Но вернемся к той проблеме, которую поставила перед человеком эволюция, – необходимости для своего выживания в сжатые сроки усваивать огромное количество информации и уметь должным образом вписываться в свое социальное окружение. Эволюция наделила наш мозг способностью быстро запечатлевать в памяти невообразимое количество моделей поведения и убеждений. Ученые полагают, что ключом к пониманию того, как реализуется такое быстрое усвоение информации, является флуктуирующая электрическая активность мозга, регистрируемая при помощи электроэнцефалограмм. Слово «электроэнцефалограмма» (ЭЭГ) означает «электрическое изображение мозга». Эти все более замысловатые картины обнаруживают, что мозговая активность человека протекает в нескольких поддиапазонах. И у взрослых, и у детей эти поддиапазоны простираются от низкочастотных дельта-волн до высокочастотных бета-волн. Однако исследователи отмечают, что у детей на каждой стадии развития преобладают мозговые волны того или иного типа.

Последовательность таких стадий мозговой активности у развивающегося ребенка описывается в работах доктора Римы Лэйбоу. В период от рождения до двухлетнего возраста человеческий мозг преимущественно функционирует на наиболее низких частотах – от 0,5 до 4 колебаний в секунду (герц, Гц). Такие колебания называются дельта-волнами. Хотя на фоне преобладающих дельта-волн у детей могут происходить и кратковременные вспышки более высокочастотной активности. В возрасте от двух до шести лет у ребенка становятся более длительными периоды электрической активности более высокой частоты – тета-волны (4–8 Гц). Именно в низкочастотные дельта- и тета-диапазоны стремятся перевести мозговую деятельность своих пациентов гипнотерапевты – в таком состоянии человек более внушаем и легче поддается программированию.

Теперь нам становится более ясным, каким образом дети, чей мозг в возрасте до шести лет функционирует преимущественно на таких низких частотах, оказываются способны поглощать те совершенно невероятные объемы информации, чтобы уверенно чувствовать себя в своем окружении. Способность столь эффективно обрабатывать данные – это важнейшая неврологическая адаптация, направленная на облегчение информационно-насыщенного процесса вхождения в человеческую культуру. Человеческие сообщества и нравы социумов меняются так быстро, что в передаче культурных моделей поведения при помощи генетически запрограммированных инстинктов не было бы никакого проку. Маленькие дети внимательно наблюдают за своим окружением и поглощают житейскую мудрость, исходящую от родителей, непосредственно в подсознательную память. Так родительские убеждения и модели поведения становятся для детей их собственными.

Исследователи из Института изучения приматов при Киотском университете обнаружили, что детеныши шимпанзе тоже учатся путем простого наблюдения за своими матерями. В серии проведенных экспериментов мать-шимпанзе обучили распознавать японские иероглифы, обозначающие различные цвета. Когда на экране компьютера возникало записанное по-японски название того или иного цвета, обезьяна выбирала его из нескольких предлагаемых образцов. Если цвет выбирался правильно, ей вручалась монета, которую она должна была опустить в автомат и получить вкусный фрукт. Во время таких тренировок рядом с матерью-шимпанзе находился ее детеныш. И экспериментаторы были немало удивлены: пока мать забирала из автомата заработанные фрукты, детеныш включил компьютер, увидел на экране иероглиф, выбрал нужный цвет, получил монету и вслед за матерью устремился к фруктовому автомату. Ошеломленным исследователям не оставалось ничего другого, как заключить, что дети могут усваивать сложные навыки путем простого наблюдения за родителями и не нуждаются в активном наставничестве с их стороны.

У людей, как и у шимпанзе, основополагающие модели поведения, убеждения и отношения, наблюдаемые детьми у своих родителей, запечатлеваются в виде синаптических путей в подсознании. Единожды зашитые в подсознании, такие программы управляют нашей биологией всю оставшуюся жизнь… если только не найти способ их перепрограммировать. Если вы склонны недооценивать изощренность такого программирования, я рекомендовал бы вам вспомнить, как ваш собственный ребенок впервые произнес услышанное от вас ругательство. Я уверен, что вы обратили внимание на то, с какой точностью были воспроизведены оттенки вашего произношения, ваших интонаций – даже контекст, в котором оно прозвучало, наверняка был сходен.

