Глава 5
После обеда Мирослава набрала номер телефона адвоката Максименковой Яна Белозерского.
— Джень добры, ясновельможный пан! — пропела она в трубку.
Он тотчас ее узнал:
— Привет, Слава!
— Как поживает Магда? — спросила Мирослава.
— Прекрасно поживает.
— А Паулина?
— Цветет и пахнет, — хмыкнул Ян в трубку.
Магда была красавицей женой адвоката, а Паулина — сукой в хорошем смысле этого слова, то есть бульдогом женского рода — огромным и любвеобильным настолько, что каждый посетивший дом адвоката рисковал быть обслюнявленным Паулиной с головы до ног.
— Ян, — перешла к делу Мирослава, — ты прислал мне клиента.
— Да, помню.
— Нужно встретиться и поговорить.
— Согласен.
— У тебя или у меня?
— Если можешь, то приезжай вечером к нам.
— Хорошо, мы приедем с Морисом.
— Отлично! — воскликнул адвокат, — он развлечет Магду, пока мы будем заниматься делом.
— Не ревнуешь?
Адвокат рассмеялся.
— А Шуру прихватить? — невинно спросила Волгина.
— Не вздумай! Кстати, он ведет дело моей подзащитной.
— Знаю, клиент сказал.
— Тогда сама понимаешь, что Шура нам ни к чему.
— Понимаю. Я пошутила.
— Догадался, не маленький.
— Во сколько?
— В восемь устроит?
— Вполне.
— Пока.
— Пока.
— Мы едем сегодня к Яну, — сказала Мирослава Морису, войдя в приемную.
Он кивнул, не отрываясь от монитора.
— Ты поведешь.
— Хорошо.
— Что ты там нашел?
— Данные на нашего вероятного клиента.
— И что?
— Басаргин весьма преуспевающий бизнесмен с хорошей деловой репутацией. К тому же не был замешан ни в одном скандале.
— А это не подозрительно?
— То, что человек бережет свою репутацию?
— Ну…
— Кстати, маленькое пятнышко есть.
— Какое? — оживилась Мирослава.
— Да вот, читайте, — он повернул к ней монитор.
И Мирослава прочла:
— Невеста небезызвестного бизнесмена Глеба Басаргина находится под следствием.
— Да, — протянула Мирослава и спросила, — а он богат?
— Судя по всему, да.
— То есть подзащитная Яна была заинтересована в том, чтобы удержать его?
Морис пожал плечами.
— В смысле? — не поняла она.
— В том смысле, что понять женщин невозможно.
— Ты уверен?
— Конечно. Вас вот, например, деньгами не удержишь.
— Мы говорим о среднестатистической женщине, — хмыкнула Мирослава.
— А кто вам сказал, что подзащитная Белозерского — женщина среднестатистическая?
— Хм, ты прав, — согласилась она.
Голубоватые сумерки, легкие и прозрачные, точно крылья стрекоз, навевали тень и прохладу. В объятиях пуховых облаков разнежилось предзакатное солнце.
Опавшая листва, как залежи золотоносной руды, сверкала под оранжевым светом сентябрьских лучей. Силуэты деревьев то темнели, то загорались пурпуровыми отблесками огня.
В доме адвоката Мирославу и Мориса уже ждали. И так как ни Волгина, ни Миндаугас собак не боялись, Паулине было разрешено первой выбежать из дома и встретить гостей.
— Ух ты, моя красавица! — сказала Мирослава, приобнимая вставшую на задние лапы боксериху.
Морис, в свою очередь, угостил Паулину конфетой, которые она обожала. Но нечасто получала от своих хозяев, заботящихся о здоровье своего четвероного сокровища. Избранным гостям дозволялось давать собаке не более одной конфеты.
Жена Яна Магда встретила гостей на пороге гостиной. Морис поцеловал ей руку.
А Мирослава приветливо улыбнулась:
— Магда, ты, как всегда, великолепна.
