Глава 14
День?
Летар судорожно втянул воздух и открыл глаза. В ужасе вскочив со своего места, он стал дико оглядываться по сторонам, но так и не понял, где находится.
«Это тот свет?» — с жалобной ноткой раздалось в голове. — «Если да, то я разочарован».
Бедно обставленная комнатка содержала только кровать, с которой и вскочил Летар, невзрачный стол с чашкой воды и горящую, уже почти истаявшую, свечу. Окон в комнате не было, что путало его ещё больше, не давая определить время суток. Но зато была тяжёлая железная дверь, запертая снаружи, что прозрачно намекало на заключение, пусть и своеобразное.
Застарелый вкус крови во рту неприятно горчил, так что Летар дрожащей рукой схватил чашку со стола и прополоскал рот. Первый глоток воды он бесцеремонно сплюнул на пол. Второй всё же угодил внутрь убийцы. Остатками воды в чашке он наскоро умылся, ошеломлённо обнаружив на лице щетину, и устало прилёг на кровать. Всего-то приведя себя в порядок, Летар уже успел вымотаться. Пока он лежал, ничем не занимаясь, не нашлось лучшего занятия, чем осмотр самого себя не предмет ран. Результат не впечатлил — ранений не было. Или, по крайней мере, не было их следов.
«Неужели я всё ещё жив?» — снова задался вопросом Летар.
Он чувствовал себя чертовски обессилевшим, но достаточно живым, а это уже было исчерпывающим ответом. Вновь поднявшись с кровати, он стал неуверенными шагами мерить комнату вдоль и поперёк, ощущая тягостную слабость в ногах.
«Где я? Где все остальные? Жива ли Нэйприс? Наверняка она в порядке, а вот что будет со мной? Они бросили меня, но на моё тело наткнулся кто-то, да сюда принёс? Или это они меня сюда запихнули? Зачем было забирать мои вещи? Сколько дней я провёл без сознания?»
Раздался противный (однако для Летара прозвучавший слаще музыки), скрежет ключей в замке, и убийца резко остановился, повернувшись лицом к двери. Руки приняли положение наизготовку, пусть он и не был уверен, что сможет толком колдовать. Скрежет прекратился с отчётливым щелчком, и перед Летаром возникло незнакомое лицо в открытом шлеме. Чуть ниже шлема располагалась кольчуга, натянутая поверх приталенной военной формы в тёмных тонах.
— О, очнулся. Приказано доставить, — страж на секунду замялся, но быстро управился с казусом, — гостя к леди Онэс.
«Значит, гостя», — с поутихшей тревогой подумал Летар. — «Это уже о чём-то говорит».
О чём именно, Летар и думать не хотел из-за своего недомогания, пускай ответами займутся другие.
— Где я? — спросил он.
— В графском замке. Следуйте за мной, — отчеканил стражник чем-то, напоминающим почтительный тон, словно Летар и вправду был гостем в этих стенах, и двинулся от двери.
Летар поспешил за ним, стараясь не слишком отставать. Не говоря о том, что он без устали продолжал лихорадочно оглядываться по сторонам, пытаясь то ли запомнить дорогу, то ли привыкнуть к окружению. Каменные стены, без дорогой резьбы или ещё какого-то модного у высокородных орнамента, с обыкновенными факелами и свечами, даром, что восковыми. Безо всяких украшений. Но тем не менее назвать обстановку бедной язык не поворачивался. Суровой, устрашающей, военной — сколь угодно, но бедной — никогда.
Летар покрутил на языке слово «милитаристская», пробуя его на вкус. Весьма подходило для первого впечатления произведённого этим местом. Даже вписывался этот страж-щёголь, если представить, что он из какого-то особого отряда.
На третьем повороте за угол, мозг Летара встал на место:
— Как вы сказали, зовут леди?
Стражник молча прошёл ещё несколько метров, уверенным жестом распахнул нужную дверь и громко отчеканил:
— Миледи, ваш гость прибыл.
Летар ошарашено моргнул, привыкая к слишком яркому свету, и решил быстро осмотреть интерьер, чтобы понять, с чем он имеет дело. Столы, столы, кругом одни столы, выстроенные целыми батальонами. Все с увесистыми позолоченными подсвечниками, проминающими роскошные скатерти. Убийца почувствовал себя невыносимо чужим в этом месте.
«Не пыточная — хорошо. Но как-то слишком торжественно».
Первые увиденные в этом месте признаки высокого дворянства — искусно выполненные столовые приборы — резко бросились бы в глаза, если бы не женщина, в чьих руках они оказались. Определить её возраст оказалось сложной задачкой для Летара. На вид она была свежа и румяна, но жёсткие морщинки у глаз и несгибаемый взгляд говорили о богатом прошлом их обладательницы. Такой взгляд для женщины, все равно что для мужчины исполосованное шрамами тело. Летар впервые задумался о том, что сам он был одет не в свои вещи, а значит, кто-то явно видел его голым. Не то чтобы он думал, что его наготу удостоила взором эта леди, но всё же были определённые шансы, что она лично оценила его застарелые раны.
«Будьте уверены, я пережил не меньше вашего».
Тронутые сединой тёмно-каштановые волосы пришпилены на затылке, тонкие брови, кожа чище первого снега, если не считать тёмных кругов под зелёными глазами; и подтянутое тело под… Летар присмотрелся внимательней и вскинул брови… Всё верно, военная форма высокопоставленного офицера. Одежда генералов. Или, по меньшей мере, костюм скроенный, чтобы очень сильно напоминать таковую. На груди женщины красовалось геральдическое изображение ели.
— Миледи? — вопросительно буркнул Летар, обретя дар речи и перестав так откровенно пялиться на её одеяния. К женщине в такой форме сложно было отнестись равнодушно.
— Я графиня Онэс Лит, — неожиданно мягким голосом представилась женщина и указала на стул напротив. — Присаживайся, незваный гость. Рассказывай, кто ты и как ты сюда попал.
Летар прошёл мимо столовых рядов и как можно более чинно приземлился напротив графини, уверенно встретив её взгляд.
— Я наёмный убийца, — Летар решил выкладывать всё напрямую. Графиня и без его признаний к этому моменту уже знала всё до последней детали, в этом он был уверен полностью. — Я был послан убить Дераса — придворного архимага империи. А вот как я оказался здесь, я и сам бы не отказался узнать, потому как последнее моё воспоминание граничило со скорой смертью.
Графиня не изменилась в лице, только пристальнее всмотрелась в лицо своему гостю. От глаз её веяло пробирающей до костей стужей.
— На руке у тебя сам понимаешь какая печать, а Дерас, как известно, мёртв, — Онэс решила попробовать Летара на зуб. — Ложь, причём неумелая, убийца.
Летар вскинул брови с лёгким раздражением.
— Дерас, как известно, мёртв. Как чуть менее известно, мёртв от моей руки. Вот только эту самую руку, кажется, что-то не устраивает. Печать не согласна исчезать.
Графиня взмахнула ладонью, останавливая поток слов и отбрасывая шелуху, чтобы поскорее добраться до интересной лично ей темы.
— Что произошло в столице?
— Сумбурная осада, всё как в тумане. Хотя это наполовину вина моего состояния, наверное? — Летар бросил вопросительный взгляд на графиню, и та едва заметно кивнула. — Сражение шло с переменным успехом, пока в бой не вступил их архимаг. Впрочем, это слово расплывчато. Оно и близко не передаст его возможностей. Он переломил ход боя в одиночку за считанные минуты, он одним своим видом заставил нас отступить через портал. Он даже дракона раздавил словно мошку.
— Ты повторишь свои слова под заклятьем истины?
— Слово в слово, я же не дурак.
Графиня откинулась на спинку своего стула и сцепила пальцы, что-то сосредоточенно обдумывая. Глаза оставались всё такими же холодными, но теперь не старались приморозить Летара к сидению.
— Хорошо, — наконец произнесла она, позволив Летару выдохнуть. — Есть догадки, кто этот маг? Этот демон Макза. Он уже не первый раз привлекает моё внимание.
«То есть всё произошедшее просто привлечение внимания по её меркам?»
— Я… Нет, без единой идеи по этому поводу. Знаю лишь одно, он принял облик самого ненавистного мне человека.
— Принял облик? — Онэс заинтересовалась. — Смена обличья, знание потайных ходов, отсутствие акцента… такие слухи о нём тоже ходили, но я считала их глупостью. Зачем архимагу навыки шпиона?
— Не знаю, — вздохнул Летар. — Может это и глупо звучит. Но он принял облик человека, которого я убил ещё декаду назад. И не просто убил, а методично распотрошил.
— Вот как, — сказанное никак не отразилось на физиономии графини. — И как человек с такими наклонностями попал в компанию моих детей?
— Этот вопрос имеет смысл перефразировать до прямо противоположного, — как можно сдержаннее ответил убийца.
Онэс кивнула в такт своим мыслям:
— Ценный ресурс, сентиментальный наёмник и… — по лицу графини пробежала тень. — Целитель.
«Три. Одной характеристики не хватает», — подумал Летар, но смутился и не спросил графиню о судьбе Найррула.
Онэс вздохнула, не прочитав на лице Летара ничего заслуживающего внимания.
