Глава шестнадцатая

Кубышка слегка толкнул дверь носом. У самого порога валялся тлеющий окурок, который Тесак тут же затоптал.

– Кто-то за нами следит, – сказал он. – Наверняка удрал рассказать остальным, что Моржа прикончил их бойцовый кролик.

Слева у самого порога начиналась лестница вниз, а проход впереди вел наверх.

– Там моя клетка, – Кубышка кивнул в сторону лестницы. – А девушек держат где-то наверху, точно не знаю. Так охранники говорили.

– Ты нам очень помог, – сказала Алиса. – Тесак, нам сюда.

Тесак шел впереди, не выпуская из рук топора. В конце коридора оказалось просторное помещение вроде огромного салона, отделанного деревянными резными украшениями и красным бархатом. Если задуматься, то, пожалуй, именно так и должен выглядеть бордель. В комнате никого не было видно. Через открытые окна проникал ночной воздух. Казалось, в Старом городе царила вечная ночь.

В центре комнаты был устроен широкий ступенчатый подиум, расходящийся в стороны. Как только они дошли до ступенек, Тесак неожиданно кинулся в сторону и отшвырнул массивное кресло, стоявшее в углу.

Девчонка, прятавшаяся за ним, заорала как резаная, когда увидела стоящего перед ней Тесака с топором. Алиса нахмурилась и направилась к девчонке, чтобы успокоить, но та шарахнулась прочь. Тесак ретировался, пряча топор.

– Не бойся, – сказала Алиса. – Мы тебя не обидим.

Девчонка продолжала визжать, и Алисе пришлось дать ей пощечину, чтобы прекратить истерику. Как ни жаль, но на уговоры времени не было, и след от оплеухи ярко выделялся на бледной коже девчонки.

– Как тебя зовут? – спросила Алиса.

– Роза, – ответила та. – Том прибежал, начал вопить, что Моржа разорвали в клочья, и что нам тоже достанется. Все разбежались куда глаза глядят, а я побоялась одна выходить на улицу в темноте.

Алиса одобрительно кивнула.

– Разумно. Слушай, Роза, можешь нам помочь? Не знаешь случайно, кто-нибудь здесь еще остался?

– Это он убийца? Тот, что прикончил Моржа? – спросила Роза, вытаращив глаза на Тесака. – Меня тоже убьет?

– Никто тебя не убьет, – твердо сказала Алиса. – И Моржа убил не он, а Кубышка.

Роза нахмурила брови.

– Кубышка?

– Кролик, – пояснила Алиса.

– А я думала, он мне померещился, – призналась Роза. – Никогда такого здоровенного не видела.

– Да уж, редкий зверь, – согласилась Алиса.

Роза проскользнула мимо Алисы к. Кубышке и протянула руку.

– Можно его потрогать?

Кубышка величественно кивнул.

– Он что, меня понимает? – спросила Роза, оглядываясь на Алису.

– Да.

Девчонке было и любопытно, и в то же время боязно, как ребенку в контактном зоопарке, и это совсем не вязалось с ее одеянием – кроме кружевных трусиков и прозрачной красной накидки на плечах ничего и не было, под глазами виднелись потеки размазанной черной туши.

Роза погладила Кубышку по голове промеж ушей, и тот ткнулся носом в ладонь. Девчонка хихикнула, совсем по-детски, и у Алисы защемило сердце.

– Спасибо тебе, – поблагодарила Роза Кубышку. – За то, что его прикончил.

Алиса с детства считала, что насилие – это зло, что никто не имеет права отнимать чужую жизнь, но теперь приходилось признать, что иногда это необходимо и даже справедливо. Чего только стоила одна благодарная мордашка Розы.

– Роза, тебе есть куда вернуться? – спросила Алиса. – Родные остались?

Роза покачала головой.

– Маме бандиты сломали шею, когда забирали нас с сестрой. Мама в них вцепилась как фурия, вот ее и убили. Сестра в первый же год тут померла. Голодом себя заморила.

Роза рассказывала так бесстрастно, словно о чем-то обыденном. «А по-другому никак, – подумала Алиса. – Будешь принимать все близко к сердцу – так и с ума сойти недолго».

– Скажи, наверху еще кто-нибудь остался?

– Наверное, – ответила Роза, прижимаясь к Кубышке и склонив к нему голову. – Я не видела, чтобы кто-нибудь спускался, а если клиенты заняты, их не оттащишь, пока не оправдают свои денежки.

– А где девушки, которых Морж держал для себя? – спросила Алиса.

