Подарок от Гали
В последние дни напряжение в квартире Левиных буквально висело в воздухе. Ни проветривания полезной жилой площади, ни веселые разговоры не могли снизить градус материнского уныния. Час расставания приближался с катастрофической скоростью. Напоследок хотелось максимально облегчить детям жизнь и переделать все, что годами стояло на «листе ожидания». Борьба за чистоту началась с «тещиной комнаты». Впервые посещение кладовки стало безопасным. Лыжи перестали падать на голову всяк туда входящему, ракетки от бадминтона аккуратно висели на гвоздике рядом с (хранящимися на всякий случай) костылями и авоськой, доверху набитой полиэтиленовыми крышками, а количество коробок с «нужными» вещами заметно уменьшилось. Видавший виды кухонный шкаф наконец-то очистился от испорченных круп и перестал быть рассадником для продуктовой моли. День за днем границы порядка расширялись, укрепляя в Раисе Максимовне чувство выполненного перед семьей долга.
– Ну что с тобой на сей раз? Откуда слезы на глазах раньше времени и без разрешения таможенной службы? – пытался подбодрить Семен мать.
– Я растрогана.
– Чем, позвольте полюбопытствовать?
– Пока вы были на работе, я получила от Галочки подарки. Она узнала, что я уезжаю, и тут же решила мне сделать приятное.
– Да ну? Неужели почта России стала принимать посылки легче 100 грамм?
– Сыночка, прекрати смеяться над моей сестрой.
– Да я еще и не начинал, но когда узнаю, что она тебе прислала, уверен, повод найдется. Мама, не томи. Счастливой обладательницей чего на сей раз ты стала?
– Сема, не издевайся, иначе я эту тайну увезу с собой в Европу.
– Не думаю. С тем, что тебе может прислать тетя Галя, за границу наверняка не выпускают. В нашей стране все вещи старше пятидесяти лет – раритет.
– Ты снова прав. Моя сестра не перестает удивлять своей добротой. Представляешь, она мне отдала часы мужа, твоего дяди Давида.
– Да ну! Не может быть! Я больше чем уверен, что это золотые и с гравировкой «Доде от Генерального секретаря».
– Нет, сыночка, те часы уже несколько лет утяжеляют ноту «ля». Висят на молоточке их старинного пианино. Помнишь, ты у них играл полонез Огинского и тебе звучание ля минор не понравилось? Так вот, это оно и было. Галенька их туда от воров спрятала, а нам другие прислала, но не менее для меня ценные и дорогие. Она хочет, чтобы я непременно увезла их с собой на долгую память. Вот, посмотри, – сказала Раиса Матвеевна и с трепетом протянула старые, с затертым корпусом и изрядно потрепанным кожаным браслетом часы.
Сема повертел их в руке, приложил к уху и зачем-то потряс.
– Не идут, и минутная стрелка по корпусу болтается.
– Ну и что из этого! Главное, их когда-то носил Додик. Галочка поделилась памятью своего мужа. Ты помнишь, какой добрый человек он был?
– Какой? – живо поинтересовался Семен.
– Неужели забыл? Вспомни, когда мы были у них в гостях, он чуть не достал твоему отцу модные туфли. Галочка с огромным трудом приобрела «Саламандру» через влиятельных людей и по большому блату, а Додик, как только их померил, сразу же сказал, чтобы она Боре точно такие же купила. Заметь, сам про твоего папу вспомнил! Правда, Галочка ничего на это не ответила.
– Конечно! Она сразу же ушла на кухню и стала из нее крутить пальцем у виска, чтобы мы не увидели, но, как назло, в коридоре висело большое зеркало.
– Святой человек, он никогда не знал, откуда что берется в доме! Его никогда не интересовал мир вещей. Он был выше этого!
– Какое великодушие! Чуть не достал! Мама, в каких закромах твоей души сохранилось это редкое качество – детская наивность?
– Сема, не расстраивай меня и не будь меркантильным. Главное – у него было желание сделать приятное Боре, а это дорогого стоит, – чуть не плача, произнесла Раиса Матвеевна в защиту родственника.
– Мама, дорого стоили те туфли.
– Сынок, ты же знаешь, Галочка занимала высокий пост. Ей было стыдно беспокоить людей по таким мелочам.
– Она никогда никого не просила. Ей все сами приносили и чаще всего бесплатно.
– Тем более. Два раза бесплатно неприлично брать!
