Глава 6
Барон Ма́ртенс небольшим кружевным платком утёр пот, проступивший на морщинистом лбу, а в глазах его свиты появилась какая-то неуверенность. В намерениях немолодого мужчины промелькнуло желание отправить кого-нибудь из подчинённых чтобы устроить пожар на каком-то складе.
– Командор Бальса, – обратился я к женщине, не сводя взгляда с барона, – отправьте подчинённых проверить склады в городе. Хочу узнать, не спрятано ли там похищенное из поместья. А мы с бароном пока побеседуем в его рабочем кабинете.
– Господин Хаук, – быстро сказал Филипп Мартенс, – Вы слишком поспешны в суждениях. Дом уважаемой Эстефании Лоури никто не грабил. Никто бы не посмел. Вы знаете, в наших краях неспокойно, а так как за домом некому было присмотреть, я позволил себе вывезти все вещи чтобы сохранить их от воров и разбойников.
– Вот оно как? – удивился я. – При всём уважении, это странное решение. Вы уверены, что Ваши слуги, перевозившие вещи, не присвоили себе что-нибудь? Безделушку, которая стоит гораздо больше, чем сумма, которую Вы могли потратить на охрану поместья.
– Вы так говорите, – начал он неуверенно, – что я сам засомневался. Конечно же я не могу быть уверенным в каждом из своих слуг. Любой может поддаться искушению…
– То есть, красть у Империи, – подтвердил я. – Что ж, мы это проверим. Допросим каждого, и если всплывёт хоть малейший факт воровства, виновных ждёт суровое наказание. Даже если это будет один единственный комплект постельного белья или щётка для чистки овощей из кухни. Слуги должны знать, что с ними будет, если они присвоят себе имущество господ. Где Вы храните то, что вывезли из дома? Проводите меня туда. А командор пока допросит слуг, – я перевёл кровожадный взгляд на стоявших рядом с бароном людей.
– Господин Хаук, это лишнее, – сказал он. – Я сам разберусь с подчинёнными. И если что-то пропало, лично возмещу ущерб.
Я на минуту задумался, хмуря брови.
– Хорошо, барон, пусть будет так. Но для начала составьте мне компанию и проводите туда, где Вы храните вещи Эстефании Лоури. У Вас прекрасный город, давайте прогуляемся.
Далеко идти не пришлось. Два больших склада, отведённых для вещей из поместья, располагались всего в двух кварталах от дома. Пока мы неспешно шли в ту сторону, асверы успели найти управляющего раньше людей барона. Тот оказался человеком ответственным и всё полученное имущество переписал до последней пуговицы. Я когда эти списки читал, диву давался. Чего там только не было: посуда, включая большие сервизы на два десятка персон, одежда, картины, подсвечники, очки в золотой оправе, каменные курильницы, булавки, иголки. А заглянув на сами склады, был в шоке. Всё это добро занимало два огромных здания. В первом едва уместилась мебель, во втором хранилась различная мелочь.
Барон ходил за мной молча и с угрюмым выражением лица. Особенно когда мы дошли до сундуков с одеждой. Дорогие наряды герцога и герцогини, в том числе и платья Клаудии, не то чтобы разбросали, но было видно, что их хорошенько перебрали и перетрясли. На дорогом костюме герцога, к примеру, отсутствовали золотые пуговицы и богатая отделка, которую можно было оторвать. Женским платьям досталось не меньше. Увидев, что с ними стало, Клаудия не выдержала и выбежала на улицу. Эстефания же смотрела на это спокойно, найдя среди прочих вещей изрезанный костюм мужа.
Я ходил по складам задумчиво, пытаясь представить, сколько же добра накопили несколько поколений герцогов Лоури. Столько, что за время, прошедшее со смерти Герриха, его родственники не успели всё растащить.
Увидев всё, что нужно, мы вернулись в дом барона. Находясь в мрачном настроении, я не обратил внимания на то, что в таком же настроении находились и асверы. Если смотреть со стороны, могло показаться, что они прикидывают как будут планомерно вырезать всё население города и как справятся с городской стражей. Даже Аш выглядела так, словно едва сдерживается. Во-первых, от неё начал исходить угрожающий жар, и находиться в пределах пяти шагов стало тяжело. Во-вторых, из её ноздрей то и дело вырывались струйки огня, пугая людей, незнакомых с огненными псами. Пришлось потратить несколько минут чтобы успокоить её. Она, кстати, и сказала мне, что я выгляжу точно так же как асверы, и очень удивилась, узнав, что драки не будет.
Когда я поднялся в сам дом, то отчётливо почувствовал страх, сковавший всех его обитателей. Прислуга, женщины, пара детей, которые находились на самом верхнем этаже. Почувствовал себя людоедом, наводящим страх на окружающих, и это убавило пыл. Чтобы немного разрядить обстановку, я попросил взволнованную хозяйку дома накормить моих спутников лёгким завтраком. Для разговора с бароном мне было достаточно Эстефании и Марка Тофта, нашего бухгалтера.
– Если Вам так понравилась эта ваза, я вам её подарю, – сказал барон, разбирая бумаги на рабочем столе.
Я выдерживал паузу, расположившись в кресле, давая возможность Марку найти нужные документы, Эстефания с интересом разглядывала изящную золочёную вазу, стоявшую на тумбе между книжными шкафами.
– Не стоит, – ответила Эстефания. – Просто у нас дома была точно такая же. Когда Клаудии исполнилось шесть лет, она шалила с Виктором, и они уронили её с постамента, оставив некрасивую вмятину, – она повернула вазу и провела пальчиком по небольшой вмятине у основания.
– Барон, – сказал я, нарушив молчание, – я так и не увидел список пропавших украшений.
– Они хранятся отдельно, – сказал он устало. Подумал об одном из своих родственников. Но не в том ключе, что у того хранились драгоценности, а в том, чтобы поговорить с ним на тему передачи полномочий землевладельца. – Не мог же я запереть их на складе с другими вещами. К следующему утру от них не осталось бы и золотой пыли.
– Хорошо. Это может и подождать. У меня много дел, куда более срочных. Я дам Вам возможность исправить оплошность с вещами, принадлежащими Лоури. И самим совершить суд над виновными в… небрежном отношении к имуществу. Обговорите с Эстефанией сроки перевозки и компенсацию за утраченные и испорченные вещи.
Эстефания коротко улыбнулась, крепче сжав папку с перечнем того, что попало на склады. Барон при этом помрачнел ещё больше.
– А сейчас нам предстоит решить вопросы, ради которых меня сюда направил Император. Я должен отчитаться перед ним через месяц. И если он узнает, что творится в провинции на данный момент, не поздоровится всем, в том числе и мне.
– Не могли бы Вы сказать, что вызвало недовольство? – уточнил барон. Он, наконец, подобрал нужные документы, готовый вести основательную беседу по существу. К ней он подготовился заранее. Только не ожидал, что она начнётся с подобных неприятностей.
– Марк, передайте барону отчёт из Имперской канцелярии.
На стол легла подшивка жёлтых листов. Этот документ мне обошёлся в две тысячи золотых монет. Да уж, жадность бюрократов не имела границ. Но за эти деньги они составили подробный отчёт о том, сколько товара вывезли из провинции Лоури в столицу и на крупные рынки Империи. Сколько денег внесли в казну, а также размеры каждой из областей и всё, что облагалось налогом. Ну а Марк почти три недели сверял и сводил эти данные. По закону провинция должна вносить в казну Империи седьмую часть от полученного прямого дохода. Помимо этого, взимались косвенные налоги и поземельные сборы.
– Согласно данным, что провинция предоставила за последние пять лет, уровень добычи серебра, леса, строительного и отделочного камня с Вашей земли, довольно стабилен. Красными чернилами это то, что Вам нужно будет заплатить в виде поземельного налога за летний сезон и далее за осень.
Барон углубился в изучение цифр минут на десять. Там ничего не было особо незаурядного, кроме того, что владелец земли должен был платить немалый налог на шахты и карьеры. Это один из «стимулов», которыми пользовалась Империя, заставляя баронов работать и добывать полезные для страны ресурсы. Налог снижался или устранялся только в том случае, если землевладелец доказывал, что шахта или карьер истощились или становились нерентабельными. Это правило не касалось только строевого леса. Там налоги взимались лишь за сам процесс вырубки и добычи ценной древесины.
– Я должен платить такие огромные деньги, даже не имея возможности добывать руду или камень? – притворно возмутился барон.
– Таков закон, – я развёл руками. – На вашей земле есть серебро и камень, которые нужны Империи. Есть у вас право добывать их или нет, никого не интересует.
Помолчали. Барон прекрасно знал об этом законе и всё понимал. Разница только в том, что благодаря Герриху Лоури все эти годы его родственники платили меньше, чем положено. Не знаю, что этому способствовало, взятки или что-то другое. Возможно, на это закрывали глаза, довольствуясь налогами на прибыль, которая в разы превосходила все поземельные выплаты.