– Они под замком в его комнате в конце коридора. Ключ был только у него.

– И где же этот ключ? – спросила Алиса.

– Морж всегда держал его при себе, – ответила Роза.

Алисе не улыбалось возвращаться и ковыряться в останках Моржа в поисках ключа.

– Ладно, придумаем что-нибудь. Кубышка, побудь с Розой до нашего возвращения. Если мы найдем других девушек, отправим их к тебе.

– Хорошо, – ответил он. – А что делать с клиентами?

Алиса перевела вопрос Тесаку, который только зловеще ухмыльнулся:

– Тебе они не попадутся. Но если вдруг какой улизнет, решай сам, по справедливости.

Тесак и Алиса поднялись по ступенькам. Когда они дошли до развилки, Тесак взглянул на нее и покачал головой, наотрез отметая невысказанное предложение.

– Вместе пойдем, сначала в одну сторону, потом в другую.

– Так ведь нерационально, – пыталась спорить Алиса. – И если в левом крыле услышат шум из правого, могут сбежать.

– Ничего, Кубышка присмотрит, – сказал Тесак. – Он за эти годы наслушался, как кричат девчонки наверху.

– С чего это ты вдруг так к нему проникся? – удивилась Алиса.

– Больно уж по-доброму он вел себя с той девчонкой, – сказал Тесак.

И тут Алиса поняла, что эта доброта для Тесака значила гораздо больше, чем кровавая расправа над Моржом. Вот за это она его и любила, несмотря на сумасшествие, возможно неизлечимое, хоть он и грозный убийца («На себя посмотри. Прикончила Гусеницу и глазом не моргнула. Тоже что-то нашло, как на Тесака»). Несмотря на такое туманное будущее. Алиса не позволяла себе сильно зацикливаться на подобных темах, но, если уж на то пошло, встречу с Бармаглотом они могли и не пережить, да и с Кроликом тоже.

В той стороне было пять дверей. Оказавшись в коридоре, Алиса с Тесаком услышали характерные звуки из этих комнат. А когда Тесак распахнул дверь, их взорам предстало живописное зрелище. Тесак ловко разделался с мужиком, тот даже пикнуть не успел, точнее, даже не успел заметить, как они вошли.

Алиса бросилась к девушке, а чтобы та не завизжала, торопливо объяснила, что они пришли помочь, и отправила вниз к Розе с Кубышкой. Так они обошли одну за другой все комнаты и балконы по обе стороны, пока в живых не осталось ни одного клиента, а все хнычущие изможденные девушки столпились около Кубышки.

Наконец осталась только комната Моржа, расположенная в конце небольшого коридора, отдельно от других помещений. Оглядев замок и дверь вместе с коробкой, Тесак презрительно фыркнул.

– Бутафория сплошная, чтобы отвадить любопытных от товара Моржа.

Он от души пнул пару раз дверь, и она распахнулась.

Внутри в тесных крохотных клетках, скрючившись в три погибели, сидели пять обнаженных девушек. Завидев Алису, они со слезами взмолились о помощи. На вешалке возле клеток нашелся серебристый ключ, и вскоре все девушки очутились на свободе и, пытаясь подняться на затекшие после долгого сидения в тесноте ноги, хватались за стены и косяки. Одна из них, крошечная рыжеволосая девчонка, все время падала. Тесак взял ее на руки, она благодарно улыбнулась и тут же заснула.

– Как сюда попала, ни на секунду глаз не сомкнула, – пояснила другая. – Все рыдала двенадцать дней напролет.

Алиса обшарила комнату в поисках какой-нибудь одежды и нашла только огромные рубашки Моржа и с виноватым видом раздала их девушкам. Понятно, что надевать вещи своего мучителя приятного мало.

Ведь он и правда их мучил. У девушек на теле были следы от укусов, а на бедрах синяки.

Алиса подставила плечи паре самых изможденных девушек, и вся компания заковыляла вниз. Остальные уже толпились вокруг Кубышки и тянулись к огромному кролику кто рукой, кто пальцем, словно к магниту.

Все обернулись к Алисе в ожидании дальнейших распоряжений.

Только тут она поняла, какую огромную ответственность взвалила на свои плечи, освободив их, и о чем ее столько раз пытался предупредить Тесак. Теперь они принадлежали ей, все эти заблудшие овечки, и если их кто-то обидит, это будет на ее совести.

– У кого-нибудь остались семьи, дом, куда вернуться? – спросила Алиса.

Никто не откликнулся. У всех были похожие истории: родителей или братьев убили, когда девчонок забирали, сестер замучили или продали в другие бордели. В Старом городе их не ждало ничего, кроме страданий.

