26
Есть на Корусанте места, куда вас ни за что не отвезет дроид-водитель аэротакси, даже если пообещать ему год бесплатных смазочных ванн в «Промышленных автоматах».
Например, лабиринт темных переулков к югу от площади Коруска.
Или Рисковая улица в Верхнем Ускру, там, где ее пересекает Вос Гесал.
Или воздушный тоннель Хазада в склоне Манараи.
И еще – почти весь сектор, в просторечии именуемый Заводским районом.
Заводской район расстилается у подножия Сенатского округа, украшенного шпилями и куполами в стиле «новой архитектуры» и острыми лезвиями обелисков, которые напоминают оплывшие свечи, облитые сияющим металлом. Когда-то этот промышленный район процветал – до тех пор, пока увеличение издержек не заставило вывести с планеты производство рабочих дроидов, деталей для звездолетов и строительных материалов.
Километр за километром здесь тянутся тусклые сборочные цеха и фабрики под плоскими крышами, башенные и портальные краны, бегут бесконечные дорожки для вагонеток на магнитной подвеске, изрытые ямами, которые непременно заросли бы сорняками, будь на Корусанте сорняки; стоят заброшенные административные здания – небоскребы с контрфорсами, похожими на ракетные стабилизаторы… На протяжении многих веков сюда ехали чернорабочие-иммигранты из Внутреннего Кольца и Колоний в поисках работы и новой жизни в мирах Ядра. Теперь в Заводской район стекались беглецы с Нар-Шаддаа, искавшие нору, в которую можно забиться. Корусантец мог рискнуть посетить Заводской район, только если его недавно уволили из Банка Ааргау и он разыскивал киллера, чтобы дезинтегрировать бывшего начальника. Или если его больше не удовлетворяли «смертелки» и хотелось «сырья» в капсулах…
Ядовитый, песочного цвета дым все еще струился из труб заводов, закрытых уже многие поколения, – этот дым придавал великолепие кроваво-золотистым корусантским закатам, которыми любовались богатые посетители ресторана «Небесное ложе» в Сенатском округе.
Весь район можно было бы стереть с лица планеты, если бы существовала возможность установить, кто чем владеет. Ходили слухи, что наемные убийцы и преступные синдикаты зарыли в Заводском районе столько трупов, что его можно было расценивать как кладбище.
Дуку это место нравилось.
Полная противоположность его родной Серенно, Заводской район, несмотря ни на что, стал родным для человека, заслужившего титул Дарт Тиранус.
В частности, таковым было одно строение, напоминавшее по форме колонну, подпертую угловатыми валами, которое поднималось из оскверненной сердцевины Заводского района, подобно колу, вонзенному в сердце. Здание, где благодаря Дарту Сидиусу сильна темная сторона, было местом ученичества Дуку, а до него служило для тренировок Дарта Мола и кто знает скольких еще других учеников.
В течение десяти лет, предшествовавших войне, – когда считалось, что граф Дуку с Серенно разменивается по мелочам, ведя свою сепаратистскую деятельность в лишенных права голоса мирах Среднего и Внешнего Колец, – он проводил много времени в Заводском районе: приходил и уходил, когда хотелось ему или когда требовал Дарт Сидиус. Еще три года назад он мог посещать Корусант, не боясь быть обнаруженным, отчасти благодаря превосходным средствам электронной маскировки, которые джеонозианцы встроили в его межзвездный шлюп.
Модифицированная «Панворкка-116» покоилась на блестящих посадочных опорах в просторном помещении, отведенном под ангары. На вид шлюп имел типичную джеонозианскую конструкцию, отличавшуюся носовыми щитками с игольчатыми краями, которые охватывали сферический модуль кабины. Тем не менее парус, который являлся его отличительной чертой, граф приобрел при помощи Сидиуса у торговца дореспубликанским антиквариатом в анклаве Гри. Теперь такими парусами пользовались редко. Их создала древняя раса из далекого космоса, унесшая с собой в могилу секрет двигателя сверхсветового излучения…
Приказав дроиду-пилоту FA-4 оставаться в кабине, Дуку пошел размять ноги после долгого путешествия. Его черные брюки были заправлены в черные же сапоги, а черная туника стянута широким поясом из дорогой кожи. Сереннский плащ на подкладке из кольчужной ткани ниспадал с плеч и свободно развевался за спиной. Дуку не прилагал усилий, чтобы замаскироваться во время подобных визитов на Корусант. Серебристые волосы, усы, борода и брови вразлет, придававшие ему облик волшебника из театральной постановки, как всегда, были тщательно уложены.
Обычно размеренная походка Дуку сейчас была суетливой и несколько беспорядочной – любому знавшему его стало бы очевидно, что граф чем-то обеспокоен. Вероятно, и сам он не стал бы спорить с подобным утверждением. Но даже в таком состоянии возникали моменты, когда он забывал о причинах, приведших его сюда, и, с ностальгией обводя взглядом ангар, вспоминал годы, которые провел здесь под опекой Сидиуса, изучая пути ситхов и совершенствуясь в темных искусствах.
Злом овладевая, как сказал бы Йода.
Проблема отчасти была в семантике – ведь именно Орден джедаев добился, чтобы темную сторону Силы стали приравнивать к злу. Но являлась ли тень бо́льшим злом, чем яркий солнечный свет? Осознав, что темная сторона на подъеме, джедаи – служители Силы – должны были проявить благоразумие: принять тьму и объединиться с ней. В конце концов, все дело было в равновесии, и если сохранение равновесия требовало, чтобы преобладала темная сторона, значит так тому и быть.
При обучении Дуку Сидиус старался не тратить драгоценное время ни на технику владения световым мечом, ни на избавление от дурных привычек, рожденных временем, проведенным в Храме джедаев, – Дуку давно от них избавился. Вместо этого Сидиус сосредоточился на том, что можно считать ускоренным курсом посвящения в мощь темной стороны, всего лишь небольшая частичка которой отравляет… Достаточно для того, чтобы убедить Дуку: решение оставить Орден было единственно верным. Более того, вся его жизнь была подготовкой к ученичеству у Сидиуса…
Убедить, что он наконец нашел настоящего наставника.
Ситхи не считали, что ученик обязательно должен быть молодым, хотя часто дело обстояло именно так. Но иногда легче работать с учениками, прожившими долгую жизнь, успевшими укрепиться в своем разочаровании, или в гневе, или в желании отомстить. Джедаев же, наоборот, сковывало сострадание. Стремление проявлять милосердие, даровать прощение, следовать велениям совести не давало им посвятить себя темной стороне. Не давало самим стать силой природы, сверхъестественно мощной и быстрой, способной вызывать молнии – воплощение ярости ситхов, – при этом не испытывая необходимости делать магические пассы, которые были дурной привычкой джедаев.
Ситхи понимали: власти высокомерных аристократов и преступников можно положить конец, лишь приведя под одну руку все разнообразие обитающих в Галактике существ. Лишь установление порядка спасет Галактику от самой себя.
Как же глупы джедаи, что не видят этого. Не видят собственного падения, приближения конца.
Как же глупы…
Тихий звук шагов заставил Дуку обернуться.
Сбоку приближалась фигура, одетая в красный плащ с капюшоном, схваченный у горла пряжкой, мягкий и просторный, скрывавший все, кроме нижней части лица и кистей рук. Этот капюшон откидывался нечасто, что позволяло его хозяину незамеченным ходить по грязным улочкам и площадям нижних уровней Корусанта, подобно отшельнику или религиозному неофиту, прибывшему в миры Ядра с какой-нибудь невообразимой планеты.
За прошедшие тринадцать лет Сидиус мало что раскрыл о своей юности, еще меньше – о своем учителе, Дарте Плэгасе.
Дуку не раз приходило в голову, что у Сидиуса и Йоды, определенно, есть что-то общее. Оба они вовсе не были такими, какими казались на первый взгляд, – ослабевшими от возраста или напряжения, необходимого, чтобы в совершенстве овладеть всеми искусствами джедаев или ситхов.
Когда на Джеонозисе Йода отразил молнии, которые метнул в него Дуку, и использовал их против самого графа, это оказалось неожиданностью. Граф даже задумался, не мог ли Йода за восемьсот прожитых лет обучиться хотя бы малой толике темных искусств, надеясь тем самым лучше понять врага? И на Вджуне, всего лишь несколько месяцев назад, Йода сам это признал. «Тьму несу я в себе», – твердил он. Возможно, Йода и считал, что на Джеонозисе он нанес Дуку поражение. На самом деле Дуку бежал от боя, чтобы обеспечить сохранность бывших при нем планов – технических спецификаций, которые однажды станут абсолютным оружием…
– Добро пожаловать, Дарт Тиранус, – промолвил Сидиус, подходя ближе.
– Владыка Сидиус, – приветствовал его Дуку, слегка поклонившись. – Я не торопился улетать с Каона.
– И подвергли себя большому риску, мой ученик.
Случайно или намеренно – голос Сидиуса был медленным, шипящим.
– Это рассчитанный риск, повелитель.
– Вы боитесь, что Республика приобрела столь великий опыт в прослушивании переговоров, что может перехватывать наши частные передачи?
– Нет, владыка. Как я уже сообщал, Республика, возможно, расшифровала код, которым мы пользуемся для связи с нашими… скажем так, компаньонами. Но я уверен, что разведывательное управление ничего не знало о планах относительно бита с Эскарта.
– Значит, мои указания выполнены?
– Выполнены.
– И все же вы прилетели, – заметил Сидиус.
– Некоторые вопросы лучше обсудить лично.
Владыка кивнул:
– Тогда давайте поговорим об этом лично.
Они молча шли по балкону, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу заброшенный Заводской район. Вдалеке скрывались в облаках зеркальные башни Сенатского округа. Один из предыдущих визитов Дуку состоялся вскоре после убийства сенатора-изменника, совершенного рыцарем-джедаем Квинланом Восом. Дуку несколько раз обманным путем ускользал от Воса, но все же тому удалось проследить его путь до Заводского района, хотя, очевидно, джедай даже не представлял, насколько глубоко здесь укоренилась темная сторона.
– Полагаю, исчезновение Тала К’сара, на которое мы рассчитывали, прошло не в полном соответствии с планами, – в конце концов нарушил молчание Сидиус.
– К сожалению, так и есть, владыка. Его заключили под стражу на Эскарте, но наши союзники действовали недостаточно быстро. За несколько часов до казни К’сара спас и тайно вывез с астероида агент республиканской разведки, которому помогли два джедая.
Дуку мог бы по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда он видел Сидиуса в гневе. Сейчас он неожиданно обнаружил, что понадобится и вторая рука.
– Мне известно даже больше, владыка Тиранус, – нарочито медленно произнес Сидиус. – Недавно я выяснил, что эти самые джедаи до Эскарта были замечены на Чарросе-4, планете кси-чаров.
Не дав Дуку ответить, Сидиус добавил:
– У гравера механического кресла…
– Эти самые…
Сидиус задумался.
– От наместника Ганрея к кси-чарскому граверу, от него – к биту, который воплотил мои разработки гиперволнового передатчика и голопроектора…
– Джедаи могут разоблачить вас, владыка.
– И что, если разоблачат? – резко спросил Сидиус. – Вы думаете, это положит конец делу, которое я начал?
– Нет, владыка. Но это неожиданно.
Сидиус взглянул на Дуку из-под капюшона.
– Да. Да, это, как вы сказали, неожиданно.
Он опять перевел взгляд на далекие башни.
– Когда-нибудь я откроюсь Галактике, но не сейчас. А пока война должна продолжаться. Есть еще миры, которые нужно покорить, и личности, которых надо обратить на нашу сторону.
– Понимаю.
– Скажите, кто ведет эти… поиски?
Дуку многозначительно вздохнул:
– Скайуокер и Кеноби.
Сидиус надолго замолчал.
– Так называемый Избранный – и с ним джедай, которому так везет, что он чуть не уверовал в существование удачи.
Не отрываясь от созерцания вида, он добавил:
– Я недоволен таким поворотом событий, владыка Тиранус. Крайне недоволен.
В недавнем прошлом наставник и падаван, Кеноби и Скайуокер стали постоянной занозой для Дуку. На Джеонозисе он намеренно позволил им себя преследовать – в точности как велел повелитель. Опять же по его велению Дуку поставил Кеноби в известность о существовании Дарта Сидиуса – надеясь тем самым запутать джедаев, сообщив им правду. В ангаре шлюпа он продемонстрировал Кеноби и Скайуокеру свое мастерство – хотя во время новой, второй дуэли Скайуокера было уже не так легко одолеть. Ярость делала молодого джедая могучим противником, и Дуку подозревал, что после Джеонозиса он стал только сильнее.
«Я давно наблюдаю за юным Скайуокером», – признался однажды Сидиус.
А в последнее время – еще пристальнее.
– Владыка, джедаи могут пуститься на поиски тех, кто имел отношение к созданию устройств коммуникации, переданных мне, Ганрею и всем остальным. И не забывайте о событиях на Белдероне и о поражении Гривуса.
Сидиус сделал жест, означающий признание поражения:
– Об этом не беспокойтесь. Республика верит, что прогнала нас из своих драгоценных миров Ядра, и это может послужить нашей конечной цели. Что касается вашей тревоги за поддержание в секрете моего местонахождения, то я на время сменил адрес. Впрочем, я и здесь вижу возможность в конечном счете обернуть неудачу в свою пользу.
Он сделал паузу, чтобы что-то обдумать, и добавил:
– Да, я начинаю видеть вехи на пути, по которому проследуют Кеноби и Скайуокер.
Сидиус повернулся к Дуку, зловеще улыбаясь:
– Простодушие приведет их прямо к нам в руки, повелитель Тиранус. Мы расставим для них ловушку на Нейосе-3.
Дуку позволил себе выразить сомнение:
– Но это почти край известного пространства.
– Тем не менее Кеноби и юный Скайуокер отыщут туда дорогу.
Дуку решил принять это на веру.
– Что мне нужно сделать?
– Ничего – только все подготовить. Вы нужны в других местах. Задействуйте наемников.
Дуку кивнул:
– Уже сделано.
– Одно небольшое дополнение. Позаботьтесь, чтобы нам перестал досаждать Оби-Ван Кеноби. – Сидиус буквально выплюнул это имя.
– Он так опасен для наших планов?
Сидиус покачал головой:
– Скайуокер – опасен. А Кеноби… Кеноби ему как отец. Когда Скайуокер окончательно осиротеет, он будет готов к переходу.
– К переходу?
– На темную сторону.
– В качестве ученика?
Сидиус пристально посмотрел на Дуку:
– Узнаете в свое время, повелитель Тиранус. Всему свое время.
