Текущие доходы в криминальном мире, как, впрочем, и в добродетельном законопослушном, продолжали удивлять неравномерностью. Несколько соратников Капоне были убиты в знак назидания и с характерной для большинства гангстеров бессистемностью. Трудового рэкетира Капоне Красного Баркера застрелили в июне 1932 года. В убийстве подозревали банду Роджера Туи, но расследование дало обычный результат. Партнера Баркера, Джека Трехпалого Уайта, ставшего его преемником, постигла та же участь в 1934 году, Луи Бриллианта Коуэна – в 1933 году. Маленького Алмазного Лу Коуэна застрелили неизвестные в 1933 году. Убийство Коуэна не носило предостерегающего характера, поскольку Лу никогда не представлял большой опасности, хотя начал жить полной и интересной жизнью после знакомства с Капоне, чем раньше, будучи относительно честным продавцом газетного киоска.

Джеймс Джанна, наименее достойный член грозного семейства, умер в собственной постели от сердечного приступа за месяц до того, как Капоне огласили приговор суда. Его братья Сэм и Пит кое-как выживали, но были на пути к разорению. Майлс О’Доннелл, представляющий наименьшую опасность, умер молодым в феврале 1932 года от болезни, его брат Клондайк О’Доннелл процветал.

Во время суда над Капоне Фрэнк МакЭрлайн убил свою жену Эльфриду, выстрелив в нее четыре раза и оставив на заднем сиденье автомобиля вместе с немецкой овчаркой и фокстерьером (собак он тоже пристрелил). Никакой приговор не мог бы быть для него слишком суровым, однако он умер от пневмонии в октябре 1932 года на больничной койке. Когда МакЭрлайн начинал биться в бреду, его удерживали сразу четыре санитара.

Фрэнки Рио, безоговорочно преданный Капоне, умер от болезни в возрасте тридцати лет.

Джека МакГурна убили, пока Капоне сидел в Алькатрасе. Многие его не любили: с одной стороны, МакГурн был слишком вспыльчив, с другой – склонен к элитной лени. После отправки Капоне за решетку он всерьез увлекся гольфом, но наступившая Великая депрессия снова заставила вернуться в криминальный бизнес. Поздно вечером в День святого Валентина в 1936 году он отправился в боулинг. Примерно в час ночи двое неизвестных расстреляли его около дорожки для боулинга, оставив на груди валентинку, намекающую на бедность:

Зная о семейных традициях жертвы, склонности к безжалостной мести, через шестнадцать дней после убийства МакГурна трое боевиков прикончили прямо за карточным его сводного брата Энтони Демори вместе с телохранителем.

Вскоре вдова МакГурна, Луиза, снова стала участницей автокатастрофы со смертельным исходом. Как и в первый раз, в пятнадцать лет, она осталась целой и невредимой. Образно говоря, остальная часть жизни Луизы напоминала постоянные столкновения, в которых большая часть повреждений доставалась другим. Она дважды выходила замуж, но почти сразу разводилась. В 1940 году полиция арестовала ее за хранение пистолета, который очередной сожитель использовал при ограблении, однако не было никаких доказательств, что она знала о преступлении. Очередной арест последовал в 1943 году за укрывательство армейского дезертира. «Самая загадочное, – размышляла Луиза, – каждый раз меня арестовывали не за то, что я сделала, а из-за парней, которые были рядом». В конце 1980 годов прошла информация, что Луиза живет где-то в Северной Калифорнии.

В 1950-е годы умерли многие старые кадры, причем большинство естественной смертью. Чарли Фишетти умер в 1951 году, его двоюродный брат Рокко скончался в 1964 году от сердечного приступа в шестьдесят один год, Вилли Хейни – от рака горла в 1951 году, в возрасте шестьдесят три года. Луи Кампанья, который угрожал Джо Айелло, умер в июне 1955 года. На его похоронах присутствовали Джон и Альберт Капоне, Тони Аккардо, Сэм Хант, Клод Мэддокс, Тони Капцио и Рокко Де Грацио. Мэддокс и Хант скоро умерли. Примерно в то же время умер Фил Д’Андреа. Фрэнка Маритота застрелили из дробовика.

Главного кадровика Капоне Мюррея Верблюда Л. Хемфриса, о котором бывший соратник вспоминал как о самом красивом парне, нашли лежащим вниз лицом на роскошном ковре в не менее роскошной квартире чикагского жилого комплекса Марина-Сити. Он умер от сердечного приступа через семь часов после обвинения ФБР в лжесвидетельстве. Ему исполнилось шестьдесят пять лет.