— Спасибо, Славочка, — искренне отозвалась Белозерская и пригласила гостей к столу.
Ужин был скромным, но вкусным. Мирослава сразу оценила речную форель и салат из свежих овощей. Мяса на столе не было, потому что супруги Белозерские знали, что их друзья отдают предпочтение рыбе.
Еще до их приезда помогавший жене на кухне Ян, любуясь, как она колдует над форелью, с улыбкой произнес:
— Ты должна радоваться, что на ужине не будет Наполеонова.
— Это еще почему? — удивилась супруга.
— Тебе пришлось бы колдовать над жареным поросенком.
— Ничего, я бы справилась, — рассмеялась она.
Сразу после ужина Мирослава и Ян уединились в кабинете хозяина. А Морис и Магда, убрав со стола, стали слушать музыку — оба предпочитали классику и были неравнодушны к опере.
Ян тем временем открыл свои записи и сказал:
— Слава, я очень на тебя рассчитываю. В этом деле много, казалось бы, неопровержимых улик, и я без хорошего детектива просто не справлюсь.
Мирослава молчала.
— Слава, мы оба знаем, что ты лучшая в этом деле.
— Возможно, — не стала спорить она.
— Я могу рассчитывать на тебя?
— Скорее да, чем нет.
— Тогда слушай. Меня нанял Глеб Басаргин. Маргарита Максименкова его невеста, — Ян сделал паузу.
Мирослава его не торопила, и адвокат продолжил:
— Хотя она об этом не знала.
— О чем?
— О том, что она невеста Басаргина.
— Вот как? Интересно.
— Возможно, — улыбнулся адвокат, — но это неважно. Я перехожу к сути дела.
Волгина кивнула и приготовилась внимательно слушать.
— Жили-были две девочки-сестрички и дружили они с самого детства. Одна из них Аня — хорошая девочка. Послушная, старательная, аккуратная и прочее, прочее. Другая Маргарита — плохая девочка. Сорванец, непоседа. Курит чуть ли не с подросткового возраста. За ней со школы бегали мальчики. И она меняла ухажеров как перчатки. На вечеринке скромная Анечка познакомилась с парнем Сашей и поспешила поделиться своим счастьем с кузиной. Но Саша, увидев Маргариту, забыл об Ане.
— Не такая уж редкая история, — тихо обмолвилась Мирослава.
Ян кивнул и продолжил:
— И та, смирившись, сразу отошла в сторону. У влюбленной парочки был бурный роман, дело шло к свадьбе. Но Маргарита влюбилась в другого и бросила Сашу. Тот не нашел ничего лучшего, как напиться и в мороз пойти топиться в проруби. Бедолагу спасли рыбаки, но он успел простудиться и оказался на больничной койке. Анна позвонила Маргарите и сообщила о том, что случилось с брошенным ею парнем, но та отмахнулась.
— И хорошая девочка выходила его? — спросила Мирослава.
— А ты откуда знаешь?
— Ниоткуда, просто следую логике сюжета.
— Да, так и было, только это, увы, не книжный любовный роман, а жизнь.
— Что было дальше?
— А дальше все по логике вещей — они поженились.
— То есть он женился на ней из благодарности?
— Если бы, — вздохнул адвокат, — скорее всего, парень надеялся насолить Маргарите.
— Почему ты так думаешь?
— Он поставил невесте условие, что та пригласит подругу на свадьбу в качестве свидетельницы.
— И та согласилась?
— Представь себе!
— Представляю. Хорошей девочке не позавидуешь.
Ян кивнул.
— Надеюсь, они стали жить-поживать…
— Зря надеешься, — перебил ее адвокат, — события продолжали развиваться не лучшим образом. Маргарита дважды официально побывала замужем. Ее неофициальных мужей никто не считал.
Мирослава присвистнула.
— И это все бы ничего, — продолжил Ян, — но однажды на вечеринке Аня зашла в ванную и с ужасом увидела, что ее муж и Маргарита целуются. Она выбежала оттуда как угорелая. Муж потом клялся, что ничего особенного в этом поцелуе не было и ничего это не значит, так как оба были пьяны. Она простила и мужа, и двоюродную сестру.
— И кто это тебе все рассказал?
— Обе. Я потом сам составил картинку. Но слушай дальше. Спустя какое-то время муж сказал, что едет в командировку. А вернувшись через две недели, сказал, что уходит к Маргарите. Через четыре месяца он вернулся к жене. Аня рассказала об этом всем — подругам, матери, соседкам. Короче, супруги решили отметить воссоединение в ресторане. Разослали приглашения гостям. Тем временем муж решил пожить немного на даче.
— Странно…
— И не говори.
— Пожил?
— Пожил, но недолго. Друзья, приехавшие к нему на выходные на рыбалку, нашли его с пробитой головой.
— Чем его огрели?
— Бутылкой.
— И бутылку нашли рядом с убитым?
— Точно. А на бутылке отпечатки пальцев.
— Маргариты?
— Как потом выяснилось, да. Плюс еще нашли на столе полную пепельницу окурков с оставленной на них помадой и записку…
— Написанную рукой Маргариты.
— Точно. Проведенная графологическая экспертиза подтвердила, что писала она.
— Полный комплект.
— И не говори! Но это еще не все!
Мирослава заинтересованно посмотрела на адвоката, и он продолжил:
— На участке найдены отпечатки женских туфель и одна туфля в овраге.
— Одна?
— Да, на даче одна. Вторую нашли в мусорном бачке недалеко от дома Максименковой.
— Она что, ненормальная?
— Не похоже. Освидетельствования, конечно, не проводилось, но выглядит Максименкова вполне адекватной.
— И что же говорит сама Маргарита на все эти обвинения?
— Ну, что она говорит, — задумчиво промолвил адвокат, — что на даче у Фалалеева, то есть у убитого, не была ни то что в тот вечер, а вообще никогда. Дачи она больше чем не любит, терпеть не может и не посещает. Ее знакомые это подтверждают. Следовательно, ее отпечатков, сигарет, записки и туфли на даче Фалалеева в принципе быть не могло.
— Но они есть?!
— Есть. Я пытался добиться от нее хоть какого-то вразумительного ответа, но она твердит одно: «Не знаю».
— А свой почерк на записке она узнала?
— Говорит, что похоже, но не может вспомнить, когда и кому она ее писала.
— Странно…
— Да, если она только не писала ее, хорошо приняв на грудь.
— Фалалееву?
— Да кому угодно!
— Но записка лежала возле него?
— Да.
— А кого в убийстве подозревает сама Маргарита?
— Говорит, что не имеет ни малейшего представления.
— Насколько я понимаю, тебе удалось поговорить с вдовой.
— Да, она согласилась поговорить со мной.
— И как она выглядит?
— Ужасно, — признался адвокат, — такое впечатление, что из нее вынули душу.
— Она верит, что ее мужа убила Максименкова?
— Нет.
— Почему?
— Говорит, что Маргарите не было смысла убивать Сашу, так как она сама его выгнала из-за нового любовника.
— Басаргина?
— Выходит, что из-за него.
— То, что Фалалеев решил вернуться к Анне, не вызывает сомнений?
— Все это подтверждают. И его друзья, и ее подруги.
— А как ты думаешь, Фалалеев не мог шантажировать Максименкову?
— Чем?
— Мало ли чем, многие парочки снимают интимное видео.
— Моей клиентке это до лампочки.
— А что, если такое кино не до лампочки Басаргину?
— Он знает, что Маргарита не ангел.
— Одно дело — знать, догадываться и совсем другое — увидеть воочию собственными глазами.
— Насколько я могу судить о Глебе, он просто бы выбросил этот «подарок», даже не поглядев его.
— А если Фалалеев обещал выложить записи в Интернет на всеобщее обозрение?