– Барон, мы взрослые люди, – сказал я. – Понимаю, в какой ситуации вы все оказались. Поэтому предлагаю заключить следующий договор. Эстефания возьмёт у Вас в аренду землю рядом с серебряными шахтами и карьерами. Под моим надзором она организует добычу и вывоз товара. Я, в свою очередь, буду платить поземельный налог на шахту и карьеры, где будет вестись добыча. Дополнительно Вы будете получать три процента от прибыли.
Барон вдохнул, чтобы возразить, и выдохнул, так как сказать ему было нечего. Примерно такими доводами и предложениями убеждал их герцог Геррих Лоури, когда выкупал «права на добычу». Дескать, за вас всё будут делать, а вам только и нужно, что подсчитывать прибыль. Эстефания, кстати, посмотрела на меня немного удивлённо. Когда мы с ней обсуждали этот вопрос, разговор о том, чтобы платить за баронов налоги, не шёл. Мы рассчитывали сделать так, чтобы выплаты за право пользования дорогами и складами равнялись той сумме, которую барон платил в виде налогов. Бароны бы «покочевряжились», но согласились, так как деваться им было некуда. Я же сейчас предлагал ему неплохой способ выйти из сложной ситуации, да ещё и получить небольшую прибыль.
– Три процента, – опередил я барона. – Меньше можно, больше нельзя. Не торопим Вас, подумайте. Скажете «нет» – останемся при своих.
– Нет, нет, то есть, да, – быстро сказал он. – Предложение очень хорошее. Когда Вы хотите заключить договор?
– Поговорим предметно, когда я встречусь с другими баронами. Завтра я поеду на юг к барону… Лари.
– Ба́рнат его имя, – подсказала Эстефания.
– И, к своему возвращению, я хочу увидеть все вещи семьи Лоури на своих местах, – сказал я Барону, вставая. – И мои драгоценности.
– Сегодня же распоряжусь, – отозвался тот.
Не прощаясь, я вышел из кабинета. Эстефания догнала меня у выхода во двор, где я застал Клаудию в компании Аш. Видно гостеприимство семьи Ма́ртенсов ей пришлось не по душе. Она что-то тихо говорила Аш, гладя её по горячей шее.
– Надеюсь, ты не уговариваешь её спалить этот дом вместе с его обитателями? – сказал я, подходя.
– Нет, – немного слукавила она. Вот уж не ожидал. – А как у тебя всё прошло?
– Более-менее неплохо. Уважаемая Эстефания, пока меня не будет, потяните время и не подписывайте никаких договоров.
– Вы что-то задумали? – спросила она. – Не стоило идти на такие уступки.
– Пусть он успокоится, порадуется пару дней. До тех пор, пока в провинцию не войдут южане. Увидите, как только он об этом узнает, тут же примчится. А Вы скажите, что не планируете нанимать местных людей на работу. Дескать, герцог уже нашёл рабочую силу.
Эстефания, наконец, всё поняла и удивлённо посмотрела на меня.
– Можно, конечно, его и повесить, – сказал я для Клаудии, – но проблем от этого меньше не станет. Он управляет немалым куском земли, организует работу людей, доставку еды, собирает налоги. Замени его новым человеком, сначала воцарится хаос, который удастся разгрести хорошо если к зиме. К тому же и другим баронам это не понравится. Открыто воевать с ними я сейчас не хочу. Они сами должны понять, что ссориться со мной выйдет дороже.
Клаудия промолчала, глядя на тёмную шкуру Аш.
– Пойдём, лучше найдём Вигора, – предложил я.
– Это тот странный мужчина, с которым ты разговаривал?
– Да. Я тебя удивлю, но он верховный жрец Зиралла. Проводник его воли, – я протянул ей руку. Клаудия вздохнула, согласно кивнула и немного улыбнулась. – Эстефания, Вы с нами?
– А вы хотите оставить меня здесь?
– Ни в коем случае.
Минут десять понадобилось чтобы раздать указания нашим друзьям. Управляющему Йозефу поручили проследить за доставкой вещей в особняк Лоури. А также найти слуг и подходящих людей для охраны дома. Винсенту Рохо предстояло посетить шахты, чтобы удостовериться, что без нашего ведома барон там ничего не делал. Пришлось выделить ему пару асверов для охраны. Ну а Марк должен был заняться подготовкой бумаг для заключения договоров.
Чтобы найти Вигора пришлось поколесить по городу. Вместо того, чтобы ждать на постоялом дворе, этот неугомонный парень собирал толпу на окраине города, рядом с каким-то храмом. Даже городская стража решила послушать его речь, не спеша разгонять людей. Что такого он говорил, узнать не удалось, так как появление Аш перепугало горожан, и они ощетинились, готовые броситься на неё с голыми руками. Вигор что-то сказал, и собравшиеся люди за считанные секунды разбежались, освобождая площадь.
Предчувствуя неприятности, асверы рассредоточились, вытесняя с площади стражу. Если так пойдёт дальше, к вечеру горожане соберутся и с факелами да вилами направятся в сторону поместья Лоури выгонять демонов со своей земли.
– Что случилось? – спросил я, улыбаясь, подходя к Вигору, который слез с деревянного ящика, играющего роль трибуны. – Ты зачем людей баламутишь?
– Хотел выгнать служителей Балора из города, – он махнул рукой в сторону здания. – Они осквернили храм, посвящённый Лиам.
– Ух ты… – протянул я, жестом подзывая Бальсу. – И много их там?
– Я не считал.
Из храма выглянул мужчина в знакомом сером балахоне и скрылся внутри.
– Может его сжечь?
– Это было бы хорошо, – Вигор холодно посмотрел в сторону здания.
Я проследил за его взглядом, прислушиваясь к ощущениям. Уга оставалась спокойной, демонстративно не замечая присутствия Пресветлого бога.
– А может их повязать и сдать господину Хорцу? – задумчиво произнёс я. – Но предчувствие нехорошее. Побудь здесь…
Чувства действительно были странные. Что-то звало меня в храм так, словно я, во что бы то ни стало, должен был туда войти. Необычные ощущения. Я позволил себе посмаковать их, преодолев половину пути к храму. Рядом, плечом к плечу, шагала Диана, держа ладонь на рукояти меча. Она с шумом выдохнула, вытянула меч наполовину из ножен, затем с силой вогнала его обратно.
– Диана? – я остановился.
Она снова вытянула меч на две ладони и снова со стуком загнала его обратно. Стиснула рукоять так, что побелели пальцы, затем отпустила, отодвигая ножны подальше.
– Ты говорил, – произнесла она, глядя на здание, – что когда-нибудь я приму тебя за другого человека и попытаюсь убить. Я же сказала…
– Что никогда не перепутаешь меня с двойником, – кивнул я.
– Это странное и… неприятное чувство… Оно затмевает разум, заставляя «не думать».
Диана протянула руку и положила ладонь мне на макушку. Её глаза расширились, она вдохнула полную грудь воздуха, выдохнула.
– Прошло, – сказала она, удивлённо посмотрев на меня. – Сейчас прошло.
Мы одновременно обернулись. Я не успел заметить, как она вытащила меч. Слишком быстро это произошло. Если бы она взялась меня убивать, я бы осознал это только, когда моя голова отделилась бы от тела. Убийственное намерение со стороны подчинённых Бальсы было очень сильным. Диана боролась одна, а их мысли просто слились воедино, решив всё очень просто. Довольно неожиданно для всех нас, между мной и асверами появился Вигор. Стоило его увидеть, как ко мне словно вернулись чувства. Стало жарко, так как палящее солнце висело прямо над нами, разогнав все облака. Лёгкий порыв горячего ветерка со стороны длинной каменной улицы принёс запах свежеиспечённого хлеба и отголосок дыма. Я почувствовал капельку пота, бегущую по спине.
Бальса нахмурилась и немного дрогнувшей рукой убрала меч в ножны. Остальные асверы последовали её примеру. Все, кроме Вьеры и Ивейн. Они обходили отряд Бальсы с двух сторон, стараясь быстрее пробиться ко мне. Девушки не всё до конца поняли, так как под влияние странного морока не попали, но вспыхнувшие и погасшие намерения на площади прочли.
– Сжечь его, – сказал Вигор, показывая на храм. – Они приносят друг друга в жертву и проливают проклятую кровь.
Сказать, что согласен с ним, я не успел. Вперёд выскочила Аш, перепрыгнув асверов. Меня обдало порывом раскалённого ветра, словно на секунду приоткрыли заслонку печки. Храм за спиной вспыхнул как костёр из сухих веток. Что-то затрещало, загудело, в одну секунду со звоном разлетелись стёкла. Пришлось пятиться. Жар от полыхающего здания становился невыносимым.
