Глава 14

Я вышла из ванной навстречу приключениям через несколько минут и на секундочку замялась в дверях, потому как за время моего отсутствия в комнате успело появиться новое действующее лицо. Лицо стояло у окна, задумчиво смотрело на сумрачный парк, и судя по спокойному выражению красивого лица – ни капли не волновалось перед грядущим свиданием. Между прочим, первым за многие столетия!

Я взяла себя в руки и, тихо кашлянув, сообщила:

– В общем-то, я готова. Хотя и не ожидала, что вы вот так вот за мной зайдете?

– Надо было к дверям? – повернулся в мою сторону Сибэль.

Какой-то до непривычного… обыкновенный, что ли. Без брони и алого плаща, он уже не казался осколком прошлого, невыносимо чуждым для привычного мира.

Обычный, хоть и очень красивый, и мужественный эльф. Его природу выдавала только сероватая кожа и красноватые глаза. И то, в них уже было все больше той синевы, что царила при жизни.

Сибэль смотрел. Пристально, внимательно, жадно, словно выцепляя одну за одной детали из моего образа и наслаждаясь каждой.

Навь посмотрела на хозяина, потом на меня.

– Ну да, хозяин, по идее нужно было к дверям и с цветами.

– Я учту. Фэй, если ты готова, то предлагаю выходить.

– Я тоже готова!

– А ты, моя драгоценная, никуда не пойдешь за пределы Академии. У меня тебе задание.

– И? – в багровом взгляде нави отчетливо читалось, что вряд ли он может поручить ей что-то более любопытное, чем наблюдение за нашей встречей.

– Проведи экскурсию господину Цаю. Он выражал желание.

– Я?! Ему?!

– Ну да.

– Сибэль, он же извращенец, – почему-то шепотом поведала навь. – Ему лапы мои понравились!

– После того, как ты довела практически до сердечного приступа мастера по когтетюру – неудивительно. Мне тоже нравятся твои лапы, они нам в десять золотых обошлись.

– А ты мелочный, однако, – с осуждением протянула нежить.

Которая делает маникюр! Когтетюр…

День открытий и потрясений!

– В общем, я в тебя верю. Ты не раз уже спасала нас от ревизоров, так что думаю, эльфийский отравитель тебе вполне по зубам.

Таль почему-то в этом сомневалась, но упырь решительно взял меня за руку и утащил в портал, и не подумав снабдить подружку напутствием.

Вышли мы… ну, на кладбище.

Я оглядела пасторальную картинку и кротко вздохнула. Ну да, собственно, а чего ты, милая моя Фэйниэль, ожидала от мужика, который последние столетия изображал из себя самый страшный кошмарик для живущих, и даже склеп снабдил ванной комнатой и гардеробной – все, чтобы оттуда лишний раз не выходить!

Тишина. Стоим на пригорочке.

Кладбище, очевидно, старое и, очевидно, для аристократов, притом поделено на сектора для разных рас. Если бы я не знала, что подобные статуи принято ставить на могильных плитах у кицунэ, ни за что бы не приняла ту живописную скульптурную группу за захоронение. Веселые такие, улыбаются, вот мать обнимает маленького сына, а на них с нежностью смотрит мужчина.

В другой стороне вообще располагалась красивая роща. И можно было бы спросить, что она вообще делает в таком месте, если бы не золотые стволы деревьев. Дриады после смерти обращаются в меллиорны и вечно тянутся листьями навстречу солнцу. Даже самый лютый мороз не может усыпить биение жизни в них…

– Пасторально, – спустя бесконечно долгое молчание проговорила я.

– Не стоит думать, что я не пытался организовать нечто более классическое, – хмыкнул в ответ Сибэль, что стоял прислонившись к самой обычной березе, которая даже странновато смотрелась в этом месте.

– Неужели? – я позволила себе восхищенно расширить глаза и позволить собеседнику увидеть долю ехидства.

– Именно, – он наконец-то отлепился от дерева.

Подошел и остановился в шаге, притом смотрел сверху вниз все таким же задумчивым взглядом, как и недавно в комнате. Только в этот раз я отчетливо ощущала, что он смотрит на мои губы.

