13
Бейл Органа беспокойно мерил шагами приемную кабинета Верховного канцлера. Он уже готов был излить свое раздражение на секретаря Палпатина, когда двери кабинета распахнулись и из них по одному начали появляться советники. Они проходили мимо внушительных гвардейцев в красных одеяниях, вставших по бокам от входа.
Советники Сим Алу и Дженус Гриджейтус; директор службы разведки Арманд Айсард и старший член Совета по безопасности и разведке Дженни Ха’Нук с Глифноса; спикер Сената чагрианин Мас Амедда и личный помощник канцлера Слай Мур – высокая женщина, с отрешенным видом носившая умбаранский плащ-«призрак». Последним вышел Пестаж.
– Сенаторы, я вижу, вы все еще здесь.
– Мы ничего не добьемся, если не будем терпеливы, – сказал Бейл.
– Рад слышать, тем более что у Верховного канцлера еще много дел.
Как раз в этот момент появился сам Палпатин. Он бросил взгляд на Бейла и остальных сенаторов, затем на Пестажа:
– Сенатор Органа, сенатор Амидала и все присутствующие. Как я рад вас видеть!
– Верховный канцлер, – сказал Бейл, – нам казалось, что у нас назначена встреча.
Палпатин поднял бровь.
– В самом деле? Почему же мне не сообщили? – спросил он у Пестажа.
– У вас очень плотный график, и мне не хотелось вас перегружать.
Палпатин нахмурился:
– Мой график не настолько плотный, чтобы я не смог выделить время на совещание с членами Комитета лоялистов. Оставьте нас, Сейт, и проследите, чтобы нас не беспокоили. Когда понадобитесь, я вас позову.
Отступив на шаг, он жестом пригласил Бейла и остальных сенаторов в круглый кабинет. Последним через порог переступил C-3PO: он принялся крутить головой, рассматривая застывших по стойке смирно гвардейцев.
Бейл занял место как раз напротив канцлерского кресла. В его высокой спинке, по слухам, был спрятан какой-то генератор щита, который, как и гвардейцы, был призван защитить Палпатина на случай покушения или любой другой экстренной ситуации. Еще три года назад подобное невозможно было даже представить. В рабочем кабинете, насыщенном красным цветом, лишенном окон, застеленном коврами, видное место занимали причудливые статуи, сходные с теми, которые можно было встретить в кабинете Палпатина в здании Сената, а также в его квартире, венчающей здание «Республика-500». Палпатин, по слухам работавший дни и ночи напролет без сна, в присутствии гостей казался внимательным, проявлял обычное любопытство, а также присущую его высокому сану некоторую надменность.
– Так что же привело вас сюда в такой замечательный корусантский день? – спросил он, усевшись в кресло. – Я чувствую, что крайняя необходимость…
– Мы сразу перейдем к делу, Верховный канцлер, – сказал Бейл. – Поскольку Конфедерацию выбили из Ядра и Внутреннего Кольца, мы хотим обсудить отмену некоторых мер, которые были введены во имя общественной безопасности.
Палпатин сложил вместе кончики пальцев и поверх них пристально посмотрел на Бейла:
– Наши недавние победы заставили вас чувствовать себя столь уверенно?
– Да, Верховный канцлер, – сказала Падме.
– В частности, мы просим аннулировать Закон об усилении и укреплении мер безопасности, – продолжил Бейл. – Особенно нас беспокоят меры, которые разрешают неограниченное использование следящих дроидов, а также обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур.
– Я понимаю, – медленно сказал Палпатин. – Дело в том, что война еще далека от победы, и я, например, не вполне уверен, что предатели и террористы уже не угрожают общественной безопасности. О, я понимаю, что из-за наших побед складывается впечатление, будто война скоро закончится, но, как мне сообщили этим утром, сепаратисты все еще удерживают многие ключевые миры Внешнего Кольца. Мы осаждаем их, и это может продлиться неопределенное время.
– Неопределенное время? – переспросила Икуэй.
– Почему бы не обсудить возможность уступки некоторых из этих миров, – предложил Фэнг Зар. – Объем торговли на планетах Ядра и Внутреннего Кольца почти достиг довоенного уровня.
– Некоторые из этих миров Внешнего Кольца – республиканские планеты, захваченные силой. И боюсь, мы рискуем создать опасный прецедент, позволив Конфедерации сохранить их за собой. Более того, я верю, что сейчас самое время усилить натиск и навсегда искоренить угрозу сепаратизма.
– Разве продолжение войны – единственный способ сделать это? – спросил Бейл. – Уверен, сейчас Дуку стал более покладистым и его можно убедить прислушаться к голосу разума.
– Вы недооцениваете его решимость, сенатор. Но даже если я не прав, предположим, что мы решили в качестве примирительного жеста уступить несколько миров. Кто выберет эти миры? Я? Вы? Может быть, стоит передать это на рассмотрение в Сенат? И как обитатели этих миров воспримут такой жест? Как мирное население Алдераана воспримет весть о том, что над ними отныне будет главенствовать Конфедерация? Разве преданность Республике значит так мало? В первую очередь такое решение подтолкнет многие миры к союзу с графом Дуку.
– Но возможно ли одержать победу во Внешнем Кольце, – сказала Икуэй, – когда численность армии столь сильно сократилась, а джедаи разбросаны по всей Галактике? Многие могут подумать, что джедаи намеренно затягивают войну.
Палпатин поднялся, широким шагом отошел от своего гигантского кресла и встал к гостям спиной.
– Это весьма прискорбная ситуация. Ситуация, которую мы пытались исправить – с ограниченным успехом. – Он развернулся. – Мы должны считаться с тем, как другие воспринимают эту войну. Бывший джедай во главе сепаратистского движения; республиканская армия клонов, которой руководят джедаи… Многие отдаленные миры рассматривают войну как попытку джедаев установить господство над Галактикой. Многие и до войны не доверяли джедаям – отчасти в результате агрессивных переговоров, которые они вынуждены были вести во времена моих предшественников. Этих миров достигла весть, что именно джедаи вторглись на Джеонозис, и все из-за того, что двоих членов Ордена приговорили на этой планете к казни за шпионаж. Конечно, мы лучше осведомлены о ситуации, но как изменить это ошибочное мнение?
Поняв, что он позволил разговору уйти от первоначальной темы, Бейл сказал:
– Вернемся к предложению отменить Закон об усилении и укреплении мер безопасности…
– Я служу Республике, сенатор Органа, – оборвал его Палпатин. – Внесите предложение по отмене этих мер в Сенат. Я соглашусь с любым результатом голосования.
– Вы останетесь беспристрастны во время дебатов?
– Даю вам слово.
– А эти поправки к конституции… – начала Мон Мотма.
– Я рассматриваю конституцию как живой документ, – прервал ее Палпатин. – По существу, должна существовать возможность расширять или сокращать ее – в зависимости от обстоятельств. В противном случае государство ждет застой.
– Можем ли мы надеяться на некоторое… послабление в принимаемых мерах? – спросила Бана Бриму.
Палпатин едва заметно усмехнулся:
– Конечно.
– Тогда начало положено, – сказала Падме.
– Я нисколько в этом не сомневался. – Палпатин широко улыбнулся ей. – Сенатор Амидала, не тот ли это дроид, которого собрал джедай Скайуокер?
Падме взглянула на C-3PO:
– Да, это он.
На мгновение показалось, будто C-3PO утратил дар речи, – но лишь на мгновение.
– Вы оказываете мне честь тем, что помните меня, ваше величество, – сказал он.
Палпатин хмыкнул в ответ:
– Титул подходит скорее для короля или императора. – Он бросил быстрый взгляд на Падме. – На самом деле я только что разговаривал с ним, ваше превосходительство.
– С Энакином? – удивилась Падме.
Палпатин внимательно посмотрел ей в глаза:
– Сенатор Амидала, по-моему, вы краснеете.
