Глава 2
Несомненно, это было самое страшное, что ей когда-либо приходилось делать. Не успела девушка сделать и двух шагов, как ей вдруг сильно захотелось повернуться и побежать что есть силы назад. Но нет, дороги назад уже не было — нельзя даже было позволить себе оглядываться назад. Конечно, перед нею разверзлась Пустота, которая и была тем самым непроницаемым мраком. И впереди ярким пятном маячила желтая рубашка Гэри. Если только она сейчас помедлит, и рубашка пропадет из виду — тогда пиши-пропало, можно считать, что она заблудилась где-то между разными мирами.
Целая гамма чувств одолевала путешественницу — от простой тошноты и ощущения падения, до сладкого ужаса, которое испытывает только человек, который уже заглянул в глаза смерти. Но Джоанна упорно двигалась вперед, ощущая себя словно в невесомости, как бы плывя в невидимых волнах. Единственным ее желанием сейчас было ни в коем случае не потерять из виду желтую рубашку. По лицу ее струились слезы — скорее всего, это были слезы негодования за свою собственную слабость. Помнится, когда она в первый раз продвигалась через Пустоту, то это было в бессознательном состоянии, когда испугаться она не могла при всем своем желании. А когда она возвращалась назад, то сильная рука Солтериса (он же Сураклин) держал ее руку, придавая упорство и подбадривая.
Казалось даже, что эта темнота живая. Джоанна словно чувствовала плотную тьму, ощущала ее. Воздух был словно сгущенным, он как бы плавал волнами, слоями.
Да хватит думать об этом, снова мысленно прикрикнула на себя Джоанна, ведь Керис запросто пересекал в прошлый раз Пустоту сам, только идя за человеком. А чем она хуже Кериса в этом отношении? Как же тут было холодно, но это был не холод в привычном понимании, а холод, который наполнял душу. Но Джоанна упрямо продвигалась вперед — главное, не потерять из виду обладателя желтой рубашки, который, обнаружив преследование, запросто уничтожит ее.
И тут совершилось нечто неожиданное: видимо, Джоанна окончательно освоилась даже с такой не слишком комфортной обстановкой. Во всяком случае, она даже позволила себе побежать трусцой. При этом она старалась не оглядываться назад. Впрочем, это еще не означало, что ее покинул ледяной страх. Только потому, что ей было трудно дышать, она и не выкрикнула имя Сураклин. А уж он бы не растерялся, обнаружив преследование. Впрочем, Сураклин вряд ли убьет ее, ведь ему же нужен хороший программист. И Джоанна даже приободрилась.
Тут она в очередной раз посмотрела вперед и не обнаружила Гэри. Он скрылся.
Вокруг царила тьма, какой-то неприятный ветер, даже не ветер, а сквозняк, трепал ее волосы. Желтое пятно рубашки Гэри исчезло неизвестно куда. Только вдали что-то на мгновенье сверкнуло молочно-белым светом, и до ноздрей Джоанны донесся характерный запах дождя. И хотя она совсем не была уверена в том, что Сураклин удрал именно туда, девушка все равно двинулась в том направлении. Джоанне вдруг показалось, что какое-то неведомое существо (откуда же ему тут было взяться?) вынырнув из темноты, укусило ее за руку до крови. Но сейчас она даже не остановилась, чтобы убедиться, действительно ли такое произошло с ней. Она мчалась вперед и вперед, глядя в одну точку, чтобы только не сбиться с курса. Для нее даже не существовало время, казалось, что она уже несколько часов бежала так, не зная, как долго еще предстоит бежать. Что это было за свечение? Связано ли это было каким-то образом с исчезновением Сураклина? А вдруг это всего лишь приманка, специально для нее? А что, если ей до самой смерти предстоит блуждать здесь? А что, если она уже умерла и попросту попала в потусторонний мир? Внезапно Джоанна ощутила, как ее кошелек оттягивал плечо, он сразу показался неподъемным, тяжелым, даже мелькнула мысль — не сбросить ли под ноги весь этот хлам?
