Глава 16
СВЕТСКИЙ ПРИЕМ
Стиснув зубы, я изгнала из головы грустные мысли и, нацепив улыбку на лицо, направилась к Карине. Она отставила чашку кофе и, подняв взгляд, увидела меня. Неподдельная радость оказалась заразной — с каждым шагом я ощущала, как моя мученическая улыбка становится искреннее и шире.
— Привет!
Карина вскочила со стула и бросилась навстречу. В этот раз накал эмоций в крепких объятиях выразила она, я даже пискнула, настолько сильно меня стиснули. Подруга в качалку здесь ходила? Или всему виной — постельная акробатика с синеглазым нахалом?
Устроившись за столиком, мы уставились друг на друга, как это умеют делать только девушки, — сканируя чужую внешность и отмечая малейшие детали. Брови рыжей дрогнули — отметила, что волосы у меня стали чуть длиннее, а сама я похудела? И сочувствует, что жизнь меня маленько потрепала. Я усмехнулась: это она еще синяков, оставленных лапищами ульса, не видела. Но ничего, все закончилось благополучно — и слава Ктулху.
Сама Карина выглядела отлично: отдохнула и влюбилась, что пошло на пользу вечно занятой и нервной «богине продаж», как величали ее коллеги. Я рада, что хоть у нее отпуск удался, и она лежала в шезлонге, а не удирала от кусачих черепах.
Подруга, пользуясь моментом, что я зависла, ее рассматривая, стребовала рассказ, почему я не попала на Лим-Дим. Цепочка ассоциаций привела к мыслям о Маркусе, и моя радость от встречи несколько потускнела. Я остро захотела чего-то покрепче сока, например, кофе с коньяком. Официант живо выполнил мое пожелание — и вскоре мы с подругой окунулись в ароматы свежей выпечки и земного напитка. И снова — проклятые ассоциации: я вспомнила, как Маркус добывал мне местный кофе из фрукта.
А может, я преувеличиваю? Не позвонил, потому что по-настоящему сильно занят, да еще и помощницу отдал. Несовершеннолетняя бойкая Лука, уверена, делала больший объем работы, чем заносчивый кузен.
Благодаря расспросам Карины хандра отступила и вернулась, когда подруга поинтересовалась, что у меня с Маркусом. Как объяснить, что я в подвешенном состоянии? Что я люблю, а у него, возможно, одно желание. Что сердце сжимается, когда допускаю мысль о скором расставании с ним?
Когда не знаешь, что говорить, проще начать с расспросов.
— Карина, как у тебя прошел отпуск?
— Как у меня прошел отпуск? — медленно повторила Карина и на миг прикрыла глаза, словно справляясь с бурей чувств.
Но я молча ждала, так что она вздохнула и начала рассказывать:
— Меня не пустили на рейс. Ну, ты же знаешь, некоторые фиорцы — те еще гады: стоит попасть на относительно ответственный участок работы — и они мнят себя богами. К счастью, проблему я решила и улетела следующим рейсом, а по прибытии обнаружила, что осталась без вещей.
Я почувствовала, как приливает кровь к щекам. Да, сделала доброе дело!
— Прости, совсем забыла написать, что подумала и решила забрать чемодан и сэкономить тебе время на багаж, — покаялась я.
— Эй, все нормально, — улыбнулась Карина. — В общем, я сразу отправилась на гонки. Там познакомилась с Риком. А потом выяснила, что мы живем в одном бунгало из-за ошибки системы.
— Значит, наш захватчик не соврал, — пробормотала я, вспоминая, как визжала и требовала покинуть номер.
— Да, действительно, сдвоилась бронь, но Ортемис — тот еще… леранец. Поначалу у нас были самые настоящие боевые действия, и я даже не поняла, когда они закончились. Он такой… — Карина накрутила на палец рыжую прядь, упавшую на лицо. — Я никогда не встречала таких, как он. Интуиция до сих пор вопит, чтобы я бежала от него подальше, но, кажется, поздно.
Я посмотрела на смущенную подругу и сделала закономерный вывод:
— Влюбилась, как девчонка.
Карина возражать не стала, лишь вздохнула.
— Влюбилась небезответно ведь? Тогда почему такая грустная?
Подруга, не поднимая взгляда, пожала плечами.
