Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Безумству храбрых поем мы песню!» Помните такое из школьной программы? Честно говоря, мне больше нравится, когда храбрость основана не на безрассудстве и слепой вере, а на твердом понимании, что тебе нечего или незачем бояться.
Среди наших клиентов был предприниматель-многостаночник — Вадим Сергеевич К. Владел небольшим банком, несколькими предприятиями, коммерческой недвижимостью. И вот в один прекрасный день он открыл склад-магазин по оптовой продаже машинных масел в депрессивном среднерусском поселке. Бизнес этот Вадим К. начал только потому, что в глубинке можно платить невысокие зарплаты, — иначе все это дело не имело смысла с точки зрения рентабельности. В среднем сотруднику на руки выдавали 15 000 рублей. Но для крестьян это было счастье. В поселке люди уже много лет сидели без нормальной работы. Кому по силам, тот ездил в Москву работать вахтовым методом, нанимался в ЧОП или на стройку. А тут работа не особо пыльная и рядом с домом. И именно из-за размера зарплаты к Вадиму К. прицепилась налоговая инспекция. По данным налоговиков, в секторе торговли горюче-смазочными материалами, к которому причислили его склад, средняя зарплата составляла 45 000 рублей. Вывод: в данном ООО основная часть денег работникам выплачивается «вчерную». Следовательно, есть черная касса и неучтенные коммерческие операции.
Казус заключался в том, что Вадим Сергеевич принципиально вел бизнес «вбелую». Кадровый учет и выплаты, как и все остальное, у него были поставлены так, что не придерешься. Поэтому он пошел на принцип и вместе с нашим человеком поехал ругаться в налоговую. «Проверяйте меня хоть целый год с утра до вечера, но никаких доначислений и штрафов не дождетесь», — заявил он прямо в лоб. Огорошенный инспектор пытался парировать: «Если вы действительно весь в белом, то рентабельность бизнеса у вас какая-то странная, мы еще не видели, чтобы ради такой скромной прибыли люди работали». Вадим Сергеевич моментально отбил выпад: «Ну, если у вас тут есть кто смелый, приглашаю к себе в учредители, будем бизнес развивать. Вдруг рентабельность выше станет». И все — от него отстали.
Я никогда не устану говорить: когда дела у вас по-настоящему в порядке, то вы чувствуете, что стоите на твердой почве, и ведете себя соответственно. Если нет — и слова должны быть другие, и действия.
В теории создания организаций и систем есть принцип слабого звена. Он означает, что общая устойчивость системы определяется состоянием ее самого уязвимого элемента. От него зависит развитие системы, ее перспективы и жизнеспособность в целом.
Вы можете быть на 99% законопослушны и считать, что работаете «вбелую». Но если 1% — это чернуха, то рано или поздно вы вляпаетесь. Например, компании, которые торгуют импортом и ввозят товар через «помойку», делая вид, что закупают его на территории России, частенько игнорируют риск уплаты таможенных пошлин и «ввозного» НДС. Риск этот есть, даже если вы обошлись без «помойки», а товар получен от реального импортера, который просто — точнее, по-хитрому — что-то оптимизировал. Представьте, что у вас проходит проверка и налоговики просматривают счета-фактуры вашего поставщика и пробивают таможенные коды по своей компьютерной базе. Если обнаружится, что по бумагам коды одни, а товары на самом деле другие — все, вы попались и вам выставят другой, совсем неинтересный счет. Принцип слабого звена неумолим. Если у себя вы не видите таких звеньев, это не означает, что их нет вообще. Они могут быть за периметром вашей компании.