Вдруг темнота стала постепенно редеть, было уже видно, как светит полная луна, потом показалась вереница придорожных камней. Джоанна побежала вперед, и ноги ее запутались в высокой густой траве. Ко всему прочему, трава оказалась еще и мокрой, видимо, тут действительно недавно прошел дождь. Сзади вдруг послышалось шипение. Тут уж мужество совершенно отказало Джоанне, она оглянулась назад. За ней следом плыло нечто странное, какое-то существо, состоящее из щупальцев. Щупальца эти были похожи на пряди слипшихся волос.
Девушку охватил животный ужас, и она бросилась что есть силы вперед. Бежала она до тех пор, пока не почувствовала, что еще минута другая такого кросса и она без чувств свалится на траву. Вдруг она подумала, что если попытаться встать за один из придорожных камней, можно надеяться, что эта штуковина промчится мимо. Тут Джоанна вспомнила, у нее ведь есть оружие. Впрочем, ей потребуется некоторое время, чтобы достать все это из кошелька. Вот Керис, попав бы в такую ситуацию, наверняка не дал бы застигнуть себя врасплох.
Но Джоанна резко рванулась к ближайшему камню и встала возле него. Затем она инстинктивно посмотрела на руку, так и есть: на месте укуса неведомого создания из руки вытекала кровь. Несомненно, что это же самое создание преследовало ее сейчас. И его челюсти наверняка должны были сомкнуться на ее горле. Джоанна опять задрожала, но теперь уже от нового ужаса. Но затем она, опомнившись, выхватила из висевших на ремне джинсов нож. Пусть теперь попробует приблизиться…
Тяжело дыша, Джоанна прислонилась к камню и повернулась в сторону, откуда должно было прийти чудовище.
Но там никого не было.
Но нет, страшилище таилось где-то там, в темноте, но почему-то не желало к ней теперь приближаться. Но тут послышался другой звук, похожий на протяжный стон.
Джоанна принялась внимательно рассматривать отпечатки на мокрой земле.
Вдруг какая-то тень, словно вода, стала растекаться по земле. Даже теперь, в довольно ярком лунном свете, было сложно распознать, кому принадлежит та или иная тень, но через некоторое время снова послышался все тот же протяжный стон, полный боли и мук, и девушка как-то внезапно поняла, что больше всего это было похоже на мычание коровы. А сразу за этим последовало блеяние овец. Джоанна протерла глаза — так и есть: можно было различить теперь и светлые комочки — это овцы, и коров и некую вертикальную тень — это уж точно человек. Затем в ночной тишине послышалась музыка. Она была прерывистой, словно всякий раз останавливалась, чтобы найти дорогу между придорожными камнями. А потом послышалась барабанная дробь, которая, кстати, не могла заглушить пронзительное биение ее сердца.
Где-то там, за грядой камней, где черный бархат ночи был особенно плотным, ее поджидало чудовище, которое и без того едва не слопало ее сейчас.
Джоанна вспомнила, как Антриг рассказывал, что через Пустоту из одного мира в другой могут попасть не только люди, но и предметы весьма случайные. Поскольку материя, из которой состоит во вселенной все, как бы ослабевает и перестает удерживать вещи в их естественных границах. Возможно, это чудище было из какого-то другого мира, но оно болталось в Пустоте и наконец попалось-таки сюда. А вдруг, подумала Джоанна с ужасом, это чудовище не попадало сюда ни откуда, а попросту обитает здесь? Вдруг она просто, потеря в Сураклина из виду, попала сама совсем не в тот мир, в который собиралась?
Ну что же, подумала она с печальной улыбкой, это все же лучше, чем навеки остаться в Пустоте.
Джоанна осторожно направилась вперед, не снимая ладонь с рукоятки ножа. Темнота, казалось, продолжала сгущаться. Иногда вспыхивали какие-то зеленоватые огоньки, девушка и понятия не имела, чтобы это могло быть такое. Затем ее чуткие ноздри уловили запах свежей травы, а секунду спустя раздался заунывный визг свирели.
Мимо нее прошла овца, затем корова с теленком. Затем пошли целые группы коров и овец. В воздухе резко запахло мокрой шерстью. Тут же бежали собаки-пастухи, вперемешку с ними козы, несколько свиней. Затем уж показались люди, они шли молча. Джоанне почему-то бросилось в глаза, что тут были не только пастухи-мужчины, но и женщины с детьми. При этом девочки несли на руках кошек.
А затем уж началось что-то вовсе непонятное. Ровной линией шли люди, чьи лица были закрыты изображавшими морды животных масками. Иные водрузили себе на головы рога. Если это была какая-то игра воображения, то довольно зловещая. Черные изогнутые рога покачивались в воздухе в такт походке людей. Сквозь прорези в масках поблескивали глаза их обладателей. Джоанна стояла ни жива ни мертва. Если эти люди заметили ее, а они никак не могли не заметить, то они не уделяли ей внимания по какой-то только им известной причине.
В самом конце процессии двигалась влекомая коровами и почему-то овцами высокая повозка — прямо катафалк. В может, это катафалк и был. Точно катафалк, подумала девушка, видя, как на повозке лежит мужчина в изорванной в клочья одежде, тоже с рогами на голове. Она снова вспомнила Антрига, который неоднократно повторял, что все в жизни движется параллельно линиям жизненной энергии. Конечно, он ведь рассказывал, что иногда крестьяне по старой памяти проходят со своими стадами вдоль таких линий, исполняя полузабытые обряды их далеких предков. Это делается в честь почитаемого когда-то Бога Мертвых.
Ну что же, пронеслось в голове девушки, по крайней мере теперь можно точно быть уверенной, что она попала именно туда, куда хотела.
Так, все хорошо. Теперь нужно разыскать Сураклина.
Первым ее непроизвольным желанием было просто пристроиться в хвост этой процессии — ведь крестьяне привели бы ее в свою деревню. А там можно найти кров и пищу, ведь ночь была довольно холодной. По своему прошлому путешествию по империи Феррит Джоанна поняла, что государство это находится куда севернее, чем Калифорния. Вдруг она осознала, что не позаботилась о том, чтобы запастись теплой одеждой. Да, это большое упущение.
Но только Джоанна собралась было двинуться вперед, как различила во тьме очередной силуэт, похожий на этот раз на большого паука. Ну конечно же, это было чудовище. И направлялось оно как раз за процессией крестьян.
Может быть, паука привлекла музыка, подумала Джоанна. Или же запах добычи? И девушка присела у основания камня, решив, что уж лучше провести ночь здесь. А звук свирели постепенно удалялся и удалялся, вскоре угаснув совсем.
Конечно же, Джоанна обязательно пошла бы в деревню, из которой вышла процессия, если бы не то чудовище. Она успела изрядно продрогнуть и проголодаться, силы почти оставили ее. Но ведь даже если бы в деревне ее не приняли, то что ей стоило найти убежище на ночь на каком-нибудь сеновале? Но внезапно она подумала: ведь, оказавшись в каком-то тесном пространстве, она не сможет вовремя заметить опасность, да и свободы маневра у нее нам не будет. Нет, уж лучше сидеть в чистом поле. Джоанна тут подумала, как далеко тянется эта дорога и на каком расстоянии отсюда расположена деревня?
Но затем наступила полнейшая депрессия, что вполне было естественно после переживаний и перенесенных тягот. И Джоанне показалось, что ее ситуация в тысячу раз тяжелее, чем она сама думала.
Впрочем, девушка знала, что это такое и была к этому заранее готова. Ведь Сураклин как раз и пришел в этот мир, чтобы пустить свой компьютер в ход. А компьютер работал на энергии, которую Сураклин вытягивал из живых существ и с помощью телиса преобразовывал в электрический ток. Потому не было ничего удивительного в том, что телисы наконец заработали, просто Сураклин наконец-то добрался до места своего назначения.
Но зато теперь Джоанна знала, что упадок физических и духовных сил в ней произошел не благодаря ей самой, а именно из-за действий Темного Волшебника. А потому это закономерно. Нужно только перебороть искусственную хандру. К хандре же теперь примешивалось неприятное ощущение, что если ее экспедиция успехом не увенчается, то самое лучшее, что суждено ей — остаться в этом мире на положении рабыни. В худшем же случае ее ожидает смерть. Кроме того, ей начало казаться, что Антрига уже давно нет в живых. В самом деле, ведь инквизиторы взяли его не для того, чтобы содержать под стражей. Тем более, что там все наперебой говорили об ожидающем Виндроуза суде. Его взяли как раз ровно полтора месяца назад. Появилась даже настойчивая мысль подняться на ноги и броситься в деревню. Ну и что, что где-то поблизости бродит чудовище. Ведь чудовище направилось за крестьянами, подумала девушка, при чем тут она? Тут сидеть тоже не слишком приятно.
