Глава 14

Фенрир неопределенно качнул головой и потянул за собой Алинро, не обращая более внимание на Смотрящего. Защитный барьер тот благоразумно снял, да и остальные его коллеги работали на диво слаженно и незаметно. Асурендра терзали противоречивые чувства. С одной стороны – злость на своенравную козявку никуда не испарилась. С другой – он успел остыть и теперь подумывал над наказанием, достаточно эффективным, но при этом не смертоубийственным. Им как минимум предстояло объясниться.

Когда из виду скрылись надзиратели в виде бабушки и Сируса, Алинро резко затормозила и уперлась ногами.

– Куда ты меня тащишь?

– Тебе не все равно? – не сбавляя хода, обронил Фенрир.

– Представь себе, – огрызнулась она. – Что происходит?

– Думал, это ты мне скажешь. Прямо жажду услышать историю, по причине чего я сорвался с важного совещания.

Аля скрипнула зубами, но некому было проникнуться ее возмущением. Опять у него нашлось что-то поважнее нее.

– Мог бы и не срываться, – прошипела она.

– Мог бы, – согласился Фенрир и, внезапно остановившись, жестко подцепил ее подбородок. Пристально вгляделся в лицо. – Да вот захотелось посмотреть, чего ты стоишь в деле.

– Я заметила, – скривила губы Аля, намекая на его невмешательство в самом начале.

– Нет, милая, – обманчиво ласково возразил Фенрир. – Ты увидела лишь то, что было на поверхности.

– Ты убил Хлоя! – не выдержав напряжения от столь пристального разглядывания себя, выкрикнула Алинро.

– Это того переростка, что на свою беду связался с тобой? Он слишком много видел, – равнодушно ответил асурендр.

– Мы оба знаем, что тебе ничего не стоит подправить воспоминания. К чему эта показная жестокость?

Тлеющие огоньки на дне зрачков демона вспыхнули. Прикосновение его пальцев теперь доставляло боль, но Аля даже внимания на это не обратила, продолжая буравить демона обвиняющим взглядом.

– Ошибаешься, – в голосе Фенрира прорезались металлические нотки. – Только я знаю, чего мне стоят те или иные действия, равно как и могу оценить их результат и последствия. – Он снисходительно усмехнулся, добавил: – В отличие от тебя.

Фенрир вновь перехватил ее руку и потащил дальше. Вскоре им навстречу стал попадаться народ, но люди привычно игнорировали парочку и интуитивно сворачивали с их пути. Демон продолжил:

– Не стоит решать за меня, ясно? Теперь всех, кто будет оказываться рядом с тобой в минуты моего неудовольствия, ждет именно такая участь. Мне надоело терпеть в твоем окружении какой-то сброд. Я достаточно ждал, пока ты поумнеешь. А тебе полезно научиться брать ответственность за чужую жизнь.

– Это не сброд! – Аля с трудом сдерживала злые слезы. – Это мои друзья. Не все такие разборчивые в этом вопросе, как ты!

– Тебе бы тоже не помешала хоть толика разборчивости. Плевать мне, как ты их называешь и кем считаешь, я предупредил. – Он помедлил, а затем провокационно уточнил: – Что ты почувствовала, когда он умер? Из-за тебя, между прочим. Хочешь, чтобы это повторялось вновь и вновь? Или наконец-то возьмешься за ум?

– Не смей перекладывать на меня свою неконтролируемую жестокость и жажду убийства! – сорвалась Алинро и сразу же пожалела о произнесенном.

На самом деле она так не считала, но и думать, что стала причиной гибели человека, было невыносимо. Да, их втянули в эту разборку, и ей неизвестно, как сложилась бы в дальнейшем жизнь молодого перспективного воришки, но это был его путь. И если бы он пострадал, то не так, не по ее вине. Хотелось отрицать, хотелось обвинять весь мир и в первую очередь Фенрира. Он мог спасти Хлоя, но не сделал этого. Он мог уделять ей больше времени, вместо того, чтобы каждый раз поучать, как нашкодившего крысолова, но не стал. Всегда такой важный, такой занятой. Будто она совсем ему не нужна и не важна, и если бы не договор, вообще бы, наверное, забыл к ней дорогу.