Алиса не знала, что делать, но тут вмешался Кубышка.

– Я выведу их из города и возьму с собой на родину, в деревню, – сказал он. – А там уж пусть сами решают, оставаться со мной или отправляться куда-нибудь дальше.

– Как? – спросила Алиса. – Вам же придется идти через Новый город, а солдаты вряд ли пропустят такую толпу из Старого города. Да и вид у вас такой подозрительный.

Кубышка ухмыльнулся, если так можно сказать о кролике.

– Пути бывают разные. Идти можно не только по земле. Я помню, как Морж меня сюда привел, найду и обратную дорогу.

– В туннелях творят свои темные делишки и Морж, и Кролик, и Чеширский, и Гусеница, – предупредила Алиса.

– Но Гусеницы нет в живых, Моржа тоже, и с Кроликом вы тоже скоро разберетесь, а Чеширскому, полагаю, мы неинтересны, заявил Кубышка.

Алиса перевела предложение Кубышки женщинам. К ее великому изумлению, все решили идти вместе с ним. Она и не подозревала, что городские девчонки захотят отправиться в деревню, хотя в городе им и вправду грозила большая опасность.

– Нам тут незачем оставаться, – сказала Роза. – Там хоть какая-то надежда есть.

Алиса беспокоилась, что без денег они не смогут добыть пропитание, а припасов у них нет, да и пострадавшим от Моржа пешком далеко не уйти. Кубышка усадил трех самых измученных себе на спину, уверив Алису, что еда найдется.

– Здорово, наверное, – сказала одна из девушек. – Собирать ягоды и все такое. Я в детстве как-то раз клубнику пробовала. Брат стащил немного с тележки торговца. Ничего слаще в жизни не ела.

На том и порешили, к огромному облегчению Тесака. Он им сочувствовал, и раз уж решился, то освободил без промедления. Но Алиса знала, как он боится тащить за собой толпу, словно длинный крысиный хвост.

Кубышка объяснил, что вход в подземный туннель, по которому можно выйти из города, находится неподалеку. Алиса решила, что они с Тесаком проводят девушек до места. Она надеялась на успех собственной затеи – они добудут клинок у Кролика и уничтожат Бармаглота. А завершив дело, можно будет выбраться из города по этому туннелю и приступить к поискам Дженни.

«Мы уже столько пережили, а сколько еще впереди», подумала Алиса, выводя ватагу через парадный вход.

На улице стояла мертвая тишина, это показалось Алисе странным.

Она застыла на пороге и хотела отправить девчонок обратно в дом, но было уже поздно. Они истосковались по обещанной свободе, мечтая поскорее убраться подальше от издевательств Моржа и ему подобных.

Толпясь позади, они с надеждой строили планы на будущее, и вдруг в ужасе замерли, прикрыв руками рты. Некоторые тихонько заплакали.

Улица была усеяна трупами. Куда ни глянь, везде лежали тела мужчин, женщин и детей вперемешку с мертвыми собаками, кошками и лошадьми, а крови было столько, что по дороге текла целая река.

– Как это могло случиться? – спросил Кубышка.

– Бармаглот, – ответил Тесак.

– Тесак, как это ты его не почувствовал? – удивилась Алиса.

– Я не чувствую его с тех пор, как ты его прогнала. – объяснил Тесак. – Сначала думал, дело в лабиринте Чеширского, потом – что Бармаглот далеко, но он был рядом. Он просто скрывается от тебя.

– Думаешь, он знает про Кролика? – спросила Алиса. – То есть про клинок.

– Вряд ли, – Тесак окинул взглядом окружающий хаос. – Пока не знает. Вишь как бесится, что не удается его заполучить.

– Что же нам теперь делать? – закричала одна девушка, другие подхватили вопрос.

– Все, как мы и планировали, – сказала Алиса. – Кубышка выведет вас из города.

– Как? – спросила Роза. – Тот, кто это сделал, доберется и до нас.

– Ангел смерти, – заключила одна из них.

Остальные согласно зашептали.

– От ангела смерти в доме не спрячешься, – отрезала Алиса. – Кубышка, веди нас.

Кролик вышел на улицу, старательно обходя трупы. – Белая шерсть на лапах вскоре стала красной, как и босые ноги женщин. Ни на одной из них не было обуви. («в обуви проще сбежать», как объяснила одна девушка). Некоторые так горько рыдали, что брели не разбирая дороги.

Алиса с Тесаком замыкали шествие, следя за тем, чтобы никто не отстал. Алиса старалась не думать о том, что чавкает у нее под ногами.