Почему в такие моменты они обычно пересыхают от волнения настолько сильно, что потребность обвести их языком становится практически нестерпимой? Так же, как и опустить свой собственный взгляд, так как пожар, разгорающийся в мужчине, передавался на каком-то энергетическом уровне, отдаваясь во мне звоном желания и истомой внизу живота.

И дико, безумно, невероятно хотелось облизнуть рот и… увидеть как сойдет с ума великий и недосягаемый Король Нежити. Каким-то древним, исконным, истинно женским чутьем я ощущала, что он на грани и едва удерживается от прикосновений.

– Почти позабытые ощущения, – вдруг с усмешкой протянул некро-эльф и, подавшись вперед, взял мое лицо в ладони, и провел большими пальцами по скулам. – То ли они действительно настолько накрывали с головой всегда, и я просто запамятовал за давностью лет, то ли дело в тебе, Фэй.

– Думаю, запамятовали, – пробормотала я, совершенно не зная как реагировать.

А-а-а-а! В голове сейчас была лишь одна мыслишка, да и она напоминала напуганного зверька, который носился по черепушке с завываниями. «Бежит-орет», ага…

Мужчина подался вперед, и на какой-то миг мое сердце оборвалось, а после застучало с удвоенной скоростью. Но он скользнул губами по моей щеке, словно оставив обжигающий след, и коснулся уха:

– Мне кажется, что это вредно – принижать свои заслуги.

Не успела я хоть как-то прийти в себя после таких действий и такого заявления, как мужчина отстранился, с усмешкой осмотрел меня еще раз и, взяв за руку, потянул за собой по гранитным плитам дорожки. И я послушно шла следом, осоловевшими глазами глядя на широкую спину в черной рубашке перед собой и пытаясь реанимировать хоть ту самую мысль из головы, что бегала и орала совсем недавно.

– Наверное, дело в том, что я тоже не привыкла к свиданиям, – вдруг сказала я.

– Папа берег деточку? – не оборачиваясь рассмеялся Сибэль. – И потом отправил в мои противные лапы? Жуть какая.

– Не отправил, а грамотно распорядился, – со вздохом ответила я.

– Знаешь, что меня всегда поражало в аристократической молодежи практически всех рас? Вы… ладно, мы… до определенного этапа жизни принимаем мнение старших как истину в последней инстанции. И считаем их в праве распоряжаться нами так, словно мы – вещи.

– Обижены на папеньку? – внезапно полюбопытствовала я.

– Ну да, на войну я не хотел, – спокойно признался Сибэль. – Это можно было бы считать трусостью, но мне просто всегда нравился другой вид деятельности. Но в семье, где два сына, один наследник, а второй – меч королевства. Пусть даже ему самому больше нравилась магия и артефакторика.

– Интересно, – задумчиво протянула я и добавила. – О вас совсем иначе пишут. О тебе, то есть…

Ну да, на свидании, да после поцелуев, да с такими анонсами, уже наверное можно перейти на неформальный стиль общения. Тем более, что Сибэль давно уже определился, а я до сих пор сбиваюсь с «вы» на «ты» и обратно.

– Велик, могуч, побил всех?

– Именно.

– Против фактов не попрешь. Другое дело в том, что изначально хотелось заниматься совершенно другим.

– Именно поэтому у вас так много камней в саркофаге?

– Да, после того, как я освободился от создавшего меня некроманта, пришлось искать альтернативы купаниям в крови девственников.

– Крови девственников?!

– А ты как думаешь, каким именно образом поддерживалась эта своеобразная жизнь? Тем более сохраняя все искусственные возможности и магию. С девственниками я конечно хватанул, но кровавые жертвы на регулярной основе действительно требовались, нам с Талью пришлось изучить очень многое для того, чтобы понять как именно перестроить наши с ней тела с физической подпитки на энергетическую.

– Хочу попросить рассказать историю вашего знакомства, а то до меня доходили лишь обрывки, а они периодически весьма противоречивы.

– Мы почти добрались до нашего столика. Располагаемся, и расскажу.

