Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Любите себя, будьте собой!» — внушает нам массмедиа. «Ни лишние килограммы, ни нос картошкой не мешают личному счастью!» — вторит бодипозитивная часть интернета. Им там хорошо — поднялась фея утром с кровати, улыбнулась и пошла, значит, в мир. А когда у тебя мешки под глазами и 20 лишних кило, с любовью к себе и с бодипозитивом бывают затруднения. Особенно с утра.
Есть даже шутка такая: скажите женщине миллион раз, что она красива, и она никогда в это не поверит. Скажите ей один раз, что она уродлива, и она никогда этого не забудет.
Вообще, это всё, конечно, уже давно не смешно. Современные исследования показывают по-настоящему ужасную картину: первые признаки недовольства своим телом начинают проявляться у девочек уже в 4–5-летнем возрасте, а у мальчиков — к 10–11 годам. И дальше не становится лучше. Согласно опросам, 100% взрослых людей не нравится хотя бы одна деталь в своём внешнем виде, а у 30–40% из-за этого развивается комплекс неполноценности. Женщины чаще хотят быть более худыми, мужчины — более мускулистыми, но этим всё не исчерпывается. В целом почти никто уже не хочет быть таким, каким его/её создала природа. Множество людей из-за несоответствия своей физической формы глянцевому идеалу испытывают постоянные проблемы с сексом, самооценкой, настроением, отношениями и вообще нахождением среди людей.
Если попытаться составить список «камушков» в огород наших переживаний на эту тему, то он будет очень и очень длинным. Иногда это не камушки, а прямо настоящие булыжники — будущие психологические травмы. Например, мамы и бабушки советской закалки, боящиеся перехвалить или воспитать «вертихвостку», точно вносят свой вклад комментариями «Не переживай, не в лице счастье» или «Кто ж с такими ногами замуж возьмёт?». Друзья, подруги и знакомые, считающие нужным сообщить «Зато ты человек хороший», тоже не отстают. Ещё на нас весьма сильно влияют навязываемые СМИ и рекламой стандарты красоты, от которых мы, конечно же, далеки, потому что они вообще не про реальных людей. Ну и довеском идут собственные убеждения касательно части или особенности тела, которая «оставляет желать лучшего» (чаще всего это вес, кожа, волосы и нос). Окончательно нас добивают плохое настроение, неудачный кадр или случайно пойманное отражение в зеркале. Можно продолжать очень долго. Результат один — углубление конфликта со своим телом и отказ принимать его таким, какое оно есть.
Меня так долго убеждали (пытаясь замотивировать стать лучше) члены семьи, что все вокруг лучше и умнее, красивее («У тебя маленькая грудь! У тебя плохие зубы!»), что я, в конце концов, поверила. Много лет работаю над тем, чтобы принять себя, временами получается.
Статистика показывает, что женщины менее устойчивы к различным проблемам в принятии тела, потому что в среднем меньше удовлетворены им, чем мужчины. Исследователи связывают это с огромным давлением общества именно на женщин. Если точнее — с тем, что женщины из-за засилья «глянцевых» безупречных тел в рекламе и в других сферах жизни чаще оказываются в ситуациях, в которых они вынуждены чувствовать недовольство собой.
В целом же, кроме частоты проявления, у мужчин и женщин довольно мало различий в деталях непринятия тела. Вот они:
Сейчас я буду говорить очень простые и очевидные вещи, которые вы, конечно, уже давно знаете. Мне кажется важным напомнить о них, чтобы наглядно показать, почему так происходит.
Со всеми этими изображениями идеальных тел, бомбардирующими нас ежедневно, очень легко забыть, что стандарты — вещь непостоянная. Они меняются от культуры к культуре и от времени ко времени.
В частности, эталоны красоты в различное время и в разных местах часто отражали социальные роли мужчин и женщин или же олицетворяли собой некие ценности, которые присутствовали в конкретных обществах и группах людей. Там, где лишний вес являлся символом власти и достатка, красивым признавалось полное тело. Там, где ценилась «плодовитость», — женское тело с развитыми бёдрами и грудью. Высокие и крупные люди считаются красивыми в одних странах, невысокие и худенькие — в других. В разные эпохи красивыми были высокий лоб и низкий лоб, пышные формы и отсутствие форм, маленький рот и большой рот, много волос и мало волос и т.д. Недавние социальные эксперименты с портретом девушки, который ретушёры из нескольких стран меняли в соответствии со своими представлениями о прекрасном, показали очень разные результаты, во многом противоречащие друг другу.
Всё это значит, что универсальной красоты никогда не существовало — и сейчас тоже нет, т.к. общественный стандарт, популярный в конкретное время и конкретном месте, всегда зависит от чего-то, весьма отдалённо связанного с внешностью как таковой.
