Глава 17

Горькие истины

– В Риме, Александр, – наставительно произнес Магнус, – положено передвигаться на «мазерати».

Они должны были попасть в Рим как можно скорее, но в то же время не могли воспользоваться Порталом, поэтому Магнус заявил, что предлагает лучшую альтернативу. Шинь Юнь была занята чтением «Красных свитков магии» и не обращала на них никакого внимания, что вполне устраивало Алека.

– Превосходный выбор, – произнес сотрудник фирмы по аренде роскошных автомобилей. – Вам понравится классическая модель, 3500 GT Spyder.

Алек наклонился к Магнусу и прошептал:

– Как это, машина-паук, что ли?

Магнус пожал плечами и одарил Алека сияющей улыбкой, перед которой невозможно было устоять.

– Понятия не имею. Я выбрал ее просто потому, что она итальянская и красная.

Двадцать минут спустя трое путешественников летели по автостраде А13 в сторону Болоньи. Верх кузова был опущен, ветер свистел в ушах. Шинь Юнь развалилась на заднем сиденье, закинула ноги на дверцу и время от времени зачитывала вслух отрывки из «Красных свитков». Алек, сидя на пассажирском сиденье, пытался искать дорогу при помощи сложенной «гармошкой» бумажной карты на незнакомом ему языке.

Магнус, который сидел за рулем, произнес:

– Довольно давно я не водил машину с ручной коробкой передач. Только не надо шуток по этому поводу, пожалуйста.

Они успели во Флоренцию к обеду. Магнус заранее забронировал столик в таком крошечном ресторанчике, что Алек сначала решил, будто это гостиная шеф-повара. Никогда он не ел лучшей пасты, чем в этом заведении.

После обеда Магнус объявил:

– Мы не можем постоянно разъезжать по горным дорогам, как сумасшедшие. Мы разобьемся. Давайте навестим очередное местечко из нашего первоначального романтического списка. Мы сейчас недалеко от Садов Боболи.

– Конечно, – ответил Алек.

Шинь Юнь пошла за ними, держа под мышкой «Красные свитки», хотя никто ее не приглашал.

Магнус рассказывал о местах, мимо которых они проходили, пока они шли по набережной Арно, пересекали Понте-Веккьо, затем петляли по улицам, останавливаясь у прилавков уличных торговцев, на которых была разложена всякая всячина. Магнус купил себе шарф, солнечные очки, пончик «зепполе» и плащ, в котором он походил на Призрак Оперы.

Они добрались до амфитеатра Садов Боболи, по очереди осмотрели статуи, установленные по периметру сцены, затем направились к обелиску, красовавшемуся в центре.

– Мы уже давным-давно не делали фотографий для моих родных, – заметил Алек.

Магнус взял его под руку и потащил мимо фонтана Нептуна и статуи Изобилия, пока не нашел статую, изображавшую пузатого голого мужика верхом на гигантской черепахе. Магнус объявил, что лучше этого места для фото не найти. Он сдвинул панаму на затылок и принял царственную позу с одной стороны статуи. Как он объяснил Алеку, это был карлик по имени Морганте. Алек прислонился к статуе с другой стороны, сунул руки в карманы, и Шинь Юнь сделала несколько снимков на телефон Алека.

– Спасибо, – сказал Алек. – Я отправлю это Изабель и напишу, что мы здесь отлично проводим время.

– Правда, ты так напишешь? – спросил Магнус.

Алек поморгал.

– Конечно. Я хочу сказать, что скучаю по Изабель и Джейсу, и по маме, и папе.

Магнус, казалось, ждал продолжения. Алек подумал еще.

– Я и по Клэри тоже скучаю, – добавил он. – Немного.

– Она моя маленькая милашка. Как по ней можно не скучать? – произнес Магнус по-прежнему напряженным тоном.

– Вообще-то, Саймона я не настолько хорошо знаю, – неуверенно заговорил Алек.

У Алека было мало знакомых. У него была семья, включавшая, кроме родителей и сестры, Джейса, и новую подружку Джейса, и еще вампира, которого Джейс таскал за собой в качестве довеска. Он был знаком с некоторыми другими Сумеречными охотниками. Алина Пенхаллоу была ровесницей Алека и превосходно умела обращаться с кинжалами, но Алина жила в Идрисе, и поэтому он все равно не мог бы с ней общаться, даже если бы сам остался в Нью-Йорке.

Пока они бродили по парку, Алек понял, что Магнус, должно быть, тревожится насчет того, что он, Алек, может рассказать своей семье, своим друзьям – разумеется, почти все они являлись его собратьями, Сумеречными охотниками. В отличие от Алека, ни один из них, получив такие сведения, не усомнится в виновности Магнуса.