— Думаю, что если бы даже такая угроза и была, то Басаргин бы выкупил компромат на невесту.
— А если Фалалеев шантажировал только Максименкову, и она ничего не сказала Басаргину, решив разобраться сама?
— Я в этой версии сильно сомневаюсь, — сказал адвокат, не скрывая скепсиса, и добавил: — Вообще-то я хочу, чтобы Басаргин нанял тебя не для того, чтобы ты топила мою клиентку, а помогла ей выйти с наименьшими потерями из этой передряги.
— Твои намерения мне ясны. Но ты ведь знаешь, если я найду нечто доказывающее вину Максименковой, то отдам это полиции.
— Да, наслышан я о твоей принципиальности, — отмахнулся Ян, — мне важно, чтобы ты провела свое беспристрастное расследование.
— А что, Наполеонов пристрастен? — усмехнулась Мирослава.
— Представь себе! — отрезал Белозерский.
— И чем же Шуре не приглянулась Маргарита?
— Он считает ее глубоко аморальной и чуть ли не падшей женщиной!
— Чего-чего?
— Чего слышала!
Мирослава расхохоталась.
— Тебе весело, — пробормотал адвокат, — а невинный человек сидит в тюрьме.
— Значит, ты лично уверен в невиновности своей клиентки?
— Почти, — честно признался Ян.
— Значит, все-таки почти? — уточнила детектив.
— Сама знаешь, что полностью невозможно быть уверенным даже в самом себе.
— Это все твои адвокатские штучки, — усмехнулась она.
— Ничуть. Но я склонен верить Маргарите.
— Хорошо, — сказала Мирослава, подумав, — я возьмусь за это дело.
— Ты сама позвонишь Басаргину?
— Да.
— Тут еще такое дело, — проговорил Белозерский.
Мирослава насторожилась.
— Понимаешь, Маргарита утверждает, что они виделись с Анной за два дня до убийства, а в ночь убийства, скорее ранним утром, она звонила ей по телефону.
— Ранним утром?
— Да.
— И что?
— А то, что Анна это отрицает!
— Постой, постой. Давай-ка поподробнее.
— Какие уж тут подробности. Просто Маргарита говорит, что Аня приходила к ней за два дня до трагедии, разыгравшейся на даче.
— Зачем?
— Для того, чтобы спросить, правда ли, что они с Сашей расстались навсегда.
— И?
— Получив утвердительный ответ, она предложила отметить это. Маргарита не захотела отказывать своей родственнице. Они хорошо выпили, потом Максименкова уснула.
— А Фалалеева?
— По идее тоже, но, когда Маргарита проснулась утром, Анны в ее квартире уже не было. Максименкова не придала этому значения. А поздно ночью, точнее сказать, ранним утром того трагического дня Аня позвонила ей и в слезах твердила, что Саша не отвечает на звонки.
— Это тем утром?
— Да. Утром друзья нашли Сашу на даче.
— Маргарита, как могла, успокоила ее, напомнила, что Фалалеев часто отключал на ночь телефон, посоветовала выпить валерьянки и все такое.
— А почему Маргарита так поздно не спала?
— Она в принципе сова, и ночью у нее разные творческие озарения и идеи, может сидеть до утра, — адвокат махнул рукой, не желая вдаваться в подробные объяснения ночного бодрствования своей клиентки.
— Хорошо, что дальше?
— Полиция в ходе расследования заинтересовалась временем последней встречи сестер и последнего телефонного разговора. Тут и обнаружились расхождения…
— Фалалеева отрицает, что приходила к Максименковой?
— Категорически. И следователь ей доверяет.
— Варианта у нас три.
— Да? И какие же?
— Фалалеева отрицает это, желая отомстить подруге, то есть подставив ее.
— Ты забыла, что Анна не верит в виновность подруги.
— Мало ли. Второй вариант: Анна просто испугалась чего-то и решила не признаваться, что виделась с Максименковой.
— Чего она могла испугаться?
— Не знаю.
