Глава 2
Ожидая клиента в кабинете, Мирослава какое-то время раздумывала, позвонить ей Белозерскому или нет. Взвесив все «за» и «против», решила, что поговорить с Яном ей лучше после того, как она выслушает человека, которого он к ней направил.
Ян Белозерский был старинным другом Мирославы. Познакомились они в институте.
Мирослава какое-то время, как и ее друг детства, Шура Наполеонов, работала следователем, но потом ушла на вольные хлеба, решив, что для нее сподручнее вести расследование, не подчиняясь никому, кроме себя самой и, естественно, закона…
А Ян отправился в адвокатуру. Довольно скоро он стал не просто хорошим адвокатом, у него появилась репутация неподкупного профессионала, сражающегося за своего клиента до последней, подчас иллюзорной, возможности.
За дела «тугих кошельков» он брался в тех исключительных случаях, когда был уверен, что клиент не виновен, его подставили или он оступился в силу непреодолимых обстоятельств, совершил преступление по ошибке, случайно. Основной его контингент — представители малого и среднего бизнеса, творческих и научных профессий и менее обеспеченные граждане.
Мирослава знала, что пару раз в год Ян берется вести запутанные дела малоимущих, а то и откровенно бедных людей. Год тому назад ему удалось добиться полного оправдания бомжа, которого обвиняли в двойном убийстве.
Откуда ей это известно? От себя самой, так как Ян тогда обратился за помощью к ней, и она нашла настоящего убийцу, переложив при этом бремя доказательств на Наполеонова. Он с задачей справился на пять с плюсом и получил благодарность начальства, то есть лавры, к которым был неравнодушен, хотя и старался тщательно скрывать эту свою маленькую слабость, к которой Волгина была более чем снисходительна.
В случае необходимости, например, чтобы заставить Наполеонова рыть носом землю на ровном месте, она нажимала именно на это уязвимое место своего старинного друга. И он старательно рыл, даже рискуя своей карьерой, так как не помнил случая, когда бы Волгину подвела ее интуиция или еще нечто необъяснимое с точки здравого смысла, чем она пользовалась в своих расследованиях.
Мирослава же в тот раз обошлась простым «спасибо» от Яна. А Белозерский решил довести доброе дело до конца и не успокоился, пока не устроил судьбу своего бывшего подзащитного. Сейчас бывший бомж имеет жилье, пусть и скромное, — комнату в коммуналке, но зато свою, и прилично оплачиваемую работу.
И теперь Мирослава гадала — работать на адвоката ей придется на этот раз за деньги или бесплатно…
Она фыркнула точно так, как ее кот Дон, и тот, потянувшись в кресле, муркнул ей в ответ. Мирослава сочла это добрым знаком.
Клиент приехал на десять минут раньше назначенного срока. Он вошел в кабинет решительной походкой и представился:
— Глеб Валентинович Басаргин.
— Мирослава Игоревна Волгина, — произнесла Мирослава в ответ, хотя клиент уже и так знал ее имя. — Садитесь, пожалуйста, — она указала ему на кресло.
Он сел и сразу взял быка за рога:
— Я хочу нанять вас для расследования дела, — он на секунду замялся, но тотчас так же решительно продолжил: — Моей невесты Маргариты Максименковой.
— В чем обвиняют вашу невесту?
— В убийстве бывшего любовника, — ничуть не смущаясь, произнес Басаргин.
— Она с ним рассталась?
— Да.
Мирослава внимательно рассматривала симпатичного мужчину, не отводившего взгляда от нее. Ей нравилось его волевое лицо, глубокие карие глаза, коротко постриженные каштановые волосы. И даже печатка с сердоликом не раздражала, хотя украшения на мужских руках не вызывали у нее восторга.
По взгляду Басаргина и по проскальзывающим в его голосе тревожным ноткам она догадывалась, что он испытывает к Маргарите серьезное чувство и готов ради нее на все или «почти на все», уточнила она про себя.
— Глеб Валентинович…
— Можно просто Глеб, — быстро поправил он.
— Хорошо, Глеб, как давно рассталась ваша невеста со своим бывшим?
— Не знаю, — несколько резко ответил он.
Мирославу это насторожило, и она задала следующий вопрос:
— Как долго длились их отношения?
— Я не вникал в то, что у нее было с этим Сашей. Не желаю копаться в ее прошлом. Мне это неинтересно.