Алека беспокоило состояние Магнуса, который немного слишком усердно пытался хорошо проводить время. Алеку нравилось, когда Магнус действительно радовался жизни, но он ненавидел, когда тот притворялся. Теперь он уже мог отличить одно от другого. Алеку хотелось сказать что-нибудь, успокоить Магнуса, но поблизости постоянно околачивалась Шинь Юнь, и он не знал, как сформулировать свою мысль… Как раз в этот момент у него в кармане зазвонил телефон.

Это была Изабель.

– Я как раз думал о тебе, – заговорил Алек.

– А я думала о тебе, – весело ответила Изабель. – Наслаждаешься жизнью, отдыхаешь, или опять с головой погрузился в дела? Неужели ты не можешь хоть раз за столько лет полностью расслабиться?

– Мы сейчас гуляем в Садах Боболи, – сообщил Алек, что было абсолютной правдой. – Как там наши в Нью-Йорке? – быстро добавил он. – У Джейса снова неприятности из-за Клэри? А у Клэри снова неприятности из-за Джейса?

– Это краеугольный камень их взаимоотношений, но нет, Джейс сейчас проводит время с Саймоном, – рассмеялась Изабель. – Он говорит, что они играют в видеоигры.

– Ты думаешь, это Саймон предложил Джейсу проводить с ним время? – скептически спросил Алек.

– Нет, братец, – возразила Изабель. – Я так не думаю.

– А Джейс когда-нибудь раньше играл в видеоигры? Я лично – нет.

– Уверена, он быстро во всем разберется, – успокоила его Изабель. – Саймон объяснял мне, в чем здесь дело, и это не показалось мне особенно заумным.

– А как у вас с Саймоном?

– Он получил свой номер и остается в длинной очереди мужчин, отчаянно жаждущих моего внимания, – твердо произнесла Изабель. – А как у вас там с Магнусом?

– Ну, я подумал, что ты, может быть, сумеешь мне кое-чем помочь.

– Конечно! – воскликнула Изабель с восторгом, который привел Алека в содрогание. – Ты совершенно правильно поступил, когда обратился ко мне с этим вопросом. Я намного более сведуща в тонком искусстве соблазнения, нежели Джейс. Итак, вот мое первое предложение. Тебе понадобится грейпфрут…

– Погоди! – воскликнул Алек. Он поспешно отошел подальше от Шинь Юнь и Магнуса и спрятался за высокой живой изгородью. Чародеи потрясенно наблюдали за его бегством. – Пожалуйста, дальше не надо. Я вот что хотел сказать: у нас еще остается эта небольшая проблема с культом, насчет которого я тебя спрашивал. Мне бы очень хотелось быстрее разобраться с ней, чтобы Магнус был счастливее. Во время нашего путешествия.

И чтобы демоны больше не пытались убить Магнуса, и Магнус был свободен от мрачных слухов и обвинений, и от еще более мрачных угроз со стороны Конклава. Алек был уверен: это тоже сделает Магнуса более счастливым.

– Ну, хорошо, – ответила Изабель. – Вообще-то, я по этому вопросу как раз и звоню. Я отправила письмо Алине Пенхаллоу, составленное в очень осторожных выражениях, но сейчас она покинула Идрис и пока не может нам помочь. Поэтому я не смогла раздобыть ничего серьезного, хотя и покопалась в архивах Института. У нас здесь мало информации о сектах, в Нью-Йорке они не так часто попадаются. Возможно, из-за высоких цен на недвижимость. Но неважно; мне удалось достать копию оригинального манускрипта, которая может тебе помочь. Я сфотографировала несколько страниц и отправлю их тебе по электронной почте.

– Спасибо, Иззи, – сказал Алек.

Изабель помолчала какое-то время.

– Там был фронтиспис с рисунком… на нем изображен мужчина, лицо которого показалось мне хорошо знакомым.

– Правда? – спросил Алек.

– Алек!

– Разве ты рассказываешь мне все свои секреты, Иззи?

Изабель снова смолкла.

– Нет, – более мягко произнесла она. – Но один секрет я тебе сейчас расскажу. Из всех мужчин, дожидающихся в очереди моего внимания, Саймону, скорее всего, повезет больше всех.

Алек выглянул из-за живой изгороди, ярко-зеленой даже в прохладных итальянских сумерках, и среди белых мраморных статуй увидел Магнуса, который принимал живописные позы, подражая богам и богиням. Шинь Юнь не умела улыбаться, но Алек подумал, что ей, должно быть, очень этого хотелось. Никто не мог устоять перед обаянием Магнуса.

– Ну хорошо, – сказал Алек. – Из всех мужчин, дожидающихся в очереди моего внимания, Магнусу, определенно, повезло.

