Глава 21

Тьма придавила Альмун тяжёлой мантией. Задолго до заката Летар вернулся на прежнее место у дворцовой площади и продолжил наблюдение, периодически обновляя энергетические линзы на глазах. Магию нужно было экономить, чтобы встретить решающий день во всеоружии, но Летар не мог позволить себе смотреть на своих потенциальных противников с недостаточной ясностью во взгляде. С момента возвращения на свой наблюдательный пункт, он успел увидеть две смены караула у входа во дворец, а также возвращение Макза из северного района города. Прибыл герцог со всей положенной свитой, и та, насколько можно было судить по силуэтам в окнах, вбитых в тёмный камень дворца, разбрелась по верхним этажам.

Вывод, к которому пришёл Летар накануне, был до безобразия очевиден. Если Макза нельзя убить, нужно избегать его. По крайней мере, пока он окружён людьми. Как только следующим утром он свалит, прихватив с собой всех телохранителей, у убийцы будет достаточно времени, чтобы стать одним из мутных силуэтов за высокими окнами, а там… выждать Макза в его опочивальне? Нет, герцог отошёл на второй план. Наблюдая за шевелением солдат на площади, убийца вспомнил, как накануне днём Макз общался с одним человеком: щуплой, светловолосой девицей, неуклюже выплетающей заклятье связи.

«Необязательно убивать герцога, чтобы связной сообщил о его смерти. Достаточно убедить связную содействовать».

На этом строился весь план. Макз уходит, дворцовая стража редеет, стерегущие вход солдаты отвлекаются на какой-нибудь учинённый Летаром саботаж, а сам убийца беспрепятственно проникает внутрь. Там он под угрозой расправы заставляет связную согласиться на печать, которая не даст ей выдать Летара Дерасу, после чего короткий сеанс связи вынуждает Дераса прибыть во дворец, в назначенное убийцей место, где архимага ждёт сюрприз — близкое знакомство с плодами гениальности Нэйприс.

План не имел концовки — убийца не продумал побег, и виной тому один вопрос, нещадно скребущий подкорку.

«Куда я ему выстрелю?»

Вопрос на стыке двух плоскостей Летаровой жизни.

«В голову или в руку?»

Выстрел в голову был выдохом, отпущением всего, что только было в жизни убийцы. Тугой спусковой крючок сдвинется, и история всевидящего провидца окончится вместе с ударившим в уши хлопком. Больше он не доставит Летару проблем. Никогда.

Выстрел в руку был вдохом, попыткой вновь вытянуть чужую жизнь в пользу своей. Дерас вскинет ладонь, и её тут же разорвёт в клочья вместе с возможностью архимага сопротивляться. И вот тогда Летар прибьёт ублюдка мечом к полу, и утолит свою жажду магии.

Мгновенное убийство и побег, или пытка и правда о местонахождении Кириона?

«Дерас умрёт в любом случае, и если в печати будет хотя бы пять минут запаса…»

И Летар стал ждать, отсчитывая время до утра, с надеждой на то, что походы в северную часть города — это ежедневная рутина Макза, и он не застрянет во дворце, завышая авантюре Летара градус самоубийственности.

Утро наступило мгновенно. Ночь подняла свою непроницаемую мантию с земли, накинула её на плечи и оставила Альмун с твёрдым намерением пересечь море и погостить в западных землях. Летар даже не заметил, как посветлело небо — исполненным магии глазам не было дела до темноты, — а вот ослепительный диск, поднявшийся над столицей, пробудил в нём ворох эмоций. Рассвет означал не только смену караула, но и утекающее сквозь пальцы время. Да, ожидание было частью плана, но что с того, когда каждый прошедший час отламывает всё больше и больше от твоей линии жизни? Следующий час отнимет у Летара примерно одну тридцатую жизни. Следующий после него — одну двадцать девятую. Летар стал целителем, чтобы обмануть этот отсчёт, но похоже, одурачить сухие цифры не дано никому.

Когда время собралось отнять у Летара одну двадцать четвёртую жизни, на ступенях дворца показалась знакомая фигура в сопровождении разношёрстного отряда людей. Если вчера телохранители отвечали за безопасность одного только герцога, сегодня же на их удвоившееся число плеч легла ответственность ещё за нескольких западных вельмож. Среди ряженых богачей, не годившихся для драки, связная не затесалась, и Летар бесшумным выдохом поблагодарил судьбу за то, что та не рушит очередной план за сутки до исхода печати. На этот раз Макз не задержался, поспешно покинув площадь.

Летар пожалел, что с его насиженного места не видно башенных часов. Предсказать, когда именно произойдёт смена караула у дворцового входа по одному только солнцу было затруднительно, а считать удары сердца убийца не желал — организм вмешивался в ход времени, заставляя сердце биться чаще.

Дождавшись перемены в рядах врагов, Летар покинул своё насиженное место и отправился по улице в обход дворца. Он уже наметил, из какого переулка рванёт к заветным дверям, но прежде чем пересекать площадь, требовалось утянуть дворцовую охрану в совершенно другом направлении.

Убийца занял позицию на узкой аллее, в тени невысоких желтеющих деревьев. От дворца это место отделял ряд домов, по счастью, не сгоревших до тла. Уходящая в обе стороны от аллеи улица соединялась с площадью несколькими проходами, по одному из которых стража нагрянет к приманке Летара, а другим Летар воспользуется для отступления. Если на входе во дворец кто-то всё же останется — убийца не боялся испачкать меч или сантипушку, лишь бы добраться до цели.

Пальцы пришли в движение, сгущая перед собой огненный тромб. Чётко сформировавшийся шар оранжевого пламени быстро темнел, будто черпая цвет из палитры эмоций Летара. Руки его не знали дрожи, пропуская через себя потоки скудной, но разрушительной энергии, собирая её в один ком, чтобы надолго забить им глотку западных вояк.

Летар вытолкнул шар вперёд, тот со свистом прочертил в воздухе дымный след и ухнул в деревянную надстройку здания в конце аллеи. Раздался хлопок, будто разом вспыхнул весь находящийся там воздух, и в небо брызнули черепичные обломки.

Убийца, не теряя времени, побежал к намеченной точке отхода, собираясь затаиться у поворота на площадь и выждать реакцию дворцовой стражи. Но он даже не успел добежать до нужного места, как из-за поворота вдруг возникла знакомая четвёрка облачённых в синие туники фигур, каким-то образом оказавшаяся рядом с Летаром вопреки планированию убийцы, вопреки границам допустимого, вопреки логике. Объяснение произошедшему пришло, стоило Летару скрестить взгляды с их магом. Скрестить их так, будто между ними не было разрыва в двести шагов. Так, будто маг напротив мог разглядеть каждый капилляр в глазах Летара.

«Ублюдок видел всё от и до!»

Летар мгновенно представил прошедшие сутки со стороны — так, как их видел этот маг-стражник, чьё магическое зрение значительно превосходило урезанные возможности убийцы. Он всю свою смену не поворачивался в сторону укрытия убийцы, даруя ему ложное чувство уверенности, а на самом деле следил за ним периферическим зрением, видел его в отражении на кинжале сослуживца и даже сквозь сомкнутые веки. Даже со сменой караула, он продолжал следить за своей жертвой прямо через тающие перед его взором дворцовые стены, выжидая, когда Летар наконец перейдёт к действиям. И Летар перешёл, переменившись из категории любопытного дурака и возможного шпиона, в категорию саботажника и опасного мага.

Взрыв разума занял меньше секунды. Летар схлопнул капкан воображения и воздел руки. Западный маг нёсся на него с нечеловеческой скоростью, оставив своих соратников далеко позади. Его горящий взгляд продолжал буравить лицо Летара, и убийца отвечал взаимностью. Сближение происходило само собой, расстояние потеряло свой смысл, они видели друг друга в упор, и убийце приходилось считать вдохи, чтобы не потерять момент. Когда Летара от противника отделяли какие-то полсотни шагов, из своего лона выпрыгнула сантипушка. Она стала продолжением взгляда Летара и тут же громыхнула выстрелом, ударив по руке убийцы невиданным снопом искр из пороховой полки и запрокинув ствол вверх. Западный маг не обратил внимания на снаряд то ли прошедший мимо, то ли не нанёсший вреда. Даже не споткнувшись, он достиг Летара и вытянул руки, собираясь взять убийцу в захват. Летар тут же рванул в сторону, посостязавшись с противником в скорости.

