22 июня

Маскировка у них была что надо – за каких-то полчаса штабные соорудили барьер из веток, и он плотно закрывал их убежище от посторонних глаз. Решение прятать флаг именно на дереве Зоя приняла спонтанно, просто увидела огромный дуб со сдвоенным стволом и поняла: вот оно. Вокруг было тихо – обычные звуки и шорохи леса, но уж Зоя-то знала, насколько всё это обманчиво. Она поднесла к глазам бинокль и проверила четыре точки обороны. Группы были на месте.

– Ну что, он не пришел еще? – прошептал Стас у нее над ухом.

– Нет, пока не видно. От первого рубежа никакого сигнала не было?

– Нет, никакого.

– Значит, он не попался. Ждем.

Стас кивнул и отступил обратно в тень. Вот уже второй день он беспрекословно выполнял все ее приказы, никаких пошлых намеков, никаких шуточек и попыток облапать – Зоя просто не узнавала парня. Она снова посмотрела в бинокль. Обстановка не поменялась ни на йоту.

– Вот он! – Стас указал куда-то вправо. И точно, через секунду из зарослей крапивы, миновав удивительным образом все ее линии обороны, показался Серега Волков. Зоя не спускала с него глаз. Он не выглядел спортсменом-атлетом, как парни из первого отряда, был скорее худым и жилистым. При этом он обладал удивительной способностью передвигаться почти бесшумно и всегда сохранял готовность к броску, как хищный зверь. Зоя уже убедилась вчера, насколько молниеносной может быть его реакция, и ей даже не хотелось задумываться, при каких условиях такие качества могли развиться у шестнадцатилетнего пацана. Серега стремительно вскарабкался по веткам и уселся рядом с ней на хлипкий дощатый настил.

– Короче, у реки, за мостом. Немного ниже по течению. Там есть несколько валунов, от берега метров десять-пятнадцать. На них построили укрепления. Там неглубоко, максимум по грудь, но в реке быстро не побежишь.

Зоя кивнула. Протянула ему бутылку воды. Он кивнул в ответ, открыл бутылку и неторопливо отпил.

– Спасибо. Так вот, у них на берегу, напротив штаба, – два отряда обороны. Прячутся в окопах, ветками закрытых. Но я думаю, что дальше в зарослях есть еще. Когда наши пойдут в бой, сначала выпустят тех, кто ближе. А потом, когда наши уже в реку полезут, выпустят вторых – они и те, которые на камнях, с двух сторон и замесят. Поэтому они штаб не замаскировали.

Он снова приложился к бутылке.

– Тебя не видели?

– Обижаешь! – он ухмыльнулся. – Двое разведчиков ихних к нам подбирались. Я по пути засек. Оборвал погоны им.

– Круто, что ты с нами, – сказала Зоя с благодарностью.

Он наклонил голову, мол, не стоит. Глаза у него были злые, колючие, всегда настороженно прищуренные. То, что раньше Зоя принимала за спокойствие и уравновешенность, при ближайшем рассмотрении оказалось предельной собранностью. Он всегда был начеку, всегда как сжатая пружина. Тем не менее к Зое он относился на удивление благосклонно.

– Я пойду подступы к штабу патрулировать. Одной группой разведчиков они не ограничатся, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Зоя. – Подавай сигналы.

Ее штабные пропустили его и снова сомкнулись вокруг нее плотным кольцом.

Странно, но ведь Зоя думала, что она уже никогда не придет в себя. Когда она вернулась в отряд вчера утром, прямо как была – с ободранными коленями и листьями в волосах, то едва могла соображать. Она скинула футболку, всю покрытую бурыми пятнами, и, поскуливая, залезла в душ. Так она и сидела там, слушая, как льется вода, и стуча зубами от ужаса. Потом, оставляя на полу мокрый след, она пробралась в комнату и замоталась в одеяло. Ей всё равно было холодно, как будто ледяная глыба сжирала ее изнутри. От сигнала подъема она вздрогнула и опустила ноги на пол. Надо пойти к директрисе. Надо всё ей рассказать. Она же убила человека!

– О чем вы, Александрова? Какой еще Никита Потапов? В первом отряде никогда не было никакого Потапова, вот, взгляните на списки.