Огонь горел минут пять и исчез так же неожиданно, как и появился. Вместо него в воздух взмыл чёрный столб дыма. К этому времени улицу заполнили горожане с криками «Пожар!» Появилась пара магов, приписанная к страже, но, завидев асверов, они развернулись и убыли в обратном направлении. Зато мне удалось поговорить с начальником городской стражи и объяснить ему причины пожара. Он оказался человеком вменяемым и знал о законах, касающихся Кровавого культа и прочих запрещённых собраний. В том числе знал о фанатиках, на которых я свалил всё произошедшее.
С площади мы переместились в самый дорогой в городе ресторан. Пока Эстефания и Клаудия заказывали обед, я вытянул Вигора для разговора. Меня поражало и немного пугало постоянно спокойное выражение на его лице. Складывалось такое впечатление, что если его сейчас демоны живьём есть начнут, он будет смотреть на них спокойным и серьёзным взглядом. Порой казалось, что он не живой человек, а ожившая статуя Пресветлого. Но нет, вроде дышит, трёт уставшие глаза тыльной стороной ладони. И губы немного потрескались, и расчёсанный след от укуса насекомого на шее. Комарам всё равно, какой бог стоит за твоим плечом.
Мы сидели за крайним столиком в общем зале. Оборотней рядом не было, и подслушать нас никто не мог. С другой стороны большого зала суетилась прислуга, подавая лёгкие закуски для господ и отряда асверов, пока готовилось основное блюдо. У полудемонов аппетита не было, но приказ пообедать, пока представилась возможность, они оспаривать не стали.
– У тебя как с последователями? – спросил я.
– В этом городе храма Пресветлому нет. Люди говорят, что жрецы требовали денег, а местный барон слишком жаден.
– Значит, ты хочешь, чтобы я тебе помог? Для начала скажи, ты тоже можешь внушить людям правильные мысли, чтобы они шли за тобой?
– Нет, – он удивился такому вопросу. – Зиралл помогает мне разжечь в сердцах людей огонь. Если человек хочет творить, в его сердце вспыхнет пламя страсти. Если увидит зло – воспылает костёр праведного гнева. Это пламя охватывает любое стремление. Но я не могу внушить что-то. Лишь убеждать, словом и делом.
– Так, я понял, не надо распаляться понапрасну. Умный ты слишком для жреца. У тебя родители кто? Если ты сейчас скажешь, что твой отец Пресветлый, получишь по шее.
– Мой отец Барон Кларк, – спокойно сказал он. – Зиралл великодушен, но не выбрал бы своим последователем неграмотного человека, не умеющего читать и писать, не владеющего голосом.
– А использовать влияние и деньги отца, чтобы проще было нести его волю людям?
– Отец не одобряет моего решения. И в этом нет необходимости – я справлюсь сам.
– Хорошо, я тебе помогу. И Пресветлому тоже. Последователи Балора у меня уже в печёнках сидят. Для начала поедешь в столицу. Отвезёшь два рекомендательных письма. Одно для Белтрэна Хорца, второе – для Рикарды Адан. Только к асверам сам не иди. Передай через Хорца. И я тебя прошу, не нужно громких шествий и выступлений перед ликующей толпой. Всегда помни, что в столице живёт сотня полудемонов, которым Зиралл и его последователи как рыбья кость в горле.
– Спасибо, – он коротко улыбнулся. В животе у него заурчало, когда до нас донеслись запахи еды.
– Ступай, составь компанию Эстефании и Клаудии. Не забудь сказать, что ты сын барона, а уже потом вестник воли Зиралла и прочее, прочее.
Он понятливо кивнул и ушёл к ним. Его место почти сразу заняла Бальса.
– Спокойней, – сказал я. – Всё было под контролем. Диана дала бы мне достаточно времени, чтобы я успел всех вас обездвижить. Да, эти последователи – та ещё мерзость.
– Воин не должен колебаться, – сказала она. – Малейшее сомнение ведёт к гибели не только тебя, но тех, кто находится рядом. Мы учимся этому с юных лет. А я теперь не знаю что делать. Как отличить правду от лжи?
– Главное, думать головой. Научитесь, наконец, чувствовать и слышать Великую мать. Представьте, что тьма застилает вам глаза, и только её голос ведёт к свету. Тогда в следующий раз проделать то же самое им будет сложнее…
Я осёкся и выпрямился, оглядываясь.
– Что? – спросила Бальса, переместив руку на кинжал. Её напарник, стоявший недалеко, напрягся как хищник перед прыжком.
– Где Илина? Она же была с нами у дома наместника.
Бальса оглянулась, удивлённо осмотрела зал.
– Может, увидела что-нибудь интересное в городе, лавку какую-нибудь… – предположила она.
Коснувшись жезла целителя, я попытался уловить её присутствие. С первого раза не получилось, поэтому пришлось напрячься изо всех сил. Есть! Уловил слабый отголосок почти на другом конце города. Она меня тоже почувствовала и язвительно поинтересовалась, что случилось. Неужто я полчаса не могу побыть без её надзора?
Я облегчённо и устало растёкся на стуле. Вынул из кармана платочек, приложив его к носу. Пару раз резко выдохнул, посмотрел на крупные тёмно-красные песчинки. Эх, лучше бы кровь шла, как это обычно бывает. Ощущение такое, словно я в песчаную бурю попал, и в носу от острого песка свербит.
– Всё нормально, – ответил я на вопросительный взгляд. – Она действительно в лавку зашла.
– Если ты переживал и испугался, то должен понять, что почувствовали мы, – кивнула Бальса. – Мне тоже сказать тебе умные слова, чтобы успокоить?
– Вредная ты женщина, – проворчал я.
К вечеру всё более-менее успокоилось. Барон Филипп Мартенс бросил все силы на то, чтобы как можно быстрее вернуть вещи Лоури в их дом. Наверное, боялся, что пока я нахожусь в городе вместе с огромной чёрной собакой и десятком демонов, спокойной жизни ему не видать. И чем быстрее он от нас избавится, тем лучше. Смотреть, чем всё это закончится, я не стал и уже следующим утром направился на юг.
Наш отряд сократился ровно наполовину. Оставшиеся с Эстефанией асверы должны будут обеспечивать ей безопасность, попутно подготавливая почву для создания отделения гильдии в провинции. Из-за того, что торговая гильдия повела себя не совсем честно по отношению ко мне, я решил, что все денежные потоки из провинции пойдут через асверов, минуя ростовщиков. Уж как-нибудь своими силами смогу вывезти золото в столицу.
Надо сказать, что Клаудия решительно настояла на том, чтобы сопровождать меня в прогулке по всей провинции. Заявила, что хочет посмотреть в глаза родственникам. Я ей сразу сказал, что это глупая затея, которая принесёт обиду и разочарование. Она возразила, что это сделает её сильнее. Спорить не стал, так как её компания была мне приятна. А вот Илине это не понравилось. Это лишало её возможности побыть со мной наедине.
В южном направлении мы неспешно ехали три дня. Плюс богатой провинции в том, что вдоль главных трактов можно было найти постоялый двор на любой вкус и кошёлек. А не хочешь останавливаться у дороги, милости просим в небольшие городки и поселения. Я раньше не понимал, откуда брались те огромные суммы поземельного налога с того же барона Мартенса, а теперь всё становилось на свои места. Земля в этих краях была обжита почти полностью.
Пока мы ехали, я пытался собрать побольше слухов о том, что творилось в провинции и на её границе, но когда с тобой постоянно находятся полудемоны, это не так-то и просто. Единственные, с кем я мог нормально поговорить – это хозяева придорожных трактиров. Мы так медленно ползли по дороге потому, что останавливались почти в каждом из них. Бо́льшая часть слухов и новостей касалась остановки работ на шахтах и карьерах. Летний сезон для простых людей был важен тем, что за это время они должны заработать как можно больше, чтобы выжить зимой. А когда их лишили работы, это сильно ударило по репутации баронов и герцога. Люди открыто не роптали только по той причине, что бароны от щедрот отсыпали им немного денег и обещали сократить поборы. Кто был поумней из хозяев земли, направил освободившуюся рабочую силу на строительство домов и усадеб. Это было вдвойне выгодно. И людей можно занять, и платить им за работу, а не раздавать деньги просто так.
Чем ближе мы подбирались к южной границе провинции, тем больше среди слухов проскальзывали новости о скорой войне с Янда. Много говорили о том, что Имперский легион, защищающий границу, может в любой момент уйти, оставив людей без защиты.
– Я вам говорю, где герцог? – распалялся хозяин придорожного трактира. – Чем он занят? Из защитников провинции остались десятка три человек. Со дня на день Имперский легион отступит в крепость, распахнув двери для бандитов Янда. У меня из-за этого постояльцев вот уже две недели никого. Люди боятся ехать к югу.
