Прошлым летом мой друг Василий в одном монастыре обратил внимание на паломников, отличавшихся от прочих, — сорокалетнего отца с очень красивой дочерью лет пятнадцати. В девушке была какая-то поразительная неотмирность. Она походила на старорежимную барышню, приехавшую на богомолье после какой-то беды. Больше всего поражали большие карие глаза. Она либо опускала их и смотрела под ноги, либо смотрела поверх голов куда-то вдаль. В этих глазах была тревога и ожидание чего-то, что должно случиться с минуты на минуту. Отец и дочь каждое утро приходили на литургию, и девочка на каждой службе причащалась. Потом она вместе с несколькими девушками шла на послушание на кухню.

На третий день пребывания в монастыре Василий отважился и заговорил с отцом этой девушки. Звали его Андреем. У них нашлось много общего. Оба были отставными офицерами и оба пытались найти приличную работу, не связанную с торговлей и охранным делом. Василий предложил новому знакомому прогуляться к источнику. Тот согласился. И, поскольку оба не так давно стали воцерковляться, нашлось немало тем, общих для новоначальных православных.

Через час они почувствовали симпатию друг к другу, и Василий рассказал о своих сложных отношениях с сыном. Он рассчитывал, что и Андрей расскажет, как сложились его отношения с дочерью. Тот выслушал Василия и грустно произнес: «Безумные мы люди. Господь дал нам детей, а мы не обращаем на них внимания. С младенцами еще возимся, да и то предпочитаем телевизор или общение с друзьями. Думаем, что это дело матерей — заниматься детьми, а у них и работа, и хозяйство, и кухня. И мать вместо того, чтобы все отложить и посидеть с ребенком, сует тому планшет или ноутбук: “Займись, детка”. Вот они и дозанимались… Если бы мы пришли к Богу лет двадцать назад…». Он немного помолчал, а потом рассказал, что произошло с его дочерью Светланой.

Живут они в Москве. В школе у Светланы не было подруг. Она дружила с мальчиками-одноклассниками. После уроков они собирались в квартире самого «крутого» парня, некоего Паши. Родители Паши были состоятельными людьми. Приходили они домой поздно. Квартира была большая, холодильник всегда наполнен деликатесами. Друзья охотно сокращали их запасы, после чего начинали медитировать. Шесть мальчиков и Света рассаживались в позе лотоса на большом мягком ковре в гостиной и послушно выполняли приказания Паши. Тот отыскивал в интернете всякие оккультные сайты и ночи напролет читал все подряд о путешествиях души в астральных мирах.

Однажды он обнаружил в интернете описание какой-то новой очень эффективной японской техники выхода в астрал и, выполнив все предписания, действительно куда-то «вышел». Вернее, он никуда не уходил, а оставался в своей гостиной, а вот душа его куда-то улетела. Сначала он пролетал сквозь мрачный коридор и почувствовал страх, но, поборов его, оказался в светлом пространстве, заполненном мягкими облаками. Он купался в лучах странного света, а какие-то бесплотные существа, похожие на тени, постоянно менявшие окраску, ласкали его и напевали непонятные слова, отчего становилось легко и радостно. Он не понимал, как долго это продолжалось. Закончилось все стремительным полетом с замиранием сердца от невероятной скорости. Очнулся он не в позе лотоса, а лежа на спине с прижатыми к подбородку коленями. Так он сгруппировывался, когда делал сальто на занятиях в секции гимнастики. И почему-то ему стало очень тревожно, словно от ожидания большой беды.

Но на следующий день Паше захотелось вновь испытать пережитые ощущения. И во второй раз все произошло, как в первый. После этого он предложил друзьям-одноклассникам присоединиться к нему. Те согласились — Паша давно стал для них непререкаемым авторитетом и источником новых знаний о жизни. Друзья и музыку (если это можно назвать музыкой) слушали лишь ту, которая нравилась Паше. И в компьютерные игры играли в те, которые он находил в интернете и в специальных рассылках. И даже одевались так, как он велел им одеваться. Мальчикам он дарил свои вещи, а Свете покупал особые джинсы и ботинки. Денег у него всегда было много. Родители щедро одаривали своего, как им казалось, гениального ребенка.

Паша, и вправду, отличался от своих сверстников. Учился отлично, был музыкален: играл на пианино и на всевозможных флейтах. Кроме того, писал стихи и был первым спортсменом в школе. Отцу нравилось то, что он интересуется всякими новинками — и техническими и литературными. Даже увлечение сына восточной мистикой было ему в радость. Далеко не у каждого из коллег были такие талантливые наследники. Родители знали, что после уроков к их Паше приходили друзья. Они навели справки. Узнали, что все из приличных семей, и среди них не было наркоманов и любителей выпить. А частые посиделки выглядели как дружеское общение ребят, склонных к интеллектуальным поискам. Это даже заслуживало похвал, особенно на фоне того, что творилось в других компаниях их сверстников.

Но вскоре Пашина мать заметила, что с сыном стало твориться что-то необъяснимое. Он стал плохо учиться, забросил музыку и спорт, часто грубил, когда мать задавала ему вопросы о том, что с ним происходит. Она никогда не видела его таким раздражительным. Что-то произошло с его лицом. Особенно пугали ее глаза сына. Они словно остекленели. Паша мог часами сидеть, не двигаясь, уставившись в одну точку. На предложение сходить к их знакомому врачу Паша ответил таким взрывом ярости, что матери стало понятно: без серьезного врачебного вмешательства уже не обойтись.

Для начала она решила развлечь его. На весенние каникулы отец купил тур на Канары. Ему удалось взять отпуск на десять дней. Двадцатого марта Паше должно было исполниться шестнадцать лет, а двадцать первого они улетали в экзотическое путешествие. На день рождения пригласили друзей — тех самых, с кем он постоянно проводил время после уроков.

Но герой торжества неожиданно для родителей лететь на Канары отказался. Для него стало дорогим другое путешествие. А в последний месяц, когда выходы в астрал стали коллективными, все, что происходило в обычной жизни, потеряло всяческий интерес. Интересно было лишь то, что переживала его душа в иной реальности. Оказалось, что загадочный мир, куда он научил выходить своих друзей, открывался по-разному. Почти всех поначалу охватывал страх. Но Паша сказал, что и ему было в первый раз страшно, и дал совет: «Нужно мысленно разбежаться и перепрыгнуть через этот барьер». Ребята послушались. Всем показалось, что они слышат голос, приказывающий подчиняться Паше, потому что он «избранный» и ему открыты многие тайны.

«Перепрыгнув барьер», они оказались в каком-то странном пространстве, наполненном черно-серыми тенями, почувствовали тошноту, и им снова стало страшно. Но, к их общему удивлению, на следующий день почему-то захотелось вернуться в это пространство. Во второй сеанс было уже не так страшно. Они увидели лучи света, разгоняющие серую мглу, разноцветные тени и что-то бесформенное, но очень приятное. Если в первый раз никто не слышал никаких звуков, то во второй звуки появились. Это были ритмичные удары по железу. Троих встретили, как утверждал Паша, «ангелы». Они были похожи на очень красивых людей и утверждали, что призваны охранять своих новых друзей и что мальчиков ждут грандиозные события, а происходить они будут в дни рождения каждого из них.

Ребята потом могли часами делиться впечатлениями о том, что они чувствовали и видели. Очень скоро все перестали понимать, что испытали сами, а что усвоили из рассказов других участников. И почему-то всем становилось плохо от возвращения в реальный мир, особенно от общения с родителями и всеми, кто мешал им уходить от тоски окружавшей их действительности. К родителям же все мальчики стали испытывать чувство непреодолимой ненависти.

Света же по-прежнему любила своих родителей. Она слушала других и ничего не говорила, не веря тому, что рассказывали друзья, потому что ничего, кроме смущения и страха, не испытывала.

Но еще больше она боялась показаться трусихой. Сначала ей казалось, что это оттого, что она не подчинялась приказаниям Паши. Но когда она, преодолевая страх, выполнила их, то почувствовала, что летит сквозь какой-то тоннель, и увидела и странный свет, о котором говорили мальчишки, и какое-то полупрозрачное существо с красивым лицом. Но свет был не теплым и ласковым, а каким-то синим и холодным. Красивое лицо приблизилось к ней так, что она почувствовала, что тонет в его огромных глазах, и услышала голос: «Это не полет. Для настоящего полета нужно прыгнуть с крыши. Тогда ты сразу увидишь красоту, о которой даже не мечтала, и почувствуешь восторг от полета свободной души». Она испугалась, машинально перекрестилась и вскрикнула: «Господи, помоги!». Красивое лицо вдруг превратилось в морду страшного чудовища и лопнуло, словно мыльный пузырь. В тот же миг мальчишки бросились на нее с исказившимися от злобы лицами: «Что ты наделала! Ты все испортила. Тебя мало убить!». Света испугалась, что они и вправду убьют ее, но Паша остановил их.

Она не помнила, как выбралась на улицу, как вернулась домой. Голова у нее кружилась и раскалывалась от боли. Света сказала матери, что ей нужно отдохнуть, и заперлась в своей комнате. Она решила больше не приходить к Паше. Но был канун его дня рождения, и подарок уже был приготовлен.

Света не поняла, что произошло: уснула ли она, или потеряла сознание. Она почувствовала, что летит вниз. Какие-то монстры кружили вокруг нее. Грозились растерзать за непослушание. Они больно били ее по лицу перепончатыми крыльями, визжали и хохотали. От сильных ударов было больно ушам. Она хотела перекреститься, но тело было сковано так, что не могла даже пальцем пошевелить. Когда Света пришла в себя, то услышала стук в дверь и голос матери: «Открой скорее!». Отперев дверь, девочка с трудом удержалась на ногах. Мать подхватила ее и, усадив обратно на кровать, проговорила: «Паша умер. Отец его только что звонил. Просит тебя прийти к ним».

