– В пизду, – сказал Ники, садясь обратно на скамейку. Наконец-то он убрал волосы с глаз. – Скоро прозвенит звонок на обед, после которого я пойду на глазной тест и буду таращиться на белую стену. Посмотрим, что ты умеешь, Эллис. Твой ход.

Люку совсем не хотелось играть в шахматы. У него была тысяча других вопросов – в основном об уколах для точек, – но, может, сейчас было не время. Всё-таки, существует такая штука, как перенасыщение информацией. Он передвинул королевскую пешку на две клетки вперёд. Ники уравнял. Люк ответил королевским слоном, угрожая пешке королевского слона Ники. После секундного колебания, Ники переместил ферзя на четыре клетки по диагонали, и это в значительной степени решило исход. Люк переместил своего ферзя и подождал, пока Ники сделает ход, который уже не имел значения, затем поставил ферзя рядом с королём Ники – легко и аккуратно.   

Ники нахмурился, глядя на доску.

– Шах и мат? За четыре хода? Ты серьёзно?

Люк пожал плечами.

– Это называется Детский мат, и он работает только если начинаешь белыми. Теперь ты знаешь и в следующий раз сможешь ответить. Лучший способ: сходить ферзевой пешкой на две клетки вперёд или королевской пешкой на одну.

– Но если я так сделаю, ты всё равно сможешь победить?

– Возможно. – Это был тактичный ответ. А настоящий был «конечно».

– Едрить-колотить. – Ники продолжал разглядывать доску. – Не хуёво. Откуда ты знаешь об этом?

– Из книг.

Ники поднял глаза, будто только сейчас впервые увидел Люка, и повторил вопрос Калиши:

– И насколько ты умный, парень?

– Достаточно умный, чтобы уделать тебя, – ответила вместо Люка Айрис.

В этот момент раздались два коротких негромких звонка: дин-дон, дин-дон.

– Идём обедать, – сказала Калиша. – Я проголодалась. Пошли, Люк. Проигравший убирает всё на место.

Ники направил в её сторону «пистолет» из пальцев и произнёс одними губами: ба-бах, но при этом улыбаясь. Люк встал и последовал за девочками. Перед дверью в гостиную Джордж догнал его и схватил за руку. Из книг по социологии (и из личного опыта) Люк знал, что дети в группах склонны занимать определённые характерные роли. Если Ники Уилхолм был бунтарём, то Джордж Айлс был классическим шутником. Только сейчас он был серьёзным, как сердечный приступ. Он заговорил быстро, понизив голос.

– Ник классный, он мне нравится и от него тащатся девочки; возможно, тебе он тоже понравится, и это нормально, но не делай из него образец для подражания. Он не смирится с тем, что мы оказались здесь, но мы здесь, так что не лезь на рожон. Например, это касается точек. Если увидишь, скажи об этом. Если ничего не увидишь, так и говори. Но не лги. Они узнают.

К ним подошёл Ники.

– О чём шепчетесь, Джорджи?

– Он хотел узнать, откуда берутся дети, – сказал Люк. – Я посоветовал спросить у тебя.

– Ну охренеть, ещё один блядский юморист. Как раз не хватало второго.

Ник сжал ладонью шею Люка будто в попытке задушить, что, Люк надеялся, было признаком симпатии. А, может, и уважения.

– Ладно, пошли есть.