Я улыбнулся, слушая немолодого мужчину с крупным носом и большими тёмно-карими глазами. Говор у него был очень необычный, как и слова, которые он подбирал. Солнце полчаса как скрылось за горизонтом, и он прекрасно понимал, что мы никуда не уедем. А так как я щедро заплатил за ужин и вино, он с радостью делился новостями и слухами, предвкушая, что я закажу как минимум пять комнат.
– Не вижу паники и толп людей, бегущих на север, – сказал я.
– Так Янда не собирается жечь эту землю. Зачем ему?
– А грабить?
– Может, конечно, – он задумался. – Но тогда люди разбегутся. А без людей эта земля не даст и медной монеты.
Помолчали. Я был уверен, что большинство слухов распускали бароны, чтобы их же люди не разбежались. Но и Янда не оставался в стороне.
– Спасибо, – я положил на стойку золотую монету. – Если будут ещё новости, ты нам скажи. Мы по южному тракту едем и не хотим в большие неприятности попасть.
– Кто же сам захочет с неприятностями идти рука об руку, – Хозяин накрыл монету ладонью. Он явно что-то недоговаривал. Если к утру не созреет, попрошу Бальсу с ним поговорить.
У наших столов суетились две женщины, расставляя тарелки с едой и кувшины с медовухой – сладким напитком со вкусом мёда. Клаудии он очень понравился, только ей никто не стал говорить, что он заметно крепче иного вина будет. Тут как: чем медовуха слаще и чем ярче вкус мёда, тем она крепче. Асверы с этим напитком были знакомы и пили его с большим удовольствием. А судя по тому, что прислуга в заведении не испугалась, старательно не глядя на чёрные рожки, в эти края полудемоны захаживали.
Когда я сел за стол, Илина поставила передо мной тарелку с дымящимся и хорошенько прожаренным мясом. Сверху кто-то посыпал мелко нарезанным чесноком и зелёным луком.
– У них тут скоро война начнётся, – тихо сказал я, – и никому до неё дела нет. Не вижу, чтобы они беспокоились и переживали. И дороги пустые, никто на север не бежит.
– Про́дали они давно Империю, – сказала Клаудия. На щеках у неё появился лёгкий румянец, а глазки едва заметно блестели. – И нового хозяина встретят с распростёртыми объятиями.
– Ты бы не налегала на хмельной напиток, – сказал я. – Скушай мяса, овощей.
– Вечером кушать не хочется, – сказала она, с аппетитом посмотрев на мясную нарезку. Взялась за кружку с напитком и сделала большой глоток.
– Берси, – сказала Илина, – ты слишком торопишься. Скажи, что задумал?
– Это всё Пресветлый, чтоб ему икалось, – проворчал я. Накрыл её ладонь своей. – Не переживай.
Клаудия проследила за моей ладонью, посмотрела на свою руку, вздохнула, подумав о том, чтобы пересесть немного ближе ко мне. Я лишь улыбнулся, толкая плечом Илину, чтобы не сердилась.
Ночь прошла спокойно, немного развеяв тяжёлые думы. Я вышел из комнаты, направился к лестнице, но остановился. Развернувшись, прошёл по коридору и пару раз постучал в дверь комнаты Клаудии.
– Войдите… – послышался приглушённый голос.
– Доброго утра, – жизнерадостно произнёс я. – Клаудия, что случилось?
Молодая девушка выглядела бледной. Она смогла одеться, но у неё плохо получилось подвязать платье специальными шнурками. Даже в таком состоянии она пыталась привести причёску в порядок, но сил на это в полной мере не хватило.
– Берси, прости, я, кажется, заболела, – едва слышно произнесла она. – Съела, наверное, что-то не то.
– Давай угадаю, – я прошёл к ней, коснулся тыльной стороной ладони лба, – слабость в теле, головная боль, тошнота. Эта страшная болезнь преследует всех, кто по вечерам плохо кушает и много пьёт сладкие, но крепкие напитки. Магия в этом случае помогает плохо, но должно немного полегчать, – я использовал немного магии, улыбнулся. – Клаудия, помнишь, я тебе говорил, что могу мысли читать?
Она смутилась, опуская взгляд. В её намерениях читалось то, что сейчас она не будет сильно сопротивляться, если я воспользуюсь её беззащитностью.
– Это, наверное, очень удобно, – тихо сказала она. – Можно очаровать любую девушку…
– Многим мужчинам, особенно с высоким положением в обществе, подобного и не требуется. А я же наоборот, буду читать только то, что меня хотят обмануть, воспользоваться чтобы получить выгоду или покровительство. Это очень неприятно, поверь мне. Когда люди тебе врут, и ты чувствуешь ложь в их словах.
– Я никогда тебе не врала, – сказала она и еще ниже опустила голову. – И никогда бы не позволила себе… использовать…
– Глупышка, – я погладил её по голове. – Я попрошу кого-нибудь помочь тебе. А сам приготовлю особый отвар от этой неприятной болезни. Только не задерживайся в комнате – нам надо как можно раньше выехать.
Она хотела поймать меня за руку, но остановилась на полпути, сжала кулачок и прижала руку к груди. Права Илина, надо было оставить её с мамой. Не в том смысле, что она мне мешает или Илине. Не хочется, чтобы она видела то, что я планирую сделать.
В общем зале было необычно тихо. Новых постояльцев не появилось, но хозяин не слишком расстроился. Асверы его вполне устраивали, если платили. Работницы кухни носили к столам завтрак, разливали сладкий медовый напиток. Я уселся за столик рядом с Илиной, которая тут же вручила мне кружку с тёплым отваром.
– А это мне зачем? – я принюхался к напитку.
– Сколько ты уже не тренировался с мечом? – спросила она. – Вот поэтому.
Травы для укрепления связок и сухожилий имели неприятно горький вкус, который не удавалось заглушить ни мёдом, ни мятой. Я сделал большой глоток, поморщился.
– Пока не забыл, пожалуйста, приготовь отвар от похмелья для Клаудии, – вспомнил я. – Иначе её в дороге укачает, и далеко мы не уедем.
Илина промолчала, так как уже высказалась по этому поводу накануне. Подняв сумку с травами с пола, на секунду задумалась, а не положить ли в отвар слабительного. Не только в воспитательных целях, но и в качестве небольшой мести.
– Господин Хок, – к нам приблизился хозяин таверны. Он выглядел немного нерешительно. – Я знаю, Вы едете на юг по имперскому тракту. Хочу предупредить, что эта дорога опасна для путешествия. Вот если Вы вернетесь назад, всего на два часа пути, и повернёте на восток, то попадёте на спокойный путь.
– Что же там такого опасного? – спросил я.
– Понимаете, мой кузен, – быстрый взгляд в сторону кухни, – говорит, что легион Янда собирается идти сюда. Война будет, и вы попадёте между молотом и наковальней.
– Спасибо за заботу, – щелчком пальца я бросил ему монету.
– Пусть боги сберегут вас, – он пару раз низко поклонился, пятясь.
Я как-то говорил, что война – это прибыльное дело. Янда специально торопится, пуская вперёд войска, чтобы заявить о себе как о серьёзной силе, и для того, чтобы захватить удобный плацдарм, откуда его будет сложно выбить. Как я думаю, он уже знал, что со мной не пришли большие силы и, как итог, решил форсировать события.
– Как думаешь, Илина, может ли герцог Янда из-за большой ненависти ко мне не просто захватить часть провинции, а сжечь тут всё дотла? – я посмотрел на неё. – Понятно, можешь не отвечать.
* * *
Если видел один Имперский легион, считай, что видел все. Ровные ряды палаток и шатров, снующие между ними легионеры и наёмные рабочие. За лагерем центурионы гоняют подчинённых, отрабатывая построение с использованием башенных щитов. За три недели, что легион стоит перед большой равниной, люди успели возвести оборонительные укрепления и построить частокол вокруг лагеря. Лес для этого подвозили на телегах, запряжённых волами. Что касается численности, то легион насчитывал чуть больше двух тысяч человек, в основном лёгкой пехоты. Той же конницы – не больше трёх турм – это примерно сотня всадников. Для обеспечения безопасности в провинции такое количество было вполне приемлемым, но для серьёзной войны не годилось.
Мы обогнали обоз из десяти телег с провизией и лесом, подъезжая к воротам импровизированного форта. Увидев Асверов, легионеры торопливо разбегались в разные стороны, без лишних вопросов пропуская в лагерь, где нас уже ждали. Причем, на встречу вышел лично легат, а также префект лагеря и первый центурион. Легата отличали более тёмный цвет плаща и золотой венец, говоривший о высоком положении. Это был немолодой, но подтянутый мужчина. Серые с проседью волосы, тяжёлый взгляд и украшенная золотом пластинчатая броня, выглядывающая из-под плаща. Могу поспорить, что до того, как попасть в эту мирную и богатую провинцию, он немало повоевал. Странно, что остался на службе в таком возрасте, а не поселился в столице или в каком-нибудь тихом городке.
