Угостите даму папироской

С наступлением теплых дней дети стремились как можно дольше быть на свежем воздухе. Родители им в этом не препятствовали и правильно делали, потому как все хотят видеть своих чад розовощекими и со здоровой уравновешенной психикой. Улица – это вам не закрытое помещение! Там можно бегать, прыгать, громко кричать, петь и даже нецензурно выражаться, если нет поблизости взрослых. Весна с летом увеличили не только продолжительность дня. Они увеличили продолжительность детских прогулок почти в два раза по сравнению с зимними месяцами. Теперь вместо положенных двух-трех часов можно гулять до самой темноты. Мама дорогая, сколько возможностей открывается подрастающему поколению на детских площадках и в укромных уголках густых кустарников! Это вам не катание куклы в картонной коробке с привязанной к ней веревочкой, не ковыряние палочкой в снегу и даже не чистка запорошенных дорожек «фирменной» лопатой Петра Тихоновича. Это время серьезных испытаний на прочность и дружбу.

Наступивший день не сильно отличался от других до той поры, пока к Колькиному отцу не приехала сестра Лиза. Ее появление уж точно никто бы не заметил, кроме семьи Анцуповых, но в этот раз теткин визит сыграл важную и даже поучительную роль в жизни детворы.

После полудня неразлучные друзья начали как-то странно себя вести неподалеку от детской площадки. Они шептались, размахивали руками и периодически заглядывали в Колькин карман. После бурных обсуждений мальчишки отправили Светку за подругой, а сами удалились в условленное место.

– Маринка! Выходи на улицу!

– Зачем?

– Не могу сказать. Все секретно!

– Тогда я щас, – понимающе кивнула она и скрылась за окном.

Как только Маринка выбежала из подъезда, Светка схватила ее за руку и потянула в сторону густого кустарника, где их поджидали мальчишки.

– Ну, говори быстрее секрет, а то я уже прям не могу терпеть.

Светка приостановилась и прошептала в Маринкино ухо:

– Колька курить зовет.

– Правда, что ли?

– Конечно, правда!

– Сухой травой или прям настоящими?

– Еще какими настоящими! Только он сказал, что это для надежных и храбрых людей. Ты же надежная? – для верности уточнила Светка.

– Конечно!

– А храбрая?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Ну и что, все равно пошли. Там разберемся. Не каждый день курить зовут.

Придя к кустам, они не пошли сразу вглубь, а остались стоять на узкой тропинке, ведущей вглубь густой зелени.

– Вы там? – осторожно спросила Светка.

– Мы здесь! – ответил Женька. – Учтите, вход по секретному паролю!

– Ой, я забыла, пока бежала, – растерянно произнесла Светка. – Что делать?

– Тогда без пароля заходите, – пригласил подруг Пашка.

– Нет, так нельзя, – запретил Ромка. – Пароль нужен.

– А можно, я им подскажу? – спросил разрешения Пашка.

– Ни в коем случае! – возмутилась Аделька. – Пароль для надежности нужен. Его только чужие не знают.

– Ну я же знала, только забыла, пока бегала за Маринкой, – попыталась оправдаться Светка и после секундной паузы произнесла: – Ну, если без него никак нельзя, то мы пошли обратно. А когда нас спросят про вас, то мы скажем, где вы сидите и что делаете.

– Светка, Светка, пароль на букву «о» начинается, – не выдержал Пашка, – потом «г» идет, а третья такая же как первая. Вместе с четвертой так мужчин называют, и в конце «р» перевернутая.

– Ты зачем наш секрет выдал? – возмутился Колька. – Мы его придумывали, придумывали, а ты раз… и выказал.

– Ничего и не выказал. Кто не знает, тот никогда не догадается. Я же не слово сказал, а ребусом. Сейчас они все вспомнят.

– А тут и вспоминать нечего, – хмыкнула Маринка. – «Огонь» это.

