Книга: Тьма на окраинах города
Назад: Глава вторая Третья жертва
Дальше: Глава четвертая Очередной рабочий день

Глава третья
Сонни и Шер

17 мая 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк

 

Служебный кабинет детективов 65-го бруклинского участка в восемь утра не очень-то напоминал бурлящий пчелиный улей. Хоппер считал, что во всем виновата сонливость от чертовой жары. Лето еще не началось, а Нью-Йорк уже словно поджаривался заживо на медленном огне. У Хоппера был план на случай, если такая погода задержится надолго: затащить свой стол в служебный лифт и вывезти на крышу. Там, наверху, хотя бы дул ветерок. Здесь же, в кабинете, движение воздуха обеспечивали только три «убитых» напольных вентилятора, которые сержант Макгиган откопал в какой-то всеми забытой кладовке. Кондиционер, разумеется, был сломан. Хоппер вообще сомневался, что тот когда-либо работал, и не особо надеялся, что в ближайшие десять лет его починят – учитывая, как сейчас урезали бюджет в департаменте полиции Нью-Йорка.
Возьмем, к примеру, рабочий стол напротив Хоппера. Как и все остальные, он принадлежал сотрудникам убойного отдела, в котором числилось шесть детективов (нет, уже пять). Стол металлический и давно пережил свои лучшие времена, к тому же сейчас он совершенно пуст: нет даже телефонного аппарата и записной книжки, в ящиках ничего не лежит. Вот уже несколько недель продолжается волна сокращений в городской полиции, которая особенно жестоко прошлась по 65-му участку, в результате чего многие детективы остались без работы, а Джим – без напарника.
В некотором смысле он понимал необходимость экономии. У городской администрации закончились деньги, а федеральное правительство не собиралось и пальцем шевелить, чтобы что-то исправить. Так что, хочешь не хочешь, а приходилось урезать траты. Решение нельзя было назвать правильным (пока отрезалось лишнее, но потом ведь придется отрезать и нужное), но сам принцип был ему понятен.
Хоппер также понимал, что ему самому чертовски повезло. За первую половину 1977 года (на сегодняшний день, по крайней мере) в городе было совершено почти шестьсот убийств. Но убийства были распространены по районам неравномерно, и 65-й участок контролировал относительно спокойную часть Бруклина. В настоящее время на пять оставшихся детективов приходилось по три расследования. Этого и так было немало, но Джим знал, что обстановка в любой момент может ухудшиться. Но даже сейчас, несмотря на отсутствие напарника, он был благодарен за то, что его назначили в этот отдел. Однако Хоппер искренне сочувствовал капитану, стоявшему во главе их участка. Его зовут Бобби Лаворна – это крупный, крепко сложенный итальянец, чьи густые усы придавали ему сходство с моржом, а двадцатипятилетний опыт в полиции позволял раскидывать дела между следователями так ловко, словно он был умелым жонглером. Правда, в последнее время капитан все бо́льшую часть времени проводил за закрытой дверью в своем кабинете, пуская вверх клубы сигаретного дыма и споря по телефону с вышестоящим начальством в попытках выбить больше ресурсов, денег и людей. Жизнь нью-йоркского полицейского из отдела по расследованию убийств – далеко не сахар, но Хоппер был рад, что по крайней мере он не торчал целый день за столом, перекладывая бумажки и воя от безысходности.
– В курсе, что вчера случилось?
Хоппер поднял взгляд от папки с делом, которое он в очередной раз просматривал, и снял ноги со стола. К нему подошел детектив Саймондс – он только что вышел из комнаты отдыха с кружкой горячего дымящегося кофе в одной руке и свежим утренним номером «Нью-Йорк Таймс» в другой. Саймондс протянул газету Хопперу и присел на край пустующего стола, подтянув для удобства брючины бледно-голубого костюма. Джим поднял газету и поверх нее увидел, как детектив запускает палец под воротник белой рубашки и поправляет короткий широкий галстук, идеально подобранный под костюм.
– Ты когда-нибудь слыхал о натуральных тканях, Саймондс?
