Глава 8

Через минуту остановились.

Я удивленно огляделась и поняла, то мы находимся посреди большой каменной площадки, исчерченной многочисленными рунами.

Сибэль аккуратно поставил меня на ноги, и посмотрев на мои босые ступни, со вздохом опустился на колени. Коснулся ладонями каменных плит, и они начали стремительно теплеть.

А я зябко поджала пальчики, глядя на красивого, сильного мужчину у моих ног, и совсем не знала, как на это реагировать. Особенно если учесть, что ноги были до колен обнажены.

Пауза чувствовалась как практически ощутимая дрожь воздуха. Он не встал сразу, нет… он медленно провел кончиком когтя по своду моей стопы, коснулся подушечками пальцев лодыжки.

Я прерывисто выдохнула, ощутив, как от этого невинного прикосновения мурашки разбежались по всему телу.

И это вдребезги разбило то странное чувство, что повисло между нами.

Сибэль быстро встал. Окинул меня долгиим, словно ощупывающим взглядом и стянул с себя багровый плащ. Завернул меня в него так, что торчали только острые уши да изумленно округлившиеся глазки, в которых плескалось непонимание.

– Она зовет, и мне сложно сопротивляться, – чуть более низким, чем обычно голосом вдруг заговорил некро-эльф. – Если бы я был жив полностью, то вообще не смог бы! Полностью… что ты сделала?!

– Простите, – пискнула я, не зная, что еще ответить.

– Потом поговорим. Сейчас твоя роль в том, чтобы ни в коем случае не выпускать меня за пределы защитного круга. Их здесь два. Один непроницаем изнутри – в нем и буду сидеть я. Второй непроницаем снаружи, это для того, чтобы суккуба не смогла пройти. Ты находишься между ними с поддерживающим артефактом и ни в коем разе не выключаешь его! Поняла? Один раз с суккубой, и я даже не успею удивиться внезапно обретенной потенции! Так что вся надежда на тебя, Фэй.

От столь прямых комментариев на тему произошедших перемен я вновь залилась краской и поняла, что еще немного – сгорю от смущения в самом прямом смысле.

Упырь еще раз окинул меня недовольным взглядом, поправил плащ на моих плечах и протянул небольшую пластину из серебристо-белого металла.

Коснулся начертанных рун, и те вспыхнули синим светом.

– Запоминай, – ровным голосом продолжил ректор и показал две разных вариации набора. – Сначала первый – этим ты изолируешь меня. А после второй – обезопасишь нас обоих от суккубы.

– П-п-поняла, – с легкой запинкой проговорила я и сжала пластину до побелевших пальцев.

Сибэль отошел на несколько метров, небрежно коснулся кончиком сапога выбитой в камне линии, по всей видимости она и была границей защитного круга.

Я набрала первую комбинацию рун и несколько мгновений зачарованно наблюдала за тем, как воздух вспыхивает янтарными искрами, словно пыль в солнечный день.

Из-за этих оптических эффектов красивое лицо Сибэля казалось еще более выразительным. И живым.

На момент нашей первой встречи он, конечно, был далек от облика классического покойника, но слишком заостренные черты, запавшие глаза и нездорово-серая кожа не давала усомнится в том, что эльф давно уже нежить.

– Почему вы мне доверяете? – наконец решилась спросить я и выразительно покрутила пластинку в руках. – Доверили ключи от своей свободы.

– Потому что ты, несомненно, преследуешь свои цели, да и кровь, как говорят люди – не водица. А кто твой папа – мы прекрасно помним. Но очевидно, что ты не в сговоре с суккубой. Если учитывать, что одна ночь с ней подсадит меня на энергетическую зависимость – выбор очевиден.

– Допустим, – я быстро набрала вторую комбинацию, и этот щит вспыхнул уже голубыми искрами.

– Отлично, – ректор сел прямо на каменную площадку и, положив одну руку на согнутое колено, внезапно спросил: – Чем займемся?

– В смысле? – нервно икнула я.

– В прямом. Нам тут с тобой до-о-олго сидеть… до утра точно! И ты меня будешь развлекать занимательными байками из жизни современного эльфийского общества. Например о том, что ты со мной сотворила.

– С чего вы вообще взяли, что это я?!

– Может и не ты. – как-то слишком уж покладисто согласился древний эльф. – Но без вашей интересной компании пяти эльфочек тут точно не обошлось. Но что-то мне подсказывает, что начала эпопею именно ты… так как все остальные словно пытаются воспользоваться моим оживленным телом потому что до того, как в моей жизни не появилась слишком наглая мышь, твои подружки и не думали проявлять такую настырность. И еще… Фэй…

Мое имя было произнесено с такой мягкостью в голосе, что стало почему-то жутковато.