Столик?! У нас есть столик?

Потрясающе.

Действительно, в самом центре дриадской рощи было небольшое возвышение, на котором стоял стол на двоих, и на нем зажигал свечи мужчина в поварской униформе. Увидев нас, он посмотрел на моего спутника со страхом, но одновременно с уважением и благодарностью.

– Рад вас видеть! Все как вы просили…

– Рассчитываю на ваш профессионализм, маэстро Гарьяри, – любезно ответил упырь. – Благодарен за то, что вы нашли время и возможность организовать нам эту маленькую радость в настолько специфическом месте.

– Дриады не возражали, и это главное. Мы весьма мило поболтали, пока я завершал приготовления, – ответил маэстро. – Что касается благодарности, то, право слово, оно не стоит того… не после того, что вы для меня сделали!

Еще минутка взаимных расшаркиваний, и повар удалился. Упырь галантно отодвинул мне стул, а сам уселся напротив.

– А что ты для него сделал? – спустя полминуты все же не удержалась я, одновременно зачарованно наблюдая за тем, как льется в бокал темно-розовое вино.

– Ты не поверишь. Не съел, – некро-эльф аккуратно вернул бутылку в ведерко со льдом и, взяв в руки бокал, посмотрел напиток на просвет. – Ну что, попробуем… даже без крови. Сегодня все для тебя, Фэй.

Мне до такой степени захотелось выпить, что я просто молча взяла свой бокал и сделала большой глоток, совсем не заботясь о том, как это может выглядеть.

– Что-то ты нервничаешь, – «проницательно» заметил мою очевидную нервозность Сибэль, но и не подумал повести себя как мудрый мужчина – не обращать внимания. Он начал расспрашивать. – Ну-ка, что тебя смущает, Фэй?

– Все, – честно призналась я. – Очень непривычно, и видимо, несмотря на все мои планы, реальность все равно порвала все шаблоны.

– Не стоит нервничать. Мы лишь общаемся. Что же касается выбранного места… если честно, сначала я, как нормальный мужчина попытался сходить и лично забронировать столик. Но так как недавно уже был в столице… с деловым визитом, обо мне там почему-то пошли нехорошие слухи.

– Что же вы сотворили во время делового визита?

– Пообщался с некоторыми людьми. Они мне не понравились, и это на них не очень хорошо отразилось.

Интересно, они выжили?

Упырь же щелкнул пальцами, и с тарелок перед нами слетели крышки, открывая первое блюдо. Я с любопытством осмотрела салат с рыбой, кусочки которой томно разлеглись на листьях салата. Рыбка, разумеется, сырая.

– Это вкусно, – заверил меня упырь. – Все же повар лучшего ресторана столицы знает толк и в готовке и в композиции. В общем, если вернуться к рассказу, то когда я тебя пригласил, решил вывести в самое лучшее заведение столицы. Но не могу же я привести даму в непроверенное место, с, возможно, нервным персоналом? Нужно было сначала прогуляться в разведку в одиночку, что я и сделал. Но, как оказалось, слухи действительно быстрее пожаров, потому все работники во главе с хозяином сбежали, так как слышали, что последнего, кто мне не угодил, я лично сожрал. – Все сбежали? – Повара я нашел в подвале в холодильной камере. И ему повезло, что я чую жизненное тепло, так как камера захлопнулась, и если бы не я – там бы и преставился. Разговорились. Гарьяри сказал, что с радостью приготовит нам романтический ужин, но посоветовал вывести девушку в менее оживленное место. – И ты выбрал кладбище? – Согласись, оно идеально.

И ведь не поспоришь….

Салат закончился на удивление быстро, оказывается я была очень и очень голодная.

И не я одна! Оказывается, это очень занимательно – наблюдать за Сибэлем. Редко можно увидеть, чтобы кто-то с таким наслаждением ел. Мне кажется, что если бы Король Нежити был более раскован в проявлении эмоций, то закатывал бы глаза от наслаждения.

Но даже при довольно большом самообладании было отчетливо видно его наслаждение каждым мгновением процесса. И это оказалось заразительным.

