– Мама, ангел – это крылатый дядя, который живет на облаках?

– Нет, сынок, ангел – это самообучающаяся программа-полиморф, предназначенная для того, чтобы ты хорошо вел себя в Виртуальной Реальности и не занимался всякими глупостями.

– Какими глупостями, мама?

– Например, не взламывал чужие базисы и не крал из них информацию.

– А если я буду это делать?

– Тогда однажды ангел спустится с Небес за тобой. И очень сильно накажет.

– Что он сделает, ма?

– Он сожжет твой мозг, и ты превратишься в растение, которое мы с папой отдадим в «Орган-Банк». Нам дадут взамен другого мальчика. Хорошего и послушного, который не будет лазить куда не следует и делать то, что ему запрещают.

– Мама! Не надо! Не отдавай меня в «Орган-Банк»! Я буду хорошим! Я не буду злить ангелов!

– Хорошо, милый, хорошо, я тебя никому не отдам. А теперь иди поиграй в «Распад», у мамы много дел.

– Ма, а папа говорит, что это из-за ангелов он не может играть со мной в виртуальные игры. Он, наверное, плохо себя вел, и они наказали его, да?

– Он не плохо себя вел… произошла ошибка, сбой в системе защиты. Они приняли его за «крысу»… за нарушителя, хакера.

– Но ведь они не сожгли ему мозг, правда?

– Правда, только маленький кусочек. Совсем маленький. Такой, что не видно глазом. Мы тогда получили по страховке очень много денег, и переехали в этот дом на берегу, и купили тебе много-много игрушек.

– А папе было больно?

– Да, милый. Очень. Он говорит, что до сих пор помнит эту боль, что она живет у него в голове… А еще он никогда больше не сможет подключиться к Виртуальной Реальности, никогда…

– Ма, ма, не плачь. Не плачь, пожалуйста…

– Все, все, уже не плачу, маленький, все в порядке. А теперь иди играть, хорошо?

– Мама, а у папы «трясучка», да? «Трясучка»?

– Кто тебя научил этому мерзкому слову! Какая гадость! Не вздумай сказать еще раз, получишь по губам!

– Мама! Прости меня, мама, я не зна-а-а-а-а-ал!

Доктор Мураками открыл глаза и по привычке взглянул на часы. Девять с небольшим. Он провалился всего на двадцать минут. Присел в кресло и…

Сон помнился с ошеломительной яркостью. Наверняка последствия злоупотребления мнемософтом. Ему (особенно ему) следовало быть осторожней с имплантацией памяти, пусть даже временной. Но для Мураками эти сеансы были как наркотик, светлое окно в другой мир.

Ведь в реальности у него не было ничего, кроме этого мнемософта из серии «Семейный альбом». Ни жены с ребенком – она невысокая, волосы модно покрашены в зеленый цвет, любит жаренные в меду ананасы и полуночные купания; мальчику уже девять, он задает много вопросов и хочет летом поехать с отцом на Фудзи. Ни дома на берегу пролива – трехэтажного коттеджа с вишневым садом и видом на «лунные» скалы.

Ничего, кроме «трясучки». Параэпилептического синдрома виртуальной несовместимости, названного именами доктора Мураками и его русского коллеги. Создателей первого ангела. Плоско и банально, как в истории госпожи Шелли, – человек, выпустивший чудовище в мир, становится одной из его жертв.

Харуки Мураками, морщась, потер лоб. Тихая и запуганная секретарша внесла чашку кофе, как всегда, ровно в четверть десятого. Маниакальная пунктуальность этого маленького резкого японца сводила ее с ума.

– Господин Мураками. – Секретарша очень старалась правильно выговаривать чужие звуки. – Охотники уже прибыли, мы разместили их в седьмом конференц-зале.

– На который час им назначена встреча? – спросил доктор, недоверчиво пробуя кофе. – Если не ошибаюсь, на девять тридцать?

– Да, совершенно верно.

– В таком случае пусть подождут. Да, и еще. Кофе опять слишком крепкий.

Юрген не знал, почему он пришел сюда. Как назывался бар? «R@mb»? Маленькая забегаловка где-то на самых задворках Ядра, в ней, как утверждали старожилы Мультиверсума, собираются вольные хакеры. Кибернетические робингуды, хозяева виртуальных разбойничьих троп.

Хор посторонних голосов, поселившихся в его голове после ночи «крысиной атаки», настаивал, что поиски всегда надо начинать с подобных мест.

Поиски чего? Или кого?

«Придержи его пару секунд! Сделай это, Юз!»

Он же не мог это слышать? Или мог?

Немногочисленные утренние посетители провожали его удивленными взглядами. Надетый на голое тело больничный халат, разорванный кое-где и испачканный кровью, – не самая подходящая одежда для уличных прогулок. Кто-то присвистнул, кто-то покрутил у виска пальцем. «Сестра, утку!» – крикнули из дальнего угла.

Бармен, он же бессменный хозяин «R@mb» по прозвищу Клик, остался невозмутим. Отчасти этому способствовал паралич лицевых мышц, вызванный когда-то неосторожным обращением с полицейским станнером. Отчасти приобретенный за годы запас внутреннего спокойствия, необходимый содержателю любого, даже высокотехнологичного притона. Не обращая внимания на приближение Юргена к стойке, он продолжал начищать сверкающий медью пивной кран.

– Я ищу человека, который в Сети называет себя Юз, – сказал посетитель, – или бен-Юсуф.

Кран блестел. Клик старался вовсю.

– Я думаю, что он бывает здесь. Его ник бен-Юсуф. Или Юз. Бармен поднял голову и сказал очень вежливо и очень внятно:

– Тебя заело, друг? Я не знаю никакого Юза. И тебя не знаю. Так что ты лучше иди, а? Знаешь, как говорят, не ищи беду, она сама тебя найдет. Давай, дверь у тебя за спиной.

Чудак в халате обернулся к двери, собираясь уходить, но что-то его остановило. Он вцепился в стойку так, что побелели костяшки.