Изабель с досадой взвизгнула. Алек усмехнулся.

– Так рада слышать, что ты все-таки доволен своими каникулами, – внезапно с жаром воскликнула Изабель. – Я не буду лезть в твою личную жизнь. Я просто хочу, чтобы ты знал: я буду хранить все секреты, которые ты мне доверишь. Ты можешь положиться на меня.

Алек вспомнил прежние дни и прежние страхи, вспомнил, как Изабель время от времени пыталась заводить разговоры о мальчишках, но позволяла Алеку их прекращать. Он всегда бранился на нее, потому что боялся говорить об этом вслух, боялся, что кто-нибудь услышит, но иногда по ночам, когда он размышлял о возможности того, что родители отрекутся от него, Конклав его отвергнет, Джейс и Макс его возненавидят, его единственным утешением было то, что его сестра уже знала. И что она по-прежнему любила его.

Алек закрыл глаза и сказал:

– Я всегда тебе доверял.

Итак, теперь ему придется сообщить Магнусу о том, что он говорил с Изабель о «Багровой Руке».

– Мне очень жаль, – закончил он свой рассказ. – Я всегда делился с ней самым сокровенным.

– Не нужно извиняться, – быстро проговорил Магнус, но на лице его снова появилось несчастное выражение, которое он попытался скрыть, но которое Алек прекрасно видел. – Это мне нужно… послушай, ты можешь говорить сестре все, что хочешь. Говори всем, кому хочешь, все, что пожелаешь.

– Ух ты, – вмешалась Шинь Юнь. – Это сильно сказано, Магнус. Между доверием к другу и глупостью существует большая разница. Ты хочешь, чтобы Конклав бросил тебя в тюрьму?

– Нет, не хочу! – рявкнул Магнус.

У Алека возникло могучее желание сказать Шинь Юнь, чтобы она заткнулась, но он знал: Магнус хотел бы, чтобы он был добр к новой знакомой. И поэтому он не стал приказывать ей заткнуться.

Вместо этого он произнес:

– Я думаю, что, когда мы приедем в Рим, мне следует отправиться в тамошний Институт.

– Чтобы Магнуса упрятали в тюрьму… – начала Шинь Юнь, на сей раз рассерженным тоном.

– Нет! – возразил Алек. – Я хочу раздобыть оружие. И заодно осторожно поспрашивать, не слышно ли чего-нибудь о вызове демонов; может быть, найдется ниточка, которая приведет нас к «Багровой Руке». Мы ничего не знаем о них, кроме того, что они направляются в Рим. Это большой город. Но только я подумал, что будет лучше, если я… если я пойду один. Меня они ни в чем не заподозрят.

Шинь Юнь открыла рот.

– Хорошо, – опередил ее Магнус.

– Ты сошел с ума, – воскликнула Шинь Юнь.

– Я ему доверяю, – возразил Магнус. – Больше, чем тебе. Больше, чем кому бы то ни было.

Алек подумал, что Магнус зря ему доверился, когда они нашли неподалеку от Садов Боболи интернет-кафе и распечатали файлы, присланные Изабель. Это оказались отсканированные первые страницы «Красных свитков магии».

– Не хочу излишне драматизировать ситуацию, – произнес Магнус, – но… гр-р-р. Что за черт! Поверить не могу, мы с огромным трудом проникли в тайное святилище, скрытое в леденящем кровь подземелье, только ради книжки, которую твоя сестра прислала нам по почте на следующий день.

Алек взглянул на страницу из славной истории «Багровой Руки», на которой Великий Отравитель приказывал своим последователям раскрашивать лошадей белыми полосами и сделать деревянную мышь национальным символом Марокко.

– Ирония судьбы, – признал он.

– Это не ирония, – возразила Шинь Юнь. – Ирония – это совсем не…

Магнус гневно взглянул на нее, и она замолчала.

Алек пожал плечами.

– В том, что мы получили еще один экземпляр, нет ничего плохого. Шинь Юнь сейчас читает эту книгу. Теперь и я смогу ее прочитать.

Это наверняка было проще, чем читать карту. Когда они возвращались к машине, Магнус бросил быстрый взгляд на Алека, играя ключами.

– Мы сможем передвигаться быстрее, если будем вести машину по очереди, – с надеждой предложил Алек.

– Ты когда-нибудь имел дело с ручной коробкой передач?

Алек помолчал.

– Вряд ли это сложнее стрельбы из лука со спины лошади, скачущей галопом.

– Определенно, нет, – сказал Магнус. – А кроме того, у тебя сверхчеловеческие рефлексы. Ну что может с нами случиться?

Он бросил ключи Алеку и с улыбкой уселся в пассажирское кресло. Алек усмехнулся и подбежал к двери со стороны водителя.