Проблемы с принятием внешности были в основном в подростковом возрасте, т.к. у меня, во-первых, немного восточные черты лица, а во-вторых, есть некая андрогинность: меня часто незнакомые люди принимали за мальчика, в школе обзывали небритой из-за того, что были густые брови и тёмный пушок над верхней губой. Это жутко обижало, и я всегда считала себя некрасивой (ещё и из-за того, что зубы были неровные). Сейчас всё выровнялось, я себе нравлюсь (правда, иногда ловлю себя на том, что мне кажется, что у меня есть лишний вес), но у меня есть потребность в том, чтобы окружающие одобряли то, как я выгляжу, ищу подтверждения того, что я не некрасивая.
Ещё один важный фактор — то, что мы живём в эпоху консюмеризма, т.е. большой ценности потребления. Мы очень много всего используем и покупаем, соответственно, те, кто производят товары и услуги, постоянно пытаются их нам продать.
Легче всего продать человеку что-то, когда у него/неё есть мотивация это купить. Легче всего создать эту мотивацию, заставив человека чувствовать собственное несовершенство и дискомфорт, с ним связанный. Легче всего прорекламировать продукт, создав иллюзию, что именно этот продукт (тот самый, который производитель хочет продать) волшебным образом устранит дискомфорт и несовершенство, обеспечит счастье, процветание и гармонию, а также пони и единорогов. Так что огромная армия маркетологов и рекламщиков, производители товаров и многие другие занимаются продвижением и укреплением глянцевого идеала. Соответствовать ему невозможно, а значит, это будет снова и снова вынуждать женщин и мужчин покупать продукты, которые приблизят их к этому идеалу.
В пример можно привести целлюлит. То, что сейчас называют целлюлитом, вообще-то медицинская норма, обычное состояние подкожной жировой клетчатки взрослой женщины, связанное со здоровым гормональным фоном. Но когда-то кому-то захотелось продвигать средство от целлюлита, поэтому и было взято это слово, которое в переводе с латыни означает воспаление клетки (что, как мы понимаем, абсурд, потому что это название болезненного процесса, а слово применяется для описания здоровья). Идею, что целлюлит — это ненормально, это проблема, это неэстетично и надо от этого избавляться, быстро подхватил весь рынок индустрии красоты. В результате мы имеем то, что имеем. Миллионы здоровых и прекрасных женщин по всему миру чувствуют себя непривлекательными и прикладывают огромные усилия, чтобы избавиться от «целлюлита». Хотя это совершенно нормальное явление и люди много сотен лет спокойно с ним жили.
Кстати, о норме. Благодаря всему вышеперечисленному мы бессознательно отграничиваем для себя некоторые особенности и характеристики, объявляя их ненормальными, а другие, напротив, считаем нормальными. Почему так происходит? Давайте разберёмся.
Norma (лат.) — мерило, образец. Так понимали это слово древние люди. Например, Аристотель несколько лет изучал различные телесные аномалии (уродства) и психические болезни и наблюдал за здоровьем людей, у которых они были. На основании этого он выработал наглядные критерии физической нормальности: одна голова, две руки, две ноги и т.д. Этот подход современная наука называет типологическим (от слова «тип»).
Другой подход — статистический. Если у большинства людей две руки и две ноги, значит, это норма. Критерии в этом случае определяют после проведения исследований на сотнях тысяч испытуемых. Потом собирают все данные, строят из них график (это называется распределением Гаусса), центральная часть графика и есть нормальные значения изучаемого признака.
Имеют место ещё несколько точек зрения, как определять норму. Например, биологи рассматривают её как отражение теории естественного отбора Чарлза Дарвина: если признак или качество помогает адаптироваться и выжить, то это норма (адаптационный подход).
Есть мнение, что между нормой и патологией существует небольшое количество «условной» нормы, например, сюда можно отнести акцентуации личности — «ступеньку» между гармоничной личностью и расстройствами (теория акцентуаций личности Личко–Ганнушкина).
А вот учёный Александр Фёдорович Ануфриев считает, что норма (в том числе психическая) вообще находится «в голове смотрящего», т.е. определяется интуитивно на основании опыта и знаний в каждом отдельном случае (интуитивный подход).
В целом наше с вами понимание нормы располагается где-то между статистическим и адаптационным подходами. И здесь-то нас и подстерегает ловушка, потому что они приводят к отождествлению нормального и общепринятого. Общепринятое меняется вместе с научно-техническим прогрессом и развитием общества. А что в это время происходит с «нормой»?
Норма бывает разная: юридическая, медицинская, психологическая, социальная и т.д. Трудно поверить, но в каждом из этих видов почти каждый год происходят какие-нибудь изменения. Постоянно появляются новые данные исследований, вынуждающие общество по-другому смотреть на норму и принимать в её ряды всё новые варианты.