– А?

– Я безусловно ценю твое искусство риторики, но право, стоит вспомнить, что я – Король Нежити, а не пушистый кролик. Рано или поздно мне может наскучить играть с тобой, и я начну спрашивать совсем по другому. И нам обоим это не понравится.

От этой простой фразы, с заключенным в ней кровавым обещанием, меня продрал озноб.

Но я же дочь своего отца, верно? Я леди. Потому я гордо вскинула подбородок и посмотрела прямо в красные глаза Сибэля. В них тлело что-то настолько жуткое, что я нервно сцепила пальцы на пластине и сильно прикусила нижнюю губу, чтобы хоть как-то обуздать внутреннюю панику и привести себя в чувство.

– Мне кажется, что вы, достопочтимый герцог, немного не в том положении, чтобы угрожать, – ровно и спокойно ответила я и мысленно похвалила себя. Даже голос не дрогнул, молодчинка, Фэй!

– Потому что я сижу в круге, а ты якобы в безопасности? – заломил серо-стальную бровь ректор.

– Именно, – я позволила себе усмехнуться.

Но видят Святые деревья, с каждой секундой этого странного диалога мне становилось все более сложным поддерживать иллюзию сильной и независимой женщины, которая знает, что делает и готова к последствиям.

– А еще, наверное, потому, что ты можешь пропустить ко мне суккубу, – за меня озвучил основные аргументы упырь. – Видишь ли, Фэйниэль, все то, что ты перечислила – лишь неприятности разной степени тяжести. Даже если я проведу ночь с этой… как ее? Не важно в общем-то. В общем, это не сделает меня менее злопамятным. И суккубе я, понятное дело, ничего сделать не смогу, а вот той, которая организовала мне такие проблемы – запросто смогу ответить взаимностью!

Я молчала долго. Очень долго, наверное около минуты.

Покусывала губы и с отстраненным удивлением замечала металлический привкус крови во рту.

Повисшую паузу нарушил Король Нежити.

– Девочка, не нужно до крови себя кусать. Поверь, это не добавляет мне спокойствия. И вообще, раз ты прониклась анонсами, то предлагаю закруглиться с угрозами и поговорить по нормальному. Признаваться станешь?

– Не могу, – неохотно ответила я.

– Ночь длинная, – усмехнулся в ответ упырь, показывая клыки. – А у меня очень много аргументов.

– Вы зря зашли с козырей, – не удержалась от ответного укола я. – Вряд ли меня можно чем-то впечатлить настолько же сильно, как возможными пытками.

– Я похож на того, кто станет пытать прекрасную деву? – крайне фальшиво удивился Сибэль и, перекинув вперед длинные волосы, добавил. – Всегда можно сначала показать что-то крайне нелицеприятное с комментариями «с тобой тоже самое будет».

И вот за этого садиста я собираюсь замуж?!

Говорят, что любовь меняет мужчин. Интересно, умертвий тоже меняет, или это распространяется только на полностью живых индивидов?

– У меня крепкие нервы.

– И это прекрасно, – кажется не на шутку обрадовался моей психологической устойчивости упырь. – Чтобы общаться со мной, нужны очень крепкие нервы!

– А если я не хочу с вами общаться? – чисто интереса ради спросила я.

– Ты станешь моим секретарем, само-собой, что тебе придется со мной много общаться. Мне любопытно. Видишь ли, Фэй, в посмертии не так много приятных сторон, и одна из них – диалог. Я привык себя баловать.

Я прям умилилась!

Продолжить дискуссию мы не успели. Для начала меня с головой окатило осознание собственной непривлекательности, а упырь вскинулся, с жаждой в красных глазах глядя во мрак за моей спиной.

Спустя десяток секунд и мои уши уловили тихую поступь босых ног.

– Добрый вечер.

У нее был очень мягкий и нежный голос. Он скользил по коже как самое дорогое и роскошное кружево. Красивое, но жесткое. Царапает.

– Добрый, – чуть хрипловато ответила я и мигом утонула в собственной же мыслеречи на тему того, что не дело, чтобы у эльфы были такие голоса.

Так! Фэй, приди в себя!

– Выпусти меня из круга, – приказал ректор, зачарованно глядя на появившуюся возле первого барьера девушку.

М-да… чую ночь будет веселая!

Я лишь с тяжелым вздохом покачала головой, запахнулась в плащ еще сильнее и машинально поискала взглядом куда бы присесть. Мест не обнаружилось, но камень под ступнями был все еще теплым и, кажется, остывать не собирался, потому я решительно плюхнулась прямо на него, решив, что стоять до утра, как стойкий часовой точно не буду.