— Бережете нервы? — спросила Мирослава.
— И это тоже, — согласился он.
— И все-таки мне нужно все знать более подробно.
— Ее адвокат Ян Белозерский обещал созвониться с вами и встретиться.
— Хорошо… — задумчиво проговорила Мирослава и неожиданно для клиента спросила: — А чем занимаетесь вы сами?
— В смысле? — не понял он.
— Чем зарабатываете себе деньги на жизнь?
— Ах, это, — ухмыльнулся он, — а почему вас это интересует?
— Потому что мои услуги стоят недешево.
— Меня предупредили об этом.
— Тем более.
— Можете не волноваться, я оплачу все сполна. Мне важен результат.
— И все-таки? — продолжала настаивать она.
— У меня свой бизнес — крупная строительная фирма. Удовлетворены?
— Вполне. А как называется ваша фирма?
Он порылся в кармане и положил перед ней визитку.
На самом деле Мирославу волновало не столько материальное обеспечение клиента, сколько то, чем он занимается. Профессия, род занятий человека могли многое о нем рассказать.
— Кто ведет дело вашей невесты?
— Некий следователь Наполеонов, — в голосе клиента прозвучали нотки раздражения и неприятия.
— И он уверен в виновности вашей подруги?
— Он не сказал это прямо, но дал понять.
— Много улик против нее?
— Он сказал, что да.
— А вы сомневаетесь?
— Я готов заплатить любые деньги, только вытащите мою Маргариту из этой грязи.
— Вы так уверены в ее невиновности?
— Да, уверен. Маргарита способна на многое, но только не на убийство.
Мирослава внимательно смотрела на него и молчала.
— Вы возьметесь за наше дело? — занервничал клиент.
— Я слишком мало узнала от вас. Поэтому ответ дам после разговора с адвокатом.
— Хорошо, — вздохнув, согласился он, — когда мне вам позвонить?
— Я сама позвоню вам.
Он снова вздохнул и поднялся со стула. Дойдя до двери, он обернулся и спросил:
— Можно я хотя бы внесу задаток?
— Потом, все потом, — ответила Мирослава.
— Но вы не отнимаете у меня надежду? — спросил он тихо.
— Надежду я вам оставляю.
— Что ж, и на этом спасибо, — горько усмехнулся он и покинул ее кабинет.
Глеб Басаргин, едва кивнув помощнику детектива, быстро вышел из дома, показавшегося ему совсем негостеприимным, и вывел свой автомобиль за ворота.
Мягкий свет заходящего солнца волнами накатывал на дорогу и так же тихо уходил в тень. День угасал медленно, зеленовато-серый цвет приглушал остывающие вспышки пурпура и золотые просветы. Осенние листья шуршали под колесами автомобиля. Глеб ехал на малой скорости, точно не спешил покинуть пределы поселка, в котором был и дом детектива. Уж не надеялся ли он, что за ним побегут вслед, окрикнут, остановят, попросят вернуться…
«Какие глупые мысли лезут в голову», — подумал Глеб.
Он вспомнил, с каким едва сдерживаемым восторгом отзывался о способностях детектива адвокат Маргариты. Он так и сказал:
— Если кто-то вообще способен помочь вам, то это только Мирослава Волгина.
А на деле Волгина ничего ему не пообещала…
«Хотя, наверное, она права, — попытался быть объективным Басаргин, — я слишком мало предоставил ей материала для начала расследования. Но ведь я и сам почти ничего не знаю…»
Поселок закончился, охранники выпустили его с охраняемой территории, и вскоре он выехал на шоссе, где сразу прибавил скорость.
— Может, я дурак? — спросил сам себя Басаргин.
Он тяжело вздохнул:
«Ведь я практически ничего не знаю о прошлом Маргариты. Увидел ее и влюбился как мальчишка! Или как последний болван?!»
Вдоль шоссе потянулся редкий лес. Деревья, щедро одаренные осенью разноцветными нарядами, смотрели вслед проезжающим машинам, и Глебу почему-то показалось, что если бы они могли, то побежали бы за ними пестрой, шуршащей на бегу толпой. От представленной им картинки в душе пробежал холодок страха.