Наконец забрезжил рассвет. Джоанна с облегчением убедилась, что местность прекрасно просматривается и никакая опасность ей покуда не грозит. Ну что же, пора было подумать и о маскировке. Раскрыв ридикюль, девушка вынула из него то самое платье из тонкой материи и переоделась, что было совсем непросто, поскольку при этом нужно было еще наблюдать за окружающей местностью. Упадок настроения пока что не покинул ее. Так, сегодня суббота. Ну конечно, с чего это рассеяться плохому настроению, если Гэри-Сураклин как раз наверняка сидит за компьютером. Уж до полудня он как пить дать провозится. Кстати, завтра точно будет то же самое.
Ну и что, ну и что, как заклинание повторяла она себе, рассматривая поросшие сочной травой холмы, по крайней мере она попала куда нужно. Ведь могло быть намного хуже. Но Антриг говорил, что Сикерст громадная степь с высокими травами, озерами и болотами, протянулась почти на две тысячи миль с запада на восток. Именно по Сикерсту направлялись они из Кимила в город Ангельской Руки. Кстати, холмы эти были здорово похожи на те, что она видела в прошлый раз. Если так, то тогда найти верный путь будет намного легче.
Только бы не оказаться у черта на куличиках, думала Джоанна.
Постояв, она решительно направилась по следам ночной процессии — они хоть куда-то, да приведут. Вдруг девушка рассмеялась: длинный подол платья довольно удачно сочетался с кроссовками, которые она предпочитала любому виду обуви и с которыми не мгла расстаться даже здесь. В сторону беспокойства, самое главное, что она попала именно в от самый мир.
Но действительно ли туда?
Нет, наверное, уж лучше было сесть на десятичасовой автобус и уехать обратно в Энсино. Машинально она посмотрела на часы. Странно — по меньшей мере, она бежала по Пустоте полчаса, но теперь готова была поклясться, что это время как-то не было отражено на циферблате. И сколько она еще тут просидела, а часы показывали куда меньше.
Тем временем темнота исчезла вовсе, утро вступило в свои права. Засияло солнце, и глаз Джоанны уловил небольшую деревню в узкой долине между холмами. Она заметила работавших в поле жнецов. Даже отсюда было хорошо видно, что работали они не слишком энергично. Солнце между тем пригревало все сильнее. И Джоанна неожиданно рассердилась на себя, даже не позаботилась о том, чтобы захватить какую-нибудь панаму. Да и кусок ткани или большой платок не помешал бы, ведь ночью она сидела на голой земле. Так и ревматизм наживешь из-за собственной беспечности. И тут она поняла, почему люди в поле работали без энтузиазма, ведь она и сама ночью чувствовала, что силы покинули ее. Это все Сураклин с его компьютером. Сознание девушки, как и в прошлый раз, словно разделилось надвое. Одна половина говорила, что поскольку жнецы работают скверно, то урожай не будет вовремя убран, а это значило в свою очередь голод. Другая же часть рассудка была к этому абсолютно равнодушна.
Все, чего ей хотелось в эту минуту, так это еда и кровать. Спать, спать, спать, а разные проблемы все равно никуда не денутся от нее.
Вдруг в лицо ей резко ударил порыв ветра, и Джоанна моментально уловила запах крови.
Уж что-то, а запах крови ей знаком был хорошо. Ведь в конце лета она сама прикончила двух инквизиторов. Страх тогда буквально пропитал ее. Антриг, помнится, затащил ее на речку и принялся смывать кровь, которой она была покрыта — ведь стреляла Джоанна почти в упор. Кровь отмылась, но вот сладковатый запах крови она запомнила на всю жизнь.
Оглядевшись, девушка увидела на соседнем холме какую-то бесформенную кучу, над которой кружились стаи мух. И Джоанна, превозмогая желание направиться в противоположную сторону, направилась туда, где виднелась эта куча.
Кучей оказалась огромная свиная туша. Труп был облеплен мухами, которые равномерно гудели, спешив отложить в тело яйца. Кое-где даже были видны кости, кожа отвалилась, хотя Джоанна была уверена, что свинья была убита недавно, возможно, даже ночью. Ведь запаха разложения еще не было. Девушка обратила внимание, какой страшной смертью умерло животное, вся шкура свиньи была покрыта тысячами отверстий, забитых запекшийся кровью. Казалось, что свинью пронзили одновременно тысячи иголок. Тут Джоанна припомнила преследовавшее ее ночью на дороге чудовище.