– И то верно. Вот она – честь и совесть нашей эпохи! Надеюсь, это еще не все, чем она тебя растрогала?
– Ты прав. Еще она прислала шикарную юбку плиссе. Она ее в молодости носила, а я страшно завидовала. У меня не было возможности такую иметь. Если бы вы видели, как она на ней сидела! Черная юбочка с бежевыми босоножками могли свести с ума кого угодно.
– Ты смотри, есть справедливость на свете, – присоединилась к разговору Соня.
Все это время она молча наблюдала за происходящим, предпочитая не вмешиваться в родственные отношения.
– Все в мире уравновешено. Прям как на аптечных весах! Сначала у Галочки была модная юбочка в первой и прекрасной половине ее жизни, а теперь наша мама получила такую же возможность быть неотразимой и соблазнительной на седьмом десятке! Надеюсь, туфельки на каблучках она к ней тоже приложила?
– Вспомнила, туфельки! – обрадовалась свекровь и бросилась в кладовку.
Через пару минут она вышла из нее, смахивая липкую паутину с волос. В руках она держала изрядно поношенную пару темно-синих туфель на невысоком каблуке.
– Сонечка, это тебе от меня, – торжественно сказала Раиса Матвеевна и протянула лодочки снохе. – Я их обожаю. Более удобной обуви у меня никогда не было. Югославские, в Москве покупала в фирменном магазине, – продолжала она нахваливать подарок.
Соня с грустью поглядела на туфли, тихо сказала «спасибо» и приняла презент.
– Бабуль, ты чего? Чтобы мама такое старье носила? – пришел на помощь Мишка. – Ты, поди, в них еще при Гитлере вальсы кружила, а теперь хочешь, чтобы мама переняла эту почетную реликвию.
– Юный хам! – ласково выругалась Раиса Матвеевна. – Наш мальчик вырос хамом. Лодочки, да будет тебе известно, всегда были и, надеюсь, будут в моде. Это же классика! Ну а если кто-то не соображает, то хотя бы поимел такт не мешать мне делать приятное для близких и дорогих людей.
Соня медленно встала со стула и направилась в спальню примерять подарок.
– Сема, – подозрительно вежливо позвала она мужа. – Взгляни, пожалуйста.
Когда супруг зашел в спальню, жена взмолилась:
– Что с ними делать? Спасай меня, пожалуйста! Я не хочу носить этот раритет. Она же не успокоится, подарив их мне, и обязательно захочет, чтобы я в «этом» прилетела к ней в Европу. Сделай что-нибудь…
– Софочка, как тебе туфельки? – послышалось из гостиной. – Хороши? Они очень удобные!
– Кажется, они немного широковаты и велики.
– Вполне возможно. У меня ноги отекали в последнее время. А то, что они свободны, так это всегда лучше, чем малы. Видела бы сейчас тебя Галька, так от зависти бы померла! – продолжала совершенно по-детски радоваться свекровь. – О, знаешь, как она просила меня продать эти туфельки, когда я их привезла из столицы! Я набралась храбрости и отказала. Правда, она у меня их пару раз на танцы брала. Жуткая модница была наша Галочка в молодости!
– Я понял, что мы сделаем, – задумчиво произнес Сема. – Мама, мы не можем принять эту вещь.
– Это еще почему?
– Ты говорила, Галя сильно хотела их иметь, а сейчас вот так просто берешь и разбиваешь ее мечту? Соня себе купит другие туфли, а тетя уже навряд ли. Мама, сделайте акт доброй воли и обрадуйте сестру обновкой, тем более что у нее скоро юбилей.
– Как я могла забыть! – запричитала Раиса Матвеевна. – Это все моя суета по поводу отъезда. Галочка чуть без поздравления не осталась! Какой ты у меня умница, сыночка. Непременно-непременно! Так и поступим!
– Мама, предлагаю расширить подарочные границы и обрадовать тетю еще больше, – подсказала Соня. – Приложите к туфелькам юбку плиссе, и, больше чем уверена, тетя Галя враз помолодеет минимум на сорок лет.
– А вы точно не обидитесь?
– Нет, – хором ответили все члены семьи.
– Какие вы у меня добрые и внимательные, – со слезами на глазах произнесла Раиса Матвеевна. – Никакие вы не эгоисты! Беги, Мишка, на почту, но по дороге купи шоколадку с изюмом и орехами. Она такую обожает. Пускай знает: мы всегда о ней помним и очень любим.