Дуэль магов мгновенно перешла с улицы в ближайший дом — такую же потрошённую развалину, как и прочие, чьим единственным отличием в силу расположения в богатом районе были непривычно высокие потолки. Летар занырнул в помещение, надеясь, что удастся забиться в какой-нибудь угол, запереть дверь и перезарядить сантипушку — иного козыря против четверых западников у него не имелось — но его надежда была тщетна, ублюдок-маг не отставал. Летар понёсся по лестнице на второй этаж, спрятав сантипушку и второпях вытягивая меч из-под плаща.

Лезвие выпорхнуло из ножен, стоило убийце достичь последней ступени. Увесистый брус заточенной стали рассёк воздух рядом с лицом западного мага, заставив его отшатнуться и сделать пару шагов вниз. Летар воспользовался тем, что противник замешкался, и сместился в сторону, нырнув в ближайшую комнату. Решение оказалось неоправданным. Это была комната прислуги — внутри не нашлось окон, если не считать узкого просвета под потолком, проходов в соседние комнаты тоже не было; даже прикрыться нечем, несмотря на внушительный размер помещения, вокруг только то, что западники не сочли нужным вынести. Убийца откинул меч в сторону и всем весом навалился на тяжёлую дверь, но не успел затворить её. Западный маг проявил свои звероподобные способности, взяв дверь на таран и сшибив Летара с ног. Убийца кубарем прокатился по полу, вернул себе ориентацию в пространстве и вышел из беспорядочного вихря инерции, подлетев и приземлившись на ноги.

Оба мага вскинули руки синхронно. Туда, где стоял Летар в тот же миг стянулось всё содержимое комнаты: пустой умывальник ударил рядом с головой убийцы, следом забарабанили оставшиеся от платяного шкафа доски, с грохотом в стену ударил железный каркас кровати, и туда же на треть своей длины впился выброшенный меч. Летара все эти снаряды миновали — он отпрыгнул в сторону и сплёл заклятье незримости, выпав из поля зрения противника. Зацепившись за мгновение замешательства врага, Летар подлетел к нему, крутанулся на месте, пожертвовав пригодным для магии положением рук, и нога убийцы по широкой дуге приземлилась на шею значительно уступающего в росте западника. Силы удара хватило бы, чтобы забить быка, и западник предсказуемо рухнул, громыхнув кольчугой об пол, но из боя не вышел — яростная подсечка отправила Летара вслед за ним. Сверкнул кинжал, положенный солдатам Края по уставу, и убийца едва успел выдать новое заклятье, чтобы не встретить лезвие горлом. Поток ветра хлестнул по комнате, растолкав сцепившихся на полу противников в разные стороны. Летар оказался за десяток шагов от западника и вновь растворился без следа, но теперь западник оказался к этому готов. Поднявшись на ноги, маг захлопнул дверь, припечатав её засовом, и тем самым отказав себе в подкреплении, уже грохочущем доспехами по лестнице. Три пары латных рукавиц забарабанили по толстому слою дерева, но безуспешно. Вместо того, чтобы впустить сослуживцев, маг вдел кинжал в ножны на поясе, плавно повёл ладонями перед собой и сжал кулаки. Тотчас меж пальцев, как из печной трубы, повалил густой чёрный дым.

Летар замедлил рвущееся из глотки дыхание и замер, позволив шевелиться лишь собственным кистям. Западнику было явно невдомёк, что хотя бы ещё один присутствующий здесь человек мгновенно лишил бы заклятие незримости всякого смысла. Он хотел отрезать своему невидимому врагу единственный путь отступления, да и свой способ борьбы с ним он все равно уже придумал. Стоило первым тёмным струям повалить из-под дверной щели, как звуки снаружи затихли, будто ломившиеся внутрь мгновенно всё поняли.

Убийца оценил, как внимательно маг следит за ложащимися на комнату слоями дыма, и принялся спешно искать собственное решение проблемы. Разряженная сантипушка под плащом. Меч, настолько глубоко увязший в стене, что успеть выдернуть его не представляется возможным. Бесполезный мусор под ногами и за спиной.

«Магия? Даже если я вложу всю энергию в один удар, это не гарантирует его смерть. Нужно оказаться в упор и лишить его возможности защищаться, только тогда…»

Не успел он додумать, как дым поднялся к его лицу и ввинтился в ноздри. В горле мгновенно запершило, рефлекторное желание закашляться заскреблось из-под рёбер. Глаза заслезились, и вовсе не оттого, что тело задумало выдать противнику своё местоположение. С большим трудом он сдержал рефлексы в узде, прекрасно понимая, что он попросту задохнётся, если в голову не придёт ни одной стоящей идеи. И противник тоже это понимал, судя по тому, что он даже не пытался отыскать Летара, нанося беспорядочные удары по комнате, нет, он просто стоял в боевой стойке с безмолвным ожиданием рыбака, разглядевшего блеск чьей-то чешуи рядом с крючком.

«Магия усиливает его зрение, но колебания дыма на уровне моих рук ему все равно не разобрать. Меня может выдать кашель. Слух он не усиливает, раз моего дыхания ему мало, но кашель будет трудно не заметить. Он целитель или около того, значит, нет смысла искать уязвимости организма. Стоит у двери и больше не швыряется предметами. Боится подставиться, и магия воздействия недостаточно развита, чтобы устроить тут вихрь и гарантированно задеть меня…»

Напирающие друг на друга мысли начали рассыпаться одна за другой. Анализ ситуации скомкался и размылся. В горле забилось второе сердце, сформированное целиком из дыма и желающее перегонять своё вещество по дыхательным путям Летара. Убийца не смог больше сдерживаться и закашлялся, и на источник звука тут же последовала реакция: западный маг птицей сорвался с места и с разбегу ворвался в Летара, вышибив из него дух. Оседлав опрокинутого имперца, западник зажал его рот дымящей ладонью и повторно воздел над ним свой кинжал. Острие рвануло вниз, вздрогнуло, и вдруг вильнуло в сторону, — Летар захватил голову противника между сапог и дёрнул назад, сбросив его со своей груди. Западник неуклюже махнул руками, оставив в воздухе две дымные полосы, и распластался на полу. В приступе мучительной нехватки кислорода, убийца перевернулся на живот и зашёлся в кашле. Прийти в себя и встретить опасность лицом он успел ровно в тот момент, когда чадящая рука западника уже на полной скорости погнала кинжал навстречу Летару.

Базовый рефлекс дёрнул распластанного Летара за рукав, и лезвие вошло в открытую ладонь убийцы, прошило её насквозь вместе с перчаткой и натужилось, силясь пойти дальше. Багровые капли скупо окропили губы Летара. Западник насел сверху, брызжа фонтанами дыма из-под почерневшей рукояти кинжала, прижимая пробитую ладонь всё ближе к лицу убийцы, норовя пришпилить её к голове и покончить с затянувшимся поединком. Летар, вложивший всю свою волю к жизни в попытку удержать смерть на расстоянии в считанные сантиметры от своего лица, приблизил вторую руку к покалеченной первой. Не для того, чтобы придержать её — зачем, если навалившийся западник и так облегчил убийце задачу, сделав ставку не на свою выдающуюся силу, а на посредственный вес, — но чтобы поставить распахнутые ладони на одной линии. Убийца со стоической концентрацией принял нужное положение и выразил нечеловеческое напряжение движениями пальцев, заиграв на незримых струнах магии.

Искра моргнула над кровоточащей раной, огонь фыркнул и хвостом кометы вырвался из рук Летара. По лицу западника будто прошёлся раскалённый топор, стесав здоровую кожу, а заодно и белесые барьеры, предохранявшие мага от собственного удушающего дыма. Давление на руку ослабло, Летар отчаянным усилием скинул с себя тело и тут же зашёлся в собачьем лае, хрипя и давясь сухостью в глотке. Убийца не мог даже сплюнуть, иллюзорный вкус крови во рту дразнил пробудившуюся жажду, торчащий из ладони кинжал напоминал о себе слабой пульсацией.