Хоть раз бы сказал, что Аля значит в его жизни хоть что-то. Признал, что она для него больше, чем просто какие-то обязательства по договору. Когда-то она хотела перевоспитать его, изменить – наивная. С возрастом многие иллюзии исчезли. А Фенрир остался прежним: сильным, независимым, ни в ком и ни в чем по-настоящему не нуждающимся. Она, как и прежде, ощущала его одиночество, но прорваться за периметр тщательно охраняемой им личной территории становилось все сложнее. Аля практически сдалась. Не задумываясь, она обменяла бы всех своих приятелей на него одного, но он каждый раз оставлял ее. Ждать. Когда вновь захочет и найдет время.

Алинро сглотнула горечь и только сейчас заметила, как пристально изучает ее Фенрир. Перехватив взгляд своей невыносимой частички моря, он вкрадчиво произнес:

– Кажется, я уже говорил не указывать мне. Что ты знаешь о неконтролируемой жажде и жестокости, милая? Хочешь, я покажу тебе действительно жуткие вещи? – от звука его голоса по спине Алинро пробежал холодок. – В сравнении с ними гибель того мальчишки сущий пустяк, не принесший мне ровным счетом никаких эмоций.

Асурендр затащил Алю в неглубокую нишу между домами и сейчас, прижимая за плечи к прохладному камню, с удовольствием наблюдал, как ее и без того огромные глазищи медленно расширяются от страха и осознания того, что она перешла черту. Не стоило кидаться громкими обвинениями.

Фенрир все никак не мог понять: в чем он ошибся? Где упустил момент, когда вместо игриво плещущейся стихии получил настоящую бурю в лице одной отдельно взятой девчонки. Если бы он не чувствовал ее почти как самого себя, уже давно бы заставил пожалеть о сказанном. Но он чувствовал, и это стало его проклятием. За ее словами скрывалось нечто иное. Не было в Алинро ни отвращения к нему, ни страха перед его истинной сущностью.

За все то время, пока она ершилась и кололась, стараясь задеть его, спровоцировать, он ни разу не уловил исходящую в свой адрес ненависть, разочарование или желание от него избавиться. Алинро говорила многое, когда он вытаскивал ее из очередных неприятностей и, может, не слишком дипломатично растолковывал, в чем именно она не права, но ничто из этого не соответствовало ее истинному к нему отношению. Однако определить, что она прятала внутри, не удавалось. Ибо чувства чувствами, а порою и в своей-то душе трудно разобраться, а уж в чужой… пусть она и принадлежит тебе.

Он ведь исправно выполнял свои обязательства. Как ни крути, но Алинро Листар, несмотря на возраст и довольно хлипкий внешний вид, могла дать отпор почти любому жителю Империи. Если это, конечно, не маг. Хотя маги тоже люди. Не вступая с ними в открытое противостояние, всегда есть возможность подловить на слабости. При этом девочка была достаточно неплохо защищена от магических угроз, а с учетом того, что в Империи ниоров мало, казалось бы, живи да радуйся, но нет. Спокойно жить синеглазка не желала.

Отпор она, кстати, могла дать не только физический, годы общения с демонами закалили и без того несгибаемый характер Алинро. Фенрир лично видел, с каким хладнокровием она всадила кинжал в глаз горному волку, коего демон специально отловил для ее тренировки. Он действительно готовил малышку на совесть, создавая неоднозначные ситуации, давая такие задания и таская в такие места, где она постоянно сталкивалась с выбором стратегии поведения, отрабатывала скорость принятия решений, укрепляла психику. Притупленное чувство восприятия чужих эмоций и блок на отдачу сильнейших собственных в данном случае играли на руку.

