Глава 23

Ночь за пределами кафедрального собора была наэлектризованной. Дело не в статуях святых и их наблюдательных взглядах, от которых на коже Калли трещала энергия. Дело даже не в магии душ. Дело в том остром предчувствии перед тем, как на город налетит шторм. Воздух сгущался, готовился. Звезды синхронно мерцали на бескрайнем чёрном небе. Калли наблюдала за ними, словно их электрическая энергия могла воспламенить нечто фантастическое. Словно ответы могли крыться в горячих белых искрах над ней, а не в лужах дёгтя, которые окоченели в её нутре.

Сообщение правды Заклинателю Душ (о том, что мафиози с ангельской внешностью и привычкой отрубать части тела решил получить доступ к бесконечному источнику дополнительных душ, к главному источнику бизнеса Заклинателя) добром не кончится. Калли не нуждалась в том, чтобы космос указывал ей на это. Она почесала левой ладонью лицо. То ли это давление, то ли морозный воздух, но после этого её щеку защипало, и это протрезвило её мысли. Другая её рука сжимала фляжку в кармане. Калли отрешённо гладила ониксовую гравировку большим пальцем. Но пресекла это движение. Внешний контейнер для магии, для душ, не должен служить источником утешения. К сожалению, борьба со своими чувствами никогда их не меняла. Так что она не потрудилась отпускать своё образное «одеялко».

— Ты в порядке? — рокочущий голос Дерека раздавался за ухом Калли. Неудивительно, что ветер не холодил её шею.

— Если честно, я уже не знаю.

— Похоже на отрицательный ответ.

Калли пожала плечами.

— Я счастлива, что ты не врезал своему брату.

— Бить священника — это уже перебор, — юмор в его голосе был натужным, но в такой поздний час всё давалось с трудом. Юмор не должен быть исключением.

— Разве там нет оговорки на семью или типа того? Он же бывает кем-то, кроме священника? — глупый вопрос. Духовное лицо — всегда духовное лицо.

Иногда казалось, что жизнь была бы проще, если бы Джош был наркоманом, который приходил в приёмный покой во время её смены, а не тем, ради спасения которого приходилось раз за разом нырять в дерьмо. Сложно было не поставить крест на людях. Мысль была дерьмовой, и сама Калли была дерьмовой, раз признавалась в таком. Она не в первый раз задумывалась, насколько иной была бы её жизнь, если бы она смогла оборвать все узы. И всякий раз ей приходилось проглатывать желчь воображаемого предательства и последующего стыда. Какого хера с ней не так, если она подумывает отречься от тех, кто важнее всего?

Дерек положил тяжёлую руку ей на плечи, и этот вес помог Калли обрести почву под ногами в такой манере, которую она не могла полностью описать словами. Но это было приятно. Он выбрал быть частью этого бардака. Может, она тоже сама это выбрала. Она не собиралась удирать. Ни от него, ни от работы. Она выбрала и то, и другое. Ей представилась редкая возможность выбирать, и она не собиралась это упускать.

— Когда он в следующий раз снимет воротничок за пределами церкви, я разок врежу ему за тебя, — сказал Дерек.

— Вообще-то я не говорила, что хочу, чтобы ты его ударил, — Калли едва не улыбнулась.

— Он заслужил как минимум один хороший удар. Он умолчал о том, что люди пытаются проникнуть к колодцу.

Мать и брат Калли сейчас были с ней не в лучших отношениях. Разбитые пивные бутылки и испоганенная магия производили такой эффект. Но они не стали бы хранить от неё секреты. Зара сказала бы правду просто для того, чтобы посмотреть, как Калли содрогнётся, но Джош встал бы на её сторону. Генри должен был сказать Дереку.

— Он знает, что ты делаешь для Заклинателя, да?

— Он отчасти послужил причиной, из-за которой я в итоге оказался с Заклинателем Душ, — Дерек предложил этот кусочек своего прошлого, но он сопровождался окончательными нотками. Резкая безоговорочность намекала на то, что Дерек понимает — Калли хочет знать о нём больше, понять его, но он не готов делиться. Она не могла его винить. Их отношения были всё ещё новы, и они оба сломлены. Сломленные люди не выстраивают фундамент для отношений за недели. Она сама хранила кое-какие секреты и не могла вообразить, что когда-то ими поделится. Ворчание из-за его скрытности лишь сделает её засранкой.

В салоне машины Калли было ничуть не теплее, чем снаружи, но хотя бы они были защищены от пронизывающих порывов ветра. Калли пристегнулась, затем обмякла на сиденье так, что подбородок прижался к груди.

— Можно я просто так посплю? — промямлила она.

Дерек завёл двигатель и включил обогреватель. Тот принялся качать холодный воздух на максимальной скорости, но в конце концов должен разогреться.

— Не против, если мы завалимся ко мне? — спросил Дерек.

Калли никогда не была у него дома. Они всегда находились в движении, или же он приходил проведать её, забрать её, присмотреть за Джошем. Логично было оставаться у неё. Где-то в мозгу шевелилось любопытство, как может выглядеть его жилье, но Калли никогда не задавалась вопросом, почему они не оставались там. Её сердце сжалось от возможности увидеть больше его жизни, но остальное её тело слишком вымоталось, чтобы реагировать соответствующим образом.

— Это близко?

Он кивнул.

— Всего несколько кварталов.

— Меня устраивает.

Машине не хватило времени прогреться прежде, чем Дерек свернул на крытое пространство перед приземистым рядом кирпичных домов. Он выключил двигатель, но Калли не пошевелилась. Она не спала в полном смысле этого слова, но её тело готово было сдаться. Бодрствование больше двадцати четырёх часов, эмоциональное истощение из-за её семьи, узнавание про колодец душ и встреча с братом Дерека — всё это вымотало её.

Калли выбралась из машины и последовала за Дереком к домам. У третьего в ряду была аквамариновая входная дверь и слегка заросший кустарник бугенвиллеи перед домом. У Калли сложилось впечатление, что Дерек ничего не изменил с тех пор, как арендовал это место.

Интерьер состоял полностью из серой мебели и чёрных столов. Дерек помог ей снять пальто и повесил его в шкаф. Его дом служил передышкой от свистящего ветра и безжалостного холода снаружи. В воздухе витал аромат горящего дерева. Его крошечный камин пустовал, но должно быть, кто-то из соседей пользовался своим камином. Запах пробрался в нос Калли, и комфорт этого деликатного тепла добавился к её сонливости.

— Спальня прямо в задней части. Ванная справа внутри. Я принесу тебе воды.

Даже после всего, что они пережили за день, даже после неловкого разговора с его братом менее десяти минут назад, который наверняка всё ещё терзал его разум, Дерек первым делом заботился о ней. Как и в любую другую ночь. Калли надо было повести себя мило, или потянуться, чтобы обнять его, но она была попросту слишком опустошена и могла лишь пройти по коридору до спальни, спотыкаясь. Она завалилась в спальню и разделась, чтобы забраться в кровать. Его матрас оказался намного твёрже, чем в её кровати. Калли так привыкла к проседанию, что отсутствие такового удивило её, когда она села на постель.

Дерек вошёл с кружкой воды и отдал её Калли. Она залпом выпила половину и поставила кружку на прикроватную тумбочку. Дерек встретился с ней под одеялом и притянул к себе. Она свернулась калачиком у него под боком. Его пульс ровно бился под её ухом, и Калли беззвучно провалилась в сон.

Пальцы света потянулись к Калли, когда она проснулась. Она прищурилась от яркого солнца, лившегося в окно справа от неё. Она перекатилась лицом к другой стене, вспоминая, где она. Твёрдая постель, тёмно-серые простыни, постер Спрингстина на стене? Точно. Дом Дерека.