Спотыкаясь на неровностях земли, девушка круто развернулась и пошла прочь. Она медленно спускалась с холма, но не к деревне, где люди наверняка только задержали бы ее, засыпав ненужными вопросами, а к дороге, которая уводила ее на юг. Несмотря на крайний упадок сил, девушке захотелось уйти из этой проклятой местности как можно дальше.
Из деревни по дороге мчалась повозка. Причем на бешеной скорости, возница явно не жалел ни лошадь, ни тележные колеса. Ведь качеству дороги было довольно далеко до современного шоссе. Вообще-то не стоит просить его подвезти, подумала она, уж лучше подождать следующей повозки. Но тут она сообразила, что из-за малых размеров деревни и движение тут не слишком оживленное, к тому же стоит уборочная страда, все заняты полевыми работами и раскатывать по дорогам в такое время не в обычае селян. Возможно, это единственная повозка, которая проезжает по дороге в течение всей этой недели. Как только Джоанна вспомнила о ночном чудовище, так ноги сами понесли ее к дороге.
— Стойте! — закричала она по-английски, отчаянно надеясь, что заклятье Антрига, помогавшее всем понимать ее и ей понимать всех в этом мире, действует. — Помогите мне!
Возница натянул поводья, и Джоанна увидела, как с губ коня падают хлопья пены. Человек этот когда-то был статным, но теперь почему-то исхудал, его лицо нездорового землистого оттенка было искажено от гнева.
— Чего тебе нужно от меня, девка? — спросил он раздраженно.
— Мне нужно добраться до города Ангельской Руки, — воскликнула Джоанна, радуясь, что заклятье Антрига продолжает действовать. — В дороге на нас напали разбойники. Они убили моего брата. — Джоанна понимала, что эта версия звучит не слишком убедительно, — но вам не трудно отвезти меня в самый ближайший город? Я заплачу.
— А что, разбойники не забрали у тебя деньги? — осклабился возница. — Наверное, ты украла у кого-нибудь эти деньги. Наверное, когда тебя выгнали с работы? А хороших людей не выгоняют, — и человек хлестнул лошадь кнутом.
В следующую минуту стук колес доносился уже издалека, а пыль еще вилась в воздухе.
Девушка стояла, злясь одновременно на себя и несговорчивого возницу. Ей хотелось каким-т образом догнать этого слишком подозрительного человека и осыпать его ругательствами, вместе с его семьей и деревней. Вдруг ей даже захотелось выхватить пистолет и…
«Грабитель пивной убил трех человек», — вспомнила Джоанна заголовки газет криминальной хроники. — «В перестрелке между двумя бандами погибло пять человек!», «Женщина убивает свою несовершеннолетнюю дочь!». И так далее…
А упадок сил и хандра особенно способствует нервозности, в которой нажать на курок легче всего.
Джоанна вздохнула. Конечно же, возница наговорил ей грубостей из-за этой же самой хандры. И теперь ей стало неловко, что она хотела сорвать свое зло на человеке, который страдал также, как и она сама. И, продираясь сквозь заросли ежевики, Джоанна побрела куда глаза глядят, только бы подальше от деревни.
Вдруг повозка возвратилась. Все тот же возница, лицо которого сначала было неприятным и злым, теперь виновато улыбался.
— Извини меня, подружка, — промямлил он. — Я уж не знаю, как получилось, что накричал на тебя. — И с высоты сиденья парень протянул ей руку, ладонь которой была размером с добрую лопату. В его глазах металась растерянность и усталость. А где-то за ними таился еще и страх. — Просто все произошло как-то… Не знаю, словно какое-то затмение.
Конечно же, Джоанна могла растолковать ему, в чем вся причина, но только сомневалась в том, что парень поверит ей. И в ее мире и в этом, мало кто верит в вещи не слишком привычные.