— Ладно, ступай, мы с тобой ещё поговорим, а пока, — она плавным жестом указала на дверь, — тебя проводят.
Куда бы Летара ни провожали, он напряжённо размышлял о том, что из какого-нибудь скрытого отверстия в стене вот-вот высунется стрела и нацелит своё жало ему в шею. Или что его посадят в ту же комнатушку, в которой он бессознательно провёл… А сколько он провёл, собственно?
Летара мгновенно охватил страх. Больше всего на свете он боялся сбиться со счёта отведённых ему дней. Сутки туда или обратно — мелочь, отличающая жизнь от смерти. Так какой сейчас день?
«И сколько нужно времени, чтобы добраться отсюда до захваченной столицы?»
Конвоирующий убийцу стражник провёл своего пленника по этажу и остановился напротив двери неизвестно куда. Летящие одна за другой мысли натолкнулись на стену, когда стражник постучал в дверь и отпер её, пропуская Летара внутрь.
Первым, что увидел убийца, оказалось бесстрастное лицо Нирэйна, расположившегося на диване посреди гостевой комнаты. Высокородный инженер полностью погрузился в себя, вычерчивая какие-то подозрительные штуки на громадном листе пергамента. Рядом валялась груда таких же, но уже скомканных листов.
— Ваш спутник, — отрапортовал стражник вслух и растворился.
Нирэйн повернул голову к источнику звука и вытаращился.
— Летар! — радостно воскликнул он. — Я и не думал, что ты очнёшься.
— Я колдовал с той же мыслью, — заверил его убийца. — Похоже, мир без меня резко бы убавил в дерьмовости, и провидение решило оставить меня здесь ещё ненадолго.
— Да уж, — вздохнул Нирэйн прежде, чем Летар нервно потёр запятнанную ладонь. — Ещё неделю назад метка казалась главной твоей тайной.
— Я даже не знаю за какое слово зацепиться, — кисло произнёс Летар. — Моей главной тайной, Нирэйн? Что это значит вообще?
— То, что ты ходячая загадка. Тебя осмотрели местные целители, — Нирэйн без сожаления исполосовал свой чертёж, скомкал и откинул в сторону. — Они не понимают, что с тобой не так. Ты здоров. Маги, не скованные в своих изысканиях физической оболочкой, вторят за Мэлоди. Твои энергоканалы всё время пусты, не считая той крохотной доли магии, что в тебе накапливается на протяжении дня.
— Значит, разглядывали меня пока я был без сознания?
Нирэйна замечание не на шутку уязвило. На его лице отпечаталось желание сказать в ответ что-нибудь покрепче, однако придавленное чувством вины. Перо проткнуло новый лист пергамента, и инженер чертыхнулся.
— Знаешь что! — злобно каркнул он. — Я тащил твою тушу от портала и до самого Кьелза через пол-леса. Когда тобой занялись целители, я решил докопаться до правды, а с черта ли мне вообще пришлось таскать полутруп? Каково же было моё удивление, когда они ничего не нашли. Симулянтом они тебя не назвали, ты действительно был в коме. Но причину её или причину того фонтана крови из всех твоих отверстий, который я видел собственными глазами, им обнаружить не удалось.
— И не удастся. Я уже говорил твоей сестре, и повторю тебе: вашим целителям меня не выправить.
— Теперь я склонен верить. Даже если просто верить не в моих правилах. Ты продемонстрировал магию высшего порядка и поплатился. Это какой-то затянувшийся эффект того яда?
— Понятия не имею, — ответил Летар. — Если ты решил, что я знаю хоть что-то конкретное о своём недуге — это не так. Но раз не знаю я, то остальным целителям даже пытаться разобраться не стоит.
— Просто, если убивающий магию яд ещё в тебе, то тебя не спасёт даже огнелист, верно? Яд подавит его эффект.
Летар только и смог, что потрясённо выдохнуть в ответ на заявление Нирэйна:
— Ты много об этом думал, — сокрушённо произнёс убийца, признав такую вероятность.
— Я вообще много думаю, — Нирэйн потёр лицо ладонями. — Есть ещё кое-что. Нэйприс…
У Летара сердце чуть не пробило грудную клетку.
— Что с ней? — моментально отреагировал он на затянувшего Нирэйна.
— Помимо ран, что ты исцелил, у Нэйприс оказался перебит позвоночник. Мэлоди донесла её до города на платформе из остатков собственной энергии. Её осмотрели целители, исправили в ней что смогли, но не всё. Она… Нэйприс не может ходить.
Убийца просверлил пылающую дыру в лице собеседника.
— И эти целители надеялись найти что-то во мне? Если они не могут восстановить позвоночник? — Летар впервые за долгое время искренне взбесился. Он копил эту злобу в себе день за днём, понемногу выпуская пар с каждым убийством, но теперь её стало слишком много. Она перехлестнула через край. — Сраные ничтожества!
Кулак убийцы ударил о стену, и что-то коротко хрустнуло. Стена устояла, а вот Летар прижал повреждённую руку к груди.
— Дьявол, — прошипел он. — Бесполезные ублюдки.
— Тебе нужна помощь? — Нирэйн наблюдал за происходящим с растерянным выражением лица. Столько эмоций от убийцы он не видел даже во время рассказа о его трагическом прошлом.
— Просто скажи мне, где она, — выцветшим тоном попросил Летар, пока боль заглушила разум.
— В той комнате, — Нирэйн вдруг указал на одну из четырёх дверей, ведущих из гостевой во внутренние помещения. — Я рассудил, что ей стоит дожидаться тебя здесь, а не в госпитале.
Летар не дослушал и размашистыми шагами ринулся в указанную комнату.
Нэйприс лежала на двуспальной кровати в окружении надёжной армии подушек. Её безжизненный взгляд уставился в одну точку на потолке. Дорогое убранство комнаты меркло и размывалось, теряя значимость на фоне застрявшей тут бездны безразличия.
«Она что вообще не двигается?»
Но нет, руки девушки явственно подрагивали, цепляясь за одеяло.
Летар подлетел к кровати и рухнул на колени рядом с ней.
— Чёрт, чёрт, чёрт, я же должен был исцелить всё, не оставить и следа, как я упустил позвоночник? Невозможно.
«Быть может, это был сознательный шаг, чтобы самому всё же не умереть?»
Летар с трудом мог восстановить в памяти произошедшую накануне череду событий. Вот рушится летучий город. Вот столичная оборона захлёбывается. Вот Летар увидел графского сынка в тронном зале альмунского дворца. И дальше — болезненный образ, как будто кто-то размазал световое пятно по всему разуму убийцы. Последствия шока от встречи с заклятым врагом. Кажется, Летар в тот момент оторвался от смысла жизни и по выходу из портала вцепился в новый — спасение Нэйприс.
И он её спас! Но не до конца. Сердце Летаро сжалось в тиски из-за чувства вины. В первую очередь за то, что он не исправил её перебитый позвоночник тогда. Во вторую за то, что он не наберётся духу довести дело до конца сейчас.
Нэйприс вяло перевела свой взгляд на убийцу.
— Как будто ты смог бы вылечить такое, — голос был настолько мёртвым, что Летара будто окатило холодной водой. — Вот что действительно невозможно.
«Это ей местные коновалы сказали?»
Ноющие от удара о стену пальцы распрямились и выпустили в сторону девушки крохотный шарик света. Убийца содрогнулся дважды. Один раз, когда шарик коснулся Нэйприс, и он увидел состояние её позвоночника — целители удалили осколки костей и повреждённые участки, а без них от нижней половины хребта мало что осталось. А другой раз он содрогнулся чуть раньше, когда шарик ещё только выскочил из ладони, и Летар ощутил, что магии ему осталось доступно ещё меньше, чем прежде.
Калека-маг стал ещё незначительнее. Прожив полжизни в своём урезанном состоянии, он вдруг стал низведён чуть ли не до немага. До «обычного человека», сказала бы Нэйприс и была бы права. Но правота не несёт в себе осознания всей ситуации. Назвать жизнь без магии жизнью обывателя — это как сказать, что все рано или поздно умрут. Если произнести этот факт достаточно быстро, страх даже не успеет прилипнуть к нёбу.
— Это излечимо, — выдохнул Летар, обуреваемый страхом и злобой. Выдохнул бессознательно, не вдумываясь, лишь бы разбить затянувшееся молчание и не остаться в плену собственных проблем. — Но очень непросто. Под силу только мне.
Первая неприкрытая ложь, что он сказал ей. Травма страшная, но высококлассный целитель справится. И наверняка такие в Кьелзе есть. Однако, если девушку до сих пор не поставили на ноги, значит они либо заняты, либо не видят в этом практического смысла. Выгоды. Как такое скажешь девушке с отнявшимися ногами?
Убийцу, боровшегося до этого попеременно с волнами страха, вины, нежности к девушке и исходящего от неё страдания, снова окатило злобой. Чтобы не вытворить чего-нибудь, он вытащил Нэйприс из подушечных фортификаций и с силой прижал к себе.
— Твои внутренности превратились в месиво, в чёртов фарш, — горячо зашептал он. — Я буквально воссоздал около половины твоих органов с нуля, я вырвал тебя из пасти смерти, в то время как люди умирали и от четверти пережитого тобой. Урон, нанесённый тебе, сопоставим с разрыванием пополам. Но ты здесь. Ты здесь, потому что я был готов обменять свою жизнь на твою. И я готов сделать это ещё раз. На исходе печати я поставлю тебя на ноги.
