Глава 84
Адольфус Ремер сказал правду, спустя сорок три минуты челнок действительно пристал к борту «Ульриха».
Стыковка произошла с противоположного от Фрэнка борта, и он не имел возможности оценить корабль со стороны.
– В чем дело? – забеспокоилась соседка Фрэнка, только недавно вернувшаяся из долгого похода в туалет. – Почему мы остановились?
Она снова вцепилась в свои чемоданы, ожидая налета на ее ворованное богатство.
«Ну вот, сейчас она достанет «бульдог», – решил Фрэнк.
Он поднялся со своего места, и соседка, восприняв это как угрозу, действительно полезла под юбки.
– Спокойно, мадам, я всего лишь покидаю вас, – сказал Фрэнк, перебираясь через чемоданы.
– Вы уходите?
– Мне жаль расставаться с вами, но, увы, я должен идти.
Волновалась не только мадам, волновались, с беспокойством оборачивались и спрашивали друг друга и другие пассажиры, которые не понимали, что это за непредвиденная остановка.
Адольфус Ремер, Янг Бристоль, Динго Арчибальд, Бино Маршак и еще парочка незнакомых Фрэнку парней выстроились в проходе, ожидая, когда команда «Ульриха» подготовит переходный шлюз.
Наконец дело было сделано, и Фрэнк вместе с остальными перебрался на корабль, испачкав рукав куртки где-то внутри переходного шлюза.
– Что такое, Рэй? – спросил радостный Ремер.
– Да вот испортил куртку, – сказал Фрэнк, показав черное пятно от жидкого герметика.
– Наплюй, дружище. Здесь у Янга есть все. Если хочешь, он оденет тебя в розовый смокинг с парчовой бабочкой.
– Ну это, пожалуй, слишком, а вот от новой куртки я бы не отказался, – сказал Фрэнк, взвешивая в руке ставший ненужным чемодан.
– Пойдем, я покажу тебе твою каюту, а этот чемодан брось прямо здесь. Его отнесут в мусоросжигатель.
Ремер, казалось, захмелел от ощущения безопасности и шел слегка покачиваясь, минуя один коридор за другим. «Ульрих» оказался не так мал, как предполагал Фрэнк, да и его команда была довольно многочисленна.
Люди, встречавшиеся Ремеру и Фрэнку, почтительно сторонились, пропуская их, из чего можно было сделать вывод, что дисциплина на корабле соблюдается.
– Ну вот, Рэй, за этой дверью твое временное убежище, – расплылся в улыбке Ремер и повернул ручку.
Помещение оказалось довольно большим. Даже на пассажирских лайнерах первого класса Фрэнку приходилось довольствоваться втрое меньшими каютами.
– Роскошная каюта, – кивнул Фрэнк. – Душ и туалет прямо здесь?
– Само собой.
– Спасибо за прием и передавай привет Янгу.
– А больше ты ничего не хочешь сказать? – уточнил Ремер.
Фрэнк сел на широкую тахту и согласно кивнул.
– Так уж и быть, Адольфус, я вспомнил, что это Пиканезо.
– Точно?
– Абсолютно точно. Остальные детали я буду вспоминать по мере приближения к планете.
– Догадываюсь, – произнес Ремер и, сняв свою неизменную шляпу, помахал ею, словно веером. – Жара тут. Это потому, что кондиционер долго не включали – каюта была нежилая.
– Что, мало бывает гостей? – спросил Фрэнк. Он сбросил ботинки и, не стесняясь Ремера, вытянулся на мягкой тахте.
В ответ Адольфус неопределенно пожал плечами и расположился в кожаном кресле.
– Эти апартаменты больше двух лет были чем-то вроде проклятой комнаты. Знаешь эти истории с привидениями в старых домах?
– Здесь водятся привидения?
– Нет, просто здесь Янг убил своего лютого врага – Дилинджера Эркоба. Заманил его на «Ульрих» якобы для переговоров, а потом убил. Вот эта тахта была вся залита кровью. В Дилинджере ее было очень много.
Фрэнк невольно ощупал покрывало, на котором лежал, словно опасаясь, что оно все еще испачкано кровью.
В дверь постучали, и Фрэнк крикнул «войдите».
В каюте появился Бино Маршак, который с несвойственной ему учтивостью произнес:
– Мистер Кертис, босс просит вас к себе.
– Хорошо, Бино, сейчас буду, – ответил Фрэнк и с сожалением поднялся с тахты. Маршак вышел.
