39
В разрушенном зале архива завода по добыче плазмы энергетической корпорации «LiMerge» граф Дуку ждал, когда прибудут Кеноби и Скайуокер. Помещение по любым стандартам было огромным: тридцать метров в высоту и втрое больше в окружности. Дуку мог представить, какая оживленная деятельность велась здесь до катастрофы. То, что зал уцелел, говорило о мастерстве его строителей. Изогнутые стены со стеллажами голокниг и дисков для хранения данных, выгоревших до неузнаваемости, кого-то могли заставить подумать, что здесь скрываются самые зловещие тайны.
В частности, Кеноби и Скайуокеру, очевидно, очень хотелось в это верить.
Несмотря на свое легковерие, они проявляли незаурядное упорство, и Дуку почти был готов признать их исключительность.
Они шли просто-таки на исключительный риск.
Но как же они заблуждались – причем во многом.
В своем беззастенчивом рвении схватить его они провели истребители прямо сквозь крышу самого большого из гигантских куполов завода и умудрились при этом выжить. Такой сверхчеловеческой ловкости было почти достаточно, чтобы Дуку уверовал: Сила все еще с ними.
Если бы они не были так наивны и если бы ими не было так легко манипулировать.
В очередной раз Дарт Сидиус предугадал действия джедаев задолго до того, как те сами пришли к какому-то решению. Этот талант владыки был связан не столько со способностью заглядывать в будущее, сколько с доступом к потокам вероятностей. Бывало, Сидиус ошибался. Его можно было ошеломить или застать врасплох – как на Джеонозисе или в случае с механическим креслом Ганрея, – но ненадолго. Совершенное владение темной стороной Силы наделило его могуществом, позволяющим видеть потоки, из которых состоит будущее, и постигать их. И хотя эти потоки разнообразны, число их не беспредельно.
Такое совершенное владение Силой было одним из умений, которые отличали Сидиуса от Йоды, считавшего, что будущее находится в хаотичном движении и его нельзя прочитать с определенной ясностью – особенно в те времена, когда темная сторона находится в своем расцвете. Но как может Йода увидеть полную картину, если один глаз у него закрыт?
Причем закрыт намеренно.
Джедаи считали, что перейти на темную сторону означает отрезать себя от света – для них это было как догмат веры, – тогда как на самом деле темная сторона открывала всю сферу Силы.
В конце концов, есть только Сила.
Джедаи рассматривали Силу как исключительно собственную прерогативу, делающую им огромную честь. Такое положение дел было прискорбно. Чувство вседозволенности отчетливо сквозило в поведении Кеноби и Скайуокера: в том, как они призывали Силу, порываясь добраться до Дуку; в том, как распахивали двери движением рук и, двигаясь, казалось, с непостижимой скоростью и ловкостью, расчерчивали воздух голубыми клинками, как будто энергию им придавала воля самой Силы…
И в то же самое время они ничего не понимали.
Дуку понадобилось мгновение, чтобы поставить на нужное место компактный голопередатчик, затем он прошел сквозь несколько дезактивационных камер и поспешил в зал управления, откуда открывался вид на заднюю часть зала архива и обширное пространство под куполом. Там он активировал еще один маленький голопроектор и встал перед голокамерой. Из-за помех изображение зала не было таким четким, как ему хотелось бы, а звук был еще хуже. Но важнее, чтобы Кеноби и Скайуокер могли его видеть.
Наконец джедаи ворвались в зал – и в ту же секунду застыли перед голообразом графа, стоявшего в полный рост.
– Дуку! – вскрикнул молодой Скайуокер так, будто от одного только его тона по спинам противников должны забегать мурашки. – Покажись!
В дальней комнате Дуку лишь раскинул руки в приветственном жесте и произнес в микрофон голопроектора:
– Не надо так удивляться, юный джедай. Разве не в таком виде впервые предстал перед тобой владыка Сидиус?
Вместо ответа Кеноби коснулся руки Скайуокера, и взгляды обоих заметались по залу в очевидной попытке определить местоположение Дуку при помощи Силы.
– Вы не найдете меня, джедаи…
– Мы знаем, что ты здесь, Дуку, – внезапно сказал Кеноби. Голос его был искажен, и это раздражало. – Мы чувствуем твое присутствие.
Дуку разочарованно вздохнул. Они его не слышали. Что еще хуже, изображение было безнадежно испорчено. Скорее сквозь Силу, чем посредством голокамеры, он увидел, как они подходят к двери, ведущей на пост управления.
