Мое полено превращается в золото

Линч рядом с больницей в Ван-Нуисе, штат Калифорния, на съемках «Твин Пикс: Возвращение», 2016. Фотограф: Майкл Барил.

К тому времени, как в 2014 году открылась выставка Линча в Пенсильванской академии изящных искусств, он медленно, но верно добивался признания в мире искусства. Однако вместе с тем его затягивало телевидение. Путешествие в Твин Пикс, начавшееся в 2011 году в кафе «Musso & Frank» с Марком Фростом, продлилось четыре года.

Когда на горизонте замаячил «Твин Пикс: Возвращение», Линч пытался найти финансирование для фильма «Антилопа больше не бегает», но фильм не вышел. Французский продюсер Ален Сарде убедил Линча, что сможет дать ход любому его фильму, но с бюджетом в двадцать миллионов «Антилопа» застряла в установившейся в мире кино парадигме: можно снять либо большое кино, либо совсем маленькое, но все, что будет посередине, попадет в зону отчуждения. Линчу это казалось очевидным, поэтому их с Фростом писательские сессии становились все более частыми. Писали они, главным образом, по Скайпу – Охай, город, где жил Фрост, находился в двух часах езды от Голливуда. Позже они основали продюсерскую компанию «Rancho Rosa Partnership, Ink.». Потом Линч привлек к продюсированию сериала Сабрину Сазерленд. В ноябре 2008 года Сабрина стала работать с Линчем на полную ставку – она занималась бухгалтерской отчетностью его предприятий. Многое было в полном беспорядке, поэтому она стала незаменимой частью его рабочей жизни, пока шли съемки «Твин Пикс». Он доверяет Сабрине, а она выполняет сразу несколько задач для него: она и продюсер, и бухгалтер, и агент, и юрист, и бизнес-менеджер.

К началу 2014 года сценарий Линча и Фроста был достаточно завершен, чтобы начать искать финансирование, и их первой целью была кабельная сеть «Showtime», дочерняя компания «CBS Corporation». «До меня дошли слухи, что Дэвид и Марк собираются возродить “Твин Пикс” и я умолял Дэвида через его представителей встретиться с нами, – рассказал глава “Showtime” Дэвид Нэвинс. – В феврале 2014 года он и Марк пришли на встречу со мной и Гэри Левином. Дэвид сел на мой диван и молча слушал, почему наш канал будет отличным местом для его детища. Он был вежлив и сдержан, в черном костюме и белой рубашке. Он пытался понять, насколько надежно со мной сотрудничать».

Переговоры продолжались полгода, затем в октябре «Showtime» объявили о перезапуске сериала и заказали девять эпизодов. В январе 2015 года Линч и Фрост предоставили каналу 334-страничный сценарий, и в тот момент Фрост переключился на книгу «Секретная история Твин Пикс», а Линч продолжил работать над сценарием. Переговоры продолжались, и 6 апреля, спустя четырнадцать месяцев волокиты, «Showtime» дал сериалу бюджет, который Линч счел преступно маленьким, и объявил в своем Твиттере, что покидает проект.

«”Showtime” рассматривали проект не иначе, как сериал, и совсем не понимали концепцию Дэвида, – рассказала Сазерленд. – Для него это не было сериалом, он всегда считал “Твин Пикс” художественным фильмом, и на канале не могли понять, с какой он вообще планеты. К примеру, Дэвид хотел полноценную съемочную группу, как на съемках кино, мощные осветительные приборы, специалистов по спецэффектам, но телевидение так не работало. Там нет больших съемочных групп на постоянной основе. «Showtime» сопротивлялись как могли, поскольку в их представлении Линч снимал все-таки сериал. Когда Дэвид сказал: «Ну и ладно, я ухожу», он ушел не из-за денег, а из-за пропасти между тем, как ему предлагали работать, и тем, что ему было нужно, чтобы перенести картину из своей головы в реальность. Дэвид не делает много денег на самом деле».

Выход из проекта не был беспечным поступком. «Это напомнило о его честности, когда дело касается работы, – рассказала Эмили Стоуфл. – Все это происходило как раз тогда, когда его бухгалтер рассказала ему о том, во сколько обходится содержание его дома; он знал, что тратит слишком много на персонал. Он только что снял рекламу для “Дом Периньон”, и это позволяло ему продержаться еще год, но с 2006 года он не снял ни одного фильма и не имел надежного источника доходов. Но тем не менее он не собирался жертвовать своим видением “Твин Пикс”».

После того, как решение было принято, Линч позвонил нескольким актерам, которые когда-то снимались в сериале, и рассказал, что покинул проект, но он может продолжиться без него. «Не думаю, что кто-то из нас смог бы даже подумать об этом», – сказал актер Дэна Эшбрук, который сыграл малолетнего правонарушителя Бобби Бриггса в первых двух сезонах сериала. В тот момент Мэдхен Амик организовала видеокампанию, где одиннадцать актеров – Амик, Эшбрук, Шерил Ли, Шерилин Фенн, Кимми Робертсон, Пегги Липтон, Джеймс Маршалл, Гаррисон Хершбергер, Венди Роби, Катрин Колсон и Аль Стробел – записали видео в поддержку Линча, как и его дочь Дженнифер.

«Когда переговоры провалились, я находился в Японии, – рассказал Нэвинс. – На телевидении обговаривают бюджет исходя из посерийного расчета, и наши юристы работали с “Твин Пикс” так же, как и с прочими сериалами, но он не был типичным проектом. Дэвид с самого начала ясно дал понять, что расценивал свое произведение как художественный фильм, и отказывался раскрыть, сколько в нем будет эпизодов – он говорил: “Может, тринадцать, а может, и больше”. Наши юристы зацепились за эти слова и сказали, что не хотят платить гонорар за серию тринадцать раз – но Дэвид этого и не просил».

«Когда я летел домой, он твитнул, что собирается покидать проект. Я прилетел, и мы с Гэри немедленно направились к Дэвиду. Он сказал: “Я говорил, что там должно быть больше девяти эпизодов, но меня никто не слушает”. Я сказал ему: “Я не могу выписать тебе чек, мне нужно знать, сколько я потрачу”. Дэвид предложил посчитать, сколько я готов потратить, и прикинуть, сможет ли он на эту сумму показать то, что он хотел. И вот мы посчитали бюджет, дали ему необходимую сумму и сказали: “Делай столько часов, сколько считаешь нужным”. Он расходовал деньги очень эффективно и в итоге все оказалось распределено весьма грамотно на каждую серию».

«Мы и думать не смели о том, чтобы продолжать без Дэвида, – добавил Нэвинс. – Чем бы мог стать “Твин Пикс” в чьих-либо еще руках? Это не франшиза, которую каждый режиссер должен выдумывать заново, и мы уже проходили через то, во что сериал превращается без Дэвида».

15 мая 2015 года Линч объявил о своем возвращении, и предварительное производство официально началось. Несмотря на то, что сценарий был предоставлен каналу несколько месяцев назад, он продолжал его писать, когда проекту уже дали зеленый свет. «Дэвид первым сказал, что никакого “Твин Пикс" не будет без Марка, и в принципе главная сюжетная арка на момент ухода Марка была готова, однако после этого Дэвид значительно ее расширил, – рассказала Сазерленд. – Все, что копилось в его голове годами, выплеснулось в сценарий, и режиссерская концепция сезона всецело принадлежит Дэвиду. Он точно знал, чего хотел – как кто должен выглядеть, что носить, какими должны быть декорации, вплоть до болтиков в мебели – в этом весь Дэвид».

«Он с таким усердием работал над сценарием, – вспоминала Стоуфл. – Все то время, что он писал с Марком, он возвращался домой поздно, и, поскольку я запрещала курить в доме, он сидел на ступеньках, курил и писал в блокноте. Он мог сидеть так часами. Дэвид очень много времени проводил во дворе в своем винтажном кресле – в холодную погоду он выносил одеяло, а в дождь передвигал его под навес, чтобы не промокнуть».

Линч надеялся, что Джек Фиск будет художником-постановщиком сериала, но он не смог, так как работал над «Выжившим» Алехандро Иньярриту, но посоветовал своего арт-директора Рут Де Йонг. Вернулся монтажер Дуэйн Данэм, Анджело Бадаламенти снова взялся за музыку к сериалу, а Джоанна Рэй и Криста Усар занялись подбором актеров. В «Твин Пикс: Возвращение» более двух сотен ролей со словами, и сериал стал самым масштабным проектом, за который когда-либо бралась Рэй.