Летар раскачивался на месте, словно баюкая девушку, и не сразу заметил вздрагиваний и слабых всхлипов. Он, несмотря на поток эмоций, осторожно отодвинул от себя Нэйприс, взял её за плечи и взглянул в лицо. Непередаваемая словами боль нашла выход в реке слёз, стекавшей по девичьим щекам.
— Почему ты был готов пожертвовать собой? — еле слышно прошептала она.
— А разве не очевидно? — спросил Летар в ответ. — Если нет, то у тебя есть где-то месяц на размышления.
— Я хочу больше, — призналась Нэйприс и утёрла слёзы рукавом рубашки.
— Зависит от этой капризной сволочи, — Летар махнул крестообразной печатью. — Я, знаешь ли, тоже предпочёл бы умереть от старости в постели с одной рыжей девицей.
— Тогда сними печать и возвращайся. Живым. А… — она задумалась над чем-то крайне серьёзным и исполнилась суровой решимости. — А меня можешь не исцелять. Если ты готов жить без магии, я согласна побыть калекой. За компанию.
Летар потрясённо вытаращился на девушку, минуту назад распустившую сопли, а сейчас взирающую на убийцу с безрассудной решимостью во взгляде. Кажется, в рыжей бестии нашлись внутренние резервы духа. А ещё она наконец признала его неполноценным.
— Я не буду жить без магии, — тряхнул головой Летар и выпрямился. — А ты начинай выбирать сапожки, в которых будешь заново учиться ходить.
Нэйприс чуть истерично хихикнула, и Летар поспешил удалиться, оставив её переваривать всё сказанное.
«Сейчас не стоит слишком на неё давить», — так он объяснил свой жалкий побег из опочивальни.
Закрыв за собой дверь, Летар увидел уже мастерящего что-то Нирэйна. Убийца, кажется, потерял счёт времени. Разве он провёл с Нэйприс не один краткий миг? Как высокородный инженер успел перейти от полусотни неудачных чертежей к делу? Тот, однако, бросил своё занятие и воззрился на вошедшего.
— Как там она?
— Лучше, чем можно было ожидать, психологическая травма чудовищна, конечно, но она справится. Если не говорить ей, что в городе точно найдётся маг-другой, который мог бы поставить её на ноги, но не стал.
Нирэйна будто ударили под дых.
— Я, — начал он и прочистил моментально пересохшее горло. — Я настаивал на исцелении. Но мать сказала, что у её лучших целителей и так полно работы. И станет ещё больше, когда Край соберётся с силами для нового наступления. И я не говорю о лучших целителях, которые всегда ходят с полными энергоканалами на случай непредвиденных обстоятельств, — Нирэйн вздохнул, сознаваясь: — связанных с нашей семьёй.
Летар вскинул руку, прерывая поток оправданий.
— Не беспокойся об этом. Есть решение.
— Ты серьёзно? — Нирэйна новость ошеломила.
— Да. Всё просто, я исцелю её, когда верну магию. Или попробую исцелить перед исходом печати, раз уж мне все равно умирать.
Зря Летар пощекотал любопытство Нирэйна. Аристократ не преминул зайти на второй круг допроса:
— Я не понимаю. Мэлоди сказала, что твоя реакция — это явно не последствие заклятья как такового. А что-то принципиально твоё, с чем никто не сталкивался. От траты энергии люди не умирают. Да что там, даже кровь из них не хлещет.
— Можешь представить, что это новая техника целительской магии. Я перенёс на себя ранения Нэйприс.
— Но целители сказали, что твой организм в идеальном состоянии. И никакого яда внутри.
Летар неопределенно пожал плечами:
— Магия.
Нирэйн шёпотом выругался.
— Ты не скажешь, что с тобой, да? — спросил он с интонацией, которая явно указывала, что он сдался и не хочет допрашивать убийцу.
— А я и сам не знаю, — отмахнулся Летар.
— Ладно… Чёрт, какой же ты мешок конского… — Нирэйн раздражённо цокнул языком. — Вот тебе насущный вопрос. Ты всё ещё принимаешь участие в нашей кампании?
— О. Право выбора? Я что, уже расплатился с вами? — желчно ответил Летар, но увидев выражение лица собеседника, сбавил накал. — Какая кампания? У вас ни войск, ни плана, ни земель.
— Первое будет, второе есть, третье тоже есть, но оно не нужно для осуществления второго. Зачем ты вообще упомянул земли? Пытаешься меня отвлечь? Да, ты так и не ответил на мой вопрос.
— А что ты от меня хочешь? — со смешком выдохнул Летар. — Я бесполезен. Даже та магия, что у меня была, теперь ослабла.
— Твоя магическая импотенция не помешала тебе вернуть Нэйприс с того света. И убийца ты вполне полноценный. Не каждый маг может таким похвастаться.
— А ещё мне надо в Альмун, — добавил Летар.
Нирэйн вздохнул и картинно водрузил на свою переносицу пару пальцев, прикрыв глаза. Ему явно не хотелось говорить что-то раньше времени, однако, он всё же поддался своему порыву:
— Да. Тебе надо в Альмун… Кирион жив. Шпион дражайшей матушки в столице мельком видел и его, и моего брата, которых куда-то вели. Вероятно, они сейчас сидят в темнице и ждут своего принца. Или палача. Сколько у эльфа ещё таких чудолистьев может быть? Да он мог чёртово дерево у себя в кармане припрятать.
Летар не сразу обработал полученную информацию, а потому вытаращился со смесью радости и удивления с заметным опозданием.
— Если я освобожу его, то верну магию, — и тут же сник. — С шансом один к двум. И печать…
— А вот поэтому тебе пока что не надо в Альмун. Мы угостим западников тем же ударом, что и они нас. Мы сами возьмём Альмун штурмом, и при должном стечении обстоятельств…
— Архимаг Края уничтожит вас всех.
— Нет, если ты его займёшь, — глаза Нирэйна загорелись безумным огоньком. — Мы нужны друг другу. С нас хаос сражения, с тебя мёртвый архимаг. По рукам?
— Когда вы собираетесь штурмовать город?
— Как только сможем. Например, через месяц.
Летар вдруг отвёл взгляд, потерявшись.
— А какой сейчас…
— Это твой сорок пятый день. Можешь пересчитать с календарём в руках.
— Ровно половина срока позади, — кивнул Летар, мысленно соглашаясь с предложением. — Я ещё подумаю.
— Думай. Но учти, мой план безупречен. Витилесса воссядет на трон всего Синномина, ты найдёшь силы для возвращения Нэйприс в мир живых… А то я уже привязался к этой рыжей мастерской идей. В хорошем смысле рыжей — рыжеволосой, а не ржавой. А, — Нирэйн махнул рукой и вдруг выплюнул какое-то незнакомое, но особенно обидное оскорбление: — как будто ты бы вообще подумал о таком смысле, гуманитарий.
Летар прислонился к двери, пропустив странную фразу мимо ушей, и задумчиво осмотрел метку на руке. В этой чёрной стерве осталось полтора месяца.
День 46
Первые осознанные сутки в Кьелзе прошли без приключений. Летар усвоил новые пределы своей магии, Нэйприс вырвалась из кокона своей апатии, а семья Лит со всей благодарностью приняла дарованную судьбой передышку. Всё было бы неплохо, если бы не…
Убийца закатил глаза и недовольно простонал:
— Чего ради?
Вопрос (или, скорее, слабый, но протяжный ной смертельно раненого) касался ужина, устраиваемого графиней, куда помимо её детей неясно зачем пригласили Летара. Он раз пять перечитал приглашение, написанное, как ему думалось, лично леди Онэс, затаив надежду, что это посттравматическая галлюцинация и чернила вот-вот растают, оказавшись дьявольским наваждением. Надежда, как и ожидалось, не сбылась.
«Я на таких ужинах уже бывал во время прошлых заказов. Это семейные посиделки пополам с политикой, какой смысл мне туда идти?» — бунтовали инстинкты убийцы. Здравый смысл отмалчивался, сославшись на нездоровье.
— Ломаешься, как девка у мельницы. Когда мать приглашает, надо слушаться и идти, — Нирэйн подумал и добавил: — Ты же не хочешь её прогневить, правда?
Летар от накатившего волнения прошёл по гостевой комнате круг и для верности ещё пару. Фигура Онэс Лит нависла над ним, вооружившись пугающей неизвестностью. Все в Кьелзе будто бы плясали под её дудку, а влияние такого уровня игнорировать опасно.
«Я вряд ли могу отказать».
В четвёртый раз проплывая мимо камина, он вслух заметил:
— А хочу ли я?
— Ты ведёшь себя словно кокетничающая курица. У тебя голос так и сквозит свойственным им тоном «будь так добр, уговори же меня наконец». Пораскинь мозгами, на что же способна женщина с титулом графини и фактическими полномочиями главнокомандующего всей империи?
— Главнокомандующего всей империи, — саркастичным тоном повторил Летар. — От Синномина осталась половина. Юг откусили гарпии, а столица в руках Края. Да и причём здесь это? Я знать её не знаю, и она ко мне интереса не испытывает. Давайте там как-нибудь сами тесным семейным кругом соберитесь, обсудите последние двадцать лет жизни в разлуке.
