Глава вторая
Третья жертва

– Какой ужас… просто кошмар.

Хоппер взглянул на полицейского в форме. Было непонятно, что он имеет в виду: беспорядок в квартире или жестокость преступления. Хоппер подумал, что, возможно, и то, и другое. Он осторожно шел по коридору, сжав кулаки, и старался ни к чему не прикасаться, чтобы не мешать полицейским, которые заполнили всю квартиру, словно мини-армия. Хоппер внимательно осматривался и все запоминал – словно делал мысленные фотографии. Он всегда так работал на месте преступления. Конечно, вскоре будут настоящие снимки со всех возможных ракурсов, один из полицейских нарисует план квартиры, другой все измерит и отметит желтым флажком каждый представляющий интерес предмет. Однако ничто не сравнится с личным присутствием на месте преступления, с возможностью увидеть все собственными глазами, прочувствовать расположение предметов и обстановку. Понять, как взаимосвязаны друг с другом комнаты и движимые объекты.

Но этот коп был прав: квартира находилась в ужасном беспорядке. Вдоль коридора стояли сумки со всяким барахлом, и не похоже было, чтобы кто-то недавно сюда переезжал. Хоппер заглядывал во все комнаты, которые встречались ему на пути, и везде видел одну и ту же картину: все было словно завалено старым хламом. Однако никаких характерных запахов не ощущалось – только спертый воздух, словно тут давно не открывали окна.

Но как только он приблизился к комнате, где все случилось, он тут же почувствовал тошнотворный запах, как на разделочном столе мясника. Запах смерти. Еще довольно слабый, учитывая, какая стояла жара. Хоппер удивился: он знал, что бывает намного хуже.

– Детектив Хоппер. Как мило, что вы заглянули.

Он обернулся и увидел свою напарницу – детектива Розарио Делгадо. Она стояла руки в боки на пороге одной из комнат, мимо которых Джим только что прошел. Сегодня Делгадо оделась в синие расклешенные джинсы с широким коричневым ремнем и в голубую рубашку поло с расстегнутым воротом. На шее у нее болтался золотистый жетон детектива, который, когда Делгадо двигалась, отскакивал от нижней пуговицы на вороте рубашки. Посмотрев на ее значок, Хоппер вспомнил про собственный, вытащил его из заднего кармана и приколол на ремень. Делгадо наблюдала за ним с усмешкой на смуглом изящном лице.

– Хорошая рубашка, – заметила она. – Так, ничего не говори… Это была костюмированная вечеринка, в которой ты играл роль лесоруба?

Хоппер опустил взгляд. Неожиданно он застеснялся и своих классических джинсов, и красной клетчатой рубашки, и ботинок «челси» на кубинском каблуке.

– Ну, что я могу сказать? Мне нравится рисунок в клетку.

– Уверена, все женщины без ума от тебя, когда ты так одеваешься.

– Кстати, насчет формы… – Хоппер жестом указал на Делгадо. Та пожала плечами.

– Я как раз ехала в «Студию 54», когда мне позвонили из департамента.

– Правда, что ли?

– Черта с два. Ну а что еще прикажешь делать в такую жару? Идем-ка. – Она направилась в глубь коридора. Хоппер двинулся следом.

Войдя в комнату, Хоппер сперва огляделся по сторонам. Нет, он не боялся той ужасающей картины, что развернулась в центре помещения, но хотел охватить взглядом сразу все детали. Комната. Интерьер. Размеры предметов. Расстояние между ними. Их расположение.

Место преступления целиком.

Эта была спальня. На стенах – коричневые обои в полоску, не слишком старые, не слишком новые. Света из единственного прямоугольного окна хватало, чтобы осветить всю комнату. На полу лежал вычурный ковер в сине-красный цветочек. Хоппер отметил комод с выдвижными ящиками; он был коричневого цвета и не сочетался со стенами, а сверху стояло круглое зеркало для бритья. Стульев здесь не было, зато имелась односпальная кровать. Выглядела она так, будто на ней кто-то спал, а потом в спешке неаккуратно заправил. В этой комнате было относительно мало хлама; ключевое слово – относительно.

Только после этого детектив позволил себе переключить внимание на то, что лежало на кровати. На то, что превращало эту убогую квартирку в место преступления.