Света, однако, никуда не пошла. Целую неделю пролежала в постели не вставая. А потом не могла ходить в школу. Чувствовала сильную слабость. Что-то произошло с памятью. Она ничего не могла запомнить. Врачи не понимали, что это за болезнь. Решили, что все произошло на нервной почве, и посоветовали родителям отвезти дочь на Кавказские Воды или в Карловы Вары.

А потом произошло невероятное. Ее пятеро друзей — те, с которыми она выходила в астрал, стали погибать один за другим. И происходило это в дни их рождения. Двое прыгнули с крыши, один попал под машину, о двоих последних говорили, что они стали жертвами маньяка. Найти убийцу не удалось. У всех шестнадцатилетие пришлось на апрель. Последнего хоронили второго мая. Света родилась в августе. Решили срочно увезти ее на юг — к бабушке. Бабушка была верующей. Она и Свету, пока та была маленькой, водила в храм и учила молиться. «Именно это и спасло ее, — закончил Андрей. — Она ведь инстинктивно обратилась к Богу, когда попала в лапы беса. Из глубины души выплыло то, чему учила бабушка».

Он немного помолчал, а потом продолжил: «Эти ребята стали приходить к ней с того света. Их никто, кроме нее, не видит, а она и видит, и говорит с ними. Показывали ее психиатрам, те предложили поместить ее в клинику. Но мы не стали этого делать. Слава Богу, у жены одна сотрудница — верующая и очень мудрая женщина, она посоветовала свозить Свету в Боровский монастырь к отцу Власию, а нам срочно начать ходить в храм и просить Бога исцелить дочь. И не ждать никакого чуда, пока мы не изменим свою жизнь.

Я всегда был большим скептиком и к верующим относился как к темным, отсталым людям. Над матерью своей подшучивал и даже богохульствовал. Но вот случилась беда, и что-то щелкнуло в душе. Все обычные методы испробовали — не помогло. К кому обратиться? Только к Богу и осталось. Жена после поездки в Боровск стала регулярно ходить в храм. Отец Власий хворал, и к нему не удалось попасть, но нам один иеромонах рассказал про этот монастырь и что нужно как можно чаще причащаться. Вот мы и исполняем его благословение. Очень боялись двенадцатого августа — дня Светиного рождения. Но сегодня уже семнадцатое — и она жива. И никто ей больше не является. Ждем Преображения Господня. Надеемся на то, что и Света наша преобразится. Пробудем в монастыре до Успения, а там, даст Бог, решим, что делать. Может, останется трудницей или послушницей. Возвращаться в Москву страшно.

Вот, нам показывают по телевизору, как дети заканчивают жизнь самоубийством, а назвать истинную причину никто не может и не хочет. Тут одного батюшку пригласили на конференцию, посвященную теме детского самоубийства. Он слушал-слушал, а потом не выдержал и сказал все, что думал о предложенных большими учеными методах борьбы с этой бедой: “Не психиатров нужно мобилизовать, и не конференции устраивать. С бесами никаким психиатрам не справиться. А нужно ходить в церковь и воспитывать детей в страхе Божием и любить их. Но не так, как сейчас принято: задаривать дорогими подарками и рассказывать о каких-то правах ребенка. У них одно право — быть послушными и исполнять евангельские заповеди. А с бесами борются только молитвою и постом”.

Что тут началось! Да какие бесы?! Что вы средневековые глупости нам рассказываете. Детей зомбируют — нужно закрывать оккультные сайты, и для тех, кто склоняет детей к самоубийству, вводить смертную казнь.

Пришлось батюшке покинуть это замечательное мероприятие. На прощание он им сказал: “Вот и борись с самоубийством с такими педагогами и учеными. Ничего хорошего не нужно ждать, пока мы не поймем, что только верою можно спасти наших детей. И не только детей, а всю Россию”».

Василий уехал на следующий день. На прощание он предложил Андрею устроить свою конференцию — собрать верующих людей: педагогов, журналистов, психологов и рассказать о том, что произошло с его дочерью. Может быть, с помощью нравственных сотрудников СМИ удастся достучаться до окаменелых сердец. Нужно понять, что наши дети брошены на заклание. И что больше всего их убивает наше равнодушие и неумение по-настоящему их любить.

Они обменялись телефонами и адресами. «А знаете, — неожиданно сказал Андрей, — вчера Света в первый раз за четыре месяца улыбнулась. Я спел ей: “Не ходи в астрал, красна девица. Не найдешь ты там сладку ягоду. Горьку ягоду там сорвешь. Горьку ягоду смерти лютыя”»…

2016 г.