– Вот именно! – подтвердила Светка и решительно двинулась вглубь зарослей, раздвигая густые и колючие ветки.

В центре маленькой полянки на деревянном ящике из-под бутылок лежали пачка папирос «Север», спички, несколько мятных сосательных конфет в прилипших к ним обертках, головка лука и чеснок для уничтожения запаха табака. Вокруг «столика» на корточках сидели мальчишки и Аделька.

– Да у вас тут как в кино про партизан! – обрадовалась Маринка. – Вас ни капельки с тротуара не видно.

– Моя работа, – похвастался Ромка. – Надежное место. Фиг кто нас здесь найдет.

– Ни за что на свете! – поддержал друга Пашка.

– А целую пачку сигарет где взяли? – поинтересовалась Светка.

– Не сигарет, а папирос, – поправил Колька и еще раз рассказал историю о том, как отец дал ему рубль и отправил за «болгарскими», а он купил пять пачек «Севера», потому что они стоили 20 копеек. Купил из практичности. Их получалось больше. Отец не очень этому обрадовался, а тетка Лиза, отцова сестра, очень, потому что она только папиросы и курит. Отец их все отдал и сказал, что в таком случае это ей от него подарок ко дню рождения. Тетка Лиза, как узнала про свой день рождения, обрадовалась и сразу предложила его отметить. После «дня рождения» она сложила подарки в сетку, но одна пачка нечаянно упала под стол. Вот ее Колька и подобрал.

– Повезло тебе, – хлопнув по плечу друга, произнес Женька.

– Всем повезло, – уточнил Колька и распечатал пачку.

Один за другим друзья протянули руки, и Колька в порядке очереди раздал папироски.

– А мне, наверное, не надо, – засомневалась Маринка. – Мама говорит, что это сильно вредно, и рост может прекратиться.

– Ну и бояка, – начала посмеиваться над подругой Аделька. – Я как вижу красавицу с сигареткой, так прям меня завидки берут и сразу жалеть начинаю, что я еще не взрослая. В одном фильме смешная дама всегда говорила: «Угостите даму папироской! Угостите даму папироской!» Мне жуть как захотелось так же. Нее, я буду курить. Моя мама говорит, что от табака худеют.

– Тогда, Маринка, тебе вообще нельзя, – предостерегла подругу Светка. – Моя бабушка, как увидит тебя в окне, всегда качает головой и говорит, что бедненькая ты и ноженьки у тебя, как карандашики, тоненькие. Представляешь, так говорит даже тогда, когда ты по две пары колготок на себя пялишь. Все, обойдешься, – вынесла вердикт Светка и отдала Маринкину долю Адельке. – Не обижайся, для тебя же лучше. А вот ей можно.

– Спаси-и-ибо, – с благодарностью ответила Аделька и быстро спрятала лишнюю папироску в кармашек.

– Поджигай, Коль, не тяни. Курить уже сильно хочется, – торопил друга Женька.

– Огонь! – закричал Колька и чиркнул спичкой.

Его примеру последовали остальные.

– Ну как? – поинтересовалась Маринка.

– Да никак. Лично я еще не поняла, – покашливая, ответила Светка. – Горло щипит.

– А мне нравится, – набрав полный рот дыма, ответила Аделька.

– И мне нравится, – послышался голос одноногого деда Гриши, пробиравшегося к ребятишкам сквозь заросли.

– Мы пропали, – прошептал Колька, пряча свою папироску за спину.

– Что теперь будет!.. – в ужасе прошептал маленький Пашка и сунул горящую папироску в карман.

– А ничéво не будет, – успокоил старик ребятишек. – Деда Гриша сейчас будет учить вас правильно курить. Ерунда все эти ваши папироски, баловство. А ну-ка-сь, садись все подле меня.

Понимая, что им ничто не угрожает, ребятня окружила деда. Старик достал из-за пазухи свернутую газетку и начал не спеша разрывать ее на ровные полоски.