«Вся моя магия».

Летар распахивал рот, как рыба, беззвучно сотрясаясь.

«До исхода печати меньше суток, а я пуст! Сколько я успею восстановить?»

Поднявшись на дрожащих ногах, он прикусил губу и выдернул кинжал из ладони. Оружие упало на пол, следом приземлилась дырявая перчатка.

«А важно ли это, если у меня есть шанс?»

Размазывая кровь по рукояти сантипушки, Летар перезарядил устройство и повернулся к запертой двери, за которой горстка западников ждала своего чемпиона, пока чемпион этот лежал без движения, уткнувшись оплавившимся лицом в чёрные доски пола. Что делать? Даже сантипушка не убьёт троих, а магия и подавно — её сейчас хватит на пару искр и только.

Убийца вцепился в мысль про искры и любовно посмотрел на подарок Нэйприс.

Спустя несколько минут засов сдвинулся, и дверь наружу распахнулась. Не успели западники встрепенуться, как к ним в руки прилетел мешочек, и прежде чем они отреагировали, раздался оглушительный хлопок. Летар едва успел закрыть дверь обратно, чтобы гремучая смесь из артиллерийского пороха и всех оставшихся пуль для сантипушки не наделала дыр в создателе. Досчитав до пяти, он прислушался. Тишина. Он опасливо выглянул наружу. Сражаться было не с кем.

Глядя на раскиданные тела с посечёнными дробью лицами, Летар невольно провёл рукой по плащу, оставив на нём багровую полосу, но закрепив в памяти, что у него теперь есть и меч, и кинжал, и сантипушка с последним зарядом. Подойдя к одному из трупов, убийца встал на колени, содрал с чужого пояса флягу и перевёл дух. Вода вымыла соль изо рта и избавила лицо от слоя копоти и пота. Хотелось прикрыть глаза и простоять в этом положении до самого вечера, но нельзя было медлить. Проход во дворец свободен до следующей смены караула.

Не чувствуя земли под ногами, Летар вышел из обернувшегося могилой для четверых западников здания и упрямо побрёл к намеченной точке, откуда собирался добежать до входа во дворец. Солнце светило ярче прежнего. Краски окружающего мира набрали в насыщенности. Дальше по улице, где-то за спиной Летара, вяло дымил затухающий пожар в доме, до которого никому не оказалось дела.

Убийца сдавил запястье раненой руки и потёр его, унимая боль в кисти. Несколько пальцев утратили былую отзывчивость, двигаясь ленно, с трудом заставляя работать повреждённые мышцы. Это ограничивало спектр магии, но какая разница, если энергия иссякла? С другой стороны, даже спусковой крючок сантипушки требовал заметных усилий от фаланг указательного пальца.

Летар повернул ко дворцу, ступив на последний отрезок дистанции до заветного входа в палаты лордов и архимагов. Пальцы обеих рук зашевелились в попытке применить магию, и рана на ладони вспыхнула ярким белым светом. Вспыхнула — но тут же погасла. Растерзанная плоть не сомкнулась, только кровяная кайма перестала блестеть на солнце, запёкшись. Убийца исчерпал свои эмоции и опустил руки, не желая пока продолжать бесплодные попытки самоисцеления, а взамен прочувствовал жестокую судорогу — кажется, печать была вовсе не рада багровой трещине, нарушившей целостность чёрного узора.

Летар ускорился и в считанные секунды достиг подножья дворца. Ножны кинжала, поднятого с трупа мага, сторожившего это место менее четверти часа назад, упирались в бедро убийцы на каждой перепрыгнутой ступени. Короткий подъём оборвался, стоило Летару вцепиться в дверное кольцо и потянуть массивную конструкцию на себя. Проход призывно распахнулся, и убийца захотел уделить мгновение нерешительности, но не смог заставить себя остановиться. Иного варианта событий просто не существовало.

Он знал лишь малую часть дворца: короткий путь от закрывшихся за ним дверей до тронного зала, расположение главных лестниц, а также спален и балконов верхних этажей в тридцати метрах над его головой. Десять ярусов, разнообразные пристройки, малозаметные пазы и ниши — неизведанная громада проглотила Летара и обступила своими внутренностями. Убийца мог лишь пожалеть, что в свой прошлый визит не уделил достаточно времени на знакомство с этим местом.

«Где может проводить время связная? Где-то, откуда её удобно будет вытащить при первой надобности».

Летару хотелось стать волком. Эти звери сновали в густых лесах, стойко пережив все попытки уничтожить их род, адаптировавшись и к человеку, и к магии. Человек научил волка за сотню метров слышать, как натягивается тетива лука, а магия отточила его нюх, вынудив избегать нежеланных встреч и чуять жертву с расстояния неподвластного даже самому острому взору.

Летару пригодилось бы чутьё, способное посрамить магию или хотя бы сравняться с ней. Не располагая инструментарием отличным от его собственных органов чувств и ума, убийца зашагал навстречу неизвестности. Инстинкт погнал его по многочисленным коридорам, как иглу по узору на вышивке. Раз за разом Летар пронизывал пустующие проходы, выскакивал с противоположных сторон и заворачивал в новых направлениях. На каждом повороте он прислушивался — нет ли рядом стражи, но пока что ему везло. Он не встретил никого из тех солдат, которым позже суждено было подменить мертвецов на входе во дворец, как не встретил и никого, кто бы не попался на глаза Летару за прошедшие сутки наблюдений. Лишь рядом с тронным залом кто-то дежурил, но Летар туда предсказуемо не свернул — вряд ли связная решила подогреть сидение своего господина, если таковое вообще появилось на замену пропавшему в северных лесах престолу империи Синномин.

Тщательное ознакомление с запустением первого яруса Летар окончил на кухне. Повара там отсутствовали, да и сама комната выглядела скромнее, чем подобает месту, где готовят на все десять ярусов императорской резиденции.

«Служебная кухня для слуг? Вполне вероятно», — решил Летар, отполировав голые стены взглядом и оценив разнообразие ингредиентов на столе рядом с печью: лук, морковь, да засохшая зелень рядом с пустым чаном. — «А слуги закончились».

Летар вышел к спуску в соседствующие с кухнями подвальные помещения, заглянул в темноту и развернулся кругом — связного явно нужно искать наверху, а не нащупывать между бутылок вина в непроглядной тьме погребов.

Только убийца собрался уйти, как услышал приближающиеся из-за распахнутой двери шаги. Страх скрутил Летара и бросил его за печь. Руки дёрнулись было соткать заклятье незримости, но тщетно, острая боль и отсутствие доступной энергии заставили его перестать. Пришлось вжаться в тёмный угол и понадеяться, что незваный визитёр не обратит внимания на присутствие скрючившегося в три погибели убийцы.

Звук шагов переместился внутрь комнаты, и Летар взялся за кинжал. Ближайшие часы никто не должен был заметить пропажу дежурящих у входа солдат, и ещё столько же времени могло уйти на их поиски по всем окрестным домам, так что вряд ли этот одинокий западник вынюхивает убийцу. Но если он наткнётся на него без всякого умысла, по воле случайности, то придётся наследить и внутри дворца, чего Летар крайне не желал. Каждое пятно крови, что он оставит за собой, может сократить ему время на поиски связного и убийство Дераса. Что уж говорить о времени на то, чтобы убраться восвояси? Стоит только кому-нибудь наткнуться на расстелившееся под ногами багровое полотно…

Западник подошёл к столу, задержался у него, чтобы прихватить снедь и цокнул языком:

— Никакого разнообразия.

Затем его шаги миновали стол, подобрались ближе к Летару и вдруг стали обрастать эхом — западник направился в погреб.

Возблагодарив богов за пьянство вражеских солдат, убийца вынырнул из укрытия и унёсся прочь. Порядок поиска связной встал с ног на голову. Если Макзу она не нужна на первом этаже, значит нужна на последнем, откуда можно командовать и следить за башней архимага. Иные варианты менее вероятны, и сейчас ими стоит пренебречь. Руководствуясь этой мыслью, Летар проложил свою дорогу к главной артерии всего дворца — лестнице, возносящей своих гостей на недосягаемую простым смертным высоту над Альмуном. Лёгкая поступь убийцы понесла его наверх неслышными прыжками, покрывающими несколько ступеней за раз.