Фрэнк Галлуччи, оставивший шрам на лице Капоне, умер от сердечного приступа в 1960 году. Джо Фуско, которого бутлегерство занимало всегда больше, чем рэкет, дожил до восьмидесяти лет, до конца жизни занимаясь алкогольным бизнесом. Тони Аккардо и Джозеф Айуппа были еще живы в 1992 году – Айуппа сидел в федеральной тюрьме, Аккардо не предъявляли никаких обвинений.

Дэнни Стэнтона, одного из главарей чикагской мафии, убили в 1943 году в салуне, в междуусобной распре.

Джордж Моран отправился в федеральную тюрьму штата Огайо в 1946 году за ограбление владельца кафе в Детройте на $10 000. После освобождения федералы снова арестовали Морана за ограбление банка Ансонии, Огайо. Он умер от рака легких в Ливенуорте 25 февраля 1957 года.

После тяжелого бракоразводного процесса, в ходе которого Джо Солтис (живший в то время ночлежках) отрицал факт отцовства в отношении старшего сына, он умер в бедности и одиночестве в окружной больнице в августе 1947 года.

В 1956 году у Спайка О’Доннелла случился тяжелый сердечный приступ. Очередной приступ унес жизнь О’Доннелла в 1962 году, когда ему исполнилось семьдесят два года.

Неразлучные Терри Драггэн и Фрэнк Лейк поссорились на какой-то вечеринке и расстались в начале тридцатых годов. Остаток жизни Драггэн перебирался из больницы в больницу, одновременно страдая язвой желудка, астмой и сердечными заболеваниями. Он умер, так и не помирившись с другом, в бедности в 1954 году. Лейк уехал в Детройт и жил в фешенебельном пригороде, став президентом угольной и ледовой компании. Его жена занималась благотворительностью. Казалось, никого не заботило, каким образом Лейк заработал деньги. Он умер в 1947 году, в пятьдесят лет, в окружении семьи.

В 1943 году умер Фрэнк Нитти, один из самых серьезных людей в организации Капоне. На него покушались и раньше, но тогда Нитти удалось уцелеть.

В 1932 году у Нитти назрел конфликт с мэром Чикаго Антоном Чермаком. Когда начались серьезные преследования Капоне, мэр Чермак решил вернуть контроль над азартными играми и преступностью. Представителем Чермака должен был стать Тед Ньюберри; следовательно, от Нитти нужно было избавиться.

19 декабря 1932 года примерно в 12.30 два детектива-сержанта, Гарри Ланг и Гарри Миллер, ворвались в офис Нитти в доме 221 по улице Ла Салль. Ордера на арест у них не было. По дороге они заручились поддержкой двух патрульных полицейских в форме. Нитти поднял руки вверх. Ланг выпустил в Нитти три пули, попавшие в спину, правую сторону шеи и грудь, и ранил себя в руку, чтобы обосновать действия необходимостью самообороны. Но Нитти остался жив, а один из патрульных, Кристофер Каллаган, рассказал, как было дело. В ходе разбирательства по делу вооруженного нападения судья вынес вердикт о невиновности Нитти. Теперь Лангу и Миллеру был нужен хороший адвокат. Они наняли Авраама Линкольна Маровица, который начинал карьеру помощником прокурора штата при администрации Кроу, впоследствии стал знаменитым адвокатом по уголовным делам, а затем – уважаемым федеральным судьей.

Он без труда выиграл дело о простом нападении без отягчающих обстоятельств. Ланга приговорили к штрафу $100, который сразу был оплачен. На этом судебное разбирательство завершилось.

7 января 1933 года в канаве рядом с Индиана-стрит нашли тело Теда Ньюберри.

Ревизионисты утверждают, что уроженца Италии Джузеппе Зангару, пытавшегося убить президента Рузвельта в Майами, послал Нитти, а настоящей целью Зангары был мэр Чермак, в то время тоже отдыхающий в Майами. Зангара произвел пять выстрелов, ни один не попал в Рузвельта, но Чермак получил пулю. Рана не была смертельной, но привела к развитию перитонита, и через три недели Чермак умер. Спустя две недели во Флориде казнили Зангару, признавшего себя виновным. Зангара рассказал, что постоянно слышал голоса, призывавшие нанести удар по власти, и целился только в Рузвельта. Поэтому версия о роли Нитти в устранении Чермака представляется несостоятельной. Нитти, несомненно, постарался бы тщательно спланировать акцию лучше и выбрать надежного исполнителя.

