Глава 26
Память против времени

За долгое время, что Аластор был заперт в тесной клетке человеческого тела, он успел привыкнуть к мальчишке, к его мыслям и чувствам. Но теперь демон понял, что ему предстоит кое-что похуже: медленный распад на атомы магии, превращение в пыль, развеянную между мирами. Он глубже зарылся в сознание мальчика, сопротивляясь силе кровавого ключа, который угрожал высосать из него жизнь.

– …вай! Вставай! – мысли Проспера мелькали цветными обрывками неопределенности, а его боли и страха не хватало, чтобы восстановить то, что из демона высосал кровавый ключ.

Боль снова пронзила голову мальчика. Он ударил себя руками по лбу, как будто хотел силой избавиться от нее.

– Кажется, меня сейчас вырвет… – его голос был полон боли, и Аластору стало не по себе.

– Это кровавый ключ на него так действует, – сказала Флора ледяным тоном.

– Именно, – согласилась Пира. – А вы доставили мне последнюю деталь, которой не хватало, чтобы открыть ворота в Королевство Древних.

Найтлок упал на пол, пытаясь вывернуться из лап Элеоноры.

– Все благодаря мне, Ваше величество!

Пира взмахнула рукой, и хоба отбросило прочь. Он скользил по полу, пока не провалился в люк. Оттуда тут же полезли огры с оранжевыми лентами. Королевские гвардейцы с трудом протискивались в узкий лаз. Оборотни немедленно вернули себе прежний облик, вокруг них заискрилась магия, с тихими хлопками они вырастали до гигантских размеров. Огры оскалились и подняли мечи.

– Давненько тебя здесь не было, братец, – промурлыкала Пира. – Что думаешь о том, как я переделала клетку, где провела молодость? По-моему, она теперь полна мрачного великолепия.

«Дай мне с ней поговорить, – сказал демон мальчику. – Мне нужно с ней поговорить».

Проспер едва держался на ногах, но согласился:

– Помнишь, как однажды ты пришел меня навестить? – спросила Пира. Она расхаживала взад и вперед под пульсирующим кровавым ключом. – Я проснулась и увидела, как ты смотришь на меня сверху. Ты вошел в дверь, о существовании которой я и не догадывалась. Не сказал мне ни слова. Ни единого слова. Я умоляла тебя о помощи. Молила выпустить меня.

– Я пытался тебя защитить, – ответил Аластор. – Наши братья хотели тебя убить. Они считали, что ты позоришь семью. Они не верили, что ты когда-нибудь сможешь превращаться в животное.

Пира махнула рукой в сторону глыбы, которая некогда была Бюном.

– Когда я запирала их здесь, они стенали громче, чем я. Но эта жертва может дать нашему королевству второй шанс – возможность прогнать всепоглощающую Пустоту.

Аластор посмотрел туда, где к стене прижимались маленькая ведьма и эльфийка.

Оборотни живой стеной заслонили девочек от огров. А чертов летучий кот взлетел и стремительно освободил рыжеволосую сестру мальчишки, быстро перерезав ее путы острым когтем. Девчонка благодарно залезла к нему на спину.

– Других вариантов нет, братец, – сказала Пира. – Ты тоже это понимаешь. Почему бы не вломиться в мир тех, кто прячется, кто подчинил себе магию тысячи лет назад, оставив остальных у разбитого корыта?

Аластор сжал правый кулак мальчика. Правда, которую открыла ему Пира, всколыхнула что-то внутри демона, в нем появилось чувство определенности, у которого, казалось, были крылья.

Его королевство было переполнено болью. Разрушено. Аластор четко понимал варианты: либо он канет во тьму, либо тьма пожрет все королевство. Королю без королевства управлять некем и нечем, он просто шут в дурацком колпаке.

– Древние мудры. Им все известно, – закричала разъяренная эльфийка. – Вы сами пустили свое королевство по миру! Вы давным-давно могли измениться, перестать растрачивать магию, но жадность вас сгубила…

Жаба опустил Пруденс Реддинг рядом с Нелл. Ведьме пришлось удерживать девочку, чтобы она не бросилась к брату.

– Проспер! Проспер! Ты меня слышишь? – закричала Прю, пытаясь высвободиться. – Что с ним? Что ты с ним сделала?

Пира посмотрела через плечо на огров:

– Заткните ее, пожалуйста. С эльфом можете поступать как угодно, только не повредите ее уши. Они будут прекрасными сережками, если окунуть их в расплавленное серебро.

Оборотни протестующе заголосили и окружили Прю. Флора прищурилась. Так же, как и тогда, в замке, перед тем, как выпустить свое чудовищное растение. Аластор хотел было предупредить сестру, чтобы она не испытывала на прочность «Размозженный череп», особенно после того, как его потрепала Пустота, но его перебили.

– Попробуй, – угрожающе сказала Нелл. – И еще. Сережки из ушей? Серьезно? Что с тобой не так?

Его задело это оскорбление. Все с его сестрой было нормально, в отличие от сестры человеческого мальчишки, которая состояла из вызывающе рыжих волос и пятен на коже. Она ужасала всех, но не боялась ничего.

Пира повернула бесстрастное лицо к ведьме и рассмеялась. Ее смех был похож на крик ядовитых летучих мышей в беззвездном небе.

– Посмотри вокруг, детка. Это место сделало меня такой. Выковало мою силу. Тебе не понять.

– Думаешь, ты одна такая?! Сидела взаперти и смотрела, как вокруг кипит жизнь? – дрожащим голосом спросила Пруденс Реддинг. – Ты каждый день не знала, наступит ли следующий? Засыпая, думала, сможешь ли проснуться? Сможешь ли когда-нибудь хоть с кем-нибудь подружиться? Увидишь ли что-то еще, кроме дерева за окном?

Пира сощурилась:

– Человеческая жизнь не имеет значения. Она пролетает в мгновение ока. Твои печали не сравнятся с моими! Ни сейчас, ни тогда. Никогда.

Конечно, человек не мог понять жизни демона. У него же не было личной вечности, чтобы сеять хаос и разруху. Каждое королевство играло свою роль. Демоны должны были испытывать людей и делать их лучше. Именно поэтому им были дарованы нечеловеческая сила, несказанная красота, врожденная магия. Все это было у них с определенной целью.

Люди могли лишь излучать энергию, порождаемую силой эмоций, особенно страха. В чем был смысл их существования? Почему королевство людей стояло, а мир демонов рушился? Пира повернулась и снова щелкнула пальцами, указывая на Пруденс и остальных. Один из огров прошаркал туда, сжимая в руке топорик. Птица-оборотень распахнула крылья, защищая девочку и ведьму. Но Аластор мог поклясться, что видел, как Нелл прошептала что-то на ухо сестре Проспера и вложила ей в руку какую-то бутылочку.

– Братец, уверена, ты меня понимаешь. Ты видел страдания наших подданных. Разве ты можешь позволить Нижнему Королевству пасть просто потому, что мы, в основном, из-за страха, не осмелились дотянуться до той огромной силы, что может и должна быть нашей?

«Ал, ты же не серьезно», – сказал потрясенный Проспер.

Аластор почувствовал, как мальчик пытается вернуть контроль над своим телом и сознанием. Но душегуб еще не закончил. Нет. Он даже не начал. И у него тоже были вопросы.

– Ты хочешь забрать силу у Древних, но это сломает порядок вещей, – заметил Аластор. – Мы рискуем повергнуть в хаос все миры.

Пира раздраженно фыркнула:

– Братец, ты теперь демон или человек? Если мы уничтожим все миры, так кому от этого хуже? Я считаю, что если нам нельзя жить и процветать, остальные тоже обойдутся.

«Ал, скажи, что ты не купился, – не умолкал мальчик. – Девушка не в себе. Она хочет рискнуть жизнью всех существ во всех мирах, чтобы выяснить, работает ее план или нет. Не слишком умно».

…Новый путь демонов, который даже нравился Аластору.

Завеса сомнения спала с его сознания. И теперь Аластор ясно смотрел на вещи. Все варианты были разложены перед ним как великолепные столовые приборы с костяными ручками. Но самое важное – он действительно понимал свою сестру. Он понимал, что она сделала все, чтобы спасти этот мир, когда других вариантов не было. Хватит помогать людям и эльфу. Все. Он больше не мог себе этого позволить, учитывая, что, скорее всего, любая помощь им будет оказана за счет его мира. Вопрос, кто взойдет на Черный Трон, можно поднять и позже, после того, как мы ответим на вопрос: как выжить. Аластор собрался что-то сказать, но тут произошло странное. Эльфийка, это омерзительное создание, широко улыбаясь, снова трансформировалась. Ее кожа превратилась в кору, лицо одеревенело в маску, а глаза мерцали как волшебные фонари.

Она открыла рот, и вместо сладкого нежного голосочка, который ждал Аластор, раздался глубокий, как река, голос:

– Вам не удастся!

Ведьма подпрыгнула на месте, удивленно обернувшись к эльфийке. Потрясенная человеческая девочка таращилась на это существо с цветочками в волосах и зловещим лицом. Даже Пира на секунду задержала дыхание, но быстро опомнилась:

– А эльфы кое-что знают о неудачах, да?

В ответ на насмешку душегуба лицо Флоры даже не дрогнуло. Но потом по нему расплылась улыбка.

– Много времени прошло с тех пор… тысячи лет превратили ненадежную память в пыль. Вы, душегубы, заставили себя забыть. Вы прокляли себя. Вам не вынести было тайны своего происхождения. – Флора устремила огненный взгляд на мальчика. На Аластора. – Пришло время нашей мести. Глупые демоны, Древний стоит перед вами и говорит, что план не сработает. Кровавый ключ не откроет Королевства Древних, потому что мы стоим в нем прямо сейчас. И вы уже сделали все, чтобы оно разрушилось.

Возможно, впервые в жизни Аластор совершенно не знал, что сказать. Он хмыкнул, но никто не присоединился. Огры-гвардейцы переминались с ноги на ногу, не вполне поняв, что они только что услышали.

– Ты лжешь! – зарычала Пира.

– Эльфы… – это Древние? – пробормотала Нелл.

– Ничего не понимаю, – сказала Пруденс Реддинг, окидывая взглядом всех в этой камере. – Я думала, что королевства – четыре…

– Нет, всегда было только три, – удовлетворенно сказала эльфийка. – Много столетий назад эльфы создали миры, заложили их основы. Они придумывали ландшафты, строго вымеряли горы и мечтали о существах, которые скоро будут там жить. Путешествуя, мы нашли мир людей, и он так нам понравился своей сверкающей водой и дикой зеленью, что мы решили сделать его основой всех миров, и жить там. Это был идеальный мир для эльфов, там были деревья, высокие, как башни, и пещеры, чтобы растить наших детей. Каждый камень был создан с любовью, каждый цветок получал заботу. Когда-то это было королевство спокойствия, света. Пока не пришли демоны.

– Ты просто бредишь, – сказала Пира, указывая на Флору когтем: – Охрана, схватить назойливого эльфа!

Флора вскинула кулак, магия трещала в костяшках ее пальцев. Испуганные огры отступили. Трусы!

– Если это бред, скажи, почему никто не помнит, как появилось ваше королевство. Почему это не указано в Летописи демонов? Почему никто из душегубов не помнит, как ваши предки пришли к власти?

– Они… Они были рождены для этого, – вмешался Аластор.

Да, конечно. Именно так.

Пира молчала. Еще ребенком она однажды спросила что-то подобное у Аластора. Тогда он просто ушел от ответа: история демонов хранилась в строжайшем секрете, чтобы никто не мог усомниться в их праве на власть и в силе. Но он всего лишь повторял слова их отца.