Раненая рука разнылась. Безымянный, средний и указательный пальцы на ней легко сгибались, но разгибались с большим трудом. Летар прислушался к ощущениям — энергии всё ещё было маловато, чтобы исправить проблему, а рассечённые мышцы с каждой секундой требовали всё больше усилий, чтобы приводить пальцы в движение. Если убийца каким-нибудь чудом не отыщет во дворце целителя и не вынудит его выправить повреждённую кисть, то собственное заклятье исцеления дастся ему нелегко.

Поглощённый собственной неполноценностью, разрастающейся по его магии хуже раковой опухоли, Летар достиг верхнего яруса.

«Здесь всё закончится».

Меч на левом боку, кинжал на правом. Сантипушка готова плюнуть смертью, куда бы ни уставилась её почерневшая пасть. Осталось вооружиться готовностью ко всему, что ждёт за дверью, ведущей к знакомым опочивальням и смотровым площадкам. Летар собрался с силами и в два удара сердца оказался по ту сторону двери.

Оставшаяся в памяти убийцы длинная теснина, сворачивающая к обоим балконам и многочисленным внутренним помещениям. Свет из окна в конце прохода застилал плиточный пол, но не дотягивался до убийцы, останавливаясь в добрых пяти метрах от него. Летар коснулся ниши для факела на стене и ощутил остатки тепла, косвенно подтвердив для себя, что герцог Макз ночевал на этом ярусе.

Первым делом Летар осмотрел западное крыло, обшарив комнаты, которыми ещё не так давно пользовалась семья Лит. Несколько оказались заперты, иные пустовали, включая то помещение, с балкона которого убийца наблюдал за осадой столицы. Летар подошёл к балкону, стараясь не высовываться слишком далеко, и осмотрел округу. Разруха в портовой части города покрылась чёрным налётом, но ведущие к гавани дороги были расчищены. На воде покоятся бесчисленные корабли, а если поднять взгляд выше — над морем зависла несломленная башня, одинокий клык, выпирающий из остатков раздробленной ударами эльфа челюсти. Летар обратил взор в сторону от города и прищурился. Где-то поблизости должен скрываться гигантский дракон, своим присутствием искажая Дерасу провидческие возможности. Где именно? Неизвестно. А был ли он вообще где-то рядом, или планы Лит изменились, и чешуйчатая тварь даже не подлетала к Альмуну?

«Я всё ещё жив. Доказывает ли это, что Дерас не видит меня? Или хотя бы, что его попытки покончить со мной провалились из-за неточностей в планировании?»

Летар предпочитал думать, что да.

Настала очередь восточного крыла. Там убийца быстро осознал, что попытки покончить с ним ещё только начинались.

Прямоугольная коробка коридора, ведущего к восточному балкону, заканчивалась не только закрытыми дверьми, но и парой рослых солдат с арбалетами наперевес. Летар не сомневался, что связной был сокрыт именно за их широкими спинами, но эта уверенность мало чем помогала против занявших выгодную позицию арбалетчиков. Ещё меньше помогал тот факт, что убийца увидел их не магическим зрением, а обычным. Тем же самым, которым они увидели его в ответ.

Арбалеты щёлкнули, и окно за спиной пригнувшегося Летара зазвенело, разлетевшись вдребезги. Западники взялись перезаряжать свои орудия, уперев их в пол и вытягивая болты из набедренных колчанов. Убийца махнул руками, распустив по воздуху неуловимые белые нити, и на миг зажмурился, вобрав ошеломительный поток информации о своих противниках. Один был здоров как бык, у другого западные целители упустили обширную кисту на левой почке. Летару хватило бы крох энергии, чтобы воспользоваться этим знанием, но с последним заклятьем надорванные мышцы на правой руке окончательно сдались. Пальцы собрались в безвольную кучу и утратили возможность разгибаться.

Левая рука заставила кинжал выпорхнуть с пояса и отправила лезвие в полёт к больному западнику. Оружие не нанесло бы значительного вреда на таком расстоянии, но солдат инстинктивно прикрылся, выпустив арбалет из рук посреди перезарядки. Кинжал звякнул о кольчужные чешуйки, упал к ногам западника, и тот произвёл резкую переоценку исходящей от убийцы опасности. Пока Летар неловко вытягивал меч, расположенный на поясе под рабочей рукой, больной западник одним взмахом высвободил собственный клинок и зашагал к противнику. Он наступал, заслоняя собой весь коридор, намереваясь раздавить Летара, как клопа.

Летар воздел свой меч, и стиснутый в двуручной хватке клинок западника опустился на него по широкой дуге, перегнав весь вес атакующего в пробивную мощь. Угол удара оказался недостаточным, чтобы проломить защиту убийцы, два листа стали соприкоснулись, высекая искры, и один резким толчком упёрся в гарду другого. Летар Быстроногий не преминул оправдать прозвище и вмял сапог под рёбра западника раньше, чем тот попробовал поступить так же в ответ. Веки противника удивлённо дрогнули, давление на меч ослабло, и западник попытался неуклюже отступить. Его хватка сразу стала одноручной — освободившаяся ладонь схватилась за бок, почка под которым только что взорвалась гноем и кровью. Ноги его подкосились, и уверенная стойка вдруг отправилась искать подпорку в виде ближайшей стены. Убийца сместился следом, прильнув к холодному камню и уйдя с линии огня второго арбалетчика, уже готового отправить болт товарищу на выручку.

Летар ударом наотмашь выбил меч из ослабевшей руки западника, следующим движением распорол его ремень, чтобы обезопасить себя от удара оставшимся у него оружием, позволил своему мечу упасть следом и освободившейся рукой вцепился в горло противника, стиснув его до хруста. Западник беспомощно захрипел, пытаясь дотянуться до лица Летара, но задача оказалась для него непосильной. Убийца держал его, не давая упасть, прикрываясь от готового стрелять арбалетчика и выжидая, когда у того сдадут нервы. Мышцы сводило от перенапряжения, Летар стиснул челюсти, чтобы не издать ни звука, и мысленно взывал ко всем богам, лишь бы ему хватило сил не разжать хватку на своём импровизированном щите.

Наконец ему воздалось: к одиноко звучавшему хрипу примешалась быстрая и тяжёлая поступь. В узком коридоре не было пространства для манёвра, и Летар не дал себя обойти: сдавил горло в последний раз и толкнул обмякшее тело на приближающегося западника. Направленный на убийцу арбалет заломило вниз под обрушившимся на него весом, и Летар набросился на противника, повалив его на пол. Предплечье раненой руки придавило шею западника к полу, и тот отчаянно забарахтался. Арбалет забылся, руки западника с трудом выскользнули из-под трупа товарища и попытались отпихнуть Летара. Как только ему удалось стряхнуть с себя удушающую хватку убийцы, взамен давления горло ощутило, как сдвинулся ворот стёганки, и пришло колкое прикосновение стали. Ещё несколько беспорядочных движений от быстрого к медленному, и западник затих.

Летар разжал хватку на арбалетном болте, вытянутом из набедренного колчана убитого и откинулся на спину, отпихнув труп от себя. Сердце колотилось так, как не снилось ни одному колоколу, красная пелена перед глазами медленно рассеивалась. Он отдышался, рукавом плаща размазал пот по лицу и заставил себя подняться на ноги.

Раскиданное оружие перекочевало обратно в ножны. Следом с пола подпрыгнул арбалет, оказавшись в рабочей руке Летара. Он не знал, какого дьявола связная не попыталась помочь своим охранникам, но если вдруг она всё же способный боевой маг, то не повредит сбить ей желание сражаться снарядом в плечо.

Зацепившись за дверное кольцо большим пальцем покалеченной руки, Летар резко отворил проход в сопряжённую с балконом опочивальню и направил арбалет внутрь. Стрелять не понадобилось.