Тот лишь фыркнул в ответ и сделал очередной глоток кофе.
– Это называется «стиль», Джеймс Хоппер. А если я вдруг начну нуждаться в модных советах от звезды сельской ярмарки, то сразу пойду искать себе хорошего психиатра.
Хоппер насмешливо качнул головой и вернулся к изучению газеты. Первую полосу занимала фотография разбившегося вертолета.
– Прикинь, упал прямо на Мэдисон-авеню! Моя жена как раз была там. Гос-с-споди. – Саймондс отпил еще кофе и покачал головой.
Хоппер прочел заголовок: «Пятеро человек убито винтом вертолета, потерпевшего крушение на здании «Пан Американ».
Он уже знал об этом из вечерних новостей, но статья в «Таймс» более подробно описывала то, что случилось вчера в половине шестого. Вертолет компании «Нью-Йорк Эйрвейс» вращал винтом на холостом ходу на крыше офисного здания, как вдруг шасси подломилось и он завалился набок прямо на площадку. Четырех человек убило на месте лопастями, после чего винт оторвался, кувыркнулся через парапет, отскочил от окна и рухнул на Мэдисон-авеню прямо на пешехода.
– Боже мой, – произнес Хоппер. – С Жаклин все в порядке?
– Да, слава богу, обошлось. Но она видела, как это случилось, и теперь у нее шок. Я велел ей взять на сегодня выходной, но она говорит, что на работе ей будет лучше. – Саймондс снова покачал головой. – Говорю тебе, это просто жесть.
И он указал на газету рукой, в которой держал кружку с кофе, словно это все объясняло.
– Вот так живешь и не знаешь, когда закончится твой срок, да? – добавил Саймондс. – Просто не знаешь.
Хоппер кивнул и напряженно сжал челюсти. Саймондс был прав: когда придет твой черед, уже ничего не поделаешь. Будучи полицейским (и ветераном войны), Хоппер, возможно, знал о таких вещах лучше многих других. Однако он редко об этом думал. Не мог себе позволить. Стоит только начать, как возникнет ощущение, что вокруг тебя смыкаются стены. Он видел, как такое происходило со слишком многими из тех, кто вернулся оттуда, где побывал он сам.
Мысли прервал громкий звук с противоположного конца кабинета. Вернув газету слезшему со стола Саймондсу, Хоппер развернулся на крутящемся стуле и вслед за коллегой посмотрел в сторону источника звука – на большое окно, за которым находилось рабочее место капитана Лаворны.
Со всей силы хлопнув дверью, хозяин кабинета принялся наворачивать круги по комнате. Судя по всему, первая на сегодня битва уже состоялась и была с треском проиграна, а ведь было всего восемь часов утра. Капитан мерил шагами свой кабинет, пытался зажечь сигарету и, прижимая плечом телефонную трубку, бурно жестикулировал – настолько быстро, что руками создавал вихри в сигаретном дыму, которые Хоппер видел даже со своего места. Лаворна оспаривал какое-то очередное указание сверху, беззвучно открывая рот – перегородка с окном была на удивление эффективным барьером для звуков и превращала все действие в сплошную пантомиму.
И тут что-то произошло. Лаворна всегда был ярым приверженцем регламента и носил полную капитанскую форму даже в жару – кроме тяжелого шерстяного пиджака, который он оставлял на спинке стула. Однако сейчас, прижимая трубку к уху и плотно сжимая зубами сигарету, Лаворна вдруг ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике белой накрахмаленной рубашки.
Это всегда было плохим знаком.
Саймондс проскользнул обратно к своему столу, а Хоппер вернулся к работе. Но стоило ему только открыть папку, как начальник снова громко хлопнул дверью, решительным шагом пересек кабинет детективов и скрылся в лифтовом холле. Дверь все еще покачивалась после удара о косяк.
Детективы вернулись к делам – утреннее представление официально завершилось. Три напольных вентилятора мерно гудели, слышался негромкий гул голосов и шелест бумаг.