– Вот, ента тебе, Кольк. Ента Женьке с Ромкой, а ента мальку Пашке.

– А нам? – возмущенно произнесла Аделька.

– А вам нельзя, потому что вам еще детев родить надобно, когда повзрослеете. Возбраняется женскому полу цигарки курить.

– Так это когда будет! – разочаровалась Светланка.

– И то верно, – согласился дед и оторвал еще три полоски.

Потом он пошарился в левом кармане пиджака и достал кисет с махоркой.

– Вот вещь так вещь! Не то что ваша казенка. Брат с юга кажный год присылает. Сам выращивает, рубит и – уважительную посылочку брату.

Дед положил на полоску газетки щепотку табака, смочил слюной краешек и свернул трубочку. Ребятишки, глядя на него, сделали то же самое. После того, как самокрутки были готовы, дед Гриша каждому поднес огонь.

– Фу, воняют как-то странно! – поморщилась Мариночка.

– Ну да, прям тряпками какими-то, – подтвердила Светка.

– Не могéт этого быть, чтобы такой табак тряпкой вонял, а вот Пашкина куртка от спрятанной папироски могéт вонь испускать, – спокойно произнес дед, глядя на увеличивающуюся дырку. – Цигарку в карман пихал?

– Пихал, – растерянно произнес Пашка.

– А ну, скидавай ее быстрее, чтобы пожару не было.

Пашка с быстротой молнии сбросил с себя куртку и обомлел. На правой стороне красовалась дыра, края которой тлели и разрастались на глазах.

– Ой, что делать? – меня же мамка за курточку ругать будет.

– Да ничево не делать. Земличкой ее посыпь и притопчи, – посоветовал дед.

После того как пожар был затушен, старик продолжил курс обучения. Он глубоко затянулся, подержал дым в себе и медленно выдохнул. Мальчишки сделали тоже самое. После первой затяжки девчонки так начали кашлять, что из глаз полились слезы. Пацаны сдавленно кхыкали, но крепились изо всех сил. Только Пашка стоял расстроенный, не сделав ни одной затяжки. В одной руке он держал прожженную курточку, а в другой дымящуюся самокрутку.

– Не печалься, малек, и смотри, чево деда Гриша щас вытворять будет.

Он глубоко затянулся, закинул голову назад и начал выпускать кольца.

– Во красотища какая! – восхищенно произнесла Аделька. – Мне обязательно так нужно научиться делать.

– Это чему тебе надо научиться? – послышался голос Клавдии Петровны, жены деда Гриши, которая, заслышав голос мужа в кустах, яростно пробиралась через ветки. – Вы чего это тут вытворяете? – начала она было ругаться.

– Уйди, старая, и не мешай мне профилактикой курева среди подрастающего поколения заниматься, – сказал он, подмигивая супруге.

– Ага, все поняла, – серьезно произнесла она и попятилась назад. – Ухожу и не мешаю.

– А профилактика это что? – спросил Пашка.

– Это, наверное, когда профессионально курить учат, – предположил Женька.

– Пятьдесят годков с ней душа в душу живем, чтобы вам всем так свезло, – похвастался дед. – Показываю еще раз. Затягиваюсь глубоко, а потом губами, как рыбка делаю и начинаю колечки пущать. Поняли? Главное – поглубже.

Как и учил дед Гриша, ребятишки вдохнули дым со всей ответственностью и… тут началось! Все до одного разразились таким мощным кашлем, что глаза повылезали наружу и сделались красными от напряжения. Маленький Пашка пострадал больше всех. От внезапного спазма дыхательных путей его штанишки с сандаликами сделались мокрыми.

Как только все пришли в норму, дед Гриша поинтересовался:

– Ну что? Будем дальше учиться?

– Не, я точно не буду, – ответил Ромка. – Ничего хорошего.

– И я не буду, – отказался Колька.