Осмотритесь: поставщики, подрядчики и прочие контрагенты — это тоже группа риска. Желательно их изучить, даже если вы заключаете разовый договор. По меньшей мере выяснить по открытым базам данных, как давно существует фирма, сколько у нее сотрудников, сдавала ли уже налоговую отчетность. Наш клиент экспортировал промышленное оборудование в одну из республик СНГ. Привез станки на железнодорожную станцию, там их погрузили на платформы и отправили в направлении границы. И когда клиент подавал в налоговую заявление о возврате НДС, то включил счет-фактуру за эту погрузку. Инспекция все проверила: поставщиков деталей, заводы, где оборудование собиралось, — никаких вопросов. За исключением одного момента: погрузочные работы осуществляла компания-однодневка. Декларацию по НДС она не подавала, ее вообще больше нет. Значит, решили в налоговой, и самих работ не было, и за границу ничего не уехало. Хотя у клиента имелись другие документы, подтверждающие, что экспорт состоялся: счет от перевозчика, таможенная декларация. Пришлось идти в суд и доказывать, что наличие одного недобросовестного и неаффилированного контрагента не может быть признаком фиктивной торговой операции. Клиент выиграл спор, но на это ушел год.
Даже в соблюдении правил нужно знать меру. Если ты на что-то имеешь право, не торопись его реализовывать. Сначала спроси себя, почему хочешь им воспользоваться и стоит ли это делать немедленно.
Торговая фирма «Блистательный мир» незадолго до 8 Марта закупила большую партию иностранной парфюмерии, надеясь хорошо заработать на предпраздничном спросе. Но все продать не успела, и на 31 марта — конец квартала — значительная часть ввезенного товара оставалась на складе. Тем не менее владелец «Блистательного мира» захотел заявить к возмещению таможенный НДС на всю партию. Но сперва пришел к нам посоветоваться. Мол, по правилам бухгалтерии, если есть НДС к вычету, то его нужно показывать. Я порекомендовала ему не торопиться: «Когда реализуете остатки, тогда и покажете. Никаких санкций не будет, если не сделаете этого сейчас по уже проданному товару». Но клиент все-таки поступил по-своему. И конечно же, налоговая инспекция стала его проверять. Просто потому, что существует такой порядок: если заявляешь, что государство тебе должно, его представители должны в этом убедиться. Налоговики счетами-фактурами не ограничились и поехали на склад «Блистательного мира» — по тому адресу, что знали.
Беда заключалась в том, что парфюмерию на этот склад не привозили. Товар хранился во временно арендованном помещении рядом с офисом компании, поскольку так было удобнее для развоза по магазинам. Никто ведь не предвидел, что ее поедут искать. Налоговики опросили охрану, кладовщика, просмотрели записи с камеры наблюдения и сделали вывод, что парфюмом за последние месяцы здесь не пахло вообще. А если товара не было, то, следовательно, нет и уплаченного таможенного НДС. В результате инспекция отказала «Блистательному миру» в возмещении (хорошо, не возбудила дело о недобросовестности налогоплательщика). А речь шла о 6 миллионах рублей.
Наш клиент схватился за голову, быстро нашел некоего коммерсанта, продал ему оптом и со скидкой оставшийся товар и тут же сдал новую декларацию. В ответ же услышал: «Извините, мы уже вынесли решение и пересмотреть его не можем. Ждите окончания второго квартала, а там посмотрим». Полгода владелец «Блистательного мира» добивался отмены решения об отказе в возмещении. Это удалось сделать только после рассмотрения жалобы в региональном управлении ФНС. Вот сколько нервов и суеты, а всего-то и нужно было — просто немножко потерпеть…
Один из моих любимых советов: не нужно держать родину (то есть государство) за дуру. У родины есть все возможности вас досконально проверить. Некоторые хитроумные предприниматели используют такой трюк: по бумагам проводят товар как хранящийся на складе, чтобы временно не платить НДС с продаж. Иногда, чтобы закрыть дыру в учете, товар вообще рисуется из ниоткуда. Московская компания — дистрибьютор алкогольной продукции — при сдаче отчетности заявила о закупке продукции у ликеро-водочного завода в Осетии. В территориальной инспекции не поленились и отправили запрос осетинским коллегам. А те, посетив завод, ответили, что предприятие не работает и лицензия у него отозвана раньше той даты, которая стоит в накладной о поставке товара. Представляете, как потом было весело компании-дистрибьютору?