Зато Фенриру периодически прилетало так, что вздохнуть становилось тяжело. Сжатая внутри души синеглазки пружина рядом с ним расправлялась, и асурендра накрывало лавиной ее чистейших, ярких, острых и пьянящих переживаний. Как удивительно много в ней было скрыто! Он с восхищением отогревался в этом ласковом и уютном вихре. Ни разу Аля не испытала по отношению к нему ничего искренне неприятного. Он бы заметил и, пожалуй, сразу и отпустил. Фенрир готов был принять такой поворот, но…

Алинро росла, менялась, стала совершенно невыносимой. Могла долго и с упоением пререкаться, язвить, грубить, спорить, – тут он с обреченностью вспоминал ее вредную бабку – но за внешним наносным слоем скрывалась все та же чистая душа маленькой беззубой девочки, нежная и светлая. Как она умудрялась соединить в себе две совершенно противоположные грани, он не знал и просто ждал, отстраненно наблюдая, чье терпение кончится раньше.

– Благодарю за предложение, – упрямо насупилась Алинро. – Мне хватило незабываемых ощущений, когда ты, развлекаясь, крушил местность. Поверь, я знаю, что в тебе предостаточно ярости и стремления к…

Она резко замолчала и скосила глаза на впившиеся до крови в ее кожу ногти. Очень ярко вспомнился эпизод из прошлого, когда вот так же Фенрир держал ее после заключения сделки. Она закусила губу, чувствуя, как внутри все дрожит от переполняющих душу переживаний. Все в ней смешалось в кучу, тесно переплелось, и не разобрать, где она сама, а где отголоски эмоций Фенрира. Их она ощущала крайне редко, только когда он уж очень сильно злился, как сегодня перед появлением Смотрящего. Наверное, так действовала их связь. Он никогда не вдавался в подробности проведенного ритуала, раз и навсегда сообщив, что данная тема закрыта.

Асурендр вернул менее угрожающий вид рукам, но не сказал при этом ни слова и лечить тоже не стал.

– Не обманывайся на этот счет, – поманив ее за собой, сухо произнес Фенрир. – То, что тебе досталось, лишь крошечная часть истинных масштабов. Впредь думай, прежде чем открывать рот. Иначе однажды я перестану закрывать глаза на твой возраст, и вот тогда ты сильно пожалеешь о том, что не ценила моего доброго к тебе отношения.

Обидно. Алинро стало очень обидно. Фенечка всегда умел находить слова, достигающие цели. Быстро утерев влагу с глаз, пока он не видит, нахохлившись, она поплелась за своим персональным демоном. Во всех смыслах.

Доброе отношение… Возможно и так. Только разве это добро: дарить радость, дарить самые лучшие, самые сумасшедшие и яркие мгновения в жизни, а потом исчезать, забирая счастье с собой. С его уходом жизнь словно лишалась красок, и лишь неутомимая жажда приключений и азарта разбавляла унылые будни. Да, ее вторая жизнь вне роли воспитанной леди из аристократической семьи дарила Але хоть какое-то подобие того, что она проживала рядом с Фенриром. Только за эту попытку восполнить пустоту в душе он постоянно ее ругал и наказывал. И с фантазией у драгоценного Фенечки все было просто отлично. Каждую провинность она отрабатывала кровью и потом, а потом все повторялось.

Фенрир уверенно шагал в сторону побережья, попутно размышляя над сложившейся ситуацией. В первую очередь нужно было разобраться с насущным: присутствие подготовленного к встрече с высшим демоном мага не могло быть случайностью. А то, что вместо благодарности он получил ворох претензий и синеглазка волком смотрит, так это он уже привык.