– А я так вообще никогда-никогда не буду курить, – сказала Аделька. – Это сильно противно, воняет и голова кружится. Врут все эти красивые тетки!

– А меня еще и тошнит, – пожаловалась Светочка.

– А я даже дышать нормально не могу, – еле проговорила Маринка. – Да что я, вон Пашку бедненького какой пот от страха прошиб, что весь мокрый с головы до ног.

Все повернулись в Пашкину сторону. Он молча стоял, прикрываясь прожженной курточкой и плакал.

– Паш, миленький, не плачь, – прижала его к себе Мариночка. – Нам тоже всем плохо.

Аделька пошарилась в своем карманчике и протянула другу «взлетную» карамельку.

– Пашунь, бери. Такие только в полете дают.

Пашка еще разок шмыгнул носом и взял конфетку.

– Нам щас всем такие карамельки нужны, – сказал Ромка. – Голова сильно кружится. Как в самолете летим.

– Полетали малость, приземлились, а теперь и по домам пора, – вставая с ящика, проговорил дед Гриша.

– Мы сейчас домой не можем, – стал отказываться Женька. – От нас сильно дымом воняет.

– А вы не бойтесь. Я вас каждого домой доставлю. А ежели у родителев какие вопросы возникнут, то говорите, что, мол, Григорий Францевич о вреде курения рассказывал и табачные опыты ставил. Папки с мамками у вас образованные, ругать меня не будут. Поймут и спасибо скажут. И ты, малек, за курточку не переживай. Моя бабка тебе такую заплаточку поставит, что в жисть никто дырки твоей не увидит.

Ребятишки гуськом поплелись за стариком. Дойдя до скамейки, дед сделал вид, что сильно устал.

– Неплохо бы перекурить, – подмигивая ребятишкам, предложил старик.

Как и в прошлый раз, он достал из-за пазухи газетку и оторвал ровный клочок для самокрутки.

– Ой, нет, только не это! – зажимая нос, взмолилась Мариночка. – Я лучше домой пойду, а то мне еще музыкой заниматься нужно.

– Дел у нас по самое горло, – поддержала подругу Светка. – Вон, у Маринки гаммы еще не выучены, а мне так вообще упражнение по математике доделать нужно.

В отличие от девчонок мальчишки разошлись по домам без объяснений.

– То-то! – крякнул от удовольствия старик. – Говорил же, что махорка отличная. Никто супротив нее еще не устоял. А ты, малек, чего домой не убег? – хитро спросил он Пашку.

– Дед Гриш, а дай мне еще разок курнуть, чтобы больше никогда-никогда не хотелось.

– Так тебя же уже прям до «пота» продрало, но желание, стало быть, осталось?

– Осталось.

– Ну, раз осталось, нужно профилактику до конца проводить, – с пониманием произнес дед. – На тебе, курни втихаря у меня за спиной еще разок. Глядишь, и отпустит.

Пашка послушно присел на корточки, затянулся и снова разразился жутким кашлем. В полуобморочном состоянии он вернул самокрутку хозяину.

– Ну как? – поинтересовался дед Гриша. – Будешь еще, или отпустило?

– Кажется, отпустило. Не могу больше, – вяло ответил Пашка и, шатаясь, пошел в сторону дома.

– Ты смотри на него! Маленький, а самый крепкий оказался, – глядя мальчонке вслед, произнес с уважением дед. – Ну, теперичь и мне домой пора. Пойду бабке отчет давать о проделанной работе.

Старик не спеша встал, подправил ремень на деревянной култышке и захромал домой. Он шел и с гордостью думал о своем педагогическом таланте, который так внезапно раскрылся только сегодня, а еще о том, как он все подробно расскажет своей Клавдии Петровне. Сначала она немного поворчит, но в конце обязательно одобрит и, может быть, даже рюмочку нальет.

– Точно, нальет. Тут и сомневаться нечего, – почти вслух произнес дед и ускорил шаг.