— Не двадцать, — скривившееся лицо Нирэйна подсказало, что Летар допустил чудовищную промашку. Он принялся дальше кружить по комнате и лихорадочно соображать. Наконец, высокородный инженер сжалился и намекнул, в чём обстоит дело:
— Летар, будь у тебя два варианта, штурмовать чужие стены или защищать свои, что бы ты выбрал?
Убийца соображал стремительно.
— Твоя мать не хочет отряжать войска в атаку на Альмун? — догадался он. — Но ты же говорил…
Догадка далась ему легко и тут же потащила за собой целую вереницу всяких обрывков разговоров и прочих недомолвок, почерпнутых ещё во время марша имперской армии на защиту Триана. Картина со скрежетом шестерёнок в голове вставала на место. Дерас вечно кипятился из-за своенравной «северной бабы» и «её подпевал», которые не привели к столице ни войска, ни корабли, ничего. Онэс Лит, очевидно, была той самой северянкой, а её подпевалы из числа соседствующих баронов и графьёв. Если ни Ульф, ни Дерас не заставили её ввязаться в войну, то что здесь ловить лордам-молокососам и безродному убийце?
— Она сомневается, — объяснил Нирэйн. — Она не торопится передавать власть Витилессе, вполне обоснованно считая её неопытной. Её пугают рассказы о мощи западного архимага. Из сопоставимых по запасу энергии людей у нас лишь Мэлоди, а она… В общем, Мэлоди последняя, кому доверится моя мать. А мы не можем ждать, пока Край нагрянет в Кьелз и раздавит нас.
«Он объяснил отношение матери к обеим сёстрам, но не к себе. Любопытно».
— А причём здесь я? — бросил Летар.
— Убеди её, что знаешь своё дело. Что одолеешь архимага. Дай ей уверенность в том, что её армию никто не прихлопнет летающим городом.
— Какая уверенность? О чём ты?! — повысил голос Летар. — Да я сам…
— Тише! — шикнул Нирэйн и взглядом указал на стены.
Веки убийцы бессильно закрылись, будто он ожидал мгновенного возмездия.
— Нас подслушивают? — обескуражено выдавил он, неосознанно понизив голос до еле различимого шёпота.
— Ты даже не представляешь, на что способна если не маменька, то как минимум лично ею выпестованная гвардия. Считай, что ты уже в, — Нирэйн с вызовом цокнул зубами в сторону стен, — гарпиевой клоаке.
Летар поёжился и посмотрел в окно, ища способ отвлечься. Город по ту сторону стекла потихоньку зажигал огни, готовясь встретить ночь во всеоружии.
«Нирэйн прав. Стоит отбросить собственные сомнения и всё же попробовать убедить местных пойти в самоубийственную атаку на столицу. У меня появится осязаемый шанс. Даже если это окончится вторым „падением Триана“, и все они бесславно погибнут… Их и так не ждёт ничего другого, пока по ту сторону баррикад маг-чудовище с замашками садиста».
На самом деле, про садизм противника Летар не мог говорить с уверенностью. Но ему никак не давал покоя тот факт, что архимаг принял обличье его немезиды, того графского сынка, что погиб от руки убийцы десять лет назад. Было ли это наваждением, уникальным для каждого смотрящего? Или он решил доканать конкретно Летара? А может это был сам пропавший граф? Или ещё кто-то из родственников, которых убийца не застал и не знал в лицо?
— Хорошо, — сдался Летар. — Я пойду на ужин.
Нирэйн фыркнул и кивнул на дверь:
— Дорогу помнишь, проваливай.
— А ты? — изумлённо спросил Летар, застыв на месте и поглядывая на дверь в нерешительности. — Она же не для приватного ужина меня звала?
— А ты против? Не обращай внимания на седую прядь, ей ещё и полтинника нет, — Нирэйн подмигнул, шокировав Летара скабрезностью в сторону собственной матери. — Я подойду минут через десять.
Летар колебался с полминуты, но всё же вышел за дверь, предоставив инженера своим занятиям.
«Как я оказался посреди этого бардака?» — подумалось убийце, хотя он прекрасно понимал как. Он целенаправленно шёл к этому полтора месяца, раз за разом игнорируя последствия собственных решений. Сложно видеть дальше своего носа, если вся твоя жизнь строится вокруг заведомо недосягаемых целей.
Летар поймал себя на мысли, что пояснений по поводу возможностей графини он так ни в какой степени и не получил, а ушёл с головой полной смутных намёков. С другой стороны, он и так знал про неё самое важное — даже Дерас не смог на неё повлиять, а это рекомендация сильнее тысячи слов. Теперь вопроса «почему Лит так стремились на север» не возникало. Под крылом у такой маменьки есть шанс пережить даже западное вторжение.
Летар остановился, не дойдя всего пары шагов до трапезной, и задумался.
«Как мне склонить графиню на сторону её собственных детей?»
Похолодевшей рукой Летар отворил дверь и осторожно вошёл внутрь — обстановка успела чуть поменяться с прошлого визита. Лишние стулья убраны, но количество свечей на скатертях удвоилось, к ним присоединились столовые приборы в большом количестве, а на стенах появились разнообразные картины, объединённые одним сюжетом — имперской непокорностью. В общем, кто-то старательно привёл трапезную в состояние военного совета. А заодно облегчил задачу следившей стражи, убрав всё лишнее из поля зрения и поработав над освещением.
«Или это всё мои параноидальные идеи, вызванные шуточкой чёртова Нирэйна. Кому нужно следить из-за стен? Можно же использовать магию».
Убийца налетел взглядом на троицу, сидевшую за столом, и через силу заставил себя не зажмуриться. Графиня сама по себе наводила на Летара весьма смешанные чувства, что уж говорить о её дочках. Заносчивая и горделивая колдунья, её жадная до власти сестра, и та, кто воспитал их обеих.
«Весёлый будет вечер».
Убийца приземлился на стул напротив женщин, подозревая, что это действие будет как-то раскритиковано, но опасения оказались напрасны. Леди были не в том настроении. Лесса была задумчива, Мэлоди замкнулась в себе, а графиня не опустилась бы до дешёвого ехидства в сторону гостя.
Заметив потерянный взгляд Летара, она поспешила его успокоить:
— Блюда принесут, когда придёт Нирэйн.
Ждать пришлось добрую четверть часа. Летар сперва попробовал уйти в себя, но, видимо, такое поведение за столом не приветствовалось дворянским этикетом или ещё чем. А потому графиня Онэс Лит вцепилась в убийцу с будто-бы-праздными расспросами, которым не уделила времени ранее.
— Нелегко жить с меткой на руке? — спросила она, выдернув убийцу из задумчивости.
— Миледи, вам знакомо ощущение, что вам нужно спрятать свою натуру за пятью слоями одежды, чтобы не лишиться головы? — как можно тактичнее вернул вопрос Летар.
— Я потомственная аристократка, — с невесёлой улыбкой ответила графиня. — Это чувство во мне с малых лет, как бы я его ни сдерживала от власти надо мной.
— Тогда вы знаете достаточно.
— Не лишним будет узнать больше. Я хочу понять, как ты оказался рядом с моими детьми. Как так получилось, что они вернулись из столицы без Найррула, но с тобой.
Летар почувствовал, как его выбросило на центр замёрзшего озера. Как идти, чтобы лёд под ногами не треснул? Стоит ли быть аккуратным или попытаться опередить разломы?
— Императрица наняла меня на должность целителя. Я со своей задачей справился почти идеально. Но я не умею исцелять ни доблесть, ни глупость. Найррул отказался бежать с поля боя, а вот у меня сработали все положенные инстинкты.
— Грубая прямота, — констатировала Онэс.
— Я не собираюсь юлить, когда от правды зависит моя жизнь.
— Несвойственное для наёмника поведение.
— Да я и сам не совсем обычный.
Прежде чем графиня снова перешла в осыпание собеседника вопросами, за спиной убийцы распахнулись двери в трапезную. Летар обернулся и вытаращил глаза на вошедших… вошедшего и вкатившуюся, если быть точным. Нирэйн вёз Нэйприс на каком-то несуразном деревянном кресле, оснащённом колёсами. Та немало стеснялась своего положения и, казалось, мечтала убраться отсюда подальше. Нирэйн учтиво устроил кресло справа от Летара и заблокировал колёса, после чего плюхнулся на стул рядом.
Поразительно, но в глазах женской части семьи Лит не было и намёка на раздражение или недовольство такой компанией. А у молодых там даже была жалость.
«Отчего-то раньше они мне казались жёстче. Я не всматривался?»
— Нирэйн, ты всё мастеришь свои приспособления? — снисходительным тоном спросила сына Онэс.
— Должен же в истории Синномина появиться граф-инженер, — ответил Нирэйн, ёрзая на месте.
— Инженеры должны мастерить оружие, а не средства передвижения.
— Они должны мастерить то, что отвечает требованиям ситуации, — не согласился Нирэйн, ужесточив тон. — Если бы не кристаллы Мэлоди, мы бы и до Альмуна ещё не доехали.
