Глава пятая. Тёмная обитель
Глава пятая. Тёмная обитель
Я как раз добивал десятого Прыглосося, как вдруг за моей спиной раздался крик:
— Вот он!
Я резко обернулся. На мосту столпилось несколько десятков игроков. Вид у них был явно недружелюбный. Значит, моё время истекло — охота начинается…
— Толя, какой у меня уровень? — напряжённо спросил я, не сводя глаз с толпы.
— Десятый! — моментально ответил Толя.
— Кинь бонусы в огнестрельное оружие. Отбой.
Недолго думая, я прыгнул в реку и поплыл на другую сторону. Дорога перекрыта — уходить придётся через лес.
Оказавшись на другой стороне, я побежал через поле — то самое, в центре которого стоят семь домов, а неподалёку валяется убитый мною Хитроед.
Толпа начала преследование — раздались первые выстрелы. Между нами было метров сто пятьдесят, а из преследователей мало кто попал бы в меня и с одного метра, так что выстрелы были явно излишне самонадеянны и пролетали в лучшем случае в одинаковом с моим направлении.
Несколько минут я бежал сквозь высокую траву, моля бога о том, чтобы ноги не запнулись о какую-нибудь скрытую от глаз корягу. Крики толпы звучали всё громче, а выстрелы раздавались всё ближе — преследователи явно сокращали разрыв. Наконец я достиг леса и скрылся за деревьями.
— Бессердечный ублюдок! — послышался за спиной знакомый голос, полный ярости.
Я настолько не ожидал его услышать, что не смог удержаться и бросил взгляд через плечо: да, это он — стражник Нубограда! Разъярённая гримаса, мокрая от слёз, а в руках — тот самый дробовик, который он выменял у меня на зелье.
— За что ты так с ними?! — вопил он. — Что плохого они тебе сделали?! Или ты это мне назло?! Сколько же несчастных дельфинчиков ты погубил ради своего безумного акта мести?!
— Это рыбы! — прокричал я, прибавляя ход. — Не дельфины, не птицы, не собаки! ЭТО РЫБЫ!!!
— Это просто несча-А-А-А-А-А-А-А-а-а-а-а… — Его слова прервал крик, который унёсся куда-то вверх. Затем раздались испуганные вопли ещё нескольких игроков, а следом до меня донеслись глухие удары и звуки ломающихся кустов.
Я снова бросил взгляд через плечо: Древорубы! Десятки шестируких существ (ног у них не было), отдалённо напоминавших обезьян, покрытых лягушачьей кожей, подхватывали игроков и прыгали с ними высоко на деревья.
Древорубы — существа импульсивные. Они хватают своих жертв за ноги и, повисая на ветке, что есть силы лупят их об ствол дерева до потери сознания. После этого они выбрасывают бессознательные тела и полностью теряют к ним какой-либо интерес. Зачем они так поступают, остаётся загадкой — Древорубы питаются исключительно насекомыми и, как правило, не склонны проявлять агрессию. Одной из возможных причин называют раздражительность: Древорубы неспроста живут в лесах — они очень любят тишину и покой, а суета и крики выводят их из душевного равновесия.
Внезапно что-то с силой сжало мою лодыжку. Я отреагировал мгновенно: бросившись в сторону, влепился в дерево и что есть сил вцепился в его ствол руками. Мои ноги взмыли в воздух, руки напряглись от усилия, но выдержали натиск Древоруба — существо отпустило мою лодыжку.
Крики за моей спиной не оставляли никаких сомнений: толпа уже совсем близко. Даже Древорубы не смогли отвлечь их от заветной цели — убить меня.
Не теряя времени, я бросился бежать. Выстрел. Совсем близко. Что-то ударилось в моё плечо. Стрелок попал. Дело плохо. Я задействовал все свои скрытые ресурсы, но, кажется, скорость моего бега ничуть не увеличилась (видимо, никаких скрытых ресурсов во мне не осталось).
Выстрелов становилось всё больше — они свистели уже совсем близко, а некоторые и вовсе царапали мне уши. Крики звучали уже так громко, словно преследователи находились от меня на расстоянии вытянутой руки (хотя, возможно, так оно и было). Наконец я увидел вдалеке белый туман — границу стартового региона. Наконец-то! Достигну её — и, считай, спасён!
Кажется, мои преследователи подумали о том же самом, так как стрельба усилилась в разы и стала куда более отчаянной. Что там говорить: мимо моей головы пролетали пистолеты тех, у кого кончались патроны, следом летели топоры и мечи игроков, потерявших надежду использовать их как подобает в ближнем бою, а кто-то — наверняка в сердцах — кинул в меня пачку крекеров.
Наконец я достиг границы и решил закончить эту погоню красиво: прыгнул в туман, развернувшись и показав толпе средние пальцы обеих своих рук. Толпа ответила мне громким, дружным разочарованным выдохом и тоскливыми минами.