Просторная спальня с видом на ту половину Альмуна, что ещё хоть как-то напоминала город, а также на испытавший прикосновение осени лес к северу от стены. Беспорядочно раскиданная мебель, и двуспальная кровать в углу. Летар мгновенно распознал связного мага в щуплой светловолосой деве, спящей мертвецким сном поперёк этой самой кровати. Кислый запах откупоренного накануне вина маскировал ещё пару запахов, которые быстро распробовал в воздухе убийца.

Похоже, смазливая девка выполняла функции не только связного при своём герцоге. Летар потёр бы лицо свободной ладонью, если бы это не грозило приступом боли.

«Хоть где-то мне везёт. Если бы он не спал, уже бы вызвал подмогу».

Летар присмотрелся к бессознательному телу. На ладони девушки красовалась печать — чёрный круг с одинокой полоской. Кому-то она уже проставила свою жизнь… пообещав что? Молчать? Пока неясно, но вторая печать прояснит дело.

Летар положил арбалет на пол, приблизился к кровати, резко придавил коленом грудь связной и схватил за руку, оттянув её вверх.

— Ты ставишь жизнь на то, что ни коим образом не будешь сознательно вредить или мешать мне?! — проорал Летар в лицо катапультировавшейся из сна магичке.

— А?! Ч-что?! К-кто ты?!

— Говори! — прорычал убийца. — Ты обязуешься не вредить мне никаким сознательным образом?

— Я-я-я — заикаясь ответила связная. — Я н-не б-буду в-вредить т-тебе н-никаким сознательным образом! Я ставлю на это ж-жизнь!

Летар выдохнул, когда прямая линия на ладони пленницы пошла волной, приняв новое обязательство.

— Прекрасно, — убийца поднялся с кровати. — Мне очень помешает, если ты попытаешься звать на помощь. Или свяжешься с кем-нибудь без моего ведома, или… — Летар задумался над формулировкой и выдал: — Я собираюсь убить вашего архимага. Придворного архимага Дераса — мать его драл — Кааса. Любая попытка меня остановить приравнивается к зловредному вмешательству. То есть убьёт тебя, поняла?

— П-п-поняла!

— Хватит заикаться.

— Н-не м-могу.

— Целители на западе разучились исправлять дефекты речи?

— Этот в г-г-голове. Г-г-голову не лечат! — с подозрительной обидой в голосе сказала магичка.

— Заткнись и лежи, — выдохнул Летар и вышел из комнаты.

Минутой позже, он втащил внутрь труп. Следом второй. Связная в это время лежала на кровати, руки по швам, только глаза испуганно косились на затаскиваемые тела. Закончив с транспортировкой, Летар закрыл дверь и покачал головой:

— Ты, случаем, не целитель?

— М-м, — отрицательно промычала связная.

— Ясно. Разрешаю говорить со мной.

— Н-нет, я с-связная. И немного б-боевая магичка. Ещё сила есть, ц-целители на-аполнили, — последнее слово она произнесла нараспев. — У т-тебя, смотрю, т-тоже хватает.

— Можешь сказать, что обещала предыдущей печатью?

— Я не м-могу раскрывать н-некоторые т-тайны.

— Даже не знаю, ты сейчас про свою осведомлённость, как связного, или про личную жизнь герцога… Плевать. Позвать сюда архимага под ложным предлогом ты способна?

— Смогу, п-пожалуй. А т-тебе оно т-так надо? С ним лучше н-не связываться. Он всегда всё з-з-знает, и на расправу бы-ы-быстр. А ещё он собирается сюда з-завтра утром, п-подождёшь и д-даже п-подозрений не возникнет.

— А зачем он сюда собирается? — удивлённо спросил Летар. Он устроил побоище, чтобы выманить Дераса. Неужели зря?

— Н-не могу ответить к-конкретно — п-печать. М-Макз волнуется б-б-больше обычного.

Летар вздохнул. Новость была великолепной, но почему-то не подарила ему уверенности. Он присел рядом с арбалетом, вынул болт из ложа и высвободил тетиву из зацепа. Разделал кинжалом перекрученное волокно тетивы на три растягивающиеся струны и потратил добрую минуту, привязывая их к кончикам не разгибающихся пальцев.

— Встань, — сказал он связной, покончив со своим занятием. — Подними руку, возьми нити и крепко держи.

Магичка покорно исполнила указания, взявшись за нити. Летар потянул свою ладонь вниз, и пальцы с неистовой болью разогнулись. Страдальческий стон встал поперёк горла, и убийца выкашлял из себя проклятье:

— Дьявол. Так и держи. Не дёргайся.

Связная кивнула, потрясённо взирая на лишённую подвижности руку.

Пальцы согнулись усилием неповреждённой группы мышц, и снова разогнулись обратно на несущих боль струнах. Размявшись, Летар принялся колдовать, впиваясь взглядом в ранение. Пробитая кисть горела огнём, но убийца всё ускорял движения, свыкаясь с тем, как именно нужно действовать. Белая вспышка озарила комнату без нужного эффекта. Ещё одна. И ещё. Свет мигал и мигал, бешеной вереницей вспышек, как вдруг нити потянуло куда-то в сторону. Пальцы дёрнулись следом, приняли нужное положение, и последняя вспышка привела руку в порядок. Мгновением позже, одеревеневшая связная с закатившимся глазами рухнула назад и с размаху ударилась виском о металлическое изголовье кровати.

Летар сопроводил фатальное падение связного опустевшим от изумления взглядом. В комнате образовался третий труп. Эффектом печати это не было, всего-навсего нервный припадок, спровоцированный стрессом и мигающими вспышками света. Он начался перевозбуждением в голове и окончился тяжёлым ударом по ней же.

«А голову целители не лечат», — повторил Летар про себя, глядя на лужицу крови под слипшимися волосами связной. Ещё никогда он не убивал столько людей за один день, и уж тем более не делал он этого непреднамеренно.

— Я не верю, что это не план Дераса, — прошептал убийца, не находя в себе сил для злобы или испуга. — Связной-эпилептик. Боги.

Летар склонился над телом и без особой надежды проверил пульс. Ничего. Перелом височной кости от удара о корпус кровати убил магичку мгновенно. Стёр и её, и надежду Летара покончить с главной своей бедой здесь и сейчас.

Убийца озадаченно потёр вылеченную ладонь, отшелушивая присохшую кровь. Стоило хотя бы спросить её про пленного эльфа перед тем, как исцелять руку. Дьявол! Можно было нашпиговать двух зайцев одной стрелой. Вернуть магию и подобраться к ничего не подозревающему Дерасу на следующее же утро, не оставив ему и шанса оказать сопротивление. Теперь же… Да нет, вряд ли она что-то знала. Вся погоня за Кирионом — это фантом. Шальной отсвет надежды на той поверхности, где её никогда не было во плоти. Летар не желал больше слепо ощупывать пустоту, и потому отринул мысль об эльфе.

Он приземлился на край кровати, поднял с пола полупустую бутыль, хлебнул кислого вина, поморщился — либо герцог не умел выбирать вино, либо сознательно накачивал свою любовницу дрянью. О Макзе убийца знал всего ничего, так что варианты приблизительно равновероятные. Сделав ещё глоток, Летар поднялся и обшарил шкаф. Затем комод. Ничего примечательного кроме ключа от комнаты. Убийца отложил находку в карман и запустил пятерню в каракатицу потных волос на голове, будто так можно было заставить себя думать быстрее.

«Двадцать часов до конца срока. Или больше? Сколько времени я уже во дворце? Если ещё не было смены караула внизу, то не так уж и долго. Тогда почему ощущение, будто я призрак, обитавший в этих стенах вечно?»

Летар взялся и дёрнул себя за волосы. В голове не прояснилось, но неповоротливая карета мыслей перекосилась на один бок, клонясь в новом направлении.

«Даже если ещё есть время смыться, прорваться обратно уже не выйдет. Но завтрашним утром Дерас будет здесь! Нужно затаиться и выждать. Затаиться где?»

Летар окинул комнату взглядом более пристальным, чем раньше. Узкий карниз над балконом выглядел не слишком многообещающе, и убийца сомневался в своих возможностях проторчать там двадцать часов, но это было началом… и концом, судя по тому, что вокруг были лишь очевидные места, куда обязательно сунут нос западные ищейки.