– Мне нужен Юз, – с упорством сумасшедшего повторил он. – Где мне его найти?

Клик фыркнул сквозь выпяченную губу и отвернулся. Его очень заинтересовала этикетка на бутылке с шоколадным ликером.

– Посмотри на меня, – гулким голосом сказал придурок за его спиной.

Бармен медленно развернулся. Что там он собирался ему показать? Ствола у него не было, об этом сообщил Клику смонтированный под стойкой сканер. Фотографию своей невесты?

Придурок одним движением вскочил на стойку, усевшись на нее на корточках, как птица на насесте. Вытянув руки, он сграбастал бармена за шкирку и, без малейшего усилия оторвав от пола, подтянул к себе. Клик ощутил на своем лице чужое дыхание.

– Я ищу человека по имени Юз, – сказал Тиссен. Вызывая дикое изумление Клика, его зрачки расширились, заполнили радужку и расплылись за ее пределы, как пролитые на светлую ткань чернила. В долю секунды глаза Юргена стали непроницаемо черными осколками агата. Смотреть в них было страшно, и от этого дико ныл затылок. А не смотреть не получалось.

– Ты знаешь, где он?

Разум Клика без остатка растворился в этом черном взгляде.

– Юз приходил сюда вчера вечером, – пробормотал Клик. – Пропустить пивка перед сном. Сказал, что урвал неплохой кусок и скоро поменяет локейшн. Тут приехали мальчики Баграта, Сам и этот, второй. Они Юза забрали. Повезли, наверное, в «Молоко».

– Куда?

– В «Молоко». Это клуб Баграта, в центре. Он там ведет дела.

Руки, все это время удерживавшие Клика на весу, разжались, и бармен упал на пол, неудачно стукнувшись затылком. Колышущийся полог беспамятства отделил его от остального мира.

Пришел он в себя оттого, что кто-то вылил на него стакан ледяной воды. Над ним склонились озабоченные лица.

– Клик, старина…

– Перегрелся?

– Давайте его поднимем, что ли?

Бармен потряс головой, пустой и гулкой, как колокол. –Агдеэтот,вхалате? –прохрипел он.

– Эй, да ты совсем башку отбил, Клик! Вы пошептались, он ушел. А ты постоял, постоял – и бац! На пол, под стойку.

– Как мешок.

Клик, опираясь на дружеские руки, сел, прислонившись к стойке, потер затылок, где набухал изрядный желвак. Пол качался палубой в ЗD-фильме. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

– Ребята, налейте мне водки, – жалобно попросил он. – Полстака… нет, лучше целый стакан. И давайте расходиться, сегодня бар закрыт.

Доктор Мураками терпеливо дождался, пока охотники налепят «присоски» языковых мнемософтов. За Т-образным столом по левую руку от него сидел Иван, следом Ксана, необычайно эффектная в кожаном платье с открытыми плечами. Далее, уставившись на свои скрещенные руки, Во-3. Последний стал пугающе тих после смерти Геррика и своего чудесного спасения из развалин мотеля. Тамплиер вытащил его вместе с выломанным куском стены, к которой Во был приклеен.

Напротив японца придвинул свое инвалидное кресло к столу Кусок. Перед собой он разложил электронный хлам – обломки кристаллических схем и исковерканный сферический корпус внешнего модуля.

Рядом с Куском угрюмо катал во рту тянучку Рос. Одно кресло осталось пустым, замены Геррику пока не было.

– Я начну с хорошей новости для вас, – сказал Мураками, бросив взгляд на часы. – Ваш контракт продлен.

Насупленное лицо Роса просветлело. Иван быстро подмигнул Ксане, расселся посвободней.

– Более того, – продолжил японец, – на вас открыта специальная кредитная линия «М-банка». Без ограничения выплат. Пользуйтесь, но имейте в виду, что вам придется отчитаться по каждому взятому КК. Кто из вас Иван?

– Я, – огромный негр лениво приподнял руку. – Иван, ударение на первый слог.

– С этого момента вы подчиняетесь непосредственно мне, Иван, – сказалХаруки Мураками. – И, при необходимости, господину Икари Сакамуро, представителю нашего головного концерна. Это ясно?

– Вполне, господин Мураками, – ответил охотник. – Наше задание, как я понимаю, ловля вчерашнего взломщика?

– Да. У вас уже есть соображения по организации поисков?

– А как же. –Иван белозубо усмехнулся, –Мы кое-что вытащили из развалин. Рома, продемонстрируй.

– Спасибо, мне видно отсюда, – предупредил движение Куска японец. – Что вы можете об этом сказать?

Роман поскреб плохо выбритую челюсть.

– Это кустарщина, – начал он, – цеховая поделка. Логотип «Неотеха» здесь для понта. Однозначный индивидуальный заказ, а это резко повышает цену и сужает круг клиентов до профессионалов определенного рода.

– «Крысиная» отмычка.

– Верно, доктор. Вам это объяснять не надо. Это же вы написали «Охоту»?

– Я. Продолжайте.

– Так вот, – заторопился Кусок, – я знаю дилеров в Ядре, которые занимаются подобными штуками. Сами цеха напрямую, без посредников, ни с кем не работают, Так что надо пройти по толкачам. Начать с самых мелких, надавить, они точно укажут возможных распространителей.

Мураками выслушал, кивая. Незаметно щелкнул под столом клавишей, включающей энергетический «зонтик», непроницаемый для любых подслушивающих устройств. Чтобы поддерживать его в пределах такой комнаты, приходилось идти на умопомрачительные затраты. Но то, что японец собирался сказать, должно было сохраниться в абсолютной тайне.

– Это интересная авантюра, господа, – заметил он, – но думаю, что ее можно отложить. Мне известен человек, который причастен ко вчерашнему взлому. Найдите его и обеспечьте его доставку. Его имя Зверев. Антон Зверев.

Органлеггер. «Ливерный охотник», «Черный доктор». Эти слова обозначают одно и то же. Уличного торговца крадеными органами.

