46
И снова Морис оказался в камере, уже в третий раз за время своих злоключений, однако справедливости ради следовало отметить, что эта камера была самая чистая, теплая и сухая. Вместо гнилой соломы и кишащего блохами рванья здесь стоял мягкий топчан, покрытый белоснежной простыней. Стены камеры были обиты толстым серым войлоком, кроме одного угла, выложенного от пола до потолка ослепительно белым кафелем. В самом верху этого угла торчал железный крюк, к которому была подвешена хромированная цепь, а на цепи висело некое приспособление, очень похожее на вешалку для одежды. Не нужно было долго думать, чтобы догадаться о предназначении этой конструкции.
От соседства с подобными приспособлениями у Мориса по спине бегали мурашки, и, чтобы отвлечься, он по многу раз прокручивал в памяти весь свой путь от заброшенного города до места, где его ожидала засада. Он помнил, как нес варана под рубашкой на случай защиты от нападения. Однако применить своего друга ему так и не пришлось. Никто не решился встать у него на пути.
В какой-то момент он понял, что вышел из буферной зоны: цвета стали ярче, контуры предметов – отчетливее. Звуки перестали дробиться и смазываться множеством неправдоподобных шумов.
Преодолев еще три десятка шагов, Морис вышел на лесную опушку и остановился, поскольку варан забеспокоился и начал царапать острыми коготками живот. Пришлось его отпустить, и он вернулся в буферную зону. Морис посмотрел ему вслед, затем повернулся и пошел своей дорогой.
Он шел еще с полчаса, пока не остановился, услышав подозрительный шорох. Затем был тонкий свист, и в плечо вонзилась химическая ампула. Морис выдернул ее практически сразу, но и этого хватило, чтобы парализатор начал действовать. Руки и ноги перестали слушаться, и он потерял сознание.
Телефон зазвонил, Бирин снял трубку. Он был приятно удивлен, поскольку ему звонил сам президент.
– Здравствуйте, Вацлав. Вас беспокоит доктор Ризен…
– Я узнал вас, господин президент. – Бирин сидел за столом и поигрывал резиновой дубинкой в свободной руке. Он собирался идти на допрос.
– Как там ваш пленник? – осведомился доктор.
– Как раз сейчас я хотел это выяснить. Через час он нам все выложит, господин президент, это я вам обещаю. Или он расскажет все, или умрет…
– Вот этого-то я и боюсь. Дело в том, что у нас появились новые сведения, и теперь ваш диверсант нам нужен в добром здравии. Поэтому традиционные методы допроса к нему применять не следует…
– С чего вдруг ему такое послабление, господин президент? – спросил разочарованный Бирин.
– Возможно, он станет одним из нас. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось… Я сам буду говорить с ним.
– Вам виднее, господин президент. Ваше желание для меня закон, но этот человек может быть опасен. Существует версия, что он голыми руками уничтожил робота-убийцу. Стоит ли рисковать вам лично? Если честно, то я обеспокоен и…
– Полноте, Вацлав, – перебил собеседника Ризен, – неужели вы думаете, что я не предприму соответствующих мер безопасности?
Воцарилась пауза.
«Идиот, – подумал Ризен, – какой идиот…»
– Ну так что вы скажете? – Доктору Ризену не хотелось давить на Бирина.
– То есть вы его забираете?
– Да, вы правильно поняли, Вацлав. Люди полковника Фрезера приедут к вам через пятнадцать минут. А вы не расстраивайтесь. Если этот диверсант откажется сотрудничать, мы вернем его к вам, и делайте с ним что хотите. Вы же знаете, я всегда иду вам навстречу. Кстати, как чувствует себя ваша молодая жена? Я слышал, вы ждете прибавления?
– Спасибо, господин президент, мне очень приятно, что вы осведомлены…
– Конечно-конечно, – перебил его доктор Ризен, – я стараюсь, чтобы всегда… Ну, всего вам хорошего.