Летар опасливо глянул на город, показавшийся ему с такой высоты болезненно подробной картой. Хотелось удобрить зрение энергией, но затея была не по силам — он всё ещё восстанавливался. Да и самое главное он уже увидел: люди внизу пока ещё не носятся по площади, как пчёлы вокруг улья. Это шанс. Безумный, идиотский, не укладывающийся в голове шанс.

Летар поставил ногу на парапет и не смог остановить врезавшуюся в голову мысль — та хлопнула его в мозг, растёкшись останками по всей поверхности.

«Хоть один убийца за всю историю занимался чем-то подобным?»

Почему-то Летару казалось, что нет. Вероятно, личный опыт.

Частое дыхание стало вестником самоубийственного решения. Паршивое вино — соучастником. Летар стиснул зубы и не позволил себе прикрыть глаза. Вторая нога медленно оказалась рядом с первой на парапете.

«Если после всего этого меня убьёт ветер…»

Убийца решил не дожидаться исполнения накарканного и прыгнул от края балкона к выступающему над дверным проёмом карнизу. Пальцы вцепились в гранитный выступ, применив всю силу обновленных мышц, а затем подтянули хозяина наверх. Секундой позже, убийца уже вжимался в рельефный антаблемент столичного дворца и понимал, что его будет прекрасно видно снизу. Отчаяние дружески хлопнуло Летара по плечу порывом ветра, указало на пологий скат крыши, венчающей дворец, и ободряющее подтолкнуло. Тот не нашёлся, чем возразить, и взобрался выше, перебравшись на новую поверхность. Сцепления с ней едва хватало, чтобы не соскользнуть вниз и не расплескаться по альмунской мостовой, зато вопрос заметности временно затерялся в стане лишённых актуальности. Летар прополз повыше и ухватился за конёк крыши обеими руками, растянувшись по скользкому покрытию из чёрт знает какой магией пропитанного материала. Видимо, крыша дворца была сделана такой гладкой, чтобы на ней не задерживался птичий помёт. Летару ничего не оставалось, кроме как проклинать давно упокоившегося архитектора.

Время шло. Солнце перечеркнуло часть неба столь незначительную, что по прикидкам Летара прошёл всего час с того момента, как он выбрался на крышу, прежде чем из недр дворца посыпались приглушённые крики. Ветер подхватывал их и уносил прочь, не давая Летару расслышать ни слова, но сейчас речи тех, кто обнаружил трупы, все равно не могли нести практической ценности.

«Сейчас они кричат что-то вроде „Убит связной! Найдите запасного!“ Или во дворце такого нет? Тогда, „возьмите лошадь и отправьте весть герцогу Макзу!“, — впрочем, лошадей в разбитой столице Летар тоже не припоминал. — Не это ли причина, по которой они всё ещё сидят в Альмуне? Не хотят встречаться с имперскими войсками в чистом поле без конницы? Может, боятся прорех в линиях снабжения, которые возникнут при взятии других городов? Ну так если их не взять, там могут закрепиться имперцы. Лит приведут войска и не бросят их на штурм истлевающей столицы, а засядут в соседней же крепости, положив руку на горло силам интервентов».

Убийца ничего не смыслил в военном деле, но это не мешало ему упражняться в воображаемых боевых действиях. Продолжалось это недолго, до первых шагов под самым Летаром. Кто-то вышагивал по чердаку, о наличии которого убийца даже не задумался. Отбросив миг удивления, он прильнул ухом к отшлифованной черепице и вслушался.

— Он сейчас явится и повесит нас за смерть связного!

— Думаешь, она его как связной интересовала, а? Ты видел, что там в комнате? Кажись, герцог на старости лет всё же обнаружил в себе склонность к девочкам.

— К девочкам-связным. Тем больше поводов вздёрнуть нас, когда мы ему об этом доложим.

— Так найди убийцу, авось вся верёвка на него уйдёт.

— Здесь его точно нет, треска безмозглая. Надо проверить крышу.

— Каким образом ты собрался её проверять? Магией?

Летару вопрос понравился, но ответа не последовало — похоже, магией ретивый солдат не владел. Сапоги западников отстучали свою дробь по чердаку и пропали. Спустя несколько томительных минут, до Летара донеслись звуки со стороны балкона:

— Ты сумасшедший. Даже если убийца там, что ты сделаешь? Отхватишь кинжалом в глаз и полетишь вниз?

— Этот ублюдок голыми руками убивает, какой там кинжал… Нет, надеюсь его там нет. Главное проверить, чтобы, получив истиной в рыло, от зубов отскочило: каждый закуток проверил, все обязанности исполнил. Может, за старательность проявят снисхождение.

— Псих. У Макза последние несколько месяцев порох в жопе саднит так, что нас уже ничто не оправдает. Надёжнее приплыть к архимагу под башню на поклон, уж он-то Макза сам плясать заставит…

— Как хочешь, один управлюсь. Подсади.

Надсадное фырчанье.

— Чтоб оно всё утонуло, — голос старательного западника прозвучал ближе прежнего. — Почему я не отсиживаюсь в трюме, подальше от этого дерьма?

Летар перевернулся на спину и приподнял руки, приготовившись то ли выдать порыв ветра, то ли нырнуть в убежище незримости, он и сам не определился. Плащ хорошо сцеплялся со скользким покрытием только своими заплатками, в основной же массе он медленно потёк вниз, и стоило убийце расстаться с хваткой, как он превратился в одну большую каплю, размеренно устремившуюся к земле. Тем временем западник уже подпрыгнул на карнизе и рывком поднял своё туловище над поверхностью крыши. Увидеть что-либо важное у него не вышло — стекающий вниз Летар успел отреагировать заклятьем незримости раньше, чем чужой взгляд выхватил его из окружающей картины.

— Чисто, вроде бы!

Западник посмотрел сквозь Летара и скрылся из виду.

Убийца опустил руки и вернул себе устойчивое положение прежде, чем его ноги свесились с края крыши. Он забрался повыше, перевернулся на живот и расслабил похолодевшие от страха конечности, опустив лицо на тёплую кровлю. Снова время стало самым пугающим фактором. Последние сутки истекали с поразительной неторопливостью, но почему-то Летара не радовало растянувшееся время. Усталость, голод и нервное перенапряжение давали о себе знать.

Снизу грохотнула дверь, и до Летара даже долетел осколок незнакомого голоса:

— Что с моим связным?!

«Макз», — убийца встрепенулся, ожив.

Но дальше дело не пошло, гневный тон сразу же снизился, и убийца снова стал глух к разбирательствам западников. Однако, он не мог просто игнорировать их перепалку. Явился герцог Макз собственной персоной, его слова должны достичь ушей Летара любой ценой. Убийца зажмурился, приготовившись к приступу мигрени, и обеими руками дал отмашку новому заклинанию.

Ветер тотчас чуть не оглушил Летара. Окружающий мир стал стократ громче, надрываясь от крика в оба уха убийцы. Попытка вслушаться в этот крик позволила с трудом расщепить какофонию перемежающихся между собой звуков: собственное дыхание и стук сердца, шаги многочисленных пар ног на верхнем ярусе дворца, чирикание засевшей неподалёку птицы, шорох покачиваемых ветром занавесок, и наконец голос Макза, гремящий негодованием:

— За заменой уже послали? Мне сейчас же нужен новый связной!

— Да, милорд, — униженно проблеял западник, склонившись перед герцогом. — Мы послали за Фодром.

— Хорошо. Хорошо…

Деревянные ножки стула оглушительно протащились по полу, после чего послышалось грузное приземление, отягощённое весом скорби.

— Унесите тела своих сослуживцев и пойдите прочь.

— Но, милорд, убийца ещё может быть здесь.

— Он растерзал стражу у входа, ты думаешь, на тебя у него уйдёт больше времени? Мне нужен боевой маг! Фодр сгодится. Пошли прочь!

Летар поморщился от резкого звяканья ударившей в стену бутылки и потряс головой, избавляясь от застрявшего в ушах звона. Резонирующий звук утихомирился, и тут же вернулась способность ясно мыслить. Кем бы ни был этот Фодр, если он не обладает умением смотреть через несколько слоёв камня, дерева и глины, то угрозы не представляет.