Так, вплоть до 1973 г. сексуальное влечение к людям своего пола считалось отклонением от нормы, требующим медицинского вмешательства. Было написано несколько сотен статей, описывающих лечение этой «болезни»: электрошок, лоботомия, введение высоких доз гормонов, вызывание рвоты (аверсивный метод), антипсихотики. Даже термин «гомосексуализм», которым обозначали явление, носит резко выраженный негативный оттенок.
Однако в декабре 1973 г. Американская психиатрическая ассоциация провела голосование для решения вопроса об исключении гомосексуализма из списка психических болезней. Термин поменяли на «гомосексуальность», отделив его от диагноза «нарушения в сексуальной ориентации» и признав вариантом нормы. В России гомосексуальность лишь в 1999 г. была убрана из числа психиатрических диагнозов.
Есть и обратные примеры. Расстройства пищевого поведения долгое время не считались заболеваниями, а трактовались как нарушения адаптации, индивидуальные особенности человека или проявления эндокринных отклонений. Соответственно, адекватного лечения женщины и мужчины с этой проблемой долгое время не получали.
Вот вам ещё один интересный факт. Вплоть до настоящего времени вспыхивают жаркие споры вокруг того, считать ли парафилии (сексуальные девиации, например мазохизм) нормой или же это всё-таки аномалия. В целом международная психиатрия, отдавая дань политкорректности, можно сказать, «закрывает на это глаза». До тех пор пока парафилии остаются в рамках партнёрской нормы, они не считаются проблемой (согласно критериям Гамбургского сексологического института, партнёрская норма — это зрелость, обоюдное согласие, отсутствие ущерба здоровью, отсутствие ущерба другим людям).
Однако в большинстве стран парафилии всё ещё входят в списки психиатрических диагнозов. «Лёд тронулся» на данный момент, например, в Швеции: Национальный совет здоровья и благосостояния принял решение убрать семь видов парафилий из официального регистра болезней и психических расстройств с 1 января 2009 г., признав их особенностями сексуальных предпочтений, не имеющими отношения к обществу.
Знаменитый итальянский психиатр Чезаре Ломброзо, живший в XIX в., с юмором отнёсся к проблеме психологической и психиатрической нормы: «Нормальный человек — это человек, обладающий хорошим аппетитом, порядочный работник, эгоист, рутинёр, терпеливый и уважающий всякую власть, домашнее животное».
Другой известный психиатр, француз Александр Кюльер, писал: «…В тот самый день, когда больше не будет полунормальных людей… цивилизованный мир погибнет, погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности».
А отечественный учёный Юлия Борисовна Гиппенрейтер путём несложных расчётов показала, что если взять несколько психологических характеристик личности и по каждому из них изучить распространённость «нормы», то нормальным окажется лишь один человек из 32!
Как видно, раньше в медицине здоровье определяли через болезнь. В психиатрии душевное здоровье объясняли через описание патологий. Современная же наука подходит к раскрытию понятия нормы весьма осторожно. В основном в него вкладывают то, что индивид нормален до тех пор, пока стремится к этому. То есть, если человек ощущает какие-то проблемы или их предпосылки, которые могут усложнить ему/ей жизнь, и не даёт им выйти за границу дезадаптации, перерабатывает их в виде опыта, учится жить с ними и приспосабливается к окружающему, — с ним/ней всё в порядке.
В понятие нормы в настоящее время включают и интерес к внешнему миру, и наличие мировоззрения, которое систематизирует и перерабатывает опыт, и способность к юмору, и способность к социальным взаимодействиям, и ощущение целостности и гармонии личности, и принятие себя. Да-да, и его тоже.
Легко заметить, что для отнесения себя к норме необходима постоянная фоновая проверка своих поступков на соответствие окружающему пространству жизни. Нужно также учитывать: то, что сегодня является отклонением от нормы, завтра, возможно, будет пересмотрено.
Я всегда была полная. А в обществе вокруг считалось, что это исправимо и что я обязана непрерывно исправлять это. Одеваться в мешки, скрывающие объёмы. Не есть или есть только салат — полная должна быть всегда на диете. Не оскорблять чужие взоры своим телом в открытом купальнике. Мне говорили, что я не имею права носить шорты и цветные штаны, но не только. Полные руки ведь тоже некрасиво открывать... Мне надо было как-то декорировать своё лицо правильной причёской, ведь для полных нужно что-то особенное. Меня немного смущало, что лицо у меня, кажется, обычное, нет второго подбородка, но я всё равно боялась подстричься и накраситься, как стройная. А вдруг и это будет плохо?
Я боролась и провоцировала, как умела, когда были силы. Я бесила и злила. И я выходила из этого, пока не было психологов, через приятие и признание себя другими людьми, сама не смогла. Нудистские пляжи и любовники старше меня очень пригодились. Неплохо действовало классическое изобразительное искусство — на картинах прошлого женщины были больше похожи на меня, чем модели в журналах.