Съемки стартовали в сентябре 2015 года и продлились 140 дней, став невероятным опытом для всех, включая самого Линча. «Все казалось таким правильным, – сказал Майкл Барил. – С самого первого дня, когда он сидел в своем кресле с мегафоном, будто миллион лет до этого. Он был на своем месте».

Первой и самой важной частью кастинга был, разумеется, Кайл Маклахлен. «Они писали сценарий, но не могли его закончить, не зная, буду ли участвовать в проекте, а я сказал, что на сто процентов да, – рассказал актер, которого привлекли первым в 2012 году. – Это была не одна прекрасная роль – это было три прекрасных роли, и для меня как для актера это был невероятный вызов. Превращение в плохого Купера – это настоящее приключение, медленное и постепенное, по мере того, как мы с Дэвидом раскрывали персонажа. Самыми сложными были сцены, в которых плохой Купер выступает против Дэвида и Лоры Дерн. Быть доминирующим персонажем в одном кадре с Дэвидом очень сложно. Плюс ко всему моя глубокая сердечная привязанность к Дэвиду и Лоре еще больше усложняла задачу».

Дерн играла Дайан, и хотя она соглашается, что съемки были непростыми, для нее они стали чистейшим удовольствием. «Игра с Дэвидом и Кайлом похожа на семейный пикник, – рассказала она. – Дэвид воссоединил нас с Кайлом, и это было похоже на подарок для нас обоих. История, которая разворачивается между Дейлом и Дайан на протяжении всего сериала – это история и о любви тоже, которая наполнила его дополнительным смыслом».

«Любовная сцена между мной и Кайлом тоже была непростой – не из-за интимности, а из-за насыщенности эмоций, которые переживает Дайан, – добавила она. – У Дэвида не было точного видения этой сцены. Он говорил со мной, пока мы ее снимали, и он не знал, что будет так мучительно. Дайан – настоящая любовь Купера, потому что она понимает его внутренний раскол, с которым он борется, и она стала самой главной его жертвой – возможно, даже в большей степени, чем сам Купер. Она наполнена эротизмом, тревогой и смятением. Я не знаю, какой ее задумывал Дэвид, но именно так я ее пережила».

Майкл Хорс, который играет помощника шерифа Хоука во всех трех сезонах, рассказывал: «Позвонил Дэвид и сказал: “Мы собираем старую команду", и спустя несколько дней съемок я подумал, что уже и забыл, насколько Дэвид неповторим».

Линч держал в тайне работу над сериалом, и за исключением Маклахлена, актеры не знали ничего, кроме своих слов. Никто из них, впрочем, не обиделся. «Тот факт, что вокруг сценария была такая тайна, лишь добавлял красоты взаимодействию актеров, – сказал Джеймс Маршал, который сыграл угрюмого одиночку Джеймса Херли. – Когда снимаешь сцену, то вкладываешь в нее определенную долю собственной личности, которая, как мне кажется, заметна и на экране».

Среди тридцати семи участников оригинального сериала, которые вернулись в третий сезон, был Аль Стробел, сыгравший Филиппа Жерара, однорукого подельника Боба. Но в третьем сезоне Жерару отводится роль своего рода оракула. «Я жил в Портленде, и мой агент отправил Джоане Рэй мою фотографию и резюме, – рассказывал Стробел. – Дэвид увидел во мне что-то, и я немедленно проникся к нему симпатией. Меня словно пригласили поиграть в некой фантастической песочнице, где всем так весело, насколько только можно представить, – сам Дэвид был очень игривым тогда. Со временем он все глубже погружался в свое искусство и, кажется, совсем не думал о тех временах, когда сериал был на пике популярности. Он просто хотел воплощать свои творческие замыслы».

Грейс Забриски также отметила, как время и опыт изменили Линча. «Пока ты растешь как художник, на твоем пути постоянно возникают различные источники давления. Ты имеешь дело с определенными ожиданиями, которые постоянно надо превосходить. Именно это сделало Дэвида более закрытым за все эти годы, но самое главное в нем не изменилось».

«Я помню, как мы сидели на съемочной площадке “Твин Пикс: Возвращение" и говорили, – добавила Забриски. – Нас объединяла любовь к деревьям и рукоделию, и обычно главной темой наших разговоров были инструменты, так что, скорее всего, мы и тогда говорили о них. Нас постоянно перебивали люди, которые хотели что-то у него спросить, но всякий раз, отвлекшись, он продолжал разговор ровно с того места, где мы закачивали. Дэвид полностью включается в беседы».

Карел Стрейкен, который играет загадочного Пожарного, тоже заметил перемены в Линче. «Он ничего не рассказал о персонаже, которого мне предстояло сыграть, – вспоминал актер о своем первом выходе в роли Великана в первых двух сезонах сериала. – Он просто подошел, пожал мне руку и сказал: “Все будет обалденно" – как будто мы в 1950-х».

«Дэвид никогда не торопился, – продолжил Стрейкен. – Он всегда просил актеров замедлиться. Хэнк Уорден играл официанта в первой сцене со мной. Ему было восемьдесят девять лет, и он и так передвигался медленно, но Дэвид попросил его замедлиться еще. Тогда я не понимал, чего он хочет добиться, но сейчас, когда я смотрю перезапуск, мне все становится ясно».

Также в третий сезон вернулась Пегги Липтон, сыгравшая королеву закусочной «Дабл Р» Норму Дженнингс. «Когда я впервые пришла к Дэвиду в 1988 году, он сидел за огромным столом, который сделал сам, и единственным предметом на его поверхности была моя фотография, – вспоминала она. – Никто никогда не оказывал мне такой чести. Я не видела ни одного фильма Дэвида, но тогда меня привлекла его личность. Когда Дэвид смотрит на тебя, то тебе начинает казаться, что ты единственный человек на всем белом свете. Он никогда не отвлекается, его глаза не бегают, он полностью сфокусирован на собеседнике и отдается ему всецело. Кажется, он предложил мне роль именно в тот день».

«Спустя двадцать лет я получила сообщение: “Привет, это Дэвид Линч” – я тут же перезвонила, и мы немного посплетничали, – продолжила Липтон. – Он расспросил меня о моей жизни и рассказал о том, что он готовит, и я, конечно же, согласилась. Затем я подумала: боже, как же мне воссоздать мою героиню, но мне не пришлось ничего делать, потому что все уже было написано. Мне так нравится, как Дэвид вписал закусочную во всю эту фантасмагорию. Да, все началось здесь, это наш якорь. Возвращение Дэвида в мою жизнь спустя столько лет было особенным событием».

Любовный интерес Липтон по сюжету – это Эд Херли, которого сыграл Эверетт Макгилл. Он закончил свою актерскую карьеру и переехал в Аризону. «Я не поддерживал связь ни с кем из Лос-Анджелеса, и Дэвиду пришлось поискать меня; но потом Марк ему сказал: “Узнай, может, у кого-нибудь из твоего Твиттера есть с ним контакт”, – рассказал Макгилл. – Кто-то раздобыл адрес дома, который принадлежал моему тестю, умершему несколько лет назад. Я приезжал туда каждые несколько недель, и шансы того, что я буду там в момент, когда мне позвонят и я возьму трубку, – были минимальными, но это же Дэвид. Мы будто продолжили разговор, который прервали вчера. Поговорили о старых добрых днях и о его «Пакарде», старой машине, которую он очень любил, а в конце он спросил, сможет ли найти меня по этому номеру. Я дал ему свой номер, а потом получил по электронной почте соглашение о конфиденциальности и звонок от Джоанны. Когда-то давно я сказал Дэвиду: “Если я тебе понадоблюсь, то просто позвони мне в любое время”. Он знал, что меня даже не нужно спрашивать, хочу ли я сниматься в сериале».

«Большой Эд – одна из моих любимых ролей. Был очень трогательный момент, когда Норма кладет руку мне на спину, и мы целуемся, – добавил Макгилл. – Это было так красиво, что Дэвид даже не переснимал эту сцену».

«Когда мы снимали эту сцену, на площадке играла песня Отиса Реддинга [“I’ve Been Loving You Too Long”], – рассказала Липтон. – И когда я посмотрела на Дэвида после того, как он скомандовал “снято”, он плакал, как ребенок».