Жалобный стон, сорвавшийся с её губ, состоял из 3/4 «О Боже, что я наделала?», полстакана «Мне всё ещё надо разруливать проблемы?» и щепотки «Нахер мою жизнь». Для верности Калли приправила всё это недоуменным «Где мои штаны?»

Дверь в ванную отворилась. Дерек вышел из стены пара, одетый лишь в оранжевое полотенце на талии. Его бедра слегка подавались вперёд, плечи отведены назад — само воплощение небрежной мужественности. Он был расслаблен, и Калли упивалась этим видом не меньше, чем тем, как его мышцы резко сходились к бёдрам. Она втянула долгий вдох и плюхнулась обратно на кровать. Она лениво подумывала взять себя в руки настолько, чтобы воспользоваться только-что-вышедшим-из-душа Дереком. Запах мыла и цитруса переполнил комнату, и Калли как можно дольше задержала в своих лёгких это чистое облегчение.

— Куколка, ты оставляешь телефон на вибрации? — спросил Дерек, уже наклоняясь, чтобы пошарить в брошенных джинсах Калли.

— Почти всегда, — она села и протянула ладони так, будто ожидала получить причастие, а не телефон. Стоит провести одну ночь возле исповедальни, и возвращаются старые привычки.

Дерек бросил телефон в её сторону, затем собрал её одежду и положил в изножье кровати. Он не стал стоять над душой, когда Калли разблокировала телефон. Дерек схватил пару чёрных джинсов, натянул их и вышел из комнаты.

— Я посмотрю, есть ли у меня что-нибудь съедобное в кладовке, — сказал он, уже выходя из комнаты.

— Ладно, — промямлила Калли.

Она уставилась на экран. Четыре пропущенных вызова. Два голосовых сообщения. Все из дома престарелых «Кедр».

Бл*дь.

Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь.

В мире не существовало достаточно ругательств для этого.

— Который час? — она резко метнулась взглядом от одной прикроватной тумбочки к комоду, затем ко второй тумбочке в поиске часов. Совсем забыла, что её телефон показывал время вверху экрана. Цифровой дисплей будильника со стороны Дерека показывал 11:52.

Она не просто опоздала на работу. Она пропустила почти всю смену. Она не позвонила. Она не отправила сообщение. Калли уставилась на уведомления о пропущенных звонках и задрожала. Слезы не катились. Может, её тело уже знало, что надо беречь воду, потому что она теперь, чёрт подери, никак не сумеет оплатить и аренду квартиры, и счёт за воду.

04:42 Пропущенный вызов

04:44 Пропущенный вызов

04:45 Сообщение на голосовую почту

05:22 Пропущенный вызов

08:02 Пропущенный вызов

08:03 Сообщение на голосовую почту

Большой палец Калли завис над кнопкой, дававшей доступ к голосовой почте. Представлять разочарование в голосе Луизы — это хуже реального положения дел. Должно быть так. Верно? Калли нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

— Калли, ты в порядке? Джош в порядке? Беспокоюсь о тебе, милая. Позвони, пожалуйста, — искреннее беспокойство Луизы струилось по линии как нектар агавы. Сладость липла к Калли, душила её поры и напоминала, как она подвела кое-кого. Того, кто выбрал заботиться о ней.

Калли прерывисто вдохнула. Дерек заглянул в комнату.

— Калли, ты… — он умолк.

Её лицо покраснело, перед глазами всё начало размываться. Наверное, внешне она сейчас выглядела так же плохо, как чувствовала себя. Дерек подошёл к ней и сел рядом на край кровати. Ноги Калли не доставали до ковра. Босая нога Дерека скользнула под её стопы, а его рука обвила талию. Он поможет ей удержаться. Она не слетит с катушек окончательно. Калли закусила губу и ткнула во второе голосовое сообщение.