На то чтобы добраться до города Ангельской Руки, ушло девять дней. Девять утомительных дней, все это время Джоанна тряслась в крестьянских телегах, потом в почтовых колясках и дилижансах, бок о бок с сельскими дядьками и дворянами средней руки, торговцами, болтливыми тетками и выбритыми наголо священниками. Уже стояла осень, и потому когда шли дожди, повозки с трудом преодолевали утопающие в грязи дороги. Ворота Пустоты, из которых она вышла в Сикерсте, открылись за сотни миль от Кимила, в котором, как девушка была уверена, и содержался в заключении Антриг, а также от города Ангельской Руки, где она собиралась получить помощь для спасения Виндроуза. А когда истощение жизненной энергии прекратилось, она поняла, что ей здорово повезло, что она, даже потеряв из виду Темного Волшебника, все равно попала в этот мир.
Но давали о себе знать и восемь ночей, проведенных в самых худших условиях, которые только можно было себе представить. Спать приходилось на соломенных тюфяках, кишащих клопами и прочей нечестью. Кроме того, спальни были общими, и потому спали на постоялых дворах на поваленных на пол тюфяках: кровать считалась излишеством, которое только обременяет. И Джоанне а первую ночь было очень трудно заснуть, несмотря на усталость, мало того, что воздух просто был пропитан запахом немытых тел и несвежего белья, так и ее мимолетные спутники то и дело вскрикивали и бранились, шлепая себя по телу — из вовсю донимали блохи. Да, с грустной усмешкой подумала она, такие условия не тянут даже на однозвездную гостиницу. Ну почему она не попала сразу на место? Почему негодяй Гэри затащил ее черт знает куда?
Кстати, крестьянин, который довез ее в тот раз, уже в следующей деревне познакомил ее со своим другом, который вызвался доставить Джоанну в Сагбек, ближайший крупный город, в котором, оказывается, была большая колония староверов. В той же деревне девушка познакомилась с одним из староверов, который жил тут постоянно, но имел торговлю в городе. Он обещал помочь Джоанне. Чтобы заслужить большее доверие, девушка подарила ему один из искусственных сапфиров и продала два, чтобы иметь деньги на дорожные расходы. Торговец, явно не ожидавший такой любезности, рассыпался в благодарностях. Он велел своей жене кормить Джоанну бесплатно во время ее пребывания в деревне и подарил ей два платья и шерстяную накидку, ведь уже осень на дворе, и в легком платье не слишком-то проходишь.
Но, несмотря на деньги, путешествие это вовсе нельзя было назвать приятным, хотя Джоанна и не скупилась на расходы, стараясь как можно более облегчить все трудности. Первые три дня девушка все отходила от постигшей ее в день прихода в этот мир хандры. К трудностям путешествия добавлялись еще самые разнообразные страхи, от боязни встречи с разбойниками (где и пистолет не поможет, если их много) до ощущения, что Антрига уже давно нет в живых. К тому же ее сильно раздражали глупые разговоры болтливых попутчиков, которые еще норовили пристать с расспросами к ней. Ведь покуда она рылась в файлах Сураклина в Сан-Серано, Совет Кудесников мог хоть сто раз дать санкцию на казнь Виндроуза.
Но для нее было поистине настоящим праздником, когда раздолбанный дилижанс вкатил на усыпанный соломой и конским навозом постоялый двор «Охотничий Рог» на окраине города Ангельской Руки. Джоанна выпрыгнула на землю уставшая, голодная и, как она подозревала, завшивевшая за это не слишком приятное путешествие. — Нужна лошадь, моя сударыня? — скороговоркой обратился к Джоанне подбежавший слуга, и девушка машинально кивнула, хотя одна мысль о предстоящем путешествии на гужевом транспорте вызывала у нее приступ тошноты.
Наконец она втиснулась в экипаж, куда более комфортнее дилижансов, не говоря уже о крестьянских телегах, и покатила по улицам столицы Феррита. Джоанна, выглядывая из окна, узнавала эти бесчисленные грязные кварталы и прокопченные мануфактуры. Ее охватила какое-то щемящее чувство. Все тут было выстроено из сероватого гранита. Теперь еще нависавшее над городом свинцовое небо придавало столице империи какой-то безжизненный оттенок. Сбоку медленно проплыл мост, ведущий на остров, где высились башни крепости Святого Господина. Именно в это цитадели находится резиденция Епископа, оттуда она повелевает Инквизицией и там же находится тюрьма. Погода была плохой, было пасмурно и холодно, но даже сейчас улицы были запружены облаченными в ливреи слугами, нищими и лохмотьями, послушниками в черных униформах и с мечами на поясе. Торговцы разным мелким товаром, проститутки, просто зеваки, мальчишки, трубочисты, карманные воры, спешащие куда-то по своим делам чиновники — все смешалось в единую людскую реку с лошадями-островками. Затем пошли более богатые кварталы. Экипаж катил мимо порта, ощетинившегося десятками корабельных мачт. Торговля, торговля — вот на чем действительно основано богатство империи. Отсюда уплывают в разные стороны произведенные в мануфактурах товары, сюда приплывают другие товары. Народ богатеет, город растет.