Покосилась на суккубу. Она была возмутительно прекрасна даже после того как проползла через розарий. Знаете, то чудесное женское свойство выглядеть соблазнительно совершенно в любом облике.

Моя раненная магией самооценка вновь пискнула что-то жалобное с уровня плинтуса.

Я ущипнула себя за запястье и посмотрела уже в другую сторону. Облик суккубы оказался слишком резонансен.

А там… а там был мертвый эльф. Который пялился на подошедшую Нарвиэль с таким выражением лица, что у меня от возмущения даже уши торчком встали, да из мозгов вынесло все закомплексованные мыслишки.

Сибэль глядел на Плаксу с желанием. Его длинные пальцы невесомо касались золотистой преграды, а та жалила короткими молниями, но ректор даже не вздрагивал. Он смотрел. На нее.

Я тоже посмотрела. Чисто ради того, чтобы не зарычать и не сотворить какой-то ерунды.

Нарвиэль как раз закончила ощупывать голубую преграду и сейчас прижимала к высокой груди обожженную руку. Наши взгляды встретились и я выдохнула сквозь зубы, увидев насколько яркая и светящаяся у нее радужка. Изумрудно-фосфоресцирующая.

– Фэйниэль… – суккуба улыбнулась и крадучись перешла по траве поближе ко мне. – Фэйниэль, пусти меня?

– Нет, – я покачала головой и на всякий случай спрятала пластинку-ключ за пазуху, почему-то решив, что там точно будет надежнее.

– Фэйниэль, к чему эта глупая борьба? – изящная бровка изогнулась, а кончики красивых, ярких как первые ягоды губ, наоборот опустились, демонстрируя огорчение. – Зачем столько усилий? Ночевать на голой земле? – ее голос был мягок и вкрадчив, но теперь он вовсе не доставал из глубин души все страхи, а вводил в сомнения. – Он ведь не нужен тебе, леди из Жгучей Лозы. Он все еще мертвый, а вы, эльфы слишком любите все, в чем ощущаете дыхание природы, и ненавидите другие проявления жизни. Отдай его мне…

Голос чаровал и затягивал. Щипки не помогали, потому я решила для надежности цапнуть себя за палец! На несколько мгновений стало легче, и я решила занять себя диалогом, пока вновь не провалилась в подобие беспамятства. Вроде и в сознании, а непонятно что творится!

– Кто ты такая? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить. – Не эльфийка же.

– Нарвиэль, – еще одна ласковая улыбка, которую безумно хотелось стереть с ее уст. – Ты меня знаешь, я никогда не скрывала, я никогда не врала, откровенный обман слишком скользкая дорожка для тех, кто хочет пойти далеко.

– Но ты суккуба, – пояснила я очевидное и сильно-сильно сжала виски, так, что невыносимо закололо. – Демон!

– Лишь наполовину. Я – дитя Последней войны. Постыдное, тайное, от которого моей матери не позволили избавиться, узнав, что она понесла от одного из высших демонов. Я не знаю, на что они рассчитывали, но точно не на то, что родится девочка с искоркой дара искушения. Они так это называли… дар. Ты знаешь почему суккубы такие, Фэйниэль? Это вовсе не магия, это физиология. Я такая, потому что мое тело работает иначе. Я не знаю, как это называется, целители что-то рассказывали про гормоны, но я, когда я… м-м-м-м… обычная. Да, когда я обычная.

– А сейчас необычная?

– Приходится пить зелья, чтобы заставить тело работать иначе, но оно того стоит, – она опустила голову, и волосы шелковистой волной хлынули вниз. Суккуба чуть развернула подбородок и бросила лукавый взгляд на заключенного в центре кругов Короля Нежити. Тот часто дышал, стиснув руки в кулаки и не отводя с нее жадного взгляда. Еще одна улыбка на губах цвета спелых ягод и тонкий, нежный голос:

– Определенно стоит. Знаешь, наверное, я даже не стану с ним разводиться… зачем? Он силен, красив, уверен в себе. Он сможет меня защитить, а вот эльфийский трон ничего хорошего не сделал, так зачем преподносить ему на блюдечке с голубой каемочкой то, что он так жаждет?

В этот момент в наш занимательный диалог все же решил вступить Король Нежити, которого я, если честно, уже было совсем решила до утра считать элементом декора. И это даже не обвинение, потому как вряд ли кто-то в принципе смог бы справиться с чарами суккубы. Если не ошибаюсь, таких случаев в истории попросту не было.

Суккубу можно было или убить силами какой-нибудь достаточно морально устойчивой женщины или от нее… убежать.

– Разводиться? С чего ты вообще взяла, что я возьму тебя в жены? – хрипло спросил Сибэль, пристально глядя на нас с Нарви. В его багрово-черных глазах словно едва тлели угли костра, изредка вспыхивая остаточным пламенем. – Мне может и отказывает контроль над телом, но еще не отказывает разум.

– Именно поэтому ты сейчас взглядом сдираешь с меня остатки одежды? – эльфа рассмеялась, запрокинув голову, и… расстегнула бюстье, белье упало на траву, и дева осталась лишь в трусиках и тонком, изодранном халатике, который скорее обрамлял ее тело, а не прикрывал его.

Я прижала ладони к покрасневшим щекам. Святые Деревья, почему раздевается она, а стыдно мне?

Решив, что пялиться на прелести суккубы последнее дело – я решила посмотреть в другую сторону.

Там зрелище было еще более кошмарным – явно охваченный моральным и… м-м-м… физическим подъемом упырь не остался равнодушным к демоновой девке. Глаза горят, на гладкой коже выступила испарина, кулаки сжимаются так сильно, что белеют костяшки пальцев.

Он был безумно красив в своем возбуждении. Так, что даже мое бедное сердце ускорило свой бег, потому что воображение мигом подсунуло все то, что оно уже видело. И дополнило, так сказать, новообретенным абгрейдом…

Стало очень обидно. Почему-то вот прямо до безумия обидно, словно мне на самом деле изменяют.

Да, я осознаю, что он – мое задание. Да, я понимаю, что выйти замуж не более, чем условность, так как совместную жизнь с Сибэлем я пока не в силах представить даже теоретически.

Но что-то истинно женское внутри меня тихим шепотом говорило, что лучше него я в своей короткой жизни еще не видела.

Святые Деревья, оказывается влюбленность не делает различий между жизнью и… вот такой вот жизнью. Некроэльф безумно нравится мне внешне, он пахнет так, что подкашиваются колени, а его кривоватая улыбка обрезает ниточки, на которых держится мое бедное сердце, и оно падает в низ живота.

А еще я его боюсь. Он реально страшный. Жутковато красив, безумно опасен, и я даже вообразить не могу, что упырь может сделать, если узнает зачем мы тут все собрались.

В общем после того, как в моей голове со скоростью ураганного ветра пронеслись все эти мысли, я осознала сразу две вещи.

Первое – я влюбилась. Действительно влюбилась в древнего упыря, со всеми прилагающимися к этому паршивому состоянию особенностями. И я ВПЕРВЫЕ в жизни влюбилась в принципе.

Второе – если упырь и дальше продолжит слушать то, что с охотой разбалтывает Плакса, то саркофаг можно будет заказывать уже мне. Вот буквально сразу отписать папеньке и попросить выбрать гробик попафоснее. Заранее, так сказать, подсуетиться! Потому, что потом появится конкуренция – потребуется еще четыре комплекта для похорон цвета эльфийской молодежи.

Потому, Фэй, собралась и заткнула суккубу!

– Так почему я, говоришь, должен буду на тебе жениться? – к сожалению, древнее умертвие, не взирая на новые ощущения, и не подумало свернуть с кривой дорожки допроса. Пусть даже в этот момент оно сидело за парочкой защитных кругов, чтобы не рвануть к суккубе теряя… да все теряя.

Впрочем, на случай, если Сибэль таки взломает щит, я присматривала дубиночку поувесистее, чтобы шарахнуть ею суккубу. Вряд ли я что-то смогу сделать с некроэльфом, а вот с объектом его страсти – вполне. Бессознательная, она будет не годна к эксплуатации.

– Почему? На мне потому, что без меня ты уже не сможешь, а вот какие были идеи у остальных – я не знаю, – девушка повела плечами и грудь совратительно колыхнулась. Мы с упырем дружно на нее посмотрели. Сибэль прерывисто выдохнул и почему-то перевел взгляд на меня.

– Ну что, остроухая прелесть, – как-то слишком ласково протянул упырь. – А ты как собиралась меня на себе женить?

Надо было бить Плаксу по голове буквально сразу!

Ну и что теперь ему говорить?! Какую лапшу на уши вешать?!

Я посмотрела в красные глазища. Поняла, что, не смотря на все мои чувства, любоваться прекрасными очами любимого сейчас откровенно стремно, потому решила посмотреть в кусты. А там… там статуя! Шипастая такая, огромная и явно не просто в качестве декора тут разместилась. Хотя бы потому, что на плечах огромного голема подобно кошке развалилась навь и, судя по восторгу во взоре, наблюдала уже давно и прерываться не планировала. После краткого осмотра ближайшей территории я поняла, что к нашему скромному огоньку приползло много всяких тварей. Шевелились травяные змеи, переступали огромными корнями энты из Темнолесья и каталась вокруг какая-то огромная круглая штука. Если не ошибаюсь – то самое реликтовое лихо.

