Комната Эйвери в Задней Половине была без излишеств. Вместо кровати самая настоящая койка. Никаких плакатов «Никелодеан» на стенах, ни фигурок «Джи-Ай Джо» на комоде, с которыми можно играть. Но Эйвери был не против. Ему было всего десять, но теперь он должен был стать взрослым, а взрослые не играют в солдатики.

«Но только я не смогу сделать это один», – подумал он.

Он вспомнил прошлогоднее Рождество. Было больно думать об этом, но он всё равно думал. Он получил замок «Лего», о котором просил, но когда детали оказались разложены перед ним, он не знал, как собрать из них красивый замок, изображённый на коробке, с башенками, воротами, и подъёмным мостом, который мог подниматься и опускаться. Он начал плакать. Затем его отец (который, без сомнения, был мёртв) опустился рядом с ним на колени и сказал: «Будем смотреть инструкцию и собирать вместе. Шаг за шагом». Так они и сделали. Замок стоял на комоде в его комнате вместе с защитниками «Джи-Ай Джо», и замок был одной из вещей, которые они не смогли воспроизвести, когда он проснулся в комнате в Передней Половине.

Он лежал на койке в пустой комнате, одетый в сухую одежду, думая каким же красивым получился замок в собранном виде. И слышал гудение. Здесь, в Задней Половине, оно было постоянным. Громким в комнатах, громче в коридорах, но громче всего после столовой, за бытовкой санитаров, где была дверь с двойным замком, ведущая в заднюю половину Задней Половины. Санитары часто называли эту часть Овощебазой, потому что дети, которые жили там (если можно назвать это жизнью) были овощами. Гуделками. Но они были полезны, предположил Эйвери. Как обёртка от батончика «Херши»: нужна, пока ты не оближешь её дочиста. Потом можно её выкинуть.

На дверях здесь были замки. Эйвери сосредоточился, пытаясь открыть на своей. Конечно, идти было некуда, кроме коридора с синим ковром, но это был интересный эксперимент. Он чувствовал, что замок пытается повернуться, но дальше этого дело не пошло. Он задумался, смог бы Джордж Айлс? Джордж изначально был сильным ТК-плюсом. Наверное, решил Эйвери, но с небольшой помощью. Он снова вспомнил слова своего отца: «Будем делать это вместе. Шаг за шагом».

В пять часов дверь в комнату открылась, и санитар в красной форме просунул внутрь своё неулыбчивое лицо. Здесь они не носили именных табличек, но Эйвери не нуждался в них. Это был Джейкоб, которого его коллеги называли Змей Джейк. Раньше он служил во флоте. Пытался стать спецназовцем ВМС, подумал Эйвери, но не смог. Его выпнули. Наверное, слишком нравилось причинять людям боль.

– Ужин, – сказал Змей Джейк. – Если хочешь, иди. Если не хочешь, я запру тебя до фильмов.

– Хочу.

– Хорошо. Тебе нравятся фильмы, малой?

– Да, – сказал Эйвестер, и подумал: но не ваши. Ваши фильмы убивают.

– И эти тоже понравятся, – сказал Джейк. – Перед ними всегда идут мультики. Столовка вон там, по левую руку. Только иди прямо туда. – Джейк отвесил ему приличный шлепок по заднице, чтобы прибавить ходу.

В столовой – унылое помещении, выкрашенное в тот же тёмно-зелёный цвет, что и коридоры жилого уровня в Передней Половине – было около дюжины детей, которые ели то, что по запаху напоминало Эйвери мясное рагу «Динти Мур». Его мама готовила это рагу по меньшей мере дважды в неделю, потому что его любила младшая сестра Эйвери. Наверное, она тоже мертва. Большинство детей выглядели, как зомби, пуская слюни. Он заметил одну девочку, которая курила сигарету во время еды. На глазах Эйвери она стряхнула пепел в миску, рассеянно огляделась и снова принялась за еду.

Он чувствовал Калишу даже в туннеле, а теперь увидел её, сидящую за столом в глубине зала. Ему пришлось подавить желание побежать к ней и крепко обнять. Это привлекло бы внимание, чего Эйвери вовсе не хотел. А хотел обратного. Рядом с Ша сидела Хелен Симмс, её руки плетьми лежали по обе стороны от миски. Её глаза были устремлены в потолок. Её волосы, такие цветастые, когда она появилась в Передней Половине, теперь потускнели и разрослись, свисая клочьями вокруг её сильно похудевшего лица. Калиша кормила её или пыталась кормить.

– Давай, Хел, давай же, вот так. – Ша сунула ложку с рагу в рот Хелен. Когда коричневый комок непонятно субстанции попытался выползти наружу, Ша воспользовалась ложкой, чтобы затолкнуть его обратно. В этот раз Хелен проглотила его и Ша улыбнулась. – Вот так, хорошо.

«Ша, – подумал Эйвери. – Эй, Калиша».

Она испуганно огляделась, увидела его и расплылась в широкой улыбке.

Струйка коричневой слюны потекла по подбородку Хелен. Ники, сидевший по другую сторону от неё, вытер подбородок бумажной салфеткой. Потом он тоже увидел Эйвери, улыбнулся и поднял вверх большой палец. Джордж, сидевший напротив Ники, обернулся.

– Посмотрите-ка, это же Эйвестер, – сказал Джордж. – Ша чувствовала, что ты придёшь. Добро пожаловать в нашу счастливую семью, маленький герой.

– Если ты собираешься есть, возьми миску, – сказала женщина за сорок с суровым лицом. Эйвери знал, что её зовут Корин, и что она любила раздавать оплеухи. От этого ей было хорошо. – Мне нужно закончить пораньше, сегодня вечер фильмов.

Эйвери взял миску и положил немного рагу. Да, это был «Динти Мур». Он положил сверху кусок губчатого белого хлеба, затем присоединился к своим друзьям. Ша улыбнулась ему. Сегодня у неё сильно болела голова, но она всё равно улыбалась, от чего ему хотелось одновременно смеяться и плакать.

– Налетай, старина, – сказал Ники, но сам не следовал собственному совету: его миска была почти полна. У него были покрасневшие глаза, и он потирал левый висок. – Я знаю, это выглядит, как дерьмо, но лучше не смотреть фильмы на пустой желудок.

«Они поймали Люка?» – мысленно спросила Ша.

Джордж смотрел на них понимающими глазами. Он всё слышал. Когда-то в Передней Половине Джордж Айлс был только ТК, но теперь стал обладателем нечто большего. Все они стали. В Задней Половине расширялись любые способности, но благодаря иммерсионному баку никто из них не был похож на Эйвери. Он много всего знал. Например, о тестах в Передней Половине. Многие из них были сторонними проектами доктора Хендрикса, но инъекции были обычной практикой. Некоторые служили ограничителями, но Эйвери таких уколов не делали. Он направился прямиком в иммерсионный бак, где оказался на пороге смерти, или даже переступил через него, и в результате мог по своему желанию вызывать огни штази почти в любое время. Ему не нужны были фильмы, и не нужно было становиться частью групповых сеансов, проведение которых было основной задачей Задней Половины.

Приступив к еде, он попытался достучаться до Хелен, и с радостью узнал, что она всё ещё была там. Хелен нравилась ему. Она была не такой, как эта сучка Фрида. Ему не нужно было читать мысли Фриды, чтобы понять, что она обманом заставила его всё ей рассказать, а потом заложила его; кто ещё это мог быть, кроме неё?

Остальное затерялось, но Эйвери показалось, что он понял: она должна прятаться.

В её голове была губка, наполненная болью, и она пряталась от неё, как могла. В целом, прятки от боли были разумной ответной реакцией. Проблема заключалась только в том, что губка продолжала набухать. И это могло закончиться тем, что губка размазала бы её по задней стенке её же черепа, как муху по стене. И её не стало бы. По крайней мере, как Хелен.

