4. Божественно красиво

В поезде Ван Гог проспал всю ночь. В те годы путешествие из Парижа на Юг занимало целые сутки. В 9.30¹ поезд сделал остановку в Лионе. Винсент проснулся и через окно купе наблюдал, как изменился окружающий пейзаж. Местность стала пересеченной и гористой, а на домах вместо шиферных крыш постепенно появлялись крыши из красной черепицы. В первой половине дня на подъезде к Авиньону Ван Гог увидел возвышающуюся над Провансом гору Ванту. В феврале на вершине горы лежал снег, отчего Ванту напоминала Фудзияму. Ван Гогу казалось, что он попал в Японию. Вот как Винсент описывал поездку в письме своему брату:

«До того как мы доехали до Тараскона, я заметил, как сильно изменился ландшафт. Появились скопления огромных желтых камней, создававших нагромождения самых причудливых форм… участки красной земли, на которой росли виноградники, и вдалеке горы, окрашенные в нежный лиловый цвет. Горы с покрытыми снегом вершинами на фоне яркого неба напомнили мне японские гравюры с изображением зимних пейзажей»².

Поезд прибыл в Арль в понедельник 20 февраля 1888 года в 16.49³. Юг Франции славится солнцем и теплом, и, вероятно, Ван Гог ожидал, что попадет именно в такую погоду, но, к его удивлению, в городе было довольно холодно. На протяжении всего дня температура была ниже нуля⁴.

Солнце садилось, и Винсент вошел в город через развалины старых Кавалерийских ворот. Пройдя по улице, по обеим сторонам которой были кафе, он дошел до красивого фонтана Пишо, строительство которого закончили всего за несколько месяцев до этого, и назвали в честь писателя, который родился в Арле.

Утомленный долгим путешествием, приблизительно в 17.30⁵, Винсент пришел в отель-ресторан Карреля, расположенный по адресу улица Амедея Пишо, дом 30. Можно предположить, что Ван Гог слышал об этом месте в Париже, поэтому с вокзала направился прямо туда⁶. Он заселился в комнату, оставил в ней свои вещи и отправился на короткую прогулку. Винсент зашел в антикварный магазин и поговорил с его владельцем о том, где можно купить картины Адольфа Монтичелли, о чем потом написал в письме Тео⁷. Монтичелли за девятнадцать месяцев до этого умер в Марселе, и братья планировали инвестировать в покупку его картин. В те годы в Арле было четыре антикварных магазина, и, скорее всего, Ван Гог зашел в большой магазин месье Берте, расположенный на улице Пишо, которую незадолго до этого замостили камнем⁸.

Здание отеля-ресторана Карреля было уничтожено во время авианалета в 1944 году. Это было двухэтажное строение, расположенное на одной из центральных улиц внутри старых городских стен. На первом этаже заведения располагался ресторан для гостей отеля и всех желающих. На втором этаже находились спальни гостей, а на третьем – наполовину закрытая крышей терраса. Именно с этой террасы в конце апреля Винсент нарисовал вид на крыши и церковь Сен-Жюльен.

В тот год Альберу Каррелю исполнился сорок один год. Он унаследовал ресторан от своего отца, который умер, когда мальчику было пять лет. Мать Карреля умерла, когда ему исполнилось двадцать, и через несколько месяцев он женился на семнадцатилетней Катрин Гарсен. Каррель был небедным человеком, покупал недвижимость и имел деловые отношения со многими людьми, с которыми Винсент познакомился в городе.

Как и в большинстве других отелей Арля в те годы, в его заведении останавливались холостяки: пастухи и редкие туристы⁹.

Город удивил художника. Внутри средневековых городских стен, которые в те годы находились еще в хорошем состоянии, стояло много старых домов. Однако город оказался гораздо меньше, чем Ван Гог представлял себе ранее. В 1888 году в нем проживало приблизительно 13 300 человек, что значительно меньше, чем специалисты указывали до недавнего времени¹⁰. Стоит учесть эту относительно небольшую численность населения города, чтобы оценить реакцию местных жителей на поведение Ван Гога по мере того, как его психическое состояние ухудшалось.

Первый день пребывания Винсента в Арле закончился совершенно неожиданно. Приблизительно в 20 часов, когда Ван Гог ужинал в отеле, пошел снег. Согласно официальным метеорологическим данным, в тот вечер выпало более 20 сантиметров снега, и снегопад продолжился на следующий день¹¹. Для жителей города такой снегопад был запоминающимся событием. В местной газете писали о том, что внутри городских стен снежные заносы достигли высоты 40–45 сантиметров, а сам город «казался вымершим, потому что снег приглушал все звуки». На открытом воздухе играли и резвились дети, «на улицах появились снеговики и в прохожих кидались снежками»¹². Вот что написал Винсент в письме брату Тео: «Был снегопад, навалило 60 сантиметров снега, и снег все еще идет»¹³.

В Провансе редко выпадает снег, а когда это происходит, жизнь останавливается. Во время снегопада местные жители не высовывают и носа на улицу. Только я могу выйти на прогулку, во время которой мне встречаются исключительно сумасшедшие, которые выросли в далеких северных краях. Снег окутывает город пушистым одеялом, отчего все кругом кажется волшебным и фантастическим. Из-за снегопада Ван Гог не мог отойти далеко от гостиницы, поэтому нарисовал вид из ресторана отеля на магазин мясника, который был расположен прямо напротив.

Чтобы понять жизнь Ван Гога в Арле, нужно внимательно рассматривать его картины. Они передают настроение художника, дают представление о его стиле жизни и людях, с которыми он общался. Я анализировала все его картины, пытаясь понять, когда, где и при каких обстоятельствах была написана каждая из работ этого периода его жизни, как получилось, что этот плодотворный год в жизни художника начался на такой оптимистической, мажорной ноте, а закончился трагично и безрадостно.

Владельцем расположенной в доме 61 по улице Пишо лавки мясника были Антуан Ребул и его сын Поль¹⁴. К моменту появления Ван Гога в Арле, в 1888 году, мясная лавка Ребула было хорошо известным заведением. На протяжении предыдущих двадцати лет это была не просто лавка мясника, но и так называемая charcuterie, то есть место, где изготовляли колбасы, солили и коптили мясо¹⁵. На картине мы видим, что в правом углу витрины висят колбасы и видна часть слова charcutier. В позапрошлом веке на юге Франции свежее мясо для еды использовали нечасто, потому что не могли его долго хранить. Солонину и копченое мясо готовили в лавках мясников, это мясо было доступным по цене и могло долго храниться. Практически все лавки мясников в Арле располагались внутри старых городских стен, поблизости от холодильника, где хранились огромные глыбы льда, который использовали мясники. Улица, на которой находился холодильник, называлась Glacieres, то есть «улица, на которой делают лед».

На переднем плане картины мы видим кованые решетки на окнах ресторана. Декоративный завиток в левом углу свидетельствует о том, что это не дверной проем, а именно окно. С правой стороны видна Х-образная металлическая кованая конструкция. Такие конструкции и по сей день используются в Провансе, для того чтобы оконное стекло не разбилось в случае, если порыв ветра захлопнет створку. В Провансе бывает сильный ветер, так что эта мера предосторожности совсем не лишняя. На картине изображена всего одна человеческая фигура, это фигура женщины, входящей в лавку мясника. На плечи женщины накинута зеленая шаль, и она приподняла подол, чтобы не испачкать платье брызгами жижи тающего снега. На тротуаре видны пятна тающего снега. Метеорологические сводки свидетельствуют о том, что снег шел не переставая четыре дня, а 25 февраля начался дождь. Сразу после приезда

Ван Гога погода оказалась совсем не южной. Я установила, что витрина лавки мясника выходила на запад, следовательно, зимнее солнце должно было ее освещать во второй половине дня, поэтому, учитывая снег и слякоть на улице и частично опущенные шторы, можно довольно точно сказать, когда именно и откуда художник написал эту картину. Полотно было написано 24 февраля 1888 года после обеда из ресторана отеля.

Приблизительно в то же время Ван Гог нарисовал свой первой портрет местной женщины – престарелой дамы. На картине изображена сидящая рядом с кроватью женщина, одетая в традиционное платье и с черным шарфом вдовы на волосах. Эту женщину Ван Гог встретил, скорее всего, в отеле. С большой вероятностью на полотне изображена Элизабет Гарсен (в девичестве По) – овдовевшая теща владельца отеля Альбера Корреля, которой в то время было шестьдесят восемь лет¹⁶.

Не будем забывать, что в наше время, пролистывая журналы, разглядывая картинки в Интернете и смотря телевизор и кинофильмы, мы видим гораздо более широкий видеоряд, чем люди, жившие в 1880-х годах. В нескольких магазинах Арля можно было посмотреть картины, но большинство из них было написано в классической манере. Выбор тем работ ограничивался главным образом изображением природы, историческими сюжетами, портретами и религиозной тематикой. Для жителей Арля сюжеты первых картин Ван Гога – вид из окна отеля и пожилая местная женщина – наверняка показались ультрасовременными. Население Арля было небольшим, и новость о том, что в городе поселился художник, быстро облетела город. Всего через несколько дней после приезда Ван Гога познакомиться с ним пришли первые местные жители. «Вечером в субботу ко мне пришли два художника-любителя. Один из них – бакалейщик, который торгует еще и материалами для художников, а второй – мировой судья, который произвел на меня впечатление человека умного и интеллигентного»¹⁷. Бакалейщика звали Жюль Арман, и в его магазине, расположенном в одном из соседних с отелем домов, продавался весьма ограниченный набор материалов для живописи. Судя по всему, месье Арман увидел, как Ван Гог рисует, сидя в ресторане отеля после обеда. Весной того года Ван Гог попросил содействия мирового судьи по имени Эжен Жиро для того, чтобы уладить один спор.

Несмотря на то что стояла не лучшая погода, снег постепенно начал таять, и Ван Гог стал выходить в близлежащие поля на пленэр. В марте задул сильный ветер, мистраль, отчего писать на природе стало очень непросто.

«Наконец сегодня утром погода улучшилась, но до этого мне все же привелось испытать, что такое мистраль. Я несколько раз выходил гулять по окрестностям, но ветер был такой силы, что не давал мне возможности работать. Небо было темно-синего цвета, и под яркими солнечными лучами растаял практически весь снег, однако ветер был таким холодным, что у меня все тело покрылось мурашками. Тем не менее я увидел много удивительно красивой натуры – руины аббатства на горе, поросшей оливковыми деревьями, сосной и падубом… Пока мне так и не удалось поработать в тепле и комфорте»¹⁸.

Художнику было непросто найти новых друзей и почувствовать, что местные жители его приняли. Ван Гог выделялся среди жителей Арля рыжими волосами, а также высоким ростом по сравнению с большинством прованских мужчин. Он был иностранцем, жившим в бедной

части города, населенной главным образом железнодорожными рабочими и крестьянами. Всего через несколько дней после приезда жители города начали узнавать его. Впрочем, это совершенно не значит, что общение с местным населением выходило за рамки обычных вежливых фраз, но появление Ван Гога в Арле коренные жители, бесспорно, заметили. Французам было сложно произносить его фамилию, и вскоре после прибытия в Арль художник писал своему брату в Париж: «В будущем в каталогах надо меня обозначать так, как я подписываю свои работы, а именно Vincent, а не Ван Гог, по той простой причине, чтобы люди были в состоянии произнести имя художника»¹⁹. Вскоре в Арле к нему стали обращаться не иначе, как «месье Винсент».

Одиночество Ван Гога в новом городе продолжалось недолго. В первых числах марта он познакомился с датским художником Кристианом Муриер-Петерсеном²⁰. Они разговорились, у них обнаружились общие парижские знакомые, и вскоре они начали вместе ходить на плеэры.

Датчанин жил всего в нескольких минутах ходьбы от Hotel Carrel в Cafe du Forum, расположенном на одной из главных площадей города²¹. Он бросил изучение медицины, решил стать художником и приехал в Прованс. Винсент писал брату Тео, что Муриер-Петерсен бросил учебу после нервного срыва: «Даже после приезда сюда он страдал от последствий нервного перенапряжения, которое было вызвано стрессом во время подготовки к экзаменам»²². Ван Гогу вообще нравилось, когда у его друзей обнаруживались «психические расстройства». Чуть позже он советовал Гогену обратиться к специалистам, потому что, по его мнению, Поль был «сумасшедшим»²³. Однако Кристиан совсем не был сумасшедшим. Он просто располагал достаточными материальными возможностями, чтобы попробовать себя как художник.

Вот как Кристиан описывал свою первую встречу с Ван Гогом в письме своему другу в Дании: «Я работаю над парой картин и общаюсь с очень интересным голландцем-импрессионистом, который поселился в городе. Сперва я подумал, что он просто сумасшедший, но сейчас мне кажется, что в его поведении и работе есть какой-то метод… Точно не помню его фамилии, кажется фон Прут или что-то типа этого»²⁴. Винсент написал брату в тот же день, что и датчанин своему приятелю: «Вечерами я общаюсь с одним милым молодым датским художником. Его работы сухие, корректные и робкие, но, поскольку при этом он человек молодой и умный, меня это нисколько не смущает»²⁵.

К сожалению, датчанин не объяснил, почему он сначала счел Ван Гога «просто сумасшедшим», но он оказался не единственным человеком, который придерживался по поводу Винсента подобного мнения. Ваг Гог мог производить странное впечатление по нескольким причинам – его поведение, манера говорить и одеваться были действительно эксцентричными. Судя по всему, датчанин, несмотря на то что «взбунтовался» против медицины, был человеком весьма консервативным. Ван Гог же был по своей природе свободным художником и как человек, недавно приехавший из Парижа, вел себя раскованно и одевался по столичной моде. На протяжении всей жизни Ван Гога одним из показателей приближающегося нервного срыва было постепенно возрастающее пренебрежение к своему внешнему виду. Иногда ему было совершенно безразлично, как он одет. Подобное поведение довольно часто встречается у душевнобольных. Многие неправильно считают, что Винсент одевался в плохую и изношенную одежду. Представление о том, что «сумасшедший» Ван Гог одевался, держался и вел себя, как бомж, появилось в 1910-1920-х годах²⁶. На самом деле все обстояло совсем не так. На автопортретах парижского периода Ван Гог хорошо и аккуратно одет. На юге Ван Гог зачастую выглядел, как настоящий денди. Он ходил в белом костюме и соломенной шляпе, а потом, подражая своему кумиру – художнику Адольфу Монтичелли, купил себе черный бархатный пиджак²⁷. Постепенно он начал одеваться, как жители Прованса, невзирая на то, что жителям города это могло показаться странным. Он стал носить одежду местных крестьян и на автопортрете с забинтованным ухом изобразил себя в пастушьей накидке.

Большая часть воспоминаний о Ван Гоге написаны после его смерти людьми, которые прекрасно знали о том, что у художника было психическое расстройство, поэтому сложно сказать, как его воспринимали современники. Очень часто его описывали как человека немного странного и склонного к необоснованной эйфории. Гоген упоминал о том, что у Ван Гога была необычная, индивидуальная и узнаваемая походка с очень быстрыми шагами. Ван Гог говорил быстро и с голландским акцентом. В 1886 году он потерял десять зубов, в результате чего его речь была невнятной, отчего, вполне вероятно, окружающим было сложно его понять²⁸. У него была странная привычка вплетать в речь отдельные предложения на английском, голландском и французском, после чего оборачиваться через плечо и шипеть сквозь зубы. В возбужденном состоянии Ван Гог мог, по словам одного современника, показаться «более, чем немного сумасшедшим»²⁹.

Несмотря на то что у Муриер-Петерсена изначально были некоторые сомнения по поводу Ван Гога, они подружились. Датчанин уже знал окрестности города, потому что ранее бывал и рисовал в этих местах, и они вдвоем стали выходить на длительные прогулки по окрестностям³⁰. В середине марта стало теплее, и появились первые признаки весны. Весна в Провансе – это постоянно меняющийся калейдоскоп самых разных цветов. В этих местах растет дикий миндаль, который начинает цвести в конце февраля. Кажется, что по мановению волшебной палочки за одну ночь деревья покрываются цветами. С каждым днем появляются все новые цветы – белые лепестки миндаля, розовеющие цветы персиковых деревьев, а потом белоснежные цветки абрикоса и груши, которые всегда цветут последними³¹. Весна нагрянула неожиданно, и Винсент пребывал в прекрасном расположении духа:

«Сегодня утром я писал рощу цветущих сливовых деревьев. Неожиданно подул сильный ветер, который вскоре стих, а потом снова усилился. Такое зрелище я наблюдал только в этих местах. В промежутках между порывами ветра маленькие белые цветы блестели в лучах солнца. Как это было прекрасно!»³²

В Париже у Винсента было не так много возможностей рисовать на природе, а техника импрессионистов, целью которой было поймать скоротечный момент и которой Ван Гог научился в столице, как нельзя лучше подходила для того, чтобы рисовать с натуры многочисленные сады вокруг Арля. Той весной Винсент написал семнадцать полотен с изображением цветущих деревьев. Сохранилась одна работа, принадлежащая кисти Муриер-Петерсена, которая была написана в тот же период времени. Художники, как писал датчанин, «начали работать вместе». Они встречались в их любимом кафе, после чего шли, «бросая вызов мистралю, чтобы рисовать сады»³³. Они работали, стоя рядом: Винсент сидел, а Муриер-Петерсен стоял перед мольбертом³⁴. Впрочем, это было далеко не единственным различием в их подходе к работе. Винсент использовал рамку кадрирования перспективы и, вполне возможно, пользовался ей во время работы в Провансе, а датчанин использовал самый современный прибор – фотокамеру. В то время фотографировали главным образом в студии, и только богатые люди могли себе позволить купить фотоаппарат.

Существует очень немного фотографий Винсента Ван Гога, и я втайне надеялась на то, что Муриер-Петерсен во время их совместных пленэров сделал снимок художника. В датском телефонном каталоге я нашла четырех людей с такой фамилией и написала им. Трое из них оказались потомками художника и ответили мне. Они сообщили, что после смерти Муриера-Петерсена фотографии продала на аукционе его невестка. Кто знает, может быть, мы когда-нибудь увидим новые фотографии Ван Гога³⁵.

Март 1888 года выдался ветреным. В том месяце было зафиксировано десять дней, во время которых дул сильный мистраль³⁶. Но Винсент приехал на юг, чтобы рисовать, и его ничто не могло остановить. Он нашел способ закрепить мольберт: «Я привязываю ножки мольберта к вбитым в землю колышкам и работаю. Здесь слишком красиво, чтобы этого не делать»³⁷. Ван Гог находился в дружеской компании, настроение у него было хорошим, и работа ладилась. «Повсюду начинают цвести миндальные деревья, – писал он Тео. – Дорогой брат, чувствую себя, словно я в Японии. Ничего более не скажу, только повторю, что я еще не видел всю красоту, которая здесь есть». Сестре Винсент писал так: «Я не жалею о том, что сюда приехал, потому что природа здесь божественно красива»³⁸. В первые девять недель пребывания в Провансе Ван Гог в бешеном ритме написал более тридцати работ.

Пасху в 1888 году отмечали 1 апреля. День выдался прекрасным и солнечным, и в городе было много приезжих. За два года до этого Пасха была объявлена государственным праздником, и люди со всех окрестностей собирались в Арле в приподнятом настроении. По всему городу для широкой публики были организованы аттракционы и концерты на открытом воздухе, и празднично одетый народ гулял в парках и на бульварах. Одним из аттракционов была первая в том сезоне коррида на римской арене. Винсент никогда раньше не видел корриды и решил ее посмотреть. «Пять человек с бандерильями и плащами бегали вокруг быка… Освещенная солнцем арена со зрителями выглядит удивительно красиво»³⁹. Впрочем, финал корриды оказался не самым захватывающим: перепрыгивая через барьер, матадор получил травму, и бой быков прекратили⁴⁰.

В испанской традиции корриды матадор отрезает ухо быка и дарит его самой красивой даме на трибунах. В 1938 году писатель Жан де Бекен высказал предположение, что ухо Ван Гога было «рождественским подарком» даме – «она попросила такой подарок и получила его. На аренах отрезанные уши быков дарят дамам в виде знака поклонения и внимания»⁴¹. В Провансе многие считают, что Ван Гог именно поэтому и отрезал себе ухо. Однако в письме Эмилю Бернару художник писал, что он «видел много быков, но никто с ними не сражался»⁴². Меня несколько удивили эти слова, которые я истолковала в том смысле, что Ван Гог наблюдал несколько прованских, или камаргских коррид, во время которых быка не убивают и не калечат. Я тщательно проверила информацию в архивах и обнаружила, что действительно во время пребывания Ван Гога в Арле проводились только прованские корриды. Получается, что Ван Гог лично не видел испанской корриды, следовательно, объяснение, что он отрезал себе ухо, имитируя поведение испанского матадора, не выдерживает критики⁴³.

На следующие выходные в Арль из находящейся поблизости коммуны Фонвьей приехал американский художник Уильям Додж Макнайт⁴⁴. Во время прогулки по городу он столкнулся с Ван Гогом и Муриером-Петер-сеном. У американца и Ван Гога был один общий знакомый – австралийский художник Джон Расселл, который и свел их в Париже. Муриер-Петерсен жил в 1887 году в коммуне Фонвьей, где и познакомился с Макнайтом⁴⁵. Вот что Ван Гог писал на не самом хорошем английском об этой встрече Расселу: «В прошлое воскресенье я встретился с Макнайтом и датским художником. В следующий понедельник планирую навестить Макнайта в Фонвьее. Наверняка его работы понравятся мне больше, чем его критические высказывания и взгляды, настолько узкие и отсталые, что вызывают у меня улыбку»⁴⁶. Если мы вспомним мнение Ван Гога о работах Муриера-Петерсена,

то сможем сделать вывод о том, что Винсент считал себя гораздо более актуальным, зрелым и самобытным художником, чем американец и датчанин. Вполне возможно, что эта точка зрения была основана на том, что Ван Гог был на несколько лет старше американца и датчанина, но мне кажется, что Винсент имел в виду свое мастерство и силу своего характера. Эти замечания свидетельствуют о высокой самооценке Ван Гога и его нежелании прислушиваться к взглядам окружающих. Эти особенности и черты характера со временем стали усиливаться. В последующие месяцы по мере ухудшения своего психического состояния Ван Гог перестал терпеть критику в свой адрес и вообще не выносил возражений.

23 апреля Винсент и Муриер-Петерсен отправились на один день в Фонвьей. В следующие выходные американец снова приехал в Арль, чтобы навестить коллег. Потом Макнайт написал письмо бельгийскому художнику Эжену Боху с предложением присоединиться к ним для того, чтобы создать небольшую художественную группу единомышленников⁴⁷.

Расхожее мнение о том, что Ван Гог чувствовал себя на юге Франции одиноко, ошибочно. Вокруг него были художники, и он находился в компании образованных и интеллигентных людей. Эжен Бох, который был наследником основателя существующей по сей день компании Villeroy & Boch, занимающейся производством керамических изделий, был типичным представителем окружения Ван Гога в тот период. Бох был образованным выходцем из верхнего эшелона среднего класса, независимым человеком, располагавшим собственными средствами. Через некоторое время Макнайт и Муриер-Петерсен уехали из Прованса, а Бох остался в Арле с Ван Гогом, который считал этого художника более талантливым и тонко чувствующим, чем остальные его новые друзья.

В июне Муриер-Петерсен решил вернуться на родину, и Винсент попросил Тео предоставить тому возможность пожить в квартире брата по пути в Данию. «Я все еще плотно общаюсь с датским художником, который в скором времени собирается домой. Он умный парень, верный друг, у него хорошие манеры, но вот работы у него очень слабые»⁴⁸. Датчанин был всего на пять лет младше Ван Гога, которому вскоре после их встречи должно было исполниться тридцать пять. Несмотря на снисходительное отношение Винсента к Муриеру-Петерсену, оба они занимались живописью приблизительно одинаковый период времени. Несмотря на то что Ван Гог при жизни не добился признания своего таланта, он критиковал всех художников, с которыми повстречался в Арле. Он был гораздо более талантливым, чем окружавшие его, и прекрасно это чувствовал.