— И третий вариант: Маргарита все придумала.
— Не верю. У тебя есть четвертый вариант?
— Пока нет. Но выяснить, звонила ли Анна, по-моему, проще простого.
— Угу, — хмуро кивнул адвокат.
— Ты хочешь сказать, что после проверки телефонов выяснилось, что звонка не было?
— С сотового Фалалеевой точно не было.
— Понятно, — задумчиво проговорила Мирослава, — но какой-то звонок все же был?
— Был с автомата.
— Интересно…
— Очень, но, когда я заикнулся, что Анна могла позвонить с автомата, так как у нее разрядился телефон, Наполеонов поднял меня на смех, попросив объяснить, зачем Фалалеевой в четыре-пять утра тащиться к автомату, если можно позвонить со стационарного или зарядить сотовый.
— Логично.
— Да уж, — хмыкнул адвокат, — в чем в чем, а в логике нашему Шуре не откажешь.
— Ты не сказал ему, что кто-то мог подделать голос Фалалеевой?
— Сказал, но мои слова с него как с гуся вода.
— Неплохо было бы узнать, где находится этот автомат. Ведь их теперь в городе не так уж много.
— До меня дошел слух, — сказал Белозерский, — что за Маргаритой волочился друг Фалалеева, некий Рашид Нуралиев.
— И что?
— Вроде Маргарита его поощряла какое-то время, а потом дала от ворот поворот.
— Ну и что?
— Он мог ей отомстить!
— Убив друга, — усмехнулась Мирослава, — ты сериалы не смотришь?
— Не смотрю. Но учти, в жизни порой бывает круче, чем в сериале.
— Учту.
— Да, и еще. В крови убитого обнаружили снотворное.
— Смертельную дозу?
— Нет. Иначе не было бы смысла бить его бутылкой.
— Может, у него было два недоброжелателя?
— В смысле, один опоил снотворным, другой добил бутылкой? — усмехнулся адвокат.
— Ну…
— Может. Вот ты их и найди.
Мирослава вздохнула и неожиданно спросила:
— А кем работает Анна?
— Работала заведующей детским садом.
— А сейчас?
— Временно безработная.
— Не знаешь, почему она уволилась?
— Не знаю.
— А Маргарита чем зарабатывала на жизнь?
Адвокат усмехнулся.
— Неужели Шура прав? — сделала страшные глаза Мирослава.
— Нет, нет, успокойся, она флорист. И очень востребованный и дорогой.
— Слава богу.
— В смысле?
— В том смысле, что к борделю ее работа отношения не имеет.
— С чего ты взяла вообще?! — удивился Ян.
— Ты сам мне сказал, что Наполеонов считает твою клиентку падшей женщиной.
— Это потому, что она часто меняет мужчин.
— Понятно…
— Ты сказал, что найдены отпечатки туфель.
— Да, накануне шел дождь, и туфли были в грязи. Та, что нашли в мусорном баке, тоже.
— И грязь с дачи Фалалеевых?
— Да.
— Но если убийца не Максименкова, где же следы убийцы? Не мог же он по воздуху прилететь?
— Не мог. Но меня бы скорее заинтересовал факт появления следов.
— То есть?
— Там дорожка от ворот до самого дома. Возле ворот асфальт.
— Откуда же грязь?
— Наполеонов считает, что Маргарита зачем-то шла по тропинке, а не по асфальтированной дорожке.
— Зачем?
— Наверное, затем, чтобы оставить следы, — горько усмехнулся адвокат.
— Действительно, загадка.
— И при этом большую часть пути она прошла по траве. Лишь пару раз наступила на дорожку, а потом поскользнулась и потеряла туфельку.
— И ушла босиком?
— Выходит, что ковыляла в одной туфле.
— И больше никаких следов?
Адвокат покачал головой.
— Ну, ладно, — сказала Мирослава, — мы, пожалуй, поедем домой. По дороге я позвоню Басаргину и приглашу его в агентство.
Ян кивнул.