Когда по нелепой случайности раскрылась схема вымогательств в Голливуде, перед Нитти маячила перспектива вернуться за решетку. 19 марта 1943 года, через девять месяцев после женитьбы на бывшей секретарше Эда О’Хайры, Нитти прогуливался около своего дома на Риверсайд. По дороге Нитти выстрелил себе в голову.

Джек Гузик умер в 1956 году в семьдесят лет от сердечного приступа в гриль-баре St. Hubert’s English Grill, где обычно встречался с представителями городской администрации и раздавал взятки. Его сын, сохраняя семейные традиции, отбывал наказание в Аризоне по обвинению в аморальном поведении.

На похоронах количество итальянцев значительно превышало число евреев.

16 марта 1957 года семидесятипятилетний Джон Торрио отправился из дома в Бруклине в парикмахерскую. После освобождения в конце 1930 годов он активно занимался бизнесом в сфере недвижимости. Торрио стало плохо в парикмахерском кресле. Через несколько часов он скончался в больнице от ишемической болезни сердца.

После победы Чермака над Большим Биллом Томпсоном в 1931 году он пустился во все тяжкие и ближе к назревавшей войне стал открыто поддерживать фашистское движение.

После смерти Томпсона, в марте 1944 года, в его пяти сейфовых ячейках нашли в общей сложности более $1 800 000, что вызвало подозрения в казнокрадстве, хотя, по большому счету, сумма должна была быть намного больше. Томпсону было семьдесят семь.

Если бы Эд О’Хара остался в живых, он бы гордился сыном. Бутч, окончивший военно-морскую академию в Аннаполисе в 1937 году, стал асом военно-морского флота США и был награжден Медалью Почета в 1942 году, сбив в бою пять вражеских бомбардировщиков. В 1943 году его самолет был сбит при возвращении на базу после выполнения боевого задания. Поиски, предпринятые с рассветом, не дали никаких результатов – поверхность океана оставалась пустынной. В 1949 году главный аэропорт Чикаго был переименован в его честь.

Дуайт Грин оставался два срока на посту губернатора штата Иллинойс с 1940 по 1948 год, но затем проиграл выборы демократу Эдлаю Стивенсону. Грин умер от рака легких в феврале 1958 года в возрасте шестидесяти одного года. Его помощник Джейкоб Гроссман стал партнером юридической фирмы и умер в 1975 году в возрасте восьмидесяти двух лет. Глава секретной службы Фрэнк Уилсон скончался в июне 1970 года. В 1932 году Джордж Джонсон стал судьей, затем вернулся в частную практику и умер в 1949 году в возрасте семидесяти пяти лет.

Судья Уилкерсон не получил места в апелляционном суде, куда так стремился, но провел восемнадцать достойных лет в качестве федерального судьи. Он умер в сентябре 1948 года в семидесят восемь лет.

Последние десять лет жизни Пэт Рош отошел от дел по причине слабого здоровья. Он умер в июле 1955 года, в шестьдесят лет.

Элиот Несс прошел путь от героя Чикаго до служащего в Кливленде, где с 1935 по 1942-й служил директором Департамента общественной безопасности. В Кливленде он проиграл серьезное дело об убийстве. Во время войны Несс работал в федеральном управлении безопасности, затем стал президентом корпорации Guarantee Paper в Каудерспорте, штат Пенсильвания.

Судьба сыграла с ним злую шутку: вездесущая слава, которую Несс так жаждал, пришла посмертно. Несс умер в 1957 году, когда его книга «Неприкасаемые» только версталась. Несс так никогда и не увидел себя в одноименных фильмах в исполнении Роберта Стэка и Кевина Костнера.

У некоторых артефактов из жизни Капоне была своя история.

В феврале 1952 года Mэй продала дом на Палм-Айленде, 93, включая мебель, через кливлендское риелтерское агентство чуть более чем за $64 000. «Можно сказать, – вспоминал агент Томас У. Миллер, – я просто украл дом». Он планировал выгодно перепродать имущество, когда в обществе утихнет волна «проклятия Капоне». Спустя три года Миллер выставил его на торги за $72 000, но, в конце концов, с радостью поменял на небольшой частный аэродром недалеко от Кантона, штат Огайо. Дом сменил по крайней мере двух владельцев, причем их постоянно раздражали слоняющиеся вокруг любопытные зеваки, особенно те, которые подбирались к участку по воде со стороны доков, на моторках. Наконец, в 1971 году пилот Генри Т. Моррисон приобрел все имущество за $56 000 и жил там довольно счастливо.

