С просмоленной металлической крыши терминала магнитоплана в Гладсхейме Эйвери хорошо видел инопланетный военный корабль – пурпурное грушевидное пятно в небе над полями к северо-западу от города. Глаза Эйвери сощурились за позолоченными очками, когда раскаленная добела плазма вырвалась из носовой части корабля. Водопад ионизированных газов выплеснулся вниз; корабль рванулся вперед, оставляя позади шлейф дыма.

Эйвери наблюдал это повторяющееся событие уже в течение двух часов. По курсу корабля сотни черных дымовых перьев склонялись на восток, каждое упиралось в руины отдаленного дома. Эйвери не знал, сколько гражданских погибло в этой первой атаке инопланетян на Жатву. Но догадывался, что тысячи.

– Движение, – раздался трескучий голос Берна из громкоговорителя в шлеме Эйвери. – Башня в конце терминала.

Терминал под красной крышей примыкал к обширному депо, состоящему из ангаров и подъездных путей; оно тянулось с востока на запад дальше главной улицы Гладсхейма, которая пронизывала десять кварталов ярких сооружений под плоскими крышами: магазины, рестораны и скромный трехэтажный отель. К востоку от главной улицы город представлял собой ремонтную мастерскую «йотунов» и склады для обеспечения потребностей фермеров – массивные коробки из рифленого металла, вписанные в сеть широких асфальтированных улиц, которые уходили в долину Ида.

Эйвери направил винтовку на восток. Мелькающие в оптическом прицеле здания главной улицы напоминали книги на библиотечной полке, стоящие плотнее, чем бывает в реальности. Его взгляд остановился на массивном поликретовом сооружении, поддерживающем водонапорную башню Гладсхейма, – наверняка это самая высокая постройка в городе. Сжав челюсти, Эйвери наблюдал, как пара огромных насекомых цвета ржавчины движется по кромке перевернутого конического резервуара башни.

– Сколько же там разновидностей этой мерзости? – ругнулся Берн.

Эйвери смотрел на насекомых – те забрались на вершину, дрожа прозрачными крыльями. Морпех потерял их из вида, но они вскоре появились на кромке емкости. Крылья теперь были убраны под плечевые пластины, отчего твари стали почти неразличимы на исхлестанной дождями поверхности башни. Ну, хоть какой-то плюс: если кто из гражданских увидит этих жуков, то начнется паника.

Почти две тысячи беженцев собрались на гравийном дворе между терминалом и главной улицей – семьи с окрестных ферм, не угодивших под вражескую бомбардировку. Некоторые стонали или вопили, когда ревущее эхо очередного плазменного удара достигало двора. Но большинство молча стояли в толпе, ошеломленные коллективным осознанием чудовищной опасности.

– Капитан, у нас разведчики. – Эйвери посмотрел на Пондера, стоявшего у ворот терминала. – Разрешите уничтожить.

Прежде терминалу не требовалась охрана. Его ворота представляли собой всего лишь проем в низкой чугунной ограде, со стилизованными под старину фонарными столбами по бокам; за матовыми стеклами горел не газ, а мощные натриевые лампы. Капитан заблокировал въезд одним из «вепрей» ополчения. Хотя на самом деле от прорыва на терминал толпу сдерживали только рекруты отделений «Альфа» и «Браво», расставленные вдоль ограды. На них была серо-оливковая форма и шлемы, и у каждого заряженная винтовка МА-5.

– Отставить! – Пондер сурово посмотрел на Эйвери. – Откроешь огонь – начнется давка.

Форма неплохо скрывала жесткую биопену, в которую был упакован торс капитана. Молот инопланетянина в золотистых доспехах сломал половину ребер и разбил протез. Обломки Пондер выбросил – у Хили не было ни времени для ремонта, ни умения.

– Это жуки, – заявил Эйвери. – Очень подвижные.

– Повтори.

– Крылья, длинные ноги. Все, что полагается жукам.

– Оружие?

– Я не заметил у них оружия. Но им оттуда виден весь двор.

– Пока они только смотрят – пусть себе.

Эйвери скрипнул зубами:

– Да, сэр.

Содрогнулась крыша – это с севера прибыл контейнер с грузом. Карниз здания располагался достаточно высоко, чтобы вместить дверь контейнера: рассчитанный на вакуум прямоугольный портал, достаточно широкий, чтобы пропустить тяжелые «йотуны». Эти гигантские трехколесные вилочные погрузчики обычно двигались по всему депо; они водружали клети на контейнеры, расставляли их по местам.