«Все понятно, — подумал Басаргин, — не надо быть психологом, чтобы понять, что мои странные мысли — плод моей боязни потерять Маргариту. Я должен во что бы то ни стало помочь ей. А значит, и себе. И неважно, что и с кем у нее было до меня. Я ведь тоже далеко не мальчик. И в моей жизни были другие женщины. Но ни одну из них я не любил так сильно, как ее».
«Ради ее свободы и счастья я готов хоть под поезд!» — неожиданно промелькнуло в его мозгу.
И он сам изумился и испугался своей мысли, едва успев затормозить перед опустившимся шлагбаумом. Мимо на большой скорости промчался товарняк.
Басаргин рукавом пиджака стер пот со лба и не сразу тронул автомобиль с места. Придя в себя, он набрал номер адвоката.
— Алло, — ответила трубка голосом Яна Белозерского.
— Это Глеб Басаргин.
— Да, я понял.
— Я был у детектива и сейчас еду от нее.
— И что?
— Она хочет прежде, чем принять решение, поговорить с вами.
— Хорошо.
— Вы уверены, что она не откажется от нашего дела?
— На девяносто девять и девять десятых процента, — заверил его адвокат.
— Спасибо.
— Пока не за что. Но вы не волнуйтесь так, Глеб Валентинович, — адвокат отключился.
«Легко ему говорить, не волнуйтесь», — подумал Басаргин.
Он представил Маргариту в камере предварительного заключения и вновь покрылся холодным потом. Она такая нежная, привыкшая к удобствам, и вдруг там, в этой грязи.
Маргарита позвонила ему на работу после того, как у нее провели обыск и увезли ее с собой. Он сразу помчался туда, узнал фамилию следователя и всеми правдами и неправдами благодаря своей напористости пробился к нему.
Но вся его энергия не помогла ему освободить Маргариту.
Следователь, Александр Романович Наполеонов, оказался довольно молодым человеком маленького роста с рыжеватыми волосами и желтовато-коричневыми глазами, слегка вытянутыми, как у лиса. Он ни на йоту не сомневался в виновности Маргариты. Потряс перед его носом туфлей, упакованной в целлофан:
— Узнаете?
Ошарашенный Басаргин спросил:
— Что я должен узнать?
— Туфлю!
— Но…
— Разве не вы оплатили ее приобретение?
— Ничего не понимаю! Почему она такая грязная?
— Потому что извлечена из мусорного бака рядом с домом Маргариты Максименковой.
— Но как она там оказалась?!
— Гражданка избавилась от нее после совершения убийства.
— Убийства?!
— Да! — рявкнул следователь и протянул ему фотографию, — вот и вторая!
— Чушь! — отмахнулся Глеб.
— Которая тянет как минимум на пятнадцать лет.
— И кого же она убила?! — Басаргин готов бы разорвать этого следователя на части.
— Своего любовника.
— Я! Я ее любовник! — ударил себя в грудь Глеб. — И, как видите, жив!
— Еще не вечер, — усмехнулся следователь.
— Вы что, издеваетесь? — побагровел Басаргин.
— Ничуть. Объясняю: Максименкова убила своего бывшего возлюбленного Александра Фалалеева на его собственной даче.
— Так! А причем здесь туфля?! Она его туфлей убила?
— Нет, убила она его бутылкой, предварительно одурманив снотворным.
— А причем туфля?! — взревел Глеб.
— Гражданка Максименкова выбросила ее в мусорный контейнер.
— Зачем?!
— Затем, что вторую туфлю, ту, что на фото, она потеряла на даче.
— Как она могла ее потерять?
— Обыкновенно. Вы фильм про Золушку смотрели? — невинно поинтересовался следователь.
— Причем здесь Золушка?!
— Там наглядно показано, как дамы порой туфли теряют.
Глеб стоял перед следователем, распираемый яростью, и понимал, что если он немедленно не уйдет отсюда, то натворит бед. И он ушел, вернее, вылетел, даже не попрощавшись. Через полчаса он уже звонил лучшему в городе адвокату.
Ян Белозерский, проверив данные на Глеба Басаргина и убедившись, что тот чист перед законом, согласился встретиться немедленно.
Пока у адвоката было свидание с Маргаритой, Глеб сидел в своей машине. Но вскоре он вышел из нее и стал ходить взад-вперед недалеко от здания, в которое зашел адвокат.