Раскрытие романа Большого Эда и Нормы было целым событием в Твин Пикс. «Будучи юнцом, который играет Бобби Бриггса, я получил свободу вести себя, как полный урод, и это было весело, – рассказал Эшбрук. – Я знал, что третий сезон будет совсем другим и не удивился, когда узнал, что Бобби станет копом, потому что намеки на это были в сцене со мной и моим отцом во втором сезоне. Роль Бобби была четко прописана, и я старался максимально в нее попасть».

«Каждая моя работа была так или иначе связана с “Твин Пикс”, и Дэвид – та причина, по которой я все еще могу быть актером, – продолжил Эшбрук. – Он величайший в моей жизни учитель и истинный художник. Когда мы снимали пилот, Лара Флинн Бойл и я столкнулись с ним в коридоре отеля. Дэвид пригласил нас в свой номер, чтобы показать постер, над которым он работал. После двенадцати часов на съемочной площадке он шел к себе и снова творил – это мне в нем очень нравится».

Персонаж Эшбрука созревает за те двадцать пять лет, что разделяют второй и третий сезоны, а персонаж Джеймса Маршалла становится все нелюдимее. «Я думаю, что в каждого из персонажей Дэвид закладывает ту или иную грань своей личности. Его влечет к невинным типажам, и Джеймс Херли – как раз то, что нужно, – рассказал Маршалл. – Джеймса терзают внутренние переживания, и Дэвиду нравится, когда душа после переживаний горя или радости выходит на поверхность. Он мастер перемещения энергии».

«В первом сезоне была сцена, где я и Лара Флинн Бойл сидим на диване и вот-вот поцелуемся. Дэвид не получал того, что хотел, поэтому подошел и сказал что-то Ларе, потом подошел ко мне и не сказал ничего, а затем вернулся в свое кресло. Он делал так несколько раз, но ничего не выходило. Тогда он подошел ко мне, присел на корточки и принялся смыкать ладони и раскрывать их. Так он делал минуты три, затем встал и сказал: “Продолжайте”. Он буквально перенаправил некие потоки энергии в нас и просто заставил нас побыть неподвижными в течение нескольких минут. Он будто повернул ручку на газовой плите, а мы зажгли пламя».

К глубокому сожалению, время взяло свое и собрать всех актеров не удалось: Фрэнк Сильва, Дэвид Боуи, Дон С. Дэвис умерли до того, как начались съемки.

Другие – Уоррен Фрост, Мигель Феррер и Гарри Дин Стэнтон – после того, как они закончились. Их присутствие в сериале подчеркивает, какой эфемерной казалась Линчу линия, разделяющая живых и мертвых. Особенно горькой потерей стала Дама с поленом – Кэтрин Колсон, которая почти не появилась на экране. Ее не стало в понедельник, 28 сентября 2015 года. В предыдущее воскресенье она планировала быть на съемках в понедельник и вторник. За Колсон присматривали работники хосписа и советовали ей не ехать (она жила в Ашленде, штат Орегон), но она была намерена вернуться в сериал и скрыла от Линча, что была смертельно больна. Ее друг позвонил режиссеру и сказал, что если он хочет, чтобы она появилась в сериале, то лучше ему приехать в Ашленд и провести съемки у нее дома. На следующий день Норико Миякава выехала в Орегон и собрала местную съемочную группу. Колсон снималась в ту же ночь, а Линч руководил по Скайпу. Она умерла пять дней спустя. Неделей ранее не стало Марва Розанда, который играл Тода, работника «Дабл Р». 18 октября 2017 года от осложнений после падения неожиданно скончался Брент Бриско, сыгравший детектива Дэйва Маклэя. Ему было пятьдесят шесть лет.

В сериале снялись актеры и из других фильмов Линча – Бальтазар Гетти, Наоми Уоттс, Лора Дерн и Роберт Форстер – а для некоторых актеров «Твин Пикс» стал дебютом. «Как-то раз Дэвид сказал: “Кажется, в моем новом проекте для тебя есть роль, – рассказала Криста Белл, которая сыграла агента ФБР Тэмми Престон. – Пока мне не дали мои слова, я не знала, что Тэмми – важный персонаж. Я сомневалась, что у меня получится, но когда я рассказала об этом Дэвиду, он ответил: “Все будет хорошо, доверься мне”. Я спросила, не сможет ли он дать мне пару уроков актерского мастерства, а он воскликнул: “Нет! Даже не думай!”»

«Дэвид обладал особым видением персонажа, и мне пришлось провести немало примерок, чтобы стать похожей на свою героиню, – добавила она. – Он смотрел на каждую фотографию, которую ему присылала Нэнси Штайнер [костюмер], и говорил: “Не то” или “Вот тут все правильно, но вот тут надо доработать”. Это продолжалось, пока не получилась такая Джессика Рэббит в образе агента ФБР».

Линч визуализирует своих персонажей задолго до выхода на съемочную площадку, а вживую они воплощаются на стадии кастинга. «Один только диалог создает подробный портрет Дайан, но некоторые детали дорабатывались, – рассказала Лора Дерн. – Помады такого цвета, как задумал для Дайан Дэвид, не существовало. Мы перепробовали все, что смогли найти, но в итоге он просто сам создал необходимый оттенок, смешав цвета. Каждый день, пока я снималась, он проводил пятнадцать минут, смешивая помады, пока не получался бледно-розовый, почти белый цвет, но в нем также должен был быть золотистый и желтый оттенок».

«Он требует невероятной точности. Но в то же время Дэвиду нравится наблюдать, как актеры сами находят какие-то детали для образов своих персонажей, – продолжила Дерн. – Он ставил Шостаковича на съемках “Синего бархата”, отправлял нас с Ником Кейджем кататься по дорогам и рассказывал, какую музыку ему нравится слушать, когда мы воплощали Сейлора и Луну в “Диких сердцем” – все ради того, чтобы помочь нам самим прочувствовать эту атмосферу таинственности».

Среди тех, для кого «Твин Пикс: Возвращение» стал дебютом, был Джейк Уордл, молодой британский актер, который привлек внимание Линча в 2010 году своим видео на YouTube «Английский язык на 24 акцентах». «В 2012 году Сабрина Сазерленд написала мне: “Привет! Я работаю на одного режиссера, который хотел бы предложить тебе роль в одном из своих проектов и пообщаться по Скайпу”, и у нас с Дэвидом состоялся первый разговор по Скайпу, – рассказал Уордл, которому на тот момент было всего двадцать лет. – Он был очень открытым – сказал, что его впечатлило мое видео, что ему нравилась моя искренность. Мы созванивались раз в несколько месяцев. Говорили обо всем на свете, чтобы узнать друг друга получше – он спрашивал, что я съел на обед или какой породы моя собака. В 2014 году он спросил: “Ты когда-нибудь смотрел “Твин Пикс”? Мы снимаем продолжение, и я хочу предложить тебе роль кокни паренька Фредди, у которого есть волшебная зеленая перчатка, дающая ему силу”. Он написал мои реплики на сленге кокни, которым очень интересовался. Он знает о нем больше, чем я».

«Мы с Дэвидом встретились вживую 1 марта 2016 года, когда я отправился на примерку костюма. Меня пригласили на площадку, где Дэвид снимал сцену восьмого эпизода с Пожарным и Сеньоритой Дидо. Он крепко меня обнял и посадил рядом с собой. Я несколько часов наблюдал за тем, как он работает. Даже не знаю, нашел ли бы я в себе смелость играть в кино, если бы Дэвид меня не нашел, но теперь я знаю точно, что это моя судьба. Дэвид изменил мою жизнь: он поставил меня на правильный путь. У нас с Фредди много общего: Фредди был избран Пожарным, а я – Дэвидом. Пожарный дал Фредди перчатку, а Дэвид дал мне роль».

На противоположном конце шкалы, измеряющей количество опыта, находился Дон Мюррэй, киноветеран, номинированный на «Оскар» за роль с Мэрилин Монро в фильме 1956 года «Автобусная остановка». «Мы с Дэвидом не были знакомы, и я очень удивился, когда он позвонил и предложил мне роль, – сказал Мюррэй. – Изначально она была написана для сорокапятилетнего мужчины, а мне было восемьдесят семь, но Дэвид сказал: “Мне так нравится Дон Мюррэй, что это не имеет значения”. Понятия не имею, что Дэвид во мне видел, но он точно знал, что ему нужно, и когда он подбирал актеров, то был уверен, что каждый из них уже может показать то, что он хочет видеть на экране. Он давал очень мало наставлений, и никому не приходилось преодолевать себя, чтобы играть тех или иных персонажей».