Они брели так медленно, что Алиса забеспокоилась, как бы Бармаглот не застиг их под открытым небом. Тесак шепнул в ответ, что Бармаглоту сюда возвращаться незачем, он же уверен, что живых здесь не осталось. Казалось, они добирались несколько часов, хотя прошли всего несколько кварталов, как и обещал Кубышка.

Меж двумя большими зданиями притулилась какая-то убогая лачуга. По одну сторону от нее стоял трактир, очень похожий на тот, которым владели Нелл и Гарри. По другую сторону была лавка с лечебными травами и снадобьями.

– Сюда, – кивнул Кубышка в сторону хижины.

Алиса удивилась, как это он запомнил дорогу, пройдя по ней всего один раз.

– У кроликов хорошая память. – сказал он.

Алисе это показалось какой-то клятвой, а еще предостережением насчет другого Кролика.

Когда-то вход наверняка охранялся, чтобы туда не совали нос всякие любопытные, ведь Моржу такое вряд ли понравилось бы. Но теперь охранники пали жертвами Бармаглота, как и все остальные.

Прямо за дверью была навалена куча вырытой земли, а за ней открывалась пещера, как та, которой Алиса и Тесак прошли от Гусеницы к Моржу. Девушки с радостными возгласами кинулись вниз по склону.

Кубышка принюхался и забарабанил задними лапами по земле.

– Вы что, не чуете, чем пахнет?

Алиса тоже принюхалась. Пахло затхлой сыростью подземелья и трухлявым деревом хижины.

– Пещерой?

Кубышка покачал головой.

– Чистым полем, цветами, деревьями, бабочками и дождем.

Алиса вспомнила, как ей однажды приснился домик у озера и как кто-то приносит чай, она размечталась, вот бы пожить в таком вместе с Тесаком, и вдруг ей так захотелось тоже уйти с Кубышкой.

– Пойду-ка я за ними, пока они не ускакали одни слишком далеко, – сказал Кубышка, ткнулся в Алису носом, и она улыбнулась, глядя, как он исчезает в туннеле.

Тесак взял Алису за руку.

– Нам с ними нельзя.

– Знаю, – вздохнула она.

Ее впереди ждали не цветочки с бабочками и не солнце, выглядывающее из-за туч после дождя, а тернистый путь по колено в крови и в поисках ее источника.

Алиса уткнулась Тесаку в плечо, устыдившись навернувшихся слез, от которых щипало глаза. Нельзя сейчас убежать и оставить весь Старый город Бармаглоту на расправу. А если чудовище добудет клинок, его ярость поглотит весь мир, и не останется в нем укромного местечка, даже домика у синего озера.

Поэтому они с Тесаком оставили туннель и пошли не за белым кроликом, а за красной рекой. Никто не рассыпал им, как в сказке, хлебных крошек, чтобы показать дорогу. Нужно отыскать Алисиного Кролика, а как – они понятия не имели, больше зацепок не осталось, ведь все, кто мог подсказать к нему дорогу, погибли.

– Тесак, – задумчиво произнесла Алиса. – Тебя все зовут Тесаком из Хиттауна.

– Да, – сказал он. – Там я раньше жил, с Хэтти и Дженни.

– А найти его сможешь? Ты же говорил, что от самого дома Бесс мысленно шел по воображаемой карте.

Тесак огляделся.

– Что-то не вижу ничего знакомого. Вряд ли я тут раньше бывал. Хотя при таком бардаке попробуй узнай.

Он указал на валяющиеся кругом тела, которых по пути за Бармаглотом становилось все больше. Алиса заметила, что даже у некоторых зданий проломлены стены, словно чудовище пыталось добраться до тех, кто прятался внутри.

– Но если все-таки попадется что-то знакомое, то сможешь добраться до Хиттауна, – настаивала Алиса.

– А уж оттуда и до Кролика, – осенило Тесака.

– Точно, – сказала она и положила руку ему на плечо. – Прости, что нам приходится возвращаться туда.

У него заходили желваки.

– Ну и тебе же придется вернуться к Кролику. Раз ты не боишься, значит, и я смогу.

«Это далеко не одно и то же», – подумала Алиса. У нее до сих пор остались провалы в памяти, а Тесак, благодаря Гусенице, пожалуй, вспомнил все. Воспоминания хоть и отрывочные, путаные, но картина в общем сложилась. Алисе все-таки проще, по крайней мере пока память окончательно не вернется.