По счастью, возница знал этот дом, что назвала ему Джоанна — это было большой удачей, поскольку сама она не знала, на какой площади стоит здание. Наконец они прибыли на место. Девушка расплатилась с кучером и тут снова почувствовала дикий приступ страха. Сейчас с ней может случиться все, что угодно.
Это было как раз в ее характере, думать не только непосредственно о главном, но и о второстепенном. Такое качество обычно присуще всем, кто так или иначе имеет отношение к компьютерам. Возможно, именно поэтому она смогла добраться уже до города Ангельской Руки. А ведь все могло сложиться куда хуже. Она сумела добраться до заложенных в компьютер тайн Сураклина и узнать их, она довольно неплохо, если не считать мелочей, подготовилась к этому путешествию. Но в жизни никогда нечего не получается удачно на сто процентов, потому незачем себя винить. К тому же во время путешествия в город ее посещала еще одна мысль: «А что если его тут больше нет. Если он тоже арестован? А что, если он попросту откажется мне помочь?»
Но этот дом выглядел совершенно неизменившимся, когда Джоанна медленно пересекая Губернаторскую площадь, внимательно разглядывала здание. Неподалеку стояли пять или шесть повозок, лошади пронзительно ржали, видимо, застоявшись на одном месте. Неподалеку в кучу возле костра сгрудились возницы — мужчины и женщины. Они что-то обсуждали, и взрывы хохота периодически взрывали холодное спокойствие площади. Стараясь как можно скорее проскользнуть мимо этих людей, девушка стала взбираться по крутым мраморным ступенькам дома, в котором она собиралась найти помощь и защиту.
Она осторожно постучала в дверь. Ей открыл лакей в пунцовой ливрее. Он держал подносик из серебра. Джоанна поняла, что на этот поднос приличествует положить нечто вроде визитной карточки. Так, машинально ответила она, еще одна промашка, в следующий раз необходимо запастись подобным.
— Боюсь только, что у меня с собой нет никаких карточек, — залилась она краской смущения.
Ей хотелось поскорее добраться до горячей ванны и переодеться в чистое платье. Тем временем выражение на лице лакея изменилось — недоверие сменилось раздражением. Поняв, что промедление смерти подобно, Джоанна пролепетала:
— Если бы вы сказали Магистру Магусу, что прибыла Джоанна Шератон, то, как я думаю, он согласился бы принять меня.
— Хорошо, сударыня, — учтиво сказал слуга, хотя на его лице снова можно было видеть крайнее недоумение. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Нет, он просто должен помочь ей, думала лихорадочно девушка, ведь она не может действовать здесь в одиночку.
Приемная Магистра Магуса, как всегда, оказалась переполнена разряженными в пух и прах женщинами. Каждая из них являла собой настоящую витрину ювелирного магазина. А какие тут были замысловатые прически. Каждая женщина имела возле себя еще и прислужницу. Кстати, даже прислужницы эти были одеты куда богаче, чем сама Джоанна. Одинаковые напудренные рисовой мукой лица, с удивлением уставились на простенькое голубой платье Джоанны и ее дорожную накидку, которую слуга повесил на крючок. Одна из знатных дам, которой, кстати, явно было не больше восемнадцати, ткнула пальцем в бок своей соседке и кивком головы указала на Джоанну. Обе захихикали. Остальные попросту отвернулись и возобновили прерванный разговор.
Впрочем, это только обрадовало Джоанну, она и так уже девять дней выслушивала в дороге разные глупые сплетни и была сыта ими по горло. Не хватало только, чтобы тут ей пришлось что-то изобретать, чтобы хотя бы осведомленностью не выделяться из общей массы.