«У Дэвида на площадке царила самая радостная атмосфера, которую я когда-либо ощущал, – добавил Мюррэй. – Вот что делал он в отличие от всех остальных режиссеров: даже если у кого-то была очень маленькая роль, по окончании съемок он собирал всю команду и говорил: “Сегодня последний съемочный день у Мисс Такой-то, и я хотел бы поблагодарить ее и наградить аплодисментами”. Такой атмосферы счастья на съемках не было больше нигде».

Актерский состав включал и тех, кто считает «Твин Пикс: Возвращение» своим величайшим прорывом. «Не помню, как я попал на прослушивание, но помню, что приехал в промышленный район Сан-Франциско и вошел в комнату, полную людей, – вспоминал Эрик Эдельштейн, сыгравший полицейского-весельчака Фаско. – Я не получил той роли, на которую пробовался, но позже мне сказали, что Дэвид пытался придумать что-то для меня, и через несколько месяцев меня позвали на примерку костюма. Когда я приехал, он вышел и сказал: “Итак, вы три брата, а ты, Эрик, младший в семье, и твои братья тебя обожают”. Затем он задействовал мой смех в качестве музыкального инструмента – кажется, я хихикал в комнате ожидания и поэтому получил роль».

«До “Твин Пикс” меня брали только на роли плохих ребят, и я думал о том, как же буду справляться с этой темной энергией. В “Твин Пикс” я играю не просто хорошего парня, я играю себя самого, и теперь мне предлагают только роли веселых парней. Мой карьерный путь полностью изменился, потому что Дэвид разглядел во мне настоящего меня».

Актеры приходили к Линчу самыми разными путями; Джордж Гриффит, сыгравший наемного убийцу Рэя Монро, попал к нему через семью. «Книга “Поймать большую рыбу” оказала на меня очень сильное впечатление, и в 2009 году я позвал Дэвида в качестве гостя на программу “Шоу доктора Оз” в выпуск о медитации, – рассказал Гриффит. – Дэвид согласился, и я взял у него интервью, а потом меня пригласили на ланч с ним. Дэвид – святой покровитель для многих, и тот ланч полностью изменил и мою жизнь в том числе. Я рассказал о фильме, над которым работаю, и после съемок прислал ему копию, но я не ожидал, что он ее посмотрит. Через две недели я получил от него трогательное письмо, в котором он сказал, что фильм ему очень понравился. Пока я его читал, по моим щекам текли слезы».

«Когда я услышал, что “Твин Пикс” возвращается, то подумал, что, может быть, смогу делать кофе на площадке или что-нибудь еще, поэтому написал Дэвиду и сказал, что могу делать все, что угодно, – продолжил Гриффит. – Затем со мной связалась Джоанна Рэй и назначила встречу. Я подумал, что это еще одно проявление доброты Дэвида. Мы встретились с Джоанной, которая не знала обо мне ничего и, возможно, даже не знала, как я к ней попал, и я подумал, что ни за что не попаду в сериал. Но потом я получил письмо от нее: “Добро пожаловать в команду”. Я не мог в это поверить!»

«До самого первого дня съемок я не видел Дэвида. Но когда я вышел на площадку, он сказал: “Джордж Гриффит, я обожаю твой фильм”, и это было круто, потому что никто не знал, кто я такой, и это придало мне немного веса. Все мои сцены были с Кайлом и, зная, сколько их всего связывает с Дэвидом, я очень переживал. Но в первый день Кайл сказал: “Босс всегда добивается того, что он хочет”, и это было именно то, что я хотел услышать».

Новичком в мире Линча был актер Майкл Сера – его камео в роли психа-мотоциклиста Уолли Брандо остается одним из самых смешных моментов сериала. «В 2012 году я с Эриком Эдельштейном и еще одним другом отправился в центр по трансцендентальной медитации в Лос-Анджелесе, – вспоминал Майкл. – На четвертый день к нам подошла работница центра и спросила, не хотим ли мы помедитировать с Дэвидом. Мы встали как вкопанные от удивления и сказали, что это было бы чудесно, но все-таки не до конца в это поверили. Однако спустя месяц она позвонила и сказала: “Как насчет четверга дома у Дэвида?” Там были только он и мы. Он был так приветлив, открыв двери своего дома незнакомцам, и мы сели медитировать вместе. Это было самое особое чувство за всю мою жизнь. Шанс с ним поработать? Да для меня одно то, что я попал в поле его зрения, уже было невероятным. Моей величайшей надеждой было то, что я не потрачу его время впустую, и что он не пожалеет, что взял меня».

«Мы особо и не обсуждали мой персонаж, – говорит Сера о Уолли Брандо. – Я смотрел интервью Дика Каветта с Марлоном Брандо и пытался максимально скопировать его, а Дэвид сказал мне придерживаться грамматики в сценарии, что было полезно. У него очень легкая рука. Было два часа ночи, когда мы снимали эту сцену, и мы закончили примерно за сорок минут».

Все происходило очень быстро на съемках. «Дэвид всегда был очень эффективен, но тут он поднял этот навык на новый уровень, – сказал Маклахлен. – Я был такой, ты что, черт возьми, хочешь сделать один дубль? Мы знали, что он не пойдет дальше, пока не получит то, что надо, а он всегда очень хорошо знал чего хочет. Я помню тот день, когда мы снимали сцену в офисе Дагги и Джим Белуши что-то сказал. После того как Дэвид говорит «снято», всегда наступает момент, когда вы ждете, что будет дальше, поэтому наступает тишина, затем Дэвид в свой мегафон говорит: «Мистер Белуши, мне отвести вас в кабинет директора?» Джим ответил: «Не-а, я понял». Дэвид так очаровательно справляется с подобными вещами и высказывает свою точку зрения никого не смущая».

То, какими стремительными шагами продвигалось производство можно увидеть по музыкальным номерам в «Доме у дороги»: их было примерно две дюжины и все они были сняты в один день в Пасадене после предварительной съемки группы Райли Линча и Дина Херли Trouble. Массовку постоянно меняли для разнообразия и сняли на другой день. Все продвигалось очень быстро.

Можно сказать наверняка, что съемки стали глотком свежего воздуха для Линча. «Ему было весело, но очень непросто, – рассказывал Барил. – Его семидесятый день рождения пришелся как раз на съемки, и он работал как минимум по двенадцать часов в день – достаточно много, когда тебе семьдесят. Несколько раз он заболевал, а иногда его лихорадило так, что он едва мог подняться по лестнице. Но через шесть часов он снова был на ногах, готовый работать. Как-то раз мы снимали в Красной комнате, и он упал и сильно ударился коленями. Он просто встал и пошел дальше. До сериала я не знал, насколько он выносливый».

Учитывая, какой всепоглощающей была затея, неудивительно, что она сказалась на браке Линча. «Было очень сложно, потому что он в буквальном смысле исчез, – вспоминала Стоуфл. – И он постоянно был уставшим. Восемнадцать часов на работе? Это как снять девять художественных фильмов. Его график был изматывающим, он снимал днями и ночами, воскресенье было его единственным выходным. Он никогда не высыпался. В какой-то момент он сказал мне: “Пушинка, я медитировал в трейлере и заснул, а когда проснулся, то не мог понять, где я. Все на площадке такие молодые, а я такой уставший…” Ему было плохо, но он не переставал работать».

«Спустя некоторое время после начала съемок он сказал: “Когда я прихожу домой в 6 утра, у вас с Лулой день только начинается, а мне нужна только тишина и закрытые шторы, – продолжила Стоуфл. – Мы подумывали снять ему номер в отеле “Шато Мармон”, но это было слишком дорого, поэтому я устроила ему отдельную комнату с темными шторами, прикрепленными к окнам степлером, и она ему понравилась. Когда он возвращался со съемок в Вашингтоне, он жил в ней. Как-то раз я заглянула к нему, а он смотрел телевизор и курил, и я подумала, что есть вещи, которые никогда не меняются. Он два года жаловался, что ему приходится курить на улице. Курение всегда было большой частью его головоломки».

«Твин Пикс: Возвращение» раскрывает перед зрителем еще более масштабную картину, чем предыдущие два сезона. Действие происходит в Нью-Йорке, Лас-Вегасе и его пригороде, вымышленном городе Твин Пикс, в Бакхорне, штат Северная Дакота, в Филадельфии, в Пентагоне, в Одессе, штат Техас, и, конечно, в Красной комнате, и теперь это – запутанная история с множеством сюжетных линий. Но в ней есть место и очень личным вещам. Бронзовая статуя ковбоя, установленная рядом со страховым агентством «Счастливая семерка»? Образ, взятый с фотографии отца Линча, где ему девятнадцать лет и он работает на станции лесного надзора. В сериале нет ничего случайного, у каждой детали несколько слоев смысла, и все они плавно перетекают одна в другую. «Я смотрел, как Дэвид сидел в углу и писал, – вспоминал Стрейкен. – А потом кто-то приносил мне листок, вырванный из блокнота, где были написаны реплики, которые мне предстояло сказать в следующей сцене».

«Моя любимая сцена в сериале была чистой импровизацией, – рассказала Криста Белл. «Как-то раз я, Лора и Дэвид сидели на площадке и ждали, пока что-то будет готово – и как же было здорово наблюдать за Лорой и Дэвидом – они были так милы друг с другом. Дэвид старался включить меня в разговор – он всегда очень внимательный – а потом он посмотрел на нас и сказал: “Мы снимем сцену, которой нет в сценарии. Мы выйдем на улицу, станем на ступеньки, и я затянусь от сигареты Лоры”. Было немного неловко, мне казалось, что я просто занимаю место в это длинной сцене, но Дэвид использовал динамику между нами троими, и это вывело ее на совершенно новый уровень. Он всегда творит. Мы просто болтали, а он подумал: “Погодите-ка, это же так круто, давайте добавим это в “Твин Пикс”. Дэвид сказал Питеру Демингу, что мы идем на улицу, и ребятам пришлось переставлять биотуалеты».

«Мне понравилась та сцена, – рассказала Пегги Липтон. – Они просто стояли и смотрели в пространство, и в этом есть своя красота. Когда Дэвид просит зрителя несколько минут наблюдать за тем, как парень протирает барную стойку, он дает ему время на то, чтобы погрузиться в его мысли, и это похоже на медитацию».

Вспоминая ту сцену, Дерн подчеркивала: «Дэвид не забывает о своих героях, когда они не делают ничего значимого. Он остается вместе с ними, даже когда они просто смотрят в никуда, принимая решение».

Этот воздух в его работах – важная часть магии Линча, и, как поясняет Стрейкен, у него довольно радикальный подход к подводкам. Шоу прерывается медленными крупными планами, длинными безмолвными панорамами, съемками дороги через лобовое стекло машины, одинокой фигуры, медленно поедающей тарелку супа, поездом, проходящим через дорожный переезд ночью. Эти сцены никуда не ведут, они просто задают весь темп повествованию.

Стиль повествования Линча довольно нетороплив, но Дэвид устраивал сюрпризы актерам, чтобы держать их в тонусе. «В мой первый день на съемках мы снимали сцену допроса с Уильямом Гастингсом, и когда Дэвид рассказал, что нам предстоит сделать, я побелела от страха, потому что это невероятно сложная сцена, – вспоминала Криста Белл. – Он не давал мне никаких указаний, кроме как “сначала встань здесь, а потом сядь тут", но сценарий был очень хорошо написан, и я знала его вплоть до каждой буквы. Дэвид просто сидел в режиссерском кресле, смотрел на меня и каким-то образом заряжал меня уверенностью. Его взгляд говорил мне: “Это прекрасный момент твоей жизни, так что просто наслаждайся им – я знаю, что у тебя все получится"».

В той сцене с ней играл Мэттью Лиллард, который не был знаком с Линчем до первого дня съемок. «Я подошел к нему и сказал: “Привет, я Мэтт Лиллард!", а Дэвид ответил: “Здравствуй, Билл!" Мне показалось, что он решил, что я из съемочной группы, и я возразил: “Нет, я Мэтт", на что он сказал: “ Здравствуй, Билл Гастингс!" и не дал мне никаких указаний насчет сцены. Когда мы встретились на премьере, он все также называл меня Биллом Гастингсом».

Как говорил Дон Мюррэй, Линч полностью доверяет своим актерам и никогда не позволяет градусу эмоций на съемочной площадке подниматься вне зависимости от того, какой насыщенной была сцена. «В конце моего первого дня Дэвид мимоходом бросил: “Завтра мы вымажем тебя кровью, и ты будешь драться с шаром, у которого лицо Боба”», – вспоминал Джейк Уордл о самой большой экшен-сцене сериала.

«Драку ставил сам Дэвид. Он не выпускал из рук мегафон и повторял: “Он над тобой! Ударь его! Он под тобой, он сбил тебя с ног, вставай на ноги и бей его снова!”, – продолжил Уордл, который понятия не имел, что предстоит сцена драки. – Он хотел, чтобы я буквально бил камеру – к ней прикрепили прослойку мягкого материала и сказали не бить слишком сильно, но после первого дубля Дэвид сказал: “Ударь сильнее!” Я так и сделал, и камера издала какой-то странный звук, и у всех перехватило дыхание, но на этом мы не остановились. Нет. Дэвид заставил надеть на камеру защитную линзу и попросил меня бить еще сильнее, повторяя: “Бей сильнее!” В конце концов, я разбил линзу. Наверное, именно этот дубль и использовали».

После того, как съемки завершились, в апреле 2016 года, Линч на год погрузился в постпроизводство и в течение этого времени практически не выходил из дома. Он взял перерыв в октябре, чтобы курировать первый ежегодный «Фестиваль разрушения», двухдневное благотворительное мероприятие, проводимое его Фондом, где, помимо прочих, участвовали Роберт Плант, Фрэнк Гери, Кайл Маклахлен и Лора Дерн. Но все остальное время Линч работал над первым эпизодом сериала, который вышел на экраны 21 мая 2017 года.

Никто не видел ни одной серии, пока их не показали по ТВ, так что все, кто принимал участие в создании сериала, ожидали премьеру в таком же трепетном волнении, как и все остальные. «Меня поразил этот невероятный спектр оттенков, – рассказал Дэвид Нэвинс. – Смешные части были действительно смешными, но здесь есть и пугающие кошмары и невероятные сюрреалистические образы, которые воспринимались совсем иначе, чем в оригинальном “Твин Пикс”. Это шоу, о котором будут говорить еще несколько лет».

Для Дона Мюррея сериал стал настоящим откровением. «Боже мой, Дэвид такой великолепный актер! Одна из вещей, которые нравятся мне в этом фильме – это его актерская игра, – сказал Мюррэй. – Он сыграл чудесного персонажа по имени Гордон Коул просто прекрасно. К тому же сериал наполнен юмором. Газета New York Daily News описала его как “самую уморительную комедию года"».

Отзывы критиков в целом были восторженными, и после показа двух первых эпизодов на Каннском кинофестивале 25 мая Линчу аплодировали стоя, а сериал был провозглашен работой гения. «Пока я не увидела его, я не знала, что там есть все – все работы Дэвида, над которыми он трудился годами, – рассказала Криста Белл. – Но потом я поняла, что иначе и быть не могло. Именно это и делают настоящие художники. Они используют каждую частичку самого себя, берут все, чему научились, и объединяют в произведение, в котором будет заключено все».

«Это отражение самого что ни на есть настоящего Дэвида Линча, каким он является сейчас, – сказал Эрик Эдельштейн. – Сериал вобрал в себя каждую крупицу кинематографического искусства, которую он шлифовал на протяжении жизни. Таков “Твин Пикс" 2017 года. Он справился на 100 %».

А что ж до его разгадки? Линч не отвечает на этот вопрос, но ключей предостаточно. Сериал подстегнул переоценку фильма «Твин Пикс: Сквозь Огонь» – теперь он воспринимался как ключ к разгадке нового сериала. Многочисленные темы фильма вновь появляются в сериале и развиваются, включая дело Голубой Розы, нефритовое кольцо, дневник Лоры Палмер и электричество как метафора невидимых энергий, которые являются двигателем всего сущего. Также сериал утопает в цифрах: координаты, телефонные номера, адреса, номера комнат в отелях, показатели напряжения, часы, счетчики километража в автомобилях – все это помогает строить историю. Если соединить много точек, то можно получить много различных сценариев, но тем, кто искренне любит «Твин Пикс», не интересно воссоздавать повествование. Это произведение искусства, и его цель совсем не в том, чтобы его разгадывали.