И чего ей вечно не хватает? Даже не одобряя ее поведения, он никогда не ломал Алю под себя, оставлял за ней право на собственные ошибки и мнение. Лишь корректировал, пытаясь достучаться до сознания, вложить в растрепанную головку как можно больше полезного. Того, что станет опорой в ее личном путешествии по жизни. Он намеренно старался свести к минимуму собственное присутствие около нее, не хотел привязать к себе слишком сильно. Позволял быть самостоятельной, выбирать свой путь: ведь она так сильно хотела именно этого. И что в итоге? Берхол разберет, что в итоге! Судя по всему, стратегия дистанцирования успехом не увенчалась.

– Куда мы идем? Что ты от меня хочешь? – подала голос Аля. – Столько времени тебе не было до меня дела.

Фенрир выгнул бровь.

– Разве?

– Именно, – зло выкрикнула она и закончила: – Теперь все улажено, ты снова свободен. Так и возвращайся на свое совещание. Чего прицепился? Без тебя разберусь.

– Разберется она, – фыркнул асурендр. На его губах даже как будто подобие улыбки промелькнуло, однако такое явное снисхождение еще больше распалило Алинро.

– Опять воспитывать будешь? Рассказывать, какая я не такая? Ты мне никто! Ни отец, ни друг. Я не обязана тебя слушаться, ясно? Никто ты… – она резко замолчала, чтобы позорно не разреветься.

Фенрир никак не отреагировал на в высшей степени эмоциональный выпад, лишь вкрадчиво уточнил, перейдя на родной язык:

– Значит, учеба больше не имеет значения?

– Имеет, – скривилась Алинро. – Но то просто договор, в остальном я свободна. Ты-то точно себя обязательствами не обременяешь, захотел – пришел, захотел – ушел. Все должны плясать под твою дудку, – она тоже машинально перешла с имперского на язык Подземного Царства.

– Помнится, я тебя предупреждал, что от меня ты свободна не будешь, и о том, что подчиняться мне придется – тоже. Тогда тебя это не останавливало. Что изменилось? – Фенрир продолжал говорить ровно и спокойно в противовес высоким тонам, звучащим в голосе его беспокойной и противоречивой частички моря. Само звучание родной речи, казалось, действовало сейчас умиротворяюще, помогая сдерживать излишне резкие мысли и желания.

Манипулятор из пекла! Алинро чувствовала, что он опять затеял какую-то свою игру. И отсутствие реакции на ее последние слова, и это подчеркнутое спокойствие ранили больше язвительных указаний на размер ее мозгов, способность о себе позаботиться и вообще уровень развития и навыков. Уж лучше бы пусть наорал, – собственно, этого она и добивалась, – но нет. Все делает так, чтобы насолить ей.

– Я была маленькая и не понимала, на что соглашаюсь, – буркнула Аля, лишь бы оставить за собой последнее слово.

– Сейчас, значит, большая? – иронично уточнил асурендр.

– Ты достал! Надоело. Хватит командовать.

Фенрир остановился и насмешливо посмотрел на раскрасневшуюся от быстрой ходьбы и волнения Алинро, давая ей прочувствовать, какую чушь она несет. Понял, что бесполезно, и пошагал дальше.

– Раз большая, забирай ответственность за поступки. И за гибель тех, кто тебя окружает. Ведь я не просто внезапно появился и кого-то убил, верно? Причины – следствия. Давай, вперед. Я посмотрю, как тебе понравится взвалить на себя всю ту свободу, к которой ты так отчаянно рвешься.

– Да пожалуйста, лишь бы больше не слышать твоих приказов. Иди Рангаром командуй, или кто там у тебя еще есть, а я… – Аля осеклась, подбирая варианты окончания.

– Ну-ну, а ты? – подбодрил Фенрир, обжигая ее злым взглядом, в котором все ярче разгоралось пламя.

Алинро нахмурилась:

– Я снимаю с тебя все обязательства. Вот. Права была бабушка: зачем я тебе? Только все порчу и доставляю неудобства. Покажи, где нужно плеснуть крови, что договор выполнен и претензий у сторон не имеется?