Пролетев сквозь туман, я не упал на землю в тот момент, когда этого ожидал, а продолжил полёт. Повернув голову, с ужасом увидел, что лечу вниз с почти отвесного склона. Наконец я с силой ударился о землю и заскользил вниз, быстро набирая скорость. Меня бешено закрутило: склон, небо, деревья, кусты — всё мелькало перед глазами. Я бился о камни, коряги и хрен его знает что ещё, затем меня подбросило в воздух, и, проведя какое-то время в полёте, я с чавканьем приземлился в густую жижу.
Отдышавшись с минуту, я попытался подняться на ноги, но, кажется, сильно увяз в густой грязи. Подняв голову, осмотрелся. Чёртовы болота! С одной стороны был склон, уходивший далеко вверх, а всё остальное окружавшее меня пространство занимали бескрайние топи, поросшие высокими кустами и редкими кривыми тощими деревьями.
Я предпринял ещё одну попытку подняться на ноги, но болотная жижа держалась крепко и с каждым новым рывком лишь больше затягивала меня вглубь. Тогда я сменил тактику: перестал пытаться подняться на ноги и, наоборот, распластался по поверхности, плавными движениями, с большим усилием начав медленно ползти к ближайшему дереву. Вскоре над поверхностью болота осталась лишь моя голова, а жижа доставала мне уже до самого носа — пришлось высоко задрать голову, чтобы не потерять возможность дышать. Я вытянул руку, силясь дотянуться до истощённого ствола дерева, но всё было тщетно: оно было ещё слишком далеко. Вскоре мой нос начала забивать грязь — стало понятно, что это конец… Из последних сил я затянул под себя ноги и постарался выпрямить их в отчаянной попытке нащупать дно. Со следующим вздохом грязь хлынула в мой нос и потекла по горлу... Внезапно мои сапоги упёрлись во что-то твёрдое. Не веря своему счастью, я приложил все усилия, чтобы подняться на ноги, — оказывается, в месте, до которого я успел «доплыть», глубины едва ли хватало, чтобы достать мне до пояса.
Меня обильно вырвало грязью, после чего я выбрался на траву и, тяжело дыша, облокотился на ствол дерева. Где-то в глубинах болота остался мой розовый плащ с усилителем скрытности, но лучше уж он, чем я.
Да уж, этот денёк полон приключений! Надеюсь, на сегодня их запас иссяк, и остаток дня пройдёт чуть более спокойно…
«Бах!» — Над моей головой в дерево ударил выстрел, вырвав из него куски коры и щепок.
— Сдохни! Поганый живодёр!
Вжав голову в плечи, я метнулся за дерево. Выглянул из-за укрытия — и снова увидел его: стражника Нубограда. Грязная одежда, растрёпанные волосы, огромная шишка на лбу и поломанный нос, кровь из которого залила рот и рубашку, — ох и досталось же ему от Древоруба (или это последствия падения с уступа?)! Он явно перешёл границу (или скатился) чуть дальше, чем я, иначе мы бы барахтались в одном болоте… Но сейчас думать стоило не об этом, а о дробовике в его руке и о злобном, не предвещающем ничего хорошего взгляде. Насколько же он хотел меня убить, что решил покинуть стартовый регион? Ведь он теперь не сможет вернуться…
— Стой! — прокричал я, доставая из кармана свой мокрый, облепленный грязью пистолет. — Я понимаю: ты сильно огорчился из-за Прыглососей! Но поверь мне: у меня не было другого выбора!
— Не было другого выбора?! — возмущённо взревел стражник, и раздался ещё один выстрел. — Это что ж за ситуация такая безвыходная вынудила тебя убить СОТНЮ НЕСЧАСТНЫХ ПРЫГЛОСОСЕЙ?! Скажешь, что они тоже на тебя напали?! Решили отомстить за убитого товарища?!
— А это неплохая версия, — признал я, чистя патроны от грязи и запихивая их обратно в магазин. — Правда, Прыглососей была не сотня, а тысяча…
— Ублюдок! — Прогремел очередной выстрел. — Эти несчастные животные лежат там совершенно мёртвые, жарятся под палящим солнцем, их глаза полны ужаса и боли, а ты смеешь подшучивать над ними?!
Что он, вообще, такое несёт? Кажется, несчастный совсем обезумел… Я продул ствол пистолета, вернул на место затворную часть и вставил магазин в рукоять. Дёрнув затвор, выглянул из-за дерева: стражник стоял в нескольких метрах от меня с суровым взглядом — он явно настроен принять мою исповедь, прежде чем отправит меня на тот свет. Но мы ещё посмотрим, кто кого! Не могу же я вот так просто убить его за то, что он очень любит Прыглососей? Надо подумать, как разрешить конфликт, не лишая фанатичного зоозащитника жизни. Хотя…
— Ты ведь тут не из-за Прыглососей, да? — громко спросил я.
— Не смей даже произносить их имя! — злобно выкрикнул стражник.
— Это не их имя! — закатил я.
— Мне плевать! Всё равно закрой свой поганый рот и не смей осквернять память несчастных дельфинчиков!
— Ты пришёл сюда не из-за «дельфинчиков», — повторил своё предположение я. На этот раз в утвердительной форме.
— Из-за них! — с чувством выпалил стражник. — Ты ответишь за содеянное!
