Книга: Похищение Энни Торн
Назад: 32
Дальше: 34

33

Он преуспел в жизни. Так обычно говорят, когда видят чье-то богатство и успех, не правда ли? Как правило, имея в виду большой дом, дорогой костюм и блестящую новую машину.
Мы меряем жизнь по странным меркам. Считаем, что способность приобрести обширную жилплощадь или жрущее наибольшее количество топлива средство для сиденья в пробках – это главный показатель того, что мы чего-то добились за короткий срок, отпущенный нам на этой планете. Несмотря на все наши достижения, мы по-прежнему судим о людях по их доходам, барахлу и возможностям.
Впрочем, полагаю, что с этой точки зрения Стивен Хёрст действительно «преуспел».
Хёрст жил на перестроенной ферме примерно в полумиле от Арнхилла. Перестройка фермы означала, что старый дом полностью лишился своего изначального внешнего вида, методично раздавленного акрами стали, стекла и треклятых складных дверей.
В этот вечер на усыпанной гравием подъездной дорожке стояла всего одна машина. Новенький «Рейндж Ровер». Мэри уехала с Джереми в Ноттингем, чтобы купить ему новые кроссовки и поесть пиццы. С обратной стороны дома виднелись длинный сад, джакузи и бассейн с подсветкой. Дороговато для человека, живущего на зарплату члена сельсовета.
Возможно, Мэри осталась с ним именно по этой причине. И все же в конечном итоге это не значило ровным счетом ничего. Потому что годы, когда можно было наслаждаться бассейном и джакузи, летели быстрее, чем она могла себе вообразить. Быть может, стоило их потратить на то, чтобы наслаждаться свободой, живя как можно дальше от этого места. Впрочем, полагаю, все зависело от того, насколько сильно тебе хотелось, чтобы в твоем доме были эти складные двери, и чем ты готов был ради них пожертвовать.
Я взглянул на часы. 8: 27 вечера. Помедлив еще мгновение, я заставил себя поднять руку и позвонить в дверь.
Из глубины дома донесся звонок. Я ждал. Послышались шаги, и дверь распахнулась.
Никогда бы не подумал, что человек способен состариться за два дня, однако я готов был поклясться, что с Хёрстом произошло именно это. В ослепительном свете охранного фонаря он выглядел гораздо старше своего возраста, практически пенсионером. Кожа свисала с его лица подобно мокрой тряпке, а налитые кровью глаза едва виднелись из-под серых век. Он не подал мне руки и не произнес ни слова приветствия.
– Мой кабинет там, – сказал он и, развернувшись, зашагал по коридору. Я сам закрыл за собой дверь.
Дом оказался совсем не таким, как я ожидал. Несмотря на легкий налет мещанства, он был обставлен с определенным вкусом. Впрочем, я подозревал, что шелковые обои и ненатуральные персидские вазы были куплены Мэри.
Хёрст вел меня по коридору. Впереди виднелась большая гостиная-столовая с открытой планировкой. По правую руку находилась сверкающая мрамором и хромом кухня. Хёрст открыл дверь в свой располагавшийся слева кабинет, и я почувствовал, как во мне начинает подниматься волна злости. У Хёрста все это было, несмотря на то, что он содеял.
А еще у него умирает от рака жена.
Я вошел в кабинет вслед за ним. В сравнении с остальным домом комната выглядела скромно. Большой дубовый письменный стол. Несколько черно-белых фотографий на стенах. Стеклянный шкаф с хрустальными бокалами и бутылками дорогого виски.
Пародия на кабинет джентльмена. На столе даже лежало тяжелое стеклянное пресс-папье. Кабинет человека, несомненно убежденного, что он преуспел в жизни.
Вот только сейчас он явно не выглядел таким человеком. Он выглядел как тот, кто вот-вот развалится на части вместе со своим дорогим, сшитым на заказ костюмом.
– Выпьешь? – Подойдя к шкафу, Хёрст покосился на меня через плечо. – Виски?
– Сойдет.
Наполнив два искрящихся хрустальных бокала, он поставил их на стол.
– Присаживайся.
Он указал на стоявшее перед столом кресло. Я поставил сумку на пол рядом с креслом. Дождавшись, когда Хёрст усядется на свой кожаный трон, я последовал его примеру. Кожа на моем кресле скрипела, и оно было ниже, чем кресло Хёрста. Вероятно, это позволяло ему чувствовать свое превосходство. Мне, впрочем, было все равно, ведь у меня на руках была выигрышная комбинация.
Какое-то мгновение мы сидели молча и не притрагивались к виски. Затем, не сговариваясь, потянулись к бокалам.
– Чего ты хочешь?
– Думаю, ты знаешь чего.
– Ты пришел умолять меня, чтобы тебя снова взяли на работу?
Я хохотнул.
– А тебе бы так этого хотелось, не правда ли?
– Да нет. Чего бы мне по-настоящему хотелось – так это чтобы ты убрался восвояси и оставил нас всех в покое.
– Некоторые люди не заслуживают покоя.
– Ты всегда подозревал меня во всем самом худшем.
– Ты всегда поступал самым худшим образом.
– Я был ребенком. Как и все мы. Это было давно.
– Как Мэри? – спросил я.
Мой вопрос явно вывел его из себя.
– Я не хочу говорить о Мэри.
– Но ты сам послал ее ко мне.
– На самом деле это была ее идея.
Вот только Мэри говорила совсем другое. Впрочем, в этом был весь Хёрст. Ложь являлась для него чем-то столь же естественным, как и дыхание.
– Она думала, что сможет тебя вразумить, избежав дальнейших неприятностей.
– Вроде пацанов Флетча, избивших меня по твоему приказу? Или разгромленного коттеджа? Ты об этих неприятностях?
Его губы сложились в злобную улыбку.
– Боюсь, я не понимаю, о чем ты.
– Они ведь его не нашли, не правда ли? Спорю, это тебя взбесило.
Покачав головой, Хёрст отхлебнул виски.
– Похоже, ты считаешь, что давнее событие волнует меня больше, чем на самом деле.
– Оно волновало тебя достаточно, чтобы проследовать за Крисом на крышу «блока» в тот вечер. Что случилось? Вы поспорили? Ты столкнул его?
Он вновь покачал головой, словно беседовал с законченным психом.
– Ты себя-то хоть слышишь? Знаешь, мне тебя жаль. У тебя была какая-никакая жизнь. Карьера. А теперь ты готов пустить все это под откос. Ради чего? Ради сведения старых счетов? Ради поиска ответов, которых просто нет? Забудь об этом и уезжай, пока не сделал себе еще хуже.
Подняв бокал, я сделал большой медленный глоток.
– Я видел тогда тебя. Ты был там.
– Я не причинял вреда Крису. Я пытался спасти его.
– Само собой.
– Я пытался отговорить его. Но он просто не хотел ничего слушать. Он нес какой-то бред. Совершенно безумный. А затем он спрыгнул. И я сбежал, признаю это. Я не хотел оставаться там и ждать, когда на меня упадет тень подозрения.
Я задумался о том, был ли выбор им слова «упадет» намеренной демонстрацией бессердечия. Вряд ли. И было непохоже, чтобы он врал. А я, положа руку на сердце, никогда не был до конца уверен, что это Хёрст толкнул Криса. Мне хотелось так думать. Это давало мне повод ненавидеть его. И не презирать себя. Потому что, если Крис спрыгнул сам, это означало, что я подвел его. Так же, как и Энни.
Разумеется, в то, что он пытался спасти Криса, я тоже не верил. Единственным человеком, чье спасение хоть когда-либо волновало Хёрста, был он сам. На это я и рассчитывал.
– Почему тебя так пугает мое присутствие здесь?
– Оно меня не пугает. Меня от тебя просто тошнит.
– Да уж. Забавно, но ты действительно выглядишь так, как будто тебе дурно.
– Я устал. Рак не проходит бесследно. Ни для кого. Вот так. Доволен? Как оказалось, моя жизнь не такая уж идеальная. Это ты хотел услышать?
Я взглянул на Хёрста. Возможно, он был прав. Возможно, все сложилось для него не самым лучшим образом. Мне вспомнились слова мисс Грейсон: «Он в отчаянии… Вы – единственный человек, способный его остановить».
Я и намереваюсь это сделать. Однако сюда я пришел не поэтому. Сначала нужно было разобраться с другим делом. Делом, которое Хёрст на сто процентов понял бы. Тем, что касалось спасения моей собственной шкуры.
Взяв сумку, я водрузил ее на стол. Он сразу узнал эту потрепанную сумку без логотипа, покрытую выцветшими, едва державшимися наклейками из наборов «Доктор Кто» и «Звездный путь».
– А это, к чертям, еще что такое?
– Думаю, ты знаешь. Однако присяжным я скажу… – сделав паузу, я открыл сумку и аккуратно выложил ее содержимое на стол, – …что это лом, которым ты разбил голову моей сестре, а это – твой школьный галстук, покрытый ее кровью, содержащей твою собственную ДНК.
На лице Хёрста заходили желваки. Его зубы заскрежетали от злости.
– И что это доказывает? Твою сестру нашли. Живой.
– Мы оба знаем, что это не так.
– Попробуй рассказать эту историю полиции. Уверен, они быстро найдут тебе смирительную рубашку по размеру.
– Хорошо. Тогда я напомню тебе, что моя сестра исчезла на два дня. Сорок восемь часов. Где она была? Как думаешь, что сделают полицейские, если отдать им эти улики? Улики, указывающие на то, что ты похитил ее? Причинил ей вред? Как на это среагируют жители деревни? А твои приятели в совете?
Хёрст долго смотрел на лом и окровавленный галстук. Затем он поднял глаза.
– Что ж, спрошу снова: чего ты хочешь?
– Тридцать штук.
Я ждал. Но внезапно с его лицом что-то произошло. Я ждал гнева, отказа. Даже угроз. Однако вместо этого Хёрст откинулся на спинку кресла и расхохотался.
Готовясь к встрече с ним, я прокручивал в голове множество сценариев, однако его реакция застал меня врасплох. Я нервно взглянул в окно, но там была лишь темнота. Я почувствовал, что мое напряжение возрастает.
– Не объяснишь причину своего смеха?
Взяв себя в руки, Хёрст вновь сел прямо.
– Причина – ты. И всегда ею был.
– Хорошо. – Взяв лом и галстук, я положил их обратно в сумку. – Наверное, я прямо сейчас отвезу их в полицию.
– Нет. Не отвезешь.
– Похоже, ты в этом уверен.
– Уверен.
– Если ты попытаешься остановить меня или попробуешь позвать своих отморозков, то я должен предупредить тебя, что…
– Прекрати нести чушь, – оборвал он меня. – Я не намерен вредить тебе. Видишь ли, именно в этом и заключается твоя проблема. Ты всегда ищешь, на кого бы наброситься. Кого бы обвинить. Ты даже на мгновение не допускаешь мысли о том, что сам всему виной.
– Я вообще не понимаю, о чем ты, черт возьми.
– Я знаю об аварии.
– Что тут знать? Это была случайность. Мои сестра и отец погибли.
– Куда вы ехали тем вечером?
– Я не помню.
– Как удобно!
– Это правда.
– Газетчики предположили, что, вероятно, что-то случилось и твой отец ехал в больницу. Незадолго до аварии из твоего дома кто-то звонил 999.
Я подумал о том, откуда он об этом узнал и, что гораздо важнее, зачем ему понадобилась эта информация.
– Почему бы тебе сразу не перейти к сути?
– К аварии привела не случайная ошибка твоего отца.
– Ты ошибаешься. Есть доказательства, что он пытался затормозить. Пытался избежать столкновения.
– О, я не говорю, что это не была случайность. Я говорю лишь, что ее причиной не был твой отец.
Он улыбнулся, и я почувствовал, что мой карточный домик – моя выигрышная комбинация – рушится у меня на глазах.
– Это сделал ты, Джо. Ты был за рулем.
Назад: 32
Дальше: 34