Оказалось, что вовсе не всех «тошнит от жирных», это было прямо открытие лет в 16. А некоторым даже нравится.
А теперь самое крутое. В самые адские годы этого всего мой вес был примерно 70 при росте 165. И я носила 48 русский размер. То есть я даже и ожирения не имела. Просто не была стройной. Всё моё преступление было в том, что я была полнее некоей нормы, к которой все стремились.
Хочу тут процитировать западного писателя Джона Уиндема, у которого есть замечательная книга «Отклонение от нормы»:
А может быть, та… то свойство, которым обладаешь ты и Розалинда, не отдаляет вас от НОРМЫ, а, наоборот, приближает к ней? Про Древних говорят, будто бы они могли переговариваться друг с другом за сотни и даже тысячи миль. Мы этого делать не умеем, а вот вы с Розалиндой умеете. Ты… Ты подумай об этом, Дэви. Может быть, вы-то как раз и ближе к НОРМЕ, чем мы?
Давайте вслед за Уиндемом тоже кое о чём подумаем. И попробуем перечислить основные конфликтующие установки «нормы» и «ненормы» на примере женского тела. Что для нас с вами является на самом деле нормальным и здоровым и заслуживающим принятия, но в глянцевый стандарт «нормальной» красоты не умещается?
Короткие ноги. С точки зрения здоровья и оптимального гормонального фона длина ног у женщины должна быть меньше, чем длина тела вместе с головой и шеей. Исключения встречаются, и с длинноногими женщинами может быть всё в порядке в плане здоровья, но общим стандартом такие ноги никак быть не могут. Вот у мужчин — могут, а у нас нет.
Вес. Тело, которое продвигается СМИ как глянцевый идеал красоты, в действительности является истощённым. Почти все модели с подиумов и из журналов имеют медицинский дефицит массы тела, часто связанный с серьёзными проблемами здоровья. Их средний ИМТ меньше нижней границы нормы (ИМТ расшифровывается как индекс массы тела — вес в килограммах, поделённый на рост в квадратных метрах). Женское тело должно содержать определённый процент жира и не быть дистрофичным (мы-то с вами знаем, что оно вообще может быть любым — но именно как вариация, а не как строгий стандарт внешности). Нормальный ИМТ находится в диапазоне от 18,50 до 24,99, у подавляющего большинства моделей он ниже 18.
«Висячая» грудь. Простите за банальность, но грудь больше 1-го размера вынуждена подчиняться законам физики, и это совершенно нормально и красиво. Почему и когда это стало считаться неэстетичным, теперь даже трудно определить, но факт остаётся фактом. Принято думать, что красота — только в «стоячей» груди, желательно строго перпендикулярной земле. Понятно, что это могут обеспечить практически исключительно импланты, ну или специальная лента, которой подклеивают грудь моделей на фотосессиях. Конечно, такая грудь бывает и сама по себе — например, у тех, кому повезло с генами или у кого хорошие тонус кожи и состояние подкожной клетчатки, у женщин с очень маленьким размером бюста и т.д. Но у 99% остальных женщин грудь естественным образом немного висит. Повторюсь, это нормально и красиво.
После родов и грудного вскармливания моё тело стало менее упругим (особенно грудь, конечно, она немного асимметрична по размеру и форме, дряблая и как будто помятая), на животе «кармашек»... Вешу в пределах 55–60 кг при росте 165 — я знаю, что это норма, но смущаюсь своего тела (грудь, живот, бока, плечи).
Складки, морщинки и прочие естественные особенности кожи. Вы удивитесь, но они бывают даже у истощённых моделей с подиума, когда те садятся, ложатся и вообще двигаются. Конечно же, глянец нам этого не показывает. Всё, что идёт в массы, подвергается ретушированию и огламуриванию, чтобы убрать всё человеческое и создать впечатление безупречной гладкости. Да, даже там, где её совершенно не должно быть в силу анатомии человеческого тела. В частности, на рекламных изображениях у женщин никогда нет родинок, кожного рельефа, складок на животе и боках, на локтях, на коленках и, конечно, ничего такого не бывает на лице. Нормально ли это? Конечно нет. Живым нормальным женщинам — нам с вами — свойственны немного другие особенности тела и, в частности, кожи.
Параметры 90–60–90. Это вообще полностью придуманный стандарт, не основанный ни на исследованиях, ни на чём-то другом. О его происхождении ходит много мифов: якобы такой фигурой обладали Мерилин Монро и Клаудия Шиффер (на самом деле нет) или же это параметры стандартного манекена, на который дизайнерам 1990-х было удобно шить одежду (на самом деле неизвестно). Ловушка тут в том, что никаких нормальных цифр для женской фигуры попросту нет. При различном росте, телосложении и этническом происхождении нормальными считаются разные цифры. Спортсменки имеют накачанные боковые мышцы туловища, и из-за этого у них нет тонкой талии. У женщин азиатского типа часто узкие бёдра и небольшая грудь. У славянских женщин, как правило, крупные бёдра, животик и большая грудь. У скандинавских женщин могут быть широкие плечи. У женщин Средиземноморья большая разница между талией и бёдрами. А у женщин некоторых африканских племён — массивные ягодицы. Каждый из этих внешних признаков считается красивым и нормальным внутри каждой из этих групп, какие же тут могут быть 90–60–90?
