Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Ученые давно спорят о том, насколько наш мозг формируется генетическим наследием (природой) и средой и жизненным опытом (воспитанием). Другими словами, что определяет нашу судьбу: наследственность или среда? Мозг, с которым вы рождаетесь, разумеется, не является чистой дощечкой, ожидающей, что на ней напишет жизненный опыт. И также вы не рождаетесь с генетикой, которая диктует вам, как вести себя, как действовать, реагировать, думать, чувствовать и созидать, согласно предопределенному, неизменному образцу.
Наше генетическое наследство представляет собой комбинацию долговременной генетической информации, общей для всех представителей вида, и кратковременных генетических указаний, полученных от каждого из наших родителей. Общая структура мозга и его обобщенные функции составляют долговременные признаки, выработанные нашим видом в результате миллионов лет эволюции. Кратковременные генетические признаки от наших родителей и от их родителей, вплоть до нескольких поколений, наделяют нас индивидуальностью.
Оба вида генетических признаков, долговременные и кратковременные, закрепляются в мозге по мере его развития: до нашего рождения и в особенности в течение первого года жизни. Когда мы говорим о неких закрепленных в мозге областях, мы имеем в виду фиксированные, изначальные паттерны нервных связей, наделяющие нас неповторимыми личностными качествами, мимикой, скоординированными моторными навыками, интеллектом, эмоциональными наклонностями, рефлексами, уровнем тревожности, внутренним химическим балансом, манерами и даже творческими и артистическими способностями.
Природа наделила нас как долговременными, так и кратковременными генетическими признаками. И мы можем назвать все это «нашей природой».
Помимо генетического наследия, наш мозг в течение миллионов лет формирует и отливает – иначе говоря, воспитывает – то, что мы, как представители вида, усвоили и пережили при взаимодействии с внешней средой. Это также касается нашего индивидуального жизненного опыта, который записывается у нас в мозге.
Недавние исследования продемонстрировали влияние воспитания и выявили, что мы в значительной мере формируемся за счет жизненного опыта в течение первых лет жизни, когда образовываются синаптические связи и нервные сети.
В таком случае устройство мозга определяется сочетанием генетических признаков и усвоенного опыта в течение всей жизни. Мозг развивает не природа или воспитание по отдельности, а их заслуживающее всяческого внимания взаимодействие в этом процессе.
Кроме того, обстоятельства внешней среды могут воспрепятствовать проявлению некоторых аспектов генетического потенциала человека. Если оба родителя по специальности физики, ребенок, еще пребывая в утробе, может нести в себе генетический потенциал высокого интеллектуального развития. Однако в случае, если мать в течение беременности станет принимать некий вредный лекарственный препарат или будет подвергаться сильному стрессу, генетическая схема ребенка может оказаться нарушена нездоровой средой в утробе матери. Или же если ребенок будет плохо питаться в течение первых двух лет жизни, это может отрицательно сказаться на развитии мозга и, соответственно, на его интеллектуальных способностях. С другой стороны, если ребенок генетически предрасположен к тревожности и робости, ему могут помочь любовь родителей и советы опытного педагога.
Некоторые исследователи утверждают, что унаследованные синаптические связи отвечают только за 50 % свойств нашей личности7. Мы наследуем от родителей знания, модели мышления и чувства. Но это только половина нашей личности. Генетические межнейронные связи являются не более чем платформой, на которой мы стоим в начале жизни. Для того чтобы мозг усвоил что-то новое (имейте в виду, что обучение сопряжено с созданием синаптических связей), ему требуются хоть какие-то связи, с помощью которых можно будет строить другие. Поэтому мы начинаем жизнь с теми или иными унаследованными связями и усвоенными воспоминаниями от прошлых поколений, и мы используем эти связи в качестве основы для создания новых.
Учитывая, что люди рождаются с предрасположенностью к какому-либо поведению, с определенными свойствами психики и талантами, представляющими собой закрепленную на генетическом уровне память поколений предков (в особенности по прямой линии), становится понятно, что мы приходим в этот мир нагруженными долговременными и кратковременными нервными цепями, определяющими нашу природу. Если между природой и воспитанием происходит постоянный взаимообмен, тогда то, что мы переживаем во внешней среде, только способствует воспитанию нашего «я», являясь в действительности текущей работой. Каждый раз как мы узнаем что-то новое, мы устанавливаем наши собственные дополнительные нервные связи, добавляем новый стежок к этому трехмерному гобелену нашей нервной ткани, и наше «я» меняется.
Так природа в своей щедрости дает каждому индивиду подлинное начало, однако с предустановленными базовыми знаниями. Мы рождаемся с определенным набором предустановленных знаний, загруженных в наш мозг, что позволяет нам оставаться в авангарде эволюционного развития нашего вида. Это определяем мы сами, добавлять ли нам собственные синаптические связи путем сознательного взаимодействия с внешней средой. Мы можем добавлять новые нервные цепи к нашей нейронной архитектуре; мы можем далее модифицировать и проектировать прогрессивного нового себя. Из этого, как можно понять, следует, что, не осваивая новых знаний и не получая нового жизненного опыта, мы идем по ограниченному генетикой пути, поскольку в таком случае активируем только те цепи, которые эквивалентны генетической памяти наших родителей.
Есть некая ирония в том, что первые внешние стимулы новорожденный обычно получает от своих родителей, наделенных по большей части такой же генетикой. От младенчества до отрочества ребенок выстраивает свое поведение, контактируя с людьми из ближайшего окружения. И здесь немаловажную роль играют зеркальные нейроны, тип мозговых клеток, способствующих поведенческой имитации. Когда ребенок наблюдает особенности поведения, эмоциональные реакции и даже манеры, проявляемые одним или обоими родителями, эта информация позволяет активировать существующие предустановленные нейронные паттерны и тем самым дает толчок в направлении состояния сознания, которое может превалировать в течение всей его жизни. Другими словами, если вы наследуете от родителей нервные цепи, выстроенные ими в течение жизни, и на их основе строите 50 % своей личности, отталкиваясь от генетической программы, другие 50 % личности, которые вы строите, отталкиваясь от внешней среды, в наибольшей степени подвергаются влиянию людей, от которых вы унаследовали эти самые программы. Каковы в таком случае шансы для проявления вашей индивидуальности?
Я уверен, что именно поэтому в некоторых античных философских школах было принято забирать детей у родителей в раннем возрасте, чтобы они обучались под руководством великих наставников. Великие учителя своего времени, по-видимому, понимали, что дети обладают значительным генетическим потенциалом и, если они смогут обучать этих детей вдали от знакомых влияний, возможно, у них будет больше шансов стать выдающимися личностями.
Раннее развитие мозга и последующее – это два широких, параллельно идущих пути. В первую очередь мы создаем новые синаптические связи и нервные цепи и упрощаем старые, не подтверждающие своей необходимости для нашего выживания или развития. Такой процесс упрощения способствует нервной организации в соответствии с генетическими программами, сформировавшимися в ходе естественного отбора. Внешняя среда играет не менее важную роль в устранении паттернов, не имеющих жизненно важного значения или не служащих на пользу нашей жизнедеятельности. Такое самосовершенствование происходит как за счет генетических программ, так и за счет информации, получаемой нами из внешней среды.
Сочетая природу и воспитание, мы культивируем, формируем и прореживаем наш нейронный сад для соответствия нашим нуждам.
Войти с помощью соц. сетей: