Я должна сознаться, что влюблена в американку Нелли Блай, родоначальницу расследовательской журналистики. Более ста лет назад она пылала сердцем во имя «женского дела» и помимо всего прочего объехала земной шар за 72 дня. Она была настоящим генератором идей. Чего стоят заголовки ее статей: «Десять дней в психушке», «Вокруг света за 72 дня», «Как Нелли Блай попыталась стать белой слугой», – они заставляют кровь бежать быстрее. Вот ведь женщина: мало того что ныряла в омут с головой, но и была наделена божьим даром писательства – четким, ясным и веселым. Ах, если бы я была Нелли Блай!

Вторая причина влюбиться в Нелли заключается в том, что она прямо образцовая упаковщица вещей. Ночами накануне очередного вылета я думаю о ней больше обычного.

Нелли Блай (1864–1922), урожденная Элизабет Кокрейн, появилась на свет в бедной семье простого рабочего. Нелли не ходила в школу, но обладала острым умом и не менее острым карандашом. Навязываемые ей работодателями темы вроде садоводства, кулинарии, моды и светская хроника ее не сильно интересовали. Ее привлекала общественная тематика: ущемленные права женщин, условия труда фабричных работниц и прислуги, положение незамужних женщин, судьбы нежеланных детей.

Самая плодотворная и известная идея пришла к Нелли однажды в ночь с воскресенья на понедельник. Ей никак не удавалось заснуть. К утру следовало представить главному редактору газеты «Нью-Йорк уорлд» Джозефу Пулицеру тему для следующей статьи. (Был бы моим главредом сам Пулицер, я напрочь утратила бы трудоспособность.) В три часа ночи, окончательно измучившись, Нелли решила, что нуждается в отпуске. Как бы оказаться на другой стороне земного шара? А вот и идея: надо отправиться в кругосветное путешествие. Интересно, получится ли объехать землю быстрее Филеаса Фогга, героя сверхпопулярного романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней»? Надо выяснить, подумала Нелли и погрузилась в сон.

Утром перво-наперво Нелли пошла в Интернет… точнее, в офис пароходной компании за расписанием движения судов. После его изучения она пришла к выводу: вокруг света можно объехать даже быстрее, чем за 80 дней. Ее охватили дрожь и волнение, грудь вздымалась – такова сила блестящих идей. Затем Нелли отправилась прямиком к главному редактору. «Есть идеи?» – спросил тот. «Одна, – ответила Нелли. – Хочу объехать земной шар. Уверена, что смогу побить рекорд Филеаса Фогга. Можно попробовать?» Выяснилось, что в редакции такие мысли возникали и ранее, только путешественником должен был быть, конечно, мужчина – женщине такое не по плечу, она нуждается в сопровождающем, да и ведь при таком объеме багажа ни за что не успеть с пересадками. «Отлично, посылайте мужчину, – рассерженно буркнула Нелли, – а я поеду в тот же день за счет какой-нибудь другой газеты и выиграю спор».

В конечном итоге газета «Уорлд» согласилась профинансировать ее путешествие. В 1889 году одним холодным и дождливым ноябрьским вечером Нелли пригласили в офис главного редактора. «Сможете ли отправиться в кругосветное путешествие уже послезавтра?» – спросил шеф. «Да хоть сию минуту!» – ответила Нелли. Она получила один день на подготовку. Другой мог бы запаниковать, но только не она. Уже утром она стояла на примерке в модном ателье Гормли: «Желаю заказать костюм на сегодняшний вечер. Он должен выдержать три месяца постоянной носки». Через четыре часа костюм был готов. В другом ателье она заказала пальто и тонкий костюм для ношения в теплых странах. В завершение Нелли приобрела сумку в стиле докторского саквояжа, чтобы уместить в ней все свои вещи. Вечером она написала краткую прощальную записку своим друзьям, и на этом сборы были завершены. «Собрать вещи оказалось самым трудным», – писала она. В итоге тот тонкий костюм не уместился, так что кругосветное путешествие она осуществила в одном костюме.

Нелли Блай отправилась в путь из Нью-Йорка утром в четверг 14 ноября 1889 года на корабле «Августа Виктория». Газета «Уорлд» снабдила ее 200 английскими фунтами и в качестве эксперимента выдала немного американских денег, о хождении которых в мире не имелось никаких сведений! Золотые монеты она зашила в карман, а купюры сложила в замшевый кошелек на шею. Ей предстояло преодолеть 40 071 километр вокруг земного шара, и в основном это расстояние она проехала в одиночку. Стоя на палубе отходящего корабля, Нелли не ощущала радости: «Вернусь ли я когда-либо обратно? – думала она. – Испепеляющая жара, жесткий мороз, ужасающие бури, кораблекрушения, температура – моя голова была переполнена этими приятными темами». Совсем скоро ее подкосила морская болезнь. Отъезд – дело сложное даже для ночных женщин.