Мэлоди опустила голову, будто возжелав исчезнуть из трапезной. Графиня же поморщилась, но не стала комментировать слова сына. Она молча сделала едва уловимый жест, и в помещение из бокового дверного проёма вошли слуги с подносами. Летар уловил запах жареной рыбы и мгновенно ощутил, насколько хотел нормально поесть после своих ранений.
Схватив нужную вилку, он воткнул её прямиком в хрустящую чешую. Графиня с интересом проследила за этим маленьким информативным представлением.
— Ты взял эту вилку случайно? — спросила она, стоило Летару прожевать первый кусок.
— Нет, миледи, научился по долгу службы. Не все задания исполнялись грубо и в лоб, всё же я наёмник высшей категории. Был, — добавил Летар без сожалений.
— Был?
— Чем бы всё это ни закончилось, это мой последний заказ.
— Нашёл способ сбросить старую кожу? — Онэс позволила себе мимолётную усмешку. — Люди не меняются даже по собственному желанию.
— За этим стоит нечто большее, чем просто желание. Я либо умру, либо закончу то, ради чего начал убивать. При любом исходе моё ремесло теряет смысл.
Онэс заинтересовалась.
— И ради чего ты начал убивать?
— Вам не сказали?
— Видимо, сочли неважным, — Онэс мельком глянула на свою старшую дочь, не произнёсшую до сих пор ни слова.
— История Летара не имеет значения, — всё же вступила она в полемику.
— Вздор, — моментально прервала её мать.
Летар посмотрел на Витилессу, чьё лицо приняло нейтральное выражение. На Мэлоди — та переживала о чём-то своём. На Нирэйна — вот он изо всех сил старался передать убийце мысленное послание: «раскрой карты и убеди её!».
— Это долгая история, — произнёс Летар чужую присказку, собираясь с мыслями.
На Онэс манёвр предсказуемо не сработал:
— Ужин едва начался, времени ещё много.
* * *
Спустя двадцать минут графиня сидела с таким видом, будто ей дали ключ, и она не могла найти для него замка. Летар удовлетворённо отметил, что способен ставить эту женщину в тупик. Ей пришлось очень старательно выбрала подходящую реакцию на рассказ:
— Никогда бы не подумала, что узнаю подробности этой истории. Ты не оставил следов. Совсем. Я думала, что за этим стоят лорды-конкуренты Кааса, желающие подкосить старика и наложить лапы на Фьерилан. А оказывается это был один мстительный мальчишка. Дьявол, — Онэс не скрывала впечатления.
— Юность не помеха для злобы.
— Мягко сказано. А ведь я ещё думала, что слухи врут про этого молокососа Дераса…
— Дераса? — переспросил Летар, не совсем поняв, причём здесь старый архимаг, который если и не годился графине в отцы, то точно не попадал в категорию молокососов.
— Да, Дерас. Старший Каас питал большие надежды относительно своего выпрыска, даже назвал его в честь старого боевого товарища, — графиня с яростью пристукнула ногтями по столу. — Вот только выпрыск хоть и оказался магом внушительной силы, был и вполовину не так талантлив, как его тёзка, а потому всегда бесился от одного только упоминания… — она вдруг заметила, как Летара скрючило. — Что с тобой?
Графиня уставилась на убийцу. А у того наконец-то щёлкнуло в голове. Он сидел окаменев, вилка в его руке коротко запела и треснула пополам. Стеклянные глаза блуждали по картинам недоступным чужому взору.
— Знаете, родители дали мне достаточно редкое имя, — произнёс он, собрав достаточный урожай встревоженных переглядываний за столом. — Ни разу я не встречал своего тёзку. Наверное, поэтому я не мог даже подумать…
— Подумать о чём? — решился уточнить Нирэйн.
— Что убью не того человека, — голос Летара упал до шёпота.
Всё встало на свои места. Придворный архимаг Дерас… не был придворным архимагом империи. Придворный архимаг Края — Дерас Каас, сын фьериланского графа… Графа, который так удачно пропал после того, как сына похоронили в закрытом гробу. Летар убил какого-то случайного человека, на которого Дерас Каас нацепил свою личину. А сам ублюдок, получается, бежал из империи под чужой личиной… Возможно даже, что он пошёл по пути минимального сопротивления: внешность взял отцовскую, отдал графа на убой и потом присутствовал на собственных похоронах, проливая фальшивые слёзы.
Картинка сложилась, остался лишь один вопрос. Как мог Дерас Каас предугадать покушение? Как он мог нужной ночью притащить спящего отца в свою постель, изменить внешность и затаиться? Одной паранойи для этого мало… Неужели…
Летар буквально услышал, как натянутая декаду назад тетива срывается с места, нисколько не потеряв в силе. Прилетевшая на полной скорости догадка чуть не пробила череп своей невероятностью. Но как стройно она укладывалась в цепь событий.
Дерас Каас — провидец. Он не был болен, не был безумен. Почти. Его внутренний взор начал лгать ему из-за близости превосходящего по силе мага, и все приняли его животную панику перед неизвестностью за горячку. Видимо, Летару было суждено встретиться с графским сынком, и из-за этого вмешательства в потенциальное будущее Дерас Каас ослеп. Летар пришёл и вернул ему взор… просто потратив достаточно магии, чтобы разница в энергии оказалась в пользу провидца, и ублюдок снова смог видеть. После чего ублюдок сразу воспользовался подвернувшимся шансом, пустил будущее по нужной колее и отсёк Летару большую часть сил, удостоверившись, что юный целитель больше никогда не помешает видеть будущее.
Потом Дерас Каас бежал в Край, где оказался свободен от влияния ещё одного архимага — своего тёзки, имперского Дераса. Его он так просто сразить не мог. Но стоило имперскому архимагу приручить драконов и передать им половину своих сил, как Дерас Каас увидел будущее во всех деталях. Он вновь выбрал из хаоса вероятностей нужный вариант и толкнул Летара в омут случайностей, начиная от нелепой встречи со стражей и оканчивая найденной в трианской башне кулевриной. Этот ублюдок видел всё наперёд. Настолько ясно, что отважился использовать самые эксцентричные решения. Например… он заказал убийце сам себя.
Белых пятен не осталось. Летар спрятал лицо в ладони, вспоминая факт за фактом в пользу своей теории. Последние полтора месяца не просто так ощущались, как на верёвочках, убийца и правда танцевал уготованный ему танец. Да что там полтора месяца! Все десять лет сквозили незримым присутствием кого-то, кто легко играет жизнью убийцы.
Летара била крупная дрожь. Разум кипел, не желая принимать безвыходность положения. Должно быть что-то, чего немезида не сможет увидеть своим взором. Любой маг с достаточно высокой энергией… Мэлоди? Или сам Летар. Стоит ему заполучить огнелист, и… но Дерас Каас не подпустит его к огнелисту, если знает про него. Если же нет, то всё упирается в то, как работает ясновидение. Что он увидит в том будущем, где Летар дотянется до заветного растения? Успеет ли он увидеть рост Летаровой энергии, или Летар вдруг растворится в фальшивом будущем?
— Ты в порядке? — Нэйприс осторожно взяла убийцу за плечо.
— Пытаюсь бросить вызов предопределённости событий, крюком протащившей меня из хижины эльфа аж досюда, — протараторил Летар, думая слишком быстро, чтобы говорить медленно. — Дерас… Архимаг Края — это Дерас Каас. Провидец и маньяк. Он поставил мне метку со своим именем на ней, но пустил по следу имперского архимага. Водил меня за нос всё это время.
— С чего ты взял, что он провидец? — моментально напрягшись, бросила Онэс.
— Вся наша общая с ним история. Если присмотреться, она кричит об этом на каждом шагу. Но я не присматривался. У меня не было причин этого делать. Или, как минимум, эта тварь выбрала будущее, где у меня не появилось причин. До этого момента. Значит ли, что это тупик? Он дал мне догадаться, потому что я уже ничего не сделаю? Дьявол! — Летар вскочил с места, отбросив стул. Глаза горели бешенством, ноздри раздулись, высокий убийца навис над остальными как разъярённый дракон. — Дерас Каас! Он выбирает среди случайностей! Он и есть болезнь.
— Сядь, Летар, — приказала Витилесса, поглядывая то на него, то на реакцию матери. Графиня Онэс не останавливала срыв, наблюдая за ним со смертельной сосредоточенностью.
— Сядь, Летар! — повторил убийца. — Встань, Летар! Что бы я ни сделал, это уже одобрено взмахом руки Дераса Кааса. Можешь не утруждать себя приказами, его воля вездесуща. Что бы ни выбирал каждый из вас, в конечном итоге это будет выбором Дераса!
— Почему ты так решил? — повторила Онэс, с трудом не повышая тон.
Летара трясло от злости и осознания, он не мог остановить поток скачущих мыслей:
— Бездарный маг с невероятным запасом энергии! Фехтовальщик, который, дайте-ка угадаю, будто предвидел каждый удар своего противника! Непредсказуемый безумец и садист, требовавший держать его имя в тайне! Таких совпадений просто не бывает! Всё, что сейчас происходит — это цепочка из событий, скованных вместе его замыслом. Он лишил магии меня, он убил имперского архимага… он устраняет всех, кто мешает его ясновидению.
— Мешает? — эхом отозвался Нирэйн, захваченный в потоки Летарова безумства.