Мысли о том, что привычные радости могут быть недоступны и хорошо бы прислушиваться к своим ощущениям уже сейчас. Пока они есть… пока есть что-либо в принципе кроме больного разума и жажды крови…

Погрузиться в рефлексию я не смогла, и это к лучшему. Перемена блюд не заставила себя ждать.

Я задумчиво посмотрела в тарелку. Оттуда на меня печально взирала рыбка, запеченная целиком. Подцепила веточку укропа с ее головы, отправила в рот и прожевала. Поймала пристальный взгляд упыря.

– У тебя живая мимика, – сказал он, отправляя в рот отрезанный кусочек хорошо прожаренного стейка. – Я уже давно это заметил и все не устаю наблюдать. Ты очень… живая.

– Я и правда живая, быть может дело в этом? – с улыбкой спросила я, все же позволив себе привнести в разговор долю кокетства.

Ответная ленивая улыбка заставила сердце биться чуть быстрее.

– Нет, дело в другом, – он перестал улыбаться и вдруг добавил. – Быть может в возрасте.

Ой, интересно, а насколько мужчины подвержены комплексам об отношениях при разнице в возрасте.

– Ты меня конечно извини, но жизненный опыт у тебя несколько… чрезмерно рафинирован, – осторожно сказала я, выверяя каждое слово, так как вступила на очень скользкую дорожку. – Да и посмертный в общем-то тоже. Так что мне кажется неправильным причислять меня к наивным несмышленышам только поэтому.

Упырь покачал головой и спросил:

– Фэй, ты сама-то понимаешь, что именно такая постановка фраз и выдает юношеский максимализм?

– Понимаю. Но даже он далеко не признак возраста и жизненного опыта.

– О да, – в темных глазах вдруг мелькнули искры смеха. – Есть у меня одна знакомая. Уже бабушка, а развлекаться все равно лезет в самую гущу событий.

– Да, такие личности – лучшее доказательство моих слов! – воодушевилась я, а после решила перевести диалог на более безопасную на мой взгляд тему. – Так что там с Талью?

– Таль… – веселье пропало окончательно, словно внутреннюю подсветку выключили. – Мы познакомились еще до войны с демонами Изнанки. Накануне крупномасштабного наступления с той стороны мира обострились конфликты с некромантами. Появился некто Учитель, который смущал умы некромантской молодежи запретными знаниями и экспериментами как над живыми, так и над мертвыми и даже над нежитью. Именно ему мы обязаны многими новыми видами крайне трудноубиваемой пакости. Особенно Учителю и его последователям нравились окрестности эльфийского леса. И сами эльфы… они пропадали редко, но мы даже не обращали на это внимания, так как причисляли пропавших к убитым в мелких стычках с демонами или василисками, которые в то время выступали на их стороне. И лучше бы они действительно гибли… ты же знаешь – ранее считалось, что эльфов нельзя поднять из мертвых?

– Если не ошибаюсь, это до сих пор нереально. Ты единственный.

– Я не первый, – кратко ответил Сибэль. – Мы были особым, личным проектом Учителя. Он считал невозможность обращения эльфов в нежить вызовом Жизни от Смерти и, как истинный адепт последней, думал, что сможет переломить это. И собственно смог. Этот василиск был единственным, кто смог прогнуть под себя саму Природу.

– Василиск? – я все же вмешалась в рассказ. – Но они же… им не свойственна классическая магия. Изнанка наделяет своих созданий особыми дарами, противоположными нашим. Василиски властны над неживой и немертвой материей. Они боги техники.

– Если честно, то для меня это до сих пор загадка, – откровенно признался Сибэль. – Но в том, что он был именно василиском, я не сомневался. У меня было немало времени для изучения внутреннего мира Учителя и я уверен – он чистокровный.

Внутренний мир? Он же не про духовное наполнение, верно?

Я подавилась рыбкой, которую положила в рот несколькими секундами ранее.

– Прости, я не подумал, что о таких подробностях лучше умолчать за столом, – упырь предупредительно наполнил мой опустевший недавно бокал вином и поставил рядом. Я немедля к нему присосалась, решив, что слушать такое на трезвую голову – так себе идея!

– Ничего страшного! – почти залпом выпив розовое вино, чистосердечно сообщила я. – Не хочу пропустить никаких деталей – смело откровенничай дальше.

– Боюсь, что рассказ о том, что я пил кровь этой паскуды еще несколько лет по большим праздникам, тебе не особо понравится, – усомнился Король Нежити.

Вина я себе налила уже сама. Я девочка вообще самостоятельная, набраться могу и без посторонней помощи!

– Как так? По бутылкам, как вино разлил?

– Ну да.

– Прекрасно, – восхитилась запасливостью и злопамятностью избранника я. – Слушай, а каким боком тут Таль?

– Таким. Она – один из первых экспериментов Учителя с нежитью. Простые нави ему казались слишком банальными, и он решил, что нужно взять образец и провести его через преобразование самостоятельно. И если даже обычные нави рождаются в местах силы после необычайных мук… то здесь, как понимаю, он выбрал идеальную жертву и создал условия искусственно. Таль – лучшее творение. Разумная, сильная, преданная.

– Кем она была раньше? Если взял идеальную жертву, то получается…

– Да, она была девушкой. Но, не смотря на наше более чем длительное знакомство, Таль до сих пор сказала лишь свое имя, и то далеко не сразу. На этом личная информация оказалась закрыта. Учитель тоже не распространялся…

– Она появилась раньше тебя? Просто Таль упоминала, что вы познакомились на поле боя, когда она пыталась отгрызть твою ногу.

– О да… впервые меня пытались съесть, при этом отчаянно ругаясь на качество обуви. Первая встреча произошла за несколько лет до моей смерти. После мы периодически пересекались, и я всегда видел ее в поистине ужасных местах. И вот парадокс, несмотря на то, что мы раз за разом сходились в бою, я никогда не дрался в полную силу, так как убивать тварь поганую почему-то было жалко. Да и она сбегала еще до того момента, как бой становился ожесточенным и у меня не было бы уже другого выбора. Так продолжалось пока меня не убили… и я не очнулся на столе Учителя, с воткнутыми в тело артефактами, что меняли мою суть. А она сидела рядом. Сидела и смотрела. А после разговаривала, не позволяя сойти с ума от боли. Это оказывается очень сближает, если кто-то бесконечными разговорами удерживает тебя на грани безумия. Потом я как-то спросил у нее, зачем это все было. Таль ответила, что лишь сделала то, чего ей самой очень не хватало в свое время. Якобы она таки поехала крышей, и это очень обидненько.

Обидненько… как понимаю цитата?

Вообще рассказ откровенно жутковатый и пробирает мурашками почти до костей. Впрочем, я сама хотела это знать, я сама задавала именно эти вопросы.

За повествованием я незаметно прикончила десерт и остатки вина. Упырь посмотрел на все это дело и предложил, что если романтический ужин на кладбище мы закончили, то почему бы не продолжить наш замечательный вечер не менее романтической прогулкой. Я хотела было поинтересоваться, проведет ли он мне экскурсию по местным могилкам, но решила не ерничать сверх меры.

И правильно, потому что мы покинули рощу золотых мертвых дриад, которые смотрели на нас призрачными лицами из-за каждого второго дерева, и перенеслись в парк. Спустя минутку я поняла, что мы вернулись в Академию Триединства – слишком уж знакомыми оказались башенки на горизонте.

– Спасибо, – тихо проговорила я, спустя бесконечно долгую паузу. – Теперь многое стало яснее. Таль… знает, что я могу знать?

– У моей драгоценной нави нет никаких предубеждений на тему подобной информации. Она бы сама рассказала, если бы ты спросила напрямую. У Тали к тебе поистине необъяснимая слабость.

– То, что ей нравится надо мной издеваться?

– Издеваться ей нравится над всеми в принципе, – возразил упырь. – Это, если хочешь, издержки видовой принадлежности. А над тобой ей нравится шутить. И разговаривать.

Можно было бы, конечно, поиронизировать на тему «Какая честь!», но почему-то не хочется. Стервь действительно потрясающая… собака.

– Спасибо за рассказ, – серьезно поблагодарила я.

– Тебе будет правильно его знать, – весьма туманно ответил Король Нежити.

– Почему?

Он остановился настолько внезапно, что я еще пролетела несколько шагов вперед по инерции. Недоуменно обернулась и почти сразу влетела в объятия мужчины, что решительно преодолел разделяющее нас расстояние.

Сердце оборвалось, рухнуло в живот и гулко забилось.

Когда руки Сибэля коснулись моих плеч, а после скользнули сначала по шее и запутались в волосах, а после, не стесняясь, осторожно погладили ушки… Ох, сердце рухнуло в пятки и честно предупредило, что если так пойдет и дальше, то оно провалится под землю и его ничто не остановит!

Что сказать… с сердечком я попрощалась спустя несколько мгновений. Некро-эльф взял меня за подбородок, заставил запрокинуть голову и с нажимом провел по нижней губе большим пальцем. Улыбнулся и низким, чуть вибрирующим голосом сказал:

– Потому, что я все еще не придумал, что именно с тобой делать. Но если учитывать насколько мне понравилось тебя целовать, и насколько накрывает жаждой сделать это снова… нам действительно нужно больше узнавать друг о друге.

Я залилась краской от таких неожиданных откровений. Все же смена темы с ужасов прошлого на желания настоящего это… внезапно было, вот!

Он не торопился меня отпускать. По-прежнему держал в объятиях в нескольких сантиметрах от своей груди и, не торопясь, скользил ладонями по открытым участкам кожи. Поглаживал скулы, кончиками когтей касался лба, спускался к приоткрытым ключицам, а после клал руки на талию.

У меня кружилась голова от такой внезапной близости, и все, на что меня хватало – стоять на ногах. В голове совершенный, абсолютный вакуум. Ни единой мысли, ни-чего… лишь жадное впитывание его прикосновений, которые с каждым мгновением рассыпали по телу все больше и больше искр.

– Помнишь, я как-то сказал, что ты красивая? – задумчиво поинтересовался Сибэль, пропуская меж пальцев кончик моей косы.

– Да, – на выдохе ответила я.

– Я обманул, – губ мужчины коснулась ленивая усмешка, а после он склонился к моему лицу с раскрывшимися от возмущения глазами и выдохнул прямо в губы. – Ты прекрасна. Нежная, чувственная, светлая как лучи солнца на рассвете. Ты и есть рассвет, Фэй. Весеннее солнце, под которым я оживаю.

Наш второй поцелуй был совсем не похож на первый.

Нежный, осторожный и очень ласковый. Он словно вспоминал то, как ему больше нравится, а меня знакомил с совершенно новым миром чувственности и наслаждений.

Каждое неспешное движение губ, каждое прикосновение… все сводило с ума и заставляло терять связь с реальностью.

Нежность сменилась страстью в один миг. Он просто сильно прикусил нижнюю губу, и это словно добавило к искрам в венах горючего, и спустя миг вместо крови уже тек живой огонь, который испепелял совершенно все мысли. Я не помнила себя, не понимала, что происходит. В мире был только он, его прохладная кожа, жадные губы и мое прерывающееся дыхание.

Оказывается это невероятно, когда тебя не просто нежно гладят, а с силой проводят по коже когтями. Оказывается это невероятно, когда тебя не просто трепетно обнимают, а так прижимают к первому попавшемуся дереву, что кажется, что после останутся синяки.

Оказывается это невероятно… когда он. Когда его красные глаза так близко, что они испепеляют остатки здравого смысла.

Я не помню, как все закончилось. Просто мы в один миг оказались в моей комнате, и там Сибэль отстранил меня на расстояние вытянутых рук и после, не прощаясь, исчез в портале.

А я осталась стоять с бешено бьющимся сердцем, припухшими зацелованными губами и розовым туманом в голове.

Ма-а-амочки.

Сладко-то как. И страшно… очень страшно.

Я села на кровать, прижала руки к горящим щекам и прерывисто вздохнула.

