Там, где разбиваются мечты

Дом в Санта-Монике был удачно расположен позади Палисейдс-Бич-роуд, шумного бульвара на берегу океана. Он находился в самом процветающем районе, чье богатство для яппи-обитателей кондоминиумов дальше по Тихоокеанскому побережью служило вершиной, к которой надо стремиться. Двухэтажный особняк в испанском стиле, частично скрытый от дороги огромной кирпичной стеной и рядом местных американских и завезенных деревьев. За стеной, в нескольких ярдах от нее, была протянута проволока под напряжением, огибавшая по периметру весь участок. Внутри ворот на входе в парк стояла неприметная разборная будка, возле которой сидел здоровенный охранник в очках с зеркальными стеклами.

Процветание – разумеется, именно такое общее впечатление производил этот особняк. Хотя, в отличие от соседнего района Беверли-Хиллз, концепция местного процветания казалась скорее утилитарной, нежели связанной со статусом. Как будто богатство здесь для того, чтобы его планомерно тратить, а не нарочито афишировать с целью вызвать уважение, благоговение или зависть.

Бассейн позади дома был осушен; в этом особняке не жили год напролет. Внутри дом был обставлен дорогой мебелью, но в холодном, практическом стиле.

Четыре женщины отдыхали в огромной комнате, из которой через двери патио можно было попасть к сухому бассейну. Они чувствовали себя непринужденно, откинувшись в креслах в тишине. Доносились только звуки телевизора, который одна из них смотрела, да тихо шипел кондиционер, закачивавший в дом прохладный, сухой воздух.

На большом черном кофейном столике лежала пачка глянцевых журналов. Они носили такие названия, как «Быдло», «Новости трущоб» и «Алкаши». Мадонна лениво перелистывала журнал «Психопат» и внезапно остановилась, залюбовавшись мертвенно-бледной фигурой Дика Прентиса, блистающего в пурпурно-черно-бирюзовом тренировочном костюме из тонкого нейлона.

– Хоэ! Рано или поздно я выебу эту задницу! – похотливо воскликнула она, нарушив общее молчание, и подсунула фотографию под нос Кайли Миноуг.

Кайли с циничным видом пригляделась:

– Хмм… ну, не знаю… Вроде неплохая задница, но меня на самом деле не тянет на мужиков с флэт-топом. Хотя я бы не вышвырнула такого за здорово живешь из постели, понимаешь?

– Что там такое? – спросила Виктория Принсипал, которая полировала пилочкой ногти, полулежа на диване.

– Дик Прентис из Гилмертона. Раньше был футбольным фанатом, но теперь с этим завязал, – отозвалась Мадонна, щелчком отправив в рот пластинку жвачки.

Виктория невероятно возбудилась:

– Абсолютный чертов ебарь. И хозяйство у него небось как у жеребца. Напоминает то фото, что я достала, ну этого, Тэма Маккензи, из основного состава молодежной команды Лита семидесятых. Чертовски западала на него, настоящий мужик, скажу я вам. Хоэ, а этот просто запредельный чувак! Вон как все выпирает даже через спортивки! Я тут подумала, ебать меня, да я бы отдала зубы мудрости, чтобы отсосать такой!

– Тебе и так, наверное, пришлось бы с ними расстаться, если у него и вправду такой громадный! – ухмыльнулась Кайли.

Они все громко засмеялись, кроме Ким Бейсингер, которая, свернувшись калачиком в кресле, смотрела телевизор.

– На одних благих пожеланиях далеко не уедешь, – пробормотала она задумчиво.

Ким изучала чувственный образ Доди Челмерса: бритый череп, майка «Кастлмейн» размера XXXX и «Левайсы». Хотя Роки, его верного американского питбуль-терьера, не было видно на экране, Ким заметила, что кожаный поводок с цепочкой накручен вокруг сильной руки Доди, украшенной татуировкой. Эротизм этого образа просто зашкаливал. Жаль, не сообразила записать программу на видеомагнитофон.

Камера переключилась на Роки, которого Доди представил интервьюеру следующим образом: «Мой единственный преданный друг. Между нами будто телепатия, это больше чем архетипичные отношения между человеком и зверем… в реальном смысле Роки – дополнение меня».

Ким нашла его слова немного претенциозными. Разумеется, можно было не сомневаться, что Роки является неотъемлемой частью легенды Доди Челмерса. Они повсюду бывали вместе. Ким тем не менее цинично подумала: небось это главным образом рекламный трюк, сварганенный какими-то пиарщиками…

– Черт… – открыла рот от изумления Кайли, – чтоб мне оказаться сейчас на месте этого пса. В ошейнике, прикованной к руке Доди. Вот был бы кайф!

– Мечтать не вредно! – хохотнула Ким презрительнее, чем намеревалась.

Мадонна взглянула на нее.

– Ну ладно, смышленая ты наша. Не будь такой чертовски самоуверенной, – сказала она с вызовом.

– Да, Ким, только не говори, что сама бы не залезла ему в штаны при первой же возможности, – иронически улыбнулась Виктория.

– А я о чем? Мне такая возможность не представится, ну и что проку зря болтать? Я в южной Калифорнии, а Доди в своем чертовом Лите.

Они умолкли, глядя, как у Доди берут интервью в «Шоу Джимми Макгилвари». Ким подумала, что Макгилвари – заноза в заднице, и, похоже, он воображал себя такой же большой звездой, как и его гости. Он спросил Доди о его любовных похождениях.

– Скажу как на духу, у меня в настоящий момент просто нет времени для прочных стабильных отношений. Сейчас я только стараюсь набрать как можно больше сверхурочной работы. Летние праздники-то уже на носу, – объяснил слегка покрасневший Доди, и его тонкие губы едва не скривились в улыбке.

– Меня бы и непрочные устроили, – облизала Кайли нижнюю губу.

– И не говори, – мрачно кивнула Виктория с расширенными глазами.

Мадонну больше интересовал Дик Прентис. Она снова погрузилась в статью, надеясь прочесть об уходе Дика из фанатов. Подробно об этом еще не рассказывали, и было бы интересно узнать его собственную точку зрения.

…для нас всех остается надежда, поскольку Дик сохраняет непредвзятость в плане романтических отношений со времени его широко освещенного прессой разрыва с сексуальной билетершей из кинотеатра, Сандрой Райли. Эту-то тему Дик и желал бы недвусмысленно прояснить.

– Думаю, что в известном смысле мы любили друг друга слишком сильно. И в наших чувствах не осталось ни горечи, ни злобы, ничего подобного. Собственно, я только на днях говорил с Сандрой по телефону, так что мы по-прежнему лучшие друзья. Просто наши карьеры, ее и моя, препятствовали нам видеться так часто, как хотелось бы. Очевидно, что кино – это не работа с девяти до пяти, а я, занимаясь перевозкой мебели, должен разъезжать по всей стране и часто ночевать не дома. Мы привыкли к тому, что мы не вместе, и что-то распалось. К несчастью, такова природа бизнеса, которым мы заняты. Отношения трудно поддерживать.

Социальная жизнь Дика – еще одна область, где, по его мнению, он получил чрезмерную долю нежеланного паблисити. Он не скрывает, что любит светскую жизнь, но все же считает, что «некоторые личности» делают из мухи слона.

– Ну да, люблю иногда погонять шары с Доди Челмерсом и Ча Телфером. Виновен, ваша честь; как есть виновен. Да, имею привычку посещать такие места, как «Спей-лаунж», «Суонниз» и «Клан таверн»; люблю пропустить там пинту-другую лагера. Тем не менее публика видит только обаяние запретного плода. Думает, будто я напиваюсь каждый вечер, так ведь ничего подобного. Большинство вечеров я дома, смотрю «Улицу Коронации» и «Жителей Ист-Энда». И чтобы проиллюстрировать, как пресса раздувает всякую чушь, возьмем репортаж, появившийся в одной воскресной газете, о названии которой умолчу. Там говорилось, что я принимал участие в драке на холостяцкой вечеринке в баре «Фокс». Я никогда не бываю в этой пивной и в любом случае тем вечером работал сверхурочно! Если бы я бывал в пабе так часто, как утверждают некоторые хроникеры из колонок светских сплетен, вряд ли я был бы способен выполнять мою работу водителя в «Северных перевозках». У меня, разумеется, нет намерения почивать на лаврах, когда в стране три миллиона безработных.

Босс Дика, опытный бригадир Рэб Логан, соглашается с ним. Рэб, наверное, знает Дика лучше, чем кто-либо в бизнесе, и Дик откровенно ставит в заслугу суровому эдинбуржцу спасение своей карьеры.

– Дик пришел к нам с репутацией человека, скажем так, довольно сложного, – рассказал Рэб. – Он был скорее индивидуалист, нежели член команды, и мог отправиться в паб, когда бы ему ни приспичило. Несомненно, такое отношение вызывало у остальных ребят негативные чувства. Мы тогда скрестили шпаги в первый и последний раз, и с тех пор работать с Диком было одно удовольствие. Я не могу на него нарадоваться.

Дик всячески готов подтвердить свою признательность этому свенгали от перевозок.

– Я всем обязан Рэбу. Он отвел меня в сторону и сказал, мол, у меня есть все необходимое, чтобы преуспеть в этом деле с перевозками; выбор – за мной. Тогда я еще был самонадеянным юнцом и вообще не прислушивался к чужому мнению. Тем не менее я помню эту исключительно мрачную и одинокую поездку домой на автобусе номер шесть в тот день, когда Рэб высказал мне горькую правду. Он не боится повторить очевидное, что-то, к чему ты стоишь вплотную и ничего не различаешь дальше собственного носа. После головомойки от Рэба Логана человек спускается с небес на землю. Урок, полученный от Рэба в тот день, оказался самым важным. В известном смысле бизнес с перевозками такой же, как и любой другой. Суть в том, что судят, насколько ты хорош, только по твоему последнему рейсу.

Впрочем, Дик в итоге желает получить возможность

– Никто не мешает нам поехать в Лит на праздники, – предложила тут Виктория, оторвав Мадонну от журнала.

– Праздник… праздник… – запела Мадонна.

– Да! Заявимся в «Клан», – с энтузиазмом подхватила Кайли. – Да там столько хуев, небось по стенам растут.

Она зажмурилась, вытянула губы и что есть сил втянула воздух, качая головой из сторону в сторону.

– Тебя никогда там не обслужат, – фыркнула Ким.

– Знаешь твою проблему, Ким? Ты никогда, твою мать, не думаешь достаточно позитивно. Деньги у нас есть. Только не говори, что у тебя нет бабла, – запротестовала Мадонна.

– Я никогда не говорила этого. Дело не в бабле…

– Тогда ладно. Мы отправимся в Лит. Охуительно проведем время. Праздник всей жизни, – сказала Мадонна и продолжила напевать: – Будет так, будет так прекрасно в праздник…

Виктория и Кайли энергично закивали. Ким выглядела непреклонной.

– Вы, дуры, с ума меня сводите. – Она покачала головой. – Нереально, черт возьми!

– Какая муха тебя укусила, злобная ты пизда? – воинственно выпалила Мадонна, садясь в кресле прямо. – Ты достала меня, Ким, совсем достала.

– Мы никогда не попадем в чертов Лит, – презрительно заявила Ким. – Ты грезишь, твою мать!

– Когда-нибудь, может, и попадем! – воскликнула Кайли с ноткой отчаяния в голосе.

Остальные согласно кивнули.

Но в самой глубине своих сердец они понимали, что Ким права.