Едок
Несут по тоннелю.
В другую комнату.
Бросают на пол.
Как мешок.
Уходят.
Остаюсь.
Вижу стол.
Из серых ветвей.
Из ветвей растут тонкие ветки.
Изгибаются, словно пальцы.
За столом, в темноте, шевеление.
Встаю. Бьюсь за себя. Сбегаю.
На самом деле – нет. Не могу двигаться.
Пальцы не слушаются.
На руках, на ногах.
Могу только чувствовать.
И смотреть.
Оно выходит из теней.
Едок большой. Белый. Худой.
Ноги, как древко метлы, руки до ступней.
Нагибается ко мне.
Его глаза – зеркала.
Вижу свое застывшее лицо.
Полное ужаса.
Мне страшно.
Он хватает меня за запястье.
Тащит к столу.
Берет за голову, грубо.
Длинные пальцы впиваются в череп.
Отрывает от земли.
Хочу рычать.
Кричать.
Кусаться.
Не могу.
Кладет на стол.
Подносит лицо к моему.
Чувствую дыхание на щеке.
Глаза-зеркала смотрят внутрь моей головы.
Не отводит взгляд. Отшатывается.
Оголяет мой живот.
Давит пальцами на пупок.
Моя плоть разрывается.
Кричу.
Крик не выходит.
Едок поднимает руку.
С его пальцев капают краски.
Словно я кровоточу радугой.
Он пожирает то, что внутри наших внутренностей.
Едок проглатывает полоску зеленого.
Его кожу охватывает бледное свечение. Гаснет.
Он отрывает еще часть меня.
И еще.
Из глаз текут горячие слезы.
Горло болит от криков, которым не выйти.
Кажется, что я умру от боли.
Не умираю.
Живу.
Чувствую.
Страдаю.