Я не знаю, сколько я так просидела в попытке прийти в себя, но кажется немало… Из прострации меня вывела кто? Пра-а-авильно!

Ее высочество королева сарказма и мастер несвоевременных появлений – Таль! Стервь всея Академии Триединства.

Навь материализовалась в моей комнате и задумчиво меня осмотрела. Села напротив и тихо спросила:

– Слушай, мышь… я конечно вижу, что ты сама в неадеквате, но все же… что ты с мужиком сделала? Он как вернулся сначала полчаса топился в холодной воде, притом меня из купели выгнал, попялиться не дал, а потом лежал в гробу с самой дебильнейшей улыбкой, что я видела за все столетия!

– Не зна-а-аю.

– Мда, – Таль оценивающе посмотрела на мое счастливое выражение лица. – Я мало что знала о дебильных улыбках до этой минуты.

– Да правда не знаю, – я разулась и с ногами залезла на кровать, а после похлопала ладонью по покрывалу, приглашая нежить присоединиться. А то она всякий раз с таким грохотом падает своими костями на пол, что мне ее жалко, хотя вроде как и понимаю, что больно ей никак не может быть.

– Мне? К тебе?!

Кажется, это простое приглашение ошеломило навь дальше некуда. Настолько, что я даже очнулась из томного забытья, где пребывала уже похоже минимум полчаса. Серьезно посмотрела на нежить и спросила:

– А это так странно?

– Наверное, да, – серьезно ответила Таль после некоторых раздумий, словно действительно вспоминала. – Меня к себе обычно звал только Сибэль. Ну и Эдан иногда, но он по жизни тот еще тролль, несмотря на то, что лис.

Я решила, что, наверное, все же не желаю знать при каких именно обстоятельствах бывший ректор Академии Триединства мог звать навь в свою кровать, потому просто похлопала по одеялу повторно. Таль одним текучим движением переместилась на кровать и, посмотрев мне в глаза, внезапно всей тушей рухнула на покрывало и удобно разместила голову у меня на коленях.

– Гладь.

– Сейчас! – немедленно пообещала я и положила чуть дрогнувшую ладонь между острыми ушами нежитиобразной собаки. – Слушай, помнишь мы говорили, что я тебе должна развлечение?

Красные глаза посмотрели на меня с таким выражением, что даже как-то неловко стало:

– Слушай, мышь, что с тобой сделали?

– А в чем дело? – в демонстративном удивлении вскинула брови я.

– В том, что ТЫ напоминаешь МНЕ про развлечения!

Навь возопила это с такими интонациями, словно святое оскорбили, основные столпы мироздания попрали и вообще непонятная ересь творится и не ясно, что со всем этим делать.

– Я просто предпочитаю отдавать свои долги, – с достоинством откликнулась я и почесала собаку за ухом.

Красные глазищи округлились еще больше, а тощая задняя лапа дернулась.

– Ты меня пугаешь…

Ну пугала или нет, но следующие полчаса мы провели просто прекрасно, в планировании развлечения. Я осмелела и предложила нави совместить приятное с полезным. Сходить в какой-то столичный салон красоты! Во-первых, как выяснилось, собака не собака, а когтетюр она делает! А я уже сколько времени преступно пренебрегаю своей внешностью!

Это полезно.

А развлечение будет в реакции работничков этого замечательного места!

– Кстати, как там экскурсия для господина Цая? – поинтересовалась я уже перед тем, как провожать Стервь восвояси.

– Отвратительно, – сморщила нос она. – Совершенно бесстрашная скотина, этот рыжий извращенец!

– Он еще чем-то отличился?

– Он пытался щупать хвост, Фэй! Ты представляешь?! Эта скотина протянула свои ручонки к моему ХВОСТУ!

Нет, я и раньше знала, что рыжий наследник Ядовитых Роз тот еще оригинал, но чтобы настолько! Вей-вей!

А утром… утром я нашла на столе букет красно-черных лилий.

Невероятно красивых и редких. И мне даже не нужно было читать записку, чтобы понять от кого они.

Оказывается Король Нежити все же помнил о том, как именно нужно ухаживать за девушками.