– Кстати, твой пистолет тебе не мешает? – спросил Ремер, и Фрэнк заметил, что Адольфус сдерживает улыбку.
– Нет. Когда я хожу, то сдвигаю его на спину, а когда лежу, то на бок.
Увидев, как ловко Фрэнк обходится с громоздким оружием, Адольфус Ремер перестал потешаться и выбрался из глубокого кресла.
– Пойдем, Рэй, я тебя провожу, а то сам ты, чего доброго, заблудишься.
– Спасибо, Адольфус.
И снова Ремер повел Фрэнка по многочисленным переходам и лестницам. На этот раз Фрэнк был более наблюдателен и прикинул габариты судна. Конструкция была плоскодонная, из чего Фрэнк сделал вывод, что судно могло иметь и грузовые полости.
– Ну вот мы и пришли. Стучи сам, а я пойду к себе. Тоже устал – сил нет, – сказал Ремер и ушел, а Фрэнк остался один на один с дверью в логово Янга Бристоля.
Едва он постучал, из глубины каюты раздался голос Янга:
– Заходи, Кертис, не стесняйся.
Фрэнк вошел в каюту и остановился, пораженный.
Хозяин знал, какое впечатление его жилище производит на новых людей, и с самодовольной улыбкой следил за Фрэнком.
– Да, Янг. Такого я не только никогда не видел, но и никогда о подобном не слышал. Не каюта, а какой-то музей, – искренне удивился Фрэнк.
– Ладно, Кертис, присаживайся, – тоном добродушного хозяина распорядился Бристоль. Фрэнк, озираясь, сел на жесткий диванчик.
– Они тебе никто, Янг? Или это вполне конкретные люди?
– Зачем мне собирать тех, кто для меня «никто», Кертис? Гораздо приятнее общаться со знакомыми ребятами. Вот это Ривальдо Микелас. Он был моей правой рукой, но поддался на уговоры тайной полиции. Хотел сдать меня в обмен на прощение собственных грешков. И что же? Теперь он со мной до конца моих дней. Его выделывал мастер Хото. Ты не поверишь, Кертис, но его работы почти не пахнут.
– А почему на шее этого Ривальдо веревка? – спросил Фрэнк.
– Видишь ли, Кертис, больше всего Ривальдо боялся удушения. Пули, яды, мальтийские ножи – все это его не страшило, но удушения он боялся больше всего. И я наказал его за измену – теперь он навечно повешенный. Что может быть хуже?
– Хреново, конечно, – согласился Фрэнк. Запах от десятков мумий вызывал неприятные ощущения, но в присутствии Бристоля надо было держаться. – А вот это кто?
– Это тоже отдельная история. – На лице Бристоля появилась ностальгическая улыбка. – Капитан полиции Джон Боргезе. Он прострелил мне печень на пустыре возле мусорного завода номер шесть.
– На Хингане?
– Ну конечно, на Хингане. Где еще можно увидеть так много мусорных заводов? Почти умирая, я тащил Боргезе на себе, пока не подоспели мои люди. Я провалялся тогда на койке, замотанный в эти целлулоидные трубки от задницы до носа, целых три месяца. И о чем, ты думаешь, я спросил, когда первый раз пришел в себя?
– О чем?
– Как дела у Боргезе.
– Да ну? – Фрэнк напряженно следил за Бристолем, ожидая увидеть либо кривляющегося бандита, либо сумасшедшего, но видел только человека, увлеченного собственным рассказом.
– Да, именно. Оказывается, он уже ходил на своих двоих, в то время как я все еще ходил под себя.
Фрэнк рассмеялся – каламбур получился неплохой.
– Да, чуть не забыл, – хлопнул себя по коленям Бристоль. – Пора давать моему рулевому указания.
– Пиканезо, – произнес Фрэнк и, решив поиграть с Бристолем в его игру, добавил: – Отличная планета для того, кто посещает ее живым.
Говоря это, Фрэнк смотрел Бристолю в глаза, представляя его мертвым. И не просто мертвым, а страшно изуродованным.
Около минуты они смотрели друг на друга, пока Бристоль не заметил:
– А знаешь, Кертис, у нас с тобой есть что-то общее. Будет жаль, если ты окажешься на одном из этих крюков.
Фрэнк оглянулся и действительно заметил на потолке каюты несколько свободных крючьев.
– Так что стало с Боргезе? – напомнил он.
– Сейчас расскажу, подожди, – сказал Бристоль и связался с рулевой рубкой «Ульриха».
Он произнес в микрофон несколько слов, и почти тотчас заработали двигатели. Судно начало разгон, чтобы сойти с орбиты Хингана.
– Ну так вот, – продолжил Бристоль, – Боргезе жил на судне еще пять месяцев, в течение которых у него ампутировали конечности. Одну за другой. Сначала руки, потом ноги. Мастер Хото выделывал отрезанные части и высушивал их. После этого я собирал капитана Боргезе прямо на этом крюке. Представляешь, Кертис, я привозил этого копа на коляске, и он смотрел, как пополнялась коллекция из его собственных конечностей. Сначала руки, потом ноги. О, он, конечно, был крепким парнем…
Тут Бристоль прервал рассказ и налил себе какой-то выпивки. Он предложил и Фрэнку, но тот отказался, сославшись на изжогу.
– Послушай, Кертис, мы говорим о вещах, связанных с вечностью, а ты вспоминаешь о какой-то изжоге, – с укором сказал Бристоль. – Ты бы еще про понос вспомнил.
– Иной понос сильнее вечных тем. Вряд ли ты сидел бы тут спокойно, рассказывая про сушеных покойников, если бы накануне съел протухшие консервы. – Фрэнк намеренно отвлекал Бристоля от излюбленной, судя по всему, темы, чтобы тот, чего доброго, не потерял над собой контроль.
– Хорошо, мистер Обыденность, я расскажу тебе еще. – Бристоль допил напиток и, поморщившись, продолжил рассказ: – И вот я возил его на коляске, и он собственными глазами видел, как на крючке болтается все большая часть его тела, а той части, которую он привык считать своей, становится все меньше. Наступил день, когда у него отняли и его туловище, со всеми потрохами, ливером и прочей колбасой. Безусловно, я не мог позволить ему умереть сразу. Мозг капитана поддерживала самая совершенная аппаратура, которая обошлась мне, заметь, в кругленькую сумму. И я снова привез капитана Боргезе в эту каюту. Его черепушка висела на трубках, и я развернул столик так, чтобы он мог видеть главное – собственные руки и ноги, уже висевшие на туловище. – У Бристоля прервалось дыхание от нахлынувших на него чувств, он смахнул слезу. – Я фактически показал этому человеку его могилу. Могилу вместе с его трупом. Ты мог бы себе такое представить?
– Нет, не мог, – честно признался Фрэнк.
– Ты бы видел его глаза, Кертис! Он был в шоке. Этот коп был в полном шоке. К сожалению, он не мог говорить, но датчики фиксировали соответствующие реакции. И вот когда…
– Сук-кин ты сын, Бристоль, – прервал бандита Фрэнк. – Сукин ты сын, ведь ты сам мечтаешь о такой же смерти. Ты сам хотел бы болтаться, как эти засушенные чипсы. Я угадал?
Янг Бристоль замер и с полминуты смотрел на Фрэнка, решая, что с ним сделать. Не совладав с напряжением, он вскочил с места и принялся нервно расхаживать по своей жуткой норе. Проносясь мимо подвешенных мумий, он задевал их, и они раскачивались, словно маятники, безвозвратно отмеряя мгновения неизвестно чьих жизней.
Наконец Бристоль остановился перед Фрэнком и, улыбнувшись, сказал:
– Надеюсь, ты понял: все, что я тут говорил, – всего лишь шутка, экстравагантная шутка, приятель.
– Теперь понял. Но поначалу, признаюсь, я все принял за чистую монету.
Бристоль вернулся на место и налил себе еще одну порцию спиртного. Выпив стакан до дна, он достал из ящика стола коробку с сигарами и предложил Фрэнку.
– Нет, спасибо, Янг. Не приучен я, – отказался тот.
– Скучно мне на этом свете, вот и придуриваюсь иногда, особенно когда на корабле новый человечек. – Бристоль затянулся сигарой и скрылся в клубах синеватого дыма. – Через трое суток мы будем возле Пиканезо, Кертис. К этому времени ты должен составить подробный план объекта, условия высадки и все прочее.
– Я все приготовлю, – пообещал Фрэнк.
– Ну тогда все. Можешь идти.
Фрэнк был уже у двери, когда Бристоль добавил:
– Если хочешь, я пришлю тебе парочку девочек.
– У вас здесь и женщины есть? – удивился Фрэнк.
– А как же, только они все сушеные! – сказал Бристоль, указывая на мумии, и залился хриплым смехом. Не дожидаясь, когда закончится этот приступ, Фрэнк вышел в коридор.