Всё это лишь небольшой список из того, что является нормальным для женщин, но женщинам со всех сторон внушают, что с этим не всё в порядке. Внушение, когда оно льётся отовсюду в таком количестве, безусловно, влияет на наш образ тела.
Я впервые заметила, что поправилась, когда на йоге преподаватель на моём примере сказал, что я «девочка не маленькая» в контексте пояснения какой-то позы. Меня это прямо шокировало, и я стала смотреть на себя его глазами.
А потом меня как-то спросили, не занималась ли я плаванием. Я не занималась, но поняла, что вопрос связан с массивной плечевой-грудной частью. И я опять подумала, чёрт, и тут что-то не так и начала носить другое бельё, которое делало грудь менее заметной.
| Упражнение «Знакомство с собой» Это упражнение стимулирует привыкание к себе. Большинство людей, не принимающих свою внешность, не могут находиться с собой в контакте так долго, чтобы процесс привыкания вообще запустился. Упражнение «заставляет» вас смотреть на себя какое-то время, и привыкание наконец «получает свой шанс». |
| Срок выполнения — 2–4 недели. Ход упражнения: 1. Вам понадобится смартфон или любое другое устройство с камерой и возможностью просматривать фото. 2. Выберите из своего тела что-то, что вам трудно в нём принимать. Если таких мест несколько, остановитесь на одном. Это может быть что угодно: живот, лицо, нос, морщины в каком-то месте, целлюлит, целая рука или нога и т.д. 3. Каждый день делайте одну фотографию выбранного участка тела, стараясь не искать выгодный ракурс, не использовать функцию фильтра и в целом не подстраиваться под объектив так, чтобы получилось лучше. Идеально, если вы просто будете бездумно наводить камеру и сразу нажимать на кнопку. Можно просить кого-то помочь или делать селфи — как удобнее. Можно снимать не конкретно часть тела, а себя в целом, но так, чтобы выбранное место попадало в кадр достаточно явно. Фото необязательно должны быть сняты с одной точки, они могут быть разными. 4. В тот же день, как сфотографировали, по 5–7 минут рассматривайте эту фотографию, увеличивайте её, сравнивайте с оригиналом (той частью тела, которую вы фотографировали). В этот момент вас может «затапливать» потоком сильных эмоций. Старайтесь хорошо дышать и продолжайте разглядывать, не обращая много внимания на эти эмоции. Пусть они проходят сквозь вас, подобно световым частицам. 5. Когда фотографий накопится 10–15, просмотрите их одну за другой. Попробуйте найти различия. Как эта часть тела выглядит в разном освещении, с разных ракурсов, в разные дни? Если снова «затапливает» эмоциями — дышите, представляйте эти эмоции проходящими сквозь вас и продолжайте просматривать. 6. Упражнение можно закончить в любой день по желанию, после двух недель ежедневных фото. Можно и раньше, если вы почувствовали изменения в отношении к своему телу. 7. Итак, прошло две недели или больше. Получилось ли делать фото и продержаться до сегодняшнего дня? Или сошли с дистанции? Какие ощущения? Что-то изменилось в вашем отношении к своему телу в результате этого упражнения? |
Кстати, что такое образ тела?
Это то, как мы видим себя, когда смотримся в зеркало, или то, как мы представляем себе своё тело.
Образ тела включает в себя наши убеждения о своём внешнем виде и о теле, предположения, установки, обобщения и т.д. В него входят также наше отношение к своей внешности и телу — к росту, фигуре, весу, каким-то анатомическим особенностям и пр. И, наконец, сюда относятся наши ощущения от тела в различных ситуациях, т.е. то, как мы чувствуем себя в этом теле.
Как видно из всего вышеперечисленного, многие из нас начиная с детского возраста усваивают из окружающей среды различные сообщения, которые могут привести к отрицательному (искажённому) образу собственного тела. Например, постоянная бомбардировка глянцевым идеалом приводит миллионы женщин к тому, что они считают себя толстыми и некрасивыми, хотя на самом деле они нормальны и красивы.
Научно доказано, что у тех, у кого образ тела отрицательный, вероятность расстройств пищевого поведения, депрессии, тревожных расстройств и низкой самооценки значительно выше. Понятно, что это чаще будут женщины, чем мужчины.