Краденными у их владельцев, конечно же.

Фургон «Скорой помощи», припаркованный у терминала экстренного вызова, ничем не отличался от сотен таких же, курсирующих по всему городу. Белые борта. Красный крест. Двое врачей в не очень чистых халатах, курящих возле кабины.

– Херовый денек, – сказал один, закуривая толстый «лжет». – Совсем пусто,

Второй в знак подтверждения сплюнул себе под ноги.

– Говорят, цены на плазму опять упадут, – продолжал болтать первый. – Немцы импортируют эрзац, обещают скидки на крупные партии.

– Говно этот «Байер-блут», – сказал второй. – Пониженные эритроциты, слышал?

– Слышал, расскажи это цеховым закупщикам.

– Наше дело маленькое, – опять плевок, – Вчера, слышал, облава была?

– «Крестовики»?

– Не, «новые». У Федора два «склепа» накрыли. Каждый на пятьсот ячеек,

– А он разве не под Синклитом?

– Да кто его разберет… Опа!

– Чего?

– Клиент. Наш, Чистенький, как младенец.

– Сканируешь?

– А то. В башке отклик, базис, или что там. Еще в аорте стабилизатор какой-нибудь,

– Надо будет на симбиотику проверить.

– Надо. Упакуй его сначала.

«Убирайся из моей головы, – шептал Юрген, – убирайся, убирайся». Он шел, глядя в землю и вцепившись руками в волосы. Потому не заметил «Скорую», «врачей» и черный зев ультразвукового станнера, нацеленный ему в грудь.

Было совсем не больно. Станнер органлеггеров, настроенный на прерывание мышечных сокращений, послал низкочастотный импульс, спровоцировавший остановку сердца. Юрген споткнулся на ровном месте и полетел в черную пропасть, откуда он не должен был вернуться.

Укол консерванта, щупы кибердиагноста, проникающие под кожу, лазерный маркер размечает места будущих надрезов. В кузове фальшивой «Скорой» у него удалили бы глазные яблоки, сердечную мышцу, печень, семенники и почки, откачали кровь и экстрагировали жир. Программируемому хирургическому комплексу «Асклепий», умеющему выполнять больше семисот действий в минуту, потребовалось бы совсем немного времени, чтобы разъять тело Юргена на преимущественную «полезную часть» и неиспользуемые отходы (вроде содержимого кишечника).

Отходы тут же отправились бы в термический утилизатор и стали невесомым белым пеплом. Кости упаковывались в отдельный пластиковый контейнер для дальнейшей переработки на гидропонных фермах. Органы, помещенные в биологический раствор и снабженные этикеткой с датой и точным временем изъятия, оказывались в снабженном ультрафиолетовыми лампами холодильнике. В конце дня их извлекли бы оттуда и перенесли в большое хранилище – «склеп». Дальнейший их путь зависел от наличия покупателя.

Приблизительно такую же судьбу готовили Юргену Тиссену доктор Лазарев и майор Климентов из службы безопасности «Глобалкома». Пока не вмешался тот, кто жил теперь с Юргеном в одном теле.

Сейчас он ощутил прямую угрозу, исходящую от людей в белых халатах, погрузивших его новую оболочку в фургон. И пробудился снова.

– Что-нибудь удалось обнаружить, Иван?

– Негативно. В этой квартире уже давно никто не жил, полгода как минимум. Мы взяли пробы бактерий с сиденья унитаза…

– Подробности вы можете опустить. Охотник сдержал усмешку.

– Короче, мы явно имеем дело с «призраком», закономерный вывод. Люди, привыкшие к абсолютной виртуальной анонимности, способные проникать куда угодно и под любым именем, переносили свои привычки в реальный мир. Как большинство его коллег, Антон Зверев нигде не работал и не проживал по своему зарегистрированному адресу.

– Вы хотите сказать, что след потерян?

– Не совсем. – В руке Ивана появился маленький яркий предмет. – Это коробок спичек с рекламой клуба «Молоко». Валялся под столом на кухне.

– И?..

– Наш виртуалыцик говорит, что этот клуб держит один из самых крупных «крысиных» дилеров, некто Баграт. Возможно, нам стоит его навестить?

– Это хорошая мысль, Иван. Вам потребуются дополнительные силы? Служба безопасности «М-банка» могла бы..,

Иван покачал головой:

– Не думаю, доктор. Мы сами себе маленькая армия. Справимся.

– Тогда до связи. Держите меня в курсе.

– До связи.

Движением руки Мураками отключил голографическую панель, развернул кресло. Господин директор Сакамуро одобрительно кивнул ему и беззвучно похлопал сухими ладонями.

– Великолепно, Харуки, – сказал он. – Твоя идея использовать этих ронинов дает отличные результаты. Их исполнительность достойна всяческих похвал. Если бы не необходимость избавиться от лишних свидетелей в конце операции, я бы предложил им контракт в Большом Токио.

«Не затронет ли и меня эта необходимость?» – подумал проницательнейший доктор Мураками, но не сказал ни слова, Подобные вещи не стоило произносить вслух перед господином директором и его загадочным внуком, обещавшим Мураками свое покровительство.

– Как там наши друзья, Икари? – спросил господин Сакамуро.

– Ожидают новостей, – ответил тот, стоя у выходящей на крышу прозрачной стены пентхауса. «Любуется облаками?» – мысленно позволил себе злую иронию доктор. – Я сегодня разговаривал с Волохом, вновь заверяя его в своей лояльности.

– У этого гайдзина взгляд зверя, – задумчиво сказал Йоши Сакамуро. – На месте его директора я никогда бы не поворачивался к нему спиной. Он сообщил что-то о рыцаре?

– Нет, но, как мне кажется, он тоже не может напасть на след.

– Это хорошо. – Директор грузно поднялся, опираясь на резную трость, с которой он не появлялся на людях, но никогда не расставался дома, в своем кабинете или в гостиничном номере. – Пока все идет как намечено.