— Провидец видит всё, во что не вмешивается превосходящий его запасом энергии маг. Таким был я, таким был Дерас, архимаг Синномина. Самоцель ли эти убийства, чтобы прозреть? Не знаю. Кто следующий в списке? Тоже не знаю! Зато он знает всё!
— Достаточно! — Онэс вскинула взгляд, и там отразилось Летарово пламя. — Ты ещё не пришёл в себя после пережитого. Тебе нужен отдых.
Убийца попытался сфокусироваться на внешнем мире, раз уж внутренний рушился. С трудом он вернул себе самообладание и собрался было отчитаться перед графиней в более вразумительной форме, но его порыв был прерван прибытием в трапезную троицы гостей, ворвавшихся без стука.
Впереди пары солдат сопровождения шёл зрелый, но всё ещё энергичный мужчина в идеально скроенном мундире неопределённо высокого чина местной гвардии. Летар машинально отметил чуть наклоненные вперёд мощные плечи и уверенный бычий напор в походке. В руках этот человек нёс шкатулку из красного дерева.
— Миледи, — выпалил он, оказавшись рядом со столом. — Неизвестный оставил эту шкатулку и записку на пороге гвардейского штаба.
Клочок пергамента выпрыгнул из кармана мундира и оказался в твёрдых руках графини. Она коротко пробежалась глазами по тексту и вздрогнула.
— Что в шкатулке, Люциан? — голос её просел, и остальные члены семьи Лит всполошились. Такой реакции от матери они не могли представить ни на какую записку в принципе. Витилесса выхватила пергамент, и лицо её потемнело.
— Зрелище не для слабых духом, — предупредил офицер.
— Ты сомневаешься в моих детях? — желчно бросила Онэс. — Не тяни время.
Офицер поставил шкатулку перед графиней и распахнул. Содержимое произвело на графиню меньшее впечатление, чем записка. Она лишь вскинула бровь. Зато её дочери поморщились, сдерживая подкатившие к горлу позывы.
Летар бесцеремонно навис над столом и заглянул внутрь шкатулки.
«Отрубленные пальцы?»
— Чьи они, Люциан? Баронов? Хотя нет, для баронов слишком много. Министров?
— Не могу знать, миледи.
Летар сделал немыслимое. Прервав чужой разговор, он потянулся к шкатулке и вытащил оттуда чей-то отсечённый палец. Затем ещё один. Пригляделся, сравнивая.
— Сукин сын, — выдохнул Летар, схватил шкатулку и перевернул вверх дном, спровоцировав у некоторых присутствующих рвотные позывы.
— В чём дело? — спросила Онэс, наблюдая за тем, как на дорогой скатерти вырос холмик чьей-то плоти. Пальцы отсекли грубо — запёкшаяся кровь плохо скрывала небрежность работы палача. Летар скинул с ладони светлый шарик и поморщился.
— Это не разные пальцы, — высказал он свой абсурдный вывод. — Это пальцы одного и того же человека. Их отращивали магией и отрубали снова.
Услышанное проняло даже бывалого офицера. Люциан выругался из-за спины убийцы.
— Но чьи они?
Нирэйн приблизился наперекор брезгливости и всмотрелся.
— Это Найррул, — надломившимся голосом сказал он. Затем вдруг метнулся через стол и вырвал записку из рук сестры. — Для семейки Лит! — прочитал он и осёкся. — За то, что первые обо всём догадались.
День 47
Летара допросили сразу после ужина. Недвусмысленные импликации, проистекающие из произошедшего за столом, который матрона Лит разделила с безродным убийцей, зверски натянули нервы и самой графини, и её гвардии. Онэс мгновенно пришла к логическому разветвлению вида: либо архимаг Края и правда Дерас Каас, подчинивший своей воле видения будущего, а оттого знающий, какой садистской провокацией он запустит нужный ему ход событий… либо Летар работает на западников и просто морочит имперцам мозги.
Утомительный допрос указал на первый вариант. Летар выбрался из каземтов спустя несколько часов после того, как его утащили с ужина. Его бы отпустили раньше, как Нэйприс, допрос которой не продлился и четверти часа, однако гвардейские ищейки явно почувствовали увёртливость, с которой Летар избегает давать прямые ответы относительно причин его вмешательства в полномасштабное столкновение двух стран. Услышанное ещё в начале вечера правдивое, но невероятное объяснение гвардию не устроило. Каждый последующий вопрос провоцировал у убийцы попытки юлить наперекор заклятию истины, что явно вызывало азарт у дознавателя. Но в конце концов, ему пришлось довольствоваться только однозначными ответами на тему преданности нанимателю.
Последнее, что увидел убийца перед уходом, это запись на пергаменте в руках гвардейского офицера. После множества перечёркнутых вопросов и слов без всякого контекста, под чернильной свалкой отработанных версий, расположился неутешительный вывод:
«Факт содействия Краю не доказан. Намерение содействовать Синномину не замечено. Благонадёжность под вопросом».
Теперь Летар смотрел на Кьелз, расположившись на подоконнике в комнате Нэйприс. Ноги его торчали наружу, обдуваемые прохладным ветерком, принесённым откуда-то со снежных полей на крайнем севере. Солнце уже приподнялось над горизонтом и тускло светило на просыпающийся город через пелену дымчатых облаков. Грязная палитра неба не сулила ничего хорошего. Мысли убийцы ушли от настораживающих формулировок местной гвардии и принялись за настоящего врага.
Дерас Каас. Провидец.
Пальцы убийцы впились в подоконник, словно пытаясь надломить его.
Нельзя отчаиваться. Если удавалось не останавливаться прежде, с чего останавливаться сейчас? Да, противник видит будущее и что с того? Летар целитель и тоже может предсказать будущее любому человеку вокруг. Кому-то далёкое, кому-то близкое, но всё одно — неизбежное. Ясновидение Дераса — это всего-навсего проницательность, возведённая в абсолют. Он знает, что предпримут его противники. Знает даже о содержании разговора на другом конце континента. Или, скорее, знает, что именно он должен отправить на другой конец континента, чтобы добиться желаемого. Ну и что? И что, что он знает всё это? Что если Летару хватит сил и умения закончить начатое во всех вероятностях, которые только могут быть? Что если достаточно не впадать в отчаяние, чтобы загнать Дераса в угол? Всё чего лишился убийца — это эффект неожиданности, но он может справиться и без него, так ведь?
Летар перемахнул обратно в комнату и отвесил спящей инженерке протяжный взгляд. Её деревянное кресло на стальных колёсах стояло возле кровати, с вызовом направив подлокотники в сторону убийцы.
«Попробуй исцелить её. Пусть проснётся от того, как затекли ноги».
Убийца потёр лицо, отбрасывая наваждение. Он вышел из спальни и оказался в гостевой, где напротив тлеющих углей в камине дремала Мэлоди. Вчера она весь вечер была сама не своя, и стресс взял с неё дань — измотанная девушка не добралась даже до своей опочивальни. А может и не захотела, почувствовав себя лишней в этом месте. В пользу этого говорила и зеленоватая бутыль на столе перед ней. Дурной знак для двадцатилетней девчонки.
Убийца приземлился неподалёку и сцепил ладони. В голове Летара закружились воспоминания о зиявшем на ладони Кириона провале, внутри которого затерялась связка огнелиста. И о том, как они с Мэлоди впали в ступор при виде бесценного сокровища. Стоило сделать шаг. Проявить грубость. Что угодно, лишь бы завладеть листом. Теперь Кирион в руках Дераса, западного архимага. Знает ли тот об огнелисте? Вряд ли он обладает непосредственной информацией, ведь эльф хранит её в тайне. Но может ли Дерас Каас заполучить эту информацию? Летар понятия не имел, обладает ли мифическое растение чудодейственным свойством избегать межвременного взора или нет. Зато знал, что если Кирион ни в одной из нитей вероятности не решится рассказать Дерасу о своём сокровище, то архимагу будет попросту неоткуда о нём узнать.
Но каков шанс, что пленный эльф ни в одном варианте событий не попробует выкупить свою свободу? Каков шанс, что Дерас уже видел будущее, и только поэтому оставил эльфа в живых? Пугающие вопросы. И бесполезные, ведь ответов не будет.
Летар лишний раз убедился в важности следующего пункта своего плана — возвращении в Альмун. Убедил ли он Онэс навязать Краю сражение? Вряд ли. Но ему и не понадобилось. Вместо него всю работу сделал сам Дерас, бросив графине вызов. Впрочем, леди её возраста и характера может и удивить всех вокруг, проявив выдержку, проигнорировав зов сердца во имя блага её собственных владений. Что такое один наследник, когда у тебя их ещё три?
Убийца покосился на Мэлоди, укрывшуюся одеялом алкогольного безмыслия, и сократил счёт до двух наследников. Мог бы и говорливого Нирэйна со счетов сбросить, но догадывался, что тот пусть и не хочет бремени власти, от наследства не откажется.
Спустя некоторое время в гостевой возникла Витилесса и села на диван между Летаром и Мэлоди.
— Ты в порядке? — по-деловому осведомилась она у убийцы и потянулась к откупоренной бутылке вина на столе. — Гвардия матушки на всякое способна ради безопасности, так что…
— Мой боевой дух при мне, — отмахнулся Летар.