Я часто слышу, что в России очень нелегко быть предпринимателем. Экономическая ситуация сложная, налоговая нагрузка запредельная, сотрудников нормальных не найти, доходность бизнеса падает и т. д. и т. п. То есть без уловок обойтись невозможно. Обеляться имеет смысл лишь тогда, когда встал на ноги, выстроил процессы, подготовил тылы. А я всегда и всем доказываю, что бизнес с самого начала можно вести «вбелую». Это не вопрос выживания. Это вопрос выбора стратегии.
С Михаилом Смирновым мы познакомились на рядовой сделке: он продавал складское помещение другому нашему клиенту. Как он потом нам признался, его впечатлила настойчивость, с которой сотрудники A. White & G. Hedges защищали интересы покупателя. Когда сделка завершилась, Смирнов приехал подружиться. И слово за слово пригласил нас сопровождать самый амбициозный свой проект. Михаил Семенович решил вложиться в сельское хозяйство, причем намеревался сразу все делать цивилизованно, без всяких хитростей и глупостей.
Смирнов занимался складской недвижимостью. Давно и успешно. Об агробизнесе он и думать не думал до 2006 года, когда правительство утвердило масштабную программу субсидирования аграриев. Через год на мировом рынке резко вырос спрос на российское зерно. Сельское хозяйство получило возможность превратиться из «черной дыры» в прибыльную отрасль. Будучи предпринимателем с хорошим чутьем, Смирнов включился в скупку сельхозземель в одном из южных регионов России. Причем нацелился на создание эффективного холдинга с привлечением иностранных инвесторов (он нашел партнеров в Англии и Израиле), чтобы потом разместить акции предприятия на западной бирже. Оставалось завершить скупку активов, привести их в порядок, выстроить прозрачную организационную и финансовую структуру, модернизировать производство и научить людей работать по-новому. Для нас такой проект стал своеобразным вызовом, и мы со Смирновым ударили по рукам.
Когда меня спрашивают, какой лучший совет можно дать тому, кто хочет инвестировать в аграрный сектор, я в шутку отвечаю — срочно отказаться от этого странного желания. Но если серьезно, то построить успешный сельскохозяйственный бизнес можно. Только это очень непростая задача. Все риски тут возрастают многократно.
Первый пункт стратегического плана Смирнова выглядел следующим образом. Михаил Семенович отправился покупать очередной совхоз. Нас радушно встретили: хлеб-соль, борщ-сало. Председатель в красках рассказал, какое замечательное у него хозяйство, и вот уже заходит речь о подписании документов. Я тихонько говорю Смирнову: «Подождите, надо бы не только бумаги посмотреть. Вот, например, на учете в совхозе значится молочное стадо в 200 голов. Где они, пойдемте глянем». Михаил Семенович пожимает плечами: «Что на них смотреть? Мы все равно свой молодняк привезем». А в это время мои аудиторы уже чаевничают с местными бухгалтерами — ведут то, что называется small talk: кто какие конфеты любит, у кого какая кошка, как вы тут вообще живете-можете… Мы так часто поступаем: пока боссы обсуждают стратегические вопросы, мои тетушки уже копают изнутри. И вот мне на телефон приходит смс-ка: «Алла Борисовна, есть информация». Я выхожу из здания правления и узнаю, что коров на самом деле сто и они больные — лейкозные. Остальных уже отправили на убой. В учете они есть, а по факту отсутствуют. Потом вскрылись некоторые другие сюрпризы. В итоге этот совхоз мы покупали за цену гораздо более низкую, чем обсуждали на старте.