«Скорая помощь» плавно вырулила на стоянку перед вывеской клуба «Молоко». С точностью, доступной только автоматам, она втиснулась между двумя машинами – здоровенным «Колоссом» и пижонским красным «Фольксвагеном-Шмелъ».

«Точка назначения достигнута», – сообщила сервис-программа. Водитель никак не отреагировал, неподвижно глядя в некую точку на лобовом стекле. Глаза его были широко раскрыты и закровавлены лопнувшими сосудами. Из ушей торчали десятикубовые шприцы с выжатыми до отказа поршнями. Еще один шприц, поменьше, воткнули ему сзади в шею.

И все же он умер более легкой смертью, чем его напарник, над которым как раз заканчивал возиться деловито жужжавший в кузове «Асклепий». Оглушенного, но живого «ливерного охотника» Юрген уложил, крепко примотав пластиковыми ремнями, под паучьи манипуляторы киберхирурга. И включил стандартную программу «разделки» (отнюдь не предусматривающую наркоз). Как обычно, робот начал с извлечения глазных хрусталиков.

Последний раз тело органлеггера трепыхнулось, когда «Асклепий» сделал ему продольный разрез грудной клетки, чтобы добраться до аорты. Задумчиво поводив диагностическим щупом вокруг сердца, робот отправил его в утилизатор. Увы, оно не выдержало нагрузки.

– Эй, парень, классный прикид, – заценил охранник новый белый халат Юргена. Еще он снял с одного из «черных докторов» ботинки. – Давай, гулянка в самом разгаре!

И двери клуба «Молоко» распахнулись перед ним. У входа в служебные помещения его остановил гард в черном и красном.

– Туалет в другой стороне! – вежливо проорал он, отодвигая Юргена плечом. – Будьте добры…

– Мне нужен Баграт, – сказал Юрген, и его негромкий голос проник сквозь музыку и шум. – Я ищу человека по имени Баграт.

В руке охранника появился карандаш-считыватель, – У вас назначена встреча? – крикнул он, светя красным лучом в левый глаз гостя. – Кто вы? Это был трудный вопрос.

– Я… – Тот, кто больше не был Юргеном Тиссеном, но еще не осознал себя, впал в прострацию. – Я, я…

Дверь за спиной охранника распахнулась. Из нее шагнул телохранитель Баграта по прозвищу Сам.

– Хозяин его примет, – сказал он, целясь в Юргена из иглоавтомата «Ехидна», – Сейчас.

Баграт казался веселым. Баграт улыбался. Это было так необычно, что даже его телохранитель, проводивший возле хозяина «Молока» восемнадцать часов в сутки, поглядывал на него с изумлением. Он знал, что улыбка Баграта обещает кому-то серьезные неприятности. Но никогда не видел, чтобы она держалась на лице дилера так долго.

Сам ввел и усадил Юргена в кресло для посетителей. Вид у бывшего клерка «Глобалкома» был придавленный, Баграт решил, что на лестнице ему досталось по затылку укороченным прикладом «ехидны». Сам бывал несдержан.

– Представляться не надо, – сказал Баграт, барабаня по столешнице. – Я про тебя знаю достаточно. Имя, личный код, места, где ты бываешь. И даже любимую ВР-игру. Ты же фанат «Архипелага», Юрген? Воин Седьмого Уровня и барон? Неплохой результат. Про тебя, наверное, судачат в тавернах и слагают баллады?

Слева от Баграта экран, на который выводятся данные просвечивания Юргена. Парень чист. Даже вживленный трейсер молчит. Неужели пришел сюда сам, без половины личной армии «Глобалкома» на хвосте? Дурак.

– Послушай, дорогой, – Баграту надоедает собственная пустая болтовня. – Не молчи, скажи лучше, что тебе здесь надо, а?

Это оживляет Тиссена. Он перестает клевать носом и внимательно, пронизывающе смотрит через всю комнату на Баграта. Взгляд у него нехороший, Не так должны смотреть на Хозяина незваные гости.

–Я ищу человека, называющего себя Юз, – говорит он и порывается встать. Сам кладет ему руку на плечо, удерживая в кресле.

– О, какое совпадение! – удивляется Баграт. – Я тоже искал Юза. Но мне повезло больше. Я его нашел первым.

Все ошибаются время от времени.

Баграт ошибался, думая, что Антон кинул его из-за жалких четырех кусков, на которые дилер завысил стоимость «крысиной отмычки». На самом деле Антон кинул бы его в любом случае, напоследок, вместо прощания, так сказать.

Баграт получил свою копию файла, извлеченного из базиса Юргена, через час Юз сбросил ее еще нескольким толкачам, лишив хозяина «Молока» права на эксклюзив и изрядной доли запланированной прибыли. Точнее говоря, сейчас, спустя двое суток, эта информация не стоила ни-че-го. Благодаря расторопности коллег Баграта она стала общедоступна. Это был хороший удар, как по финансам, так и по репутации дилера.

Но ошибался и Антон, думая, что, пока Баграт будет вести поиски виновных, они с Юзом незаметно исчезнут. Он бы успел, но Юз недооценил осведомленность Баграта. И промедлил. Баграт вышел на него и на бар «R@mb» через источники своего виртуального вестника. И послал за Юзефом «мальчиков». Вежливо угрожая, они вывели его из бара. Когда он попытался сбежать, повалили и, без особой жестокости ударив по лицу, затащили в машину.

Баграт хотел задать Юзу один вопрос – где искать Антона? В его квартире, где нервно закуривший Сам выронил коробок спичек с рекламой клуба, он не жил. В местах обычных сходок не появлялся.

К сожалению, несмотря на самые крайние меры принуждения, Юз так и не дал ответа. Ничего, кроме крохотной зацепки, которой Баграт пока еще не успел воспользоваться,

Один из двух стоявших на входе в клуб охранников лениво отлип от дверной створки и сложил порнографический стерео-комикс «ХХХ-Меn».

– Слышь, у нас гости, – бросил он своему напарнику. – Не похоже, что на веселье.

