Глава 19
Вначале Фурундарок хотел сразу сбежать. Улететь или телепортироваться, а женщине подкорректировать память. Или даже не корректировать – пусть рассказывает, кому пожелает. Ей все равно не поверят, а если и поверят – какое до этого дело ему, Величайшему Господину?
Но пока женщина несла его по коридору, он невольно разнежился. Даже обнял новую знакомую, почти доброжелательно ей улыбнулся и стиснул грудь крохотной ручонкой.
Фурундарок был младенцем – но прежде всего он был гхьетшедарием. А все нормальные гхьетшедарии в числе прочих достоинств отличаются безграничной любовью к женщинам… а многие еще и к мужчинам, но это уже опционально. А поскольку фальшивые формы гхьетшедариев внешне похожи на смертного человека, человеческие женщины у них котируются.
И эта женщина Фурундароку пришлась по душе. Все-таки телесно он был младенцем – и это вносило некоторый вклад в его поведение и вкусы. Его всегда особенно привлекали женщины с природным талантом к… кормлению младенцев.
У этой таланты были весьма велики.
– Агу!.. – приветливо сказал он. – Агу!..
– М-м-м, какой милый малыш! – улыбнулась ему Лариса Павловна. – Откуда же ты там взялся-то? Ничего, сейчас отнесем тебя к директору, разберемся.
Директор сидел в учительской. Просматривал какие-то бумаги. Кроме него там были Нинель Зиновьевна и Клара Борисовна, учительницы музыки и математики. Пережидали окна.
– Ксенофонт Вячеславович, а что вы на меня столько классов повесили?! – возмущенно выговаривала математичка. – Вон у Свиридова всего один! Ему лучше добавьте!
– Свиридов на полставки, – устало ответил директор. – И у него два класса, а не один.
– А у меня семь! – повысила голос Клара Борисовна. – Полная ставка – это семь классов, а половина – два?.. Это как так выходит? Ксенофонт Вячеславович, я детей математике учу, я пока еще семь на два разделить умею!
– Клара Борисовна, ну что я сделаю… – поморщился директор.
К его счастью, тут дверь отворилась, и в учительскую вбежала новенькая русичка, почему-то неся голого младенца. Разговор сразу прервался, и все на нее недоуменно уставились.
– Ларис, это твой? – не поняла Нинель Зиновьевна. – Ты его что сюда принесла, оставить не с кем?
– Не мой это! – возмутилась Лариса. – Я не замужем!
– Ну, в наше время муж для этого уже необязателен… – проворчала Клара Борисовна. – Нынешние девушки чуть не со школьной скамьи… я не тебя имею в виду, Ларисочка. Ты-то девушка приличная, я уверена.
Лариса бросила на нее хмурый взгляд. В этой школе она работала только второй год, но с Кларой Борисовной уже разговаривала сквозь зубы. Усвоила, что в глаза та всем улыбается, а вот за спиной поливает грязью. И директор у нее вечно такой-сякой, и завучи, и коллеги, и родительский комитет.
Только своих учеников Клара Борисовна за спиной не ругала. Их она ругала прямо в лицо – да так, что из ее кабинета вечно доносился ор.
Положив найденного ребенка на стол, Лариса изложила ситуацию. Директор тяжко вздохнул и полез за телефоном. Очевидно было, что первым делом нужно вызвать полицию.
– Может, кто из родителей забыл? – все-таки спросил он с надеждой, набирая номер. – Ларис Пална, никто посторонний в кабинет не заходил?
– Я его нашла под партой Померанцевых…
– Опять Померанцевы… – печально произнес директор.
– Они сказали, что он уже был под партой, когда урок начался.
– И вы им поверили?
– Ну я не знаю… Я…
– Ладно, подождите, – перебил ее директор, услышав голос в трубке. – День добрый, у нас тут в школе проблема необычная…
Тем временем Нинель Зиновьевна уже вовсю нянькалась с Фурундароком. Сама дважды мама и трижды бабушка, она-то уж знала, как обращаться с младенцами. Принялась прежде всего пеленать его в чей-то свитер, потому что малыш весь голенький, а на дворе сентябрь и вообще тут окно открыто, простудится. Потом захлопотала в поисках молока или детского питания, но нашла только просроченный йогурт, который Лариса попыталась запретить давать ребенку, но что она понимает, молодая еще совсем, своих детей нет.
Фурундарок при виде йогурта радостно загулил, схватил его ручками и протянул Кларе Борисовне.
– Ня!.. – сказал он. – Ня!..
– Ой, какой добрый мальчик! – умилилась та. – Он меня угостил!
На самом деле Фурундарок просто хотел удостовериться, что еда не отравлена. Мало ли что задумали эти смертные. Триста лет назад он вот так по неосторожности съел подношение одного подлого человечишки, а в нем оказался колдовской порошок, лишающий демонов сил.
В результате Фурундарок почти сорок лет просидел связанным в сундуке на дне моря… потом он, правда, освободился и жестоко отомстил гадкому смертному… хотя нет, тот к тому времени уже сдох, кажется. Но кому-то он точно отомстил.