«Есть вещи, которые мы все знаем, но к которым нечасто присматриваемся, – сказал Роберт Фостер, который играет шерифа Твин Пикс Фрэнка Трумана. – Все знают, что кое-что вечно, и это не имена, не здания и даже не звезды – мы нутром чувствуем, что нечто вечное действительно существует и что оно как-то связано с человеком. Что бы ни делал Дэвид, это предмет высшего порядка. Может быть, он сам и является порталом в вечность, потому что он просит нас нащупать связь с вечностью в нас самих. Его работы говорят, что мы не изолированный набор атомов, и что если мы найдем эту связь, то сможем делать все правильно. Если мы все начнем синхронно двигаться в одном и том же позитивном направлении, то наших сил хватит, чтобы совершить движение, которое принесет человечность в наш мир. Он ведет своих зрителей к добру».

«Дэвид пытается донести, что мир, в котором мы живем, не единственная реальность, и заставляет задуматься о том, что существуют многие другие измерения, в которых возможна жизнь, – предположил Майкл Хорс. – Это все очень глубокие материи, и они затягивают, пока смотришь “Твин Пикс"».

«Идеи сериала могут показаться многим чересчур сложными, – сказал Ал Стробел. – Когда мне было семнадцать, я попал в аварию и технически погиб. Я испытал то, что описывают многие: я покинул свое тело и отправился куда-то. Было не так резко, как в Красной комнате, меня окружали пастельные цвета и тепло. Самым сложным было вернуться отсюда в мое тело. Я знал, что есть некое место на границе нашего существования и того, что следует за ним, потому что я находился там, и я знаю, что именно это представляет собой Красная комната, и что именно так это место видится Дэвиду».

«Духовная жизнь Дэвида всегда была частью его работы, и она углублялась со временем, что отражено в том, что он создавал, – сказал Маклахлен. – Я не могу указать на что-нибудь и сказать: “О, сейчас он на вот такой стадии", потому что перемены были незаметными и плавными. Его работа становилась все богаче. Я не думаю, что он чувствует себя обязанным рассказать историю, которую от него все ждут, и чувствует себя отлично».

«Мне так нравится, как Дэвид завершил шоу, – призналась Дерн. – Попытки понять концовку взрывали мозг. Дэвид стучится в подсознание неким непостижимым образом. И, полагаю, все заметили, что созданное им десятилетия назад до сих пор дает пищу для размышлений».

Финальный эпизод сериала подразумевал, что может последовать продолжение. «Если все сложится идеально, то Дэвид, возможно, скажет: “Конечно, давайте это сделаем", но он не будет тратить свое время за столом переговоров, – сказал Барил. – Он лучше будет рисовать, курить, пить кофе и мечтать. Дэвид живет в полной гармонии с собой и с тем, как устроен мир. Эмили замечательная, и они прекрасная пара. Ему нравится медленно водить, на завтрак он ест грейпфрут, а на обед – половинку сэндвича с курицей и помидорами, и, как мне кажется, он наслаждается этой простотой. Где-то в глубине его разума ему все еще кажется, что он беден. Ему нравится подметать».

«Твин Пикс: Возвращение» вдохновил Линча на создание чего-то нового, но съемки сериала навсегда изменили его личную жизнь: он все так же живет в своей комнате, где окна закрыты шторами. «Он говорит, что ему требуется время для размышлений, и жалуется, что никогда не бывает один, но при этом он в ответе за мир, который создал для самого себя, – рассказала Стоуфл. – Я постоянно поддразниваю его, что он наконец-то “зажил жизнью художника”, как фантазировал когда-то, учась в школе искусств. Быть одному и располагать неограниченной свободой творить – сейчас он делает именно это… именно об этом он всегда мечтал. Маленькая кровать для сна и много места для работы».

15 сентября, через десять дней после того, как вышел финальный эпизод “Твин Пикс”, не стало Гарри Дина Стэнтона. Он умер в возрасте девяносто одного года. Две недели спустя его последний фильм «Счастливчик» вышел ограниченным релизом. Актер Джон Кэрролл Линч был режиссером фильма, а Дэвид Линч играл чудаковатого жителя маленького городка, удрученного исчезновением его любимой черепахи. «Дэвиду было непросто работать с Гарри Дином, потому что он ему очень нравится, – рассказал Барил. – Он до сих пор светится от счастья, когда вспоминает, что играл с Дином. Это значительная веха в его биографии, совсем как посвящение в рыцари».

Пока дела не заставляли его возвращаться в реальный мир, Линч проводил в художественной студии столько времени, сколько было возможно. Небольшой бетонный бункер, расположившийся на склоне холма, со множеством окон и небольшой открытой площадкой – это место, где он работает чаще всего. Линч любит рисовать на открытом воздухе. Сама студия заставлена разнообразными предметами, которые копились годами. На подоконнике лежит красивая, необыкновенно большая электрическая лампочка, повсюду разбросаны кипы бумаг, исписанных загадочными идеями и мыслями. Рядом с раздвижным столом к стене приклеена репродукция картины Босха «Сад земных наслаждений» – две части триптиха слишком много находились на солнце и выцвели, но третья по-прежнему играет всеми красками. Стол завален маленькими, грубо слепленными глиняными головами, а рядом – тронутый ржавчиной металлический шкаф с выдвижными ящиками. На одном из них стоит пометка: «Инструменты дантиста», и его содержимое именно такое – десятки сверкающих стоматологических инструментов. Линч поддерживает свою коллекцию в чистоте и готовой к использованию. Для посетителей есть пара обшарпанных кресел, а на стене – старинный телефон, которым все еще пользуются. На полу валяются сигаретные окурки, а раковина используется в качестве туалета. Единственный предмет, который связывает это место с двадцать первым веком, – ноутбук.

Куча предметов на столе увенчана пыльной картонной коробкой с надписью «жуки», нацарапанной на ней карандашом. Линч с энтузиазмом сообщает, что был знаком с «человеком-жуком», который постоянно пополнял его коллекцию насекомых. Линч сохранил каждого, потому что никогда не знаешь, когда настанет тот момент, когда тебе срочно понадобится мертвый жук. Экспонаты его коллекции не подписаны и не организованы, как те, которых он ребенком рассматривал в толстых папках «Экспериментального леса», но они все равно приводят его в восторг.

Кайл Маклахлен и Линч в Лос-Анджелесе в Красной комнате «Твин Пикс: Возвращение», 2015 год. Предоставлено Rancho Rosa Partnership, Inc. Фотограф: Сюзанна Теннер.

Энтони Мараччи и Линч в Южной Калифорнии на съемках «Твин Пикс: Возвращение», 2016. «Это было последнее, что мы снимали». Фотограф: Майкл Барил.

Линч в своей студии звукозаписи, ок. 2015. Фотограф: Дин Херли.

Есть что-то такое в том, чтобы остановиться и не закончить что-либо – это подогревает наше желание. «Твин Пикс» не был закончен. В музыке есть мотив, затем он уступает место самой песне, потом снова появляется, а затем опять замолкает. Такое замечательное ощущение, когда он снова играет, и ты просто не можешь выбросить его из головы. Когда слышишь мотив целиком, он впечатляет гораздо сильнее, потому что ты уже услышал и прочувствовал его раньше. Именно предыстория наделяет вещи силой и значимостью.

Мы с Марком встретились с представителями «Showtime» по поводу создания «Твин Пикс», затем Сабрина озвучила цифры, и они взбесились. Цифры были вполне реалистичными, но на канале решили, что бюджет неоправданно высок. Я не снял ничего со времен «ВНУТРЕННЕЙ ИМПЕРИИ», а они не могли сказать ничего, кроме: «Да, мы хотим за это взяться, но не знаем, сможем ли выделить запрошенную вами сумму. И вот этот момент с количеством эпизодов… Больше девяти? Мы определенно ничего не можем сказать по этому поводу». Когда я увидел бюджет, который они предлагали, то сказал: «К черту это», а они сделали еще одно предложение, которое было еще ужаснее первого. Я сказал: «Я, мать его, ухожу! Хотите делать сериал без меня – может быть, я вам позволю, но сам я в этом участвовать не буду», и меня накрыло невероятное ощущение свободы вперемешку с грустью. Это случилось в пятницу. Потом мы поговорили с Дэвидом Нэвинсом, а в воскресенье вечером он и Гэри Левин приехали ко мне. Гэри принес с собой печенье, и они пробыли у меня где-то сорок пять минут. До самого конца встречи эта тема не поднималась, но, когда они встали, чтобы уйти, Дэвид сказал: «У меня есть для тебя предложение», на что я ответил: «Хорошо, потому что у меня для вас тоже есть предложение». Стараясь не упустить ни одной малюсенькой детали, мы с Сабриной набросали список всего того, что нам понадобится, и я сказал: «Так, Сабрина, сейчас ты пойдешь туда и скажешь: “Это не переговоры. Если вы хотите взяться за этот проект, то вот чего он потребует. Если они начнут придираться к чему-то, то скажи спасибо, попрощайся и уходи”. Но Дэвид ответил: “Из этого может что-то получиться». И получилось – я вернулся в проект.

Люди приходили в сериал самыми разными путями. Я знал, что Кайл сможет погрузиться так глубоко во тьму, и он сыграл действительно плохого парня. Из любого положительного персонажа может получиться определенный типаж отрицательного, но у каждого человека есть собственная уникальная темная сторона. Кайл не смог бы сыграть Фрэнка Бута – но он сыграл плохого Кайла, он нашел его в себе. И Марк и я с ума сходили по Майклу Сера – несколько лет назад он заглядывал к Эрику Эдельштейну домой поговорить о трансцендентальной медитации. Когда мы занимались подбором актеров и очередь дошла до Уолли Брандо, у нас не было сомнений, что им будет Майкл. Я обожаю Эрика Эдельштейна, и он стал третьим из братьев Фаско из-за его смеха – это самый замечательный смех в мире. Я люблю братьев Фаско, и мы отлично проводили время вместе.

Мой друг Стив прислал мне ссылку и сказал: «Посмотри на этого парня», и вот так я увидел Джейка Уордла в сарае на заднем дворе его дома в Лондоне и как он пародировал акценты всего мира, это было так похоже и смешно. Мы начали общаться по Скайпу. Идея с зеленой перчаткой пришла ко мне очень давно, и изначально ее должен был носить Джек Нэнс, но тогда все получилось бы совсем иначе. Сила зеленой перчатки и то, как я нашел ее в хозяйственном магазине – все это идеально подходит Фредди Сайксу, а Джейк – идеальный Фредди. Я видел множество людей в интернете, но знал точно, что именно Джейк сможет это сделать. Он очень умен и похож на Гарри Дина – он настоящий.

У доктора Мехмета Оза есть дочь, и она вышла замуж за Джорджа Гриффита. Я знаю доктора Оза, потому что Бобби [Рот] и я как-то общались с ним и его семьей по поводу трансцендентальной медитации. Доктор Оз очень хороший человек. Джордж снял фильм «Из головы» об уборщике туалетов в стрип-клубе, и когда я его посмотрел, то понял, что из Джорджа получится отличный Рэй Монро.

Я познакомился с Дженнифер Джейсон Ли в 1985 году, когда она приходила разговаривать насчет роли Сэнди в «Синем бархате»; я всегда хотел поработать с ней, и так или иначе это произошло. Я увидел Тима Рота в фильме Роберта Олтмена «Винсент и Тео» и подумал, что он замечательно подходит на роль Хатча. Я не знал, что Дженнифер и Тим недавно работали вместе у Тарантино и были хорошими друзьями. Все получилось, как надо, хоть и выбрали их независимо друг от друга.

У персонажа Билла Гастингса были определенные черты характера, а Мэттью Лиллард казался благообразным директором школы – интеллигентный, открытый и все такое – но при этом он мог быть тем, кто вытворяет что-то безумное, и о ком люди потом говорят: «Он был милейшим человеком, поверить не могу, что он такое сделал». В общем, я сложил два этих элемента вместе, а остальное вы знаете. Да, я действительно называл Мэтта Биллом Гастингсом. Большинство актеров я зову именно по именам их героев, потому что именно под этими именами я их знаю. Клянусь, иногда я даже не знаю их настоящих имен.

Роберт Фостер играл шерифа Трумана с самого начала «Твин Пикс», и Роберт признался, что очень хочет вернуться в сериал, но он пообещал другу, что снимется в его низкобюджетном фильме, и добавил: «Я должен сдержать свое обещание». Вот такой человек Роберт – замечательный. И все, что должна была сделать Джоанна – это сказать: «Дон Мюррэй». Некоторые сомневались в нем из-за возраста, но из него получился великолепный Бушнелл Маллинс. Не так давно я слышал, как он выступал на Комик-Коне, и в очередной раз убедился, что он один из самых милых и интеллигентных людей на свете. Нам так с ним повезло, я наслаждался нашей совместной работой от начала и до конца. Криста Белл тоже была потрясающей. Я знал, что она справится – ведь она певица, и ей не впервой выступать перед людьми. Я люблю ее и всех, кто работал над сериалом. Нам было бесконечно весело вместе.

Я спал по четыре часа, и график был непростым, но тем не менее работа была захватывающей. Я вставал рано утром, пил кофе, медитировал, а разум тем временем прокручивал дела на день. Я видел пропасть, через которую должен был перекинуть мост, и этим мостом были сцены, которые нам предстояло снять. Приходил на съемочную площадку, подтягивались актеры. Минуты проходили, затем часы, и все двигалось достаточно медленно. Если мы перемещались на новую локацию, то надо было вытаскивать людей из трейлеров на репетиции, пусть даже не одетых и в фартуках для грима. Репетиция проходила, актеры начинали одеваться. Все это время выстраивался мост через пропасть, но на том этапе мост был стеклянным. Надо было добавлять все новые детали, пока стекло не превращалось в сталь. И когда это происходило, наступала настоящая эйфория. В конце дня после окончания съемок я ощущал такой душевный подъем, что не мог спать и засиживался допоздна. А утром мне предстояло вставать и идти строить следующий мост, не отступаясь, пока все не получится, как надо.

Съемки и правда были изматывающими. Многие дохляки сворачивались в трубочку, как дешевые тенты, но меня было не остановить, даже когда я несколько раз заболевал как собака. Ты просто находил свою колею, но не мог из нее выбраться, а она все никак не заканчивалась. У нас одновременно работало шесть или семь монтажеров, и я тоже занимался монтажом. Некоторые спецэффекты делала компания BUF, а некоторые делали мы сами, а ведь еще есть звуковые эффекты, музыка, сведение звука, цветокоррекция. Сколько раз я засиживался в темной комнате, работая с цветами отснятого за восемнадцать часов материала? Это очень много кадров. Но я ни в коем случае не собирался ничего делегировать. Ни за что. Ты должен коснуться всего сам и никак иначе.

Третий сезон отличается от старого «Твин Пикс», но так или иначе крепко с ним связан. Мы вели съемку в том же городе и, надо сказать, нам крупно повезло – все наши места из первых сезонов сохранились. Конечно, они изменились, но здания были теми же, да и сам дух города остался прежним. Деревья, горы, звенящий воздух, запахи – все это никуда не делось и позволяет вновь прочувствовать атмосферу. «Твин Пикс» пробуждает разные чувства. Есть Дагги, и есть Плохой Купер – между ними большая разница. Все смешивается в единый интуитивно понятный прекрасный мир.

А еще здесь есть лес. Из-за того, где я рос, и из-за того, кем работал мой отец, природа стала огромной частью «Твин Пикс», а лес – важнейшим элементом истории. Есть Пожарный, есть югославская лягушка-моль. Когда мы с Джеком были в Европе, мы сели на «Восточный экспресс» из Афин в Париж. Мы проезжали через Югославию, и было очень, очень темно. В какой-то момент поезд остановился. Станции не было, но мы видели, как люди выходили из вагонов. Они шли посмотреть на прилавки, освещенные тусклыми лампочками, где продавались разноцветные напитки – сиреневые, зеленые, желтые, голубые, красные – но это была лишь подсахаренная вода. Когда я сошел с поезда и ступил на мягкую пыль, мои ноги утонули в ней сантиметров на пятнадцать. Ветер разметал эту пыль, и под ней на земле копошились эти огромные моли; они подпрыгивали, пролетали немного, а потом снова садились. Так и появился образ лягушки-моли.