– Не похоже, – согласился тот и подкрутил что-то в своей головной медиаприставке. – У черного под пальто карабин и два игольника, девка рядом с плоскостными ножами и станнером, лысый вообще в «сбруе»…

– Семен, – сказал первый куда-то в воротник. – У нас тут проблема с посетителями. Передай Баграту, пусть заказывает подкрепление,

Они остановились под вывеской «Молоко».

– У вас открыто? –спросил Иван,

Охранник, похожий на бритого самца орангутанга, покачал маленькой головой:

– Только для членов клуба.

Кусок двинул вперед коляску, переступающую на шести суставчатых текстолитовых лапах.

– Нам нужно к Баграту, – сказал он. – По делу.

– Хозяин не принимает. – Охранник был непреклонен.

– Это важно.

– Нет.

Рос быстро уставал от разговоров. Его целлофановый, вздувающийся пузырем дождевик разошелся в стороны, демонстрируя охватывающие торс упругие черные ленты и трубчатые сопла гироподвеса. И, как жутковатую аллегорию возбужденного фаллоса, пятиствольный блок пулемета, вращающийся пока в холостом режиме. Его руки оставались свободными, в правой он держал купленное в уличном автомате мороженое.

– Лицом вниз, – равнодушно сказал он. – Быстро. Охранники подняли руки. Орангутанг сказал, прислушиваясь к шепоту своего наушника:

– Ребятки, это территория Синклита. Вы нарываетесь. Иван достал из-под пальто гаусс-карабин. Не любимый «штальфауст», но убойная сила тоже на уровне.

Охранники медленно опустились на колени.

– Последнее предложение. Все, кроме пулеметчика, могут сдать оружие в гардероб и пройти. Одного хозяин примет.

«Буран» Роса щелкнул. Охранники повалились на пол. После недолгих раздумий Иван опустил карабин стволом вниз.

– Хозяин примет двоих, – сказал он.

Кабинет показался Ивану еще более неприятным, чем его хозяин. Все эти лозы с распустившимися багрово-желтыми цветами – типичная для симбиота манера украшать помещение. Отвратно. Ивана тошнило от «новых». Он стал за спинкой кресла в центре комнаты и глянул поверх головы Баграта в глаза его телохранителя. Тому не помешал бы визит к дерматологу. А лучше джутовый мешок на голову.

– Я тебя помню, Кусок. – У хозяина «Молока» что-то живет в горле, что-то непрерывно изменяющее его голос. – Ты работал с Хобом.

– Хоб получил свое. У меня новые партнеры, Это Иван, Баграт. – Рад нашему знакомству, Иван. Так о каком деле шла речь? Кусок продемонстрировал Баграту обломки внешнего модуля.

– У нас есть это, Баграт. «Крысиная отмычка». Мы ищем человека, которому ты ее продал.

– Я? – Баграт вздернул тонкие брови. – Я честный делец с хорошей репутацией. У меня приличное заведение. Я не веду дел с «крысами» и не продаю им отмычки.

– Даже если «крысу» зовут Антон Зверев? Дилер поднял глаза к потолку.

– Зверев? Первый раз о таком слышу. Дорогие мои, вы пришли не по адресу, я же сказал. И вам лучше убраться до того, как вас выкинут.

Потеряв Во в толпе, Ксана ритмично потолкалась под музыку и двинулась к барной стойке, чтобы выпить. Клуб ей не нравился. Было чересчур шумно, людно, и публика налегала на всякую химическую дрянь.

Протиснуться к бару казалось невозможным. Кто-то сзади решил попробовать на ощупь ее задницу. Вполне, надо сказать, понятное желание. Изящно вывернувшись, Ксана поймала наглеца за руку и сломала ему запястье. Тот потерял сознание и сполз на пол. В качестве трофея охотнице достался бокал с чем-то пузырящимся.

– Обожаю вечеринки, – пробормотала она, прикладываясь к витой трубочке. – Отвянь! – Ее локоть превратил чей-то нос в кровавую лепешку. – И ненавижу хамов!

Разговор, что называется, зашел в тупик. Иван понимал – пора переходить к угрозам или потихоньку сматывать удочки. Роман делал вид, что дремлет в своем шагающем кресле (именно в нем крылся их главный козырь), чутко ожидая сигнала к действию.

Телохранитель Баграта держал руки за спиной. Наверняка у него сзади за поясом «ехидна». Как раз подходящий размер и калибр для разборок в маленьких помещениях. Еще охотнику не нравился столхозяина «Молока». В такую махину можно встроить что угодно, хоть гаусс-гаубицу, хоть лазер. Недаром старомодное кресло для посетителей так четко сориентировано по воображаемой линии, разделяющей столешницу пополам.

Подозрения Ивана были обоснованны. И вещественное подтверждение им предстояло обрести в ближайшие сто двадцать секунд.

Пол под ногами охотников дрогнул.

Инвалидная коляска-паук Куска среагировала автоматически, встроенные гироскопы отрегулировали ее положение. Командный импульс, поступивший от хозяина через индукционный вход, заставил ее сделать два осторожных шажка назад.

Иван, почувствовав неладное, тоже отпрыгнулв сторону.

Квадрат два на два метра, в центре которого находилось кресло для посетителей, резко ушел вниз, открывая черную дыру в полу.

– Стоять на месте! – закричал Сам, целясь в Ивана из своего иглоавтомата.

Ошибка. Ему стоило избрать мишенью Куска, чье кресло содержало в себе немало сюрпризов.

Пуф-ф-ф. Оно выпустило плотное облако белого с серебристыми проблесками тумана, окутавшего охотников. Туман этот, состоявший из множества сильно намагниченных частиц, взвешенных в плотном газе, представлял собой летучую броню. Кратковременная панацея от любых игольных боеприпасов.

Плюющаяся ядом «ехидна» в руках телохранителя стала бесполезна.