«Невероятно», – подумал он.
Несмотря на то что он в совершенстве владел кви’текской техникой, позволявшей скрывать присутствие в Силе, они все равно его обнаружили! Ах, ладно, пора занять их, раз уж таково желание Сидиуса.
Дуку сорвал с пояса комлинк, его палец забегал по маленькой сенсорной панели.
Возвестив о своем прибытии звоном металлических шагов, в зал архива с обеих сторон ворвалось полсотни дроидов-пехотинцев.
– …начинает… бесить… почти как песок, – перекрываемый шумом помех, прокричал наставнику Скайуокер. Его световой меч взметнулся над головой.
Кеноби расставил ноги и направил сияющий клинок прямо перед собой.
– Тогда… …вай его выметем.
Такая дружба тронула Дуку, и он мысленно улыбнулся. Надо быть Дартом Сидиусом, чтобы суметь обратить Скайуокера на темную сторону.
Он в последний раз нажал клавишу комлинка.
Дроиды направили бластерные винтовки на джедаев и открыли огонь.
Йода отдался течению Силы. Иногда течение было постоянным и быстрым, и он мог видеть окружающее глазами своих товарищей-джедаев, как будто они были удаленными сенсорами Храма. А в некоторых случаях, когда поток был особенно быстрым и мощным, будто несся с больших высот, он слышал голос Квай-Гона Джинна, словно тот был еще жив.
«Учитель Йода, – мог бы сказать он, – нам еще многому предстоит научиться. Сила остается кодом, который расшифрован лишь частично. Но можно найти и другой ключ. Мы станем сильны, как никогда…»
Сегодня было не так. Сегодня течение разрывали воронки, водовороты и подводные камни; их рев перекрывал голоса, которые должен был услышать Йода. Сегодня поток не был прозрачным – его загрязняла красноватая муть, которую вымывало из далеких берегов, он был зыбким из-за различных помех, неровным.
Йода был почти уверен в этом, однако зажмурился еще сильнее. Глаза двигались под закрытыми веками, будто не могли сфокусироваться на чем-то конкретном. Он представлял, что отодвигает завесу, но обнаруживает за ней еще одну и еще.
Темная сторона расстраивала все попытки прояснить зрение.
И это все еще было для него в новинку.
Долгие века он прожил не терзаемый дурными предзнаменованиями – вот почему было так трудно к ним привыкнуть. Темная сторона никогда не исчезала полностью – она выбивалась на поверхность, как насекомое, ползущее по транспаристальной панели, – и он мог ощутить, как постепенно возрастала ее сила, когда совершали ошибки джедаи или когда совершала ошибки Республика, и вскоре они уже шли рука об руку.
«Втянуты оказались джедаи в ошибочную стратегию Республики. Но сознательно втянуты, а иногда являясь и соучастниками. Позволили джедаи темной стороне корни пустить. Позволили джедаи высокомерию Орден заразить. Преимущество обрели, держаться за власть стали. Кичиться стали своими собственными достижениями».
Некоторые джедаи считали, что Йода не осознавал подъема темной стороны или прикладывал недостаточно усилий, чтобы его сдержать. Некоторые считали действия Совета ошибочными или, что еще хуже, глупыми. Считали, что Совету не удалось понять: однажды укоренившись, темная сторона будет неумолимо расти и прекратить ее рост сможет лишь тот, кто рожден, чтобы восстановить равновесие.
Но не Йода.
Старый, опытный, дипломатичный, великолепно владеющий световым мечом… Да, все это он. Но он не знаком с мощью темной стороны. Он понимает лишь, как опасен этот новый владыка ситхов. Йода не испытывал подобного чувства опасности до того, как сразился с Дуку на Джеонозисе.
Потом он понял.
Ситхи, добровольно обрекшие себя на тысячу лет изгнания, ждали не просто подходящего момента, чтобы объявиться вновь и отомстить, но и рождения сильного, могущественного адепта, который полностью примет темную сторону и станет предназначенным для нее инструментом. Им стал Сидиус – достаточно могучий, чтобы прятаться прямо на виду. Достаточно могучий, чтобы наставить Дуку на путь ситхов, затем позволить ему открыться джедаям и при этом самому остаться в тени.
И самоуверенный, как джедай. Убежденный, что его путь – единственно возможный.