Но сегодня (с помощью Мака) морпехи выстроили погрузчики неровной линией на площадке с плохим покрытием между забором и терминалом. Вилы каждого «йотуна» застыли на середине высоты подъема, словно штык изготовившегося к атаке солдата. Но сдерживала ли на самом деле эта механизированная шеренга толпу, было неясно.

– Хорошо, Дасс, – сказал Пондер, – пропусти их.

«Вепрь» взревел двигателем и откатился назад на громадных колесах. Когда между буксировочным клыком машины и южным фонарным столбом образовался проход, в который могли пройти бок о бок четыре человека, командир «Альфы-1» нажал на тормоза.

– Напоминание всем! – раздался голос Мака из громкоговорителя. – Чем меньше вы будете толкаться, тем быстрее мы сможем загрузиться. Спасибо за помощь.

Эйвери видел аватар ИИ – он тускло светился рядом с капитаном на портативном голопроекторе, представлявшем собой пластичную модель, которую они взяли в кабинете управляющего депо. ИИ притронулся к полям своей шляпы, когда через ворота прошел первый беженец, потом принялся направлять людей в сторону терминала короткими взмахами руки. Вперед хлынули и остальные, а рекруты крепче сжали винтовки.

– Что делает объект? – спросил Пондер, имея в виду инопланетный военный корабль.

– Та же скорость, то же направление, – ответил Эйвери.

– Ладно, жду тебя у ворот. И тебя, Берн.

– Сэр, а что с жуками? – спросил Берн.

– Проинструктируй своих снайперов и бегом вниз.

Эйвери накинул ремень винтовки на плечо. Он пошел на запад по кромке крыши; гофрированный металл проседал под его ботинками, издавая хлопки и звяканье. Морпех приблизился к вентиляционной трубе с оголовником в виде гриба.

– Объекты на водонапорной, – сказал Эйвери Дженкинсу и Форселлу. – Наблюдайте за ними, пока не будет другой команды.

Крутой наклон крыши исключал стрельбу лежа или с колена, а потому рекруты были вынуждены стоять, оперев оружие на вентиляционную трубу. Не лучшая снайперская позиция с точки зрения устойчивости, но хотя бы имеется хороший обзор двора и прямая видимость башни.

– Штаб-сержант… – начал Дженкинс.

– Мм?

– Объект. Он движется вдоль шоссе Сухой Ручей. – Рекрут оторвался от своей автоматической винтовки. На его лице пролегли тревожные складки. – Мак видел еще кого-нибудь на этой трассе?

– Спрошу, – ответил Эйвери. – Но вы должны быть в полной готовности. Ясно?

– Ясно, – прошептал Дженкинс. – Спасибо, штаб-сержант.

Форселл метнул на Эйвери взволнованный взгляд.

Эйвери кивнул, дав понять, что он знает. Краем глаза морпех увидел еще пару насекомых – они перелетели на стену здания в западном конце главной улицы и устроились на крыше под вывеской с веселыми угловатыми буквами: «ТОРГОВЫЕ ОПЕРАЦИИ ИДЫ». Эйвери ткнул пальцем в сторону жуков, обращая на них внимание Форселла.

– Два на десять часов, – сказал Форселл. – Видишь их?

– Да. – Дженкинс с трудом проглотил слюну и снова оперся на винтовку. – Да, вижу.

Эйвери поднял руку, чтобы похлопать Дженкинса по плечу. Но не стал этого делать. Он нахмурился и продолжил движение по крыше до ближайшей служебной лестницы.

Почти неделю назад, когда Тьюн сообщил о прибытии инопланетян, никто даже не представлял, что они нанесут удар по Гладсхейму. Напротив, несмотря на беспрецедентное обращение, отправленное на все общественные и частные коммуникационные устройства на планете, весть о первом контакте ошеломила население Жатвы. Тьюн закончил свою речь требованием ко всем, кто не живет в Утгарде, переехать в столицу. Но вопреки ожиданиям губернатора за этим не последовала масштабная и быстрая эвакуация. Когда Тьюн усилил свое послание сильно процензурированной записью переговоров в саду, бездеятельность сменилась яростью.

– И давно ли губернатор осведомлен об этом? – спрашивали граждане. – Что еще он знает такого, о чем не говорит нам?

Члены парламента Жатвы быстро согласились с общественным настроением и пригрозили вынесением вотума недоверия, если губернатор не сообщит подробности своих «сделок» с инопланетянами.

Но это политиканство было просто способом убить время – попыткой сделать хоть что-нибудь, в то время как инопланетяне не делали ничего. В течение недели после переговоров эти существа тихо сидели на своем корабле, но потом без предупреждения покинули высокую орбиту и приблизились к Гладсхейму.

Тьюн отправил еще один отчаянный приказ об эвакуации, но это не произвело на граждан никакого впечатления. Семьи, живущие вокруг Гладсхейма, в свое время предпочли не только переселиться на Жатву – самую отдаленную колонию империи, – но и жить на окраине самого дальнего поселения планеты, как можно дальше от человеческой цивилизации. Это были сильные и независимые люди, которые предпочитали оставаться на обжитом месте и надеялись как-нибудь пережить все бури. Но сегодня они дорого заплатили за свой выбор.

За три часа, которые потребовались ополчению, чтобы оставить временный лагерь на лужайке перед зданием парламента, погрузиться в контейнер и попасть на четвертую линию магнитоплана, были уничтожены десятки наиболее отдаленных домохозяйств.

И одно из них принадлежало родителям Дженкинса.

Спустившись по лестнице, Эйвери направился на восток вдоль терминала. Очередь эвакуируемых теперь протянулась по гулкому зданию: родители, передвигающие огромные чемоданы; дети с крошечными рюкзаками, украшенными человекообразными звездами из мультиков, транслируемых по общественным коммуникационным сетям. Эйвери увидел светловолосую девочку трех-четырех лет, в ночной пижамке. Она улыбнулась Эйвери широкой смелой улыбкой, и он понял: ее родителям пришлось очень постараться, чтобы выдать отчаянную ситуацию за приключение.

– Извини, Дейл, всего лишь по одному на каждого, – сказал Мак.

Второй аватар витал над голопроектором, встроенным в досмотровый сканер, который находился там, где загрузочный пандус встречался с дверью контейнера. Здесь Хили и отделение «Браво-1» распределяли пайки из пластиковых клетей.

– Эге, да у тебя есть один для Лейфа. – Мак подмигнул прячущемуся за ногами отца мальчугану с растрепанными после сна волосами. – Все будет хорошо, – сказал ИИ, когда мальчик подмигнул ему в ответ.

Если у фермера ломался «йотун» или случайно рвался орошающий шланг, Мак всегда был рядом и готов помочь. Очень часто ИИ сам выходил на связь, по-дружески предлагал бесплатный совет задолго до того, как человек понимал, что у него возникла проблема. В сущности, Мак был для всех любимым дядюшкой, и теперь его знакомый аватар куда лучше успокаивал беженцев, чем все ополченцы с винтовками. Но отчего-то ИИ поначалу не хотел здесь показываться.

Во время короткого брифинга в кабинете Тьюна в здании парламента, перед отбытием ополчения в Гладсхейм, Мак сказал, что он бы предпочел помогать эвакуации, действуя «за кулисами». Он не отказывался появиться в гладсхеймском терминале, но Эйвери заметил, что Мак разговаривает немного напряженно и его доброжелательный юмор кажется куда более натужным, чем на празднике солнцестояния. Отчасти это могло объясняться попыткой почтить трагические события дня. Но какой бы ни была причина, личные причуды ИИ не имели к Эйвери никакого отношения. Капитан-лейтенант гораздо больше времени провела с Маком, чем морпех, а в ходе брифинга она с пониманием отнеслась к позиции ИИ.

Эйвери вышел из здания терминала, параллельно которому расположилась очередь беженцев, и направился к воротам. Берн уже стоял рядом с Пондером, но капитан подождал, пока Эйвери подойдет поближе, и только тогда хриплым шепотом сообщил:

– Некоторые «йотуны» Мака только что заметили колонну, идущую через виноградники.

– Сколько там транспортных средств? – спросил Эйвери.

Пондер посмотрел на Мака. ИИ, вероятно, следил за разговором – поприветствовав полную седую даму, держащую за руки двух внуков, прикосновением к шляпе, ИИ растопырил пальцы: пять.