После смерти Терезы, 29 ноября 1952 года, Мэй продала дом в Пеории. В конце 1980 годов дом стал предметом раздора между желающими внести его в Национальный реестр исторических мест и теми, кто был против. Окончательное решение было отрицательным.

Оживленный интерес возник вокруг бронированных лимузинов Капоне. Один приобрел некий английский предприниматель, который выставлял автомобиль на аукционах, но лот не вызвал никакого исторического интереса. Машину купил малоизвестный владелец танцзала в 1958 году всего за $510. Другой лимузин был продан в США за $37 000 в 1971 году. Когда через четыре года владельцу предложили $80 000, он счел это оскорблением. Еще один лимузин должен был появиться в фильме про Капоне, но сгорел.

Не считая раннего «Лица со шрамом», про Капоне было снято еще три фильма с Родом Стайгером, Беном Газзара и Джейсоном Робардсом в главных ролях. Затем его сыграл Роберт Де Ниро в фильме 1987 года «Неприкасаемые». Новый фильм со старым названием «Лицо со шрамом» (1983) с Аль Пачино никакого отношения к истории Капоне не имел (его герой кубинского происхождения занимался торговлей кокаином).

Штаб-квартирой Капоне в Сисеро (отель Hawthorne, переименованный в Western и, наконец, в Towne) управлял один из наследников Капоне Джозеф Айуппа. Он продал отель 17 февраля 1970 года. Через несколько часов, по случайности, на кухне начался пожар, и Towne полностью сгорел. Возгорание произошло по роковому совпадению обстоятельств, никто даже не предполагал факта поджога. Это место пустует до сих пор.

Урбанистическая строительная политика сровняла с землей здания Four Deuces и Metropole. Трудно поверить, что эти пустующие участки, засыпанные битым кирпичом, когда-то были самыми привлекательными местами района Леви и окрестностей. Заброшенное здание отеля Lexington, ставшее прибежищем местных бомжей, все еще стоит на месте. После Капоне гостиница превратилась в дешевый бордель, затем в ночлежку и была закрыта решением мэрии в 1980 году. Шумиха вокруг возможных богатств Капоне, спрятанных в забетонированном участке подвала отеля, привела к специальному телевизионному проекту-расследованию. Во взломанном помещении валялось несколько пустых бутылок из-под виски. В конце 1980-х годов застройщики начали трубить о реконструкции или полном обновлении здания. Никаких признаков ни того, ни другого пока не появилось.

Стена, напротив которой произошла бойня в День святого Валентина, получила большую привлекательность. В середине 1960 годов гараж стал антикварным магазином, которым управляли Чарльз и Тельма Вернер. «Не проходило и дня, – вздыхала миссис Вернер, – чтобы кто-нибудь не приходил с просьбой показать заднее помещение, где все произошло». Устав от потока экскурсантов, Вернеры продали участок городу под строительство дома престарелых. Строительная компания тщательно заботилась о сохранности побеленной стены с окровавленными кирпичами на северной стороне участка. Поступающие предложения о продаже отдельных кирпичей в качестве сувениров компания отклонила, оставив в целости сомнительный мемориал. Стена стала фигурировать как элемент рекламного бизнеса расположенного внизу магазина, пока различные общественные женские движения не заявили решительный протест. Следующим владельцем помещения стал ночной клуб. Окровавленная стена стала достойным украшением туалетной комнаты. Наконец, помещение было выкуплено для частных развлечений бизнесменом из Канады, чья аукционная ставка перебила суммы более чем пятидесяти потенциальных покупателей, и стена исчезла из публичного доступа.

«Быть братом Аль Капоне оказалось очень тяжело, – говорил Ральф в 1941 году. – Люди всегда указывали на меня пальцем не как на бизнесмена Ральфа Капоне, а как на брата того самого Аля».

Тем не менее Ральф оставался внимательным и преданным брату. Однако роль Ральфа в делах синдиката потеряла важность, когда Капоне посадили в тюрьму. Ральфу так и не удалось восстановить свое влияние в организации.