— Чудесно, — отозвалась Витилесса, наполняя бокал багровой жидкостью. — Потому что ты мне ещё пригодишься.
— Занять архимага? Дераса? — он поморщился. Произносить это имя было странно. Графский сынок всегда будет для него графским сынком, какой из него Дерас? Однако…
— Это вторично, — прервала его Витилесса. — Ты всё ещё наш целитель. Нирэйн расскажет детали следующей миссии, когда проснётся.
— Я понимаю, что лучшие целители берегут силы на случай, если станет плохо графине или ещё кому-нибудь из влиятельного старичья, которое одним взмахом уже не лечится. Но неужели среди оставшихся представителей местной гильдии нет мастеров получше моего?
— Нет, — уверенно отрезала императрица. — Второго такого просто не существует, ты сам это говорил. Да, у тебя есть определённая реакция на мощную магию. Если ты погибнешь, исцеляя кого-то из нас, я позабочусь, чтобы твою девчонку поставили на ноги.
— Вот как, — Летар не выказал и капли удивления. Каждый справлялся с ударом по-своему, и Витилесса не исключение. Её хребет налился сталью, какой прежде не было. Она стала ещё жёстче, стремясь заткнуть за пояс даже свою родительницу. — Ценю прямоту, Лесса.
— Для тебя я Витилесса.
— Что, даже не Ваше Высочество? Это официальное дозволение величать тебя по имени?
— Ты даже не знаешь, что правильным обращением к императрице будет Ваше Величество, какой с тебя спрос? Если, конечно, не будешь злоупотреблять фамильярностью на людях… Твоя удивительная бестактность однажды сослужит тебе плохую службу.
— Обязательно учту, когда повстречаю следующего правителя Синномина, — Летар вздохнул. — Их на примете у меня немного. Герцог Макз… Он марионетка Дераса?
— Это неважно. Если мы расправимся с Дерасом, он станет нашей марионеткой. Единственный властитель Края. Такого ублюдка нельзя выпустить из рук или попросту убить. С его помощью можно будет положить конец вечному противостоянию Синномина и Края.
— Придержи коней, Лесса, — Нирэйн вынырнул из своей опочивальни в мятых одеждах, которые он не снимал со вчерашнего ужина. — Иначе конец положит их архимаг. И войне, и на нас, словом, его конца всем хватит.
Инженер прошагал в центр комнаты и брезгливо поморщился:
— Алкоголь? С утра? Девушке? В твоём возрасте?
У Лессы глаза превратились в щёлки, и она очень вкрадчиво поинтересовалась:
— Что не так с моим возрастом?
— Не щурься, — увильнул Нирэйн, на год отстававший от Лессы. — Выглядишь, как страшненькая эльфийка.
Отвыкшая от вечных издёвок за несколько дней в статусе императрицы сестра оказалась ошеломлена столь внезапным выпадом. Лесса открыла рот, да так и не закрыла. Довольный произведённым эффектом, Нирэйн плюхнулся на свободное кресло и прочистил горло.
— Чего вы тут сидите в такую рань? — невзначай осведомился он.
— А то ты не знаешь, — ответила старшая сестра. — Проникаемся безвыходностью ситуации.
Нирэйн закатил глаза:
— Хорошее дело, я всю ночь на это потратил. И к чему пришли вы?
— К тому, что предопределённость не означает поражение, — Летар отмерил выжимку из своих раздумий на эту тему. — Судьба могла уготовить нам победу. Всесокрушающее копьё пробьёт щит вне зависимости от того, знает тот о приближении копья или нет. Взор Дераса не может простираться бесконечно. Он не мог предвидеть конец войны ещё до её начала, так что развязал он её без известного результата. Дерас Каас прямо сейчас может паниковать, что его обозначенный путь вдруг окончился пропастью и выиграть войну не удастся. А может и не паниковать. Вероятность его поражения как никогда зависит от наших усилий.
— Ого, — Нирэйн восхитился сказанным. — Всесокрушающее копьё… Никак ты прикарманил пару книг из местной библиотеки?
— Взял первую попавшуюся со шкафа в комнате Нэйприс, когда вернулся с допроса, — признал Летар. — Хотел отвлечься от накатившего на меня сраного фатализма.
— Если бы не деревенские эпитеты подле высокородных словес, я бы тебя зауважала, — пробормотала Витилесса вполголоса.
— А меня формулировка устраивает от и до, — Нирэйн вскочил со своего кресла, нарезал около старшей сестры круг и потрепал её по аккуратной причёске. — Так мне легче её усвоить. А ещё эта мысль даёт мне надежду, что западный архимаг попытается откупиться от особенно пугающих его вероятностей возвращением Найррула нам. Вразрез со вчерашним, но мало ли какая у провидца может быть логика? У него мышление идёт вперёд причинно-следственной связи, он должен быть тем ещё сумасшедшим… — Нирэйн бросил старшую сестру и переключился на заспанную младшую. — Мэлоди, как ты?
— Нормально, — сквозь дрёму отозвалась юная колдунья. — Просто хочу убраться отсюда подальше.
— Вот она, истовая любовь к родине, — Нирэйн отскочил от девушек и картинным жестом обвёл всю комнату. — В таком случае, самое время изложить мой план. И сделать это та-ак громко, чтобы услышал даже генерал Люциан! Но только если он принесёт мне всё, о чём я просил!
Летар прикрыл глаза, надеясь, что повышенный голос Нирэйна не разбудил Нэйприс в соседней комнате. А заодно вспышкой ударило воспоминание о вчерашней ночи, когда его провели мимо спорящих Нирэйна и Люциана за дверями трапезной. Нирэйн требовал данные разведки обо всём, включая какие-то совершенно случайные сведения о состоянии канализации Альмуна, а генерал с безукоризненным терпением отшивал каждый запрос молодого лорда.
— Генерал тебя несильно жалует, если мне память не изменяет, — сказал Летар, постукивая по подлокотнику кресла пальцами. — Ты вчера на него довольно пакостное впечатление произвёл, не уверен, даст ли он тебе и клочок чистого пергамента, не говоря о секретных отчётах. Ты же «всего-навсего высокомерный сопляк, проведший жизнь за материнской юбкой».
— Помимо всего этого, я ещё и умный. А ещё Люциану должен быть интересен мой план! — уверенно провозгласил Нирэйн. — Как же ещё узнать этот самый план, если не посодействовать?
Нирэйн мельком поглядел на напольные часы и бросил вдогонку:
— А нерасторопность может вынудить меня предпочесть завтрак рассказу.
Удивительно, но спустя кратчайшие сроки, буквально через несколько минут, в дверь настойчиво постучали. Нирэйн ещё раз посмотрел на часы и что-то для себя отметил. После чего поднялся с места, неспешно подошёл к двери и распахнул её. Всем видом он так и излучал «Ну? Что я говорил? Вот, прибежали слушать рассказ».
— Милорд, — раздалось из-за дверного проёма. Летару не под силу было увидеть гостя из-за закрывшего обзор Нирэйна, но кое-что он всё же разглядел.
«Готов поклясться, что у него форма гвардии».
Застывший было Нирэйн взял у гвардейца что-то из рук, и тот удалился, закрыв за собой дверь. Инженер же простоял перед закрытой дверью еще полминуты, прежде чем очнуться.
— Что там? — не выдержала Витилесса.
Нирэйн медленно повернулся, показывая во всей красе поднос с едой. Выражение его лица заставило прыснуть даже Мэлоди.
— В своеобразном юморе Люциану не откажешь, — мрачно заметил Нирэйн, ставя поднос на столик и хватая с него свежеиспечённую булку. — Значит, мой план его не интересует. Отлично, Мэлоди и Летар, собирайтесь в дорогу, мы едем на север.
— Далеко? — спросил Летар.
— Понятия не имею. День? Неделю? Пока ты валялся без сознания, я выскреб себе мешочек золота и смастерил новый проводник энергии, так что поедем на самоходной карете. С ветерком. А как доберёмся — поиски на месте могут занять довольно долгое время.
«Неделю на самоходной карете? Это чудовищно далеко. Он собрался отправиться из Кьелза на крайний север? Для меня и несколько дней гигантский срок, уложимся ли мы вовремя?»
— Поиски? В Пустоши есть ещё один дракон?
— Быстро соображаешь. Мать говорит, что там не один дракон, а целое гнездовье. Склонен ей верить, она должна была их видеть. А если и не их, то Ульфа и его шавку, отправляющихся в Холодную Пустошь.
— И это весь план? Откопать драконов?
— А ты ждал задорного манифеста на десять пунктов? Прошу, Летар, не завышай важность планирования, — сердечно попросил Нирэйн, приложив ладонь к груди и усмехнувшись: — План — это способ уверенно шагнуть в неизвестность.
— Ну что ж, драконы так драконы, — поддался Летар. — Дерас может и справился с одним на осаде Альмуна, но сразу несколько не осилит, каким бы великим провидцем он ни был.
— Всё сложнее, — покачал головой Нирэйн. — Тоньше. Дерас не может оказаться везде и сразу.
— То есть? — уточнил Летар.