Знал ли он о Скайуокере? Конечно да. Есть ли лучший путь к полной и окончательной победе, как не убить Избранного или не переманить его на свою сторону? Если даже не этого Избранного, то кого-нибудь с таким же уровнем мидихлорианов… «Кого-нибудь, рожденного самой Силой», – как сказал бы Квай-Гон, никогда не ставивший под сомнение слова матери Энакина.
У мальчика не было отца.
«Никого не выбирал я, насколько помню. Никому не давал я титул этот».
Ситхи знали о Скайуокере. Как бы он отреагировал, если бы они в конце концов попытались поймать его в ловушку?
Йода распахнул глаза. Мощное волнение в Силе выбросило его из потока.
Повинуясь мысленной команде, открылись жалюзи на окнах его комнаты. Он увидел Корусант, внимательно осмотрел плоский Заводской район и взглянул вдаль. В небе было что-то неестественное. Обратная сторона клубящихся облаков стала красно-золотистой от ядовитого дыма. Световая буря. Пульсирующий свет, более яркий, чем тусклые лучи корусантского солнца. И еще – движение. Движение за пределами оживленной оболочки Корусанта, невидимое, но ощутимое.
Атака.
Так владыка ситхов ответил на преследования со стороны джедаев? Возможно ли это? Йода ощутил, что Мейс Винду бежит по коридорам Храма, и развернулся, когда темнокожий джедай ворвался в двери. В тот же миг мимо венчающих Храм шпилей пронесся объятый пламенем республиканский корабль и взорвался, врезавшись в поверхность в центре Заводского района.
– Тийн, Кун, Ки-Ади-Мунди и еще несколько джедаев уже на пути в космос, – сообщил Мейс. – Я послал Стасс Элли на помощь Шаак Ти – охранять канцлера Палпатина.
Йода задумчиво кивнул:
– Хорошо обучена Алая гвардия Верховного канцлера. Но проявить беспокойство о безопасности его джедаи должны.
– Отчеты флотского командования пу́таны, – продолжал Мейс. – Очевидно, нападение застало оборонный флот врасплох. Группировкам сепаратистских кораблей удалось войти в околопланетное пространство еще до того, как флот получил возможность вступить в бой. Теперь, судя по сводкам, наши корабли пытаются удержать линию фронта.
Выражение, появившееся на лице Йоды, было смесью гнева и удивления.
– Разве не отслеживают точки выхода командующие наши?
Мейс прищурился:
– Флот сепаратистов сделал прыжок из Глубокого Ядра.
– Тайные маршруты это. Известны они нам и другим немногим. – Йода посмотрел на Мейса. – Неограниченный доступ к архивам имел Дуку. Достаточный, чтобы изучить данные о разведке Ядра Глубокого.
Мейс подошел к окну и вгляделся в небо.
– Эту атаку возглавляет не Дуку. Оби-Ван подтвердил, что он на Тайте.
– Преувеличено значение Тайта намеренно было. Оттянуть чтобы во Внешнее Кольцо еще джедаев.
– Возможно, в следующий раз Палпатин учтет предупреждения Совета.
– Вряд ли. Но, как сказал ты, возможно.
Мейс опять развернулся к Йоде:
– Это Гривус. Но он не может рассчитывать на оккупацию Корусанта. Для этого недостаточно боевых дроидов всей Галактики.
– Отчаянно себя ведет он, – сказал Йода – скорее самому себе. – Не в его привычке это. – Он поднял взгляд. – Не Гривус… Сидиус.
Мейс помедлил с ответом.
– Если это так, тогда мы ближе к его обнаружению, чем думали. Однако он не поверит, что теперь мы прервем его поиски.
– Подорвет силу духа на Корусанте Гривус. Потревожит он тех, кто на вершине стоит и властью облечен. Бежать и спасаться заставит их атака эта. Сенат разрушит.
Мейс начал расхаживать перед окном.
– Это лишь заставит Палпатина утроить армию клонов, начать строительство новых военных звездолетов и истребителей и нанести удары по новым мирам. Если Сенат с этим не справится, никто не сможет выступить против канцлера.
– Рассчитана война эта. Отозвать всех джедаев, кого возможно, должны мы.
– Голосеть не работает, – сообщил Мейс. – А коммуникациям на поверхности мешают защитные поля.
Йода кивнул:
– Тогда маячок применим мы.