Магнус предложил сделать несколько пробных кругов по стоянке.

– Нужно поднимать левую ногу, а ты нажимаешь на газ правой ногой, – говорил он. Алек поднял взгляд.

– О нет, – сухо произнес он. – Мне придется двигать обеими ногами одновременно. У меня не хватит ловкости для такой сложной задачи. – Он обернулся к рулю, нажал на педаль газа и был вознагражден высоким пронзительным скрежетом, похожим на вопль баньши, угодившего в ловушку. Магнус улыбнулся, но ничего не сказал.

Тем не менее, вскоре Алек уже довольно умело разъезжал по стоянке.

– Готов к шоу на дороге? – спросил Магнус.

Алек ответил неопределенной улыбкой и выехал с парковки. Когда «мазерати» занесло на узкой улочке, он вскрикнул от восторга и удивления. Они свернули на шоссе, и Алек вжал в пол педаль газа.

– Мы очень быстро едем, – заметила Шинь Юнь. – Почему мы едем так быстро?

Слышался низкий, уютный гул маленькой машины. Алек покосился на Магнуса, увидел, что тот надел солнечные очки, положил руку на дверцу, откинулся на спинку сиденья и улыбался, наслаждаясь ветром, который дул ему в лицо.

Алек радовался тому, что смог дать Магнусу хоть немного отдохнуть. Кроме того, он до сих пор не подозревал о том, что такая сумасшедшая, бешеная езда когда-нибудь станет ему доступна. Когда он думал о машинах, ему сразу вспоминался Манхэттен: слишком много автомобилей, очень мало места на дорогах, машины, медленно, уныло ползущие по «артериям» города. Там ходить пешком было своего рода освобождением. Здесь, в сельской местности Тосканы, машина была освобождением, быстрая езда вызывала восторг, радостный трепет. Он взглянул на своего невыносимо прекрасного бойфренда; ветер развевал его волосы, глаза, спрятанные за темными очками, были закрыты. Иногда жизнь приносила радость. Алек намеренно игнорировал ворчливую чародейку, присутствие которой в их машине считал совершенно лишним.

В течение следующего часа они ехали через центральную часть Тосканы вдоль склонов Апеннин. Слева до самого горизонта простирались золотистые поля, озаренные лучами закатного солнца, а справа тянулись ряды каменных вилл, выстроенных на вершинах холмов, с которых открывались потрясающие виды на зеленое море виноградников. Кипарисы покачивались на ветру.

Уже совсем стемнело, когда они достигли местности, которая, по словам Магнуса, называлась Долиной Кьянти. Алеку было не до красот природы. Он уже чувствовал себя вполне уверенно за рулем «мазерати», но справляться с ручной коробкой передач на извилистой дороге, изобиловавшей резкими поворотами и тянувшейся вдоль края обрыва, было не так уж легко. Малейшая ошибка грозила смертью всем троим.

Стемнело, и фары освещали всего несколько десятков футов дороги; Алек мог видеть лишь узкую полоску асфальта, отвесный склон горы с одной стороны, а с другой стороны – край обрыва, за которым чернела пропасть. Из всех трех вариантов лишь один казался ему более или менее привлекательным.

Алеку удалось вполне неплохо справиться с машиной на первых нескольких поворотах, но он взмок от напряжения, и пот щипал ему глаза.

– С тобой все в порядке? – спросил Магнус.

– Лучше не бывает, – быстро ответил Алек.

Его работой была война с демонами. А сейчас ему необходимо было всего лишь вести машину – с этим делом справлялись даже обычные, ничем не примечательные люди, не обладавшие никакими особенными талантами и тем более рунами, усиливавшими реакцию. Все, что ему нужно было сделать – это сосредоточиться.

Он слишком сильно сжимал в пальцах руль и дергал рычаг переключения передач всякий раз, когда им попадался резкий поворот.

На особенно трудном участке Алек все-таки не справился с управлением, и «мазерати» занесло. Он попытался выровняться, надавив на педаль газа, но, в конце концов, нажал на тормоз, и машина, виляя, понеслась под уклон.

Перед ними раскинулись бескрайние пространства, поля, долины, но сейчас любоваться ими совершенно не было желания. Они ехали прямо к обрыву.

Алек поднял руку, чтобы защитить Магнуса, и Магнус вцепился в него. Алек уже испытывал это странное ощущение связи между ними, похожее на то, которое возникает на корабле в бурном море: Магнус протягивал к нему руку, нуждался в его силе. Он взял ладонь Магнуса, и пальцы их сплелись, и он ничего не чувствовал, кроме горячего, острого желания вечно держаться за руки.