К нему подошли и попросили предъявить документы. Он молча их предъявил и объяснил, что он тут делает.
— Вы бы сели лучше в машину, — предложили ему, — или вон там на лавочку. А бегать здесь не надо.
— Я не бегаю, — начал Глеб, но потом махнул рукой и забрался в салон.
Адвоката пришлось ждать довольно долго, и новости, принесенные им, только еще больше опечалили Басаргина.
Белозерский сказал прямо, что улик против Маргариты много, и, чтобы опровергнуть их, нужно тщательное расследование.
По тому, как адвокат говорил и смотрел, Глеб понял, что у него имеются сомнения в достоверности этих улик.
— Но есть же следователь, — проговорил Басаргин, — разве он не заинтересован в расследовании дела?
— Заинтересован, — кивнул Белозерский, — но только он уверен в виновности вашей невесты.
— Но почему?!
— Если я вам скажу, что она ему не понравилась, то это прозвучит странно, но в этом есть доля истины. И потом…
— Как это не понравилась?! — изумился Басаргин. — Разве Маргарита может не понравиться?
«Может, и еще как, — подумал про себя Ян, — я и сам не в восторге от вашей невесты», — но вслух сказал:
— Не она сама, а ее поведение. Она с самого начала выбрала неправильную линию поведения со следователем. Вместо того чтобы все ему как-то объяснить, Маргарита нахамила Наполеонову.
— Да я бы его вообще! — вырвалось у Басаргина.
— Это не поможет делу, а только усугубит его.
— Что же делать? — растерянно спросил Глеб.
— Нанять частного детектива.
— Частного детектива? И вы думаете, будет толк? — с сомнением в голосе спросил Басаргин.
— Зависит от того, какого именно нанять детектива.
— Но как я угадаю?
— Не надо гадать! Обратитесь к Мирославе Волгиной. Если кто-то и может распутать эту ситуацию, то только она.
— Хорошо. Вы дадите мне ее координаты?
— Да, конечно. Но это будет дорого вам стоить.
— Неважно, — отмахнулся Глеб.
— Тогда пишите, — адвокат продиктовал ему телефон детектива.
— А адрес?
— Адрес она скажет вам сама. Когда будете звонить, трубку, скорее всего, возьмет ее помощник. Назовите себя и скажите, что рекомендацию дал вам я.
— Это сработает?
— Думаю, да, — скупо улыбнулся адвокат.
И вот теперь нужно было снова ждать.
Пока Глеб доехал домой, на улице почти стемнело. Элитный дом, в котором он жил, стоял в большом, можно даже сказать, огромном дворе, сам двор много чего включал в себя, в том числе и миниатюрный сквер со скамейками, клумбами, деревьями и небольшим фонтаном в самом его сердце. К этому фонтану и направился Глеб, выйдя из автомобиля.
Ему почему-то не хотелось подниматься в пустую квартиру. Глупо, конечно. Но что поделаешь, так порой устроены люди со всей их гаммой чувств и ощущений.
Мириады звезд томились в черных зрачках сентябрьского неба.
Холодный ветер без особой осторожности трепал листву, перелетал с одного дерева на другое. И вырывая из пышных крон разноцветные листья, охапками швырял их на дорогу.
Луна, покачивающаяся между облаков, была похожа на огромный хрустальный фонарь, наполненный изнутри розоватым свечением. Этот необыкновенный свет пробивался сквозь мерцающее стекло и крупными длинными каплями падал на листву, на влажный асфальт и на лица спешащих по своим делам в этот поздний час людей.
Безмятежность лунного света никак не влияла на суетный мир землян. И волшебный свет зазеркальных грез и томлений, льющихся сквозь дымные облака, казался нереальным… несуществующим, как сон, как мираж, как случайный всплеск воображения…
Незаметно для себя Глеб погрузился в воспоминания. Он вспомнил тот день, вернее, вечер, в который первый раз увидел Маргариту. Увидел и остолбенел!
Дело происходило в шикарном ресторане «Нептун», где отмечал свой юбилей один из его деловых партнеров. Он не удержался и спросил у своей соседки за столом, указав на понравившуюся женщину, — не знает ли она, кто эта блондинка.
Даму ничуть не смутил интерес Глеба, и она объяснила, что это Маргарита Максименкова, известный флорист, близкая подруга Жанны.