— Рик соткан из противоречий. Может быть милым и нежным, но через секунду уже ведет себя, как тролль последний, а еще через минуту я вижу бизнесмена, который готов идти по трупам. Не говоря уже про его прошлое, о котором я ничего не знаю.
Откровенность далась нелегко: Карина вертела в руках кофейную ложечку — явно нервничала.
— Что будешь делать?
— А что-то надо? — усмехнулась она криво. — Завтра я или лечу обратно на Фиору, или нет. И решение надо принять сегодня. У нас с Риком скоро пресс-конференция, и мне почему-то страшно.
— Прорвемся! — Я очень хотела поддержать ее, но не знала, как, — у самой на душе тяжко.
— Прорвемся. Хотелось бы только без последствий, — согласилась Карина и хмыкнула: — Мне хватило и проблем с обувью.
Неожиданный поворот. Каким боком к делам сердечным обувь?
— А что с ней?
— Долгая история, потом расскажу, — отмахнулась от моего любопытства подруга-интриганка.
А я вспомнила недавнее культурное потрясение: надеюсь, Карина, обожавшая дорогие туфли, не видела кошмарные произведения Эфриды Вон.
Под конец своего рассказа Карина загрустила и с печальным выражением лица вручила мой утерянный планшет, который ей отдали в «Корсаре», когда она меня искала.
Любовно проведя пальцем по одной из ласточек на зеленом фоне чехла, я от души поблагодарила. Мое настроение и вовсе взлетело под небеса, когда Карина сообщила, что собрала мой чемодан и оставила его у администратора кафе.
Так, обсуждая наших мужчин, мы улыбались и грустили. Что поделать, любовь не бывает без печали.
— У тебя конференция, у меня вечеринка в честь возвращения Маркуса. — Я вздохнула. — Давай созвонимся вечером или уже утром, решим, стоит ли продолжать наш отпуск на Леране или лучше вернуться на Фиору.
— Я не возражаю, — пожала плечами Карина.
Мы тепло попрощались. Я позвонила своей временной няньке, после чего забрала чемодан у администратора. Покидая «Сад Шадоры», внезапно испытала облегчение. Как бы я после приключений на острове не возненавидела дикую природу.
Почему жизнь так несправедлива? Почему у нас с Кариной сложности в отношениях? Почему нет определенности? Странные эти леранцы: оба молчат о своих чувствах и о том, видят ли совместное будущее. О, а может, у них менталитет такой? И первый шаг должна сделать женщина? Хотя… нет, их божок сам проявлял активность, даже запер любимую на необитаемом острове.
Грустные мысли оборвало появление Луки.
— О, вещички? Откуда? — сразу спросила она, не выходя из флаера.
— Подруга из отеля забрала. Куда их? В багажник или в салон?
— В ближайшую урну, — отмахнулась голубоволосая беспечно. — Зачем тебе старые шмотки, если шкаф забит дизайнерскими?
— Я предпочитаю свою одежду, — мрачно отозвалась я и поставила чемодан на сиденье. — А будешь предлагать глупости, я на вечеринку надену свое платье, а не то, которое выбрала мне ты. Или и вовсе пойду в тунике и джинсах.
Лука примирительно заохала:
— Все-все, тихо! Не всякая дамочка держится за свое, если ей оплачивает гардероб богатый мужик.
Это была проверка? Я усмехнулась. По-детски наивная.
Уже взлетая, Лука добавила ворчливо:
— А платье выбрал Маркус, я предлагала цвета молодой листвы.
Так я и думала: цвет навеял ему воспоминание о нашей первой встрече.
— Хочешь, я покажу тебе город? — предложила Лука, выводя флаер высоко в небеса. — Время у нас еще есть, пока придет стилист.
Я смотрела на пушистые розовые облака и понимала, что не хочу следовать плану Маркуса. Как и друг Карины, он что-то там себе придумал и решил, что я буду отвечать его представлениям о том, как должна одеваться. Все свои пожелания он высказал не лично мне, а через помощницу. Если я сейчас соглашусь на выбранное платье и мы будем вместе, то и последующие вопросы мне придется согласовывать… через Луку. Она приятная девушка, но посредники между мной и любимым мужчиной не нужны.
— Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Другое платье, купленное за мои деньги.
Лука нахмурилась — чешуйки на ее висках напоминали сейчас встопорщенные колючки.
— Ты отказываешься от подарка Маркуса?