Хоппер медленно развернулся в кресле. Он уже год работал в 65-м участке, однако отношения с четырьмя детективами в смене сержанта Макгигана складывались не так хорошо, как ему хотелось бы. Пожалуй, только Саймондса и Харриса он мог бы с натяжкой назвать друзьями – с ними он мог спокойно общаться. Но двое других, Марни и Хант, строили из себя мачо и вели себя как уроды; от них обоих Хоппер с радостью держался бы подальше. Конечно, еще до своего приезда в Нью-Йорк он понимал, что придется непросто. Что он будет для всех новичком, парнем из провинции, деревенщиной со Среднего Запада, который при всем этом хочет влиться в их среду и спасать город, в котором они живут всю жизнь. Для них Хоукинс из штата Индиана ничем не отличался от Томбукту из далекой Африки. И возможно, быстрое повышение Хоппера до детектива в отделе расследования убийств также сыграло против него. Остальные могли счесть его любимчиком – вот только чьим, он понятия не имел. Тем не менее многие были хоть чуть-чуть, но возмущены тем, что чужак быстро продвинулся по служебной лестнице.
Саймондс и Харрис со временем стали относиться к новому коллеге лучше (хотя второй – в меньшей степени), однако Хоппер решил не сдаваться. Да, он приехал сюда, чтобы работать. И возможно, они все правы – у него была своего рода миссия. Но эта миссия – не спасти город и не стать героем. Нью-Йорку герои не нужны. Ему нужны полицейские, причем хорошие – способные выполнять свою работу.
Такие полицейские, каким был Хоппер.
Да, капитан Лаворна был на его стороне, как и положено начальнику, однако Хоппер до сих пор не преодолел отчуждение и ощущал постоянное противодействие со стороны коллег. Будучи новичком, он беспрекословно принял назначенного ему напарника – приказ есть приказ, – но отлично понимал, что Джо Стаффорда ему попросту подсунули. Это был пожилой следователь, чья карьера подошла к окончательному закату. Тем не менее он отказывался уходить, хотя уже не справлялся, кажется, даже с бумажной работой. Хоппер не раз заставал его за крайне увлеченным изучением турнирной таблицы «Янкиз», а не за чтением документов по текущим расследованиям. Стопка с делами неуклонно росла на столе Стаффорда, которому удалось пережить по меньшей мере две волны сокращений, пока наконец не пришла и его очередь. Департамент полиции Нью-Йорка отправил детектива на досрочную пенсию вместе со столь любимыми им свободными костюмами кремовой расцветки.
Двери лифтового холла открылись, и в кабинет вновь вошел капитан Лаворна. Сигарета у него во рту догорела уже до самого фильтра. Он отер пот со лба, быстрым шагом дошел до своего кабинета и снова с грохотом захлопнул за собой дверь. Если капитан продолжит в том же духе, то чинить надо будет не только старый кондиционер.
Хоппер посмотрел в проход между столами; ближе всего сидел детектив Харрис, одной рукой строчивший что-то в документах, а другой рассеянно подбрасывавший старый бейсбольный мяч.
– Харрис, что происходит?
Тот пожал плечами, не отрывая взгляда от бумаг.
– С хрена я должен это знать, Хоппер?
Хоппер повернулся к столу, но не успел он взяться за работу, как коллега у него за спиной присвистнул так, будто увидел красивую женщину. Детектив поднял взгляд от бумаг и вдруг осознал, что в кабинете вновь воцарилась глубокая тишина. Неожиданно перед ним мелькнуло синее пятно, затем на пустующий стол напротив с глухим стуком опустилась большая картонная коробка.
– Ты тоже можешь ни хрена не говорить, – раздался женский голос.
Она стояла возле стола, уперев руки в боки. На незнакомке были темно-синие расклешенные брюки, белая рубашка с рюшами, узкий жилет и волнистые темные волосы до плеч. Выглядела она лет на тридцать. Приподняв бровь, женщина хмуро глядела на Хоппера.
Джим оглянулся и заметил, что другие детективы молча наблюдают за ними. Некоторые из мужчин ухмылялись, а Хант и Марни в другом конце кабинета (оба одетые в практически одинаковые светло-серые костюмы с разноцветными рубашками, расстегнутыми почти до середины) обменивались приглушенными репликами. Марни при этом чуть ли не сгибался пополам от смеха, и светлые кудряшки, напоминавшие швабру, подпрыгивали у него на висках.
Хоппер решил не обращать на них внимания и снова повернулся к новенькой.
– Э-э…
Она вздернула подбородок и посмотрела на него.
– Ты Хоппер?
Он опустил взгляд на свой стол, всего на миг и сам того не желая. Но этого оказалось достаточно.
– Ищешь свою табличку с именем, чтобы вспомнить?
Хоппер пришел в себя и снова посмотрел на женщину.
– Да, я Джим Хоппер. Э-э… а вы?
Она протянула ему руку и улыбнулась с вызовом. Мужчина ответил на рукопожатие и изумился: хватка у женщины была на удивление крепкой.
– Твоя новая напарница, детектив Розарио Делгадо.
– Моя новая… напарница?
Делгадо отпустила его руку и прошла за пустой стол. Придвинув к себе картонную коробку, женщина пару мгновений смотрела на содержимое, потом стала выкладывать все на стол: степлер, бумаги, керамическую кружку с карандашами, на боку которой был напечатан какой-то флаг, а ниже – надпись на испанском.
Хоппер оглядел кабинет детективов. Ухмылки стерлись с лиц. Харрис наблюдал за ним и Делгадо, сузив глаза и крепко сжав в руке бейсбольный мяч.
Хоппер снова повернулся к женщине:
– Извините, но мне послышалось, что вы… моя новая напарница?
Делгадо продолжила выкладывать вещи, не удостоив его взгляда.
– Десять из десяти баллов за восприятие информации на слух, детектив. Уверена, у тебя есть диплом об окончании академии и все такое.
Хоппер пристально смотрел на женщину. Другие четверо следователей придвинулись ближе на своих местах, а парочка клоунов, Марни и Хант, выглядывали с обеих сторон несущей колонны в центре кабинета. Оба сложили руки на груди, ухмылялись и оглядывали Делгадо с головы до ног. Марни поймал взгляд Хоппера и приподнял брови. Хоппер не стал реагировать. Он снова развернулся на стуле.
– Ну хорошо. Послушайте, мисс Делгадо…
– Зови меня просто – детектив Делгадо, детектив Хоппер.
Она уже достала все вещи и поставила пустую коробку на пол возле стола. Выпрямившись, женщина снова уперлась руками в бока и взглянула на Хоппера из-под темной челки.
– Только не говори, что снова применил свои поразительные детективные навыки и догадался, что я женщина. Впрочем, мои поздравления. Непременно буду рекомендовать тебя к объявлению благодарности.
Хоппер уже собирался ответить, но его спасло появление капитана Лаворны. Начальник встал рядом с их столами. Он обливался потом и закатывал рукава на своих ручищах – толстых, как стволы старых деревьев. Изо рта у него торчала неизменная сигарета, горящий кончик которой пульсировал в такт дыханию.
– Вижу, вы уже познакомились, – сказал он. – Детектив Делгадо переведена в наш участок из 117-го в Квинсе. Она новый детектив убойного отдела и ваша новая напарница, Хоппер. Если у вас с этим какие-то проблемы, предлагаю оставить их при себе; если имеются вопросы – я не желаю их слышать.
Лаворна поправил один из закатанных рукавов.
– Я понятно выражаюсь?
Хоппер выпрямился на стуле.
– Абсолютно, сэр. – Он помедлил. – Просто это… э-э…
Делгадо усмехнулась:
– Детектив Хоппер пытается сказать, сэр, что его новый напарник оказался женщиной.
Лаворна тяжело вздохнул, затушил сигарету в уже переполненной пепельнице на столе Хоппера, после чего развернулся и обратился ко всем.