Жанна Тропинина была как раз женой отмечавшего юбилей партнера Басаргина. К Глебу она относилась с большой симпатией, не столько из-за деловых качеств, которые были неоспоримы и помогали мужу Жанны наживать капитал, сколько из-за его порядочности. Довольно редкого качества в современных деловых кругах, где каждый был настороже, опасаясь подставы по-крупному или такого пустяка, как подножка по мелочи.
Поэтому Жанна при любом удобном случае твердила мужу:
— Держись за Глеба, он не предаст, можешь без опаски поворачиваться к нему спиной.
Муж сначала только хмыкал и даже интересовался со смешком, не влюбилась ли жена случайно в его партнера.
— Дурачок ты у меня, — усмехалась в ответ Жанна.
И вскоре, как следует приглядевшись к Басаргину, партнер понял, жена права — за Глеба надо держаться.
Как только закончилась обязательная часть праздника за столом с тостами и поздравлениями, Глеб пригласил Жанну на танец. А когда он завершился, попросил представить его своей подруге.
— Какой именно? — прищурилась Жанна.
— Вон той роскошной блондинке.
— Маргарите? А ты что, с ней незнаком?
— Не имел такой чести.
— Идем, познакомлю, — хмыкнула она и предупредила, — только учти, у нее репутация сердцеедки.
— Вот как? А как же ты с ней дружишь?
— Обычно, — ответила Жанна.
— И не опасаешься за своего мужа?
— Буду я еще чего-то опасаться, — хмыкнула Жанна, — в своем Валерке я уверена, он не из породы бычков, которых можно увести на веревочке.
— Да, Валерка у тебя бычок самостоятельный, — поддержал ее с улыбкой Глеб.
— Ну-ну! — погрозила она ему пальцем.
— Да я в том смысле, что с Валерой лучше не связываться, может разнести в щепки.
— Ага, — согласилась Жанна довольно.
Она подвела Глеба к Маргарите, разговаривающей с полным господином в роговых очках, и оттеснила его в сторону со словами:
— Извините, Олег Павлович, мы похитим у вас Марго.
Тот пожал плечами и отошел в сторону.
— Марго, — сказала Жанна, — знакомься, это партнер моего мужа и друг нашей семьи, Глеб Басаргин. А это моя подруга Маргарита Максименкова, известный флорист.
Маргарита и Глеб смотрели друг на друга, не отрываясь.
Жанна улыбнулась и проговорила с иронией:
— Ну ладно, вы тут пообщайтесь, а я, как хозяйка праздника, не могу все внимание отдавать только паре гостей.
Они, кажется, не услышали ее слов и не заметили ее ухода.
Маргарита пришла в себя первой:
— Странно, что мы ни разу с вами не пересекались.
— Почему? — спросил Глеб.
— Ну, раз вы друг и партнер Валеры, а я подруга Жанны, вроде должны были бы.
— Я не так уж часто бываю в доме у Валерия и Жанны.
— А… — протянула она.
— Вот на даче у них я бываю. Люблю отдохнуть на природе. А свою дачу, вернее загородный дом, только достроил и теперь благоустраиваю.
— А я, наоборот, не люблю дачу! — засмеялась Маргарита, — мне там скучно.
— Почему?
— Ну, самовар, шашлыки меня не слишком-то прельщают, рыбачить и собирать грибы я не люблю.
Они переглянулись и рассмеялись.
— А вы? — спросила Маргарита.
— Что я?
— Любите самовар, шашлыки, рыбалку, грибы?
— От хорошего чая и шашлыков не откажусь. В грибах ничего не понимаю, могу набрать целую корзину мухоморов.
— Мухоморов? — удивилась она.
— А почему бы и нет, — улыбнулся он, — они ведь красивые.
Маргарита весело фыркнула и спросила:
— А рыбу ловите?
— В супермаркете, — признался Глеб.
Зазвучала мелодия вальса, и Глеб пригласил Маргариту на танец. Он был выше ее примерно на голову, и ему все время хотелось уткнуться носом в ее пушистые волосы, источавшие нежный аромат.
С его губ невольно сорвался комплимент:
— Если бы Жанна даже не сказала, чем вы занимаетесь, я бы догадался.
Она вопросительно посмотрела в его глаза.
— Вы пахнете, как цветок…
Она улыбнулась и спросила:
— Как какой цветок?