— Понимаешь, он подарил платье, не поинтересовавшись моим мнением. Я очень благодарна тебе и ему за восстановление документов и банковских карт, но забитый одеждой шкаф — это уже лишнее.
— Почему принять документы можно, а одежду — нет?
— Документы — то, без чего я не могу обойтись, и утеряны они были из-за человека, который охотится на Маркуса. Вечерний наряд и остальное — уже лишнее. К тому же твой босс вручил их мне не сам, я не могу принять их.
Я любовно погладила переданный Кариной чемодан с вещами. Вчера я испытывала потрясение и не возмущалась поведением Маркуса, сейчас же понимаю, что слишком многое упустила, сразу не сказав, что мне не нравится.
Лука недолго хмурилась, вскоре ее лицо посветлело, морщинки на лбу разгладились.
— Кажется, я тебя понимаю.
— Отлично. Тогда летим в магазин за моим платьем.
— Нет.
— Нет?
Она отказывается, хотя только что заявила, что понимает меня. Неужели боится недовольства Маркуса?
— В магазинах нам делать нечего — эксклюзива там не найти.
У меня вырвался нервный смешок:
— Учитывай, что я скромный фиорский офисный служащий, моей зарплаты на эксклюзив может и не хватить.
— Я повезу тебя к подруге по детдому, она начинающий модельер, что-то уникальное у нее точно есть. Заодно поможем ей с рекламой: будут спрашивать, кто сшил, назовешь ее имя.
Если юное дарование талантливо, то отчего же не помочь?
Я всякое ожидала, но не поход в студенческое общежитие… Во второй раз удивилась уже приятно — платье нашлось: всего в одном экземпляре, словно на меня сшито и при этом — слава Ктулху! — не вогнало в минус мою карту.
— Мы рады вас видеть, морн Глотис.
Смуглый до черноты шатен не проследовал дальше — бесцеремонно остановился и, сверкнув ослепительной улыбкой, медленно поднес мою руку к губам.
Я опешила, но сопротивляться не стала. Взгляд мужчины липко прошелся по моему телу — я ощутила себя голой, хоть платье было длиной в пол.
Запечатлев на запястье мокрый поцелуй, морн Глотис хрипло заявил:
— Морна Алиса, я очарован вашей красотой, выдержкой и силой духа.
Кажется, кое-кто скрипнул зубами?
Гость нарушил этикет, нас не представили друг другу, но он обратился ко мне по имени, хоть и уважительно. С чего бы подобная смелость?
Не глядя на Маркуса, я слабо улыбнулась:
— Вы меня первый раз видите, морн Глотис, поэтому силу духа, возможно, приписываете зря, — не удержалась я от ехидства.
Шатен ухмыльнулся.
— Поверьте, я о многом наслышан. О многом…
Он ушел, уступая дорогу следующим гостям.
Прежде чем к нам приблизилась пожилая чета, Маркус, понизив голос, сдержанно просветил меня:
— Морн Глотис — директор Службы безопасности Лерана.
Меня в жар бросило. Но не от того, что спецслужбы не оставили в покое, а достают в неформальной обстановке, нет. Неожиданно, что подобный сластолюбец, облизавший меня взглядом, занимает столь высокую должность. Зато теперь понятно его самодовольное признание, что он в курсе моих приключений. Еще бы! Ведь у него есть доступ к протоколу допроса. Неприятный тип, и руку целует по-земному, но мерзко.
Мы стояли на белой дорожке и приветствовали новоприбывших. Флаеры заполонили посадочную площадку и берег. Блеск драгоценностей и улыбок. Роскошные вечерние наряды у дам и дорогие смокинги у мужчин.
В течение последнего часа на вечеринку в честь спасения Маркуса Моринеса явились самые разные гости: политики и спортсмены, представители богемы и журналисты, аристократы и те, у кого не было ничего, кроме прославленного имени.
С легкой руки Моринеса сливки высшего общества Зарийского архипелага смешались с простыми людьми, за плечами которых были их дела, а не вереница предков и родовое состояние.
Удивительно… И почему я считала его снобом? Он с одинаковым радушием встретил мэра Риона и директора музея Ктулху, с последним, пожалуй, разговаривал даже теплее.
— Маркус, да ты счастливчик! Теперь я понимаю, почему ты не спешил отыскиваться, — с такой красавицей я бы застрял на необитаемом острове на целый год.