Зоя, зажимая рот руками, мотая головой, отступила прочь из пропахшего сандалом темного архива. «Не было никакого Никиты, вы бредите, Александрова, может быть, вам пойти в медпункт?» Да, конечно, Агния просто заболела, а другая девочка – сбежала! Почему они не хотят замечать, что это всего лишь морок? Не хотят видеть ужасов, творящихся у них прямо под носом? Она побежала обратно в свой корпус, рванула дверь и остолбенела. Весь третий отряд сидел на стульях в холле. Сорок пар глаз смотрели прямо на нее.

– Зоя? Мы тебя как раз и ждем!

– Нет, – взмолилась она. – Пожалуйста, выберите кого-нибудь другого! Я просто не могу сейчас!

В холле повисла тишина. Все молча пялились на нее.

– Я беру этот, как его, самоотвод! – выпалила она и собралась было уйти, но пугающее хоровое молчание остановило ее на пороге.

– Ты и правда уходишь? – робко спросила Ксюша, тоненькая блондиночка из соседнего блока. – Мы что, не будем участвовать в «Зарнице»?

– Почему? Будете! Просто выберите себе другого командира!

И снова недоуменное молчание.

– Вот, Стас будет вашим командиром! – она ткнула в него пальцем, рассчитывая увидеть обычную сальную ухмылочку, но не тут-то было. Стас смотрел на нее серьезно, без тени улыбки.

* * *

– Готовить штурмовиков? – Стас опустил бинокль и выжидающе уставился на нее.

Зоя задумчиво посмотрела на спокойный лесной пейзаж, открывающийся с ее места на старом дубе.

– Нет, подождем еще немного. Если они не пойдут в атаку в ближайшие полчаса – тогда выступаем.

* * *

Она была вынуждена потащиться с отрядом на стадион. У нее не было сил ни бегать, ни командовать, ни воодушевлять. Она просто возглавляла строй. «Плевать, – думала она. – Всё равно проиграем, и завтра меньше мороки. Всегда выигрывают первый и второй». Но с ее отрядом творилось что-то странное. Прекратились разброд и шатание, с которым Марина раньше никак не могла справиться, прекратились смешки и разговорчики. Молча, сосредоточенно, слаженно, как единый организм, ее команда рвалась к победе. Хилые, капризные девочки демонстрировали чудеса ловкости и выносливости, проползая под веревочными ограждениями; мальчишки, не выигравшие ни одного спортивного соревнования за всю смену, вдруг обгоняли первый отряд, перетаскивая носилки с «раненым» на такой скорости, что даже Мила Коваленко бы позавидовала.

Зоя поначалу смотрела на всё это со стороны. Ледяная глыба внутри продолжала давить на сердце. Она хотела сдаться, хотела проиграть, но вот остальные проигрывать не желали. И как бы ни строил своих подопечных Сережа Волков, как бы ни орал на свою команду Смирнов – они выигрывали испытание за испытанием. И после каждой победы Зоин отряд кидался к ней с такой искренней благодарностью на лицах, как будто это она обеспечила им первое место. Зоя не понимала, почему она вдруг стала неоспоримым лидером команды, но с каждой минутой чувствовала себя всё более и более ответственной за них. И тогда в ней стало просыпаться желание. Нет, не победить. Желание уничтожить уродов, выпустивших это чудовище на свободу. Отомстить. За Никиту. За Милу. За Агнию. За девочку из второго отряда. Противник заслуживает того, чтобы быть опозоренным.

И вот Антоха бежит в противогазе к финишу. Они первые, первые! Следом на финишную прямую выбегает Тимофей из второго отряда, ему осталось всего с десяток метров, но тут Смирнов, лично взявший на себя последний этап, мощными прыжками нагоняет его. Несколько секунд они бегут ноздря в ноздрю, но потом Смирнов делает невозможный рывок и опережает второй отряд. Тимофей в отчаянье падает на землю. Серега Волков пытается испепелить Смирнова взглядом, полным ненависти. Зоина команда радостно вопит и скачет вокруг нее.

– Даже хорошо, что с нами вместе победил первый. Завтра мы их уничтожим, – говорит ей Стас. – Завтра они за всё поплатятся!

Зоя кивает. Она видит, как Волков, ссутулившись, торопливо уходит за корпус персонала.

– Сейчас приду, – говорит Зоя своим и кидается за ним.

Серегу она нашла на скамейке около изолятора. Он сидел неподвижно, обхватив голову руками. Зоя села рядом и положила ему руку на плечо.

– Извини, – сказала она. – Я очень хотела их уделать. Я не хотела уделывать вас.

Он поднял голову, глаза лихорадочно блестели.

– Возьми меня в свой отряд. Это ведь разрешается! Я хороший разведчик, я тебе помогу.

– Хорошо, – удивленно сказала Зоя. – Возьму. Но тебе-то это зачем?

– Я уже который год пытаюсь нагнуть первый отряд. Они всегда, всегда выигрывали, но в этом году с ними нет Кругловой, в этом году у меня есть шанс. Был. Но мы эстафету продули. Возьми меня в свой отряд.

– Да возьму, возьму. Договорились.

* * *

От территории противника их отделяла широкая просека, по которой шла высоковольтная линия. Из сорока человек своей команды Зоя взяла с собой двадцать, оставив оборонять штаб всего десятерых. Ну как десятерых. Девятерых и Волкова, который один стоил целого отряда штурмовиков. Остальные десять выполняли секретное задание.

К просеке они подошли очень тихо, ни единым звуком не выдали себя – слышалось лишь пронзительное гудение высоковольтки, похожее на стрекот механических сверчков.

Их ждали со стороны реки. Это было логично, там был единственный путь, по которому могла спокойно пройти большая группа людей. Но Зоя не хотела переть вот так вот напролом, у нее был совсем другой план.

– Ксюша, – обратилась она к хрупкой белокурой девочке, хотя до вчерашнего дня даже не помнила ее имени, – ты ведь знаешь в этом лесу всякие тропинки?

Зоя и сама не понимала, почему она спросила о тропинках именно Ксюшу, просто следовала своей интуиции, и на ее удивление, девочка, зависнув на несколько секунд, вдруг энергично закивала головой. Ксюша вывела их к просеке, намного выше речного берега, и они ничем не выдали себя.

– Там, сразу за травой, тропинка, ее отсюда не видно. Она узкая, придется идти друг за другом. Но она только до поляны, а к реке уже нужно пробиваться через заросли.

Зоя осмотрела в бинокль то место, про которое говорила Ксюша. До него было еще добрых сто метров. Зоя перевела бинокль вправо, к кустам орешника, где их поджидала первая группа обороны «желтых». Сколько их там, Зое было не видно, но явно не больше десяти человек. Побороть их не трудно, но шум они поднимут – будь здоров. Схлестнуться сейчас с ними – всё равно что объявить о своих передвижениях по громкой связи. Зоя ждала.

Тощий парень, пристально следивший за рекой, вдруг вытянулся в охотничью стойку, замахал руками своим. Они сгруппировались, а потом резко сорвались с места вниз, к воде. Один, два, три… Зоя насчитала семь человек. Хорошо. От реки послышались крики и шум – это вступил в дело «отряд самоубийц красных», которых Зоя направила по основному пути. Пока они, жертвуя своими погонами, отвлекали внимание, Зоя перевела весь отряд на ту сторону. Один за другим плюхались ее бойцы в некошеную траву на опушке и отползали в лес. Зоя шла последней. Остановившись под проводами, она осмотрела просеку. Никого из «желтых» видно не было, только над берегом стоял кто-то из наблюдателей – кажется, физрук. Он не имел права выдавать их.

Зоя кивнула Ксюше, та сразу вытянулась по стойке «смирно».

– Туда, – указала она.

Сама Зоя никогда не нашла бы эту тропинку, она была совсем незаметной, постоянно петляла среди зарослей крапивы и малинника, к тому же попадались развилки. Но у Ксюхи словно был встроенный навигатор – она не задумывалась ни на секунду, куда им следует свернуть. Наконец они выбрались на небольшую полянку, окруженную деревьями, и встали широким кругом.

– Там дальше – спуск к реке. Сначала ивняк, а потом песчаная отмель и камыши, – бодро рапортовала Ксюша, не смущаясь направленных на нее взглядов. Хотя обычно, когда ей приходилось выступать перед толпой, всегда начинала запинаться и что-то мямлить под нос. Зоя даже удивилась. Но мешкать было некогда.

– Подсадите меня, – скомандовала Зоя, и сразу несколько рук и плеч с готовностью послужили ей лестницей.

Зоя вскарабкалась на дерево повыше; пологий склон предстал перед нею, как на ладони. От моста еще раздавались звуки битвы – видимо, ее «отряд самоубийц» оказался очень стойким, и противнику не удалось с ним быстро справиться. А вот тыловые отряды сидят в засаде. Тревожно тянут шеи, прислушиваясь к событиям у моста. Одна группа – в ивняке, почти у самого берега. Если бы Зоя вела отряд вдоль реки, они прошли бы как раз мимо них. И те, скорее всего, пропустили бы ее людей, а потом взяли бы в «клещи». Значит, вторая группа должна быть где-то с той стороны. Ну конечно, вон предательски шевелятся камыши. Интересно, они там в резиновых сапогах или пакеты на ноги намотали? В них, конечно, удобно прятаться в воде, но вот быстро бегать – нет.

Те отряды, которые сидели у воды и про которые говорил ей Волков, отсюда было не видно. Их закрывал обрыв. Зато штабные на камнях предстали во всей красе. Зоя узнала Смирнова, Варвару и мерзкую длинноносую девицу, которая тоже всегда таскалась за Полиной. Всего их было девять, но это были самые мощные бойцы первого отряда. Они все сгрудились у одного края, возле какого-то плетня, и тоже наблюдали за битвой у моста. Смирнов, нахмурив брови, что-то говорил своим соратникам и качал головой. Должно быть, небольшое количество «красных», вступивших в бой, вызывало у него подозрения. И правильно. Зоя спустилась по стволу к нижним веткам, спрыгнула в паутину подставленных рук.

– Настя, семь человек – камыши возле косы. Тимур, пять человек – ивняк у берега, справа. Стас, остальные остаются со мной, ждем сигналов от первых групп и только потом выступаем. Сколько сидит под обрывом – я не знаю, Волков сказал, человек пять-шесть в каждой группе. С ними нужно расправиться быстро. Все выжившие – собираемся вместе на берегу. И эти гады уже никуда от нас не денутся.

Зоя снова взбирается на дерево. Она видит, как два ее передовых отряда расходятся в разные стороны. Быстрая прыткая Настя во главе своей семерки огибает ивняк и прячется за ветками ближайшего к камышам дерева. Молчаливый Тимур и его пятерка вплотную подобраться не смогли, поэтому он осматривается, вопросительно вскидывает голову. Зоя подносит руку ко рту и издает совиный крик – «Оставайтесь на этом месте». Тимур кивает, и головы его отряда исчезают из поля зрения. Шум у моста стихает, и это означает только одно: пора. Зоя снова кричит по-птичьи, но на этот раз иволгой. Тимур и его пятерка, с хрустом ломая ветки, кидаются в бой.

– «Красные» с тыла! «Красные» с тыла! – разносится вдоль реки. Люди на камнях вздрагивают, их взгляды обращаются к камышам, но те уже ходят ходуном, бурлят; вздымаются брызги, темные снаряды рогоза взрываются белым пухом. На край обрыва выскакивает Тимур, кровь на щеке, пропоротой веткой, один погон. «Ранен». За ним кидается один из футболистов, они сцепляются, катаются по земле, вот-вот упадут вниз с обрыва. Зоя грызет от напряжения ногти, но помочь ничем не может. Из камышей раздается громкий хлопок – это выстрелили из ракетницы. Значит, там никого из бойцов противника не осталось. А Тимур продолжает биться, теперь у них с врагом – по одному погону. К ним уже бегут наблюдатели, это все-таки игра, никому не нужны серьезные травмы. Тимур с отчаянным криком рвет у соперника второй погон, с такой силой рвет, что хлипкая бумага тут же разлетается в клочки. Футболист рычит, сбивает его с ног на землю и, держа руки, впивается в плечо зубами. Наблюдатели оттаскивают его, и он, повиснув у них на руках, отплевывается красной бумагой.

– Нарушение правил! Нарушение правил! – кричит Тимур, но всем же ясно, что в бой его больше не пустят, просто снимут баллы с первого отряда.

– Пора, – говорит Зоя, быстро слезая с дерева. Основной отряд штурмовиков выстраивается вокруг нее, и они начинают спускаться к реке. Зоя останавливается на краю обрыва, Стас спрыгивает вниз. За ним следуют еще четверо. Зоя стоит на краю и смотрит, как ради нее жертвуют собой люди, которых она едва знала. Им хватает и трех минут, чтобы расправиться с теми, кто поджидал их у реки. Противник уже деморализован; лишь те, кто оборонял сам штаб, плотнее сжимают ряды.

Зоя сосредоточенно наблюдает за схваткой внизу, когда краем глаза видит какое-то движение.

– Сдо-о-охни-и-и, – Яна летит на нее, выставив пальцы с когтями. Зоя отшатывается, когти царапают ее по щеке, сгребают воздух над плечом. Ничего больше Яна сделать не успевает – ее уже скрутили, сорвав погоны. Но она продолжает сыпать отборной базарной бранью, плеваться в Зоину сторону и орать. В конце концов поверженную соперницу отшвыривают прочь, помогают Зое спуститься по осыпающемуся обрыву. Остатки ее штурмовиков собираются у кромки воды. Неожиданно появляется Антоха – предводитель «отряда самоубийц», единственный выживший в мясорубке у моста.

– Ну ты крут, – улыбается Зоя, пока он поглаживает целехонькие погоны и довольно жмурится.

Из камышей тоже выбираются несколько «красных», мокрых до нитки. У кого-то всего один погон, но они продолжают рваться в бой. Да, им нельзя по правилам бегать, но в воде разница между бегом и ходьбой не так уж заметна. Зоя осматривает поредевшие ряды своих соратников. Двенадцать человек. Защитников флага – девять, но всё равно это будет битва не на жизнь, а на смерть.

Клином они врываются в воду. Окружают камни со всех сторон, пытаются на них вскарабкаться, но «желтые» наступают им на пальцы, не дают даже уцепиться. Наконец кому-то из Зоиного отряда удается схватить за ногу одну из девиц, и та с визгом плюхается в воду, подняв тучу брызг. В образовавшуюся брешь в обороне тут же прорываются несколько «красных», и на камнях завязывается бой. Зоя стоит по пояс в воде, справа – Стас, слева – Антон, и сорванным за сегодняшний день голосом отдает команды своим. В воду то и дело падают «погибшие» из обеих команд. На берегу выстраиваются те, кто остался без погон, хлопают, орут и скандируют речевки.

– Всё, я больше не могу, – говорит Зоя, и парни помогают ей запрыгнуть на камни. Там не осталось и половины участников, но те, кто уцелел, продолжают яростно биться, в надежде сорвать с врага последние погоны. В центре, укрепленный в кучке песка, полощется желтый флаг с восходящим солнцем. В его сторону кидается Смирнов, но Стасу и Антохе общими усилиями удается сдержать натиск. Зое больше никто не преграждает путь. Перепрыгивая с валуна на валун, она рвется к заветному флагу.

Она видит Никиту. Он лежит распластавшись на самом большом валуне, и из его груди бьет кровавый ключ. Никита поворачивает к ней голову и улыбается посиневшими губами.

Зоя кричит. Зоя кричит так, что начинает болеть в груди. Она хватает флаг, замахивается, но валун абсолютно пуст. Только красные бумажные квадраты ворошит ветер.

– Победа! – кричат у нее за спиной.

– Ура! – раздается с берега.

Зоя едва дышит от ужаса, но десяток рук уже несет ее с проклятых камней на берег. Навстречу кидаются остальные, в воде начинается настоящая давка, никакие крики вожатых не помогают.

– Ура! Ура! – крики ее соратников сотрясают воздух. А она стеклянными глазами смотрит перед собой, намертво вцепившись в древко. Ее опускают на песок.

Зоя стоит, как статуя, еще несколько минут. Потом вздрагивает, оглядывается по сторонам и быстро шагает прочь, неся в руках вражеский флаг. Вода течет с нее ручьем, в кроссовках хлюпает, оцарапанная Яной щека нещадно саднит. За ее спиной третий отряд радостно плещется в реке.

Порыв удушливого ветра заставляет Зою остановиться. Взлетают в воздух желтые и красные бумажки – чьи-то символические жизни. Сквозь разметавшиеся волосы, сквозь траурное конфетти, сквозь морок цветочного запаха она видит ее – Киру. В том же лицемерном детском обличье стоит на обрыве, смотрит равнодушно.

– Тебе это нравится, правда? – говорит она.

– Что? – Зоя покрепче сжимает трофейный флаг, чтобы в случае чего нанести удар.

– Власть. Когда тебя слушают беспрекословно. А я могу тебе это дать.

– Так это была презентация? – Зоя кивает на свою команду.

– Можно сказать и так, – на Кирином лице появляется что-то вроде улыбки. – Чтобы ты поняла, чем я могу тебя наградить.

– В обмен на что?

– Ты будешь принадлежать мне.

Зоя невольно встает в оборонительную позицию, хотя Кира даже не шелохнулась.

– Нет, ни за что! Ты не получишь ни меня, ни их!

– Глупая, – Кира качает головой. – Их я уже получила.