– Так, ладно, слушайте сюда. Мы с гордостью приняли участие в новой инициативе, которую возглавил аж сам комиссар. Начиная с этого месяца женщины-детективы могут назначаться в отделы по расследованию убийств. Детектив Делгадо – одна из десяти женщин, которых направили в полицейские участки пяти городских районов. У нее будут те же обязанности, какие есть у вас. Она будет работать над теми же делами, что и вы. Возможно, станет такой же занозой в моей заднице, как вы все. Детектив Делгадо заменит безвременно покинувшего нас детектива Стаффорда. – Капитан ткнул пальцем в Хоппера и продолжил: – Ты долго ждал нового напарника, так что поздравляю с Рождеством.
Детектив Марни издал отрывистый хохоток, больше похожий на собачий лай. Лаворна бросил на него грозный взгляд.
– Какие-то проблемы, детектив?
Марни тихо клацнул зубами, будто неудачно проглотив жвачку.
– Думаю, нам действительно не помешает лишний человек, который умеет готовить кофе, – съязвил он. Его приятель Хант вновь неприятно ухмыльнулся.
– Смейтесь, сколько влезет, детектив, – ответил Лаворна. – Этому городу нужны полицейские, причем хорошие. И они могут быть кем угодно, хоть инопланетянами с колец Сатурна, – лишь бы преступления раскрывались. А теперь возвращайтесь к работе. Это всех касается.
Лаворна ушел обратно в свой кабинет, после чего детективы медленно развернулись к своим столам. Харрис, впрочем, продолжал пристально смотреть на Делгадо. Она ответила ему тем же. Наконец он не выдержал, бросил на стол бейсбольный мяч, схватил кружку и ушел за кофе.
– Дружелюбная компания. – Делгадо отодвинула стул и уселась за свой новый стол. – Преступный мир Бруклина наверняка трепещет от страха, когда за дело берется наш отдел.
Хоппер улыбнулся.
– Бравые парни Нью-Йорка…
Делгадо покачала головой:
– Помогай нам Бог.
Она переложила пару бумажек в стопке, бросила в ящик стола несколько шариковых ручек и взглянула на детектива:
– Ну что, напарник, расскажи о себе.
Хоппер приподнял бровь:
– О себе?
– Да, о себе. Про знак зодиака и любимый цвет не обязательно – мне на это плевать.
Она посмотрела на пепельницу:
– Вижу, ты куришь?
– Все курят, разве нет?
– Лично я не курю, – ответила Делгадо. – Но мой папа говорил, что нельзя доверять некурящему мужчине, так что все в порядке. Ты, кстати, не похож на местного. И акцент у тебя другой.
– Это правда, – признал Хоппер. – Я со Среднего Запада. Штат Индиана.
– Соболезную.
Мужчина откинулся на спинку стула и посмотрел на Делгадо.
Она пожала плечами:
– Чего?
Хоппер указал на кружку, которая стояла у нее на столе.
– Это кубинский флаг?
– Смотри-ка, он и географию знает. С образованием в Индиане, я смотрю, все обстоит отлично.
– Так ты с Кубы?
– Нет, из Квинса.
– Хм…
– Мои родители с Кубы. Сбежали оттуда сначала в Майами, потом в Нью-Йорк, еще до моего рождения.
– И что это означает?
Делгадо слегка склонила голову.
– В смысле «что означает»? – переспросила она.
Хоппер подался вперед и постучал кончиком ручки по кружке на столе у своей новой напарницы. Под кубинским флагом виднелась надпись на испанском.
– Вот это.
Делгадо улыбнулась:
– А вот испанского он не знает. Здесь написано «Eres la mejor mamá del mundo».
– Спасибо. Стало гораздо понятней…
– «Лучшей маме в мире».
Хоппер тоже улыбнулся:
– О, у тебя есть дети?
– Нет, – ответила Делгадо. – Мне просто понравилась эта кружка. А у тебя?
– У меня дочь, Сара. Ей шесть.
– Шестилетний ребенок в Нью-Йорке. Не позавидуешь.
Хоппер пожал плечами:
– Мы справляемся.
– Откуда, говоришь, ты родом?
– Индиана. Городок под названием Хоукинс.
– А что, в Хоукинсе, штат Индиана, тоже есть полиция?
– Есть. А еще есть электричество и водопровод.
– А ты быстро учишься. Ну и что привело тебя сюда? Блеск и шик большого города, или просто жить надоело?
Он засмеялся:
– Ничего подобного. Всего лишь принял правильное решение в подходящее время.
Делгадо подалась вперед:
– А что, бывает подходящее время для переезда в Нью-Йорк? Быть полицейским в Хоукингсе…
– В Хоукинсе.
– Ну, в Хоукинсе, не важно. Просто быть полицейским там и быть им здесь – это не одно и то же. – Она постучала кончиком ногтя по столешнице. – Я не понимаю.
Хоппер поджал губы.
– Ты права, это разные вещи. Но мне нужны были перемены в жизни. До того как стать полицейским, я служил в армии. Записался добровольцем сразу после школы, помотало четыре года по всей стране. Однажды оказался в джунглях на другом конце света.
Делгадо втянула воздух сквозь сжатые зубы.
– И ты добровольно влез в это дерьмо? Ты не похож на отмороженного патриота.
– Я и вправду не такой, просто тогда это показалось отличным способом свалить из Индианы, к черту. Собственно, так оно и вышло. Поначалу мне даже нравилось, – Хоппер облизал губы. – Я дважды туда съездил, с шестьдесят второго по шестьдесят восьмой, а потом вернулся в Хоукинс. Мне даже вручили Бронзовую звезду, но потом оказалось, что мне совершенно нечем заняться в жизни.
– Поэтому ты стал полицейским?
Хоппер развел руками и натужно улыбнулся:
– И вот теперь я здесь. А что у тебя?
Делгадо рассмеялась:
– Да, все просто. Поступила в полицию Нью-Йорка. Работала, как положено и сколько требовалось. Стала детективом. И вот я здесь.
Хоппер приподнял бровь:
– Ты всегда хотела расследовать убийства?
– Да, черт возьми. Расследование убийств – это высший уровень в нашем деле. И вот что еще скажу: я никогда не сдавалась. Добро пожаловать в свингующие семидесятые, детектив. А теперь передай-ка сюда досье. Хочу взглянуть, какие тайны Вселенной вы, клоуны, пытаетесь тут разгадать.
Детектив рассмеялся и передал ей стопку документов со своего стола. Затем стал наблюдать за тем, как его напарница открыла первую папку и принялась читать: склонившись над страницей, она потянулась за карандашом и стала водить им по строчкам.
Хоппер познакомился со своей новой напарницей всего пять минут назад, а у него уже голова шла кругом. Она была умна и отличалась быстрой реакцией. А еще у нее имелась… ну, собственная позиция, что ли?
Вдруг оба детектива синхронно подняли головы, потому что тень от двери в кабинет капитана Лаворны легла на их столы второй раз за это утро.
– Уже подружились? Отлично, станете прекрасной командой. Будете поддерживать и прикрывать друг друга – как Сонни и Шер, – сказал капитан. – Великолепно. Очень рад за вас.
Хоппер приподнял бровь и переглянулся с Делгадо. Та с улыбкой спросила:
– Что-то случилось, капитан?
– Новое убийство случилось, вот что, – ответил он и бросил папку с новым делом на стол Делгадо.
Она пододвинула ее к себе и открыла. Хоппер наклонился вперед, чтобы тоже посмотреть. Первой к делу была пришита большая черно-белая фотография места преступления. Она выглядела как набор абстрактных фигур, и только потом детектив Хоппер осознал, что смотрит на мертвое тело.
– Господи, – прошептал он. – Что за чертовщина там произошла?
– Как обычно, детектив, – ответил ему Лаворна. – Очередное убийство, и ваша задача – выяснить, кто это сделал.
Делгадо тем временем читала дело и качала головой:
– Да, тут что-то очень странное.
Хоппер посмотрел на нее, на капитана, и его глаза расширились в предвкушении.
– Странное – это мягко сказано, – согласился Лаворна. – Судмедэксперт сейчас на месте. Ждет только вас. И вы должны были туда умчаться – уже пять минут назад.
Хоппер встал и подхватил пиджак со спинки стула. Делгадо поднялась помедленнее, продолжая просматривать дело. Потом она закрыла папку и передала напарнику.
– Готова? – спросил Хоппер.
– Всегда.
Хоппер взял папку, кивнул Делгадо, и они отправились расследовать свое первое совместное дело.

 

26 декабря 1984 года
Лесной домик Хоппера
г. Хоукинс, штат Индиана

 

Хоппер заметил, что у Оди назрел вопрос. Поэтому он прервал свой рассказ, откинулся на стуле и прижал к груди кружку с кофе.
– То есть… – начала Оди и остановилась.
– То есть? – переспросил Хоппер и поднял бровь.
Девочка слегка опустила голову и сморщила нос.
– Остальные невзлюбили ее?
– Кого, Делгадо?
– Они смотрели на нее, – продолжала Оди, – и вели себя невежливо. Они ее рассердили.
«О боже».
– Ну, в общем… – Хоппер остановился. Как же ей это объяснить? Он сделал глоток обжигающего напитка, от которого даже дыхание стало горячим, и решил сказать напрямую: – В общем, она им не понравилась, потому что она женщина и латиноамериканка.
– Латиноамериканка? – медленно переспросила Оди. Она пробовала незнакомое слово на вкус, стараясь в точности повторить за Хоппером.
– Так говорят, когда у человека испанские корни и он родом из Южной Америки. Откровенно говоря, они ее боялись.
Оди качнула головой:
– Боялись?
– Да. Того, что она может делать. Например, работать лучше их. Им это не нравилось. Они почувствовали угрозу. И страх. Понимаешь, в то время это казалось чем-то совершенно новым. Они думали, что здесь только их территория, но тут появляется женщина со своими собственными взглядами и готовая к борьбе. Они решили, что она вторглась в их мир, что ей здесь не место, что она должна заниматься чем-то другим. До того дня в отделе по расследованию убийств не служило ни одной женщины-детектива. Делгадо пришлось бороться просто за право заходить в кабинет наравне со всеми. Многие были против.
Оди нахмурилась:
– Это неправильно.
– Ага.
– Но ей ведь разрешили.
– Ага.
– Она тоже детектив.
– Ага.
– Как и ты.
– Да, как я.
– А тебе хотелось, чтобы она там работала?
– Мне? Ну, поначалу я удивился, конечно. Но потом стало приятно думать, что у меня более широкие взгляды. Как ты и сказала, Делгадо была таким же детективом отдела, как я сам. К тому же я нуждался в напарнике, и вот он у меня появился. Так что мы стали работать вместе. Не забывай, это случилось давно, и тогда жизнь была несколько другой.
– А сейчас все уладилось?
– Ну, как сказать…
– Уладилось?
Хоппер покачал головой. Он уже жалел об этом разговоре и сомневался в его необходимости.
– Нет, не все… уладилось. Но стало лучше. В некотором роде.
Оди кивнула.
– На ее месте я бы тоже рассердилась.
Хоппер усмехнулся.
– Еще бы. Но Делгадо знала, как с этим бороться. Она не сдавалась. – Он засмеялся. – Крепкий орешек, вот уж точно. И ведь она действительно оказалась лучше остальных детективов, в том числе и меня.
Оди улыбнулась, а потом заметила:
– Капитан поручил вам новое дело, и оно стало началом.
Улыбка на лице Хоппера увяла. Он наклонился вперед и положил локти на стол.
– Да, оно стало началом. Капитан дал нам это дело в первый день работы Делгадо.
Оди кивнула.
– Что-то очень странное, – медленно и торжественно повторила девочка чужие слова.
Хоппер снова заулыбался: на самом деле его напарница выразилась немного иначе, но Оди знать это было ни к чему. В его рассказе все равно будут присутствовать убийства, насилие и опасность, и он пытался по возможности сгладить их проявления. Сам Хоппер ничего не имел против грубых выражений, однако старался подавать Оди хороший пример.
Мужчина отпил кофе и продолжил рассказ «с настоящего момента», то есть с праздника Четвертого июля 1977 года.
Назад: Глава вторая Третья жертва
Дальше: Глава четвертая Очередной рабочий день