Над плечом Романа поднялась пусковая установка мини-ракет «Овод», бывшая частью его кресла, Пять твердотопливных носителей с головной частью «Железный дождь», начиненной микроскопической вольфрамовой шрапнелью, устремились к Саму. Вслед им потянулись прозрачные спирали инверсионных следов.

– Танцы начались, – сказал Иван условную фразу, предназначенную для Во, Ксаны и Роса.

Это немного не соответствовало истине. Танцам в клубе «Молоко» как раз предстояло закончиться. Насовсем.

Ксана улыбнулась крашенными черной помадой губами. Ксана вздохнула, сладко, протяжно, словно впустив в себя изголодавшегося мужчину. Ксана положила обе руки на пояс, подчеркивающий и без того гибкую талию. Щелкнула пряжкой.

Пояс развернулся в упругий хлыст, похожий на суставчатый усик-щуп гигантского инсектоида. Движением пальца вдоль рукоятки отрегулировав его боевую длину на три метра, Ксана выбросила руку с хлыстом вперед. Вж-ж-ж! Обалдевший от неожиданности и боли охранник уронил пистолет и схватился за ужаленное запястье. Ж-ж-ж-жих! Закричав, он прижал руки к набухшим кровью векам.

Выкристаллизовавшийся из толпы Во-3 жестко пнул его под колено и добил ударом локтя в затылок. Подобрал оружие и махнул рукой в сторону лестницы, ведущей наверх, в кабинет хозяина. Пошли!

Скучавший на улице Рос тоже улыбнулся, услышав Ивана. Но это была другая улыбка, не страсть, нет. Давно и не всегда успешно сдерживаемое безумие, связанное с жаждой вновь и вновь испытывать удовольствие, которое дарит тебе «хот-шот». С жаждой разрушения.

Крохотная проволочка «припоя», вживленная в мозг охотника, служила включателем карусели, увозившей его на просторы пурпурного ада. Бросив под ноги охранникам «петарду», Рос шагнул вперед, сквозь водяную арку. Прямо на танцпол клуба «Молоко».

И грохот реактивного пулемета «Буран» сделал музыку и вопли не более чем паническим фоном праздника боли.

Время и пространство раскладывается, как бумажная головоломка-оригами, на взаимосвязанные и вместе с тем независимые сегменты. В каждом из них мгновения и дюймы чьей-то жизни. А если сложить наоборот, то получится смерть.

Сам отбрасывает «ехидну» в сторону, на его ладонях вскипает жидкий клей. С быстротой и ловкостью «нового человека» он прыгает на стену, оттуда на потолок, где повисает на секунду. И падает на пол, увертываясь от взрыва сбившихся с траектории «Оводов». Крошечные раскаленные шарики глубоко проникают в его тело, увязая в толстом слое губчатой подкожной брони. Важнейшие органы симбиота остаются нетронутыми, Сам жив, и он в ярости.

Баграт с размаху хлопает ладонью по столу, и тот стремительно разваливается на две части, открывая бионическую кислотную пушку, спрятанную внутри. По ее гладкому продолговатому телу пробегает волна мышечных спазмов, и она выплевывает тонкую струю, цепляющую отставленную ногу шагающего кресла Романа. Сверхъедкая кислота разъедает текстолит, и коляска, судорожно переставляя остальные манипуляторы, заваливается набок.

Пушка стреляет еще раз.

Романа спасает вынырнувшее из подполья кресло, оказавшееся между ним и пушкой. Струя попадает в сидящего в кресле человека, мгновенно выжигая в его теле и в спинке кресла круглое отверстие. Человек остается безучастным, потому что он мертв.

Его голова свешивается на грудь, ниспадающие длинные волосы скрывают лицо. Точнее, всякое отсутствие лица. Кожа, мышцы, ткани – все это не более чем пузырящаяся масса, тающая прямо на глазах и обнажающая белизну черепной кости. То же самое произошло с его правой рукой. Это поработала не кислота, что-то другое.

Жидкий липофаг, универсальный расщепитель белка.

Когда охотники появились у дверей клуба и начальник охраны сообщил об этом хозяину, Баграт сделал знак своим бодигардам. Они поменялись местами, Сам занял место по правую руку от дилера, второй телохранитель встал за спиной Тиссена.

– Ты хотел увидеться с Юзом? – спросил хозяин «Молока», улыбаясь. – Влад тебя к нему проводит.

Телохранитель ответил Баграту улыбкой. В соответствии с его готическим имиджем, у него было две пары сильно увеличенных клыков, делавших эту ухмылку отнюдь не шуточно пугающей. Его изящные руки легли на плечи Юргена. Длинные ногти с хищной лаской царапнули его шею.

Нажатием кнопки Баграт отправил Влада и сидящего в кресле Тиссена вниз, в подвал клуба. Там самое место для таких гостей.

В подвале было темно и стоял неприятный запах. Единственный источник света – фосфоресцирующая жидкость в огромной цинковой ванне. До нее от кресла всего три шага.

Влад поднял Юргена на ноги и толкнул в сторону, давая креслу вместе с квадратом пола вновь унестись вверх. Стало еще темнее, но телохранитель не спешил включать освещение.

Его глаза прекрасно видели в инфракрасном диапазоне. Приспособление к жизни ночного охотника, которую он вел в свободное время. Кроме того, темнота нервировала большинство жертв, и это тоже доставляло Владу своеобразное удовольствие. Высокомолекулярный запах страха, он впитывал его всеми порами. Пил его, а за ним все остальное,

Чувство превосходства над обычными людьми, такими, как Юрген. Осознание того, что он может сломать в теле этого натурала каждую косточку, не прилагая особенных усилий. Все это делало Влада донельзя счастливым человеком. «Новым человеком». Тип симбиотического мутагенеза «носферату-стандарт».

– Ну, вот он, твой Юз, – издевательским тоном сказал Влад. – Купается в ванне.

Черные глаза Юргена (того, кто был сейчас Юргеном) видели в темноте не хуже симбиотических трансплантатов Влада, но и с ними было невозможно узнать в том, что всплывало из густой желеобразной субстанции, человека по имени Юзеф Леви, и вообще человека. Вторые сутки купания в бактериологическом липофаге кого хочешь сделают неузнаваемым.