Рабочие руки на селе есть, и трудиться там готовы. Представьте себе типичную крестьянскую семью из глубинки: мужчины, что еще не спились, уезжают на заработки в крупные города — охранниками, грузчиками, таксистами. Женщины ведут натуральное хозяйство и находятся в постоянной тревоге: вдруг он там в городе найдет себе другую? Место доярки с более-менее постоянной зарплатой — уже счастье. И тут приезжают инвесторы — поднимать сельское хозяйство, мужчинам можно уже не мотаться туда-сюда, они готовы работать здесь трактористами, комбайнерами. Но психология нашего человека такова, что ему непременно нужно что-то стырить. Смирнов, конечно, не питал на этот счет иллюзий, но сделал ставку на искусственный интеллект и современные средства контроля. Закупил американские комбайны John Deere. Бензин с них не украдешь: их передвижения контролируются через спутниковую систему навигации. Зерно и удобрения — тоже: все рассчитывает и дозирует бортовой компьютер. Не тут-то было. Что придумали наши селяне? Подсыпали в комбайны песка, чтобы система сбилась и можно было немножко чего-нибудь украсть. Потом сами же чинили эту технику, плакали, каялись. Но один раз попробовали — и больше не пытались.
Отдельная эпопея — постановка бухгалтерского учета на новые рельсы. Что такое международные стандарты финансовой отчетности, здесь, разумеется, никто не знал. Когда мы приехали совершенствовать учет в бухгалтерии одного бывшего колхоза, то увидели, что на новых компьютерных мониторах лежат красивые вышитые салфетки. Техникой, которую купил Михаил Семенович, никто так и не начал пользоваться. Каждые субботу-воскресенье мы отправляли из московского офиса десант в сельскую глубинку и не успокоились, пока не переобучили для холдинга 12 бухгалтеров.
Агрономы к Михаилу Семеновичу приехали из-за границы. Смирнов разыскал в Израиле хороших специалистов — выходцев из кибуцев (местных сельхозкоммун). Заманил их шикарными зарплатами. Одного такого агрария он заранее заслал в «медвежий угол», где предполагал приобрести хозяйство. В качестве переводчика к нему приставили учительницу английского языка из сельской школы. Когда через три недели мы приехали туда, то по дороге увидели чудесную картину: идет наш израильтянин в ватнике и тащит пятилитровые баллоны с водой. Специалист с зарплатой 5000 долларов в месяц жил в домике, где по кухне бегали толпы тараканов, мылся водой из бутылок, научился ругаться матом и пить водку. И, как ни странно, не потерял при этом своей квалификации.
Поскольку мы помогали клиенту активно пользоваться государственными субсидиями (на компенсацию расходов по банковским кредитам, на приобретение элитных семян, на закупку горюче-смазочных материалов и т. д.), то вызывали пристальное внимание налоговой инспекции. Я регулярно выезжала в хозяйства на все проверки, мои сотрудники там буквально жили, но мы старались никак не показывать столичный лоск. Общались с местными инспекторами без понтов, с уважением — так, как они привыкли. Зачем людей против себя настраивать?
Да, мы работали «вбелую», в рамках закона, нам не надо было ничего скрывать, оборонять, перекраивать. Но все равно это не повод открывать ногой двери в кабинеты. Есть такое научное понятие «социальная сила». Это энергия местного сообщества, совокупность всех его настроений и интересов. И с этой силой лучше дружить, даже если ее представляют люди вроде бы маленькие и не особо влиятельные. Потому что этих «маленьких людей» многие тысячи и, если направить их энергию против себя, она сломит любого «большого человека». А если и не сломит, то принесет чрезмерный урон, которого лучше избежать. Каким бы белым вы ни были, мелкие косяки случаются у любого. В холдинге Михаила Семеновича, например, вскоре вскрылась такая проблема: во времена приватизации колхозов осталась масса не учтенных в реестрах объектов — недостроенные здания, забытые строительные блоки и т. п. И при аудите активов появлялся вопрос: как учитывать то, что взялось будто бы ниоткуда? Соответственно, возникала необходимость объяснять налоговой появление этого имущества на балансе, искать взаимопонимание.
Уже на пятый год агрохолдинг Смирнова стал крупнейшим по урожайности пшеницы в своем районе. На мой взгляд, в бизнес были вложены не такие уж большие деньги по сравнению с полученным эффектом. Финальный аудит делала одна из крупнейших российских аудиторско-консалтинговых групп. Затем последовало road-show в Европе, и вскоре на Лондонской фондовой бирже состоялось IPO компании. Михаил Семенович настолько втянулся в сельское хозяйство, что на вырученные деньги начал строить элеваторы в разных регионах страны. О складах, которые раньше составляли основу его бизнеса, он вспоминает лишь тогда, когда нужно утвердить арендный план или просмотреть квартальный бухгалтерский отчет.