А теперь, принимая во внимание точность этой системы фиксации поведения, подумайте, какими окажутся последствия, если вы то и дело будете слышать от своих родителей: «Ты дурак», «Ты никогда ничего не добьешься», «Лучше бы ты и на свет не появлялся» или, скажем, «Ты слюнтяй и слабак». Бездумно, не отдавая себе отчета и внушая ребенку подобные вещи, родители явно не понимают, что все эти замечания запечатлеваются в его подсознательной памяти в качестве непреложных «истин» столь же несомненно, как биты и байты на жестком диске вашего настольного компьютера. На ранних стадиях подсознание ребенка еще недостаточно развито, чтобы критически воспринимать родительские словоизлияния и не относиться к ним как к подлинным характеристикам своего «я». Увы, как только эти словесные определения окажутся записанными в подсознании, они приобретут статус «истин» и будут исподволь формировать поведение и потенциал ребенка в течение всей жизни.

Примерно в возрасте шести лет мы делаемся менее восприимчивы к внешнему программированию, и в нашей мозговой активности начинают все отчетливей преобладать высокочастотные альфа-волны (8–12 Гц). Альфа-активность соответствует спокойному состоянию сознания. Пока большая часть наших органов чувств (глаза, уши, нос) наблюдают за окружающим миром, сознание уподобляется органу, представляющему собой что-то вроде зеркала, которое отражает внутреннюю деятельность клеточного сообщества нашего тела. Это осознание своей «сущности».

Приблизительно в двенадцатилетнем возрасте в ЭЭГ ребенка начинают наблюдаться продолжительные периоды еще более высокочастотной активности, называемые бета-волнами (12–35 Гц). Бета-состояния мозга характеризуются как «активное или сосредоточенное сознание» – именно такую мозговую активность вы проявляете, когда читаете эту книгу. А недавно в мозговой деятельности человека была выделена пятая, еще более высокочастотная составляющая – гамма-волны (больше 35 Гц). В этом диапазоне частот мозг работает в состояниях «пиковой производительности» – она наблюдается, например, у пилотов во время посадки самолета или у профессиональных теннисистов, принимающих «влет» мощную подачу.

Когда мальчики и девочки превращаются в юношей и девушек, их подсознание оказывается битком набито самой разной информацией, от знания того, как просто ходить, до «знания», что из них никогда ничего не выйдет – или наоборот, до выпестованного действительно любящими родителями соображения, что у них все получится, лишь бы захотеть. Совокупность генетически запрограммированных инстинктов и убеждений, воспринятых нами от родителей, и образует то самое подсознание, которое может подавить как способность противостоять нажиму мануального терапевта, так и всю решимость с Нового года перестать подрывать свое здоровье таблетками или обжорством.

Вернемся к клеткам, которые столь многое могут рассказать нам о нас самих. Я уже много раз говорил, что каждая отдельная клетка обладает собственным интеллектом. Но имейте в виду: объединившись в многоклеточное сообщество, клетки начинают прислушиваться к «коллективному голосу» организма, даже если этот голос навязывает им губительное для них поведение. Наша физиология и наше поведение согласуются с «истинами» этого централизованного голоса, – и конструктивными, и деструктивными.

Говоря о силе подсознания, я все же хочу подчеркнуть, что его вовсе не обязательно представлять себе неким ужасным, всеподавляющим фрейдистским источником деструктивного «знания». В действительности подсознание – это бесстрастное хранилище программ, деятельность которого имеет непосредственное отношение к регистрации сигналов окружающей среды и реализации запечатленных поведенческих моделей. Это программируемый «жесткий диск», на котором записывается наш жизненный опыт. Что же до программ, о которых я здесь говорю, то они представляют собой заданные «на аппаратном уровне» поведенческие модели типа раздражение-отклик. Раздражениями, активирующими эти поведенческие модели, могут быть сигналы, улавливаемые нервной системой во внешнем мире или же исходящие изнутри нашего тела – различного рода эмоции, удовольствие, боль. Будучи воспринят, сигнал автоматически запускает поведенческий отклик, которому мы уже обучились. Люди, отдающие себе отчет в автоматическом характере таких реакций, нередко говорят, что у них были нажаты «нужные кнопки».

Прежде чем в результате эволюции возникло сознание, функции мозга животных ограничивались теми, которые мы относим к числу подсознательных. Их более примитивный ум представлял собой простую систему раздражение-отклик, которая автоматически реагировала на внешние раздражения, задействуя генетически запрограммированные (инстинктивные) или несложные приобретенные модели поведения. Животные не прибегают к этим моделям «сознательно», скорее всего, они вообще не задумываются над тем, как им себя вести. Их поведение – это такие же запрограммированные рефлексы, как моргание в ответ на дуновение ветра или подергивание ноги при ударе молоточком по коленному суставу.