Стражники оставили Макза, и наступило затишье. Громкость мира пошла на убыль, и Летар задумался, не стоит ли ему обновить эффект усиливающего слух заклятья. Прежде, чем он отцепился от крыши и воздел руки, на расположенный неподалёку флюгер со скрежетом приземлился ястреб и пронзительно крикнул. Череп Летара чуть не раскололся от громкости.

— Твою мать, — собственный громоподобный шёпот прокатился по ушам Летара, не оставив сомнений, что он просто ненадолго свыкся с необычайной чувствительностью к звукам. — Лети отсюда, сволочь, внизу полно мелочёвки под твои когти. Кыш!

Ястреб моргнул оранжевым глазом, распахнул внушительные крылья и сорвался вниз, в погоню за птицами поменьше, растаскивающими останки города в своих клювах.

Летар прислушался, восстанавливая звуковую разборчивость, выискивая барабанными перепонками дрожь, которую провоцирует Макз. Летару пришлось закрыть глаза, чтобы сконцентрироваться на ощущениях, и со временем у него получилось что-то расслышать.

«Это что, рыдания?»

Убийце стало не по себе от того, что мужчина роняет такие слёзы по убитой. Пока он пытался понять, чем именно его так напрягает происходящее, Макз перешёл на тихие причитания:

— Почему? Почему он допустил это? Как он мог? Он же обещал мне счастье с тобой, а тебе… тебе для счастья хватало герцогского титула. Зачем обрывать твою жизнь? Какой во всём этом смысл?.. Неужели он просто не увидел твою смерть? Невозможно… Он не мог не увидеть меня. Мою реакцию. Если только взор не подвёл его…

Короткий стук кулака о запертую дверь.

— Войди, — громче произнёс Макз.

— Ваше Светлейшее Высочество? — судя по скачку интонации посреди фразы, вошедший поклонился.

— Оставь герцогские предикаты, мне не до собственного величия, — шорох рук, отцепившихся от неподвижного тела на полу.

— Понимаю, милорд.

— Свяжись с ним, спроси его, что здесь случилось.

Минута напряжённой тишины, пока связной налаживал контакт с Дерасом, чьё имя здесь боялись произносить вслух. Затем ответ:

— Архимаг говорит, что он не в силах сказать что-нибудь конкретное.

— Не в силах?! Пусть прибудет сюда сейчас же.

— Сюда? — удивлённо переспросил связной и будто впервые оглядел комнату. — Здесь всюду кровь. Может, вам лучше стоит…

— Я сказал сюда! Он оказался не в силах увидеть это заранее, так пусть посмотрит сейчас. Посмотрит на дело рук своих.

Летар подполз к краю крыши, собираясь с мыслями. Сложно будет незаметно спуститься и застать западников врасплох, если сюда явится архимаг. Может, просто рухнуть на балкон, выстрелив из сантипушки на лету? Нет, на расстоянии в целую комнату надёжности от неё не жди, это Летар уже осознал в бою со сторожевым магом.

— Ну, что там? — нетерпеливо сказал Макз.

— Пока не отвечает, — отрапортовал связной и вдруг охнул. — Ответил. Он отказывается прибывать раньше установленного срока и в не установленное место. Говорит, что встретится с вами завтра утром на западном балконе, как и было обговорено, милорд.

— Сатанинский ублюдок! — выругался Макз. — Будь он проклят со своим бзиком на распорядки. Что с них толку, если ясновидение изо дня в день всё никчемнее? Сперва он не видит приближение имперской армии, теперь… — он запнулся, не в силах произнести мысли вслух. Глубокий вдох помог проглотить боль. — Нужно покончить с этим, пока есть шанс. Покончить и всё. Мы можем сразиться с имперцами и без архимага.

— Милорд? — взволнованным тоном булькнул связной. — Он правда перестал видеть будущее?

Летар на миг пожалел, что не овладел магией связи. Сколько же тайн доверяют связным, даже наёмные убийцы знают меньше.

— Да, что-то ослепило его.

— Так… мы не знаем, когда именно прибудут имперцы?

— Я знаю. Я знаю! А он — нет! Они прибудут со дня на день, но это сейчас неважно. Архимаг слишком опасен, мы убьём его пока есть шанс и ещё скажем спасибо имперцам, что такой шанс вообще появился. А с самими имперцами мы управимся — нас больше, мы за стенами. Простой счёт.

— Но… не откажутся ли солдаты воевать, когда фигура архимага перестанет нависать над ними?

Вопрос прозвучал предельно дерзко, солдат мог оказаться за такое и в камере, и в петле. Но связные из другого материала леплены, слишком необходимые они, чтобы растрачиваться, и порой непомерная цена языка связного мешает держать его за зубами. Вот и сейчас не сдержался.

— Нет! — возмутился Макз. — У них всё ещё есть я, их законный правитель. Поставим больше северян на передовую, они не дрогнут. И потом… чёрт, голова трещит, мне надо прилечь.

— Давайте мы всё же найдём другую комнату, милорд, — участливо попросил связной, с заметной долей беспокойства за разум герцога. — Как насчёт смотровой в противоположном крыле?

— Нет! Нет, ни за что. Хватит и того, что завтра мы там расправимся с этим ублюдком. Вид с того балкона меня нервирует. Я не хочу видеть его монумент собственному провидению, вокруг которого он возводил гигантские бесполезные дома, будто ребёнок, заигравшийся с глиной на берегу. Ты когда-нибудь видел эту башню вблизи?

— Милорд?

— Я же знаю, что запрет не преграда любопытству.

— Только из подзорной трубы, — сознался связной, — когда закрытый район столицы ещё не превратился в летающую глыбу.

— Это не то. Вблизи зрелище ломает разум. Особенно основание, более не скрытое рядами фальшивых зданий… — Макз вдруг спохватился и сменил тему: — Всех оставшихся моряков высадить на сушу, доступ к гавани перекрыть.

— Будет сделано.

— Отлично.

Судя по звукам, Макз встал и пошатнулся, на что тут же отреагировал связной, подхватив герцога.

— Пойдёмте в опочивальню, милорд. Я позову целителя. Перед завтрашним днём вы должны быть на пике возможностей.

Летар озадаченно поморгал, даже не обратив взор к метке на руке, которой до сих пор цеплялся за конёк крыши. Макз хочет убить ослепшего Дераса Кааса? Кажется, удача сжалилась над несчастным убийцей и нежно оплела его своей ладонью. Летар пустил бы слезу счастья, если б не тот факт, что за ним, вероятно, охотится весь город, а провидец пока ещё не подох. Но… всему своё время. Завтра утром Дерас умрёт, и Летар прихватит Макза за глотку, вызнав место заключения Кириона. И тогда его долгое путешествие за магией подойдёт к концу, искажённый организм восстановит целостность, и энергия зациркулирует в нём, как прежде.

Убийца методично задвигал руками, смещаясь к западному крылу крыши, с твёрдым намерением пробраться в знакомые покои и затаиться там. Проскользив до самого края, убийца отцепился, скользнул вниз, соскочил с карниза и хлопнул подошвами о мраморное покрытие балкона.

Пустую комнату успели перевернуть вверх дном и пригладить обратно так, будто здесь не искали неуловимого убийцу. Летар оценил заправленную в спешке постель, приоткрытый гардероб, и сдвинутые на одну сторону шторы. Не тронут был только стол, на котором бессчётное время тому назад Лит обсуждали план обороны города. Не имея альтернатив, Летар забрался в пустой шкаф и закрыл за собой деревянную дверцу достаточно тонкую, чтобы пронзить её магическим взглядом.

«Будьте благословенны дворянские излишества», — вздохнул про себя убийца, подогнул ноги и сложился втрое, умудрившись сесть на корточки. Более тридцати часов без сна, две драки насмерть и ежесекундно изнашивающий его сердце страх, взимали непосильную дань с организма. Летар не был сверхчеловеком и за недостатком энергии даже не мог притвориться оным, его максимум — усилить кровообращение в ногах, чтобы они не затекли в неудобной позе. И то, только из тех соображений, что он не хочет вместо скрытной атаки из шкафа неуклюже размазаться по полу носом вперёд, так бы и эта частичка энергии осталась при нём.

Взмах стеснённых рук — по икрам разлилось жгучее тепло. Летар прислонился затылком к спинке шкафа и закрыл глаза, выжидая.

«Насколько я заслуживаю жить после всего совершённого?»

Вопрос возник сам, назло краткому мигу умиротворения и вопреки готовому плану по нахождению Кириона.

«Я оправдывал себя тем, что иду не по пути случайности, а где её нет — там находится истинная справедливость, выбор настоящего человека. Справедливость, выраженная в ясности последствий за каждое совершённое действие. Но я не слишком задумывался, так ли хороша справедливость. Дерас исключил для себя случайность и вмешался в жизнь всей человеческой расы, заразив её собственным детерминизмом. Стал ли мир лучше? Стал ли он хоть на толику яснее? Нет. А даже если бы стал, что стало бы с миром, если бы все видели своё будущее, знали последствия каждого действия наперёд? Бесконечный конфликт свободы выбора — нет, невозможно. Воцарилось бы первозданное право сильного: столкновения разнородной воли в погоне за лучшим исходом, невозможным для всех и сразу, доступным лишь для могущественнейших мира сего. Магия ясновидения сложна, она ставит палки в колёса иных разделов магии, она лжёт без оглядки, подбрасывая несчастным картины невозможного будущего, и сводит слабых владельцев с ума, отправляя в погоню за несбыточными грёзами. Всё оттого, что ясное видение мироустройства не предназначено для немощных духом людей. На самом деле, магия милостиво держит в тайне от них тот факт, что справедливость и человечность несовместимы. Где есть одно, там не может быть другого».

Осознание пришло с задержкой в половину прожитой жизни. Сколько бы он ни оправдывал себя, Летар всё это время был не на той стороне баррикад, сражаясь за идеи, которые нельзя назвать лживыми, нет. Зато бесчеловечными, жестокими, неправильными — сколь угодно. Человечеству грозит одна и та же справедливость, смыкающая когти на каждом, кто приходит в этот мир.

Невиданные прежде слова выжгли своё клеймо на разуме убийцы:

«Человечность происходит из свободы. Справедливость — это нож в горле свободы».

Летар не сомневался, где именно в этой формуле пролегала утраченная магия. Его магия. Та, с которой он брезгливо отверг ясновидение и получил способности к исцелению. И на противоположном полюсе распахнула свою тлеющую мантию Болезнь — злобная противоположность здоровья.

Болезнь ли?

Нэйприс научила Летара одному незнакомому слову, обронив фразу, отозвавшуюся сейчас язвительным эхом в памяти убийцы. На разум было поставлено новое клеймо:

«Болезнь и смерть тождественны. Смерть — венец справедливости».

И Летар последние десять лет носил этот венец как гордый избранник смерти, её неотразимый принц, забирающий жизни у тех, кого раньше мог исцелить. Имелся ли повод пускать в ход кинжал? Без всякого сомнения, кто-то заслуживал умереть. Гибель Регато — жирного покровителя фьериланского криминала — была подобна отсечению заражённой конечности и сэкономила жизни неповинных людей. Но связная Макза? Летар даже не знал её имени. Даже не собирался её убивать!

Стоя по шею в крови, Летар понимал, что отмыть руки уже не выйдет, но прозревшая совесть все равно обглодала его до костей. С такой ясностью он ещё не взирал на окружающий мир, словно перед глазами провёл рукой всемогущий целитель.

«Я не заслуживаю магии. Я предал её сущность».

Печать опалила руку, заставив сердце убийцы подскочить. Но нет, это было секундным наваждением, крест на ладони остался без изменений.

«Есть человек, оставивший на магии рану куда более глубокую. Он обязан умереть. Его жизнь оборвётся любой ценой».

Летар испытал первобытную уверенность в том, что это будет самый альтруистичный поступок в его жизни. Ждать заветного часа стало значительно проще. Страх ушёл, сердце трепетало в предвкушении момента, когда можно будет поставить точку на поисках себя. Вечер и ночь пронеслись единым порывом, убийца даже не успел посмотреть им вслед. Его подсвеченные магией глаза впились в лазурное небо над морем, в недвижимую башню под небесным сводом, в циклопический надлом горизонта. Он ждал изменений на этом полотне, но изменения пришли с другой стороны света.

Сперва над столицей полетел трезвон колоколов. Затем совсем рядом, буквально снаружи от комнаты Летара раздался топот многочисленных пар ног. Грохот на далёкой лестнице. Бодрые командные выкрики западного офицера, слышимые без всякого усиления слуха:

— Удвоить охрану! Собрать всех лордов в тронном зале! Где герцог Макз?

Летар тихо поднялся на ноги, упершись макушкой в деревянную перекладину, служившей в шкафу верхней полкой.

«Какого дьявола?»

— Где герцог Макз?! — вопрос рыком прокатился по всему ярусу.

«Они потеряли герцога?»

— Я здесь, — после заминки раздался знакомый голос. — Пойдите прочь, у меня встреча с архимагом.

— Но Ваше Высочество…

— Я спущусь, когда закончу. Двоих солдат мне.

— Есть, милорд!

В комнату ворвался Макз со своим заменяющим связным — мужчиной непримечательной наружности и без намёка на оружие, — а пара солдат осталась дежурить снаружи, за захлопнувшейся дверью. Герцог выглядел посвежевшим, будто его накачали бодрящей магией и ею же отогнали скорбь по мёртвому любовнику. Связной прошёл в сторону и встал сбоку от балкона, зашевелив руками, сплетая до боли известное Летару заклятье. Незримость окутала связного, но из поля зрения Летара он не выпал — без зрительного контакта с убийцей, он не мог направить заклятье к его глазам.

— Милорд? — позвал вдруг связной. — Что, если архимаг понял, что вы затеваете, и поэтому подослал убийцу в ваши покои?

— Возможно, так оно и есть. Возможно, он что-то затевает, — признал герцог, уселся в кресло и принял расслабленную позу, чтобы не выдавать обуревавшую его тревогу. — В таком случае, эта встреча — приманка, и убийца где-то рядом. Будь готов к его появлению. Стража предполагает, что он маг огня и целитель, но Раллан вчера дежурил ярусом ниже и ничего не почувствовал.

— Значит, из убийцы паршивый маг. Даже руки вскинуть не успеет, — сообщил связной.

Мысли Летара замкнулись сами на себя, и он кое-как осмыслил услышанное, решив больше не усиливать зрение и положиться на слух. Собравшееся складкой время снова расправилось, стряхнув с себя тысячи крошек секунд. Утро готовилось перейти в день, а архимаг всё не появлялся.

— Он обещал утром, — в голосе Макза сквозил страх. — Сколько сейчас времени?

Связной аккуратно выглянул с балкона куда-то в городские дебри, словно там ещё были работающие куранты.

— Десять ровно.

«Мне осталось жить меньше двух часов?»

Приближение смерти стиснуло убийцу в ментальном параличе. Его как будто стошнило мыслями, и пустой мозг теперь саднил от прокатившейся по нему кислоты. Он перестал придумывать новые планы и подходы, он просто ждал с надеждой на то, что Дерас Каас придёт на условленную встречу.

Прострацию Летара прекратило внезапное дребезжание окон. Звук волной пронёсся по дворцу и ушёл дальше, к гавани. Макз подскочил в кресле и испуганно осмотрелся, но ничего не обнаружил. Мгновением позже раздался стук в дверь, оборвавший метания герцога.

— Ваше Высочество! — возопили снаружи. — Вы нужны внизу! Имперцы…

— Стража! — рыкнул Макз. — Не подпускать никого к двери, пока я не… закончу, — последнее слово оторвалось от реплики, погрязнув в окружающем шуме. Изменившаяся физиономия герцога дрогнула, губы шевельнулись, будто сквозь сон беззвучно обронив слова, которых не мог дождаться Летар: — Он летит сюда… Но почему оттуда?..

Убийца провёл ладонью перед лицом, в последний раз обновив эффект зрения.