– Легат Пятого Имперского легиона Энрико Ска́ла, – представился он, когда я подошёл. Он посмотрел поверх моего плеча на вышедшую из повозки Клаудию и спешившихся асверов.
– Герцог Берси Хаук, – представился я и даже ткнул пальцем в знак наместника, висевший на груди. – С недавнего времени наместник Империи в провинции.
Легат коротко кивнул, показывая, что всё понял.
– Поговорим у Вас в шатре? – предложил я. – Понимаю, у вас и так сложная обстановка, а тут ещё приехал новоиспечённый герцог, молодой…
– Не нужно, – остановил меня Энрико. – Простите мои манеры, я…
Он не договорил, так как у ворот поднялся крик, а следом прозвучал низкий звук боевого рога. Легионеры вокруг засуетились, хватаясь за оружие. Те, кто отдыхал в палатках, начали выскакивать наружу, хватая щиты и мечи. С дальней стороны прозвучал ещё один звук горна.
– Сигнал о нападении, – пояснил легат, видя мой удивлённый взгляд.
– Берси! – раздался сзади голос Илины. – Это твоя полоумная собака.
– О! – обрадовался я. – Легат, трубите отбой, это Аш вернулась.
Развернувшись, я побежал к воротам, где легионеры, вооружившись башенными щитами, строились в отряд. Выскочив на дорогу, увидел, как по полю в нашу сторону бежала Аш, преодолев уже половину пути. Что интересно, за ней бежали ещё две собаки поменьше, мне показалось, из тех, что остались со старшим родом. Аш позавчера сбежала, сказав, что ей «надо». Чтобы сильно не пугать легионеров, пришлось идти к ней на встречу. Тройка огненных псов добежала до меня, едва не затоптав. Они были довольны тем, что успели вовремя, тяжело дыша и вывалив языки.
– Аш, ты где их подобрала? – сурово спросил я, поманил её жестом, положил руку на горячую шею. – Я вижу, что успели…
– Где она их нашла? – повторила мой вопрос Илина. Она подошла и положила руку на шею Аш с другой стороны, прислушалась к ощущениям, пытаясь подслушать наш разговор.
– Говорит, что старший род здесь недалеко. Лошадей пасут в двух днях пути на запад. Там же река?!
Аш мотнула головой, показывая, что река действительно была. А ещё пару картинок того, как ловко они перебрались через брод.
– И зачем ты этих оболтусов с собой взяла? – спросил я. – Какая война?! Вы не навоевались в прошлый раз? Скучно?! Ты думаешь, это весело?!
Я не на шутку рассердился, не зная, что сказать и как ей объяснить, что война – это совершенно не «весело». Представил картину, вынув её из глубин воспоминаний, с сотней огненных псов, лежащих на земле. Как они превращались в сажу, от которой вверх поднимается горький удушливый дым. Вспомнил, что я в тот момент чувствовал. Причём представил эту картинку так явственно, что её уловила даже Илина. Это как нырнуть в чёрный непроглядный омут, погружаясь в него всё глубже и глубже. Даже дыхание перехватило. Из воспоминаний меня вырвал горячий и шершавый язык, прошедший по щеке.
– Всё, я спокоен, – пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы прийти в себя. Подошёл к двум поникшим и прижавшим уши к голове псам. Погладил по горячей шее каждого, немного успокаивая. – Бегите домой. И, пока не повзрослеете – никакой войны. Это значит, пока не станете такими же большими как Азм. Потом посмотрим. Не сержусь. И не забудьте передать привет остальным. И за мелкими присматривайте.
Огненные псы встали, синхронно повернулись и побежали в обратном направлении.
– Аш, прости, виноват, не сдержался. Спасибо, что пришли на помощь. Знаю, что вы хотели сделать как лучше. Но в следующий раз советуйся. Идём, я тебя обниму, горячая ты моя.
Через пару минут мы возвращались в лагерь легиона, который от появления чёрной собаки всё ещё пребывал в состоянии лёгкого шока. Но сигнал, отменяющий тревогу, прозвучал. Оставив Аш рядом с повозкой и лошадьми, я подошёл к Легату.
– Прошу, не пугайтесь. Если Аш не сердить, она никого не съест.
– Это хорошо, – он посмотрел на неё довольно спокойно. Даже бровью не повёл. – Я как раз хотел сказать, что слышал, как Вы одержали победу над огненными псами у Чёрных холмов. Вместе с легионом герцога Блэс. Прошу, – он сделал приглашающий жест в сторону центральной улицы лагеря.
– Как обстановка на границе? – спросил я.
– Неспокойно. Янда на прошлой неделе разграбил и пожёг три посёлка. Пользуется тем, что у нас связаны руки. Нападает небольшими отрядами и отходит до того, как появляются мои люди.
– А что барон? У него нет личной гвардии, чтобы защитить собственные поселения?
– Ему на них плевать. Здесь земля богатая. Сожгут одних – придут другие.
– Как скоро войско мятежного герцога Янда будет здесь?
Мы дошли до просторного шатра, в который меня и пригласили. Легат прошёл к столу, на котором лежала карта южной части провинции.
– День, максимум два пешего марша. У него почти четыре тысячи легионеров и тысяча наёмников. Двенадцать магов. А у нас – только трое.
– Четверо, – поправил его маг в маске, находившийся в шатре. – Барон Кэри, к Вашим услугам.
– Вельхельм – маг воды, – напомнил ему легат.
– Я Вам объяснял про объёмные заклинания, – судя по тону мага, с легатом он об этом говорил не раз. – И я бы посмотрел на силу магов, которые собрались под знамёнами мятежников, чтобы говорить о существенном, – он выделил это слово, – перевесе.
Я посмотрел на карту. На ней расставили небольшие фигурки, символизирующие наши силы и войска противника. Сейчас становилось понятно, почему небольшой форт поставили именно в этом месте. Враг в провинцию мог войти только через узкий участок равнины. Западней раскинулись болота, восточней – холмы и река.
– Учитывая перевес, вы всё-таки планируете устроить сражение? – уточнил я.
– Мораль мятежников всегда слаба, – сказал легат Ска́ла. – Если они не сломят наши ряды сразу, мы опрокинем их строй, и они отступят, понеся серьёзные потери. Еще бы тысячу тяжёлой пехоты, и в победе я бы не сомневался.
– И пару огненных магов, – вставил Алан Кэри.
– И магов, – согласился легат.
– Всё-таки мне нужен легион в провинции, – задумчиво произнёс я, изучая карту. Легат и маг посмотрели таким взглядом, словно я только что понял прописную истину. – Я не могу находиться тут постоянно, а Янда… Легат Ска́ла, я хочу сберечь ваши силы. Поэтому войска мятежного герцога возьму на себя. Готовьте похоронные команды и костры для наших врагов. И ещё десяток телег, чтобы вывезти их имущество. Оно мне понадобится чтобы вооружить собственный легион.
– Хотите использовать огненных псов и полудемонов? – спросил легат.
– Что-то вроде, – уклончиво ответил я. – Нам нужны все доступные силы, так как предстоит разобраться с небольшой проблемой на западе. У болот Аш видела отряд наёмников, идущих со стороны провинции. Не думаю, что они спешат чтобы помочь Вам.
– Мои люди докладывали, что барон Лари собирал наёмников, – сказал легат. Судя по тону, об этой проблеме он знал.
– Собирать войска в провинции без моего ведома он не имеет права. Поэтому хочу, чтобы вы разобрались с ними как с бандитами, коими они и являются. А ещё расскажите мне про барона Лари, и о том, что происходит на юге провинции.
Пользоваться гостеприимством легиона мы не стали, разбив лагерь на поляне, относительно недалеко от него. Два дня не происходило ничего существенного, за исключением того, что Легион готовился к серьёзной битве. Мои слова, что я лично разберусь с легионом Янда, не слишком обнадёжили легата. В последний день он даже перестал гонять легионеров по полю, позволив им лишний раз отдохнуть. Они, кстати, доставили асверам немало хлопот, постоянно попадаясь на глаза и надоедая. А ещё все хотели посмотреть на большую чёрную собаку, и чтобы они не ходили к нашему лагерю, пришлось ещё раз брать её в расположение легиона.
Как же быстро распространяются слухи. Уже к концу второго дня весь лагерь знал, что герцог Хаук не только тесно общается с полудемонами и говорит на их языке, но и умеет разговаривать с большой чёрной собакой. Люди всерьёз обсуждали, что я наполовину Асвер и постоянно подпиливаю рога чтобы не выделяться. А ещё я кормлю Аш людьми, которые пропадают по ночам. Из-за последнего, кстати, усилили ночные патрули рядом со стоянкой легиона. Ещё говорили о том, что когда подойдёт войско Янда, я призову из другого мира десяток, нет, сотню голодных чёрных собак, которые всех сожрут. В общем, ровно два дня люди только и делали, что говорили обо мне, асверах и об Аш. Не знаю, к чему бы эти слухи привели, но к полудню третьего дня на горизонте появился легион. О том, что это произойдёт так скоро, мы знали ещё накануне. Разведка в легионе работала замечательно. Они не только знали, с какой скоростью движется враг, но и длину обоза, тянущегося за ним следом. Я эти два дня порывался поехать им навстречу, но подумал, что лучше пусть всё произойдёт здесь.
Как всегда, перед крупной битвой, традиции требовали провести переговоры. Мы заранее установили открытый шатёр без стен из лёгкой белоснежной ткани. Ожидая, пока подойдёт легион, я расположился в его тени, читая большой справочник целителя. Не знаю почему, но это меня успокаивало. У одной из стоек шатра пристроилась Диана, задумчиво глядя на приближающиеся силы людей. С другой стороны стола, со скучающим видом, сидел легат Ска́ла. Сегодня он надел парадный доспех со всеми регалиями и знаками отличия. Я был прав, когда говорил о его высоком положении. К примеру, одна из лент на левом плече говорила, что он мог командовать не одним, а сразу тремя легионами или возглавлять крупномасштабное наступление войск на земли противника. Подобный статус, на моей памяти, имели только Даниель Блэс и Бруну Фартария.
Закрыв книгу, я оглянулся. В пяти сотнях шагов позади стоял легион, выстроив стену из башенных щитов. Штандарты седьмого номерного легиона, не путать с передовым, несли изображение двух золотых собак на красном фоне. Их, кстати, так и называли: «Золотые псы». Щиты же были ярко-оранжевые с белыми полосами. С другой стороны просторного поля, примерно на том же расстоянии, разворачивалось войско мятежного герцога Янда. Похожие щиты, только другого цвета – кроваво-красного. На стягах мелькало что-то очень знакомое.
– Красные утки? – вспомнил я, поворачиваясь к легату.
– Двадцать четвёртый легион, – кивнул он.
– Последний раз, когда мы пересекались, барон Рауль Десмет неплохо проредил его. Эка они разрослись за такой короткий срок.
– Новобранцы, – сказал легат. – Если бы не превосходство в магах…
– Пусть, – махнул я рукой. Вытащил из сумки заранее приготовленный лист бумаги и чернила. – Чем их больше, тем лучше.
Учёба в академии не прошла даром, и линии заклинания на листе выходили ровными, правильной толщины. Можно было обойтись и без этого, но я боялся сделать что-то не правильно. Но даже так кончики пальцев слегка мёрзли и кололи иголочками, выдавая волнение. Рисунок проявлялся постепенно. Вслед за линиями тянулись символы древнего языка.
– Это исцеление, – сказал я легату, который наблюдал за работой. – Обычное заклинание, знакомое каждому целителю на службе легиона.
Совсем забыл упомянуть о целителях в седьмом легионе. Это были две женщины в возрасте тридцати лет и трое лекарей, мужчин. Последние не имели благородного происхождения и в легионе набирались опыта. Как только их служба подойдёт к концу, любая провинция примет их к себе с большим удовольствием. Кто-то ведь должен был лечить земельных крестьян и простых горожан. Не у всех хватало денег на полноценных целителей. За эти дни я с ними пересёкся всего один раз, да и то случайно. Слишком они боялись асверов и старались держаться как можно дальше.
Когда двадцать четвёртый легион полностью развернул строй, стало понятно, что он больше наших сил раза в три. Даже с такого большого расстояния я слышал крики людей, протяжные звуки боевого рога и ржание лошадей. Для ведения переговоров к нам вышли четыре благородные особы в сопровождении десятка пехотинцев. Одного из них я помнил. Стефан Янда – старший сын герцога. Мужчина лет под тридцать, вылитая копия отца. Рядом с ним легат Красных уток, но без символов Империи. Двое магов, оберегающих жизнь и здоровье сына покойного мятежного герцога. Или теперь его следовало называть князем?
Я так и остался сидеть, выводя последние линии заклинания. Поставив последний штрих, бросил перо в чернильницу.
– Здоровья Вам, уважаемые, – улыбнулся я, глядя на гостей. Посмотрел на легионеров, которые нервно следили за неподвижной Дианой.
– И Вам того же, уважаемый Хаук, – сказал Янда. Занял свободный стул напротив. – Вижу у Вас символ власти. Который должен был достаться моему младшему брату.
– И достался бы, если б Алеш не выступил против Империи. Заговоры, они либо удаются, и власть меняется, либо всё заканчивается вот так, бесславно.
– До нас дошли слухи из Витории, что Вильям не выделил Вам ни одного легионера, – он коротко улыбнулся.
– Поражён такой осведомлённостью. Да, Вильям предлагал мне взять с собой войска, но я убедил его, что в этом нет необходимости. И без этого я могу выдвинуть Вам ультиматум.
– Ультиматум, – он хмыкнул. – Я готов выслушать его.
– Уважаю людей, кто не опускается до оскорблений и прочей ненужной ерунды. В этом плане Вы мне глубоко симпатичны. Поэтому я предлагаю Вам и тому сброду, который пришёл в мои земли, убираться восвояси. В противном случае всех вас ждёт смерть. Страшная, бесславная и бессмысленная.
– Любите Вы это слово – «бесславное», – он покачал головой. – Не переоцениваете свои силы?
Я вынул из петли на поясе жезл целителя. Продемонстрировал ему. Хотел сказать ещё что-то, но замолчал. Пару раз глубоко вздохнул. Не знаю почему, но в голове звучал голос учителя. «Однажды проявленная жалость к врагу может стать для тебя фатальной». Уга одобрительно закивала, словно подслушивала.
– Даже если с Вами пришёл десяток магов и прячется где-то среди асверов, – так оценил моё молчание Янда, – то и это вряд ли поможет.
– Никого я не жалею! – я стукнул кулаком по столу, опрокинув чернильницу. Диана оживилась, переместила руку на пояс с мечом. Я с силой стиснул зубы, глядя как чернила заливают бумагу с заклинанием исцеления. – Никого!
Встав, развернулся и направился в сторону наших сил. Сжимая жезл целителя в руках, я мог прочесть намерения тех, кто пришёл на переговоры, если это действо можно так назвать. Мне эта встреча нужна была только для того, чтобы оказаться с кем угодно из «врагов» на расстоянии вытянутой руки. Для них это возможность поупражняться в остроумии и умении глумиться над слабым противником. А ещё один из магов носил под одеждой странный артефакт, при помощи которого собрался всех нас убить. И асвера, в том числе. В иное время я бы заинтересовался, что бы это могло быть, но сейчас мои мысли неслись вскачь, не оставляя время подумать.
Остановившись, я подождал несколько секунд, чтобы меня смог догнать легат.
– Битвы не случится, – хмуро сказал я. – Через двадцать минут воевать нам будет не с кем.
То заклинание, которое я рисовал – это действительно было самое обыкновенное заклинание, которое знал любой целитель. «Избавление плоти» из малого справочника целителя, придуманное Ромарио Лехалем. Я добавил в это заклинание крошечный цикл из двух повторяющихся элементов. Первый элемент, «Мерцающий огонёк», мог найти любой желающий в ещё одном общедоступном справочнике Лехаля. Если наложить любое исцеление на больного, а затем Мерцающий огонёк, то заклинание раз в несколько секунд будет распространять благоприятный эффект на окружающих. Как всегда, у Лехаля задумка была на золотой, а результат вышел на медяшку. Я говорил по поводу него с Грэсией. По её словам, это заклинание имело настолько слабый эффект, что его никто не изучал. Вообще никто. Она даже удивилась, когда я сказал, что выучил его. Похвалила и попросила сообщить, когда я его использую. Чтобы отпраздновать это необычайно редкое событие. Это она намекнула на то, что я засоряю голову всякой дрянью. Потом прочла лекцию о том, что в архивах академии хранится больше семидесяти тысяч бесперспективных, бестолковых и бесполезных заклинаний.
Вторую часть «цикла» следовало искать в большом академическом справочнике целителя. Это была особая надстройка, проверяющая целостность любого заклинания. И выходило так, что при мерцании оно не просто проверяло наличие заклинания, а копировало его по первоначальному образцу. Любой магистр магии, которому я бы объяснял всё это, поднял бы меня на смех. А Пресветлый бог Зиралл просто посмотрел и сказал, что всё будет работать, если немного доработать первоначальное заклинание, правильно связав с «циклом». Как итог, «Пожиратель плоти», как я его назвал, мерцал, копируя себя в большом радиусе, и повторялся, повторялся, до бесконечности, пока не убивал всех в пределах досягаемости. Любой маг знает, что только заклинания из раздела тёмной магии могли копировать себя, как те же «пиявки» или проклятия. Но вот передо мной лежало самое обычное исцеление, которое с лёгкостью делало то же самое. Несчастные огненные маги убивали себя, насылая на врага сильнейшие заклинания, сжигающие десятки и сотни людей за раз. Зачем всё это, если можно было обойтись крошечным заклинанием, спасения от которого нет?