Машина съехала с дороги, зависла над обрывом и внезапно замерла; два передних колеса, продолжавших вращаться, касались лишь воздуха и голубоватого магического «одеяла». Машина висела так мгновение, затем выровнялась и покатилась назад, на узкую обочину, которая шла вдоль проезжей части.

– Я тебе говорила, что мы едем слишком быстро, – спокойно заметила Шинь Юнь с заднего сиденья.

Алек все еще крепко сжимал ладонь Магнуса, а вторую руку прижал к груди мага. Сердце чародея бьется иначе, чем человеческое сердце. Сердцебиение Магнуса успокаивало даже в самые темные моменты. Алек уже прекрасно знал это.

– Это всего лишь крошечный, невысокий утес, – ответил Магнус. – Абсолютно ничего страшного.

Алек с Магнусом вылезли из машины. Магнус широко раскинул в стороны руки, словно собирался обнять ночное небо. Алек приблизился к краю обрыва и взглянул вниз, затем присвистнул, разглядев глубокое ущелье с отвесными стенами. Обернувшись, он заметил короткую грунтовую дорожку, которая вела к площадке, выступавшей над обрывом. Он кивнул Магнусу.

– Вижу, ночью ездить весьма опасно. Может, нам стоит остановиться здесь.

Магнус огляделся.

– Вот так, просто, здесь, на открытом месте?

– Походная жизнь не лишена развлечений, – возразил Алек. – Можно будет поджарить на костре маршмеллоу. Разумеется, тебе придется как-то обеспечить нас хворостом и съестными припасами.

Шинь Юнь, в свою очередь, выбралась из машины и приблизилась к ним.

– Дайте, я угадаю, – бесстрастным голосом обратилась она к Магнусу. – Дорогой, твои представления о походной жизни сводятся к отелям без мини-бара.

Магнус смотрел на нее, моргая.

– Вот видишь, я успела первая пошутить, – сказала Шинь Юнь.

Магнус поднял взгляд к ночному небу. Алек видел в его золотых глазах отражение серебристого полумесяца. И внезапно губы Магнуса тоже образовали полумесяц, и он улыбнулся.

– Отлично, – сказал Магнус. – Давайте развлекаться.

Алек отложил листки с текстом «Красных свитков магии», чтобы оглядеть устроенный Магнусом лагерь. Он думал, что Магнус создаст при помощи чар жилище, в котором двое могут выпрямиться во весь рост и спать с удобством. По крайней мере, Шинь Юнь поступила именно так, когда сооружала себе отдельную палатку.

Но Магнус воздвиг над обрывом не палатку, а целый павильон, с занавесями, драпировками и фестонами. В просторном жилище нашлось место двум спальням, ванной комнате, гостиной и холлу. Алек обошел огромное строение из козьих шкур и обнаружил позади жилых помещений кухню, а рядом – крытую веранду и обеденный стол. В качестве последнего штриха на шесте у парадного входа красовался знак древнеримского легиона в виде орла – очевидно, это была дань тому, что Магнус назвал «жизнью в Риме».

Магнус откинул задний полог палатки, вышел и с самодовольным видом спросил:

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Клево, – заметил Алек. – Но вот мне интересно… где ты взял столько козьих шкур?

Магнус пожал плечами.

– Тебе нужно знать лишь одно: я верю в магию, а не в жестокость.

В этот момент послышался странный звук, словно воздух со свистом уходил в какую-то дыру, и рядом будто ниоткуда возникло чудовищное сооружение, поднимавшее вокруг клубы пыли. Там, где только что находилась палатка Шинь Юнь, стоял двухэтажный дом-дерево, крона которого закрывала полнеба. Шинь Юнь вышла из своих «усовершенствованных» апартаментов и бросила надменный взгляд в сторону Магнуса.

Они начали неприкрытое соревнование с целью перещеголять друг друга еще в том магазине одежды на улице Мерчери; таким образом, подтвердилась теория Алека насчет того, что все чародеи пытаются испытать могущество собратьев, и магия – это нечто вроде соперничества между братьями и сестрами. Магнус, очевидно, просто забавлялся. Алек подозревал, что Шинь Юнь воспринимает эту игру немного более серьезно, но, будучи преданным своему возлюбленному, он считал, что Магнус, в конце концов, победит.

– Какие милые башенки, – весело крикнул ей Магнус. Алек подумал, что излишествами Магнуса не удивишь и не победишь. Он будет просто восхищаться ими. – Как насчет позднего перекуса?

Они собрались у костра на другом конце лагеря, в нескольких футах от края обрыва. Огонь был творением Магнуса, но Шинь Юнь тоже приложила к нему руку, и теперь он напоминал погребальный костер вождя викингов. Гигантский столб ревущего пламени, казалось, был предназначен для того, чтобы подать сигнал в Вальгаллу.

