Ф. Ф. Хайек, «Дорога к рабству». К. Зиллиакус, «В Зеркале прошлого»

Прочитанные параллельно, две эти книги могут вызвать уныние. Первая из них – страстная защита капитализма, построенного на принципе laissez-faire. Другая – еще более яростное его опровержение. До известной степени оба автора пребывают в пределах одного и того же пространства, оба часто ссылаются на одни и те же авторитеты и даже отталкиваются от одной и той же предпосылки, то есть исходят из того, что западная цивилизация предполагает святость человеческого индивида. При этом оба убеждены, что концепция оппонента ведет прямиком к рабству, и самое тревожное заключается в том, что, возможно, и тот и другой правы.

Думается, из этих двух работ книга профессора Хайека представляет большую ценность хотя бы потому, что развиваемые им идеи не так популярны в настоящее время, как идеи мистера Зиллиакуса. Говоря коротко, ключевая мысль профессора Хайека заключается в том, что социализм с неизбежностью ведет к деспотии и что нацистам удалось добиться в Германии успеха, потому что социалисты уже проделали для них большую часть работы, особенно работы интеллектуальной, направленной на то, чтобы ослабить стремление людей к свободе. Подчиняя все и вся контролю со стороны государства, социализм с неизбежностью отдает власть узкому кругу бюрократов, практически всегда состоящему из тех, кто жаждет власти ради власти и готов пойти на все, лишь бы ее удержать. Британия, утверждает он, идет ныне тем же путем, что и Германия: рулит левая интеллигенция, а партия тори успешно ей ассистирует. Единственное спасение заключается в возврате к внеплановой экономике, свободной конкуренции и упоре более на свободу, нежели на безопасность.

В отрицательной части тезиса профессора Хайека заключена большая доля истины. Никогда нелишне повторить – тем более что повторяют куда реже, чем нужно бы, что коллективизм – это вовсе не органическая демократия, напротив, он наделяет тираническое меньшинство такой властью, о какой испанская инквизиция даже не мечтала.

Думается, профессор Хайек прав и в том смысле, что интеллектуалы в нашей стране склонны к тоталитарному стилю мышления больше, нежели обычные граждане. Но он не видит или не готов признать, что возврат к «свободной» конкуренции означает для огромной массы людей тиранию, быть может, худшую – ибо более безответственную, – чем тирания Государства. Беда с конкуренцией состоит в том, что ее всегда кто-нибудь выигрывает. Профессор Хайек отрицает, что свободный капитализм с неизбежностью ведет к монополии, но на практике он именно к ней и привел, и поскольку подавляющее большинство людей готово принять государственные регламенты гораздо охотнее, чем повторяющиеся кризисы и безработицу, дрейф в сторону капитализма, – если только голос народа имеет какое-либо значение в этом деле, – будет продолжаться.

Мощное и хорошо документированное наступление мистера Зиллиакуса на империализм и политику силы основывается главным образом на обзоре событий, которые привели к двум мировым войнам. К сожалению, страсть, с которой он обличает войну 1914 года, заставляет задаться вопросом, на каком основании он выступает в поддержку войны нынешней. Пересказав мерзкую историю тайных договоров и финансовых конфликтов, приведших к четырнадцатому году, он приходит к заключению, что заявленные нами военные цели – это ложь и что «мы объявили войну Германии, потому что если она победит в своей войне против Франции и России, то станет владычицей Европы и усилится настолько, что сможет покуситься на британские колонии». А иначе зачем мы ввязались в войну на этот раз? Получается, мы поступили одинаково дурно, став в оппозицию Германии в десятилетие, предшествующее четырнадцатому году, и проводя политику ее умиротворения в тридцатые, и что нам следовало бы прийти с ней к компромиссу в семнадцатом, а вот сейчас такой шаг выглядел бы как измена. Столь же дурно было согласиться в 1915 году на раздел Германии и признать польский вопрос «внутренним делом России»; ну а с течением времени такие же шаги меняют свою моральную окраску.

Но вот что мистер Зиллиакус упускает из виду: войны, независимо от побудительных мотивов их участников, приводят к определенным результатам. Никто не поспорит с тем, что международная политика, проводившаяся начиная с 1870 года, – политика грязная; но из этого не следует, будто лучше было бы позволить немецкой армии завоевать всю Европу. Просто представляется возможным, что иные нынешние закулисные действия, действия довольно неприглядные, как и текущая пропаганда, направленная «против нацизма» (ср.: «против прусского милитаризма»), покажутся довольно неубедительными, скажем, в 1970 году, но, бесспорно, Европе будет лучше, если Гитлер и его приспешники сойдут со сцены.

Так или иначе обе эти книги отражают в сжатой форме стоящие перед нами сегодня проблемы. Капитализм ведет к очередям за пособиями, схваткам за рынки сбыта и войне. Коллективизм ведет к концентрационным лагерям, обожествлению власти и войне. И нет выхода из этого тупика, если плановую экономику не примирить каким-то образом со свободою мысли, а ее можно добиться, лишь возродив в политике понятия добра и зла.

Это – более или менее – осознают оба автора; но поскольку ни один из них не может предложить практического способа достижения цели, впечатление обе книги производят равно удручающее.