Тело последней жертвы.

Делгадо жестом указала на кровать:

– В общем, все по старой схеме. Жертва – мужчина в возрасте около сорока лет, в хорошей физической форме. Не считая того, что почти вся кровь вытекла из тела.

Хоппер шагнул вперед, а Делгадо, наоборот, отступила назад, чтобы не мешать. Убитый лежал на постели вверх лицом. Он был полностью одет: синие форменные брюки, белая рубашка с закатанными рукавами. Ноги свешивались с кровати; на них были черные носки и такого же цвета туфли, как следует начищенные. Голова мужчины лежала почти на подушке. Плотное коричневое покрывало под мужчиной, пропитавшись кровью, стало почти черным.

Грудь убитого представляла собой кровавое месиво. Белая рубашка в этом месте была разодрана, и Хоппер разглядел знакомые темные полосы на коже.

Он сделал глубокий вдох, обхватил живот одной рукой, а второй почесал подбородок. Покачал головой:

– Все так же, как у предыдущих жертв.

– Как у предыдущих, – повторила Делгадо. – Пять проникающих ран соединены надрезами, и получается…

– Пятиконечная звезда, – закончил мысль Хоппер. – Чертова пятиконечная звезда.

Он взглянул на напарницу и спросил:

– Другие сходства есть?

Она кивнула.

– Да. Никаких признаков взлома или борьбы. Соседи тоже не заявляли о шуме или о чем-то подозрительном.

Хоппер вновь оглядел комнату. Подошел к окну и осторожно выглянул за зеленые полосатые шторы.

– А кто его обнаружил?

– Комендант дома. Очевидно, кто-то пожаловался на неприятный запах, после чего ему пришлось вскрывать квартиру.

– У нас есть его показания?

– Да, уже приняли. Он активно шел на сотрудничество.

Хоппер кивнул Делгадо и снова повернулся к окну. За ним открывалась бруклинская улица – обычная, похожая на любую другую. У тротуара припарковано несколько машин. Еще один автомобиль с тихим урчанием неспешно ехал по переулку. Мимо шел пожилой мужчина в белом жилете и черной фетровой шляпе. Ему навстречу молодая женщина вела за руку маленькую девочку; обе были одеты в закрытые платья, а ткань с цветочным рисунком развевалась от легкого ветра, словно парус.

Обычная улица, похожая на любую другую.

Например, на ту, где живет он сам с Дианой и Сарой. Ну хорошо, у них дома на порядок уютнее, чем в этой квартире. Но есть ли в действительности какая-то разница? Произошло вторжение на частную территорию. Человек убит в собственном жилище. Кем бы вы ни были и где бы ни жили, с вами могло случиться ровно то же самое.

Хоппер не знал того, кто лежал на кровати. Но ведь мог знать.

А если бы это была Диана?

Детектив поспешно прогнал эту мысль. Когда работаешь в полиции, тебе не устают напоминать, что нельзя позволять личным чувствам взять над тобой верх. Каждый учебник, инструкция, программа подготовки – все твердят, что нужно подходить к делу с определенной долей отстраненности, иначе тебя разорвет от внутренних конфликтов. И это правда. Хоппер прекрасно это понимал.

Но в то же время ему было ясно, что если не вкладывать в работу частичку себя… то за каким чертом вообще ею заниматься?

Весь фокус – и ключ к решению – заключался в том, чтобы контролировать свои чувства, пока они не начали контролировать тебя.

Он снова выглянул на улицу. Там все жило обычной жизнью. А вот в квартире – совсем другое дело. Хоппер вздохнул, выбросил лишнее из головы и вернулся к работе.

– Итак, информация для тех из нас, кто следит за счетом из дома. – Голос Делгадо прозвучал откуда-то из-за спины. – Это третья жертва. Место преступления идентично, способ убийства идентичен, все – идентично.

Хоппер закрыл глаза и потер пальцами переносицу.

– О наличии главной улики можно не спрашивать?

– Именно так.

Он развернулся лицом к Делгадо, которая протягивала ему целлофановый пакет. Пару секунд Хоппер просто смотрел на него, затем взял и повертел в руках.

В чистом пакете лежала карта прямоугольной формы, крупнее игральной раза в два. Одна сторона пустая, белого цвета.

Мужчина перевернул карту. Он прекрасно знал, что обнаружит на другой стороне. И не ошибся.

Вдоль широкого края карты были нарисованы три волнистые линии. Все они были аккуратно выведены от руки густыми черными чернилами. Этот символ отличался от тех двух, которые обнаружили в местах предыдущих убийств, однако все они явно были из одного набора.

– Добавь еще одну в коллекцию. – Делгадо приподняла свои волнистые темные волосы, чтобы хоть немного охладиться в душной комнате. – Предлагаю остальное оставить профессионалам. От этой жары уже мозги плавятся.

Хоппер кивнул и вернул ей карту. Делгадо передала ее криминалисту, ожидавшему на пороге, и вышла следом за ним. Хоппер задержался ненадолго, чтобы снова окинуть взглядом мертвое тело и место преступления.

И тут у него перехватило дыхание.

Трое убитых. Каждого ударили ножом пять раз, после чего преступник соединил раны между собой в пятиконечную звезду.

Трое убитых. Один и тот же почерк. Все сходится.

В Бруклине появился свой собственный серийный убийца, который оставляет рядом с жертвами какие-то ритуальные послания.

Хоппер выдохнул и покинул комнату.

Как будто у Нью-Йорка и без того проблем мало.

– Что? Третья жертва?

Хоппер опустил взгляд в кружку с кофе. Она была пуста. Уже все выпил, а ведь рассказ только начался. Надо держать себя в руках.

Оди сидела за столом напротив него и качала головой, озадаченно скривив рот. Хоппер поднялся со стула и пошел на кухню – к кофеварке.

– Да, уже третья, – подтвердил он, наливая себе еще бодрящего напитка. – К тому времени мы расследовали это дело почти два месяца. Два одинаковых убийства – закономерность, из которой становится понятно, что мы ищем одного человека. Но три убийства – это уже нечто другое. Так мы поняли, что у нас завелся серийник.

Оди сосредоточенно прищурилась.

– Это как… сериал? – неуверенно спросила она, подчеркнув последнее слово.

Хоппер плюхнулся обратно на стул.

– Нет, нет. «Серийник» в смысле «серийный убийца». Это тот, ну… кто убивает много людей.

– Как папа?

И тут до него дошло. Оди имела в виду Бреннера – доктора Бреннера, того самого монстра, из-за которого все ее детство прошло в стенах лаборатории.

– Нет, это другое. Совсем не как он. Тут все… сложно. Послушай…

Хоппер умолк и отпил кофе. Неужели он готов к этому? Неожиданно вся затея показалась крайне неудачной. Оди в отношении многих вещей была младше своего физического возраста. А он сейчас ей будет рассказывать о Нью-Йорке 1977 года и о том, как столкнулся с серийным убийцей?

Это было уже слишком. Мужчина вздохнул и почесал щеку.

– Я не уверен, что это хорошая идея, честно. В плане…

Оди села прямо, словно вытянувшись по струнке.

– Теперь поздно останавливаться.

Хоппер вздохнул. Снова.

– А ты точно уверена? Просто…

– Я хочу узнать, что случилось!

– Просто я не хочу, чтобы после моих рассказов тебе потом целый год снились кошмары, понимаешь?

Оди посмотрела на детектива своим обычным пристальным взглядом. Молчание затянулось. Наконец девочка его нарушила:

– Начни с самого начала.

– Сначала? Это и без того довольно длинный рассказ. А первые два убийства были одинаковыми. И я ведь уже сказал, события стали развиваться после третьего.

Оди уперлась взглядом в стол. Хоппер смотрел на нее поверх кружки, которую держал в руке. Девочка продолжала молчать. Хоппер поставил кофе на стол.

– Ну и что теперь? – спросил он.

– Начало, середина, конец. – Ее взгляд был по-прежнему опущен вниз. – Это рассказ. Начало, середина, конец.

– Верно.

Оди взглянула на Хоппера:

– Расскажи про Делгадо.

– Делгадо? Вот на этот вопрос я могу ответить.

Он отпил немного кофе и начал рассказывать с самого начала.