После смерти Капоне Ральф управлял скромным танцполом Dreamland в Стикни. Он получал долю от дохода одной бутилирующей компании и компании по производству алкогольных напитков. Ральф контролировал примерно двести сигаретных автоматов округа Кук.

В начале пятидесятых годов правительство в очередной раз попыталось предъявить Ральфу обвинение в уклонении от уплаты налогов. Ральфу помог Джимми. Юрист утверждал, что является владельцем дома в городе Ракап, штат Висконсин. По словам Джими, дом был куплен в 1941 году на деньги Терезы. «Ральф содержит дом для меня», – объяснял Джимми. Ральф также содержал бар Billy’s в гостинице Mercer’s Rex, где работали два сына Джимми. Правительство так и не смогло найти у Ральфа имущество, которое можно было бы обложить налогом.

Жена развелась с Ральфом из-за жестокого обращения, в том числе физического насилия. Сын, Ральф-младший по прозвищу Рискованный, покончил с собой в возрасте тридцати трех лет. Он был женат и сменил много занятий. 9 ноября 1950 года Ральф-младший работал барменом. Его девушка, комическая актриса Джин Крейн, в этот день выступала в Дулуте, Миннесота, и Рискованный впал в депрессию. В ту ночь, залитый спиртом, как выразился коронер, он опорожнил флакон лекарства от простуды, несовместимого с алкоголем. Перед смертью Рискованный оставил записку, написанную едва понятными каракулями:

У записки не было подписи. Долгое время Ральф-младший подписывался «Ральф Габриэле», но Ральф-старший не мог объяснить это.

Остаток жизни Ральф Капоне провел в некой дреме, презирая и игнорируя старых друзей и новые связи. Он тихо умер в ноябре 1974 года.

Джимми умер в затрапезном Гомере, совершенно слепым, в ночь на 30 сентября 1952 года, за два месяца до смерти матери.

Аль Капоне старался уберечь от беды своего младшего брата Мэтта. Аль определил Мэтта учиться в колледж Вилланова. Образование не особо пригодилось, но, по крайней мере, он избежал привычной для семьи славы вплоть до апреля 1944 года, когда стал подозреваемым в убийстве человека, собиравшего и распространявшего сведения о скачках, в ресторане Hall of Fame в Сисеро. Мэтт исчез на одиннадцать месяцев. За это время дело не удалось составить, поэтому подозрение было снято. Мэтт умер 31 января 1967 года в пятьдесят девять лет под чужим именем. На похоронах присутствовали двадцать пять человек, включая двух репортеров, представившихся приятелями покойного.

Альберт регулярно использовал псевдонимы Берт Кэмпбелл и Берт Новак. В 1942 году он официально поменял отцовскую фамилию Капоне на девичью фамилию Терезы – Райола. Он избегал любых неприятностей с полицией, за исключением единственного штрафа в $25, заплаченного за жену. Он умер в возрасте семидесяти шести лет в июне 1980 года.

Джон Мими Капоне остался вне поля зрения общественности, возможно, потому что сменил имя на Джон Мартин. Известно, что в 1980 годах он был жив.

«Сонни был порядочнейшим человеком», – говорил Пэт Пердью, бывший детектив из Майами. Сонни уволился из салона подержанных автомобилей, не смирившись, что владелец использует мошеннические практики продаж, в том числе скручивание одометров. До конца дней у Сонни были проблемы с финансами. Отец не оставил ни завещания, ни денег, которые Сонни мог бы унаследовать.

Позже Сонни признался другу, сотруднику порта Майами, что в конце 1940-х годов гангстеры пытались привлечь его к деятельности. Он обсудил это с Мэй, которая сказала: «Отец разбил мне сердце. Пойдешь по его стопам?» Сонни остался честным, но бедным.

К 1956 году Мэй и Сонни стали владельцами ресторанчика Ted’s Grotto, расположенного на Коллинз-стрит, 6970, в квартале от бара, которым владел Джонни, дядя Сонни. Мэй занималась кассой, а Сонни был управляющим, хотя его застенчивость вряд ли соответствовала подобной роли.

Ресторанный бизнес потерпел неудачу, и Сонни устроился на работу в шинную компанию в северной части Майами. Сонни не мог содержать дочерей на зарплату складского рабочего. Забрав детей, Диана уехала в Калифорнию. Сонни продолжал оказывать ей посильную помощь, работая в двух местах по шестнадцать часов в день на самых низкооплачиваемых должностях.