Когда мы вернулись к центру войск, легат Ска́ла подал знак, и вдоль всего строя зазвучали звуки боевого рога. Строй начал смыкаться, скрывая тяжёлую пехоту за стеной из башенных щитов. Я же остался перед ней, ловя на себе взгляды легионеров. Слева вдоль строя бежала Аш, провожаемая дружным одобрительным рёвом легионеров. С другой стороны поля этот манёвр заметили. Они тоже перестраивались, выводя вперёд метателей копий.
Аш остановилась рядом, села, недовольно взмахнула хвостом.
– Да, да, мне тоже не нравится такое внимание, – сказал я.
Имея трёхкратный перевес в магической поддержке, вряд ли кто-то решит бездумно бросить на нас пехоту. По крайней мере, сразу. Проще залить огнём и добить, когда мы побежим. Легат Ска́ла доходчиво и подробно рассказал как проходят такие сражения, когда каждая из сторон может выставить пару магов. Они сначала будут пробовать свои силы, начиная с незначительной, но неприятной магии. А уже потом перейдут к масштабным заклинаниям, когда оценят силу и возможности соперника.
Ждать пришлось минут пять. Под палящим солнцем, когда по спине бегут струйки пота. И хотя бы ветерок подул. Мои мысли о погоде прервал большой сгусток огня, появившийся над строем Красных уток. Он неуверенно поднялся в воздух и по пологой дуге устремился к нам. Именно про такую магию говорил легат. Неприятные заклинания, которые очень сложно рассеять, так как огонь просто распадается на части и проливается дождём. Для пехоты это не смертельно, так как они укроются за щитами, но очень неприятно.
Сгусток огня летел немного правее от нас и, преодолев две трети пути, вздрогнул и растворился, словно крошечное облачко в жаркий день. Нас обдало порывом горячего воздуха.
– Вот и вся битва, – сказал я.
Что происходило с той стороны, было плохо видно. Я заметил, как упал высокий штандарт со знаменем легиона. Его тут же подняли, но строй немного дрогнул. Кто-то уронил красный щит. Дыру в строю тут же закрыли, но рядом упал ещё один. Затем ещё и ещё. До нас донёсся отдалённый сигнал рога, требующий держать строй.
* * *
Командующий пятым Имперским легионом Энрико Ска́ла, полдень, равнина недалеко от крепости Бат
– Поднять щиты! – коротко сказал легат, глядя как со стороны вражеского строя в небо взмыла огненная сфера.
И он, и легионеры под его командованием много раз видели подобную магию, только обычно направленную на врага. Приближающийся огонь был опасен лишь для конницы и лёгкой пехоты, не способной спрятаться от огненного дождя под щитом.
– Испытывают нас, – хмыкнул Алан Кэри, старший маг в легионе. – Думают, что против них студенты-недоучки. Латьё! Разобьёшь его о землю?
– Можно, – сказал второй маг, прикидывая скорость полёта огненного снаряда. – Только сил потрачу много. Надеюсь, Герцог Хаук не откажется открыть мне пару потерянных каналов…
– Его не заденьте, – вставил легат, посмотрев на чёрную собаку, возвышающуюся над строем. Ему показалось, что сегодня она была крупнее, чем обычно.
Маг уже собрался создать воздушный таран, меняя траекторию полёта заклинания, но в это время оно замерцало и растворилось без следа. По рядам легионеров прошёл гул и стук мечей о щиты. Маги переглянулись.
– Что там, – отвлёк их легат, – магия?
Они проследили за его взглядом, но увидели только, как в строю противника кто-то поднял с земли упавший штандарт легиона. Рядом с ним уронили щит, и ещё один с противоположной стороны. Не прошло и минуты, как красная линия щитов начала стремительно редеть. Сначала показалось, что люди просто бросают щиты, но происходило нечто совершенно непонятное. Пятый легион даже затих на несколько минут. Люди вглядывались вдаль, некоторые прикладывали ладони ко лбу, чтобы солнце не слепило глаза. На правом фланге врага, где располагалась конница, пошло какое-то движение. Лошади начали метаться, сбрасывая седоков.
– Тёмный мор, – сдавленно произнёс Алан Кэри, освятив себя знаком Пресветлого Зиралла, отгоняющего зло.
– Тьмы там не больше, чем здесь, – в повисшей тишине раздался голос герцога. Алан от неожиданности отпрыгнул на шаг в сторону.
Герцог Хок выглядел хмурым, а взгляд его стал настолько тяжёлым, что немолодой маг не решился смотреть в его глаза дольше пары секунды.
– Магия рассеется минут через пять, – сказал герцог, обращаясь к легату. – Я же сказал, это не тёмная магия, – процедил он, посмотрев на первого центуриона, стоявшего рядом с легатом. Тот вздрогнул, неосознанно потянувшись к мечу. За спиной герцога тут же выросла Асвер, демонстративно передвинув меч, чтобы удобнее было обнажить его в любой момент. – Это магия исцеления. Наполненная гневом Пресветлого Зиралла, – добавил он тише. – Я буду у себя в шатре. Найдите меня вечером, как только всё закончите. Мне нужно ехать дальше на запад. И похороните их по-человечески, со всеми почестями.
Он развернулся и направился вглубь строя. Асвер холодно посмотрела на центуриона, прищурилась, запоминая его лицо, затем последовала за герцогом. Лотрик Гамм, первый центурион, выдохнул, ослабил немного шейный платок, повязанный так, чтобы доспех не натирал кожу.
– Страшный он человек, – тихо сказал Алан, подходя к легату. – Учитывая, что вокруг него одни демоны…
– Лучше помолчи, – предупредил его легат Ска́ла. – Чтобы потом не жалеть. Лотрик, через десять минут отправь в ту сторону отряд разведки. Нет, лучше через двадцать минут. С первой по седьмую центурии оставь, остальные пусть перестраиваются во второй порядок.
– Может конницу пустить в обход, чтобы они их обозы захватили? – предложил маг.
– Можно, – кивнул легат.
Когда зазвучали команды, огромная и неповоротливая с виду махина легиона легко разделилась на несколько частей. Со стороны левого фланга выдвинулась конница и помчалась на восток, по широкой дуге обходя поле боя. Спустя полчаса перед расположением командования остались несколько отрядов тяжёлой пехоты. Легат не верил, что это всего лишь уловка, казалось, сейчас противник вскочит на ноги и бросится в атаку. Потерять бдительность ему не позволяла старая привычка.
Несколько групп разведчиков бегом преодолели поле сначала в одном направлении, затем так же спешно вернулись, сразу представ перед легатом. При этом суровые воины, служившие в легионе не один год, выглядели напуганными и бледными.
– Живых нет, – сказал один из них, мужчина лет тридцати. Легат помнил его ещё по шестому легиону, который он возглавлял много лет назад. – Только… белые кости. И черепа в шлемах…
– С восточной стороны тоже, – добавил второй мужчина, бледный как белая туника, накинутая поверх пластинчатого доспеха. – Все лежат как попало. Словно армия мертвецов.
– Лошади живы, – добавил третий. – И волы возле телег тоже.
На минуту повисла давящая тишина.
– Я схожу посмотрю, – сказал Алан Кэри.
– Лотрик, Натан, – легат посмотрел на первого центуриона, затем на префекта, – готовьте погребальные костры. Разбирайте частокол, но чтобы к ночи всех сожгли. Доспехи, оружие, прочее имущество грузите на их же телеги. Герцог сказал, что оно ему скоро понадобится…
При упоминании герцога на площадке вновь повисла тишина. Затем, опомнившись, присутствующие разбежались выполнять приказы. Выждав пару минут, легат направился к своему шатру, чтобы составить отчёт для Императора. Что-то подсказывало ему, что это сделать надо как можно скорее.
* * *
Грэсия Диас, Витория, шесть дней спустя, здание Экспертного совета магов
Грэсия недолюбливала магов из Экспертного совета, несмотря на то, что была в хороших отношениях с их главой. Все, кто работал в этой организации дольше пяти лет, становились похожими на фанатиков, исключительно преданных своему делу. Вместо того, чтобы уничтожать опасные артефакты и запретные знания, они стаскивали их к себе, запирая в хранилищах. Говорили, что всё это может когда-нибудь понадобится. Как посохи багряного пламени, когда с их помощью едва не спалили наследника императора и половину города в придачу.