— Драконы — это стратегический ресурс. Мы сожжём идущие из Края подкрепления, не дав им высадиться на берег империи. Мы ударим по гарпиям и спровоцируем их агрессию в сторону западников, будь то по эту сторону моря Факелов или по ту. Мы расшатаем ситуацию до состояния, когда её невозможно будет контролировать. Дерас будет искать способ минимизировать потери, но даже минимум окажется непомерно велик, — Нирэйн вскинул подбородок. — Если уж их архимаг сделал выбор за меня, то я хочу быть уверен, что этот сукин сын прочувствовал всю тяжесть этого выбора один раз — когда пустил ход событий в эту сторону. И прочувствует второй раз, когда настанет час кульминации!
Летар вздрогнул, прочувствовав искренний пыл в словах Нирэйна. Похоже, парень и впрямь решил уйти в ярком пламени, раз уж ответственность за всё происходящее в мире и за его границами согласился на себя взять Дерас Каас.
— У конюшни через полчаса! — выпалил Нирэйн на пике своей взведённости и вылетел из комнаты, даже не пояснив, где же эта конюшня находится. Мэлоди тотчас шмыгнула в другую комнату, чтобы собрать вещи в дорогу.
Убийца переглянулся с Витилессой. Та ответила взглядом свысока:
— Прошу меня извинить, мне ещё нужно укрепить свой авторитет в Кьелзе, — и поправив ночную одежду, она удалилась, чтобы переодеться в очередной свой официальный наряд, оставив Летара в одиночестве.
Он зашёл попрощаться с Нэйприс. К его приходу, та уже отбросила всякий намёк на сон и уставилась на вошедшего.
— У Нирэйна тоже случилось озарение? — спросила она.
— Озарение? — переспросил Летар.
— Да. Судя по доносившимся интонациям, он был готов ринуться в бой. Я так себя чувствую, когда у меня появляется хорошая идея. Как сейчас, — девушка указала на пергамент, разложенный на тумбочке рядом с кроватью.
— Излагай, — сказал Летар, уместившись на краешке кровати.
— Не могу, — капризно заныла Нэйприс. — Ты сел мне на ногу.
— Ты бы не почувствовала, даже будь это правдой, — не купился Летар.
— А ты не отупел после всего произошедшего!.. Но ты все равно не поймёшь сути моего озарения, так что давай лучше следующий свой вопрос.
— Ничего не утаишь, — Летар вздохнул. — Я собираюсь уехать. Вернусь неизвестно когда.
— А мне и неважно когда, если действительно вернёшься, — ответила Нэйприс.
— Хм, да ты никак повеселела. Отчего такие изменения в настроении, Нэйприс?
Девушка мило улыбнулась:
— Я вдруг поняла, что в моём состоянии немало плюсов. От повышенного внимания ко мне, до безопасности в четырёх стенах на время твоего отсутствия. Да и чего унывать, я же всё-таки жива. Жизнь — это уже немало, верно?
Тишина после этих слов затянулась слишком надолго.
— Кстати, — вдруг произнесла Нэйприс, замявшись, когда Летар уже собрался уходить. — Ты не мог бы снять мою головную боль?
— Головную боль? — насторожился Летар. — Что с тобой? — убийцу вдруг охватила паника. — Если при повреждениях позвоночника костный мозг каким-то образом попал в кровь…
— Мы выпили.
— Мы? — натолкнулся на стену Летар.
— Я и Мэлоди, — объяснила Нэйприс. — Ночью. Нирэйн отказался пить, Витилесса была занята. Мы вдвоём выпили, поговорили о том, что Кьелз — та ещё тюрьма, поплакали, в общем, наши женские штучки.
Летар выветрил боль из головы девушки одним взмахом.
— Это что-то новенькое, — вполголоса пробормотал он, затворяя за собой дверь в комнату инженерки.
* * *
Летар обнаружил Нирэйна в объёмистых чертогах графских конюшен, полностью занятым отладкой зловещего золотистого раструба. Инженер что-то подкручивал и сдвигал, придавая штуке вид вычурного скипетра с гнездом под драгоценный камень. Один фальшивый символ власти напомнил о другом.
— Я тут подумал, — сходу начал Летар. — Куда вы дели трон?
Со стороны кареты раздался мрачный смех Нирэйна.
— Мы забыли об этой регалии. Стоит сейчас где-нибудь в лесу, обрастает слоем барсучьего помёта, — Нирэйн издал довольно странный смешок. — Ставлю горсть золотых, что старый дядя Ульфи сейчас переворачивается на дне морском, как свинина на вертеле. Произойди такое при его жизни, он бы приказал трон вылизать языками, а потом бы ещё и повесил кого-нибудь в назидание…
— Без него стало лучше? — наугад бросил Летар.
— Сильной империи твёрдую власть, — ответил Нирэйн задумчиво. — Только вот жестокость отличается от твёрдости, а последний десяток лет Ульф руководствовался первым, а не вторым, что и приводит нас к тому, что после его смерти даже траура не было. И дело вовсе не в министрах-предателях, а в том, что даже объяви кто-то траур, чёрное бы все равно никто не надел. Не заслужил Ульф. На старости лет совсем одурел и толкнул империю с вершины горы в самый низ.
— Но вы, его родственники, надеетесь удержаться наверху.
— На то есть ряд причин. Первая — мы не Ульф. Смена власти в такой ситуации принимается, словно божье снисхождение. Вторая — мы не захватчики, а легитимная власть. Смена правящего лица может и нужна, но правление не должно попадать в лапы чужеземцев. Третья, пожалуй, самая важная, — Нирэйн пристально посмотрел на Летара. — Мы может и родственники Ульфа, но наша мать — легендарная Онэс Лит, чью фамилию мы и взяли. Вот её народ точно любит и жизни за неё сложит.
Летар ответил недоверчивым взглядом:
— Да я о ней почти и не слышал.
Нирэйн фыркнул:
— О ней знает весь север. Но если хочешь действительно важный аргумент, её знает вся аристократия. Смена власти никогда не идёт снизу, это всегда происки своих же. А свои… ха, «свои» на мать не полезут.
Летар пожал плечами — по существу Нирэйн был прав.
— За глаза Макза тоже знает вся аристократия.
— Не начинай про Макза, — Нирэйн отбросил свои инструменты, взял раструб и залез в карету, откуда незамедлительно послышался громкий хруст и чертыхание.
Летар через переднее стекло новой самоходной кареты наблюдал за процессом установки энергетического проводника или как там Нирэйн обозвал эту штуку.
— Не начинать?
— Да. Не начинай. Пускай и есть соблазн всех собак навешать на провидца, но… Этот ублюдочный герцог разгромил столицу и взял в плен моего брата. И я… — Нирэйн оставил на секунду золотой жезл и сел на место рулевого, откинув мокрые вихры со лба. — Я всю эту неделю думаю, что надо было остаться в городе. Остаться с Найррулом. Не сбегать, а потерпеть то поражение, на которое мы обрекли Альмун. Дьявол. Я до сих пор не могу решить, какой выбор был бы правильным.
Летар не ответил. С его точки зрения размышления Нирэйна были абсурдны. Куда лучше остаться на свободе и иметь шанс освободить брата, чем гнить с ним за компанию. Если есть вероятность стать тем, кто изменит ситуацию, то выбирать нужно именно в этом направлении. Когда-нибудь Нирэйн это поймёт. А пока он слишком молод и неприспособлен к жизни за пределами аристократических кругов… Летар поймал пугающе твёрдый взгляд Нирэйна, в котором проблеснуло желание получить ответ на свой вопрос. Убийца вспомнил слова Витилессы. Их взращивали в одинаковых условиях и с одинаковой целью. Нирэйна тоже натаскивали быть беспринципным прагматиком, он просто не поддался. Слишком слаб характером? Или нет… слишком много думает об этической стороне вопроса?
Летара передёрнуло. Он часто мечтал проникнуть в чужую голову и посмотреть на мир беззаботными глазами простого человека. Или даже глазами жертвы очередного заказа, удостовериться, что она осознаёт цену своей жизни и действует сообразно этой цене. Но теперь убийца натолкнулся на того, в чью голову не захочет залезть ни за какие деньги. Нельзя так отчаянно искать абстрактную правильность.
«Или дело только в родственной связи?»
— Почему ты хотел бы остаться там с Найррулом? — спросил Летар, но Нирэйн сделал вид, что не услышал вопрос.
Следующие десять минут Нирэйн увлечённо копался в карете, закончив как раз к приходу младшей сестры. Та тащила на платформе из голубой энергии сумки с горами одежды и провианта. Летар невольно подумал о том, что сам ничерта не взял, потому что у него кроме истрёпанной и местами продырявленной одежды ничерта и не было.
— Для меня в этих баулах что-нибудь есть? — спросил он девушку.
— Пара шерстяных носков, — отреагировала Мэлоди.
«Мне показалось или она пошутила, а не пыталась вывести меня из себя?» — Летар ушам своим не поверил. — «Прогресс на лицо».
Мэлоди смахнула платформу, сбросив мешки на землю и кивком указала Летару закидывать всё на крышу — карета была меньше прошлой, и лишние вещи внутри только занимали бы ценное пространство. Летар принялся помогать волшебнице и увидел пару мужских меховых плащей.
— Ты и впрямь обо мне подумала? — прошептал он с явственным изумлением.
Уголок губ Мэлоди чуть приподнялся.
— Ты не такая уж и сволочь для целителя, — ответила она.
Летар проглотил этот комплимент молча.