Одноклассник Сонни по школе при соборе Святого Патрика составил проект двухсерийного телевизионного фильма «Неприкасаемые», посвященного перемещению Капоне из Атланты в Алькатрас. Сонни позвонил Дези Арназу и попросил, как старого друга, бросить эту идею. Арназ отказал: они не были особо близки. Мэй и Мафальда подали в суд на компании Desilu, CBS и спонсирующую фирму Westinghouse Electric, требуя компенсации ущерба $1 000 000. Они проиграли.

Сонни всегда гордился отцом. Он стал одним из лучших снайперов страны, и, когда отчаянно нуждался в деньгах, компания Springfield Firearms предложила $25 000 за рекламное турне по США при условии, что он изменит фамилию (компания считала фамилию Капоне олицетворением негатива). Сонни наотрез отказался.

Однажды Сонни сорвался. В пятницу 6 августа 1965 года он набрал три пакета продуктов в магазине Kwik Check на севере Майами-Бич и попытался вынести в кармане пару флаконов аспирина и упаковку батареек для фонарика на сумму в три с половиной доллара, но был задержан охраной на выходе. «Каждый из нас немного вор», – сказал полицейским Сонни. «Он очень хороший клиент, – говорил директор магазина. – Надеюсь, он будет заходить к нам».

Судья назначил сыну Аль Капоне два года испытательного срока, а газеты всей страны, особенно в Майами и Чикаго, посвятили этой истории многоколоночные статьи под кричащими заголовками. Девять месяцев спустя Сонни попросил суд официально изменить фамилию: «Я должен был это сделать много лет назад». Судья прочитал нотацию о грехах отца и призвал Сонни не порочить новое имя, «дабы вашим детям не досталось то, что достается вам».

В конце концов Сонни перебрался в Калифорнию, чтобы быть ближе к дочерям, когда Диана умерла в конце 1980 годов. Позже вернулся во Флориду и жил на небольшую заработанную пенсию.

Мафальда относилась к своей фамилии неоднозначно. Она держала ресторан деликатесов в Чикаго на Сауз-Вестерн, 10232. В 1957 году Мафальда обвинила полицейского в нападении, когда пыталась вмешаться в избиение пьяного из ближайшего бара. В результате полицейский был уволен. Когда журналисты, освещавшие инцидент, спросили, является ли она сестрой Капоне, Мафальда отрезала: «Да, и очень этим горжусь!» Она умерла в 1988 году. На надгробии написано:

На президентских выборах в США 1940 года в Нью-Йорке были зафиксированы бюллетени за Аль Капоне.

В 1959 году уважаемый адвокат из Филадельфии позвонил в Пенсильванский университет и сообщил, что анонимная группа его клиентов рассматривает возможность создания и финансирования «Кафедры изучения налогообложения имени Аль Капоне». Руководство университета подозревало, что это какая-то нелепая шутка, но было открыто предложениям. Кафедру так и не учредили.

В 1973 году одним из самых популярных поп-хитов в Бразилии стала песня Al Capone.

В 1986 году был открыт сейф Капоне в гостинице Lexington. Благодаря этому прославился ведущий телепередачи, освещавшей открытие сейфа. Эта телепередача до сих пор сохраняет главные позиции в списке негосударственных программ.

В 1991 году французское радио наняло бывшего чикагского журналиста, в возрасте девяносто одного года, для написания сценария радиопостановки «Аль Капоне», из двадцати пяти серий.

Капоне был мало известен за пределами Чикаго до 1926 года, а через пять лет вообще сошел со сцены. Так почему его имя настолько пережило свое время? Почему Капоне так сильно захватил воображение всего мира?

В 1931 году, до того как Капоне признал себя виновным, Кэтрин Джероулд задумалась над этим феноменом в статье «Джессика и Аль Капоне», опубликованной в ежемесячном журнале Harpers Monthly. Джероулд считала, что «Капоне – одна из центральных фигур нашего времени, порожденная неправильным государственным управлением, ставшая сильным аргументом против антиобщественной сущности сухого закона и живым упреком Чикаго». Ей никогда не приходило в голову, что другие могли найти в Капоне интересную личность и своеобразного романтика, пока подруга дочери, двенадцатилетняя Джессика, «обладавшая для своего возраста весьма тревожными монархистскими взглядами», не объявила, что видит в Капоне единственного мужчину, за которого бы согласилась выйти замуж.