– И тебе туда же нырять, – продолжал глумиться симбиот. – Но перед этим, – его горячее дыхание обожгло шею Тиссена, – мы с тобой выпьем. Типа как на брудершафт.

Еще два дня назад телохранитель Баграта действительно мог сломать Юргену руку. Или ногу. Как пучок сухих веток. И выпить его быстрее, чем банку колы. Но теперь в теле бывшего клерка поселилась чужая и грозная сила. И даже измененный в автоклавах Синклита вряд ли мог с ней справиться.

– Я ищу сообщника человека по имени Юз, или бен-Юсуф, – услышал над собой Влад, отброшенный к стене подвала. – Ты знаешь его?

– Знаю, – ответил симбиот, вскакивая на ноги и вытягивая перед собой руки с удлиняющимися когтями. – Но тебе это не понадобится.

Удар, резкий, полосующий, наотмашь. Мимо. Скрюченные пальцы Влада огребают воздух, а Юрген бьет его кулаком. В висок. Несильно, однако телохранитель снова оказывается на полу. Пытается встать, но Тиссен хватает его за воротник и толкает на стену.

Симбиот, вместо того чтобы удариться о бетон, как мешок с требухой, пружинисто отталкивается, выворачивается в воздухе, стремясь дотянуться когтями до яремной вены противника. Встречный удар в грудь, сминающий, крошащий его ребра, – Владу чудится, что он налетел на мчащийся в туннеле поезд.

Он ударяется спиной о надвинувшуюся сзади стену. И в довершение всего, рухнув на пол, выбивает себе пересаженные клыки с канальцами для отвода крови. Это конец, больше телохранитель Баграта не сопротивляется. Его хватает лишь на тихий стон, пока Юрген волочит его к ванне с липофагом.

Этот стон перерастет в крик, в надсадный вой. Тиссен, желая услышать ответ на свои вопросы, засунет руку Влада в липофаг.

Симбиот расскажет все, что ему известно, с рыданиями умоляя о пощаде. Точь-в-точь как это делал Юзеф, медленно опускаемый в знаменитую ванну Баграта. И, как и растворившемуся в ней хакеру, пощады Владу не будет.

Намотав его густые жирные волосы на свою твердую руку, Юрген опустит телохранителя-вампира лицом в останки его последней жертвы, колышущиеся в ста двадцати литрах жидкого расщепителя.

Появление Юргена в сопровождении кресла с мертвецом отвлекает внимание Баграта и Сама. Иван прыгает вперед и, перекатившись через голову, подхватывает с пола «ехидну», целится из нее в дилера.

Одно из самых подходящих мест для размещения боевых симбиотических организмов – это ротовая полость. Сам выстреливает в Ивана двухметровым щупальцем-языком, обматывая сжимающую иглоавтомат руку. Липкая поверхность чудовищного органоида густо покрыта стрекательными капсулами, впрыскивающими парализующий яд. Вскрикнув от мгновенной боли, Иван теряет оружие.

С чавкающим звуком язык отдергивается назад и, изогнувшись, прилипает к «ехидне». Рывок – и оружие возвращается к своему хозяину.

Но применить его Сам тоже не успевает.

Юрген одним прыжком покрывает расстояние, отделяющее его от телохранителя. Небрежно взмахнув рукой, он выбивает у Сама иглоавтомат и обратным движением отвешивает симбиоту оплеуху. Он нее Сам дважды переворачивается в воздухе, прежде чем упасть. Тиссен поддает ему у самого пола ногой. Телохранитель отлетает к живой турели кислотной пушки.

– Расправься с ним! – верещит Баграт.

Сам пытается захватить языком шею Тиссена, но тот сверхъестественно быстро перехватывает слизистую конечность и, прыгнув вперед, обматывает ею горло Сама. Вздернув хрипящего симбиота в этой своеобразной петле, отбрасывает его в сторону. Теперь между ним и Багратом нет никого.

Рот хозяина «Молока» открывается, как для испуганного крика, из него брызжет слюна. Его щеки бешено вибрируют, чудовищный кадык ходит ходуном, на лысине набухают багровые жилы. Не слышно ни звука, но Юрген бледнеет, и его ноги подкашиваются. Из левой ноздри бывшего клерка вытягивается темная ленточка крови.

Оружие Баграта более элегантно, чем всякие плевки и щупальца. Это мощнейший направленный субзвуковой удар, после которого оглохший и парализованный Юрген должен неминуемо скончаться. Кровь из его лопнувших сосудов выплеснется наружу свободной и неудержимой рекой – где-то через шесть секунд неслышного обычным ухом «крика».

Рухнувший на колени Юрген опирается на сжатые кулаки. Его тело трясется. Баграт снижает интенсивность вопля, его силы тоже на исходе, но этому ублюдку должно хватить…

Юрген встает.

Баграт может не верить в невозможное. В убийство натуралом двух не последнего разбора бойцов Синклита, в его способность пережить «песню сирены». Но все его сомнения не стоят и секунды колебаний перед лицом смерти, которая смотрит на хозяина «Молока» из страшных глаз Юргена Тиссена.

Не раздумывая больше, Баграт вцепляется в ручки своего кресла. И вместе с ним проваливается вниз, в спасительный подвал.

Дверь его кабинета вылетает от удара. Ксана и Во успели под самый занавес.

Рос шел сквозь толпу, как точно нацеленная рапира проходит через мягкую брюшину. Оглушительный стрекот «бурана», шипение гироподвески, компенсирующей убойную отдачу, жалобные крики посетителей. Адская карусель в голове Роса описывала круг за кругом. Его мозг тонул в избыточном эндорфине, секреторном наркотике наслаждения. Но полного удовлетворения все же не было.