Еще раз посмотрела на наивную суккубу, которая была уверена, что нас, так сказать, «поймала». В общем, может и правда стоило ее по головушке шарахнуть? Это было бы однозначно милосерднее!

– Фэй, это очень невежливо отворачиваться, когда я с тобой разговариваю.

– Я стесняюсь, – очень нагло посмотрев на некроэльфа, заявила я.

Тот вскинул бровь и растянулся на камнях, глядя на меня с откровенным предвкушением:

– Жги, малышка! Как понимаю, меня ожидает интереснейшая история из категории «вы не поверите», но подкопаться или что либо доказать я сразу не смогу?

Как он хорошо меня изучил, а?

Я набрала в грудь побольше воздуха и поведала прекрасное:

– Мы вас любим! Давно и сильно! В эльфийском лесу есть сообщество по интересам и наш интерес – вы! Уже долгие годы, мы лишь вздыхали, глядя на портрет, но вот самые отважные решились ехать и попробовать завоевать сердце кумира!

Воцарилась такая тишина, что было отчетливо слышно, как где-то позади с подвываниями хохотала навь, а после с руганью падала с голема и снова продолжала истерически ржать. Никак иначе это было не назвать!

Я бы наверное тоже посмеялась, если бы не выражение лица Короля Нежити.

– Издеваешься? – справедливо заподозрил он.

– Ни в коем случае, – соврала я с самым честным выражением лица.

Мы дружно посмотрели на Плаксу. Она повела плечами и улыбнулась, и по нам снова шарахнул такой поток магической энергии, что я ощутила, как по щекам покатились слезы отчаянной жалости к себе.

Плохо-то как, Святые Бревна!

– Ты плачешь? – озадаченно поинтересовался Сибэль, которого почему-то не накрыло, как должно было. – Фэйниэль, ваши женские штучки на мне не работают, если ты думаешь, что слезы спасут тебя от допро…

– Да причем тут спасут?! – уже откровенно разрыдалась я, мысленно распиливая суккубу на части. Потому что я никогда, нет, так нет… НИКОГДА не ощущала себя настолько отвратительно.

– А в чем дело?

– В том, что она страшненькая. Так себя ощущает… ну, как я слышала, у девушек именно такой эффект, – любезно пояснила Нарвиэль, вмешиваясь в диалог. – Главное, чтобы вены резать не начала, а так пройдет.

Я зябко обхватила себя за плечи, глядя прямо перед собой. Все, на что меня хватало в таком состоянии – заставить себя направить истерику в нужное русло, чтобы она не противоречила легенде. Самой бредовой на свете легенде…

– Так, это уже как-то слишком далеко зашло, – упырь пружинисто поднялся и одним щелчком пальцев рассеял золотистую пыль щита, на который мы так полагались. – Так, быстро обезвредили суккубу и утащили ее в лазарет. Нужно выяснить, чего она наглоталась, потому что я слышал только об одном зелье, что воскрешает способности предков. И откаты там такие, что подумать страшно. Таль!

– Да? – навь на подкашивающихся лапах вышла из кустов и чистосердечно поделилась. – Мышь, ты восхитительна!

Я шмыгнула носом, вовсе не считая себя такой уж восхитительной.

– Пойдем, сопроводим нашу вторую остроухую подружку, от которой ты в таком восторге. Я чувствую, что вещички девиц нуждаются в досмотре.

– Прямо ночью? – поразилась навь.

– Ночью, – подтвердил упырь и распылил еще и второй щит. – Так как я задолбался.

Сопротивляющуюся суккубу взвалил на плечо один из големов и тяжелой поступью отправился к корпусу, где располагался лазарет.

То, каким взглядом провожал девушку Король Нежити, а также испарина на его высоком лбу не давали усомниться в том, что дается ему все это очень даже непросто.

Сибэль встряхнул головой и, не глядя на меня, махнул рукой:

– Пойдем.

И сам неторопливо двинулся вперед. Навь неслышной тенью скользнула следом.

Я закуталась в плащ и, тихо всхлипывая, осторожно двинулась за ними. Босые ноги обжигали холодом плиты дорожки, а в нежную кожу впивались мелкие камешки и веточки. Было больно, плохо и очень-очень себя жалко.

Спустя минутку упырь озадачился, почему я это так медленно иду. Вернулся ко мне, бесцеремонно задрал плащ, открывая вид на ступни, и с тяжелым вздохом наклонился и легко подхватил меня на руки.