Вот тогда она может испугаться. Хотя перед Моржом с ней случилось что-то странное. Сначала она была сама не своя от ужаса, особенно при мысли о том, что он собирался с ней сделать, при виде этих рук в перчатках, при воспоминании о торте, которым эти руки ее пичкали до тошноты и головокружения.

Но когда Алиса увидела страдания Кубышки, страх куда-то улетучился, да так и не вернулся. Морж был гораздо сильнее ее, мог раздавить как муху, а она даже не умела обращаться со своим волшебным даром. Но страха не было.

Своим бесстрашием она Моржа и напугала, ведь если девушка не боится, значит она опасна. А еще именно ей удалось сбежать от Кролика, и при следующей встрече нельзя об этом забывать. Она спаслась.

И сколько бы Чеширский с Гусеницей ни болтали о метке, оставленной Кроликом, она его тоже пометила. Уж она позаботилась, чтобы он ее не забыл.

(«У кроликов хорошая память»). Ночи, казалось, не было конца, а может, после этой резни, что Бармаглот учинил в Старом городе, солнце уже никогда не встанет. Крысы выползли из темных щелей на улицы поживиться трупами. После встречи с Никодимом у нее уже не было прежнего отвращения, они ведь тоже хотят жить.

Как ни странно, в ногах усталости не было, только в животе заурчало.

– Слышу, слышу, – сказал Тесак. – Что ж ты раньше не сказала?

– Как-то неудобно думать о еде, – призналась она. – Некстати, что ли.

– Они мертвы, Алиса, – сказал Тесак. – А мы пока живы, и хотелось бы пожить еще.

На улице возле разоренной овощной лавки валялись остатки съестного.

Внутри на полках уцелело немного хлеба и фруктов. Алиса с волчьим аппетитом умяла полбуханки, отвернувшись к стене, чтобы не смотреть на валяющихся повсюду мертвецов. Тесак был прав. Они живы, и им нужно выполнить свой долг.

Кругом валялись не только тела, но и обломки чужого быта. Мебель, когда-то бережно хранимая, разбита в щепки. Платье, на которое долго копили, откладывая последние гроши, чтобы девушка могла торжественно войти в магазин и выбрать что-нибудь на витрине, порвано в клочья на израненном теле. Разбитые витрины, перевернутые тележки. Алиса вдруг задумалась, как много в жизни пустой суеты из-за погони за всяким хламом в надежде что-то улучшить и приукрасить, придать важности своему никчемному существованию.

У Алисы тоже все это когда-то было: уютный дом, красивые платья, вкусная еда – ешь не хочу. Но ей этого было мало. Захотелось отведать опасности и порока, совсем чуть-чуть, и все хорошее рухнуло в один миг.

Наверное, любая из этих несчастных погибших девушек была бы в восторге от той жизни, что вела Алиса до встречи с Кроликом.

Алиса с Тесаком дошли до площади, образовавшейся на пересечения двух широких улиц. Дорога впереди все так же была усыпана телами, но слева и справа было пусто, не видно ни души, и Алиса решила, что, если кто-то и выжил, у них хватило ума укрыться по домам и запереть двери.

– Куда дальше? – спросила Алиса.

Крепко задумавшись, Тесак обернулся кругом.

– Кажется, я тут был. Площадь. Что-то напоминает.

– Ты не приводил сюда Дженни в День дарения?

– В Старом городе не бывает Дня дарения. Министры не потратят ни пенни на всякий сброд.

Алиса прикусила язык, в который раз устыдившись той пропасти, что разделяла их жизни до больницы. Не случись беда, они бы никогда не встретились.

Так что же теперь, радоваться тому, что они обрели друг друга, или скорбеть из-за тех ошибок, что к этому привели?

– Туда, – наконец просиял Тесак. – Хиттаун в той стороне.

Наконец-то можно было свернуть с заваленной трупами улицы, и они направились туда, оставляя кровавые следы, по которым их было легко обнаружить. Оставалось только надеяться, что погони не будет.

«Все, у кого на то были причины, мертвы, – рассудила Алиса. – или идут впереди, не сзади».

Идти по опустевшей улице было почти так же жутко, как по усеянной останками. Это чудовище было хуже любого преступника, банды или авторитета. У тех есть хоть какие-то правила приличия, не допускающие безудержной резни.

Небо окрасилось в светло-фиолетовый цвет. Солнце еще не выглянуло из-за одноэтажных лачуг Хиттауна. Тесак шел молча, погрузившись в воспоминания, и Алиса боялась подать голос, нарушить окутавшую город тишину.

Тесак остановился.

– Пришли.