– Прошу, – маг в маске с прямоугольными вырезами на месте глаз открыл дверь. Грэсия помнила молодого целеустремленного целителя, который учился у неё несколько лет назад. Сейчас от него разило магическим искажением. Водная магия, которую он изучал, забыв о целительстве, наверняка успела обезобразить его лицо. Но это был его выбор.
– Спасибо, Рудольф, – сказала она, входя в небольшой зал, в центре которого располагался большой круглый каменный стол.
За столом оставалось всего одно свободное место, которое и заняла Грэсия. Справа от неё оказался Эдгард Бекке, целитель, когда-то выступивший на стороне наследника императора и оставшийся в живых только благодаря вмешательству магистра Мэйта, главы гильдии целителей.
– Магистры, – сказал Ян Сметс, оглядев собравшихся. – Два часа назад прибыл курьер с запада. Привёз первый отчёт. Ваши предположения, магистр Кливис, не подтвердились. Следов остаточной магии, в том числе тёмной, мои люди не нашли. Даже слабого магического фона нет.
– Значит, Ваши люди просто некомпетентны, – сказал пожилой маг, носивший нашивки магистра второй степени.
– Измерения и осмотр места проводил лично мой заместитель, – веско сказал Ян. – Вот копии отчёта, извольте ознакомиться.
Присутствующим раздали листы, на которых ещё не до конца высохли чернила. Грэсия пробежала взглядом по отчёту, вспомнив первый день, когда её срочно вызвали в здание Экспертного света. Когда Берси направился в свою провинцию решать местные дела, Ян Сметс послал следом группу магов с одной единственной целью. Он посчитал, что мятежный герцог Янда бросит на провинцию легион, и Берси обязательно сыграет главную роль в сражении. Особенно учитывая, что он выкинул, когда сжёг армию огненных псов или когда сумел подавить заклинание Фракты. Маги до сих пор спорили, что же он сделал и как на это реагировать.
То, что Берси сотворил шесть дней назад, подняло на уши Экспертный совет, представители которого два дня бегали по столице, собирая сторонников. Все без исключения заявляли о тёмной магии и появлении нового тёмного Владыки. В истории Империи была такая фигура, которая едва не разрушила страну, погрузив её в хаос и тьму.
– Так не бывает! – заявил магистр Кливис.
– Измерения проводили утром следующего дня, – сказал Ян, положив на центр стола небольшой лист, на котором была нарисована руна. Примерно треть листа была залита чернилами.
– Избавление плоти, под редакцией Ромарио Лехаля, – сказал Эдгард Бекке. – Без сомнений. И судя, по отчёту магистра Мерка, похоже, что это было именно оно.
– Избавление плоти не оставляет обглоданные кости, – вновь сказал магистр Кливис. – Должны остаться следы разложения и гниения. А вот здесь, – он постучал пальцем по листу, – написано, что на всём участке применения магии отсутствует какой-либо запах. Я уже не говорю о том, что данное заклинание может накрыть участок не более пяти шагов. Хотите ли вы сказать, что Хаук ходил среди легионеров и разбрасывал вокруг Избавление плоти, которое на живых людей не подействует. Значит, он должен был их предварительно умертвить. И как, по-вашему, он это сделал? Плоть не может просто исчезнуть, она может превратиться в гниль, слизь, что угодно, но не исчезнуть бесследно. Только если он хотел скрыть следы преступления.
– Избавление плоти может убить, – сказал Эдгард. – Я могу это продемонстрировать, но вам достаточно почитать отчёты самого Лехаля. Он писал, что при многократном повторении эффект усиливается и в конечном результате приводит к отмиранию живой плоти и смерти человека. Когда под его руководством проводили исследования и хоронили жертв чумы восемнадцатого года, то погибли два стражника, которые подавали тела и выгребали костные останки. А так как Берси Хок увлекается работами Лехаля, он должен знать об этом факте. В данном вопросе меня больше заботит то, как он распространил заклинание на такой большой площади. Накрыл её целиком или частями? Вот тут, – он подтянул лист с рисунком поближе и провёл пальцем по линии, которая уходила в чернильное пятно, – этой части в стандартной версии заклинания нет. Это может быть усилитель или Расширитель Бессо.
– Сколько нужно сил, чтобы усилить заклинание и накрыть почти шесть квадратных километров? – спросил Ян, заинтересовавшись этой теорией.
– Вы забываете, что Берси талантливый маг, – сказала Грэсия. – Который имеет не только внутренний резерв сил, равный двум десяткам сильнейших магистров, но и пытливый ум. Он проглотил весь справочник Лехаля меньше чем за полгода, сумев самостоятельно воспроизвести два сложнейших заклинания с пометкой «ограниченные испытания». И если ему понадобится придумать что-то, что позволит «заразить» хоть сотню, хоть тысячу человек, он это сделает.
– Это всё бездоказательные утверждения, – упорствовал старый магистр. – По Вашим словам, гении никогда не падали во тьму?
Грэсия потянулась за листом с заклинанием, положила его перед собой. Вынула из кармана небольшой продолговатый футляр, в котором хранила набор красных грифелей. Обведя одну из частей рисунка, она дорисовала снизу ещё одну деталь в виде небольшой руны и пересекающихся линий. Затем молча подвинула листок к магистру Сметсу.
– Я не специалист в заклинаниях исцеления, – он задумчиво посмотрел на рисунок.
– Эта часть проверяет, собственно, наличие заклинания, – подсказал Эдгард Бекке. – Догадываюсь, что в той части, что залита чернилами, находится конструкция, которая накладывает Избавление плоти, если его нет. А так как на живом и здоровом человеке его быть не может, то оно будет повторяться до бесконечности, пока тот не умрёт. Тогда заклинание подействует, тело истлеет, оставив только кости. Что сказать, очень умно́.
Собравшиеся за столом маги задумчиво смотрели на листок, думая каждый о своём.
– Магистры, – нарушил тишину Ян Сметс. – Кто поддерживает обвинение Берси Хаука в изучении тёмной или запрещённой магии?
Из шести собравшихся руки подняли двое.
– Магистр Бекке, поднимите на Совете магов вопрос об ограничении использования магии исцеления в боевых условиях, – сказал Ян Сметс. – Это не самый яркий прецедент, но тем не менее. И ещё, как специалист по работам Лехаля, оцените этот рисунок. Нужно понять, насколько он может быть опасен. Госпожа Диас, Вас прошу провести разъяснительную беседу с герцогом Хауком. То, что он ходит везде с огромной огненной собакой, уже будоражит всю провинцию. И то, что он разговаривает с ней, больше напоминает помешательство. Которое случается с людьми, изучающими запретные или тёмные знания.
– Обязательно поговорю, – пообещала Грэсия. – Берси – разумный мужчина. И если поступил так, а не иначе, значит, другого выхода у него не было.
– На этом заседание коллегии объявляю закрытым. Обвинения с Берси Хаука в изучении тёмной магии сняты, – это магистр добавил для Грэсии и магистра Кливиса.
Когда магистры и эксперты разошлись, в комнату вошли ещё пятеро магов в масках Экспертного совета.
– Итак, господа, – сказал Ян, – вы всё слышали. Доводы госпожи Диас и Эдгарда Бекке весомые и, на мой взгляд, близки к истине.
– Молодой Хок идёт дорогой Лехаля, – хриплым старческим голосом сказал один из Совета. – Вы все знаете, к чему это ведёт и чем закончится.
– Лехаль хотя бы не использовал настолько разрушительную и пугающую магию.
– Потому что Мы, – сильный и властный голос выделил это слово, – не дали ему это сделать.
– Правильно, – снова старческий голос, – не мы ли должны следить, чтобы подобного не повторялось?
– Убрать Хаука будет не просто, – властный голос. – Демоны берегут его здоровье, а артефакты защищают от магии.
– Я могу предложить четыре способа, – женский голос, – навскидку. Магические пиявки – самый действенный из них. Язык Хель, клетка Румо, яд морского ежа, мне продолжать?
– Только если он уйдёт так же тихо, как Лехаль, – сказал Ян. – Никто не должен связать это с нами.
Показывая, что согласны с решением Совета, маги подняли правую руку. Лишь один немного поколебался, раздумывая, а не поднять ли левую, но в итоге поддержал остальных.
– Решено, – сказал Ян, думая о том, что это плохая затея. Как глава Совета, он не голосовал, но, будь его воля, он бы поднял левую руку, пусть это ничего и не решало.
Встав, маги вышли в разные двери, оказавшись каждый в отдельном узком коридоре. Голосовавший последним маг снял маску, повесив её на гвоздь, торчавший из стены. Он криво ухмыльнулся, словно посмеялся над чем-то или кем-то, затем зашагал в темноту. Крошечный амулет в кольце на его пальце позволял владельцу неплохо видеть в кромешной тьме. И если бы в этих коридорах были посторонние, то они бы увидели слегка светящиеся глаза. Правый у него был небесно-голубой, а левый – изумрудный, тёмно-зелёного оттенка.