Я была очень худенькой в детстве, а после первой менструации набрала вес до, как сейчас я понимаю, нормального телосложения. Моя мама начала говорить мне, что я толстая, что у меня складки на боках и что мне надо перестать есть. Ирония в том, что буквально за пару лет до этого мама точно так же заставляла меня есть почти насильно — мне не позволялось выйти из-за стола, пока я не доем. Теперь же я должна была прекратить есть. Каждый божий день с 15 и до 26–27 лет я думала о том, что я толстая и мне надо похудеть. В какой-то момент я похудела до 45 кг, и у меня пропали месячные. Вся еда передо мной в моём мысленном взоре была увешана ярлыками с калорийностью. Нормальный день — если я ела только овощи. Хороший — если ничего, кроме воды.
Слава богу, мне не хватило упёртости довести это до серьёзных проблем со здоровьем.
С тех пор я благодаря терапии совершенно перестала сидеть на диетах, ем что хочу и когда хочу. К сожалению, своё тело я от этого ненавидеть не перестала. Мне до сих пор кажется, что если бы я была худой и спортивной, всё в жизни было бы лучше, хотя, конечно, это не так. Я ненавижу свой живот, свои бёдра и попу, свои плечи. Я просто решила делать вид, что это неважно — fake it until you make it. Я раздеваюсь на пляже, в спортзале, для секса, я не скрываю свою фигуру одеждой, я не стараюсь казаться другой. Я решила, что буду жить так, как будто я уже худая и спортивная. Ну и в целом я считаю себя совсем некрасивой, рассматриваю себя во всех зеркалах в надежде увидеть там что-то привлекательное.
Я, наверное, уже намозолила всем глаза своим постоянным упоминанием СМИ как проводника неких общественных стандартов внешности. Простите, осталось чуть-чуть. Последнее, о чём я тут хочу сказать, — так это то, что у меня есть к массмедиа свой небольшой счёт, который касается инвалидности и «ненормативных» тел.
Дело в том, что мы живём в эпоху, когда отечественные СМИ усиленно продвигают только здоровые и «нормативные» тела как желанные и привлекательные. Хорошо быть здоровым и богатым, плохо быть больным и особенным. Дети, по возможности этого избегайте. Поэтому инвалиды и люди с разными особенностями телосложения (анатомическими отличиями) почти никогда не изображаются в рекламе. В кино и вообще в любых визуальных продуктах они практически не присутствуют — ни как обычные люди, ни как профессионалы, ни как члены общества. Согласно исследованиям, люди с особенными телами составляют около 2,5% героев самых кассовых фильмов Голливуда за последние 10 лет. Так что пандусы теперь везде есть, а инвалидов в зоне видимости как не было, так и не появилось.
Это во многом происходит потому, что инвалидность и болезнь, меняющая тело, всё ещё содержат в себе социальную стигму (метку, клеймо), всё ещё являются «чумной зоной» для СМИ. Это поддерживает отвержение и страх перед людьми с определёнными физическими отличиями и банально не даёт другим людям к ним немного привыкнуть. Поэтому те, кто помечены обществом как «ненормальные» по причине физического отличия — инвалидности или болезни, не просто сталкиваются с дискриминацией и изоляцией. Нет, всё куда хуже. Они вообще не чувствуют себя видимыми и значимыми до тех пор, пока «носят» своё ненормативное тело. Понятно, что большинство из нас «носят» его пожизненно, уж так получилось, простите. Поэтому у нас не может быть никакого другого решения проблемы, мы вынуждены просто терпеть. К сожалению, всё это усугубляет непринятие своего тела не только у инвалидов и людей с внешними отличиями, но и у остальных. Потому что такая стигма мгновенно выносит в зону «отверженных» всех, кто выпал из нормативности по физическим параметрам, не важно — по болезни или, например, после беременности.
Но, ладно, уже хватит о нормальности и глянцевом стандарте красоты, т.к. основная мысль понятна. Всё это сильно мешает нам принимать себя такими, какие мы есть. А противостоять очень сложно, потому что образ «идеального» тела транслируется буквально из каждого утюга.
К сожалению, проблемы с принятием своего тела не сводятся лишь к конфликту с этим самым глянцевым стандартом красоты. Есть довольно большая группа людей, которые совершенно не стремятся быть похожими на рекламные картинки и на супермоделей. Но тем не менее они тоже испытывают массу проблем с принятием своего тела и внешности.
Я неженственно непропорциональна: не особо высокая, а ступни, ладони, голова огромные, размер ноги 40–41. И хочется вечно куда-то спрятаться, уменьшиться и слиться с фоном. Прям невозможно это принять!
Всю жизнь я считала себя жирной и страшной. Сейчас, глядя на свои фотографии 10–20-летней давности, удивляюсь, насколько я была худая (чересчур) и симпатичная. Никогда я не чувствовала себя стройной и тем более симпатичной. Сейчас немного попроще, мои 90 кг меня не пугают, хоть иногда всё ещё расстраивают. А вот отражение в зеркале или фотографии иной раз пугают сильно, думаю, просто потому что я изменилась внешне, но образ себя остался прежним, и пугает несоответствие того, что я ожидаю увидеть, тому, что я вижу на самом деле.
У меня совсем не то лицо, которое я хочу. Вот просто до отвращения. И совсем не то тело. То есть, даже если тут похудеть и там подкачать — всё равно останутся непропорционально короткие ручки-ножки, большая голова и широкие щиколотки. Короткие конечности создавали и создают ряд неудобств — например, я не доставала до педалей велосипеда (не самого большого), и седло больно врезалось — поэтому не научилась кататься в детстве. Сейчас выбор велосипедов больше, но как-то не до того. Та же проблема возникла при верховой езде — дырок не было, чтоб стремя подтянуть до нужной длины. Ну и прочее всякое: перешагнуть, перепрыгнуть, дотянуться, успевать за кем-то. То есть, масса более объективных неудобств, нежели просто претензии к эстетике. И они играют не меньшую роль в неприятии себя.
Как правило, люди оказываются в этой точке из-за того, что когда-то где-то подхватили идею, что ТАК выглядеть, как выглядят в каком-то конкретном месте они, — это плохо и некрасиво. Например, нехорошо иметь такой нос, или такой живот, или такой рост, или такие пальцы, потому что… (веер разнообразных объяснений). Эта идея может подстерегать человека где угодно. В семье, в школе, во дворе, в компании сверстников, в учебниках, книгах и произведениях искусства.
Здесь хочу сделать крошечное отступление и рассказать о когнитивном диссонансе. Он важен.
По законам когнитивного диссонанса при встрече с новой информацией, которая противоречит картине мира, надо либо изменить картину мира, либо постараться избежать дальнейшего контакта с этой самой новой информацией. Понятно, что, например, дети и подростки не настолько уверены в себе и не настолько устойчивы в своём мнении о себе, чтобы спокойно пропустить мимо ушей мамино замечание «Ну у тебя и шнобель» или тут же забыть о том, что кто-то из сверстников назвал «жирным(ой)». Такая реакция, согласитесь, редкость даже для взрослых. Нам всем трудно бывает противостоять значимым для себя источникам информации, особенно когда эти источники отвергают нас, стыдят или смеются над нами из-за чего-то, связанного с внешностью.
Отсюда и расцветают пышным цветом мысли о том, что нос не такой, плечи не такие, волосы не такие и т.д. и т.п. На этом месте может быть что угодно, и объяснение, «почему это не должно быть таким», может не содержать в себе совершенно никакой логики. Это происходит, потому что такое непринятие себя — обычный защитный механизм, способ избегания боли. У всех у нас есть подобные истории в качестве причины конфликтов с собой — возможно, не одна и не две. И все мы когда-то сделали похожий вывод. Если в этом месте измениться и стать красивее (по мнению тех, кому это место так не понравилось), то будет счастье. Если же оставить всё как есть и даже не пытаться что-то поменять — то будет больно и стыдно каждый раз, когда на это кто-то будет обращать внимание, потому что ведь уже понятно, какого рода внимание это будет.
Кстати, с инвалидностью и анатомическими отличиями это работает ровно так же.
Проблемы с непринятием своего тела могут достигать такого уровня, что это уже будет клиническим расстройством — дисморфоманией.
Медицинский термин «дисморфомания» означает настолько глубокий конфликт со своим телом, что появляется навязчивое желание улучшить свою внешность (например, пластическими операциями, а также диетами и похудением, вплоть до состояния анорексии). Дисморфомания, как и любое психическое расстройство, сильно отравляет жизнь, хотя в некоторых профессиональных областях (тот же мир высокой моды) она считается чуть ли не нормой.
Как узнать, нет ли у вас дисморфомании?
Возможно, есть, если вы:
Дисморфомания сама по себе, к сожалению, не приходит, для избавления от неё нужно будет проходить лечение — чаще всего это психотерапия, но иногда требуется и курс антидепрессантов.
Последнее, о чём я хотела бы рассказать в этой главе, — это социальные явления, которые связаны с непринятием собственных тел и тел других людей и дискриминацией на основании этого непринятия. Другими словами, людям приписывают определённые личностные и прочие характеристики (как правило, негативные) на основании того, как они физически выглядят.
Эйджизм (от англ. ageism). Это стереотипы и дискриминация, касающиеся того, на какой возраст человек выглядит или к какой возрастной группе принадлежит.