С одной стороны, стало конечно лучше, а с другой – теперь никакие неприятные физические ощущения не мешали мне с головой проваливаться в себяжаление.

– А сейчас ты почему ревешь? – как-то бесконечно устало спросил Король Нежити.

– Вы мне пытками угрожали, – нервно икнула я, напомнив про страшное. А после вновь дал о себе знать остаточный флер суккубьей магии. – А еще я… некрасива-а-ая.

И тишина. Кажется, его сиятельство герцог если и знал когда либо, что нужно делать с плачущими женщинами, уже много столетий не сталкивался с нуждой того, что их нужно утешать.

– Ты красивая, – спустя несколько секунд все же сказал упырь.

Я настолько удивилась, что всхлипнула в последний раз и затихла.

– Действительно красивая, – в голосе над головой отчетливо слышалась улыбка. – Я может и мертв, но чувство прекрасного не отказывало. И ты не просто красивая, девочка-катострофа. Ты интересная. А этим, поверь, мало кто может похвастаться.

– С-с-спасибо, – срывающимся голосом ответила я, чтобы хоть что-то ответить.

– Но это все не отменяет ерунды происходящего, – в мягком голосе звякнула сталь, словно с клинка сняли бархатный покров. Чтобы не забывать остроту… – Такое ощущение, что компания эльфиек дошкольного возраста решила поиграть в свои игры и, не спрашивая, вовлекла туда меня. Сначала было забавно, теперь не очень.

– Но согласись, легенда потрясающая, – вновь тоненько взвизгнула от удовольствия навь, и судя по облику, с трудом удерживалась от того, чтобы не подпрыгивать от восторга. – Слушай, мышь, честно, если что – я болею за тебя! Я так не ржала уже… да с тех пор, как мы с Сибэлем приехали в женский монастырь ордена святой Цилнэль! Там в его келью паломничество монашек всю ночь было! Устали выставлять!

– Монашек? – вяло удивилась я и посмотрела наверх, где маячил сероватый мужественный упыриный подбородок. – А зачем им мертвый эльф?

– Там какой-то хитрый культ был. И в одном из писаний сказано, что явится избранный, ни жив и ни мертв. Прекрасен ликом и черен сердцем! Ушами остер, вроде как еще! В общем Сибэль подходил идеально! И сказано, что невинная дева сможет снять с него проклятие и все будет хорошо. Но девы были разной степени невинности! К рассвету мы вообще на чердаке обители забаррикадировались, так дамочки активно атаковали! Но не убивать же их на самом деле…

– Монашки?! – все еще не могла поверить в развратность самого целомудренного ордена я.

– Потом выяснилось, что один из наших личей им афродизиака сыпанул за ужином. Ну и напомнил про писание и про высшую цель – затащить умертвие в койку. В общем, весело было!

Веселье, прямо скажем, сомнительное.

Пока навь рассказывала о специфических развлечениях окружения Короля Нежити в эпоху Последней войны, мы дошли до общаги.

А дальше… дальше было страшное. Упырь вытащил коменданта общежития, который на посту смотрителя за студентами Долга и Чести расслабился и контролировал все спустя рукава. Несчастный обмирал от ужаса под ласковым взором упыря и клялся, что больше у него студенты из здания с наступлением темноты не выйдут!

Мда… с таким рвением нас даже на учёбу под роспись отпускать станут.

Дальше мы отправились на третий этаж и безошибочно остановились у нужной двери. Сибэль кинул на свою клыкастую подружку вопросительный взгляд и та, улыбнувшись во все клыки, сказала:

– Хорошо, давай я! Все же благородные и невинные девы! Нужно уважать!

Как именно навь собиралась нас уважать, было большой загадкой.

Упырь с галантным поклоном открыл перед Стервью дверь в темную комнату и закрыл, когда та скрылась из вида. А после подпер спиной!

Несколько секунд ничего не происходило, а после по ту сторону тонкого деревянного полотна раздался такой визг, что казалось можно было разбудить целую армию мертвых.

Несколько ошарашенный упырь потёр одно острое ухо.

Держу пари – вопила Заль!

Следующее, что мы услышали, это боевой клич стражей границы, к роду которых принадлежала Шанрио!

А потом грохот, грохот, грохот…

Из соседних дверей начали было высовываться растрепанные головы, но, увидев ректора и меня в его плаще, без лишних вопросов засовывались обратно.

В этот момент я осознала, что даже если Сибэль решит вспомнить старые предпочтения и скушать меня посреди коридора, не утруждая себя сервировкой… никто даже не подумает мне помочь!

Когда мы все же зашли в комнату, то картина была достойна самых эпических полотен.

Заль сидела на шкафу и там демонстративно боялась.

Навь и Шанрио стояли друг напротив друга. Пухленькая эльфийка успела вытащить меч и теперь настороженно смотрела на страшную, как ночной кошмар нежить.

А навь действительно впечатляла!

Оскаленная пасть с внушающим оторопь прикусом, выбившиеся вдоль всего тела шипы, и вообще она словно стала в полтора раза крупнее. Мышцы напряглись, обрисовывая такой рельеф, что было жутковато.

На фоне всего этого развалившаяся на кровати Иринэль смотрелась до безобразия беспечно.

– Доброй ночи, господин ректор, – с иронией поздоровались она. – Чем обязаны позднему визиту?

– Вот сейчас и узнаете, – он бросил на нее косой взгляд, а после сосредоточился на Шан. – Леди, будьте добры, опустите оружие.

– Если вы гарантируете то, что прислужница станет вести себя хорошо.

Навь сложила шипы, погасила ужасный огонь в глазах и скромно сказала:

– Он гарантирует. Честное слово.

Мы дружно и недоверчиво посмотрели на нежить. Она на нас честным взглядом идеального животного, которое непонятно в чем подозревают.

Упырь тяжелой поступью проследовал к окну. Взял за спинку ближайший стул, критически повертел его на одной ножке, после основательно поставил на все четыре и сел.

– Ну что барышни… я вас слушаю.

Блин…

Мой мозг как и всегда в стрессовых ситуациях работал очень быстро, но не всегда хорошо.

Потому прежде чем Король Нежити успел конкретизировать, что именно ему должны рассказать, я выступила вперед и отважно сообщила:

– Он все знает! Я рассказала о… клубе по интересам имени герцога. И что сюда мы приехали попытать счастья и покорить ЕГО.

Последнее слово я постаралась произнести с максимальным придыханием восторженной дурочки.

Судя по выражению лица Сибэля только что он понял, что вести допрос стоило отдельно от уже «расколотого» языка. Или, видимо, не мог поверить, что я не просто буду придерживаться озвученного бреда, но и предложу остальным эту же версию.

В комнате воцарилась тишина.

– Клуб по интересам, – медленно повторила Иринэль с очень сложным выражением мордашки. – Имени Сибэля.

– Потрясающе, – мрачно резюмировал Король Нежити.

– Я тоже так считаю! – воодушевленно кивнула навь.

Все дружно посмотрели на меня, безошибочно опознав главного идейного вдохновителя фан-клуба. Главного, потому как единственного.

– Слушай, Фэй, – навь воодушевленно вскинула морду. – А для меня у вас что-нибудь есть?

– В смысле? – тихо переспросила я.

Здравый смысл в моей бедной головушке уже даже не пытался плакать или биться в истерике. Он понял, что тут не нужен, потому лег ничком где-то на задворках сознания и не подавал признаков жизни.

– Ну в прямом! – на морде Таль по прежнему светился восторг. – Чисто теоретически, я – единственное и главное верное создание в окружении твоего кумира. Неизменная спутница, идейная вдохновительница и так далее. Ну не верю, что вы не собирали про меня информацию.

В красных глазках светилась игривость и твердое желание вывести меня на чистую воду, а заодно как следует повеселиться. Если не ошибаюсь, именно формулировка «как следует повеселиться» и была девизом Стерви. Посмертным.

Я уже думала о том, чтобы повторить свой лазаретный хитрый ход и сползти в обморок, как и полагается девице тонкой душевной организации, но тут помощь пришла откуда не ждали.

Иринэль, которая всю последнюю минуту сидела в крайне странной скорчившейся позе, принижимая к лицу подушку, из под которой доносились всхлипывающие звуки, наконец отняла ее и сообщила:

– Конечно есть, уважаемая Таль! Как мы могли обойти вас своим вниманием, ведь это поистине преступление.

Серокожая псина повернулась к своему господину и наставительно заметила:

– Слышал? Не обращать на меня внимание – преступление!

– Слышал, – упырь кивнул в ответ и устремил на Иринэль пристальный, очень тяжелый взгляд.

Наверное если бы так посмотрели на меня, то сердце рухнуло в пятки и обморок точно был бы обеспечен! А эльфа ничего… не отводит взгляда и очень нагло и пристально смотрит в ответ.

И говорит. О-о-ой какую ересь говорит!

– Особенного упоминания в наших анналах удостоился тот случай, когда достопочтимую Таль нарекли Светочем-во-Тьме. Правда на одну ночь.

Морда «достопочтенной Тали» вытянулась. Кажется история была из категории забавных, но точно не для нави.

– Мда…

– О да, – у Иринэль аж уши торчком от воодушевления встали. – Если не ошибаюсь, тогда армия Короля Нежити взяла последний оплот темных эльфов в нашем мире. Притом по уже известному чувству юмора герцога, темным эльфам позволили эвакуироваться… всем, кроме тех, кто хотел сбежать в первую очередь, а именно правящей верхушке. Которую Король Нежити совместно с приближенными личами и распил во время ужина. Но оказалось, что накануне была диверсия и темные эльфы оказались накачены очень своеобразным ядом. Который, разумеется, впитался в кровь и передался герцогу Сибэлю и его приближенным… но не истребил, как все надеялись, а опьянил. Пьяный вникуда Король Нежити и его личи… казалось бы, что могло пойти так?!

– Хватит, – слабым голосом попросила Таль.

– Я не могу об этом молчать! – и не подумала послушаться Иринэль. – Если не ошибаюсь, после по задумке герцог отправился в тронный зал темных, где и прочитал пророчество, про Светоч-во-Тьме. Который должен куда-то вывести. В том своем состоянии упыри дружно решили, что им надо туда пойти! Прямо очень надо!

Девушка замолчала. Я и остальные эльфийки смотрели на Иринэль со священным ужасом. Во-первых, потому что она бесстрашная, а во вторых… откуда она столько знает?!

Я испуганно покосилась на ректора.

Он откинулся на спинку стула, на губах играла расслабленная усмешка, а когда мягкий, бархатный голос все же раздался в комнате, меня прямо морозом пробрало!

– А ничего, что я тут сижу?

Иринэль честно взглянула на страшного ректора. А потом улыбнулась и ответила:

– Неа!

– Так, – упырь резко поднялся и щелкнул пальцами. От его рук в разные стороны метнулись тонкие, кроваво-красные нити, нырнули в шкафы, проникли в наши сумки… и вернулись к хозяину увешанные разнообразными артефактами.

Еще один щелчок пальцами и еще одни нити не стесняясь пошарили по карманам девчонок, а одна вообще нагло нырнула мне за шиворот, и не успела я пискнуть, как вытащила тот самый красный камешек, на который и было возложено столько надежд. Который должен по заверениям папеньки сделать меня упыриной мечтой!

– Сказки это хорошо, но, надо признать, они становятся слишком абсурдными. Это уже не смешно. Ири…нэль, – он словно запнулся произнося имя эльфы, но посмотрел на нее ясно и твердо. – Думай, что ты делаешь. Мы не виделись слишком долго для того, чтобы я остался тем же. Мне может надоесть.

– Если учитывать, в каких обстоятельствах была последняя встреча – я радуюсь, что ты настолько изменился, – вдруг как-то очень по взрослому усмехнулась она. Эта кривая, видавшая виды усмешка смотрелась на юном и наивном личике невыносимо чуждо. Словно маску нацепили, но проникнуться образом не смогли. Истинная суть все равно прорывается наружу.

– Не заигрывайся, – спокойно и даже вроде как миролюбиво предупредил Сибэль и вышел из комнаты, на ходу инструктируя навь. – Суккубу проконтролируй, и к завтрашнему вечеру у меня должны быть координаты для портала к Эдану. Хоть кого жуй, но чтобы они были! Ясно?

После ухода ректора и его соратницы воцарилась тишина, которая изредка прерывалась горестными вздохами Зальфириль, у которой пронырливые красные щупальца утащили практически все украшения.

Кажется, меня прискорбно бедно снарядили «в бой».

Ноги отказывались держать, потому я опустилась на свою кровать и вдруг неожиданно даже для самой себя спросила.

– Так почему Светоч – то?

– Потому, что указать дорогу в нужное упырям место мог только он. Светоча под рукой не было, а сходить очень хотелось – все уже настроились. Потому они намазали бедную собаку какой-то светящейся краской и выпустили в темноэльфийский лабиринт. Ну, чтобы было веселее идти! По прямой ведь совсем не спортивно.

Я представила и мысленно посочувствовала Стерви.

А после задалась вполне закономерным вопросом:

– А ты откуда это знаешь? Сомневаюсь, что данная информация находится в свободном доступе.

– Секрет, – загадочно улыбнулась эльфа и легла в постель, демонстративно показывая, что более обсуждать это не намерена.

Я тоже легла.

А после еще минут десять смотрела в потолок и напряженно размышляла.

Кто же ты, Иринэль?

Вы явно знакомы с упырем.

Святые Деревья, ну и соперницы у меня подобрались, а?! Одна суккуба, вторая темная лошадка.

Как в таких условиях добиваться любви и взаимности?