Конечно, у нашего клиента был грандиозный проект, средства для инвестирования, и он мог ждать и терпеть целых пять лет. Но правила, подходы и модели для бизнеса одинаковы независимо от его размера и объема ресурсов. Если вы считаете, что на интересующем вас рынке работать «вбелую» не получится, задайте себе вопрос: почему вам так кажется? Действительно ли прибыль будет нулевая, или просто ваши запросы и планы завышены? А может, вам лучше присмотреться к чему-то другому? Что и как можно сделать, чтобы игра стоила свеч без всякого шулерства?
Шпаргалка для мозга
Взгляд клиента
«Мы ни разу не получали от ФНС “писем счастья”…»
Сергей Журавлев, владелец компаний «Вкусная помощь» и «Маленькая пекарня Журавлевых»
Реально ли с самого начала строить прозрачный бизнес? Думаю, все зависит от рынка и от бизнес-модели. В бизнесе с высокой маржой можно спокойно работать «вбелую», особенно если у вас сильные конкурентные преимущества (например, в маркетинге). Если вы будете соблюдать все требования и платить все налоги, то заработаете чуть меньше, но все равно останетесь с прибылью, зато сохраните нервные клетки и избавитесь от многих рисков, которые в конечном итоге обошлись бы дороже.
В 2010 году я основал «Вкусную помощь» и через пять лет на доходы от этого проекта вместе с женой открыл кондитерский цех и первую кофейню (сейчас у нас четыре «Маленьких пекарни», и сеть будет расширяться). Мы не вели учета отдельно для налоговой инспекции и отдельно для себя, старались придерживаться всех гласных и негласных правил. И за все это время ни разу не получали от ФНС «писем счастья» — требований о доначислении налогов и прочих претензий. Наверное, есть рынки, где ситуация не дает возможности вести бизнес «вбелую». Если конкуренты работают «вчерную», то у тебя не получится по-другому, иначе разоришься. Или расходная часть слишком высока: не будешь ловчить — уйдешь в минус. Правда, это уже вопрос качества организации бизнеса.
Я познакомился с Аллой Милютиной в 2014 году, когда обороты росли и наш бухгалтер не справлялся с объемом работ. Мы вывели бухучет на аутсорсинг, но этим сотрудничество с A. White & G. Hedges не ограничилось.
Моя жена Алена формально не участвовала в бизнесе, но именно она придумала название и логотип «Вкусная помощь», идеи надписей на банках и сладкого содержимого, создавала новые продукты. И она же предложила открыть пекарню с выпечкой «как в детстве», семейными фотографиями на стенах и домашней атмосферой. Алла Борисовна разъяснила нам, что все эти идеи — ценный интеллектуальный актив, и Алена зарегистрировала товарные знаки «Вкусная помощь» и «Маленькая пекарня Журавлевых». За их использование мои компании выплачивают ей роялти. Она же, как индивидуальный предприниматель, платит единый налог — 6% от всего этого дохода и страховые взносы. И если сейчас, например, я привлеку инвестора или возьму партнера на построение отдела продаж или работу с сетями, то делиться я буду своей операционной прибылью, а не принадлежащими супруге марками.
Команда Аллы Милютиной помогла нам с оптимизацией структуры бизнеса. Кондитерский цех «Мануфактура Журавлевых» — это ООО на общей системе налогообложения. Все кофейни — на патенте, и управляющие там работают как ИП. Они отвечают за финансовый результат своей кофейни, их мотивация прямо прописана в договоре на управление. Это позволяет иметь прозрачный учет и официально выплачивать менеджменту столько, сколько они заработали. Возможно, мы платим чуть больше НДС, чем в среднем компании в стране, но с точки зрения масштабируемости для нас это самая подходящая структура.
Войти с помощью соц. сетей: