Глава 10
Доцент

Не побоюсь признаться, что если бы я не посмотрел тогда на Доцента, то все мое тело не онемело бы, и я непременно побежал бы прочь. За прилавком, рядом с высоченными стопками книг в кожаных переплетах – каждая толще, чем моя рука, – сидел огромный двухметровый паук, покрытый жесткой черной шерстью. Восемь зеркально-гладких глаз смотрели, как я пытаюсь шагнуть вперед. Пудра со старомодного парика падала ему на плечи и кривые клешни. Пока я там стоял, он все время двигался. Одной клешней листал страницы гигантского фолианта, раскрытого перед ним, другой поправлял парик, третьей – размахивал пером для письма, четвертой – передвигал клетку, которая стояла на столе рядом с ним. Кончик этой клешни был сильнее искривлен и выглядел тоньше, чем остальные семь.

Этой клешней Доцент дотянулся до клетки и протолкнул изогнутый кончик в ухо мумифицированной человеческой голове. Кожа на ней высохла до того, что плотно ее стягивала, как бескровный блеклый слой. Голова была лысой и морщинистой до шеи, которая соединяла ее с медным постаментом. Ярко-зеленые глаза. Не глаза. Стеклянные бусинки, похожие на глаза.

Веки на восковом лице приоткрылись, рот растянулся в кривой усмешке, за которой было видно всего два желтых зуба и десны, десны, десны. Заговорила именно голова, а не паук:

– Зачем ты пришел, Аластор Потерянный? – слова звучали хрипло и сухо, как будто голова пыталась откашлять тонну пыли из несуществующих легких, как будто ей нужен был глоток воды, на который она не могла и надеяться. В воздухе вокруг нас плавали толстые белые свечи. Капля горячего воска упала на парик паука… Доцента. И он задымился, как фитиль догоревшей свечи.

– Я не Аластор, – начал я.

И паук снова засунул лапку в ухо головы так сильно, что она задрожала. Я очень постарался не закрыть рот руками.

– Ложь скучна и утомительна, сочный кусок мяса. Я желаю говорить с бывшим князем, а не с тонкокожим слюнявым плебеем.

Сочный кусок мяса? Я скорчился, когда голос Аластора прогремел из меня, как духовой оркестр:

– Бывшим Князем?

Паук не мог моргнуть, даже если бы хотел, и это лишь усиливало атмосферу презрения и недоверия.

– А как еще называть тебя после того, как ты потерял тело, королевство и сотни лет времени?

– Это не было моим решением! И я вернулся, не так ли?

– И тем не менее, королевство тебя не дождалось, – ответила голова.

Аластор горячо засопел через мой нос. К моему удивлению, он, кажется, даже согласился. Во всяком случае, решил, что спорить бесполезно.

«А можно не расстраивать этого ужасающего демона-паука? – попросил я. – Ну пожалуйста!»

Аластор, по-видимому, был согласен и решил, что не время накалять ситуацию, и следует несколько изменить подход.

– Ты сжег Гнойные леса дотла, чтобы мы оттуда ушли, – холодно ответила говорящая голова. – Твоим родственникам нужны были новые няньки. Или ты забыл?

О, нет.

– Ах, да, – слабо сказал Аластор. – Время летит… Как быстро мы все забываем.

– Я ничего не забываю, – ответил Доцент, постукивая по книгам на прилавке. –   Я знаю историю твоей печальной жизни и, полагаю, могу легко предсказать, чем она кончится.

Аластор напрягся, но, к моему удивлению, спокойно перешел к делу.

– Предположу, что ты продашь информацию о моем появлении Пире.

– До меня уже дошли слухи о твоем возвращении и… – отрубленная голова замолчала, заставив паука остановиться и потом снова продолжить, – я покупал и обменивал множество секретов, чтобы узнать о твоем проклятии. Я непременно продам эту информацию тому, кто заплатит хорошую цену. Возможно, у тебя будет время сбежать: пока твой кусок мяса не протух.

Я отодвинул Аластора и успел сказать:

– Пожалуйста, не называйте меня куском мяса…

На меня уставились и паук, и отрубленная голова.

Одной клешней паук начал выбивать какой-то ритм на прилавке, как будто пытался показать, что может легко пронзить мою кожу, мышцы и кости.

– Мы пришли за информацией о местонахождении Пруденс Фиделии Реддинг, которую привела сюда моя сестра, – объяснил Аластор. – Это произошло несколько часов назад. Располагаешь ли ты этим знанием?

– Располагаю.

– Что ты хочешь в обмен на него?

Глаза отрубленной головы сузились, наверное, сам Доцент так не мог.

– Ты знаешь мою цену, Потерянный Князь. Буква за ответ.

«Какая такая буква? Буква закона?» – растерянно спросил я.

Ал помотал моей головой достаточно активно, и капюшон свалился.

– Нет, конечно же, есть еще что-то, что тебе нужно. Может быть, лавка в переулке Ужаса или… Или графский титул? Разумеется, придется немного подождать, пока я не отберу свой трон у паскудной сестрицы.

– Ее называют Пирой Завоевательницей не просто так. Не потому, что ей просто нравится, как это звучит.

Гори в аду, ужасный паук. Если бы я сейчас мог контролировать свое тело, я бы молил о пощаде для Аластора.

– Как ты смеешь разговаривать со мной в подобной манере?

– Я могу разговаривать с тобой, как захочу, после того, как ты появился в человеческой «Энциклопедии демонов».

На этот раз Аластора передернуло.

– Очень даже возможно, – Доцент явно был рад сообщить ему об этом. Он сидел и потирал клешни. – Первым указом королева Пира лишила тебя титула. А теперь посмотри на себя: извиваешься от страха.

И Доцент застучал двумя передними лапками еще громче. Он выдвинулся, чтобы возвышаться над нами. Я видел свое бледное отражение в каждом из восьми его глаз.

– Я ничего не боюсь, – фыркнул Аластор.

– Конечно. Но ты уже выдал мне четыре буквы за сплетни и услуги. У тебя такое длинное истинное имя? Можешь рискнуть и открыть еще одну букву, зная, что я могу его разгадать благодаря этой подсказке?

Буквы!

Идиот Аластор платил буквами своего истинного имени. Любой, кто его знал, мог принуждать и контролировать демона. Если не ошибаюсь. А еще это значило, что если Доцент сейчас его угадает, то и мной сможет управлять, как марионеткой.

Или…

Или. Я позволил себе каплю надежды. Я пытался скрыть ее от Аластора, но душегуб был как водоворот статического электричества в моей голове, я даже поймал его собственные мысли.

Если мы с Нелл сможем сами разгадать его истинное имя, это станет решением наших проблем. Мы сможем заставить его разорвать сделки, которые они с Пирой заключили с нашими родственниками, спастись самим и избавить всех остальных от вечного служения. Аластор завертелся в моей голове воронкой тяжелых размышлений.

«Ал, это слишком опасно, – сказал ему я. – Не в таком уж мы отчаянии. Мы всегда можем проследить за оборотнями и найти королеву. Давай, может, пойдем, пока он нас не сдал с потрохами и не рассказал Пире, что мы здесь?»

Аластора тряхнуло от удивления.

Ради того, чтобы спасти нас от участи беспомощных игрушек и получить шанс первым узнать это имя? Легко! Но перед тем, как я успел что-нибудь сказать, слова Аластора уже лились через мой рот.

– О, – внезапно сказал Аластор. – Теперь скажи, где найти девчонку.

У меня начался приступ страха, живот скрутило. Ну конечно. Попросишь его один раз сделать что-то полезное, залечь на дно и не высовываться, так он делает все с точностью до наоборот. Если бы на его месте был кто угодно другой, я бы назвал это самоотверженностью.

Клешни Доцента бодро щелкали, одной он что-то искал на страницах книги, а другой – листал список имен.

Он остановился в конце страницы и обмакнул кончик лапки в чернила.

Я мельком увидел, что он там пишет, пока книга громко не захлопнулась.

«Аластор, князь демонов. – П, Я, Н, Л, О. – Хоб из замка слышал, что, кажется, его имя оканчивается на – ость или ось. – По линии дядюшки, усопшего графа, была традиция давать истинные имена, которые начинаются на “П”. П-гем? П-ость?»

Доцент навалился на книгу, закрывая от меня остальной текст. Я растерянно сглотнул.

П-ость… Ось? Что-то очень знакомое. Звучит почти как…. Вонь демона-паука, похожая на скисшее молоко, окутала меня, пока он стряхивал мух и пыль со спины. Я стряхнул пудру и все остальное со своего плаща и сбился с мысли, какой бы она ни была.

– Ну, – поторопил Аластор, – по рукам?

– По рукам. Дела у вас, конечно… – ухмыльнулась говорящая голова. – Девчонку вы найдете в самой высокой башне тюрьмы «Размозженный череп». Там, куда в свое время королеву заточили ее братья.

Ясно. «Самая высокая башня тюрьмы “Размозженный череп”». Не очень похоже на прогулку по полю с ромашками, но…

– Бедный бессмысленный человечек, – проворковала голова. – Даже обладая этой информацией, внутрь вы не попадете. Все мосты в тюрьму разрушены, а единственный зеркальный портал охраняют лучшие гвардейцы королевы. Однако… Есть один способ, о котором все забыли.

Я сжал зубы. Это что правило такое? Все демоны должны говорить на десять секунд дольше, чем нужно, и в театральной манере?

– Ладно, какой? – спросил я.

Доцент снова ткнул в говорящую голову.

Несмотря на то, что эмоции паука распознать было невозможно, мне показалось, что он смотрит на меня с отвращением.

– Ты принимаешь меня за идиота, смертный? Если тебе нужна информация – плати. Вопрос Аластора, Потерянного Князя, был недостаточно точным.

Я сжал кулаки. Как же я не догадался? Я же мог учесть опыт общения с Аластором и вспомнить все его трюки. «Честно» и «правильно» – не те слова, которые известны демонам. Не уверен, что они хотя бы примерно представляют, что это такое. Я бы сказал, что нет никого хуже них, но здесь это бы считалось комплиментом. Не знаю, кого я мог ненавидеть сильнее, чем этих ребят. Даже моя бабка в сравнении с ними казалась Матушкой Гусыней.

И тут, пока я смотрел, как Доцент снова поправляет свой парик, мне в голову пришла отличная мысль. Мне придется быть лучше демонов здесь, Внизу. Быстрее, лучше, умнее. У этих демонов представлений о морали меньше, чем у болотной тины. Подходящее слово: «ноль». Хочет меня недооценивать? Ладно. Единственный способ обмануть мошенника – не дать ему понять, что ты вообще способен думать. Разница в том, что я буду это делать во имя добра.

Яркая злоба Аластора хлынула по моим венам.

– Ненасытный шакал! К твоему сведению, я позволил отцу держать Пиру взаперти ради ее же безопасности. Чтобы наши братья не смогли навредить ей, пока она не научится превращаться в животное!

Доцент решил на это не отвечать. Аластор сдулся и осел где-то в глубине.

– Я хочу знать, где находится тайный вход в тюрьму, – сказал я. – Какого рода информацию ты хочешь за это?

«Слизняк, ты лезешь в игру, в которой ничего не смыслишь, – предупредил Аластор. – У тебя ничего нет, ты не знаешь того, что ему бы пригодилось».

– Ну что же, давай попробуем разочек, смертный. Скажем, ту информацию, которая тебе нужна, можно обменять на нечто столь же важное. Секрет, который скрывали долгое время, может облегчить твои временные проблемы. Но знай, я остро чувствую ложь и легко могу сделать так, что тебе скоро жить не захочется.

Благодаря тому, как именно Доцент, а точнее – отрубленная голова сказала «нечто столь же важное», мальчика посетила идея. Может быть, секретное место за секретное место?

Еще как знаю. Волна удовлетворения прокатилась по моему телу.

– Я знаю, где находится секретный зеркальный портал Аластора, о котором никто больше не знает. Кажется, эта информация придется весьма кстати… Вам, конечно, не обязательно его использовать. Но с этой Пустотой и прочими проблемами собственный выход в другой мир может пригодиться.

«Слизняк, – голос Аластора был похож на замороженный яд. – Я вырежу кишки из твоего организма и ими же тебя задушу. Ты выйдешь на новый уровень страданий…»

«Он же зачарован и пользоваться им можешь только ты, – напомнил я. – Не то, что кто-нибудь еще может им пользоваться. Но не всем же нужно об этом знать».

Аластор на время потерял дар речи.

Пока Доцент смотрел на меня, я ответил: «Ты правда считаешь, я поверю, что во всем королевстве у тебя только один такой секретный портал?»

«Разумеется, не один! – выплюнул Аластор. – Но ты не можешь торговать моими секретами!»

«Что мое, то твое, приятель. Буквально. И наоборот».

– Ты удивляешь меня, – наконец ответил Доцент. – Я согласен. Задавай свой вопрос.

Я почувствовал внезапный укол совести, но решил не обращать на него внимания. Что я такого сделал, чтобы стыдиться? Сработало же! А если Аластор действительно думал, что я не сделаю всего возможного, чтобы спасти Прю, он, наверное, страшно удивился. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы хорошенько обдумать свой вопрос и не дать Доценту юлить и уходить от ответа.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о том, как попасть в тюрьму «Размозженный череп».

Доцент указал на потертую табличку над своей головой. Там было написано, что сначала производится оплата, а потом он дает информацию.

– Хорошо, – ответил я. – Его тайное зеркало находится на Плоскости в туалете, который стоит в переулке рядом с «Мрачным гу-гу»…

– …с пабом «Мрачный Грейскейл», – закончил я.

Отрубленная голова фыркнула.

– Конечно, очень подходящее место. Ему же нравится быть среди своих.

Мой рот округлился от такого оскорбления.

– Вот вся информация, которой я располагаю о секретном входе: это тайна, которую тщательно охраняют, и известна она только королеве Пире…

– Ты серьезно? – прервал я. – Я дал тебе ценную информацию!

– …и любому хобу, которому по рождению было предначертано работать в тюрьме. Это значит, смертный, любому хобу с именем, которое заканчивается на – лок.

Я тяжело выдохнул. Если у меня и был хотя бы грамм чувства вины за то, что я недосказал что-то Доценту, он растворился. Я хотя бы рассказал ему нечто еще более бесполезное, чем он мне.

– Моя сестра специально ищет темной безысходности «Размозженного черепа»? – спросил Аластор, еще раз перехватив мой голос. – Монстры из той тюрьмы…

– Теперь подчиняются ей, – закончила говорящая голова, – и любят ее так, как никогда не любили твоего презренного отца, который их там и заточил. Они с радостью будут отрывать от тебя по кусочку, если она прикажет. Полагаю, к тому моменту будет совершенно бессмысленно угадывать твое истинное имя.

Достаточно спорное утверждение.

– Либо они, либо Пустота, – сказал Доцент. – А она – наша единственная надежда на выживание. Если ты и вправду любишь свое королевство так, как говоришь, ты не будешь препятствовать ей, а поможешь.

Итак, у Пиры был план, как остановить эту Пустоту, неважно, что это значит. На меня нахлынуло воспоминание о том, что произошло в школе. Слишком неуловимое, чтобы присмотреться. Да и неважно. Мы ведь не собирались долго оставаться в Нижнем Королевстве, чтобы разбираться в этом ее злобном плане.

– Это мое королевство, – сказал Аластор голосом, холодным, как лед. – Мое.

– Вот в этом-то всегда и крылась проблема. Ты слишком молод здесь, всего восемьсот лет. Вырастешь – поймешь.

Аластор фыркнул, но говорил уже только мне:

Я поверить не мог, что он не понимает.

– Найтлок!

Я обернулся к выходу из павильона на звук спора снаружи. Раздался знакомый голос: демон, который покупал оборотней.

Паук приподнялся и залез на прилавок. Я отшатнулся, увернувшись от двух лап, чтобы не задеть его гигантского тела, когда он высунулся наружу.

– Предупреждаю тебя, дорогой демон, не оскорбляй моего честного нанимателя, – кричал слуга. – Стоило бы знать, что он заслуженно получил то, что имеет, благодаря королеве. Более того, я требую, чтобы ты немедленно оставил этот сервиз из костяного фарфора!

Да ладно. «Да ладно», – эти два слова вертелись в голове по кругу. Самое странное везение в моей жизни, жизни самого главного неудачника удивительно успешной семьи.

Отлично! Наконец-то во всем этом появился смысл. Когда хоб продал оборотней гренделю, он упомянул, что таинственный наниматель выкупает товар, который сам и продал на рынок ранее. Нелл была права. У Найтлока были и мотив, и возможность украсть оборотней из нашего мира и притащить сюда. Ладно. Я могу вернуть животных и найти вход в тюрьму за один визит?

«Положение Найтлока настолько высокое, что он может иметь собственные вещи? Собственный дом? – скулил Аластор. – Вряд ли этот день может стать еще хуже…»

Доцент все сильнее выглядывал из павильона, а я понял, как осуществить свою задумку. Я не успел подумать об этом или перечислить тысячу причин, почему идея была дурацкой. Просто сделал. Я смотрел на паука и медленно пятился, обходя его ноги и волосатое тело.

– Ты нынче работаешь на Найтлока, да? – спросил Доцент, полностью вывалившись из палатки.

Как только занавес опустился, я одним прыжком оказался у книги демона. Сердце оглушительно билось, я с трудом дышал.

«Что ты делаешь?» – спросил Аластор.

Доцент оставил свою книгу открытой на заметках об истинном имени душегуба.

Я снова бросил взгляд на вход в павильон и почувствовал сильный прилив адреналина. Я больше не слышал спора, в ушах шумела кровь. Аластор ахнул.

Времени стоять, читать и ждать, пока он вернется, у меня не было. Зато я успевал вырвать страницу, чтобы показать ее потом Нелл. Если мое предположение, что правило Господ о краже не касалось людей, было неверно, я потеряю руку. Руку, которой я пишу. И рисую. Все мое тело похолодело от этой мысли, но мозг слишком сильно боялся вдаваться в подробности или думать, как объяснить отсутствие конечности родителям. Но если я прав… Герои не думают, они просто делают и готовы на жертву ради высшей цели. В данном случае цель была помочь не только своей семье, но и Нелл. Ей нужно было как-то выйти из сделки своего отца.

– Требуешь, да? Я первым положил на него глаз. Значит, тебе надо идти своей дорогой.

– Да пошел ты в жерло вулкана! Я требую этот чайный сервиз и буду биться за него, именем моего нанимателя, до последней капли крови…

Я не сводил глаз со своего браслета, пока тянулся к странице, и ждал, что он почувствует мои намерения и раскалится. Он уже был довольно горячим, но в последние несколько минут ничего не менялось, потому что наше время заканчивалось. Я глубоко втянул воздух. Бумага была хрупкой от старости. Страницу я вырвал тихо и легко. В глазах потемнело от ужаса, но когда зрение вернулось, рука была на месте, а в руке – вырванная страница.

«Невероятно! – заклокотал Аластор. – Убить тебя мало! А это безобразие Господ – смертных! Людишек! Они наживались на демонах веками!»

Я захлопнул книгу. Отрубленная голова все это время смотрела на меня с открытым ртом и кривой ухмылкой.

– Не сдавай меня, чувак, – прошептал я, запихивая листок в карман. – Прости за всю эту… историю с телом.

Пульс стучал, как электрические разряды. С каждым шагом мне все больше казалось, что я лечу. Во всяком случае, пока Доцент не заполз обратно.

– Ты настолько глуп, чтобы испытывать мое терпение? Меня ждут другие посетители, а ярмарка закрывается сегодня.

Демон-паук махнул ножкой на штору.

– Постарайся остаться в живых, Аластор Потерянный. У меня есть планы на тебя. А ты, оденься, сочный кусок мяса, и проваливай.

Я надвинул капюшон пониже, так чтобы лица не было видно. Еще никто не успел ничего сказать, как отрубленная голова открыла рот и заорала:

– Следующий!