Флотилия облаков, частично скрывавших луну, медленно плыла по направлению к горе Корно-Гранде, самой высокой точке Апеннин. Рой светляков танцевал у них над головами, в темноте трещали сверчки, ритмично ухали совы, а снизу, из долины, доносился негромкий, нескончаемый, тревожный вой ветра. Откуда-то издалека послышалось завывание стаи волков, присоединившихся к ночной «симфонии».

– Какой тоскливый вой, – заметила Шинь Юнь. – Они так одиноки.

– Вовсе нет, – возразил Алек. – Они вместе. Они охотятся.

– Вижу, ты знаток этого дела, – усмехнулась Шинь Юнь. – Когда-то я тоже охотилась, но в то же время была одинока.

– А кроме того, когда-то ты состояла в секте, – напомнил ей Алек, но тут же пожалел о своих словах.

В голосе Шинь Юнь прозвучали резкие нотки:

– Скажи мне, Сумеречный охотник, куда же деваются нефилимы в тот момент, когда жители Нижнего Мира попадают в беду?

– Они защищают нас, – вмешался Магнус. – Ты видела, как Алек действовал в Венеции.

– Он был там потому, что пришел на вечеринку ради тебя, – отрезала Шинь Юнь. – Если бы вы не были вместе, он бы там и не появился. Они преследуют нас, следят за нами, причиняют нам боль, а потом бросают нас. Кто решил, что дитя, рожденное чародеем, менее достойно счастья и уважения, нежели дети Ангела?

Алек не знал, что на это ответить. Шинь Юнь подняла руки и отошла прочь.

– Прошу прощения, – извинилась она. – Сейчас, когда цель уже близка, я буквально на пределе. Пожалуй, я пойду к себе. Мне нужно отдохнуть. Завтра мы приедем в Рим. Кто знает, что ждет нас там?

Шинь Юнь коротко кивнула мужчинам и ушла в свою гигантскую палатку, оставив Магнуса и Алека вдвоем у костра.

– Подозреваю, Шинь Юнь ответит отказом на мое предложение спеть песню хором, – сказал Магнус.

Он протянул руку и легко, рассеянно, ласково провел кончиками пальцев по шее Алека. Алек подвинулся ближе к нему. Когда рука Магнуса упала, Алеку захотелось последовать за ней.

– Не придавай большого значения ее словам, – добавил Магнус. – Многие чародеи в детстве пережили трагедии. Мы пришли в этот мир, отмеченные темной печатью демонов, и нас заранее считают отверженными. Оказавшись в такой ситуации, сложно не поддаваться гневу.

– Но ты же не поддаешься, – возразил Алек.

– Такое бывало, – бесцветным голосом произнес Магнус.

– Шинь Юнь вовсе не обязательно было вступать в эту секту, – напомнил Алек.

– А мне вовсе не обязательно было основывать эту секту, – возразил Магнус.

– Это разные вещи, – вздохнул Алек.

– Разумеется. Я поступил намного хуже. – Магнус бросил веточку в костер и смотрел, как она тлеет, обугливается и рассыпается в прах. Алек наблюдал за ним.

Магнус Бейн всегда горел ярко, как костер, он был эксцентричным, искрометным, легкомысленным, беззаботным. Он был Верховным Магом Бруклина, носил яркие цвета и обводил глаза тушью с блестками. Он был из тех, кто устраивает вечеринки в честь дня рождения своего кота и выражает свою любовь громко и гордо.

Но за этой яркой внешней стороной пряталась тьма. Алек знал, что придется познакомиться и с этой темной ипостасью Магнуса, иначе он никогда не узнает возлюбленного по-настоящему.

– Мне кажется, я понял насчет Шинь Юнь, – медленно произнес Алек. – Я все удивлялся, почему ты настоял на том, чтобы мы взяли ее с собой. Я даже подумал, что ты, может быть, не хочешь оставаться со мной наедине.

– Алек, ты что…

Алек поднял руку, давая знак магу помолчать.

– Но потом я понял. Ты чувствуешь ответственность за ее жизнь, верно? «Багровая Рука» причинила ей вред, и ты считаешь, что обязан помочь ей. Исправить зло.

Магнус медленно кивнул.

– Она – зеркало, в котором отражается мое темное «я», Александр, – сказал он. – В некотором смысле она такова, каким я мог бы стать, если бы мне не повезло, и я не получил бы любви и заботы – от матери, а потом от Рагнора и Безмолвных Братьев. Я тоже мог бы остаться один на один со своим отчаянием, присоединиться к какой-нибудь группе вроде «Багровой Руки».

– Ты мало говоришь о своем прошлом, – медленно ответил Алек. – Ты даже не сказал мне, что был близким другом того мага, который погиб на войне. Рагнора Фелла. Ведь вы были друзьями, верно?