Вскоре Джероулд заметила, что умные молодые люди согласились с Джессикой: «Они не считают Капоне хорошим гражданином, но находят более интересным, чем большинство добропорядочных граждан. В целом они не уверены, что Капоне хуже многих миллионов других, если заглядывать в человеческую душу».

«Больше всего общественность привлекал стиль Капоне. Молодежь видела его эффективность, – писала Джероулд. – Капоне так распорядился жизнью, что мог перевернуть все Майами и получать регулярную дань, выражаясь фигурально, нажимая на ту или иную кнопку, как делал в Чикаго. Его героизация находилась на уровне Форда и Рокфеллера».

И все же не совсем так. Безусловно, Капоне проявил выдающийся талант организатора, проявив себя «гением массового производства». Как заметила Джероулд, «в течение нескольких поколений мы, как правило, все больше не заботимся о том, как делаются деньги, пока деньги явно есть». Но Капоне был магнатом с очевидным отличием: ни Форд, ни Рокфеллер не носили кобуру под мышкой. Он не использовал простых адвокатов, которые только манипулировали законами, и не занимался кооптацией мелких чиновничьих сошек. Капоне нарушал нормы, которые общество тоже хотело нарушать или игнорировать, но у людей не хватало на это смелости или ресурсов. Капоне мог лично разрушить карьеру мешавшего назойливого законодателя. Он убивал тех, кого общественность с радостью отправила бы туда же и не чувствовала бы никакого беспокойства о подобной утрате. На процессе Капоне не без удовольствия констатировал факт общественного восприятия правителей как законченных коррупционеров. Он тонко заметил, что выполнял запросы общества, не имея от него поддержки, или, другими словами, жил в ореоле порочных людских фантазий.

То же самое делали и другие, но не в таких масштабах, как Капоне. Ни один бутлегер Нью-Йорка не руководил такой большой долей рынка, не использовал гегемонию столь широко и, самое главное, не обладал такой степенью влияния. Возможно, кто-то из его коллег предпочитал действовать более осторожно, всячески уклоняясь от гласности и закрывая лица от фотокамер. В отличие от них, улыбающийся Капоне не стеснялся позировать перед репортерами, развлекая и удивляя широкую публику. С одной стороны, публичность сыграла немалую роль в его падении, но с другой, именно она принесла Капоне всенародное восхищение.

«Лично для меня он никогда не был героем, – говорил фотограф Тони Берарди. – С моей точки зрения, он нанес вред итальянцам». С этим были согласны многие италоамериканцы, присоединившиеся к позиции чикагкского аппарата управления, противостоявшего любому движению, которое культивировало память об этом человеке и эпохе в целом. «Но, – как писала Кэтрин Джероуд, – эта позиция имела совершенно другие корни. Большинство бездельников раздражалось, что Капоне отличался от них и приобрел славу, став типичным американцем».

В то время многие жаловались на угрозы, исходящие от иммигрантов. Американцев беспокоило засилье иностранной преступности (тогда еще Диллинджеры, Баркеры, Нельсоны и прочие Ван Метры не стали героями газетных заголовков). «Но, – продолжал Джероулд, – пытаясь использовать Аль Капоне для яркого примера, они сильно ошибались. Как бы комично или трагично это ни выглядело, цель Аль Капоне и его практика были на сто процентов американскими».

Возможно, семья планировала все сделать заранее, возможно, родня устала, что зеваки топчут семейные могилы. В марте 1950 года останки троих покойных были эксгумированы и перенесены на кладбище Маунт-Кармель, на северо-западе Сисеро.

Белый гранитный семейный памятник выполнен в виде высокого монолита с вырезанным удлиненным крестом в обрамлении двух более коротких плит со сложным рельефным орнаментом. В основании центральной части всей конструкции вырезано одно слово – «CAPONE». Живая изгородь, приблизительно высотой по пояс, специально посажена так, чтобы имя не слишком выделялось. Сотрудники кладбища не раскрывают туристам местоположение участка. Отдельные могилы членов семьи расположены перед главным монолитом. Каждая представляет небольшую надгробную гранитную плиту размером один на три фута и весом в пятьдесят фунтов. Надпись на плите, под которой покоятся останки Аль Капоне, дважды осквернялась вандалами, после чего снова восстанавливалась. Сбоку на плите вырезан католический крест с орнаментом, посередине надпись в рамке: