Эпилог

В конце ноября и начале декабря дни становятся совсем короткими и на полях появляется первый иней. В это время Прованс неожиданно оживает, как пчелиный улей весной, – начинается сбор оливок. В конце 1889 года Ван Гог начал писать скрученные стволы оливковых деревьев, которых очень много в Провансе. Оливковые деревья подстригают так, чтобы «между ветками могла пролететь ласточка». Сбор оливок – дело очень трудоемкое (чтобы получить литр масла, надо собрать приблизительно от пяти с половиной до шести с половиной килограммов оливок). В то же время сбор оливок – очень приятный и медитативный зимний ритуал, который нисколько не изменился с древних времен. Для сбора оливок многие используют сети и специальные секаторы, но я предпочитаю собирать их по старинке руками, методически осматривая ветку за веткой, чтобы найти спелые плоды. Иногда кажется, что на ветках уже не осталось оливок, но подует сильный ветер, и ты замечаешь, что открылась еще одна россыпь ярко-зеленых жемчужин, которые, словно маленькие птичьи яйца, затаились между серебряных листьев. Одна оливка не имеет никакой ценности, но когда их сотни, из них можно выжать жидкое золото – оливковое масло.

Между методом исследования, который я использовала в поисках материала для этой книги, и кропотливым процессом сбора оливок есть много общего. В этой книге мне посчастливилось описать несколько открытий – какую часть уха отрезал себе Ван Гог, кем была Рашель, и установить подробности относительно петиции горожан Арля. Кроме того, я прояснила множество деталей жизни художника, чтобы составить более полную картину его пребывания в Арле. Я работала долго, методично и тщательно, копалась в архивах, пыталась увидеть историю под разными углами и с разных точек зрения, по крупинкам собирая информацию из самых разных источников, среди которых были и сами картины Ван Гога.

Когда я начала работу над проектом, у меня была одна главная цель – понять, что именно отрезал себе художник, то есть досконально изучить эпизод его жизни, ставший наиболее известным широкой публике штрихом в биографии художника и основной составляющей мифа о Ван Гоге. Я считаю, что можно усмотреть некую иронию судьбы в том, что ключ к разгадке тайны был скрыт в архивах Ирвинга Стоуна – человека, который во многом и создал популярный миф о Ван Гоге. Бывший директор отдела коллекций музея Ван Гога в Амстердаме писал: «“Жажда жизни” – это книга, которая в гораздо большей степени, чем все остальные, создала искаженное представление о Ван Гоге»¹. «Жажда жизни» – это вымышленная, приукрашенная и идеализированная версия жизни художника, захватившая воображение людей, которую со временем стали воспринимать как чистую правду. Я признаюсь, что мое собственное представление о Ван Гоге было таким, каким изображали художника Стоун и Голливуд, то есть неухоженным, неряшливым и похотливым алкоголиком, человеком, творчество которого было неразрывно связано с женщинами, спиртными напитками и сумасшествием. Я нисколько не подвергала сомнению предложенную Стоуном трактовку событий, произошедших 23 декабря 1888 года, и не пыталась понять, что подтолкнуло художника к ужасному акту членовредительства. Я смотрела на творчество Ван Гога через телескоп с очень узким углом обзора, завороженная яркими цветами его картин и, словно транквилизаторами, успокоенная постоянным использованием этих картин в виде доказательства правильности предлагаемой трактовки его биографии. Я верила в легенду о Ван Гоге – «сумасшедшем» художнике, ставшем необыкновенно известным после своей смерти.

К тому времени, когда я начала работать над этим проектом, я на протяжении нескольких десятилетий внимательно не всматривалась в его картины только потому, что считала его слишком популярным. И Ван Гог действительно очень популярен, причем не только в мире искусства. Музей Ван Гога в Амстердаме посещают 1,6 миллиона человек в год. Он входит в десятку самых посещаемых музеев мира и единственный в этом списке посвящен творчеству всего лишь одного художника. Ван Гог стал звездой мерчандайзинга, он помогает продавать любые предметы, на которых есть изображение его работ (недавно мне подарили пару носков с изображенной на них картиной «Автопортрет с перевязанным ухом и трубкой»). Репродукции картин Ван Гога мы видим на полотенцах, магнитиках, зонтах и блокнотах, и такое использование его работ в масс-маркете снижает их ценность, вульгаризирует их и скрывает от нас мотивы, которые подтолкнули художника к их созданию.

Сейчас я воспринимаю Ван Гога совсем по-другому. Более глубокое понимание привело к тому, что я стала в большей степени уважать и ценить его искусство. Благодаря творчеству Ван Гога я по-новому взглянула на Арль, его жителей и окружающие пейзажи. Сложно описать, насколько сильно меня захватил его мир и люди, которые его окружали. Вначале я видела только имена этих людей, написанные почерком XIX века на пожелтевших страницах, но потом они превратились в живых участников истории Ван Гога. Лица, изображенные на портретах художника, стали настолько знакомыми, что мне иногда кажется, будто я знаю этих людей лично. И все персонажи, изображенные на его работах, не были случайными моделями, проживавшими в небольшом французском городке, они оказались людьми, которые сыграли определенную роль в жизни художника.

Творчество Ван Гога чаще всего рассматривают сквозь призму его душевной болезни, хотя оно гораздо глубже и сложнее. Действительно, у Ван Гога было серьезное психическое заболевание, однако он не постоянно находился под его влиянием. Периоды обострения и кризисы сменялись периодами, когда он находился в здравом рассудке, что отражается на его творчестве. Кисти Ван Гога принадлежит много шедевров, но далеко не все его работы были одинаково высокого качества. Винсент это знал и писал об этом своему брату. После того как художник закончил одну из своих лучших картин – «Цветущие ветки миндаля», на следующий день он, по его признанию, «рисовал, как животное», не в состоянии справиться с приступом болезни. В то время практически не было лекарств, помогающих при психических расстройствах, поэтому вообще удивительно, что Ван Гог смог оставить такое большое творческое наследие.

Гораздо проще поверить в существующую легенду жизни Ван Гога, чем докопаться до истины. Если мы долго смотрели на его творчество через призму душевной болезни, то именно через эту призму будем воспринимать всю его жизнь. Однако после проведенного мной исследования я пришла к выводу, что сумасшествие не является причиной его таланта. Я бы сказала, что все ровным счетом наоборот – лучшие работы Ван Гога созданы вопреки плохому психическому состоянию, в котором он находился.

Я поняла, что ответственность за подачу петиции граждан и за то, что больного художника выгнали из города, лежит не на всех жителях Арля, а на двух людях, которые, сговорившись, использовали своих знакомых и друзей, а также обоснованный страх непредсказуемого поведения Ван Гога, который испытывали обитатели района вокруг площади Ламартин. Ван Гога никогда не клали в больницу против его воли, если бы он действительно представлял угрозу для жителей, полиция совершенно точно отправила бы его в сумасшедший дом. Ван Гог по собственной воле поехал в психиатрическую клинику. Гоген совсем не был трусом и предателем, который врал о том, что произошло в Арле, и как можно быстрее уехал в Париж. Гоген поселился в Желтом доме с человеком, которого практически не знал, и, невольно оказавшись свидетелем непонятного ему нервного кризиса Ван Гога, делал заметки в своем блокноте о проявлениях его болезни. На самом деле тогда Гоген мало чем мог помочь Ван Гогу. Гоген испугался потому, что, вполне возможно, Ван Гог угрожал ему бритвой, после чего Гоген уехал в Париж. Любой другой менее храбрый человек покинул бы Винсента гораздо раньше.

Как видите, в истории Ван Гога было много деталей, которые широкая публика понимала не совсем правильно. Представление о том, что Ван Гог отрезал себе мочку уха, оказалось неправильным. Благодаря сохранившемуся в американских архивах рисунку доктора Рея мы точно знаем, какую часть уха отрезал себе Ван Гог. Без дрожи мне сложно представить себе, как Винсент берет опасную бритву и, глядя на себя в зеркало, отрезает часть своего тела. Можно представить, сколько после этого было крови и как Ван Гог рвал простыни, чтобы перевязать рану.

Ван Гог был гиперчувствительным и зачастую иррациональным человеком. Однако кажущееся нам импульсивным поведение подчинено странной, но определенной логике. Можно подумать, что 23 декабря художник совершил бессмысленный акт членовредительства, однако его действия после этого можно назвать осознанными и продуманными – отрезав ухо, Ван Гог вымыл его, завернул в газету и отправился по определенному адресу. Рашель, которой он подарил свое ухо, оказалась совсем не проституткой. Рашель, точнее Габриэль, была молодой и ранимой девушкой, которая честно работала за очень небольшие деньги. Ван Гог неоднократно ее видел и внимательно за ней наблюдал. Он знал, что по ночам она убирается, пожалуй, в самом непристойном месте города, в борделе. Воображение Ван Гога поразила рана девушки, которую не скрывали рукава платья. Ван Гог отдал свою одежду бедным, спал на полу, застрелился, чтобы снять с брата груз финансовой ответственности за свое содержание, и принес девушке свое ухо не для того, чтобы ее испугать, а для того, чтобы поддержать и спасти. Можно воспринимать подарок, оставленный на пороге дома терпимости № 1, как поступок совершенно иррациональный и дикий, но Винсент сделал девушке странный и глубоко личный подарок, который, по его мнению, должен был облегчить ее страдания. Этот мотив помогает нам увидеть Ван Гога в совершенно новом свете и понять, каким чувствительным, заботливым и чутким человеком он был и как он мог поставить себя на место другого. Ван Гог стал «месье Винсентом», близким другом супругов Жино и семьи Руленов, людей, которые его знали, ценили и любили.

Спустя много лет после начала работы над этим проектом могу констатировать, что практически все, что я раньше знала о жизни Ван Гога в Арле, оказалось неправдой. Винсент переживал сильнейшие срывы и кризисы, но его картины, друзья и переписка свидетельствуют о том, что он никогда не прекращал творить. И его творчество сделало мир красивее и богаче.