– Да, верно, – прошептал Магнус. – Он был первым, с кем я сумел завести дружбу.

Алек опустил взгляд и уставился на свои руки. Его первым другом был Джейс, но Магнус уже это знал. Магнус знал о нем все. Он был для чародея открытой книгой. Он попытался подавить детское чувство обиды.

– И все же – почему бы не сказать мне?

Искры из костра взвились в небо, на миг вспыхнули на черном фоне, подобно звездам, и погасли.

Алек подумал: может быть, для Магнуса любовь к смертному человеку походила на эти искорки, яркие, ослепительные, но живущие лишь мгновение. Может быть, все отношения с ним станут для чародея лишь кратким, незначительным эпизодом в его долгой, бесконечно долгой жизни. Алек понял, что для Магнуса он был не просто открытой книгой. Он был короткой книгой. Тонкой брошюрой по сравнению с многотомной хроникой жизни Магнуса.

– Потому что на самом деле никто не хочет обо мне ничего знать, – проговорил Магнус. – Обычно я не захожу дальше упоминания о том, что убил своего отчима, и моим собеседникам этого достаточно. Ты уже знаешь слишком много. Вчера ночью ты видел «Красные свитки магии». Ты читал все эти глупые, вздорные вещи, которые я написал, в книге, спрятанной за алтарем, запятнанным кровью. Неужели ты можешь винить меня в том, что я… я всякий раз думаю, что еще не время отпугивать тебя?

– Сумеречного охотника не так легко напугать, – возразил Алек. – Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым в том, что Шинь Юнь забрали в секту, но ты ведь хотел как лучше. Именно это я и подумал, когда читал «Красные свитки». Ты не приказывал завербовывать детей в секту, пользоваться их беспомощным положением. Ты сказал: не оставлять их в одиночестве. Ты сам когда-то был одинок и не хотел, чтобы другие дети, рожденные магами, страдали, подобно тебе. Я отправился в это путешествие для того, чтобы узнать тебя лучше, и я надеюсь, что так оно, в конце концов, и произойдет.

– Уверен, ты уже узнал больше, чем хотел, – прошептал Магнус.

– Я видел, как ты подошел к рычавшим зверям в клетках и попытался приласкать их. Твой друг погиб, и ты даже не сказал мне, что вы были знакомы, но хотел утешить вампира, с которым Рагнор был близок. Ты всегда стараешься помогать другим. Мне и моим друзьям ты помогал множество раз, и Рафаэлю Сантьяго тоже, как это ни удивительно, а теперь Шинь Юнь и другим чародеям, и, наверное, еще множеству существ, о которых мне неизвестно. Я знаю то, что мне нужно. Я читал «Красные свитки магии» и увидел, что ты пытался помочь детям. Эти слова – это были твои слова.

Магнус хрипло рассмеялся, и смех этот походил на плач.

– Значит, ты это имел в виду? А я думал, что ты имел в виду… нечто иное. – Он закрыл глаза. – Я не хочу, чтобы наши отношения разрушились по моей вине, – признался он. – Я не хочу уничтожить то, что мы построили, рассказав тебе то, что может вызвать у тебя отвращение. Какую часть истины ты на самом деле хочешь узнать, Александр?

– Всю, до конца, – сказал Алек.

Магнус устремил на Алека взгляд своих сверкающих глаз, которые были ярче пламени костра, и протянул руку. Алек крепко сжал его пальцы, сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. Сердце гулко билось, и где-то внутри что-то сжималось от страха. Он ждал.

– Гм, – заговорил он. – Так ты не собираешься показать мне свое прошлое с помощью магии?

– О небеса, нет, конечно, – улыбнулся Магнус. – С меня достаточно и того, что я пережил это один раз. Я просто собирался поговорить о своей молодости. И хотел взять тебя за руку.

– О, – пробормотал Алек. – Ну… хорошо.

Магнус подвинулся ближе. Алек чувствовал тепло, исходившее от его тела. Чародей, собираясь с мыслями, склонил голову. Он несколько раз пытался начать, но потом стискивал зубы, и каждый раз крепче сжимал пальцы Алека.

– Мне хочется думать, что моя мать любила меня, – наконец, заговорил Магнус. – Все, что я помню – это ее вечно печальное лицо. Я всегда считал себя обязанным придумать что-нибудь, сделать ей приятное, развеять ее тоску. Я думал, что когда я докажу свою ценность, докажу, что я хороший сын, она станет счастлива, и у нас все будет хорошо. Но у меня так ничего и не получилось. В один прекрасный день она повесилась в сарае. Мой отчим сжег этот сарай и на пепелище возвел святилище в ее честь. Он точно не знал, кто я такой. Я сам не знал, кто я такой, но он понимал, что я не его сын. Он понимал, что я не принадлежу к роду человеческому. Однажды, когда стояла такая жара, что воздух был влажным и вязким, как похлебка, я уснул и проснулся оттого, что он звал меня по имени.

Магнус улыбнулся, но с таким видом, словно у него разбилось сердце.

– Он звал меня моим прежним именем, которое дала мне мать. Сейчас уже никто из живущих не знает его.

Алек стиснул руку Магнуса еще сильнее, как будто он мог спасти его, но опоздал на несколько сотен лет.

– Тебе не нужно больше ничего говорить, – прошептал он. – Если ты не хочешь.

– Я хочу, – возразил Магнус, но голос его дрожал. – Отчим несколько раз ударил меня, потом схватил за горло и потащил к сгоревшему сараю. С балки все еще свисала обугленная петля. Я слышал, как в ручье плещется вода. Отчим вцепился в волосы у меня на затылке и сунул мою голову в ручей. Но прежде он обратился ко мне, и голос его звучал гораздо добрее, чем когда-либо прежде. Он сказал: «Это для того, чтобы ты очистился. Доверься мне».

Алек затаил дыхание. И обнаружил, что не может сделать вдох, как будто он берег воздух для того ребенка, которого хотели утопить в ручье.

– Я не помню, что произошло дальше. Я едва не захлебнулся. – Магнус замолчал, поднял руки. В голосе его не было совершенно никаких эмоций. – А в следующий миг я сжег своего отчима заживо.

Костер обратился в колонну пламени, в бурлящую воронку, которая поднялась, казалось, к самому небу. Алек выставил руку перед Магнусом, чтобы загородить его от смертоносной волны жара.

Столб пламени почти сразу же рассеялся. Магнус, казалось, даже не заметил гигантскую огненную колонну, которую сам же и породил. Алек подумал: интересно, проснулась ли Шинь Юнь. Но если она что-то и заметила, то не подала признаков жизни. Может быть, она пользовалась берушами.

– Я бежал, – продолжал Магнус. – Некоторое время я скрывался, пока не встретил Безмолвных Братьев. Они научили меня контролировать собственные магические способности. Сумеречные охотники всегда нравились мне больше, чем остальным магам, потому что ваши Безмолвные Братья спасли меня от себя самого. Я по-прежнему считал, что я – дитя демона, и что всегда им останусь, не стану никем другим. Я никогда не встречал других чародеев, но у Рагнора Фелла имелись связи с одной семьей Сумеречных охотников. Безмолвные Братья устроили так, чтобы он приехал и начал обучать меня. Я был его первым учеником. Позднее он пытался учить детей Сумеречных охотников, рассказывал им о магии, учил нас не бояться. Он говорил, что все его ученики были ужасны, но я был хуже всех. Он постоянно жаловался. Ничем нельзя было поднять ему настроение. Я очень его любил. – Рот Магнуса скривился, когда он, не отрываясь, смотрел на пламя. – Через некоторое время я встретил второго друга – Катарину Лосс. Люди хотели сжечь ее живьем, как ведьму. Я вмешался и спас ее.

– Я знал, что ты спас больше людей, чем рассказываешь, – улыбнулся Алек.

Магнус негромко, удивленно усмехнулся. Алек поймал поднятые руки Магнуса, попытался согреть их, чтобы они перестали дрожать, привлек Магнуса к себе. Магнус не сопротивлялся, и Алек крепко обнял его. Он сжал в объятиях стройное тело чародея, почувствовал его дыхание, биение его сердца, и долго держал его так. Магнус положил голову на плечо Алека.

– Ты спас сам себя, – прошептал Алек на ухо Магнусу. – Ты спас себя, а потом спас еще многих. Ты не смог бы их спасти, если бы не спас самого себя. И я никогда бы не нашел тебя.

Алек был прав насчет тьмы, которая таилась в сердце Магнуса, и насчет боли, неразрывно связанной с этой тьмой. Но, несмотря на всю эту тьму, и всю эту боль, Магнус, как это ни странно, по-прежнему оставался ярким светочем, он был полон жизни и энергии, был источником радости для всех, кто его окружал. Именно благодаря ему Алек теперь мог смотреть в зеркало и видеть себя самого таким, каким он был в реальности, видеть взгляд, который ему не нужно было больше прятать.

Они стояли так, обнявшись, пока угасал костер. Вокруг царила полная тишина. Алек не отпускал своего возлюбленного.

– Не нужно тревожиться. Это всего лишь жалкий маленький культ, – наконец, тихо произнес он. – Мы с этим обязательно разберемся.

Он почувствовал, как губы Магнуса, прижатые к его щеке, пошевелились – чародей улыбался.