– Вы, демоны, так безрассудно верите в свою силу, в свое право пожирать магию, – продолжила Флора, – что даже и думать забыли, что вы появились в результате случайности, ошибки, которую эльфы допустили в своем идеальном плане. Вы испортили наш замысел, наш прекрасный мир.

– В смысле? – уточнила Нелл.

– Мы хотели дружить и сотрудничать с людьми, – ответила Флора. – Но в них жила тьма. Злоба. Голод. Зависть. Эльфам это несвойственно. Мы хотели спасти людей, улучшить, искоренив эти омерзительные качества. Но они гнили изнутри. Тьма всегда возрождалась. А те чувства, которые мы извлекли из людей, почему-то смогли сами стать живыми существами. Монстрами. Демонами.

Нет… Нет-нет-нет, это невозможно! Демоны – отбросы гнусных людишек?

Гордость Аластора съежилась. Мальчик молчал так долго, что душегуб понадеялся, что он потерял сознание, и оно к нему уже не вернется.

Но Проспер заговорил. Медленно, осознавая услышанное: «Вообще-то в этом есть резон. Понимаю, что верить ее словам ты не хочешь, но, возможно, именно поэтому демоны могут извлекать магию только из темных человеческих эмоций, например, страха или злости. Как будто… вам только эти чувства и близки, потому что вы от них родились».

– Мы пытались научить вас жить так, как живем мы, – продолжала Флора. – Чтобы защитить людей, мы запретили вам проникать в их мир и наложили на вас чары, чтобы люди не могли вас видеть.

«Дурацкая стратегия, – сказал мальчик. – Все гораздо сильнее боятся того, чего не могут увидеть».

«И это удивительно ценное наблюдение мальчишки», – подумал Аластор. Демон предположил, что именно ведьмы и накладывали эти чары, отводя глаза людей от демонов. Но это почти не имело значения, ведь душегубы легко обходили это заклятье, принимая форму животных. А другие демоны научились использовать свою невидимость так, чтобы пугать людей и собирать магию их страха.

– Но вы, демоны, никак не могли успокоиться и все время пытались что-нибудь разрушить. Вы убили моих сородичей, чтобы захватить их королевство, – мрачно сказала Флора. – Те же из нас, кто выжил, вынуждены были бежать в мир людей через зеркальные порталы. Душегубы, поднявшие восстание, узнали, как пользоваться зеркалами и создавать порталы. Они хранили это знание в тайне, чтобы никто больше не мог им воспользоваться. Но и этого им было мало. Они наложили заклятье забвения на всех остальных демонов, чтобы они не помнили, что произошло. Таким образом, никто из подданных не мог усомниться в их власти.

Что же… Это действительно было похоже на душегубов, если уж быть честным. Но сестра Аластора мотала головой, крича от ярости. Потом она зарычала.

– Все еще не веришь? – не унималась эльфийка. – Тогда как бы я узнала, что та, от кого берет начало ваш род, не могла принимать форму животного? Ей пришлось породниться с хобами и истребить всех демонов, способных менять обличия, и их детей, чтобы у ее наследников не было соперников.

Аластору казалось, что он стоит на кончике ножа, и пытаясь удержать равновесие над бездной, склоняется то в одну сторону, то в другую.

Никто. Никто, кроме его семьи об этом не знал. Кровь хобгоблинов в нескольких родах душегубов была строжайшей фамильной тайной. Пира, конечно, тоже это знала. Она не шевелилась и молчала. Она была в глубоком шоке, но ее настроение менялось, как раскаленная безудержная волна лавы. Она была в ярости.

– Ты действительно из Древних, – прорычала она. – И ты все равно не хочешь сохранить это королевство? Ты позволишь Пустоте пожрать его вместе со всеми обитателями?

Флора сощурилась и с огромным удовольствием сказала:

– Да. Вы это заслужили. Вы были ошибкой. С самого начала.

Почему-то ее слова вызвали в Проспере гнев. Но сам Аластор, как ни странно, оставался спокойным. Его королевство рушилось, сестра – презирала его, а эльфийка… эльфийка только что перевернула его представления о мироздании. Но одного Аластор никогда не терял во времена смуты и хаоса: чувства превосходства. Он отлично импровизировал, мог менять планы на ходу с умопомрачительной скоростью, и эта способность его всегда спасала. И сейчас спасет.

– Сестрица, – начал он. Мысли струились в голове как песок в часах. – Можешь забирать мою силу, хоть она и не полная, – ему тяжело дались эти слова. – В знак моего желания работать вместе. Я добровольно отдаю тебе почти всю свою силу, оставляя себе лишь небольшую часть для поддержания жизни. Даже незавершенный кровавый ключ может нам помочь.

«Ал», – мальчик начал тихо, но громкость его голоса росла. Аластор чувствовал, как его мысли скачут, и не успевал их услышать.

– Продолжай, – потребовала Пира, скрестив руки на груди.

– Нам всего-то нужно новое королевство, верно? – спросил Аластор. – А в кровавом ключе достаточно магии, чтобы разорвать границу между нашим миром и миром людей.

– Нет! – выдохнула Нелл.

«Аластор!» – мальчик пытался отобрать у демона контроль над телом.

– Люди слабы, а их мир гораздо больше нашего, – продолжил Аластор. – Разве мы не можем его переделать? Демоны созданы, чтобы править. Наша судьба – подчинять людей и их тени своей воле.

Улыбка Пиры была похожа на кривой ятаган.

– А я об этом не думала. Омерзительное голубое небо быстро почернеет по нашей команде, и останется таким навсегда.

Аластор вспомнил былые времена, как они вместе издевались над безродными червяками. Душегуб наконец смог поднять тело мальчика на ноги. Возможно, у них получится договориться, и сестра станет его советником…

Аластор смотрел, как Пира ухмыляется, и понял, что вот она, его судьба. Он не просто так страдал от унижения проклятых Реддингов. Он не просто так потратил столетия между мирами. Все это привело его на тропу, устланную черным паучьим шелком. И этот путь полнился возможностями.

Аластор не просто отомстит Реддингам. Он заставит все человечество платить по долгам.

Эльфийка очнулась от транса, стряхивая с себя последние искорки магии.

– Я что-то рассказывала? – Она посмотрела на мальчика, но Аластор проигнорировал ее надоедливый обеспокоенный взгляд.

– Проспер… Что случилось?

– Давай, Прю! – закричала Нелл.

Аластор с сестрой мгновенно обернулись к людям. В то же мгновение девочка вскинула руку и швырнула черный флакон на пол.

– Седины времени, Седины судьбы, соединитесь в проход от беды! – крикнула Нелл. Она подняла руки, и мерцающий волшебный шар возник между ее ладоней, и ведьма запустила его в кучку осколков и пыли. Воздух наполнился всепроникающим дымом.

Камни выскакивали из стен, потолки начали осыпаться, башню затрясло. Пиру отбросило на несколько метров, и она на миг потеряла сознание. Ведьма и эльф взобрались на спину Жабе, усадив Прю позади себя.

Нет! Злоба бурлила в Аласторе, готовая вырваться наружу. Они не могут расстроить его план! Особенно после того, как они с сестрой помирились. Тем более не после того, что он придумал способ спасти королевство и снова заслужить страх и уважение подданных.

– Прекратите! – закричала Пира. В кровавом ключе над ними зашипела магия. Он кипел так сильно, что убил бы кого угодно. Если бы кто-то просто задел его, ключ сжег бы его изнутри.

К удивлению Аластора, смертные дураки не пытались тронуть или украсть кровавый ключ. Нет, они просто собирались сбежать сами.

– Проспер! – позвала Нелл. – Он должен открыть портал! Скажи Аластору, чтобы он открыл портал!

Струйки жидкого серебра ползли по полу, превращаясь в сверкающее зеркало.

Умно, маленькая ведьма, умно. Она знала, что может не обнаружить здесь зеркала, и решила вопрос иначе: сотворила заклинание и сама создала зеркало. Но она, видимо, не рассчитывала, что Аластор скажет нет.