«Твин Пикс: Сквозь огонь» очень важен для понимания нового сезона «Твин Пикс» и я не удивлен, что люди увидели эту связь. Она очевидна. Помню, каким я был счастливым, когда снял этот фильм. Все строили теории об истинном смысле сериала, и это было так здорово, и даже если бы я объяснил свою теорию, это не имело бы никакого значения. Во всем есть гармония, и если ты предан идее до конца, то эта гармония будет и в ней, что делает любую из теорий верной. Можно вернуться к ней спустя десять лет и взглянуть на нее совсем другими глазами – может быть, даже удастся разглядеть в ней что-то новое – это возможно, если искренне веришь в идею. Это одно из самых прекрасных свойств кино: оно создает мир и позволяет вернуться в него позже и исследовать его снова, если вера в основные его концепции сохранилась.

Дела с «Твин Пикс: Возвращение» складывались хорошо. Кто может знать, почему? Ведь все могло сложиться совершенно иначе. В Каннах есть традиция: если фильм получился, то после показа все встают и аплодируют. Я забыл об этом, и когда показ первых двух серий «Твин Пикс» на Каннском кинофестивале подошел к концу, то я встал и принялся искать выход, чтобы покурить, но рядом оказался Тьерри [Фремо], который сказал мне: «Нет-нет, тебе нельзя уходить». Аплодисменты не заканчивались. Это было так красиво. Я все-таки был в Каннах, хотя ни что к этому не вело.

Мое детство было очень счастливым, и, думаю, это помогло мне в жизни. У меня была замечательная семья, которая заложила во мне крепкий фундамент, что очень важно. Наверное, я был не лучшим отцом, потому что редко был рядом со своими детьми, но это можно сказать и о моем отце. И все-таки при этом он был со мной, понимаете? Может быть, дело все-таки не в присутствии, а в любви, которую ты ощущаешь даже через расстояние. Но все же, мне кажется, мой отец справился со своей ролью лучше, чем я.

Я не знал, что стану знаменитым, но у меня возникало такое чувство, что у меня все сложится хорошо. Не было ни момента, когда бы я подумал: «Ого, какая же у меня насыщенная жизнь». Жизнь медленно, но верно набирала обороты, и в ней было три поворотных момента. Первый – в девятом классе, когда я познакомился с Тоби Килером во дворе Линды Стайлз. Тогда я захотел стать художником. Потом я встретил своего лучшего друга Джека Фиска. Мы с ним были единственными во всей школе, кто относился к искусству серьезно. Мы вдохновляли и поддерживали друг друга. Создание движущейся картины «Шесть блюющих мужчин», грант от Американского института киноискусства, завершение «Бабушки», зачисление в институт – все это тоже поворотные пункты. Но самый значимый был в 1973 году, когда я начал медитировать – это была самая грандиозная перемена в моей жизни. Команда, работавшая над «Головой-ластиком» не замечала, что мне не хватает уверенности в себе, но мне ее действительно недоставало. Я знал, чего хотел, но не был уверен, и очень многие ребята со студии могли бы с легкостью разнести меня в пух и прах, так что медитация мне действительно очень помогла. Завершение «Головы-ластика» и то, что Мэл Брукс доверился мне и взялся снимать «Человека-слона», который позже получил восемь номинаций на «Оскар» – все это было гигантским шагом вперед. А провал «Дюны» стал откровением – иногда очень полезно потерпеть унизительное поражение. Свободная работа над «Синим бархатом» и возвращение на правильные рельсы, встреча с галеристом Джимом Коркораном, который поверил в меня, – все это также важно. Каждый новый роман изменял мою жизнь, и хотя в них и было нечто схожее, все они разные и по-своему прекрасны.

Практически невозможно взлететь без чьей-либо помощи, и я понимаю, как же мне повезло. Как я уже говорил, мама и папа сыграли ключевые роли в моей жизни, и Тоби и Бушнелл Килеры тоже. Когда я впервые приехал в Филадельфию, она оказалась странным местом, но я пытался найти там свой путь, и именно тогда Пегги Риви поверила в меня и поддержала. Тони Веллани, Джордж Стивенс-младший, Дино Де Лаурентис, мистер Буиг – каждый из них для меня важен. Любой, кто верит в тебя и имеет возможности воплощать задумки в реальность, очень важен. Дэвид Нэвинс тоже из таких людей, ведь именно он дал шанс фильму «Твин Пикс: Возвращение». Знакомство с Анджело Бадаламенти и его музыкой стало настоящим подарком. Чарли и Хелен Лутес, которые руководили центром, где я изучал трансцендентальную медитацию, дали мне силы и поставили на путь медитации, а Бобби Рот стал мне братом на этом пути. Бобби всегда был моим спутником в мире Махариши – поездки и разговоры о медитации, основание Фонда Дэвида Линча. Бобби – это мозг и движущая сила. Ну а самую главную роль в моей жизни сыграл Махариши. Он изменил ее на космическом уровне, полностью и бесповоротно, так, что все остальное меркнет в сравнении с этим.

В тот день, который я никогда не забуду, я жил в бунгало на Роузвуд. Было прекрасное утро, и около одиннадцати тридцати я отправился на угол Санта-Моника и Сан-Висенте, чтобы заправить машину газом. Солнце грело мне шею, я наполнил бак, закрутил крышку, посмотрел на колонку и увидел, что заправился на три доллара. Тогда я развозил Wall Street Journal и зарабатывал пятьдесят долларов в неделю. Я добирался до района, где работал, час, а до дома – за десять минут; в месяц я получал двести долларов и отлично жил на эти деньги. Мой маршрут пролегал между двух разных индексов, и ночи, когда забирали мусор, тоже были разными. Люди выбрасывали древесину, а я выпрыгивал из машины и забирал ее себе – сколько же материала я тогда нашел. Эдмунд, у которого я снимал жилье, тоже собирал древесину и позволил мне ее использовать. Из всего этого я построил на заднем дворе настоящий сарайчик из найденного дерева, с найденными окнами, все, что там было, я нашел. Мир был прекрасен. В те дни происходило много неприятного, а нам даже не позволяли взглянуть на реальное положение дел. Нам и нашему миру наносится непоправимый ущерб, поскольку любовь к деньгам победила любовь к человечеству и к матери-природе.

Я счастлив, что объездил шестнадцать стран с лекциями о Махариши. Даже несмотря на то, что не люблю выступать публично, я оказывался в раю, когда рассказывал о знаниях и техниках, которые Махариши открыл всему миру. У Махариши было две цели: просветление каждого человека и мир на земле. Он вкладывал в это все, что только мог. И сейчас достижение этих целей – лишь вопрос времени. Если все мы – или даже некоторые из нас – вместе над этим поработаем, то мы преодолеем предстоящий переход, и все наши желания станут воплотившейся реальностью. Просветление каждого человека и мир на земле. Настоящий мир – это не только отсутствие войны, но отсутствие всего негатива. Это победа каждого.

Когда я открываю любую из страниц этой книги, то думаю: «Боже, это ведь всего лишь верхушка айсберга; как же много осталось нерассказанного». Можно было бы писать о каждом дне и все равно не охватить все. Пересказать историю чьей-либо жизни невозможно. И все, что мы можем передать – это очень абстрактный «Бутон розы». В конечном счете, каждая жизнь – тайна до того момента, пока каждый из нас разгадает ее, и именно к этому мы все и стремимся, знаем мы об этом или нет.

ПУСТЬ КАЖДЫЙ БУДЕТ СЧАСТЛИВ

ПУСТЬ КАЖДЫЙ БУДЕТ ЗДОРОВ

ПУСТЬ ПОВСЮДУ БУДУТ ДОБРЫЕ ЗНАКИ

ПУСТЬ СТРАДАНИЯ ОБОЙДУТ НАС СТОРОНОЙ

МИР

Дэвид и Дженнифер Линч в «Bob’s Big Boy», Лос-Анджелес, 1973. Фотограф: Кэтрин Колсон.

Линч снимает рекламный ролик для Sci-Fi Channel в Лос-Анджелесе, 1997. Фотограф: Скотт Ресслер.

Линч и его дед Остин Линч, в Сандпойнте, штат Айдахо. Фотограф: Санни Линч.