73

Несмотря на то что колонну пропустили через первое охранное кольцо, впереди их было еще не менее дюжины. К тому же во главе и по бокам машин Джима двигались медлительные бергпанцеры, имевшие по несколько пушек чудовищного калибра. Конечно, состязаться в маневренности и скорости с машиной Джима они не могли, но в том, что их артиллеристы с такого расстояния не промахнутся, можно было не сомневаться.

По широкому, вымощенному желтым камнем тракту колонна машин продолжала двигаться к дворцу, постепенно обрастая все большим количеством «сопровождающих лиц».

По тому, как иногда неуверенно маневрировали охранные отряды, Джим догадался, что двойственность получаемой командирами информации разрушала заготовленные инструкции.

– Ох и впендюрились мы, – неожиданно заговорил цикламон. Он не разговаривал уже пару дней, и Джим даже забыл об этой болтливой птице.

– Не бойся, прорвемся, – ответил он.

– Как же! Тут тебе не фронт, где почти все по-честному. Здесь, адмирал, тебе твои заслуги не помогут, здесь правят темные силы дворцовых интриг.

Смущенный речами Пятьсот Четырнадцатого, водитель вздрогнул, и танк резко дернулся.

– Ты, парень, птицу не слушай. Она не с тобой разговаривает, – заметил Джим.

– Прошу прощения, сэр, больше не повторится, – ответил водитель, и уши его покраснели, как вареные раки.

Постепенно изолированные двойной шеренгой бергпанцеров танки отряда адмирала Джима вкатились на главную площадь, под окна императорских покоев.

– Останавливай машину, – приказал Кэш водителю, а затем по радио объявил для всех: – Расстановка – штатная, для стоянки. Голову на передний план, чтобы была видна из окон…

После этого Джим выбрался из танка и, оглядевшись, увидел целое море охраны – от гвардейцев-кирасир до скиртанских стрелков в волчьих шапках.

Разнообразие парадной позолоты, начищенного металла и мехов вызывало в глазах легкое жжение, и не хватало только карнавальной музыки, чтобы картина этого сборища была полной.

Адмирал Джим спрыгнул на брусчатку, отряхнул пыльный мундир и подождал, когда к нему подойдет Лу. Между тем все продолжали таращиться на оживших мертвецов, и никакая из охранных структур не знала, что делать дальше.

Последними из колонны Джима пророкотали танки с запряженной головой и выкатили на свободное место ужасный боевой трофей. Голова к этому времени была в жутком состоянии, и кто-то из гвардейцев начал блевать.

– Ну что, кто-нибудь доложит о нас или в нарушение дворцового этикета нам придется идти к императору самим? – недовольным и властным тоном поинтересовался Джим.

Из-за спин высокорослых гвардейцев тотчас появился генерал от инфантерии и, виновато раскланявшись, сказал:

– Прошу прощения, господа адмиралы, поскольку вышла некоторая заминка и дворцовые куда-то запропастились, я сам доложу о вашем прибытии.

– Спасибо, генерал, но нам нужна аудиенция Его Императорского Величества. Мы хотим дать ему полный отчет.

– Да! – вмешался Лу. – Самый полный отчет!

– Как же вас… представить?

– Адмирал танковых войск Его Императорского Величества Джим Бунзель Мудрый, герцог Ангурский, и адмирал танковых войск Его Императорского Величества Эрвиль Ваннадет Жестокий, граф Гронсар.

– О! – только и выговорил в ответ генерал, пораженный столь высокими титулами. – Я доложу о вас в одну минуту…