Пока бритоголовый здоровяк в иссиня-черном смокинге рассыпался в комплиментах, я старалась не краснеть, лишь сейчас осознавая, что любой, кто посмотрит на нас с Маркусом, поймет, что мы не только выживали на острове. Пошлых шуточек не избежать.
— Поосторожнее, Лавр, — сквозь зубы произнес Маркус.
— Мы с Моринесом вместе служили, а сейчас иногда спаррингуемся, — беззаботно трепался Лавр, словно не замечая недовольства хозяина дома. — Маркус, представишь нас друг другу?
— Обойдешься.
— Злой ты, Маркус. — Лавр сделал вид, что обиделся, и, подмигнув мне, хитро добавил: — Но я простой парень, этикетам вашим не обучен, могу и сам прекрасной девушке представиться. Меня зовут Лавр Барес, в том году я завоевал Жемчужный пояс в тяжелом весе.
— А в этом проиграл его, — добавил Маркус.
О… это было по-настоящему грубо.
— Я-то его верну себе в следующем сезоне, а у тебя, Маркус, характер испортился, — прокомментировал Лавр и ехидно ввернул: — Но я представляю, каково тебе сейчас. Когда почти все присутствующие мужики облизываются на твою женщину, хочется бить морды.
Боковым зрением я отметила, как заиграли желваки на скулах Маркуса. Неужели Лавр попал в точку? Но повода для беспокойства не вижу: мы всего лишь любовники, разве у него есть право ревновать? Или же на острове у него включились собственнические инстинкты и никак не выключатся?
А вдруг у меня слишком провокационный наряд? Платье в пол, пошитое из белого кружева с серебряной нитью, не открывало слишком многого: аккуратное декольте, разрез от середины бедра, который обнажал ногу лишь при неосторожном, порывистом движении. Из украшений на мне были золотые серьги-гвоздики и зеленая жемчужина с острова. В целом образ получился скромным и элегантным, как выразилась Лука. Вспомнив ее комплимент, я успокоилась.
Постепенно поток гостей в вечерних нарядах иссяк. Можно было расслабиться до следующего этапа мучений — приветственной речи Маркуса. О том, как все будет происходить, мне рассказала вездесущая помощница: встреча, выступление хозяина дома, танцы, разговоры.
От мелькания лиц рябило в глазах. С кем-то Моринес меня знакомил, с кем-то и сам перебрасывался всего парой фраз. Имен я почти не запомнила.
Не представляю, как постоянно вариться в подобном котле обычной девушке? Лука стала моим предупредительным ангелом-хранителем: порой возникала позади, чтобы поддержать: рассказать, кто к нам сейчас направлялся, один раз поправила прическу, принесла освежающий напиток, подбадривала, говоря, что скоро все закончится. Замечательная девушка! А еще она отвлекла Маркуса до прибытия первого гостя, чтобы тот не уговорил меня сменить платье.
Блондин обиделся, что я не приняла его подарок. Нет, он не признался в этом открыто, зато его потемневший взгляд и слова, что наряд немодный, убедили меня в правильности принятого решения: я должна сразу расставить точки над «и», чтобы он осознал, что не собираюсь, как запрограммированный погрузчик, следовать приказам с бездумной покорностью. И ему стоит пересмотреть свое поведение: если так уж необходимо, то лучше предложить и попросить, а не фактически приказывать.
Глупо из мелочи раздувать скандал, но интуиция подсказывала, что покладистость с моей стороны здесь неуместна.
— Можем возвращаться в дом, — сообщил Маркус.
Охрана отстала, повинуясь его почти незаметному знаку. Лука давно убежала вперед, поэтому несколько метров мы шли вдвоем.
— Алиса… — обхватив меня за талию, Маркус увлек в густую тень, за каменный вазон с пышным синим кустарником, пахнущим мятой и хвоей одновременно.
— Я мечтал об этом целую вечность, — признался блондин и жадно накрыл мои губы своими.
Пылкий, полный огня поцелуй разубедил в том, что он злится. Солнечный ветер, как же я люблю этого мужчину! Обожаю тонуть в его надежных объятиях, боготворю его щедрые на ласку руки…
— Беру свои слова обратно, — хриплым голосом произнес Маркус, осторожно выпутывая пальцы из моей высокой прически.
— Какие слова?
Я напрочь перестала понимать, о чем речь.
— О твоем платье. Возможно, оно и не от модного дизайнера, зато практично.