Прошла всего одна неделя морского путешествия, и Нелли ожила. Пункты посещения замелькали в глазах: Нью-Йорк, Лондон, Кале, Бриндизи, Порт-Саид, Исмаилия, Суэц, Аден, Коломбо, Пенанг, Сингапур, Гонконг, Йокогама, Сан-Франциско, Нью-Йорк. В Лондоне в компании Oriental Steamship Company Нелли выкупила билет на половину пути. (Саквояж был набит до отказа, закрыть его не получалось.) В поезде, идущем через Францию, небольшая остановка в Амьене, где происходит встреча с месье Жюлем Верном и мадам Верн, обратившихся к Нелли с просьбой о встрече (Нелли сокрушалась, что была буквально «с колес» и не могла толком подготовиться к встрече, однако все прошло более чем отлично – язык жестов, улыбки и взаимное кивание; мадам Верн оказалась такой премилой, что Нелли пришлось сдержать себя, чтобы не поцеловать ее в губы). Далее поездом в Кале. («Если бы окна вагонов оказались чище, получилось бы увидеть больше».) Из Италии она хотела было отправить телеграмму в Нью-Йорк, но это оказалось сложным делом, потому что телеграфистка не знала, где Нью-Йорк находится. На судне компании «India Express» Нелли констатировала, что «пассажиры, желающие вежливого обращения и съедобной пищи, ни в коем случае не должны путешествовать на «Виктории». А еще в своем отчете она описала некоего страстного юного путешественника, сообщившего ей о своей великой мечте: найти такую жену, которая смогла бы путешествовать без багажа». При этом его собственный багаж составлял девятнадцать сундуков.

Порт-Саид – Суэц – Аден – Шри-Ланка… В порту Сингапура они задержались на 24 часа, Нелли охватило беспокойство: она отставала от графика, опоздание на отходящий из Гонконга корабль означал увеличение общей продолжительности поездки на целые сутки. Возможно, раздражение стало причиной того, что рухнул ее внутренний запрет на шопинг: «Мне удалось уйти от соблазна купить мальчонку в Порт-Саиде (!), девчонку в Коломбо (!), но, увидев обезьяну [у дверей дома], я сдалась и начала торговаться». К счастью, обезьяну не нужно было запихивать в саквояж.

Добравшись до Гонконга, Нелли сразу направилась в офис пароходной компании выяснить, как можно добраться до Японии. Она находилась в пути уже 39 дней. Клерк в офисе деловито сообщил, что Нелли проиграет спор. Что значит «проиграет»? Выяснилось, что журнал «Космополитан» в один день с Нелли отправил другую женщину в кругосветное путешествие, но в другом направлении, и теперь весь мир замер в ожидании того, кто из них прибудет раньше. «Разве вы не в курсе? – спросил клерк. – Она выехала отсюда три дня назад, вы проехали мимо друг друга примерно в Малаккском проливе. Она получила указания переплачивать, лишь бы суда выходили с опережением графика… Она планирует совершить путешествие за 70 дней. У нее при себе письма капитанам пароходов об оказании ей всевозможного содействия».

Поразительно! Значит, Нелли мечется по миру в стиле amazing race уже 39 дней, а теперь оказывается, что у нее есть конкурентка, о которой она не подозревала! Она отправляет отчеты в «Уорлд» в виде телеграмм и писем (почта шла неделями, так что это не совсем в режиме онлайн), их публикуют в газетах по всему миру, десятки тысяч, если не миллионы зачитываются путевыми записками Нелли Блай, а тут выясняется, что все знают о соревновании Нелли и той другой – все, кроме нее!

Нелли пришлось застрять в Китае на несколько дней в ожидании следующего судна. Из-за скудости гардероба ей пришлось отказаться от всех устроенных в ее честь ужинов и приемов. Особенное удивление Нелли вызвало наличие большого количества холостяков приятной наружности и явно в избытке, в связи с чем она рекомендовала всем юным леди ехать в поисках счастья на Восток. Капитан также оказался молодым и красивым, правда, страшно удивился, встретив Нелли, которую представлял «старухой с ужасным характером». Вот это да!

Моя любимая глава ее книги называется «Сто семьдесят часов в Японии». В сжатой форме приговор Йокогаме, Токио и Камакуре звучит так: «Если бы я влюбилась и вышла замуж, то сказала бы супругу: «Приезжай, я знаю, где Эдем». Единственное, из-за чего Нелли сокрушалась, – отсутствие «Кодака»: «У всех есть такие, и эти светописцы делают отличные снимки».

Во время последнего перехода через океан он оказался настолько трудным, что команда даже планировала выбросить обезьяну Нелли за борт, думая, что в ней заключена причина непогоды. Справедливости ради нужно отметить, что команда машинного отделения сделала все, чтобы судно дошло до места назначения вовремя. На двигателях был начертан их девиз «For Nellie Bly, we’ll win or die».

Судно отстало от графика на два дня, но в Сан-Франциско Нелли ожидал частный скорый экспресс, нанятый Пулицером. Здесь ее имя было у всех на устах: на вокзалах поезд встречали тысячи одетых в лучшие наряды людей, чтобы поддержать и ободрить ее. Быстрые рукопожатия, крики «ура», просунутые в окно вагона букеты цветов, корзинки с фруктами и сладостями и телеграммы, телеграммы – и все это шло со всей страны на адрес «кому: Нелли Блай, куда: поезд Нелли Блай».

25 января Нелли прибыла в Джерси в качестве национальной героини и примера для подражания всем женщинам. Она объехала мир за 72 дня 6 часов и 11 минут, опередила поставленную перед собой задачу на три дня и установила новый мировой рекорд. (Ее конкурентка застряла на тихоходе посреди Атлантики и прибыла в Нью-Йорк четырьмя днями позже.)

Но самым героическим в этой истории стало то, что Нелли объехала вокруг света в одном костюме и с одним саквояжем. Разве такое возможно?

«После моего возвращения у меня неоднократно спрашивали, сколько смен белья я упаковала в тот единственный саквояж. Одни предполагали, что только одну, другие подозревали, что взяла я только шелковое – его легко сложить, третьи – что покупала все необходимое в портах. Объемы обычного саквояжа можно познать по-настоящему только в ситуации цейтнота, когда приходится применить всю изобретательность, чтобы сжать каждую вещь до минимальных размеров. Мне удалось упаковать с собой двое… одни… полный комплект… маленький… несколько… прилично… Самым неудобным, но необходимым оказалась баночка охлаждающего крема для защиты лица от множественных перемен климата, с которыми мне пришлось бы столкнуться. Казалось, что она занимает больше места, чем какой-либо иной предмет, и всякий раз она мешала закрыть сумку… Постфактум могу сказать, что взяла с собой скорее больше необходимого, чем меньше… Единственный раз в Гонконге, где меня пригласили на официальный ужин, мне пришлось пожалеть об отсутствии вечернего платья, но пропустить тот ужин оказалось куда меньшей заботой, чем те, с которыми мне пришлось бы столкнуться, возьми я с собой в дорогу кучу сундуков и ящиков».

Пожалуй, понятно, о чем я думаю, когда ночами думаю о Нелли.

Охваченная жаждой путешествий голландская аристократка из богатого рода. В 1862 году в возрасте 26 лет Алексина отправилась на поиски истоков Нила. Взяла с собой матушку старше 60 лет, тетушку, двух компаньонок и невероятное количество багажа: тридцать шесть сундуков роскошных причиндалов, погруженных на три судна. Она везла мебель, коробки для шляп, китайский чайный фарфор, серебряную утварь, зонтики от солнца, меха, вечерние платья, целую библиотеку, зеркала, медные гравюры, пять собак, фортепиано, палатки, складные кровати, одеяла, матрасы, простыни, камеру-обскура, принадлежности для проявки фотоснимков, все необходимое для сбора растений, мольберт и краски, комплект из пяти револьверов и одного пистолета, запас пищи на год – живых кур в клетках, дойных верблюдиц, овец, несколько килограммов соли, множество ящиков с вином, коньяком и кофе, – на обмен сто пятьдесят килограммов стеклянных бусин, восемьсот слитков меди и двенадцать тысяч раковин улиток; позже добавился найденный на берегу Нила котенок пантеры, дикобраз и обезьяна, чучело крокодила, несколько рабов, которых Алексина выкупала, чтобы выпустить на волю, а также сто пятьдесят человек прислуги, носильщиков, поваров, гидов, переводчиков и воинов, а еще вьючных верблюдов, ослов и лошадей.

Багажа оказалось так много, что это привело к гибели экспедиции. Сначала перевозивший их скарб пароход на несколько дней застрял в камышах и водных гиацинтах болотистой поймы Бахр-эль-Газаль. Приближался сезон дождей, экспедиция должна была добраться до суши, однако нигде не нашлось нужного количества носильщиков: их требовалось не менее пятисот. Когда они сдвинулись с места, дождь шел как из ведра, болота вздулись, вспыхнули тропическая лихорадка и прочие ужасные болезни – такому количеству людей не хватало еды, ночлега и подступов; понемногу пали все вьючные животные, товары первой необходимости испортились, но этих тупых аристократок в их нарядах все равно тащили на носилках по скользким и узким тропинкам впереди четырех сотен носильщиков, ста пятидесяти солдат и слуг – изголодавшихся, больных и измученных.

В том походе умерли мать Алексины, обе компаньонки, один ученый муж, а позже и тетушка. В конечном итоге женщины умерли потому, что у них с собой было слишком много багажа.

Когда я думаю об Алексине ночами, ее трагический образ проплывает по Нилу – сначала вверх по течению, затем вниз вместе с ее матушкой, тетушкой и компаньонками – живыми, а затем и мертвыми. К моменту, когда она добралась до Каира в декабре 1864 года, она преодолела три тысячи километров и возила с собой мертвецов более полутора лет на кораблях и верблюдах. Она чуть-чуть не справилась с задачей открытия истоков Нила.

Сама Алексина погибла через несколько лет при невыясненных обстоятельствах в Сахаре. Видимо, караван и пятьдесят путников оказались для туарегов чересчур привлекательной добычей.

Переводчица французской литературы, бизнесвумен и феминистка, позже исследовательница со стипендией Королевского географического общества. В 1891 году в 43 года поднялась на Килиманджаро, желая доказать, что женщина способна на мужские поступки, и даже на большее, чем мужчины. Известна под именами Безумная Мэй и Бебе Бвана. На Занзибаре наняла сто пятьдесят носильщиков, приказав им во имя правил приличия накинуть на себя хоть что-нибудь, и настолько досконально организовала экспедицию, что ни одна душа не пострадала от голода или холода. Взяла с собой огромное количество провианта, оружия, палаток, складных стульев и столов, ванну, разборную лодку, сервизы, серебряные приборы, салфетки, простыни, лекарства на любой случай и даже стоматологические инструменты, шелковое вечернее платье, рекомендательные письма от султана, кучу специально заказанных печаток с вырезанным на них своим именем, которые собиралась раздавать туземцам. Позволяла нести себя в изобретенном ею плетеном стуле с подушками, одетая по всем правилам этикета, с двумя пистолетами по бокам, имея к тому же в набедренной сумке – легендарной French Sheldon medicine belt – средства экстренной медицинской помощи. Для пущей важности несла флаг с латинской надписью noli me tangere («ко мне не прикасаться»). Приближаясь к деревням, одевалась в белое танцевальное платье, расшитое серебром и искусственными драгоценными камнями, белый парик и надевала драгоценности. Первая белая женщина, которой удалось увидеть озеро Чала в кратере вулкана.

Не скажу, что чайные запасы для меня мало значат, поэтому во все поездки всегда беру с собой маленький деревянный заварочный чайник и расфасованный по закрывающимся пакетикам набор разных сортов чая: по утрам гэммайтя, днем – пуэр или качественный японский сентя, вечером – ромашковый, а на случай простуды немецкий «Husten und Bronchial» на травах. Соответственно количеству дней беру геркулесовой каши и ржаного хлеба (не потому, что не люблю местной пищи – наоборот, а чтобы не нагуливать вес уже с утра, питаясь изделиями из пшеничной муки), а еще энергетические батончики и орехи (ладно, признаюсь, я страдаю неврозом страха голодной смерти). Еще я беру налобный фонарик (не поверите, но им приходится пользоваться), мешок для стирки, блеск для обуви (обязательно!), танзанийский кикой (подходит в качестве платка, полотенца, подстилки для пикника и юбки), несчетное количество маленьких японских пакетиков (для порядка), пакет для подарков и армированный скотч (можно починить пакет, заклеить горлышко початой бутылки «Пом де Норманди», если хочется довезти до дому). Еще я беру пояс с деньгами, запасные очки, надувную подушку, беруши, маску для сна, носовые платки (в Японии путешественник узнает, что доверять местным платкам не стоит), и гигантские запасы лекарств, из которых почти никогда ничего не нужно, кроме витаминов, эхинацеи и цинка, с помощью которых, насколько мне кажется, можно отодвигать начало простуды до бесконечности. Затем – книги, блокноты, стикеры на липучке, карандаши, флешки, ноутбук, фотоаппарат, телефон, зарядки на все случаи жизни, адаптеры, фен и, разумеется, одежда на каждый день, на праздник, домашняя одежда, ночнушка, одежда для бега, обувь, да еще и косметика в баночках и пакетиках. Итого: 23 кг плюс 8 кг в салон. Причем у меня нет своего седла. Мне явно не хватает курса молодого упаковщика от Нелли Блай.

Больше ничего.

В 1873 году Генни, сестра Изабеллы Бёрд, путешествовала в режиме офлайн по Шетландским островам: «В течение пяти дней путешествия я дышала полной грудью. Все было в диковинку. Поскольку организовать доставку писем так и не удалось, я испытывала беззаботность, забыла обо всем, и если и переживала, то только из-за ерунды!»