91

Поход на север начался в праздничный день Зеленого Холма, когда иллюминации превосходили все виденное прежде, а салют громыхал не переставая, отчего воздух в городе приобрел привкус пороховой гари. Граждане империи бродили по улицам, много пили и славили монарха, а тех, кто излишне заговаривался, отслеживала служба безопасности. Бунтовщиков увозили в машинах без окон, чтобы предать скорому суду.

Автомобиль Джима и Лу тащился еле-еле, объезжая повозки гостей города. Сидевший впереди Квардли время от времени монотонно ругался, не слишком веря в собственную злость.

Адмиралы тоже чувствовали себя как опущенные в воду, ведь их ожидала жестокая, хотя и короткая кампания. Немного зная местные обычаи, они не сомневались, что всяческие предательские штучки со стороны местных властей им будут обеспечены в избытке.

Когда машина наконец добралась до окраин города и вползла на самый высокий из холмов, в небе послышался рев десятков и даже сотен самолетов. Джим и Лу переполошились, однако Квардли заставил водителя остановиться и выскочил наружу, вопя, что сейчас начнется самое главное.

Адмиралам поневоле пришлось выйти, и они увидели многоярусные построения императорских ВВС. Самолеты крутили в воздухе замысловатые фигуры, а потом вдруг стали поочередно пикировать на пустынный пятачок за лесом и бросать на него бомбы разного калибра. Грохот отдаленных разрывов долетал до вершины холма с большим опозданием, однако даже зрительно можно было оценить грандиозность происходящего. Бомбы поднимали в воздух то белые столбы, то фиолетовые облака, то красноватые тучи.

– Почему от взрывов идет такой разный дым? Или это пыль? – поинтересовался Эрвиль.

– Да это и не дым вовсе! – с гордостью воскликнул Квардли. – Это известь, мел, глина и все такое прочее. Их специально завозят на полигон, чтобы потом праздничные бомбардировки смотрелись красивее. Вы, наверное, ничего подобного никогда и не видели?

Вопрос штандартенфактора прозвучал снисходительно.

– Да где же мы такое увидим? – в тон ему ответил Джим. – И вообще, я подумал, что это война началась. Что северные соседи нанесли упреждающий удар.

– Какой удар? У них боевая авиация в зачаточном состоянии! Это только империя может позволить себе поднять в небо тысячи самолетов.

– А что от них толку? – заметил Эрвиль. – Только песок бомбить, а мы за них будем атаковать врага на заводных лошадках.

– О чем вы, господа? Северное направление закрыто воздушным колдовством. Я же вам уже сообщал! Проблемы у империи остались только в закрытых для авиации районах.

Очередная серия разрывов разметала новые тучи разноцветной пыли, и штандартенфактор не удержался от возгласа восхищения:

– Вот ведь какое искусство! И, между прочим, император лично проводит заседание худсовета и визирует сценарий праздничных бомбардировок! Не забывайте также, что для пилотов это наилучшая возможность оставаться в полной боевой готовности.

– М-да, – произнес Эрвиль. – Ну просто промысел народный какой-то.

Затем отошел в сторонку и стал мочиться в канаву, совершенно не разделяя радости от мастерского бомбометания.

Возмущенный таким поведением Эрвиля, штандартенфактор хотел ему сказать что-то особенное, но так и не нашел что. Он лишь сокрушенно покачал своей большой головой и с обидой в голосе произнес:

– Вот змеи вы – змеи и есть.

– А это для нас не новость, – парировал Лу, возвращаясь к машине.