Какая разница, все смертные на одно лицо.
Пока дожидались полицию, Фурундарок очаровал всех присутствующих. Он вел себя как образцовый младенец – не плакал, не кричал, не мочился под себя. Всем улыбался и радовался, кушал просроченный йогурт и пил молоко, за которым сбегала Лариса Павловна.
– И ведь кто-то же бросил такого малюточку! – возмущалась Клара Борисовна. – Ути-пути мой слядький! А кто тут у нас такой халёсий?.. А кого тут сейчас поцелуют?..
Фурундарок засмеялся, с интересом размышляя, какова эта женщина на вкус. Выглядит аппетитно – жирная такая, сала целые слои по бокам.
Он невольно облизнулся, но тут же закрыл рот, пока никто не заметил зубы. Пластиковый стаканчик из-под йогурта есть тоже не стал, хотя вообще-то Фурундарок любил пластиковые стаканчики.
А тут и полицейский явился. Местный участковый, лейтенант Елизаров. Он выслушал историю находки, озадаченно крякнул и стал осматривать и ощупывать Фурундарока.
– Ну вроде младенец как младенец… – пробормотал он. – Вроде травм нет, чистый, не плачет… Месяц ему где-то?..
– Даже меньше, может быть, – влезла Нинель Зиновьевна. – У меня внучке меньшенькой сейчас месяц как раз – она покрупней чуток.
– Умгу, ясно… То ли подбросили, то ли потеряли… место странное, конечно. Впервые вот на моей памяти. В классе, под партой… эм… а это что?..
Участковый уставился на живот Фурундарока. На его двойной пупок.
– У него что, два пупка? – изумилась Лариса Павловна. – А я и не заметила…
– Мутация, наверное, – заявила Клара Борисовна. – Экология-то сейчас сами знаете какая. Это американцы наверняка на своих базах рядом с нашими границами опыты ставят.
– Может, учителя биологии позвать? – предложил директор. – У него кто там сейчас, одиннадцатый «А»?..
– Да незачем, – отмахнулся участковый. – Ну что, я его в перинатальный центр доставлю первым делом… а то мало ли. Потом в опеку сообщу. Криминалиста вызову, кинолога… будем искать, чей он. Это же вы его нашли… м-м-м?..
– Лариса.
– Ага. Ну мы вас вызовем потом, свидетельские показания дать. Хорошо? Там еще присутствовал кто-нибудь?
– За партой дети сидели, брат и сестра. Померанцевы, Денис и…
– …Полина, – закончил участковый. – Вот я даже не удивлен почему-то. Ладно, мы с этим всем потом разберемся, а сейчас я просто ребенка отнесу, а потом начну все, что полагается.
Выйдя из кабинета, участковый вздохнул. Потерявшийся ребенок – это всегда головная боль. А уж если это месячный младенец – тут вообще караул.
Младенцы редко теряются. Их, бывает, выкидывают – по разным причинам. Но это обычно сразу после родов. С таким случаем Виктор Елизаров уже однажды сталкивался.
Бывает, что их крадут. Про тех же цыган слухи ходят очень упорные. С этим, правда, Елизаров сам пока что не сталкивался, но на его участке цыган и нету.
А вот чтоб младенец просто обнаружился под школьной партой, голышом… нет, надо точно расспросить Померанцевых. Строго расспросить. Полицейское чутье настаивало, что без них тут не обошлось. Хотя, конечно, похитить где-то младенца и притащить его в школу – чересчур даже для этих двоих… но любые другие варианты еще менее вероятны.
Фурундарок лежал на руках участкового и недовольно кряхтел. Он не любил, когда его мацали мужики. Мерзко как-то.
И этот местный стражник еще и очень неловко его держал. Нес на вытянутых руках, как горшок с мочой. Фурундарок поначалу даже попытался ему намекнуть, что так дело не пойдет, что нужно проявлять хотя бы минимум уважения, если удостоился чести держать демолорда… но стражник намеков не понимал.
Тогда Фурундарок хмуро посмотрел на него и пробасил:
– Тебя что, никогда не учили правильно держать младенцев?
– Какого… – выпучил глаза участковый.
– Отпусти меня.
– Ты что за х…
– Все, ты мне надоел, – отрубил Фурундарок.
И проглотил участкового. Просто открыл рот – и втянул одним глотком.
– Товарищ полицейский, подождите минуточку!.. – донесся запыхавшийся голос.
Фурундарок приземлился и приветливо ухмыльнулся бегущей женщине. Вот она правильно его держала.
Лариса страшно удивилась, увидев его сидящим на полу в одиночестве. Она подхватила Фурундарока на руки и пробежала с ним по коридору, окликая участкового, но тот, понятное дело, не ответил.
– Да твою мать, – растерянно произнесла учительница. – Это нормально вообще?
Вернувшись в учительскую, ответа она не получила. Никто понятия не имел, с чего участковый вдруг бросил младенца посреди коридора и куда-то ушел.
– Прямо мистика, – развела руками Нинель Зиновьевна.
– Не мистика, а безответственность, – отрезала Клара Борисовна. – Они все такие. Никому ничего не надо, никого ничего не волнует.
И она выдала обычную свою тираду, костеря пропавшего лейтенанта и всю полицию разом. Потом – правительство и президента, которые в данном случае были вроде как и ни при чем, но все равно заслуживали порицания.
– Совсем общество прогнило! – подытожила Клара Борисовна.
И с ней даже и не спорили. Поступок участкового удивил всех ужасно. Директор морщил лоб, но так и не придумал ему убедительного оправдания или хотя бы объяснения.
– Странное что-то… – сказал он, снова позвонив в полицию. – Они там тоже не могут связаться с лейтенантом, у него телефон вне зоны…
– Ну и что делать тогда? – спросила Лариса. – Может, я его пока домой отнесу? Я тут рядом живу, вон в том доме. А часов после четвертого у меня сегодня нет.
– Ну… давайте, – согласился директор. – Я тогда к вам направлю… ну… тех, кто приедет… если приедет. Куда все-таки участковый-то делся?..
Возвращаться в класс Лариса не стала. Сразу понесла подкидыша домой. Она его нашла и внутренне ощущала себя ответственной.
К тому же он так внимательно на нее смотрел… Как будто прямо все-все понимал.
И прижимался так, словно успел полюбить.
Жила Лариса на шестом этаже обычной высотки, в однушке-малометражке. Тесная, зато в собственности – это уже немалого стоит. Спасибо родителям, разменяли семейную трешку, чтоб дочь могла жить самостоятельно.
М-да. И чем она им за это платит? Таскает домой неизвестно чьих младенцев.
Ну он тут долго не пробудет, конечно. Сегодня, край завтра найдут его родителей или заберут в приют.
Но пока… надо позаботиться, чтобы он не помер. С детьми школьного возраста Лариса обращаться умела, но с младенцами раньше не доводилось. Надо ему питание специальное купить и подгузники, наверное.
Быстренько погуглив, она в этом убедилась. Уложила Фурундарока на кровать, подоткнула со всех сторон одеялами, чтобы не упал, и побежала в ближайший супермаркет.
Фурундарок сразу же перестал прикидываться. Он поднялся в воздух, с интересом огляделся и распахнул усилием воли холодильник. Там оказалось не так много кислого молока, как было в жилище мелких ублюдков, но две бутылочки на полке все-таки стояло. Фурундарок сходу втянул их в себя.
В общем-то, ему незачем тут задерживаться. Возможно, стоит убраться прямо сейчас.
Или нет. Возможно, стоит все-таки задержаться и еще пообщаться с этой милой женщиной. Может быть, даже открыться ей и признаться в нежных чувствах.
Фурундарок в очередной раз позавидовал брату. Хальтрекарок ведь именно так пополняет свой гарем. Подыскивает в круговерти миров красавицу в своем вкусе, открывается ей и делает предложение руки и сердца. Многие после такого удирают с криками – но некоторые с радостью соглашаются… причем их больше, чем можно подумать!
Но это Хальтрекарок. Который выглядит воплощенной мечтой любой женщины. Холеный ублюдок с кубиками на животе, волевым подбородком и широченной улыбкой.
А Фурундарок… да, ему потруднее, конечно.
Конечно, ничто не мешает исправлять прекрасным девам взгляды на жизнь. Заставлять их видеть свою воплощенную мечту в Фурундароке. Можно и тела их изменять, преобразовывать любую в прекрасно-фигуристый идеал. Но это уже не то, это годится только для сиюминутного развлечения, но не для долговременных отношений.
Иначе почему бы не пойти еще дальше? Если ты демолорд – что мешает просто создавать покорных красавиц из воздуха? Щелчком пальцев наполнять гарем?
Но как же азарт? Как же удовольствие от поиска? Как же страсть коллекционера?
Даже Хальтрекарок не поступает столь жалким образом.
Вспомнив о брате, Фурундарок невольно разозлился. А когда он злился, то машинально пожирал все, что видел. Его это немного успокаивало.
Он подбросил в воздух и проглотил кресло, потом кровать, телевизор и ноутбук. Принялся втягивать шторы… и в этот момент вернулась хозяйка квартиры.
Поначалу она даже не заметила исчезновения мебели. Просто увидела младенца, жующего штору, испуганно к нему подбежала, подхватила на руки.
– Ути-пути, а почему ты тут шалишь… ма… лыш… – растерянно произнесла Лариса, запнувшись на последнем слове.
Теперь она заметила, что комната изменилась в неприятную сторону. Перевела изумленный взгляд на младенца, который по-прежнему жрал штору. Фурундарок со свистом втянул ее целиком вместе с карнизом и злобно пробасил:
– Потому что я жрать хочу, дура.
Он оттолкнул учительницу и взмыл в воздух. И не успела Лариса понять, что вообще происходит, как ее втянуло в бездонную пасть.