Эйвери проник в её сознание. Это было проще, чем повернуть замок в двери его комнаты, потому что изначально он был сильным ТП, а ТК был для него в новинку. Из-за неопытности он должен был действовать осторожно. Он не мог исправить её состояние, но думал, что может облегчить. Защитить её. Это будет хорошо для неё, и будет хорошо для них… потому что им понадобится любая помощь, какую они смогут получить.

Он отыскал болевую губку глубоко в голове Хелен. Он велел ей перестать набухать. Он велел ей уходить. Она не хотела. Он надавил на неё. Перед его глазами начали появляться цветные огни, медленно закручиваясь, как сливки в кофе. Он надавил сильнее. Губка поддалась, но устояла.

Он сказал. Она присоединилась к нему, сперва нерешительно. Они надавили вместе. Болевая губка слегка отступила.

«Джордж, – подумал Эйвери. – Ники. Помогите нам».

Ники мало что мог сделать. Джордж поначалу выглядел озадаченным, затем присоединился к ним, но через секунду вышел.

– Я не могу, – прошептал он. – Там темно.

«Не обращай на это внимания! – сказала Ша. – Думаю, мы можем помочь!»

Джордж вернулся. Он колебался и помощи от него было мало, но, по крайней мере, он был с ними.

«Это всего лишь губка, – сказал им Эйвери. Он перестал видеть свою миску с рагу. Перед глазами стоял пульсирующий водоворот огней штази. – Она не может навредить вам. Давите! Все вместе!»

Они надавили и что-то случилось. Хелен оторвала глаза от потолка. И теперь смотрела на Эйвери.

– Смотрите, кто здесь, – сказала она хриплым голосом. – Голова уже не так сильно болит. Слава Богу. – Она принялась за еду.

– Ни хрена себе, – сказал Джордж. – Мы сделали это.

Ники ухмылялся, подняв вверх ладонь.

– Дай пять, Эйвери.

Эйвери шлёпнул рукой по его ладони, но радость победы исчезла вместе с точками. Головная боль Хелен вернётся, и после каждого просмотра фильмов будет только хуже. И у Хелен, и у Ша, и у Ники. И у него тоже. Со временем все они присоединятся к гулу, доносящемуся из Овощебазы.

Но, может быть… если они все вместе создадут свой групповой сеанс… и если смогут защитить себя…

Она посмотрела на него. Она слышала. Ники и Джордж – тоже, по мере возможностей, будто частично потеряли слух. Но Ша слышала. Она съела немного рагу, потом положила ложку и помотала головой.

«Я знаю, что не сможем. Но нужно кое-чтосделать. Нужно помочь Люку и помочь себе. Я вижу детали, но не знаю, как собрать их вместе. Я не…»

– Ты не знаешь, как собрать замок, – сказал Ники тихим, задумчивым голосом. Хелен снова перестала есть, и продолжила изучать потолок. Её болевая губка опять начала расти, набухая и поглощая её разум. Ники помог ей съесть ещё одну ложку.

– Сигареты! – прокричал один из санитаров. Он поднял вверх коробку. Похоже, сигареты здесь были бесплатными. И курение даже поощрялось. – Кто хочет сигаретку перед просмотром?

«Мы не сможем сбежать, – подумал Эйвери, – так что помогите мне собрать замок. Стену. Щит. Наш замок. Нашу стену. Наш щит».

Он перевёл взгляд с Ша на Ники, потом на Джорджа и вернулся к Ша, призывая её понять. Её глаза заблестели.

«Она поняла, – подумал Эйвери. – Слава Богу, она поняла».

Она начала говорить, но умолкла, когда мимо них прошёл санитар – по имени Клинт, – выкрикивая: «Сигареты! Кто хочет курнуть перед просмотром?»

Когда он прошёл, она сказала:

– Если мы не можем сбежать, то должны захватить это место.