Он медленно провел по моему бедру. Только сейчас я осознала, что обвила Маркуса одной ногой, благо высокий разрез позволял.
— Замечательное платье, — мурлыкнул он, поглаживая мою попу под нарядом. — Платье для шалостей неподалеку от чинной толпы.
Не поддавшись на провокацию, я возмущенно выдохнула:
— Но-но! Даже и не думай!
У самой же в груди ошалело колотилось сердце, а по телу разливалась волна желания. Надоест ли мне когда-нибудь целоваться с этим мужчиной? Или меня будет тянуть к нему вечно?
— Алиса, извини, что не был рядом днем, — такое ощущение, что без меня могла рухнуть корпорация. Заместители, партнеры, сподвижники по партии — все решили, словно сговорившись, что должны меня увидеть, не дожидаясь вечера. Вдобавок поиски убийцы выбили из графика.
Маркус замолчал.
— Стало известно что-то новое?
Убирая ногу с его бедра, нарвалась на легкое сопротивление, которое быстро погасло.
Меня пожирало любопытство, куда подевалась певица, почему рядом с хозяином праздника я, а не она, законная невеста. Означает ли это, что вина Эфриды доказана?
— Сожалею, не могу сказать ничего определенного.
— Ты все еще сомневаешься, что это Эфрида?
Я все-таки не выдержала и вновь обвинила невесту любимого.
— Ее счета проверяли — она не заказчик, — тихо произнес Маркус, поправляя мое платье, к счастью, изготовленное из немнущейся ажурной ткани.
Меня внезапно озарило.
— А не могла ли она попросить кого-то из поклонников? Может, она пожаловалась на тебя — и нашлись бесплатные мстители?
— Фан-клуб тоже проверили, да и не было у Эфриды мотивов убивать меня.
Почему Маркус в этом так уверен? Порой мысли убийц нелогичны. Кто знает, что творится в голове у женщины, которая придумала линию обуви с украшениями в виде трупиков морских существ?!
Слыша шаги приближающихся охранников, я напомнила:
— Нам пора к твоим гостям.
Маркус поморщился и вдруг полез во внутренний карман черного смокинга.
— Алиса, я хотел сделать подарок раньше, но Лука стойко держала твою оборону. — Он усмехнулся.
Заметил-таки. Я улыбнулась в ответ.
— Мы скрывали новое платье. Видишь ли, Маркус, я сама выбираю себе одежду и оплачиваю ее… Это принципиально.
— Я уже понял.
Рука Маркуса, что-то сжимая, вынырнула из кармана — и мое сердце перестало биться. Я замерла в ожидании момента истины. Сейчас… сейчас станет ясно, будет ли продолжение у того, что зародилось на острове, или я себе все придумала.
— Алиса, я хочу подарить тебе…
В свете садовых фонарей заиграли гранями голубые и черные камни на причудливо изогнутой полосе из серебристо-белого металла. Топазы и кварц?..
Я смотрела на браслет, как на одно из чудес Вселенной: обычно меня не трогают ювелирные изделия, но это было невероятным! Дух захватывало при виде игры света на гранях. А потом до меня дошло: Маркус подарил мне браслет… вместо кольца.
Испытывая непередаваемое разочарование, я упустила момент, когда блондин защелкнул замочек украшения на моем запястье.
— Прости, я не могу принять столь дрогой подарок.
Когда я попыталась расстегнуть украшение, заменившее то, о котором я мечтала, леранец настойчиво накрыл мою руку своею.
— Подожди. Это не просто подарок, это…
Громкое покашливание вызвало острое желание запустить в помешавшего туфлей на стальной шпильке.
— Простите, морн Моринес, вас ищут, — сообщил из-за кустов безликий слуга.
— Мы уже идем, — вздохнул блондин и предложил мне локоть в качестве опоры. — Поговорим потом, Алиса, а пока не снимай его, пожалуйста.
— Хорошо…
Потерплю — все равно браслет практически скрыт рукавом платья.
Маркус рядом: я чувствовала его тепло сквозь слои одежды, и в это же время он находился так далеко! Я рассчитывала, что наши отношения сегодня перейдут очередную черту и мы станем настоящей парой. Солнечный ветер, как же я хочу быть женой Маркуса Моринеса! Мечтаю засыпать с ним в одной постели и просыпаться по утрам от его поцелуев. Хочу иметь право запросто подойти к нему — и почувствовать надежность его рук, тепло его объятий. Я хочу быть с этим мужчиной столько времени, сколько нам отмерили звезды, Ктулху или кто там еще плетет узор человеческой судьбы.
