50

Спускаться вниз – до уровня земли – на этот раз было легче и быстрее, чем накануне, когда их доставляли длинными запутанными ходами.

Каково же было удивление Джима и Лу, когда они вышли на парадную площадь, которая от края до края оказалась заполненной ровными рядами солдат в парадной форме.

Их здесь были десятки тысяч, и такой размах просто поражал.

– Они ждут нас?! – спросил Джим.

– Да, адмирал, – кивнул штандартенфактор, слегка согнувшись в пояснице. – Сейчас мы погрузимся на триумфальную площадку и проедем вдоль войск. Пусть солдаты лицезрят кумиров, о которых они столько слышали. Скоро солдатам придется полечь, всем до единого, в жестоких боях, а это важный повод, чтобы доставить этим несчастным удовольствие.

– Откуда они могли о нас слышать? – тихо спросил Джим, поднимаясь на платформу и кивая отдавшему ему честь лейтенанту.

Новый обрушившийся на него статус вынуждал изменить осанку и держать на плечах тяжесть прошлых славных побед.

«Адмиралы» забрались на площадку, и та медленно тронулась вдоль рядов солдат, которые стали кричать «ура», едва только герои равнялись с их строгими построениями.

– Можно слегка помахать им рукой, – суфлировал Квардли, стоя позади адмиралов.

– Но откуда они могут знать нас, если нас здесь не было? – недоумевал Лу, криво улыбаясь и помахивая рукой в белоснежной перчатке.

Роскошные перья плюмажа на его сверкающем шлеме колыхались легким ветерком и, касаясь лица, щекотали нос. Эрвилю хотелось почесаться, но он терпел.

– В империи всегда хватало героев, которых держат про запас. В газетах постоянно появляется информация об их подвигах в далеких колониях, о жестоких битвах и лишениях, которые им приходится выносить. Специальные люди слагают легенды о том, как эти военачальники любят и ценят своих солдат… Адмирал Джим, помашите вот этим гвардейцам с особой симпатией, их полк носит ваше имя, – быстро сказал Джиму штандартенфактор. – А ваши именные солдаты, адмирал Лу, вон те, в голубых мундирах.

Кэш улыбнулся своим «крестникам» и помахал им энергичнее. Этого было достаточно, чтобы солдаты закричали «ура» с утроенной силой. На их лицах был написан такой восторг, что Джим не сомневался – они готовы умереть за него.

Завершив круг почета, платформа остановилась перед широкой трибуной, на которую и взобрались адмиралы-герои вместе с сопровождавшим их штандартенфактором.

Их там уже дожидались несколько военных чинов и человек с огромным ртом и толстыми губами, что выдавало в нем работника департамента пропаганды. Уж он-то наверняка знал, что за «герои» Джим и Лу.

Тем не менее он первым подошел к панели микрофона и начал торжественную речь, суть которой сводилась к тому, что теперь, когда одни из выдающихся военачальников империи одержали победы на вверенных им фронтах, пришла очередь возобновить войну с Инглегасским Союзом.

Из речи чиновника департамента пропаганды Джим также узнал, что его теперь величают адмиралом Джимом Дадлом Красивым и он «прославленный мастер танковых ударов».

Лу же звался адмиралом Эрвилем Ваннадет ду Хольтцем, и в списке его побед была знаменитая Брюнд– вальская битва, где его войска обратили в бегство превосходящую по численности армию герцога Вадентомбского.

Одним словом, послушать эту речь было полезно с познавательной точки зрения. Но все же очень хотелось проснуться. Джим даже представил, что когда-нибудь он будет рассказывать: «А однажды мне приснилось, что я был адмиралом…»