На губах асурендра расцвела многообещающая улыбка, от которой Алинро стало жутко. Он поднял ее, как пушинку, и хорошенько встряхнул. Затем тихо-тихо произнес:

– Кто сказал, что претензий не имеется? Вот прямо сейчас у меня огромная претензия, и я желаю, чтобы ты проявила всю свою изобретательность, но сделала так, чтобы грозный и сильный мужчина обрел островок спокойствия там, где ему это пообещали.

– Что-о-о? – удивленно распахнула глазищи Алинро. – Ты в своем уме?

– Неверный вопрос. – Он поставил ее на ноги и потащил дальше, туда, где слышался плеск волн и крики чаек.

Она ждала всего что угодно, любую пакость, даже готова была к боли, но чтобы он вдруг захотел ласки? Сам? И сейчас? Аля тряхнула всклокоченной головой, и цветные бусины с характерным шорохом возвестили, что ничего-то она не понимает в своем бесконечно непостижимом Фенечке.

Он приволок ее в уютную расщелину между огромными валунами – надо же, не забыл дорогу с прошлого раза.

– Давай-ка, нам нужно поговорить, а для этого потребуется ясная голова и хотя бы подобие перемирия. Как считаешь?

Несмотря на обуревающие ее противоречивые чувства, Алинро фыркнула и не смогла не ответить улыбкой на его до неприличия невинный вид. Будто не этот демон еще недавно… Ох, вот об этом лучше не вспоминать, а то перемирия точно не получится.

– Думаешь, так запросто можешь прийти и получить, что хочешь? – напыжилась Аля, сама не понимая, откуда вдруг в ней такая острая потребность перечить.

Ведь и не рассчитывала на столь благоприятный исход дела. К тому же не этого ли она так сильно желала: вот он, рядом, сам предложил просто поговорить, как раньше, без ссор и упреков. От подобного положения дел Алинро разозлилась уже на саму себя. Все не так! Почему у нее вечно все по-дурацки выходит? Что она за ущербная такая?

– Естественно, это договор, милая. Я свою часть… Эй, ты чего?

В душе Алинро кружилась такая смесь эмоций, что разобраться в получившемся водовороте не представлялось возможным, но нечто тягостное и гнетущее он сумел прочувствовать. Да и вид синеглазки говорил сам за себя. Она вдруг растеряла все свои иголки и словно улитка, которую вытащили из привычной раковины-брони, растерянно ежилась во внешнем, большом и агрессивном мире.

– А ты чего? – она быстро прижалась к нему и, уткнувшись лицом в грудь, тихо всхлипнула. – Приходишь злой, как отряд голодных троллей, разносишь все вокруг, убиваешь, угрожаешь, тащишь неизвестно куда, обвиняешь во всех проблемах… А ведь я вообще ни при чем в этот раз! Напугал, наговорил гадостей, а теперь, – она снова шмыгнула носом, – теперь как ни в чем не бывало. Я тебе кукла послушная, что ли, без собственного мнения и чувств? Разве можно так говорить: а ну, раз – и обними меня и будь добра быть ласковой, только потому, что, видите ли, договор. Демон ты и есть самый настоящий… у-у-у, гадючка. – Последнее слово Фенрир еле разобрал, зато получил ощутимый удар кулачком в плечо.

– Но ведь ты обнимаешь, – потерся он щекой о выгоревшую рыжую макушку, больше похожую на птичье гнездо.

За эти слова получил еще один тычок, уже прицельно по печени. Охнув, асурендр глубоко вздохнул. Неплохо они ее все же натаскали, занозу мелкую.

– Но не потому, что ты так сказал, ясно? Я сама этого захотела. Это мое решение, понял?

– Конечно, чего же тут неясного? Все понятно, – пряча улыбку в уголках губ, хмыкнул Фенрир.