Эйвери видел виноградники с крыши. Ровные ряды шпалер с лозами тянулись от города во всех направлениях. В основном виноград предназначался для ежедневного потребления, но часть выращивалась и на вино. Желание попробовать продукцию маленьких семейных виноделен было главной причиной, по которой утгардские гурманы проводили целый день в машине, добираясь до Гладсхейма по Иде.

Эйвери знал, что колонна свернула в виноградники ради маскировки. Поздним летом земля там сухая и плотная; можно ехать быстро. Знал Эйвери и другое: Пондер не вызвал бы его, если бы не возникла проблема.

– Мак обнаружил два десантных корабля, – сказал Пондер. – Те, на которых они высаживались в саду.

– Черт! – выругался Берн.

– Возьмите «вепрь», посмотрите, что можно сделать. – Капитан поморщился, поворачивая шею, чтобы взглянуть на томящуюся в ожидании толпу. – Только не задерживайтесь. Еще один контейнер – и у нас все.

– Родители Дженкинса не нашлись? – спросил Эйвери.

Пондер снова посмотрел на Мака. ИИ приветствовал людей, уговаривал их быть деликатнее друг с другом. С помощью камер в голопроекторах и в терминале он сканировал лица, сверяя их с данными переписи Жатвы.

Мак покачал головой.

– Будем надеяться, что они в колонне, – сказал Пондер, и в этот момент эхо еще одного плазменного удара раскатилось по депо, но теперь гораздо громче, чем предыдущие. – Там они или нет, мы должны пошевеливаться.

Не прошло и минуты, как Эйвери и Берн уже ехали в одном из «вепрей» ополчения по главной улице. За рулем сидел Эйвери. Берн расположился у легкой зенитной установки М-41 – трехствольного роторного пулемета на поворотной раме в грузовом отсеке машины. ЛЗУ была самым мощным оружием в арсенале ополчения, и для обеспечения внутренней безопасности ее вполне хватало. Но Эйвери понятия не имел, насколько она эффективна против турели инопланетного десантного корабля.

Он круто свернул на улицу в северном направлении – Мак указал его стрелочкой на карте, появившейся на панели машины. Через несколько кварталов морпехи оказались в складском районе, где видимость ограничивала высота металлических сооружений. Эйвери повернул еще раз – теперь на запад; эта улица вела к выезду из города, и здесь «вепрю» пришлось резко остановиться.

Низко над виноградником висел десантный корабль и вел огонь в другую от Эйвери сторону. Ближе к «вепрю» на полосе красной земли между виноградником и городом горели пыльный тягач и седан; их двери были распахнуты, свидетельствуя о том, что находившиеся в машинах люди пытались бежать. Но далеко они не убежали. На земле – там, где их догнали выстрелы с турели, – распростерлись тлеющие тела.

Кто-то появился из-за грузового контейнера, и еще до того, как он вышел полностью, в дыму и пламени над двигателем тягача Эйвери опознал инопланетянина в золотистых доспехах и с молотом на спине. В одной лапе монстр держал чемодан, а в другой тело. Он бросил трофеи на землю, нагнулся и разорвал когтями чемодан. Не догадываясь о присутствии морпехов, существо принялось тщательно сортировать вываленную на землю одежду.

– Мы опоздали, – шепнул Берн.

– Нет. – Эйвери заметил, что тело шевельнулось; стройный лысоватый мужчина закричал, когда инопланетянин схватил его за шею. – Есть выживший.

Берн застыл у ЛЗУ:

– Заставь-ка этого сукина сына подняться.

Эйвери нажал кнопку гудка «вепря». И не отпускал, пока нарастающий рев не перекрыл рокот антигравитационных устройств десантного корабля. Когда инопланетянин выпрямился и посмотрел в направлении источника звука, Берн выдал ему по максимуму.

Энергетические щиты инопланетянина искрились голубыми звездами под ударами пуль калибра 12,7 мм. Существо на нетвердых ногах сделало несколько шагов назад, Эйвери было поверил, что непрерывный огонь поразил его. Но когда уже казалось, что колени вот-вот подломятся, инопланетянин метнулся в сторону и скрылся за седаном. В тот же миг развернулся десантный корабль, из его люков посыпались насекомые. Эйвери не тронулся с места, позволяя Берну косить разбегающийся рой. Но потом он увидел золотую вспышку.

– Держись! – крикнул Эйвери, переключая рукоятку на задний ход и резко нажимая педаль газа.

Но автомобиль не успел проехать и нескольких метров, как инопланетянин в золотых доспехах ворвался на улицу и с оглушительным ревом обрушил свой молот, раздробив буксирную лебедку и перед капота. Двигатель не пострадал, но сила удара была такова, что задние колеса снесло с проезжей части.

– Газу! – прокричал Берн, пытаясь выровнять ЛЗУ, когда «вепрь» снова встал на колеса.

Но Эйвери уже переключил передачу, и теперь машина рванулась вперед, ударила золотистого в грудь, отбросила на рой насекомых, одно из которых прилетело в лобовое стекло, разбило его и взорвалось, залепив горчичного цвета внутренностями тактические очки Эйвери. Тот сдвинул очки на лоб, и в тот же миг примчался другой жук, размахивая когтистыми лапами, и угодил на конический бронекожух ЛЗУ.

– Пошел вон! – закричал Берн насекомому, кувырком пролетевшему мимо.

Но диковинный зверь успел растопырить когти и оцарапать руку штаб-сержанта. И хотя рана была неглубокая, она разозлила Берна еще сильнее. Морпех развернул башню и прикончил насекомое длинной очередью.

Машина уже проехала сквозь рой, и по мере того, как уцелевшие жуки перегруппировывались, чтобы устремиться в погоню, Берн с удовольствием распределял между ними свою ярость.

«Вепрь» еще раз резко остановился – удар был такой силы, что Эйвери ткнулся подбородком в грудь, а мертвое насекомое слетело с разбитого стекла. Но это было намеренное столкновение – Эйвери направил «вепря» на седан, чтобы зажать золотистого чужака между двумя машинами. Тот заорал от боли, выронил молот, и теперь его единственным оружием были лапы в бойцовских перчатках, которые неистово молотили по помятому капоту.

– Чего ты ждешь?! – прокричал Берн, когда Эйвери вытащил М-6 из кобуры и прицелился в лицо инопланетянина. – Убей гада!

Но Эйвери не нажимал на спусковой крючок. Он смотрел на кабину десантного корабля. «Выстрелишь в меня? Я выстрелю сам знаешь в кого».

Турель десантного корабля уже развернулась в сторону «вепря». Глубоко внутри раздвоенного ствола клокотала ярко-голубая плазма. Но кто бы ни сидел в кабине, он внял предупреждению Эйвери, и плазменная пушка не выстрелила.

– Берн, подбери выжившего.

– Ты спятил?

Инопланетянин в доспехах перестал лупить по капоту. Он уперся лапами в обнаженный двигатель и попытался оттолкнуть машину. Эйвери погазовал; задние колеса забуксовали, но добавили давления на инопланетянина.

– Давай же! – закричал Эйвери.

Инопланетянин перестал толкать машину и взвыл от страшной боли.

Берн спрыгнул на землю и медленно пошел к раненому гражданскому. Пушечный ствол десантного корабля заметался между ним и Эйвери. Берн помог лысоватому человеку подняться и повел, набросив его руку себе на плечо, к пассажирскому сиденью «вепря».

– Все будет хорошо, – сказал Эйвери, когда Берн пристегнул незнакомца ремнем безопасности.

Тот был почти раздет – только шорты в полоску и белая майка, прилипшая к телу. Лицо и руки покрыты ожогами второй и третьей степени. Когда мужчина попытался заговорить, Эйвери покачал головой:

– Вы лучше расслабьтесь.

– Я на месте, – сказал Берн, устраиваясь у пулемета. – Что теперь?

Эйвери посмотрел в желтые глаза инопланетянина.

– Как только я дам газ, стреляй золотому в подбородок.

– Договорились, – промычал Берн.

Эйвери втопил педаль газа в пол. «Вепрь» метнулся назад, и инопланетянин в золотых доспехах снова взвыл. Эйвери успел лишь скользнуть взглядом по раненому существу, когда поворачивался на сиденье посмотреть, куда они едут. Правое бедро инопланетянина было раздроблено. Защитная пластина слетела с ноги, из окровавленной кожи торчали сломанные кости.

Как бы ни была серьезна рана, именно она спасла жизнь инопланетянина. Едва Берн открыл огонь, нога существа подогнулась, и оно рухнуло на землю. У Берна не было времени поправить прицел – Эйвери крутанул рулевое колесо, возвращая «вепрь» назад, на улицу со складами. Плазменный выстрел из турели десантного корабля расплавил асфальтовое покрытие позади машины, которая стремительно увозила назад к терминалу двух штаб-сержантов и спасенного ими беженца.

– Капитан! – прокричал Эйвери в ларингофон. – Мы возвращаемся!

– У нас жуки во дворе и враг в воздухе! – отозвался Пондер; до Эйвери доносились звуки стрельбы и обмен по коммуникаторам. – Загружаем последних гражданских. Оттяните их огонь!

– Берн, видишь другой корабль?

– Водонапорная башня! Слева на следующем перекрестке!

Эйвери по крутой дуге, с визгом покрышек вывел машину на главную улицу Гладсхейма. Мгновение спустя он увидел второй инопланетный десантный корабль – он висел над терминалом, поливая плазмой двор. Берн прошелся по одной из дверей длинной очередью, после чего турель быстро развернулась. Но Эйвери уже нажал педаль газа, и ответ с турели лишь оставил выжженное плазмой пятно на дороге.

– Он поворачивает за нами! – выкрикнул Берн. – Давай, давай, давай!

Эйвери вдавил педаль до упора, и вскоре «вепрь» шел на максимальной скорости к восточной окраине города. Несмотря на непрекращающийся огонь, который вел Берн, десантный корабль быстро сокращал отрыв. Эйвери затылком чувствовал жар плазменных выстрелов.

– Держись! – прокричал Эйвери, дергая рычаг ручного тормоза и резко сворачивая направо.

Передние колеса заблокировались, задние понесло влево, и машина развернулась у основания водонапорной башни. Эйвери кинул взгляд на пассажира, но тот от шока потерял сознание.

– У вас порядок? – прогудел голос Мака в шлеме Эйвери.

Он звучал слишком спокойно для хаоса, что творился вокруг.

– Пока. – Эйвери поморщился, когда десантный корабль пролетел мимо «вепря», – его скорость была слишком велика, чтобы повторить маневр преследуемых, разворот на сто восемьдесят градусов; десантник несколько раз сердито плюнул плазмой в водонапорную башню и исчез за городским отелем. – Все погрузились?

– Все, кроме вас, – ответил Мак.

«Вепрь» теперь был направлен в сторону депо. Дальше по улице Эйвери видел грузовой контейнер, выезжающий из терминала и набирающий скорость.

– Давай еще один! Мы прямо в него въедем!

– У меня есть идея получше, – сказал Мак. – Сворачивайте в виноградник.

– К чертовой матери! – возмутился Берн.

Эйвери передернул рукоятку движения.

– Десантник сидит у нас на хвосте.

– Я знаю. – В голосе ИИ слышалась веселая нотка.

Через несколько секунд Эйвери мог видеть только зеленые пятна листьев и бордовые – виноградных кистей. «Вепрь» несся между шпалерами на восток.

– Какой план?

– Через два километра триста метров к востоку есть запасная ветка, – сообщил Мак. – Там вас ждет другой контейнер.

В этот момент сзади появился десантный корабль. Его турель вспыхивала, посылая вслепую плазму сквозь пыль, которую поднимал «вепрь». Эйвери крутил рулевое колесо в разные стороны, огибая свежие воронки.

– Ну, «ждет» – не совсем правильное слово, – продолжил Мак. – Какая у вас скорость?

– Сто двадцать!

– Отлично. Не останавливайтесь.

Сжимая баранку до боли в руках, Эйвери несся между лоз. Но избегать дымящихся ям и при этом выдерживать названную скорость не удавалось.

– Осторожнее, идиот! – закричал Берн, когда Эйвери нырнул и вынырнул из одной особенно глубокой ямы.

В ушах Эйвери гудело от непрекращающегося грохота ЛЗУ и звона медных гильз, падающих в грузовой отсек.

– Поцелуй меня в зад! – прокричал он Берну, когда впереди плазма ударила так близко от машины, что почти испарила пот, которым была пропитана их форма. – Это не тебе! Гаду, который летит за нами!

Десантник начал раскачиваться туда-сюда, пытаясь произвести прицельный выстрел. Турель все время двигалась, безуспешно пытаясь поймать в прицел «вепря», но лишь плавя столбы и проволоку виноградных шпалер. Эйвери знал, что точный выстрел не заставит себя ждать.

– Мак?

– Продолжайте движение. Уже скоро…

Плазменный удар пришелся слева от «вепря», заполнив междурядье, по которому двигалась машина, шариками расплавленного металла и горячим липким паром виноградного сока. Эйвери схватил гражданского пассажира за шею и рывком наклонил, чтобы его голова была ниже панели.

– Еще немного – и испечемся! – прокричал Эйвери; его руки и лицо горели от контакта с паром.

Потом что-то взорвалось позади.

– Ни хрена себе! – весело воскликнул Берн.

Эйвери не видел, как погиб преследователь – как разлетелись его десантные отсеки и он упал в виноградник. Но увидел его убийц – эскадрилью «йотунов»-опылителей, летящих с севера на юг. Мак устроил ловушку – направил эти дозвуковые импровизированные снаряды на траекторию движения десантного корабля, зная, что тот, увлеченный охотой на «вепря», не успеет обнаружить опасность вовремя и сманеврировать.

– Запасная ветка уже рядом, – сообщил Мак, словно ничего особенного не произошло. – Я остановлю контейнер, но главная цель увеличила скорость втрое.

Когда «вепрь» выскочил на участок голой земли между двумя виноградниками, Эйвери свернул на юг и понесся к поликретовой платформе. Он увидел на западе контейнер, приближающийся с высокой скоростью в сопровождении двух опылителей. Вероятно, Мак следил за «вепрем» с помощью камер «йотунов» и регулировал скорость контейнера. На погрузочный пандус «вепрь» въехал в точно рассчитанный момент, чтобы попасть в открытую дверь контейнера, проскользнув мимо Пондера, Хили и горстки рекрутов. С грохотом вкатившись на металлический пол и немного проскользив при торможении, машина остановилась.

– Хили! – позвал Эйвери, спрыгивая с сиденья. – У нас раненый!

Но медик уже бежал к «вепрю», а следом за ним Дженкинс и Форселл.

Дженкинс резко остановился и уставился на спасенного гражданского с недоумением и разочарованием:

– А где остальные?

– Это все, – сказал Берн, стаскивая раненого, так и не пришедшего в себя, с сиденья и укладывая на пол.

Хили посмотрел на ожоги и покачал головой. Потом взял антисептический бинт из аптечки и наложил на обожженную грудь.

Дженкинс посмотрел на Эйвери полным отчаяния взглядом:

– Мы должны съездить за ними!

– Нет, – ответил Эйвери.

– Как это – нет? – возмутился Дженкинс.

– Дисциплина, рекрут! – проворчал Берн, вставая во весь рост.

Эйвери стрельнул в Берна сердитым взглядом: «Я сам разберусь».

– Боевой корабль противника направляется к городу. – Он подошел к Дженкинсу, обогнув помятый капот «вепря». – Наше возвращение означало бы смерть для всех.

– Но там моя семья! – вскричал Дженкинс, брызгая слюной.

Эйвери потянулся к плечу рекрута и на сей раз дотронулся. Но Дженкинс стряхнул его руку.

Несколько мгновений штаб-сержант и рекрут смотрели друг на друга. Руки Дженкинса были сжаты в дрожащие кулаки. Эйвери знал немало резких слов, которыми сержанты вправляют мозги зарвавшимся новобранцам. Но сейчас ни одно из этих слов не произведет такого эффекта, как правда.

– Их больше нет. Прости.

Глаза Дженкинса наполнились слезами, он отвернулся и поплелся в заднюю часть контейнера. Там на платформе лифта он подошел к массивной металлической двери, через которую можно будет попасть в кабину управления, если контейнеру доведется снова подняться по лифту Жатвы и стать грузовозом-космосопроходцем. Контейнер несся по Иде, а Дженкинс смотрел через толстый дверной иллюминатор и видел инопланетный боевой корабль, накрывший своей тенью Гладсхейм. На город сыпались плазменные снаряды, а Дженкинс плакал.

Пожар на складах удобрений Гладсхейма затмил садящийся Эпсилон Инди. Оплавленные каркасы выгоревших зданий будут светиться до восхода звезды. А потом Эйвери проводит убитого горем рекрута к его товарищам по оружию. А сейчас он смотрит, как Хили занимается со спасенным гражданским.

Медик обрабатывал раны, не имея для этого достаточной квалификации, а Эйвери вдруг пришло в голову, что сегодняшние потери – это только начало. Хуже того: если эвакуация населения Жатвы в Утгард – это конечный этап плана капитан-лейтенанта Аль-Сигни, то он, Эйвери, сделал и для этого человека, и для всех остальных беженцев только одно: отсрочил их неминуемый конец.