Я люблю Маркуса и могу в этом смело признаться, но только самой себе. А он… На острове я успела изучить его тело, но не научилась читать в сердце, не узнала полностью его душу. Я эгоистка, раз думаю лишь о себе. К счастью, вовремя вспомнила: человек свободен в выражении своих чувств, и я не вправе навязываться и ожидать, что меня полюбят в ответ. Любовь не требует своего, она может стать великим счастьем, если вытравить эгоизм.
Нет, я не буду больше ничего ждать от Маркуса — если он не мой человек, лучше отпустить его сразу.
Когда я приняла подобное решение, с моих плеч упала невероятная тяжесть. Я свободнее задышала и улыбнулась сама себе. Это курортный роман, я знала, на что шла, когда разделила порыв страсти с малознакомым мужчиной. Случайные отношения в итоге дали больше, чем отобрали, — подарили лучшие воспоминания в моей жизни. А разбитое сердце… ничего, мне не привыкать его склеивать. Прорвусь.
Пока шли, я словно прозрела и не только разобралась в своих сумбурных чувствах и желаниях, но и взглянула вокруг свежим взглядом, отмечая, как стараниями слуг изменился дом за считаные часы. Живые цветы в напольных вазонах и в подвесных горшках украсили особняк Моринеса — в воздухе разлился тонкий аромат. Высокий фонтан весело журчал в центре бального зала, вдохновенно играл оркестр, сновали среди гостей вышколенные официанты, у стен расположились столы с закусками — подобную роскошь я видела лишь в кино.
— Извини.
Фраза прозвучала настолько неожиданно, что я не сразу поняла, что ее произнес Маркус.
— За что?
Хмурый Маркус бросил быстрый взгляд на свой коммуникатор, с которым не расстался даже сейчас.
— Я готовил тебе сюрприз, но он не удался.
У меня от сердца отлегло, на какой-то миг подумалось, что леранец читает мысли и узнал о моем разочаровании в наших отношениях.
— А какой сюрприз? Можно узнать? — Неуемное, никогда не отдыхающее любопытство дало о себе знать.
— Рик Ортемис должен был прилететь на вечеринку вместе с твоей подругой.
Я хлопнула ресницами и, подозреваю, глуповато переспросила:
— С Кариной?!
— У тебя есть еще одна подруга на Леране? — по-доброму съехидничал Маркус.
— Нет. Жаль, что они не смогли… Ты узнал, что помешало?
— Нет, Рик не отвечает.
Я не волновалась: ну что может случиться с такой пробивной особой, как Карина? А этот Рик? Да у него же на лице написано: своего не упустит и никому не отдаст. Карина, судя по всему, стала его добычей, значит, он будет заботиться о ней, сдувать с нее пылинки едва не в прямом смысле слова.
Мы подошли к одной из хрустальных пирамид, составленных из бокалов с розовым игристым вином. Официант в белых перчатках вручил Маркусу два фужера, один из которых блондин передал мне. И в тот же миг он был атакован своими помощниками.
— Кузен! Ты срочно нужен! — категорично заявил Эмиль.
— Грядет великий суд Ктулху? — насмешливо заломил бровь Маркус.
— Почти. Морна Коллири увидела младшую морну Коллири…
— Волосы друг другу еще не дерут, — вклинилась в рассказ первого помощника Лука. — Но ты правда нужен, чтобы их успокоить и развести по разным концам зала.
Заметив мое нескромное любопытство, Маркус объяснил:
— Всего лишь конфликт свекрови с невесткой. Первая — подруга моей матери, со второй я учился, поэтому знаю, как унять обеих.
Поразительно… Это же высший свет, аристократки — и дерут друг другу волосы?
Я запила удивление глотком вина.
Маркус ушел с Эмилем, молчаливо поручив меня второй помощнице.
— Как тебе вечеринка? — поинтересовалась Лука, постукивая голубым ноготком по своему бокалу. Заметив мой косой взгляд, она поспешила оправдаться: — Это вода, я несовершеннолетняя и за рулем.
Какая сознательная девушка!
Я улыбалась, пока боковым зрением не увидела мельтешение — к нам спешила Эфрида Вон.
