Книга: Яркая жизнь Содружества в кошмарах
Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21

Глава 20

 

 

 

Я был удивлен тем количеством личного барахла, которое мне пришлось перевезти к нам на крейсер. Правда, когда я начал разбираться с загрузкой бота, то с удивлением выяснил для себя, что местные рабы не настолько уж и бесправные существа. Например, у пилота имелся в наличии даже планшетный компьютер, сохранившийся с его родной планеты и содержавший песни, исполнявшиеся почему-то на русском языке. Это был привет от тех работорговцев, которые привезли его на рабский рынок фронтира. Просто в отличие от рабовладения древних времен, здешним рабам не возбранялось иметь какие-то личные вещи. А то, что я очнулся в корабле голым, объяснялось банальным карантином на наличие болезнетворных бактерий и проверкой на некоторые опасные вещества и предметы, которые ничего не подозревавшие 'дикие' могли таскать с собой просто по незнанию.
Я вспомнил, те инструменты, которыми ремонтировал корабль в первые дни своего пребывания в космосе и признал правоту земляка, который абсолютно не переживал по поводу своего поражения. Ну, подумаешь, опять наденут ошейник. Возможность выкупиться имелась, ведь счет был привязан к конкретному разумному и получить деньги с него мог только он. Договоры под протокол соблюдались, и если у раба была возможность выкупиться, то его даже доставляли на пограничную станцию, где он мог получить свои вложения в обмен на свободу. Просто Аратанские банки не переводили свои средства туда, где не было официального представительства Аратанской империи.
'Правило десяти'?
Это опять к Аратанской империи вопрос, а вот в рабовладельческой арварской империи такое правило не работало. Никто не был вправе забирать личное имущество, которое может перенести разумный в ручной клади. Хотя если кто-нибудь в рабском ошейнике открыто носил бы какую-то статусную вещь, не имея на нее никакого права, то эта вещь вполне могла бы и поменять своего хозяина. Если ты хочешь носить жезл полного адмирала флота, то изволь вначале стать таким адмиралом. Тогда уже твой хозяин будет заставлять тебя носить эту тяжелую и неудобную 'булаву' везде, где это будет оценено. Ведь это показатель и его статуса, раз уж ты его личное имущество.
Когда пять человек, сменяясь, стали затаскивать в наш маленький бот закрытые немаленькие шкафы-боксы на встроенных антигравах я сначала не понял ситуации, но оказалось, что они просто собрали не только свои личные вещи, но и то, что принадлежало нашим абордажникам. Чтобы по два раза не ездить туда-сюда за своим имуществом. Тем более если кто-нибудь в наше отсутствие найдет на пустом корабле бесхозные вещи, то рабам уже не доказать своих прав на эти предметы. За личное имущество действительно проходит только то, что входит в ручную кладь и может быть перенесено самим владельцем.
-Сканеры на входе показали, что оружие, опасные артефакты и иные запрещаемые для рабов предметы в этой 'ручной' клади отсутствуют, ...
- ручка на боку бокса присутствовала, ...
- разумный шествующий рядом свободно перемещал это имущество, удерживая его в своих руках...
Все условия для пропуска ручной клади на борт судна были соблюдены. Как я уже говорил ранее, экипаж этого среднего крейсера, серьезно относился к высокой вероятности попасть в рабство в спорных районах космоса.
Более того, только войдя на борт нашего десантного бота, все эти разумные сразу же задали вопрос о наличии у нас вакансий по имеющимся у них выученным базам. К их большому сожалению, имеющихся у них средств пока что не хватало на самостоятельный выкуп из плена, на тех с кем они участвовали в этом бою, надежды не было, а в рядах экипажа, пусть и с рабским ошейником всегда имелась возможность получить необходимую сумму. Цены на рабов и их выкуп стабильные и всем уже давно известны. А условия содержания совершенно не походили, на те, в которых держали своих рабов чеченские тейпы.
Кстати появилась и разгадка того, почему в экипаже не нашлось никого, кто смог бы запустить хотя бы вспомогательный источник энергии для запитки системы жизнеобеспечения. Все дело в том, что в целях экономии они использовали штатного техника в качестве погонщика боевых дроидов. И вполне возможно, что он спокойно сидел в нашем карцере, пока оставшийся на поврежденном корабле экипаж решал, как же им намекнуть противнику, что картриджи скафандра небесконечны.
После того как экипаж под охраной занял свое место в десантном боте, я осмотрел средний крейсер изнутри. Доставшийся нам корабль был обычным, а не рейдером. По габаритам он превышал наш рейдер незначительно. Всего на каких-то двадцать метров. И большая часть этого увеличения длины приходилась на двигатели. Броня была гораздо толще, и общая масса крейсера соответственно выросла, зато увеличившаяся прочность позволяла ему, в отличие от нас участвовать в линейных боях. А вот мы могли с таким биться только исподтишка, из засады. Или как сейчас - сзади, и неожиданно. Аратанский крейсер в отличие от нас имел сразу две башни главного калибра, по парочке бластеров в каждом. Это был плюс, но был и минус. Наши пушки интегрировались в несущий корпус, а башни добавляли немалый вес к общей массе судна. Если у нас дальность и мощность залпа зависела только от разгона болванок в длинном стволе, то бластерные кляксы были менее дальнобойными, хотя при попадании наносили несколько больший урон при том же калибре. И отдачи у бластеров практически не было. Наличие поворотных башен не требовало при стрельбе прицеливание корпусом корабля, но зато для обеспечения накачки накопителей орудий главного калибра требовались гораздо более мощные источники энергии. И занимали эти источники столько же места, как и наш производственный цех. А вот, кстати, я только сейчас задумался, каким местом думали проектировщики, которые воткнули цех в корпус рейдера, вместо того, чтобы разместить его в тех помещениях, которые отстреливаются перед боем. Потом я вспомнил, что система жизнеобеспечения корабля не захватывает контейнер и понял, что лавры великого конструктора космических кораблей мне не грозят. По крайней мере, сейчас. Потому что перенести систему жизнеобеспечения в контейнер - это еще и его переделывать, а надо мной висит напоминание того прапорщика, Дыгало ...
Да, для того чтобы сдвинуть с места всю эту махину требовались и соответствующие двигатели. А поскольку кушают эти двигатели тоже не по детски, то и топливные баки требовались соизмеримого с прожорливостью размера. И мы подошли к самому интересному. Летная палуба имела практически такие же размеры, как и на нашем крейсере, а значит, с учетом того что тут отсутствовал технологический транспорт, она должна была вмещать четыре десантных бота. Не те два, которые были выделены нам от доброты душевной, а именно четыре. И все четыре бота покинули летную палубу. Это навевало нехорошие чувства, но источник информации был у меня совсем рядом и я сразу выяснил, что вылетело четыре бота, но одному не повезло встретиться с истребителем, защищавшим транспортник еще в самом начале столкновения, а потом они слишком долго провели в обесточенном корабле, не имея никакой сведений о ходе боя.
Вот только до нашего кораблика я не долетел. Все-таки кошмары - они такие кошмарные!
Вначале мой десантный бот превратился в ту родимую 'шестидесятку' бортовой номер 903. БТР, на котором меня привезли на новое место службы в Афганистане.
Я снова стал молодым лейтенантом, ощутил жару Шиндантского аэродрома и осознал, что на этом БТРе я еду не один. И уж точно сейчас я не раб и не сопровождаю рабов. Потому что у меня в руках был мой тогдашний автомат, и по моим ощущениям внутри отсека сидели мои пацаны, которых я провожал на дембель.Вот только разница между реальной жизнью и кошмарами состояла в том, что в реале я пацанов проводил до посадки на самолет, а в кошмаре ...
Наступил вечер и вместо 'бэтэра' почему-то рядом со мной оказался деревянный сарай из снарядных ящиков. И я, почему-то чувствовал своих пацанов именно там - внутри этого сарая. И я точно знал, что кроме моего автомата, другого оружия у нас нет. А еще, я почувствовал где-то рядом врага. Если у Вас паранойя, то это еще не значит, что за вами никто не следит. После Афганистана я точно чувствовал враждебные взгляды, направленные на меня. И лечение было стандартным, как у всех тех, кто побывал в ситуациях близких к смерти. Это водка. Еще бы кто-нибудь налил бы мне в моем кошмаре.
Но водки не было. Зато я наконец-то увидел душманов.
Их было не очень много. Где-то с десяток. Тех, кого я видел. Но ближе всего ко мне находился только один. Классический душман с их чалмой, халатом и таким же 'Калашем' в руках.
Душман палил в меня. Я палил в него.
Попаданий в себя я не ощущал, а вот свои попадания видел. Вокруг тела 'Душмана' разлеталась кроваво-красные облачка, как будто в кошмаре.
В принципе это и был кошмар. И я это понимал.
Беспокоила меня только одна мысль.
В магазине автомата 30 патронов. Даже если у меня мой автомат с магазином на 45 патронов, но и они ведь не бесконечны! А у пацанов оружия нету.
- Только бы успеть завалить этого бессмертного!!!
И на этой мысли меня вынесло из кошмара.
Ненадолго!
Просто я разбудил криком свою жену, и она пришла погладить меня по голове.
А я наконец-то заснул более спокойным сном.
В этом сне все было легко и великолепно. Сарай снова превратился в мой десантный бот, экипаж, спасенный с аратанского кораблика, сидел за переборкой рубки и спокойно ждал, когда же мы доберемся до нашей посадочной площадки. А я мог, управляя корабликом спокойно размышлять, что несмотря на тридцать лет прошедших с того момента, как нашу часть вывели из Афганистана, этот кошмар все так же действует мне на нервы, как и тогда. И как будто не было этих лет, я снова беспокоился в кошмаре не за свою жизнь, а за жизнь своих подчиненных, не разделяя их по национальностям на грузин, украинцев или русских. Ах, да. Были еще и русские из Казахстана, и таджик был. Был и уроженец Чечни, и, несмотря на то, что он не был хорошим подчиненным, но случись все так, как в этом кошмаре, я бы и его жизнь защищал. Своя жизнь бы меня так не беспокоила.
Сам погибай - а товарища выручай! Нас когда то ведь именно этому учили. Так почему же сейчас я могу, так спокойно относится к тому, что окружает меня в этом черном, безмятежном космическом пространстве?
Почему?
И почему мне приснился именно этот кошмар? Ведь я уже видел этот сон. Только снился он мне где-то двадцать восемь - двадцать девять лет назад, когда молодой лейтенант только вышел из веселого заграничного путешествия и лечил водкой свои потрепанные нервы. Правда, тогда исход из кошмара показался мне более легким. Я просто проснулся и даже в храм сходил на всякий случай. Благо кошмар мне снился в ночь с субботы на воскресенье и никакие проблемы не помешали мне посетить ближнюю ко мне работающую церковь. Более того, тогда в Советском Союзе батюшки еще не были избалованы большим количеством посетителей и находили время для общения с каждым нуждающимся в совете.
Вопросов было много, вот только единственный ответ заключался в том, что слабость пока не дает мне вырваться из этого замкнутого круга кошмара. Так что нужна была помощь со стороны. Растормошить, вытащить из тягостного сна. А любящая жена на такой подвиг не способна. Измеряет температуру и снова укладывает отлеживаться. А там опять пелена сна затягивает.

 

Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21