Конечно, ничто человеческое ей чуждо не было, и потому она вдруг разволновалась, когда двери в другую комнату раскрылись и уже другой слуга попросил: «Госпожа Шератон…». Все присутствующие в комнате удивленно уставились на девушку. Она и сама не ожидала, что вызов последует так скоро. Навстречу ей вышла женщина шестидесяти, видимо, у нее закончилась аудиенция у Магистра. Уже входя в комнату, Джоанна услышала за спиной сдавленное: «Вот выскочка».
Она оказалась в комнате, обставленной даже с еще большей роскошью, чем предыдущая, хотя и ту тоже никак нельзя было назвать хибарой. В глубине комнаты стояла вырезанная из черного дерева статуя Кахирета — бога-покровителя всех волшебников и магов, перед ним стоял горящий шандал. Горело какое-то ароматическое вещество, и потому воздух был напоен приятным запахом. Тем временем хозяин всего этого великолепия, Магистр Магус, рванулся к ней, вскакивая со своего величественного кресла, больше похожего на королевский трон.
Дитя мое, — волшебник в волнении схватил Джоанну за руки. — У тебя, наверное, все пальцы отмерзли. У меня сейчас чертовски мало времени, но я распорядился приготовить для тебя чай и все положенное в гостиной.
Джоанна слабо улыбнулась в ответ, ей было приятно уже то, что ее узнали, не говоря уже об оказанном приеме. Внезапно у нее защипало глаза, снова телячьи нежности, как, наверняка, сказал бы Керис.
— Конечно, конечно, — наконец нашлась она, — я ведь вовсе не хочу занимать время, которое обычно отводится на приемные часы.
— Конечно же, ты голодна, — полувопросительно сказал он.
Джоанна поняла, что кроме черной робы и хорошо поставленного голоса шарлатана от магии в этом человеке есть еще одно качество, уже подлинное — теплота и участие к беде окружающих.
— Мое дорогое дитя, до меня дошли слухи… — тут он, видимо, понял по лицу Джоанны, что она и так уже в курсе и вздохнул с облегчением. — А я-то боялся, что вы можете быть ранены…
Джоанна резко замотала головой, стараясь перебороть в себе желание припасть к обтянутому черным бархатом плечу и от души разреветься. Ей было очень приятно, что в этом неуютном мире нашелся хоть кто-то, понимающий ее.
Джоанна отвернулась в сторону, стараясь не показать Магусу то, что слезы сами собой льются из ее глаз. В этот момент рука Магистра легла на ее плечо.
— А теперь, дитя мое, — сказал все тот же вежливый голос, мне кажется, что будет лучше, если мы поговорим обо всем после того, как ты как следует покушаешь и отдохнешь. Ты, случайно… — тут предсказатель заколебался, не зная, как облечь свою мысль в тактичную форму.
— Да нет, нет, — угадала мысль Джоанна. — Я никуда не спешу и никто за мной не гонится.
В присутствии Мага она не решилась упоминать имени Сураклина.
И сразу облегчение отразилось на лице Магуса.
Сразу в воздухе повисла неловкая тишина, так тишина возникает обычно в семьях, когда любящие супруги разругались и каждый при этом стесняется первым заговорить. Джоанна знала, что лично она не может заговорить первой по очень простой причине — больше недели она таилась и тряслась, чтобы только неосторожным словом не выдать себя, не обратить на себя внимания. А тут… когда она встретила наконец хоть кого-то, кто мог помочь ей, то все нужные слова как-то сами собой застряли в ее горле.
И Магус, видя, что Джоанна переживает, боялся задать хоть какой-то вопрос, поскольку ему казалось, что именно этот вопрос лишит девушку остатков самообладания. Впрочем, Магистр примерно знал, что именно хочет узнать от него гостья.
— Он ведь умер, да? — наконец Джоанна не выдержала гнетущей тишины.
Магус только вздохнул, даже не пытаясь изобразить из себя непонятливого.
— Ах, если бы только не на мою долю выпала участь рассказать тебе это, — наконец сказал он, нервно теребя пальцами свои кружевные манжеты. — Нет, он жив, но только в данном случае это не слишком утешительно, поскольку рассудок окончательно покинул его. Ты же понимаешь, как происходит с человеком, которого допрашивает инквизиция. Прости меня, дитя мое.