— Боюсь показаться банальным, — смущенно проговорил он.
— И все-таки?
— Как фиалка…
Она продолжала улыбаться.
И Глебу показалось, что эта спокойная улыбка является такой же неотъемлемой частью ее внешности, как сами чувственные губы и как аромат, исходящий от нее.
Ему вдруг стало удивительно хорошо и появилось ощущение того, что он наконец встретил свою женщину и больше ему не о чем беспокоиться. Он заметил, что на ее руке нет обручального кольца, а это значит, что ему не придется отнимать ее у кого-то. Хотя не факт…
Но все-таки его отсутствие подействовало на настроение Глеба самым благотворным образом. Он даже не стал спрашивать, замужем она или нет. Просто сообщил, что он не женат и ни разу не был.
— Как же вас так угораздило? — пошутила она.
Он пожал плечами:
— Наверное, повезло.
А про себя подумал, что судьба ограждала его от брака с другой женщиной, потому что ему была суждена она! Маргарита!
Побежали дни, которые складывались в недели, в месяцы. Маргарита отнеслась к его ухаживанию благосклонно с самого начала, но все-таки поначалу держала дистанцию, и они встречались один раз в неделю, потом все чаще и чаще.
Через три месяца он повел ее в «Нептун» и сделал ей предложение в тот самый миг, когда из-под сцены выплыла раковина со скрипачом и из-под взмывшего смычка серебряной бабочкой вылетел первый серебряный звук дивной мелодии. Он смотрел в ее широко раскрывшиеся глаза, казавшиеся в тот миг лиловыми, точь-в-точь как распустившиеся ночные фиалки, и скорее не услышал, а прочитал по губам ее ответ:
— Я согласна.
После знакомства с Маргаритой Глеб не узнавал сам себя, дремавший в глубине его души романтизм вырвался наружу и, точно гейзер, выбрасывал почти каждый день то один, то другой сюрприз, радующий возлюбленную и доставляющий удовольствие самому Глебу. К счастью, яркие эмоции и необычные поступки Глеба оставались только на территории его личной жизни и никак не отражались на бизнесе.
Занимаясь делом, он оставался прагматичным и, как опытный шахматист, просчитывал ходы и последствия принимаемых решений. Напуганный было внезапным романом Глеба партнер суеверно поплевал через плечо:
— Чур, меня, чур.
— Ты бы уж лучше свечку поставил, — фыркнула его жена, — а то уже начал языческих богов вспоминать.
— Каких еще языческих богов? — не понял муж.
— Чура, вестимо.
— А он что, языческий бог?
— А кто же, по-твоему, он?
— Ну, не знаю. Народное наречие. Еще в детстве помню «чур, я в домике», — пустился в воспоминания Валерий.
Но Жанна громко расхохоталась:
— Еще и детство вспомнил. А ларчик просто открывался… Детский возглас твой, как эхо, долетел к нам из древности, из той поры, когда наши предки верили в Бога, охраняющего рубежи и защищающего человека от всего недоброго, то есть в бога Хранителя Чура.
— Иди ты!
— Вот-вот! Поэтому, когда современный человек произносит «Чур, меня», он, сам того не подозревая, обращается к богу Охранителю с просьбой: «Чур, оберегай меня!»
— Ладно, спасибо, Жанка, просветила. Чур, нас всех.
Но, увы, Чур не уберег… Хотя, как сказать, бизнес идет в гору. Все близкие живы-здоровы.
А то, что невесту партнера Маргариту Максименкову обвиняют в убийстве бывшего возлюбленного, так ведь сама она ни о чем Чура не просила и, может быть, даже не подозревала о его существовании… Так или иначе, но когда Глеб предложил Маргарите назначить дату свадьбы, она попросила отложить бракосочетание до следующего года, до лета или хотя бы до весны.
— Почему? — удивился Басаргин.
И Маргарита, вздохнув, объяснила, что ей нужно разобраться окончательно со своей личной жизнью и поставить точки на всем, что ее связывает с прошлыми привязанностями.
Глеб тоже вздохнул, но согласился.
— Хорошо, — сказал он, — разбирайся и постарайся не затягивать этот процесс.
Она пообещала. И, выходит, что разобралась таким способом, что оказалась обвиненной в убийстве?
Глеб не мог поверить в виновность Маргариты и смириться с этим.