Пример: в некоторых профессиональных сферах отказ брать на работу людей, выглядящих старше или младше определённого возраста, поскольку есть ряд мифов о том, как они себя ведут (видимо, как-то плохо). Другим примером является то, что женщинам старше 40–50 лет, у которых на лице появились признаки увядания, общество полностью отказывает в красоте и привлекательности. Эйджизм может работать и в обратную сторону — молодо выглядящего человека сразу подозревают в глупости, неопытности и пр.
Фэтшейминг (от англ. fat shaming). Устыжение или высмеивание человека в связи с тем, что у него/неё есть лишний вес или ожирение. Несмотря на то что слово «shamе» переводится как стыд, такое поведение характеризуется также поступками, например связанными с агрессией и выражением отвращения. В целом в 2019 г. под фэтшеймингом понимается любое действие или высказывание по отношению к другому человеку, которое заставляет этого человека чувствовать себя некомфортно из-за того, что якобы что-то не так с его/её весом.
Я маленькая, широкоплечая, и толстая. Родные всю юность говорили, что быть толстушкой красиво, а замуж можно и не ходить, лучше остаться с ними. Но я почему-то слушала не их, а тётушку, которая всегда считала наоборот. С 20 лет и до рождения дочери мне удалось похудеть, но потом моментально набрала 30 кг. Долго не могла смириться, что больше не могу покупать одежду в обычных магазинах. Надеялась похудеть, и носить маленькую, но потом смирилась, нашла магазины для полных. Больше всего меня приводят в уныние фэтшеймеры, и то, что все окружающие видят меня как человека вне секса. Ещё в школе, когда распределяли роли в «Рабыне Изауре», все единогласно решили, что я — тётушка Жануария. Которая, конечно, добрая и душевная, но, разумеется, ни в кого не влюбится. Потому что она такая страшная, и вообще не про это.
Пример: рекомендации врачей и фитнес-тренеров, предлагающих сбросить вес без объективных на то причин с точки зрения здоровья. Сейчас считается, что люди с небольшим лишним весом живут дольше, чем худые, что опровергает многолетнюю идею «нормальности» нормативного ИМТ. Однако не все доктора в курсе этих новых веяний и не все их разделяют. Сюда же попадают и стереотипы о том, что полные женщины и мужчины непривлекательны и некрасивы, сексуально холодны, имеют проблемы с репродукцией, недисциплинированны и ленивы, поголовно много едят и почти не двигаются и т.д. и т.п.
Сайзизм (от англ. sizeism). Дискриминация, связанная с размером одежды. Чаще обращена в сторону крупных людей с большим размером одежды, но в принципе может быть проявлена в отношении любых величин в физическом строении тела, выходящих за рамки средних (рост, размер ноги и пр.). Принадлежащим к сайзизму будет и убеждение, что конкретные размер или форма тела лучше всех остальных. Сюда же можно отнести и некоторые слова с негативной коннотацией, обозначающие определённые типы фигуры, в частности «швабра» или «доска».
Пример: одежда и обувь очень больших и очень маленьких размеров, которые стоят дороже обычной и их трудно найти. Отказы в работе или увольнения, основанные исключительно на физических параметрах там, где они не должны иметь значения. То, что маленькие и худые люди по умолчанию считаются слабыми, а крупные и высокие — сильными, что может привести к избыточной или недостаточной нагрузке на них, и т.д.
Лукизм (от англ. lookism). Дискриминация по внешнему виду, т.е. суждение о личности человека, основанное на чём-то в его/её внешности и на стереотипах, которые в нашей голове связаны с особенностями того, как выглядят другие люди. Лукизм может быть и позитивным, т.е. проявляться в виде предоставляемых преимуществ человеку с какими-то конкретными видимыми признаками. Понятно, что эти плюсы непосредственно к внешности и телу никак не относятся.
Пример: негативное мнение о людях с татуировками, пирсингом, цветными волосами и вообще любым «авангардом» во внешности. Ущемление в правах или в возможностях за нестандартную внешность или внешность, отклоняющуюся от каких-либо ожиданий (в любую сторону). Предпочтение, отдаваемое привлекательным, худым, конвенционально выглядящим людям и т.д.
Все эти штуки существуют, конечно, много лет, но для некоторых из них устойчивые термины появились относительно недавно. В русском языке они все пока являются кальками с английских слов, потому что нашего аналога не нашлось. Возможно, в будущем это изменится.
Вы спросите: «А что, неужели всё перечисленное — неправда? Неужели людям, объединённым каким-то физическим признаком, не свойственны определённые типичные характеристики?»
В качестве закона или правила, которое можно применить ко всем с какой-то особенностью или чертой во внешности, — это, конечно, неправда. Люди очень разные и сложные, они могут соответствовать стереотипам или не соответствовать, но это всегда определяется изнутри, а не снаружи. Да вы и сами это знаете — по себе.
Мы подходим уже вплотную к тому, что же надо делать, чтобы принять своё тело.
Я расскажу всё, что знаю.
Войти с помощью соц. сетей: