ГЛАВА 9
СЕСТРЫ ИЗ ГЛАДАН-КЪЁЛЬ
Ни скрипа, ни шороха — словно в сухом выжженном саду, дорогу в который позабыл даже ветер. Исгерд хранит молчание, безмолвствует и терновник, пойманный в круг тягучей древесной смолы…
Застывшее время будто замедляет бег, и кажется: Изольда по колено увязла в черной реке из праха. Но поверхность ее не струится, не исходит волнами, а покрывает мир гладким тяжелым пластом. Окунешься в него — скитаниям среди пепла не будет конца.
— Есть здесь хоть кто-нибудь? — кричит принцесса в темноту, но в этом пустынном уголке тщетно ждать помощи.
Наконец впереди загорается слабый свет. Не помня себя от радости, она бежит на всполох, вытаскивая ноги из пыльной реки.
— Еще немного, — ликует принцесса, разрывая тяжелую завесу обморока.
И как только он отступает, реальность молотом обрушивается на ее плечи, жжет нестерпимой болью, путами врезается в нежную кожу.
«Жива, — с облегчением выдыхает Изольда. — Я жива, и значит, не придется проводить остаток вечности в страшном, спаленном дотла месте из сна…»
* * *
— А все же зря ты ее приволокла… — донеслось до принцессы сквозь пелену дурноты. — Вдруг девка окажется ведьмой?
— Будь она колдунья, давно бы поджарила мне бока…
Этот скрипучий голос показался Изольде знакомым.
— Но, Ида, глянь только на ее колючки!
— И что мне до них, Арса? Может, хитрюга нарочно разрисовалась, чтобы отгонять таких недотеп, как ты!
— А если за ней дружки явятся?
Послышался гулкий шлепок, похожий на звук подзатыльника. Глодальщица по имени Арса охнула и жалобно заскулила.
— Никто не придет, — недобро прокаркала ее сестра. — Вот-вот Ойра доберется до них, а там уж соколикам не расправить крылышек — в два счета освежует и принесет домой отдельно от костей.
Она коварно захихикала, и какое-то мерзкое густое варево забулькало в такт.
От последних слов терновую колдунью бросило в дрожь. Чудовище ведет речь о Хёльмвинде с Таальвеном? Изо всех сил она дернулась и попыталась вскочить. Но онемевшие от узлов на щиколотках ноги отказались повиноваться.
— Смотри-ка, наша рыбка очнулась! — Ида обернулась на шум. Острые морщинистые уши отвратительно оттопырились. — Сладко ли ты спала?
— Отпустите меня! — храбро выпалила Изольда в зеленовато-бурое лицо. — И тогда я, быть может, не стану вас наказывать.
— Ишь какая грозная! — Глодальщица ухватилась за свисающую с потолка веревку и потянула.
Тут же руки принцессы, и без того сведенные и связанные над головой, вздернуло выше некуда. Плечи обожгло, суставы жалобно хрустнули.
— Повиси часок-другой, авось успокоишься… а мы пока распотрошим сегодняшнюю добычу.
— Нет! — Изольда яростно затрепыхалась. — Не смейте трогать Хёльма и Таальвена! Я вас прокляну!
Заслышав о проклятиях, более трусливая от природы Арса юркнула за пузатый закопченный бок гигантского чана.
— Она упомянула чары, Ида! Что, если девка захочет нас заколдовать?
— Пусть попробует. — Глодальщица ухмыльнулась и, выудив из котла мозговую кость, впилась в нее острыми кривыми зубами. — Вкусно… Но подбавь сон-травы, сестрица, а то зелье ослабеет.
— Сон-травы? — Болотные глазки Арсы взволнованно забегали. — Разве той, что мы бросили, не хватит?
Хляп! Ида шарахнула Арсу деревянной ложкой по лбу и раздражённо заворчала:
— Сколько можно препираться? Делай что велю, бестолочь! Или прикажешь мне идти в чулан?
— Что ты? — залебезила позеленевшая, как камыш, глодальщица. — Я и в одиночку управлюсь. А ты лучше отдохни.
Прихрамывая, она потащилась в вырытую прямо в стене кладовую и суетливо там зашуршала.
Ида вновь принялась за свое пиршество.
С омерзением наблюдая, как она чавкает и причмокивает, Изольда удостоверилась в справедливости имени, данного этому существу. Мощные челюсти без труда разгрызали самые твердые хрящики. Длинные проворные пальцы с загнутыми книзу когтями навевали мысли о Давене Сверре, но по сравнению с глодальщицей болотный король выглядел сущим красавцем.
Теперь-то принцесса поняла, как сильно ошиблась, посчитав Иду вековой старухой. Пускай та и была древней, а по росту едва догоняла девушку, зато обладала плотным приземистым телом, дающим особые преимущества. Могучие ноги наверняка позволяли легко отталкиваться от земли, прыгать и настигать жертву в полете, а сильные руки способны были переломить шейный хребет даже крупному животному. Стоит ли говорить о человеке, сморенном сном…
Представив, как чудовище, подобное Иде, подбирается к одному из ее спутников, Изольда судорожно вздохнула. Ей срочно нужен волшебный терновник! Но как бы она ни скрежетала зубами, шипы на ее коже не шевелились. Только веревки впивались сильнее.
— А вот и я… — Арса боком вынырнула из чулана, волоча по земле старую просмоленную корзину.
Ида даже не взглянула в ее сторону. Уши глодальщицы напряженно встопорщились.
— Слышишь?
— Нет. — Арса испуганно вжалась в стену.
Откуда-то сверху долетел свирепый захлебывающийся лай, напоминающий хрип придушенной арканом собаки.
— Варх-варх-варх!
Бывшая провожатая терновой колдуньи нахмурилась.
— Снова Ферх разбрехался. — Она притопнула узловатой босой ступней и швырнула на скамью недоеденный ужин. — Небось, дохлятину учуял.
И, сцапав с дальней полки гниющий кусок мяса, направилась в мрачную нору подземного коридора.
— Схожу — проверю, а ты стереги. Да глаз с ведьмы не своди — не то удерет!
Стоило Иде скрыться, Изольда принялась вертеть затекшей шеей из стороны в сторону в надежде выяснить, в какой переплет она угодила. Положение было хуже некуда. Ноги оказались связаны, руки также опутывала толстая веревка, верхний конец которой предусмотрительно намотали на железный крюк. Тот, в свою очередь, крепился к канату, подвешенному к потолочной балке. Именно за него и тянула злобная глодальщица, желая поднять пленницу повыше и показать тем самым, кто хозяин в этом жутком доме.
Но дом ли кругом вообще? Украдкой потирая о предплечье ноющий от недавнего удара затылок, Изольда на миг воскресила в памяти темную могильную насыпь. Курган на кладбище выглядел внушительно — под землей его переходы точно тянутся до бесконечности. И нет сомнений в том, что принцесса сейчас в одном из сырых могильных залов.
Она обшарила комнату быстрым взглядом, пряча его под густыми ресницами: для вырытой ради покойников комнатушки размер усыпальницы был огромен. Скругленные неровные стены куполом уходили под потолок. Там и здесь в них виднелись слепые провалы узких ходов. Всего Изольда насчитала двенадцать — и то лишь из главного холла. Если туннели разветвляются в глубине, бегство по ним без знания нужного направления равносильно погибели. Хорошо, что она запомнила лаз, ведущий на поверхность.
В центре комнаты громоздился черный от сажи исполинский чан. Очаг под ним развели прямо на земле и, похоже, никогда не гасили: золы и обугленных дров кругом валялось столько, что не выгрести и за неделю.
От варева на огне разило сладковатой гнилью и чем-то тяжелым, удушающим. Чтобы не вдыхать тошнотворные пары, терновая колдунья поспешила отвернуться.
Глаза ее задержались на грубых полках в алой полутьме. Груды перьев захламляли их, а еще мотки ниток, птичьи кости и грязные колтуны звериной шерсти. Так вот где глодалыцицы плетут свои амулеты! Теперь принцесса была уверена, что костяные побрякушки мастерят именно они. Не иначе, чтобы заманивать путников поближе к логову. А там усыпляют несчастных и…
Изольда качнулась на своем крюке — ее замутило. Но малодушная Арса расценила это как угрозу.
— Эй! — Ее жилистый кулак поднялся над дымящим котлом. — Вздумаешь брыкаться, напущу на тебя Ферха! Его твои завитушки не страшат.
— Я только желаю усесться поудобнее, — неожиданно смиренно возразила Изольда. — А ваши тиски мешают. Либо опусти крюк, чтобы я могла сидеть, либо дай подняться на ноги.
— Может, и перину тебе подстелить? — осмелела глодальщица. — У нас здесь не постоялый двор!
— А я и не прошу о подушках да похлебке, — поражаясь собственному безрассудству, промолвила принцесса. — Просто немного ослабь веревку… и в благодарность я не стану ябедничать Иде о том, что ты натворила…
Стрела была пущена наугад, но, как часто приключалось с Изольдой, попала прямехонько в цель. Арса, больше солнечного света опасавшаяся старших сестер, затряслась, заозиралась в страхе.
— Что ты можешь знать, девчонка? Тебя там не было!
— Нет, — кивнула колдунья с готовностью, чудом сохраняя самообладание. — Но я — терновая ведьма и толкую прошлое, будто раскрытую книгу. Как ни старайся, не убережешь ни одну тайну.
Оставалось уповать на то, что обеспокоенная чем-то глодальщица не раскусит ее нехитрое притворство, иначе ей не избежать гибели.
Старуха сердито ощерилась, не преминув, впрочем, отступить к дальним полкам.
— Брехня! Никогда о тебе не слышала.
— А о терновой принцессе тебе известно?
— Фех-фех… — Чудовище зашипело, сплевывая в огонь. — Не произноси ее имя в Гладан-Къёль! Слава могильным камням, бестия сотни лет как мертва и новой в Тьер-на-Вьёр не предвидится… Тина и кости, не собираюсь снова помирать от голода, перебиваясь белками да подземными крысами, пока она хозяйничает в Терновой стране…
Сморщенное лицо побурело, словно от притока крови. Самое время, рассудила Изольда, поджимая саднящие колени. Опираться на них с каждой секундой становилось больнее.
— Если не хочешь голодать, опусти крюк… Иначе разболтаю твой секрет Иде или Ойре!
Услышав имя самой старшей сестры, Арса беспомощно втянула лысую голову в плечи и заковыляла к пленнице. Провиниться перед свирепыми родственницами для нее было хуже смерти. Наверняка они сурово накажут сестрицу, проведав, кто по ошибке уничтожил годовой запас магических усыпляющих трав.
Но разве Арса намеренно бросила их в огонь? Нет, нет и нет — лишь хотела поколдовать, пока Иды и Ойры не было дома, а корзина возьми да и вспыхни зеленым пламенем!
Что оставалось делать? Глодальщица наскоро насобирала на погосте крапивы и набила ею новое лукошко до отказа. Вдруг никто не заметит? Хорошо еще, у очага хранился запас сушеных связок. Его-то сестры и использовали этой ночью, дабы усилить одурманивающее влияние двух полных лун. Но час назад сгорели последние корешки. Потому Арса так нервничала, отправляясь в кладовую за новой партией.
— Ну что же, — полюбопытствовала принцесса с нажимом, — мне кликнуть Иду или ты выполнишь мою просьбу?
— Умолкни, болтливый мешок с костями! — злобно гаркнула глодальщица, но канат развязала.
Измученная пленница кулем рухнула на утоптанный земляной пол.
— Теперь будешь молчать?
— Обещаю. — Сдерживая стон, Изольда опустила одеревеневшие руки.
Полдела сделано. Дальше необходимо выпутываться, пока она цела. Не ровен час вернутся более смышленые чудовища, которых пустыми уловками не проведешь.
Превозмогая боль, принцесса огляделась в поисках ножа или другого острого предмета. Как же она умудрилась не взять с собой ветряной клинок? И хотя мысленно колдунья успела обругать себя последними словами, она прекрасно понимала: коварная Ида намеренно торопила ее на поляне, запугивая смертью спутников. Что ж, глодальщице блестяще удалось заморочить голову терновой ведьме. Одна радость — сон ее не сморил.
Потихоньку отползая в сторону, Изольда покосилась на Арсу. Но та была занята более насущной проблемой. Кряхтя и почесывая макушку, она перебирала скрученные листики крапивы — сон-трава для варева кончилась.
— Ох и достанется мне… а до рассвета еще целый час…
Она поднесла к крошечным глазкам горсть бесполезных веток, раздумывая, не кинуть ли их в чан вместо нужного ингредиента. И требуется-то всего ничего — два-три пучка. А к следующему месяцу Арса вновь насобирает. Даром что растет сон-трава на свежих людских могилах — этой ночью на погосте появятся как минимум три новых мертвеца! Вдруг над трупом ведьмы травы взойдет вдвое больше?
Вспомнив о колдунье, Арса задумалась. Ее сестра в магических способностях девки сомневалась, но ведь та доказала свои умения, догадавшись, куда исчезли запасы для сонных чар, хотя сама Арса не заикалась о своем проступке ни одной живой душе. Разве что Ферху, но он — собака, к тому же не шибко умная.
— Эй, ты! — Цепкие руки живо подхватили принцессу, так, что она и пискнуть не успела. — Ты правда ведьма?
— Правда, — выдавила Изольда, оказавшись на ногах.
Она уж подумала, глодальщица собирается ее сожрать. Но та внезапно огорошила пленницу:
— Тогда помоги мне. А взамен я тебя выпущу!
Видимо, хищный желтозубый оскал должен был означать дружелюбную улыбку. Но притворяться чудовище не умело. Вне всяких сомнений, намерения у него были самые скверные.
— Заманчивое предложение, — проговорила Изольда, сглатывая подступивший вопль. — Что тебе нужно?
— Превратить сорняки в сон-траву, конечно! — Арса пнула трухлявую корзину. — Да ты и сама смекнула… Но действовать надо немедля, пока не возвратились сестры.
Принцесса уткнулась взором в лукошко. Худо-бедно в ее пульсирующей от удара и страха голове начала складываться понятная картина. Похоже, зелье служило глодальщицам сонными чарами — каждое двоелуние они добавляли его в чан, чтобы напустить на Гладан-Къёль морок. Но младшая сестра что-то сотворила с запасами. Недаром она струсила, когда Ида потребовала подбавить дурман-травы…
— Ну, — Арса грубо ткнула пленницу в плечо, — подсобишь мне?
Изольда чуть не упала.
— Возможно.
— Тогда приступай!
— Сначала тебе потребуется меня развязать. — Принцесса попыталась улыбнуться как можно более непринужденно. — Для колдовства мне пригодятся руки.
Глодальщица с подозрением нахохлилась.
— …И ноги, — добавила Изольда вкрадчиво, взывая к богам, чтобы те вдруг не наделили Арсу умом.
— Ладно. — Могильная старуха потянулась к скамье и выдернула из нее перепачканный гнилью тесак. — Будет тебе свобода!
Она гнусно захихикала и чиркнула острым широким лезвием по узлам на запястьях пленницы.
— Но если выкинешь какой-нибудь ведьмовской фокус, зажарю живьем!
Колдунья кивнула, растирая посиневшие ладони. Через секунду лодыжки ее также освободились.
— Дай мне стебель крапивы, — деловито потребовала Изольда. — И пустой горшок.
Заинтригованная глодальщица без промедления выполнила приказ.
— А теперь встань по другую сторону котла.
Второе повеление тоже было послушно исполнено. И когда коренастая фигура в балахоне очутилась напротив, девушка простерла руку над булькающей серой жижей.
— Раз, два, три, сон-трава, гори! — проговорила она нараспев. И, метнувшись за ухватом, налегла на булькающий чан, опрокидывая его на ошарашенную Арсу.
Разумеется, принцесса не планировала ничего подобного, но идея сжечь проклятый курган дотла первой пришла в голову. И, кажется, была удачной.
Ошпаренная кипятком, опаленная колдовским пламенем глодальщица взвыла, захрипела от боли:
— Ах ты гадкая мерзавка, грязная обманщица! Я оторву тебе голову!
Грузное тело на удивление проворно закружилось по залу. Но выполнить свои угрозы Арса не успела. Исходящий паром отвар угодил ей прямиком в глаза, ослепив на время. Длинная ряса занялась в трех местах, заполыхала, освещая потолок ярче солнца.
Не дожидаясь, пока обезумевшее чудовище придет в себя, терновая колдунья сорвалась с места и побежала к туннелю, в котором не так давно скрылась Ида. Авось посчастливится не встретить злобную старуху на пути? А даже если нет, курган все равно скоро станет похож на пыхтящую печь, — неразумно оставаться в нем.
Отдавшись на милость судьбы, Изольда неслась, не разбирая дороги, а вслед ей летели вопли и проклятья, перемешанные с плотоядным гудением волшебного пламени. И земля осыпалась комьями с отсыревших бугристых сводов.
* * *
Таальвен вдохнул поглубже и резко закашлялся, выплевывая набившиеся в рот сухие листья. Паршивое чувство, словно его погребли живьем, прихватило ноги морозцем. Но стоило принцу поднять голову, оно отступило: земляной насыпи над ним не было — только тонкое листвяное покрывало.
«Будто кто-то пытался меня спрятать, — догадался Лютинг. Тут же в мыслях пронеслось ликующее: — Изольда?»
Отряхиваясь по-звериному, он встал, внимательно огляделся. Кругом не было ни души. Левая щека саднила, в памяти призрачным фантомом мерцали смутные воспоминания о том, как принцесса давала ему оплеухи. И приснится же такое!
Сучья в вышине похрустывали, им угрожающе вторили костяные гирлянды. Не обращая внимания на перестук, Лютинг подступил к куче сухой листвы в стороне и поворошил ее носком ботинка. Нога уперлась во что-то твердое.
Через мгновение из-под укрытия показалось плечо Хёльмвинда. Не церемонясь, приморский принц сгреб верховного в охапку и подтащил к дереву.
— А ну, просыпайся!
Белокурая голова безвольно повисла.
— Вставай, кому говорю. — Таальвен тряхнул посильнее.
Когда и это не помогло, он замахнулся и несколько раз хлестнул ветра по щекам тыльной стороной ладони.
Послышался недовольный стон.
— Если не откроешь глаза, оставлю на поляне.
— А я оторву тебе руки, если не уберешь их от моего лица, — звякнул неласковый ледяной голос.
Лютинг выпрямился, хмыкнул удовлетворенно и, выждав минуту, пока верховный придет в себя, повелел:
— Идем.
— Куда? — В голове у Хёльмвинда все еще мутилось от колдовского тяжелого сна.
— Нужно найти Изольду.
— Как ты собираешься ее искать?
Чтобы подняться, ветру пришлось ухватиться за нижнюю ветку.
Таальвен не ответил, фигура его застыла поодаль в сосредоточенном напряжении. Лицо обрело странное, чуть безумное выражение, пальцы несколько раз непроизвольно согнулись, словно ловя что-то в воздухе. Выглядело это жутковато, учитывая, что королевич находился в человеческом обличии.
— Гладан-Къёль повергает путников в сон, — наконец заговорил он. — Но пожирает спящих отнюдь не заклятая чаща.
Северный ветер, который к тому времени успел закинуть на спину походную суму и вытряхнуть из рукавов колючие листья, мрачно нахмурился.
— Продолжай.
— Их утаскивает в свое логово какое-то чудовище — хитрое, расторопное… Так просто его не учуять — оно пахнет землей, крапивой…
Хёльмвинд незаметно снял с бедра хлыст, смотанный кольцом.
— Хочешь сказать, оно унесло Изольду?
— Не унесло — увело… Принцесса шла по доброй воле — я слышу ее шаги.
— Слышишь? — Ветер недоверчиво уставился на Мак Тира. — Как?
— Отчетливо. Вон в той стороне.
Верховный устремил взгляд в указанном направлении и попытался уловить в немоте ночи торопливую девичью поступь. Но единственным звуком, нарушавшим тишину, по-прежнему было костяное бряцанье.
— Тебе ее следов не найти, — возразил Таальвен, проследив за поворотом его головы.
— Почему? — Льдистый колючий взгляд обжег терновником.
Принц лишь пожал плечами. Продолжать бессмысленную беседу и терять драгоценное время, пока Изольда в опасности, он не собирался. К тому же ответов для Хёльмвинда у него все равно не нашлось бы.
Еще раз сверившись с внутренними ощущениями, он зашагал в чащу. Ветру не оставалось ничего иного, кроме как двинуться следом. Но любопытство его не угасло.
— Не подумай, что я ставлю под сомнение твои волчьи инстинкты, Мак Тир… — Северный владыка пригнулся, забираясь в густые колючие заросли. — Просто хочу знать, каким образом тебе удается выслеживать Изольду, если между вами нет никаких чар… Что это — последствия терновой магии, благодаря которым ты чуешь принцессу нюхом? А может, великая любовь, способная на настоящие чудеса?
Таальвен фыркнул, безжалостно обламывая жесткие ветви.
— Судя по издевкам, ты не особо веришь во власть этого чувства.
— Как и в могущество прочих иллюзий. — Ветер отступил назад, спасаясь от шипастого побега, норовившего хлестнуть его. — Видишь ли, я беру в расчет только реальные силы.
— Такие, как привороты, наговоры, проклятия?
Хёльмвинд готов был биться об заклад, что, произнося это, Мак Тир ухмыляется: слишком велик соблазн напомнить верховному о злополучных любовных чарах. Но обсуждать с наглецом метку терновой ведьмы ветер не намеревался.
— Проклятие с тебя снято, — бесстрастно парировал он. — Так что же позволяет лишенному звериных способностей человеку ощущать могущественную колдунью сквозь время и расстояние?
— Если загадка не дает тебе покоя, — дерзко ответил приморский принц, — отнеси ее к числу недостойных внимания иллюзий, призрачных, как любовь. Тогда и голову ломать не придется.
Северный ветер молча скрипнул зубами. Однажды он превратит щенка в ледышку. Пусть только ветряная власть вернется… Поглядим, что Мак Тир тогда запоет.
— Сюда… — Лютинг обернулся в темноту.
Он не мог угадать мысли верховного в точности, но об их злокозненных поворотах догадывался. Что ж, пусть ветер свирепствует сколько влезет, а заодно привыкает к истине: не все в мире происходит по его желанию.
В общем-то, Таальвен мог честно признаться, что сам до конца не ведает, откуда взялась связь между ним и принцессой и как она действует. Но упускать шанс сбить спесь с северного владыки не хотелось.
Последующую дорогу мужчины одолели молча. Каким-то непостижимым образом Хёльмвинду удавалось двигаться сквозь подлесок, не производя шума. Таальвену для этого требовалось выверять каждый шаг, но и он крался почти беззвучно. Потому спутники достигли погоста глодалыциц незамеченными.
На их счастье, одурманивающее действие сон-травы оборвалось очень кстати: всего четверть часа назад голодная Ида затащила тело обмякшей терновой колдуньи под земляную крышу. И теперь ветер с приморским королевичем стояли на том самом месте, где произошла короткая стычка.
— Кладбище? — Хёльмвинд приподнял бровь.
Зоркие глаза уже обшаривали туманную низину.
— Древнее как этот лес, — прибавил Лютинг. — Слышишь что-нибудь необычное?
— Слышу, как кипит в котле густое варево, — поведя головой из стороны в сторону, промолвил верховный, — и как топочут по пыльной земле тяжелые ступни… Слышу резкие голоса и смех… и кое-что еще…
Понадеявшись, что он имеет в виду Изольду, Таальвен выжидающе замер, но ветер взмахнул рукой, раскручивая плеть.
— Вынимай свой меч, Мак Тир. Кажется, мы разбудили здешнего стража.
Сталь в ножнах тихонько запела. Над разбитыми кладбищенскими плитами поднимался утробный могильный вой.
* * *
Словно ураган, Изольда, подгоняемая треском пожара, влетела в небольшое помещение у самого входа в курган и рванула к широкому лазу. Круглый, как монета, Серб манил призывно, исподтишка заглядывая под землю. Но выскочить наружу девушка не успела. Кто-то крепко ухватил ее за шиворот. В ту же секунду в проем сунулась громадная собачья пасть и щелкнула у лица беглянки клыками длиной в вершок.
— Не туда! — послышалось за спиной.
Следом раздалось исступленное:
— Гарх-рарх-гарх!
Принцесса зажмурилась, сжалась в комок. Мгновением позже какая-то сила повлекла ее в глубь комнаты, подальше от зловонного зева. Лишь оказавшись у знакомого туннеля, Изольда поняла: ее держат руки Таальвена Валишера.
— Тааль! — Она обмякла от облегчения. — Как же я рада тебя видеть.
Но королевич не дал ей даже дыхание перевести.
— Что там — под могильником? — Он ткнул в сторону коридора.
— Логово глодальщиц…
Оглушительный скулеж не позволил принцессе договорить. Невидимый противник рванул разъяренного пса наружу. Оскаленная морда, покрытая струпьями и проплешинами, исчезла в темном проеме.
Как зачарованная, колдунья уставилась в пустоту. Неужели эти страшные зубы встретили бы ее на выходе из кургана, опоздай ее муж хоть на секунду?
— Смотри на меня, Изольда, — строго приказал Таальвен Валишер, разворачивая принцессу к себе, — сейчас не время цепенеть… Лаз за нашей спиной… — он кивнул на круглое отверстие входа, — оканчивается тупиком?
— Н-нет, — золотистые ресницы потрясенно затрепетали, — там целая сеть подземных переходов.
— Отлично! Это нам подходит. — Принц втолкнул колдунью в глубь коридора и перехватил гладкую рукоять поудобнее.
— Погоди. — Пальцы в терновых узорах потянули за отворот черной куртки. — Под курганом свирепствует пламя, а еще притаилась обожженная Арса. Вряд ли огонь уничтожил ее.
— Арса? — переспросил Лютинг обескураженно.
— Младшая из трех чудовищ… Из их норы так просто не выбраться. В главном холле берет начало по меньшей мере дюжина туннелей. Одним богам известно, куда они ведут.
— Главное — подальше от погоста. — Таальвен бросил на улицу тревожный взгляд. Звуки возни отчего-то стихли. — Эй, ветер, ты там живой?
Глаза Изольды округлились от ужаса.
— Хочешь сказать, это чудовище держит на поводке Хёльмвинд?
Словно в ответ на ее подозрения, послышались скрежет, сдавленное ругательство, а затем просвистел разрезающий воздух хлыст. Судя по холостому щелчку, грозное оружие не достигло цели.
Раздался злобный лай, и в следующий миг в комнату ввалился Северный ветер — бледный, запыхавшийся, но относительно невредимый.
— Старуха оклемалась, — с порога сообщил он. — В придачу из-за рощи явилась другая.
— Это Ойра, старшая из глодальщиц, — пояснила принцесса, мысленно восхваляя богов за то, что оба ее спутника не пострадали. — А у дома околачивалась Ида.
— Как славно, что вы успели познакомиться. — Хёльмвинд наскоро смотал смертоносную плетку. — Может, зря Мак Тир пырнул остроухую мечом?
— Ну, нет! — Изольда мстительно сжала кулаки. — Ей досталось поделом.
На дворе что-то заохало, зашипело. Ночь вспорол грудной сердитый бас:
— Тина, гниль и могильные плиты!
Наверняка он принадлежал взбешенной Ойре.
— Пора убираться, — поторопил Таальвен Валишер, снова вталкивая принцессу в сумрак коридора. На сей раз он крепко держал ее за руку.
— Но там пожар! — напомнила девушка.
— Ничего. Лучше огонь, чем зубы и когти могильных старух. Одна из них на моих глазах распорола освежеванную тушу оленя пополам.
Терновая колдунья поморщилась, стараясь не представлять себе зрелище. Хватит и того, что Ида и Арса станут сниться ей в кошмарах.
— Вперед, — дал команду Хёльмвинд. — Одно из чудовищ уже внутри — обогнуло могильник с другой стороны.
От этих слов Изольду передернуло. И, шепотом прокляв жуткую гладан-къёльскую ночь, она опять побежала. Но теперь девушку влек не только страх и прогорклый запах гари — Лютинг Мак Тир шел впереди, прикрывая ее спиной.
* * *
Жгучее дыхание пламени Северный ветер ощутил гораздо раньше, чем заметил первые алые отсветы. И хотя в бытность свою ветряным владыкой он не страшился пожаров, при взгляде на полыхающий зал в груди будто струна натянулась. Сердце подсказывало: в нынешних обстоятельствах от огня стоит держаться подальше. Если нет желания на собственной шкуре прочувствовать, сильно ли донимают ожоги.
Похоже, Таальвен пришел к таким же выводам, поскольку замедлил шаг при входе в объятый искрами холл, не сговариваясь с ветром.
— Здесь же настоящая печка, утащи меня болотник! — Изольда рассеянно повела головой, с сожалением отмечая, что путь к половине спасительных туннелей перекрыт. — Как нам преодолеть огненную стену?
— Никак! — хрипло заклокотало в ответ.
В то же мгновение тяжелый острый тесак пролетел в вершке от лица принцессы и погрузился в рыхлую стену по рукоять.
— Ни один из вас не покинет могильный дом живым! — злобно захрипела Арса, выбираясь из кладовой на свет. — Уж я постараюсь.
Выглядела она потрепанной — кожа на лице почернела и сморщилась, лысый череп покрылся мерзкими волдырями. От одежды остались одни обгоревшие ошметки. Сжимая в крючковатой ладони громадный нож, глодальщица скалила клыки и силилась разомкнуть опухшие веки.
— Она нас не видит, — заключил Лютинг, описывая клинком полукруг.
— Зато прекрасно слышу! — Уродливая голова могильной старухи чутко качнулась. — А лишусь ушей, так выслежу вас по запаху.
Оттолкнувшись от земли мощными ногами, она вдруг прыгнула и взмахнула в воздухе своим ножом.
Мгновенно оценив обстановку, Таальвен отскочил, защищая принцессу от удара. Но его не последовало. Хлыст Северного ветра змеей обвился вокруг грузного тела чудовища, рванул Арсу прямо в объятое огнем кольцо.
— Кровь и кости! — громыхнуло сквозь треск и скрежет.
Рухнув на бок, словно гигантский пивной бочонок, остроухая старуха покатилась по полу, сбивая свирепое пламя. Когда она, кряхтя, поднялась, ярости в слепом заплывшем взгляде заметно прибавилось.
— Ничтожные твари, я собственноручно спущу с вас шкуры, а после обглодаю кости одну за другой!
Жирный язык слизняком высунулся из разинутой пасти, облизал почерневшие губы.
— В сторону! — успел крикнуть Лютинг прежде, чем когти чудовища вспороли пустоту между ним и Хёльмвиндом. Но глодальщица метила вовсе не в незваных гостей. С ликующими воплями она выдернула из стены топор и наперевес с ним ринулась в бой.
Преодолевая настойчивое желание зажмуриться, терновая колдунья стремглав метнулась сквозь ревущую стену пожара. Треклятый терновник упорно не желал спасать ее от гибели. И принцесса справедливо рассудила, что под боком у Таальвена мешает драться да мозолит глаза разъяренному чудовищу. Лучше дать своим оборонителям простор.
Присев под стеной, она прикрылась от жара и копоти волшебным капюшоном и принялась шарить кругом в поисках хоть какого-нибудь оружия. Как на беду, среди золы и обломков валялись одни обгоревшие птичьи кости. Впрочем, помощь Лютингу не требовалась.
— Вом-м, — запел ветряной меч, как только принцесса оказалась на безопасном от сражения расстоянии.
Взмах, быстрый голубоватый росчерк… Казалось, в руках Мак Тира сверкает не сталь, а неуловимая молния.
— Ах ты мешок требухи! — Шипя от натуги, Арса отшатнулась. — Заходи сзади, сестра!
Заслышав это, Хёльмвинд крутанулся на месте, замер, всматриваясь в темные глазницы подземных лазов. Из самого дальнего донесся грозный леденящий кровь вой. Клинок Лютинга начертил новый полукруг, и к взбешенному басу Ойры добавился стон ее младшей сестры, полный боли и ненависти.
— Болотная гниль! — взвизгнула она, обеими руками хватаясь за рассеченный бок. — Ты заплатишь за это!
Завертевшись волчком, старуха изо всей мочи навалилась на опорную колонну посреди зала, в надежде заживо похоронить вертлявого мерзавца под завалом. Опаленное дерево с готовностью затрещало, переломилось пополам, земляной свод кургана пришел в движение.
— О, нет! — воскликнула Изольда. — Ты погубишь нас всех!
Но ошалевшая глодальщица, давясь булькающим смехом, вновь саданула по остаткам деревянной подпорки.
— Ха-ха-ха!
— Оторви им головы, сестра! — долетело из коридора совсем близко.
Жаль, Ойра не успела оценить весь ужас беды, которую ее неразумная сестра навлекла на их чертог. Хёльмвинд бросился чудовищу наперерез, и тотчас же над местом, где он стоял мгновение назад, потолок угрожающе просел. Трухлявые балки, врытые в могильную насыпь, сдвинуло с места, словно хлипкие соломинки, стены повело и сплющило.
— Ойра! — завопила младшая глодальщица во все горло.
Но было поздно. Своды над дальними туннелями рухнули, не выдержав веса кургана. Комья земли размером со сноп сена полетели в главный холл. Если бы не поразительное проворство, Северный ветер вряд ли унес бы ноги.
— Нужно уходить! — бросил на ходу Лютинг, отступая в противоположный конец комнаты. По лезвию его ветряного клинка стекали струйки густой зеленой крови.
— Куда? — Принцесса с ужасом огляделась.
Путей к отступлению почти не осталось. Вершина могильной насыпи провалилась в зал, преградив дорогу к ближайшим туннелям. Те, что находились слева, были охвачены пожаром. Пламя, потревоженное внезапным завалом, сердито шипело и чадило едким дымом. Справа долетало невнятное бормотание оглушенной Арсы. Через минуту она придет в себя, и тогда шансов на спасение станет еще меньше.
— Вперед лучше не соваться, — предупредил Северный ветер, кашляя от пыли. — Глупая старуха разнесла половину могильника. Хорошо хоть, сестрицу свою прихлопнула.
Словно в ответ на его реплику, под обломками в непроглядном пылающем мареве что-то вяло зашевелилось.
— Клыки и железные когти…
Утерев со щеки сажу, Таальвен хмуро обернулся. Время на размышления истекло. Единственный свободный ход располагался аккурат за его спиной, но где гарантии, что он выведет наружу? Дать их смогла бы лишь всезнающая колдунья.
Мысль о терновых чарах показалась принцу заманчивой, и он спросил у Изольды как можно мягче:
— Сумеешь выяснить, безопасен ли этот лаз?
Она только затравленно замотала головой.
— Я пыталась использовать терновую силу… Внутри словно пустота…
Северный ветер скользнул встревоженным взглядом по тонким девичьим рукам, прижатым к груди: костяшки на них побелели. Кажется, принцесса и правда прилагала все усилия, чтобы растормошить свою магию.
— Не страшно… — спокойно возразил Мак Тир, убирая меч в ножны. — Выбор у нас невелик, так что придется рискнуть.
— А если коридор закончится тупиком? — Голос Изольды дрогнул.
— Тогда вернемся и поищем другой…
Она поспешно кивнула, сознавая безнадежность подобной затеи. Оставалось надеяться: возвращаться им не придется.
— Хватит мешкать, — поторопил Хёльмвинд, щелчком хлыста отгоняя разбушевавшиеся огненные языки. Жар уже проникал сквозь подошвы его сапог. — Не то превратимся в жаркое, которым эта тварь закусит поутру.
Его зоркие глаза выхватили из дыма шатающуюся остроухую фигуру.
— Идем, — дал сигнал Таальвен Валишер, первым ступая под своды могильного туннеля.
Принцесса рысью юркнула вдогонку — подальше от пламени и хищных лап озверевшей глодальщицы. Хёльмвинд покинул курган последним, поминутно оглядываясь, — плетка его была наготове.
Но в погоню за спутниками никто не бросился. Разве что пламя гудело им вслед, уничтожая остатки подземного склепа. А вскоре и его голодное потрескивание смолкло вдали.
Дорога резко пошла на спуск, сделала завиток — перед лицом приморского принца заклубилась тьма. Но едва ли она смущала его. Таальвен шагал твердо, уверенно, отринув страх перед призраками, а в случае реальной угрозы полагаясь на сталь.
В глухой тишине он прислушивался к любым звукам и шорохам, силясь различить в спертом воздухе подземелья далекие отголоски леса, запах трав и пение птиц. Будь он волком, подобное, скорее всего, удалось бы. Но за неимением лучшего приходилось довольствоваться смутной надеждой на спасение. Хорошо хоть, в делах, касающихся терновой колдуньи, она редко его подводила.
* * *
— Тааль… — тихо позвала Изольда, утыкаясь плечом во влажную стену туннеля. — Мы все время идем вниз. И значит, направляемся глубже под землю.
После долгой изматывающей ночи сил у принцессы не осталось, она боялась уснуть на ходу.
— Необязательно, — отозвался Мак Тир из черноты. — Гладан-Къёль растет у самого подножия гор, местность здесь холмистая. Неудивительно, что нам приходится спускаться.
Изольда с трудом отлепилась от земляной стены, служившей ей опорой, и обреченно двинулась на звук его голоса. Ног она почти не чувствовала.
— Ты всерьез полагаешь, что этот коридор выведет нас из леса?
Вместо ответа прозвучало задумчивое хмыканье — лгать во благо Лютинг по-прежнему не научился. А ведь мог сочинить, словно уловил дыхание просторов вдалеке. Хотя о каком дуновении грезить, если в небесах Тьер-на-Вьёр не сыщешь ни единого ветра. Изольда печально уронила голову.
— Отрадно уже то, что мы не возвращаемся, — внезапно заявил Северный ветер, молчавший как рыба последние несколько часов.
— Откуда ты знаешь? — Под сапогом у принцессы хрустнула мелкая косточка.
— Я давно перестал различать стенанья и вопли раненого чудовища…
На мгновение воцарилась напряженная тишина.
— Полагаешь, она мертва?
— Вряд ли… — вмешался Таальвен Валишер.
— А средняя сестра — Ида? — Изольда украдкой обернулась.
Принц умолк, прикидывая тяжесть ранения, которое он нанес глодальщице у входа в могильник. В конце концов сомнения одержали верх.
— Не знаю… Если эти существа умеют заживлять раны, как многие другие легендарные создания, то нет.
— Даже ветру не залечить подобные порезы, — возразил Хёльмвинд с толикой одобрения. — Ты вспорол старуху от груди до пупка.
Живо вообразив кровавую картину во всех подробностях, принцесса скривилась. Зря она начала этот разговор. С другой стороны, Хёльм обмолвился кое о чем любопытном. Стоило выяснить вопрос подробнее.
— Хочешь сказать, ветра можно убить мечом?
— А также топором, копьем, кинжалом… Главное — застать его в уязвимом обличье и пырнуть достаточно глубоко. — Верховный пожал плечами. — Вот только мало кто способен на такое.
— А тебя… когда-нибудь ранили? — робко поинтересовалась Изольда. Мысль о том, что кто-то рискнул бы вступить в драку с могущественным северным владыкой, казалась нелепицей.
Хёльмвинд с усмешкой провел по зажившей царапине на щеке — тонкий голубой след едва проступал.
— Ты сама задела меня не так давно, разве не помнишь?
— Я имею в виду настоящие увечья… — отмахнулась принцесса, — от сабель или острых секир… Случалось с тобой подобное?
— Нет. — Ветер с достоинством откинул за спину серебристые прядки. — Смертным не под силу изловить верховного.
Допытываться о бессмертных созданиях Изольда не решилась: нынешней ночи и так доставало кровожадных чудовищ. И чем позже она услышит о новых, тем лучше.
— Следует отдать тебе должное, — неожиданно поддержал беседу Лютинг, — и без ветряной скорости сноровки у тебя с избытком. В бою ты движешься намного проворнее любого человека.
— Еще бы, — напыжился Хёльмвинд, игнорируя жалкую похвалу. — Но для ветра все равно недостаточно быстро.
— Чтобы остановить наших сегодняшних противников, этого хватило. А следующая драка поможет наверстать упущенное.
— Какая еще драка? — Терновая колдунья мигом очнулась от полудремы. — Вам не достаточно того, что могильные чудовища намеревались сварить из нас похлебку? Никаких больше стычек! Впредь постараемся избегать опасных мест.
— Тогда самое время убраться из Тьер-на-Вьёр, — резонно заключил ветер. — Беды здесь подстерегают на каждом шагу.
— И вовсе не на каждом. — Изольда вяло вздернула подбородок. — Просто не нужно бродить в полнолуние по проклятым лощинам и спать посреди зачарованного леса.
При упоминании о колдовских видениях Хёльмвинда прошибла дрожь.
— Будь моя воля, я бы вообще предпочел бессонницу, пока обретаюсь в столь беспомощном теле.
— Поверь, она ничуть не лучше. — Принцесса огорченно понурилась. — Уж я-то знаю…
Таальвен внимательно поглядел на нее во мраке, но заводить беседу о странном бессилии колдуньи не стал. К чему болтовня, если скоро он сможет лично проверить правоту своих догадок. Осталось лишь выбраться.
А коридор все тянулся. Раздумывая, как долго продержится еле плетущаяся Изольда, Лютинг сделал еще с десяток шагов и настороженно замер. Ни его слух, ни людское обоняние не улавливали ничего необычного, но все же какая-то внутренняя сила приказала остановиться. Упорствовала она не зря: в десятке саженей от приморского принца, угольно чернея, замаячила развилка. За ее чертой путь разветвлялся на два коридора — одинаково темных и глухих. Похоже, судьба вновь предоставила троице возможность попытать удачу — опять совершенно не вовремя.
— Куда теперь? — неуверенно спросила Изольда, поравнявшись с мужем. Оба туннеля не внушали ей доверия.
Меж густых бровей Лютинга залегла глубокая морщинка. Верного ответа он не знал. Зато Северный ветер не стал раздумывать. Обогнув спутников, он решительно двинулся вперед и, не расслышав позади привычных шагов, жестом поманил принцессу с Мак Тиром.
— Так и будете стоять истуканами? До выхода рукой подать.
Зеленые глаза уставились ему вслед.
— Как далеко?
— Если поторопимся, скоро увидим солнце.
«Солнце… — мысленно простонала терновая колдунья. — Мне бы полежать в ласковом сумраке часок-другой — опустить веки, саднящие от копоти…»
Но жаловаться вслух она себе не позволила и, собрав остатки воли в кулак, потащилась за Хёльмвиндом. Для того, кто подвергся действию сон-травы, он шествовал слишком бодро. Может, помимо усыпления, зелье глодальщиц обладало каким-то особым действием?
Изольда задумалась. Эх, нужно было устроиться с ветром и Таальвеном на поляне. Вдруг после короткого сна к ней бы вернулось утерянное терновое волшебство? Как славно, если бы оно сызнова заструилось по ее иссохшим жилам. Но с каждой секундой Изольда чувствовала все большее опустошение. Во рту горчило от пепельного вкуса, горло жгло — наверное, она надышалась колдовским дымом.
Словно вторя ее изнуренным думам, гладкий амулет Вей Эрны на груди тихо подрагивал.
* * *
Бесшумно, как тень, Таальвен Валишер запустил ладонь в походную суму и вытащил со дна короткий ветряной кинжал.
«Спи крепко, обессилевшая принцесса…»
Стащив простенькие ножны, явно принадлежавшие другому клинку, Мак Тир привычно сомкнул пальцы на рукояти. Терновая ведьма подобрала в усыпальнице Розы Ветров удивительно ладное оружие. Теперь оно принадлежит Изольде.
Принц взглянул на изящную фигурку, трогательно свернувшуюся калачиком, и подбросил в костер еще одно полено.
«Храбрая беззащитная Хёльди, пусть тебе будет тепло…»
Верховный ветер оказался прав, избирая в лабиринтах могильника коридор: меньше чем через час он вывел путников наружу. Но устраиваться на привал у затхлой норы, поросшей борщевиком, они не решились. И продолжили путь сквозь гряды каменистых холмов, покрытых рыжим мхом и остатками редкого леса.
Гладан-Къёль какое-то время еще холодил спины, щерясь острозубым гребнем, но вскоре скрылся за ломаными изгибами горизонта. Похоже, большую его часть троица путешественников преодолела под землей. Может, оно и к лучшему.
Пятнистые валуны, словно остов древних гор проступающие из-под травяного покрывала, таили в себе куда меньше опасности. Их замшелые бока влажно искрились на солнце, подземные ключи пробивали дорогу среди податливых известняков, сливаясь в синие неглубокие озера. Вода в таких водоемах была холоднее ледников, а по берегам паутинкой стлались крошечные цветы с острыми лепестками. Ни дать ни взять прекрасная страна из волшебных историй.
Привал устроили после полудня, разведя костер в низине под невысоким взгорьем. Изольда сразу улеглась спать, отказавшись от еды и питья. На усталость она не сетовала, но по темным кругам под глазами было понятно: богатая на события ночь далась ей тяжело.
Хёльмвинд же побродил в окрестностях какое-то время, внимательно прислушиваясь к далеким обманчивым отзвукам, и заявил в конце концов:
— Думаю, к востоку от леса живут люди…
— Тогда постараемся с ними не встречаться, — хмуро отозвался Лютинг. — Лучше всего путешествовать затемно.
Утверждение было дельным, учитывая, что путникам сейчас требовался отдых.
Солнце, благодатным светом более всего походящее на весеннее, сияло ярко. Умостившись под горой, Таальвен стянул перчатки, расшнуровал плотную куртку и подставил исцарапанное лицо под ласковые лучи.
Северный ветер уселся по другую сторону от огня.
— Знатно она тебя разукрасила… Могильным старухам впору позавидовать.
— Это всего лишь царапины, — отмахнулся Мак Тир, — оставленные потому, что я не защищался.
— Я бы поглядел на твою оборону при случае… — мечтательно промолвил ветер.
— Разве стычки накануне тебе было недостаточно?
— Одно дело — отражать атаки глодальщиц, и совсем иное — сдерживать терновую ведьму.
— Я не собираюсь с ней драться. — Таальвен обнажил лезвие своего меча и принялся чистить его куском ткани.
— Даже если она захочет тебя убить? — Голубой взгляд сделался предельно серьезным.
— Даже в этом случае…
С каждым бережным движением сталь под рукой королевича тонко звенела. Покончив с полировкой, он откинул со лба седые пряди и уставился на Хёльмвинда.
— Ну а ты?
— Что? — вздернул бровь северный владыка.
— Что будешь делать, если колдунья пожелает твоей смерти?
На секунду верховный задумался, в замешательстве отыскивая ответ.
— Гадать, для чего ей это понадобилось… Ведь ко мне она, кажется, относится чуть благосклоннее, чем к тебе.
— О да. — Таальвен весело хмыкнул и залюбовался тонким шрамом на щеке собеседника. — Потому и оставила тебе всего одну метку?
— Точно. — Ветер растянул губы в кривой улыбке.
Со стороны разговор их выглядел почти дружеским, пусть на деле Мак Тир и пытался выведать, как поступит Хёльмвинд в случае очередного помешательства терновой колдуньи. Кажется, полученные ответы приморца устроили, и, поворошив щепки в искрящемся пламени, он миролюбиво предложил:
— Ложись спать. Впереди долгий ночной переход. Я покараулю до заката.
До темноты у Таальвена оставалось незавершенное дело, для которого требовались голубой клинок и полное одиночество. К счастью, ветер об этом не подозревал.
Как только Хёльмвинд улегся и задышал ровнее, Лютинг вынул нож из набитого мешка и склонился над принцессой. Она даже не шелохнулась — совсем как во времена, когда волк тенью рыскал у ее лежанки, высматривая врагов. Помнится, в те дни она так же морщила во сне гладкий лоб, силясь сбежать от кошмаров.
Какие видения преследуют ее сейчас? Различить смутные образы Таальвен не мог, но в их недоброй природе был уверен. Отчаяние, слабость затопили сны измотанной колдуньи, и виной всему проклятая побрякушка Вей Эрны.
Подцепив острием шнурок медальона, принц разрезал его пополам и, стараясь не прикасаться к янтарю, завернул в тряпицу. Так-то лучше. Посмотрим, что будет дальше.
Изольда, освобожденная от тяжелого амулета, слабо застонала сквозь дрему:
— Таальвен Валишер…
Через минуту лицо ее просветлело.
«Да, терновая ведьма. — Кончиками пальцев он провел по завиткам ее волос и укрыл девушку алым плащом. — Теперь ты свободна».
Узоры на гладком лбу колыхались в такт несуществующему ветру.