Дерек хранил молчание, потому что он умный мужчина, её опора, и он лучше всех в её окружении справлялся с плачущими девушками.

Второе голосовое сообщение Луизы началось с протяжного вздоха. Больше трёх часов ожидания и беспокойства изменили настроение начальницы Калли.

— Я не знаю, что с тобой происходит. Знай, что я беспокоюсь. Что мне не всё равно. Я хочу узнать от тебя новости, знать, что с тобой всё хорошо, но в то же время этим утром ты оставила меня без нужного персонала. Я давала тебе больше свободы, чем мы даём другим работникам, но у нас строгая политика относительно не-предупреждения о неявке. Мне жаль, Калли. Ни звонка, ни явки значит, что работы у тебя тоже нет. Мы пришлём всё тебе по почте вместе с твоим последним чеком, — очередной протяжный вздох. Затем Луиза добавила торопливым шёпотом: — Пожалуйста, дай мне знать, все ли с тобой в порядке. Если ты в больнице с Джошем, я могу заставить их вернуть тебе работу. Наверное. Просто позвони мне, Калли.

Калли медленно убрала телефон от уха, затем нажала на кнопку, чтобы заблокировать устройство. Она не хотела снова видеть экран и этот укоризненный список пропущенных звонков. Она уставилась на облезлый пурпурный лак на ногтях ног. Она сосредоточилась на руке Дерека, которая теперь лежала на её бедре, и на выступающем лабиринте шрамов на его костяшках. Ей хотелось ударить что-нибудь. Закричать. Заслужить шрамы, которые будут кстати, ведь она всё так испоганила. Вместо этого она позволила слезам катиться и падать на её колени. Дерек стирал их столь лёгким прикосновением, что Калли его почти не ощущала. Он прислонился лбом к её виску.

— Насколько всё плохо?

— Хорошо, что в твоей кровати есть для меня местечко, потому что через четыре недели мне негде будет жить.

— Тебя выселили? За что?

Калли покачала головой, но не могла сейчас оценить его праведное возмущение.

— Нет. Этим утром в 4:30 я должна была прийти на работу. А я была здесь. Спала. После того как целый день разгребала дерьмовые проблемы Заклинателя.

Дерек издал невнятный утешающий звук и погладил её по спине. Его попытки, конечно, ценны, но ничего не меняли.

— Ты можешь позвонить и объяснить?

— Нет. Отговорка, что моё неоплачиваемое ученичество стало важнее работы, которая оплачивает мои счета, ни к чему хорошему не приведёт.

— Это не просто твоё ученичество. Мы пытаемся найти убийцу, — он говорил с таким рвением. Мольба на его лице почти причиняла боль — настолько Калли хотелось просто уступить.

— Это не то, что мы можем сказать другим людям, и ты это знаешь. Это ничего не меняет. Другие люди не поймут. Чёрт, да Луиза думает, что Церковь дала добро на магию душ. Она не воспримет хорошо новость о том, что люди убивают друг друга из-за душ.

Дерек нахмурился, и Калли буквально видела, как его мозг вертится и ищет для неё ответ. Способ всё исправить. Она протяжно выдохнула и прислонилась к нему.

— Теперь у меня нет работы. Я… я… я не знаю, что теперь делать, — это ещё мягко сказано. Всю свою взрослую жизнь Калли старалась пробиться в люди благодаря честной работе. Законной, усердной работе. Никаких афер, никакой преступности — стабильная упорная работа за стабильное скромное жалование. И она всё испортила, потому что охотилась на того, кто убил ребёнка и ограбил Заклинателя Душ? Она не носила полицейский жетон. Она же не коп, чтобы восстанавливать справедливость и сажать плохих парней в тюрьму. В данный момент имелось слишком много серых зон, так что нельзя с уверенностью сказать, что она сама не была одним из плохих парней. Форд определённо хуже, так что по шкале она получалась относительно неплохой, но бл*дь. Девушка, которая готовила завтраки и ланчи для пожилых, находилась куда дальше по шкале злых ублюдков. Калли нравилось быть такой девушкой, а теперь она перестала ей быть.