Увы, пулемет был заряжен полицейскими гелевыми пулями, предназначенными для разгона демонстраций. Удары их были крайне болезненны, но не смертельны. Рос походя взял со стойки бара пригоршню сосательных конфет. В автоматическом заряжателе у него были боевые обоймы, прихваченные тайком от Ивана. Достаточно подумать, послав сигнал через нейроинтерфейс и тогда…

Огромное зеркальное стекло под потолком танцевального зала разлетелось на множество мелких осколков. Подстегнутый изрядной дозой военных стимуляторов, Рос воспринимал их полет как замедленный сверкающий дождь, зрелище редкой красоты. Каждый осколок по-своему сиял отраженным светом цветных ламп и стробоскопов, каждый выбирал свой путь падения. На секунду даже остановилась черная карусель, и Рос забыл об источнике своего разрушительного кайфа.

Пока он смотрел вверх, тот, кто разбил стекло своим телом, приземлился прямо перед ним.

В тюремной камере Синклита накачанный болеутоляющими и оттого совсем тормозной охотник будет упрямо вспоминать этот момент. Как некто, одетый в окровавленный, изрезанный осколками белый халат, отправил его, Роса, в десятиметровый полет. Завершившийся в огромной, в человеческий рост колонке.

Не до конца сращенные ребра превратились в труху. К ним добавилось еще одно сломанное. Новые зубные протезы, к несчастью, уцелели, превратив губы и язык Роса в кровавую мочалку.

Хуже всего была добавка в виде электрошока. Она надолго отправила Роса в нокаут и повредила изрядную часть его дорогостоящих имплантатов.

Увы, он будет помнить только сам полет. Причина его, столь же стремительная и неотвратимая, как взрывная волна «Одуванчика», останется за кадром. Ах да, еще Росу запомнится взгляд прыгуна в белом.

Взгляд, от которого он почувствует себя лежащим на дне свежевырытой ямы. Размером эдак с неглубокую могилу.

– А вот и кавалерия, – сказал Иван, выглядывая в разбитое Юргеном окно кабинета. – Тебе еще долго возиться, Кусок?

– Пять минут, – отозвался сетевик. – У него здесь сплошное несжатое видео, сотни гигов.

– Давай побыстрее. Нам все, я думаю, не надо.

Повод торопиться был. В клуб прибыл спецназ Синклита, и вот-вот охотникам должны были предложить сдаться. Два огромных симбиота в наростах роговой брони и с метровыми метал-лорганическими серпами, вырастающими из локтевых суставов, – это авангард. За ними еще трое, поменьше, у них вместо серпов к предплечьям приращены споровые пушки, чутко поводящие гибкими стволами. И неторопливо ползущая «улитка» в ярко-фиолетовом с завитками панцире, сопровождаемая закутанными с ног до головы адептами. Последние еще как-то походили на людей.

Воевать с «новыми» Иван хотел не больше, чем с Орденом, Потому надо было в темпе сливать Куску личный видеоархив Баграта и выходить, подняв лапки. Пока несомненно почуявшая их «улитка» не залепила снизу прямо в окно.

– Это дежа-вю какое то, – пожаловалась Ксана. – Что же, опять нас закроют?

Иван приложил палец к губам. Тише, девочка, не сейчас. Наговориться успеем в камере. До одурения, если Мураками с компанией не поспешат внести залог.

Как и Рос, Баграт не помнил момент удара. На самом выходе из туннеля, где его ожидал заранее приготовленный кар, неясной формы тень скользнула по стене, и свет для Баграта погас.

Вспыхнув снова, он жалил даже сквозь опущенные веки. Ослепительный яркий круг. Хозяин клуба «Молоко» попытался тыльной стороной ладони прикрыть глаза. И не смог. Рука была крепко привязана к чему-то холодному и твердому.

Тогда он все-таки огляделся, болезненно щурясь. И увидел десяток суставчатых металлических лап, снаряженных жуткого вида резцами, зажимами и скальпелями. Лапы, прикрепленные к источнику слепящего света, нависали над его объемистым животом и грудью и находились в неподвижности. Пока. Руки и ноги Баграта были жестко зафиксированы пластиковыми ремнями, что тоже не добавляло уверенности в себе.

Он ощутил движение воздуха, кто-то подошел и встал вплотную к нему, но вне поля его зрения. Баграт хотел спросить, где он и что произошло. Это оказалось невозможно. Тогда, подавившись собственной паникой, он попытался закричать. Нет, не «криком сирены», просто от страха. Но и это у него не получилось.

Рот Баграта был зашит. Его толстые губы соединяли сотни стежков хирургической нити,

Над ним склонилось лицо, излучающее немой, не укладывающийся в слова ужас. Источником его были глаза – черные, поглощающие свет провалы без всяких признаков белка.

– Твой человек рассказал про Антона Зверева, – услышал Баграт. – И про то, что он и Юзеф выполняли твое задание. Юзеф уже наказан. Теперь наказание ожидает Антона Зверева. И тебя.

Баграт судорожно рванулся, но ремни держали крепко. Больше, чем сами слова, его заставлял содрогаться голос, который их произносил, в нем было меньше эмоций, чем в голосовом чипе уличного банкомата. Таким голосом нельзя угрожать, только безжалостно констатировать факты.

– Но я даю тебе выбор, – сказало лицо, принадлежавшее Юргену Тиссену. – Умереть быстро. – Горла Баграта коснулось холодное лезвие скальпеля. – Или медленно, после того как я включу эту машину. Твой человек сказал, что квартира Антона Зверева пуста. Но перед смертью Юз указал тебе, где его искать. Твой выбор в том, чтобы передать мне его слова или нет. Выбирай сейчас.

Скальпель перерезал швы, кровавя уголки сомкнутого рта.

– Ее зовут Андреева Марта! – закричал Баграт. – Это его подруга, они, наверное, снимают квартиру на ее имя! Не надо, не надо, не на-а-адо!

Не слушая его увещевания, Юрген задрал хозяину «Молока» подбородок и аккуратно вскрыл ему горло выше огромного зоба. Он умел отличать правду от лжи и держал свои обещания.