Она могла попытаться устроиться на работу куда-нибудь ещё. «Кедр» — не единственный дом престарелых в Джем Сити. Кто захочет нанять кандидатку с нерегулярным графиком, которая приходила с тёмными кругами под глазами, потому что весь вечер изымала души у неисправных арендаторов или выслеживала гадкого человека, который убил ребёнка ради преимущества в конкурентной борьбе? Чёрт, да в данный момент она сама себя не взяла бы на работу.

— Нам нужно поговорить с Заклинателем, — произнёс Дерек с решимостью того, у кого есть план. Вот только он не поделился им, а Калли не была эмоционально готова к любому плану, который подразумевал встречу с этим мутным мудаком.

— Я не могу. Мне надо позвонить Лу. Извиниться. Или типа того.

— Она вернёт тебе твою работу? — конкретный вопрос. У него определённо имелся план.

— Нет, если только мы не предоставим какие-то медицинские записи о том, что я была в больнице.

Дерек сердито посмотрел на неё.

У неё тут кризис, а он на неё сердито зыркает?

— Что?

— Ты делаешь сложную, опасную работу на Заклинателя, так?

— Так, — слабо отозвалась Калли.

— Ты потеряла свою дневную работу, потому что его дерьмо разлилось по всей твоей жизни, так?

— Так.

— Этот мудак должен тебе платить, и я по опыту знаю, что он платит хорошо.

— Но я нуждаюсь в нём. Если он не заберёт из меня магию, я ни черта не сумею поделать.

— Он дерьмовый учитель. Ты без его помощи научилась извлекать души и помещать их в бутылки. Ты справишься, даже если он больше не станет давать уроки.

В его словах имелся смысл, но дважды за день оказаться в свободном плавании не прельщало.

— Он нуждается в тебе. У него нет никого другого, кто был бы способен сделать с душами то, что делаешь ты. Он нуждается в ученике, даже если не признаёт этого. Мы скажем, что ему надо начать выплачивать тебе зарплату, иначе ты от него уходишь.

— Такой ультиматум, похоже, приведёт к тому, что я опять почернею от пламени.

— Может быть, но потом он согласится платить тебе. Я работаю на него уже годы. Тебе придётся довериться мне в этом.

— Ладно, — согласилась Калли, хотя её ответу недоставало энтузиазма.

— Одевайся. Я сварю кофе (это всё, что у меня есть), а потом пойдём и поговорим с ним. Мы выбьем для тебя зарплату, а потом позавтракаем за мой счёт.

У него всё звучало так просто. Как будто он каждый день решал кризисы потенциальных бездомных личностей

— Ладно, — повторила Калли, но в этот раз с настоящим согласием.

Она всегда хотела лишь жить честной жизнью. Без преступлений, без афер, безо всяких заработков, о которых стыдно сказать священнику. Она уже неделями проворачивала подпольное дерьмо для Заклинателя. Она мучилась из-за того, что это говорило о ней. Её дни вынуждали видеться с людьми, от которых она пыталась сбежать всю свою жизнь. Она скрывала преступления от копов. И всё же Кортеанская Церковь в этом замешана. Священник сказал ей это прошлой ночью. Работа была прямо-таки легальной, пусть даже не этичной.

Находить оправдание — это навык, который приобретаешь за долгие годы. В данный момент Калли была профессионалом в поиске оправданий. Она сказала себе, что если заставит Заклинателя Душ платить ей настоящую зарплату (с налогами и всем прочим), то ограниченное время она сумеет притворяться, что всё нормально. Она будет делать всё необходимое, получать зарплату, сохранит свою квартирку и набьёт холодильник. Она выживет и продолжит убеждать себя, что это не делало её преступницей.

Если повезёт, это действительно может сработать.