— Как ты оказался на том мосту? — спокойно спросил я.
— Что? — не понял он.
— Как ты оказался на мосту, где увидел меня в окружении мёртвых «дельфинчиков»? — уточнил свой вопрос я. — Ты стражник — ты должен был сторожить город, а не прогуливаться в тех краях…
— Я… — растерялся стражник.
— Ты пришёл, чтобы хладнокровно убить человека, — помог ему я. — Не игрока, нет, а человека. Ты знал, что у меня нет жизней, но пришёл вместе с остальными, чтобы расправиться со мной.
— Ты убил Прыглосося… — неуверенно промычал стражник, убеждая скорее себя самого, нежели меня.
Воспользовавшись моментом, я выскочил из-за дерева и, не дав ему времени на размышления, взял короткий разбег, прыгнул в его сторону и ударил ногами в грудь. На этот раз мне повезло — я попал. Стражник повалился на землю, а дробовик отлетел в сторону. Он моментально пришёл в себя и на четвереньках кинулся к своему ружьишку, но я запрыгнул ему на спину и, приставив дуло к затылку, начал стрелять до тех пор, пока он не рухнул на землю.
Убрав пистолет за пояс, я встал на ноги и поднял дробовик. В нём осталось шесть патронов, а маркировка сообщила мне: «Простой безотказный дробовик — урон 30». Неплохо.
Закинув дробовик за плечо, я побрёл в сторону, противоположную стартовому региону, внимательно смотря себе под ноги, чтобы снова не увязнуть в болотах.
Несколько часов пути через топи вымотали меня так, словно я был в пути уже пятую неделю. Но усталость беспокоила меня не так сильно, как голод, — сейчас я бы съел даже надоевшего мне до тошноты сырого, безвкусного мяса Прыглосося. Последние десять-двадцать минут я внимательно смотрел не только под ноги, но и по сторонам, в надежде найти куст ягод или хотя бы какие-то грибы, но пока всё было тщетно — на этих топях росли лишь высокая трава, кусты да деревья.
Но, кажется, на небе меня услышали… Я остановился и медленно, не создавая лишнего шума, присел на одно колено. Метрах в десяти от меня из-за куста торчала голова суповой лошади. «Суповыми» этих совсем небольших лошадей прозвали за их отличный вкус (гномы варили из них просто потрясающий лошадиный суп) и невозможность приучить их к наезднику или упряжке. Много кто пытался обучить суповую лошадь (гномы так и вообще потратили на это многие тысячи лет), но в итоге стало совершенно ясно: полезной эта лошадь может быть только в супе…
А супчика я бы сейчас поел… С этой мыслью осторожно поднял свой дробовик и стал медленно подбираться к своему сегодняшнему обеду.
Тревожные звоночки звенели в моей голове множество раз, но я проигнорировал их все, повинуясь одному лишь чувству голода. Я был всего в каких-то пяти метрах от суповой лошадки, когда тревожные звоночки переросли в панические удары колокола: «СУПОВАЯ ЛОШАДЬ НЕ УМЕСТИЛАСЬ БЫ ЗА ЭТИМ МАЛЕНЬКИМ КУСТОМ! БЕГИ, ДУРАК!»
Но было уже слишком поздно… Голова суповой лошади повернулась и посмотрела на меня голодными глазами, после чего взмыла высоко вверх. Длинное склизкое тело всё вылезало и вылезало из земли, поднимая голову всё выше и выше. Надо мной грозно нависла десятиметровая (а может быть, и двадцатиметровая — хрен его знает, сколько там ещё прячется под землёй) Червелошадь.
Червелошадь — коварнейшее создание (хотя в мире «игры» других встретишь редко). Длиннющий земляной червь с головами на обоих концах. Червелошадь питается незадачливыми охотниками, которых подманивает, маскируясь под вкусную суповую лошадку. Прячется за кустами и стоит — ждёт свою жертву. Охотник подкрадывается ближе, чтобы попасть наверняка, а потом она вздымает вверх— вот как сейчас — и обрушивает на него свою тяжёлую голову. Следом в дело вступает её «хвост», а на самом деле — вторая голова с огромными зубами. Она вылезает из-под земли и с аппетитом пожирает потерявшего сознание или умершего игрока.
Какое счастье, что я множество раз встречал эту тварь и прекрасно знаю, как с ней справиться, иначе моя песенка была бы спета!
Я быстро побежал вперёд и, закинув дробовик на плечо, обнял тело червя (прямо у меня под носом было клеймо с внушительной цифрой «20», но сейчас меня это мало беспокоило). Теперь Червелошадь не сможет попасть по мне лошадиной головой — у неё просто не выйдет так согнуться.
И действительно, тварь несколько раз раздражённо махнула головой неподалёку от меня, а затем, ломая кусты, уронила своё тело на землю. Я повалился вместе с ним. Через мгновение земля у моих ног вздыбилась, и в нескольких десятках метров от меня показалась огромная зубастая голов без глаз. Я быстро пополз вперёд — к голове лошади. Оказавшись прямо под ней — там червь резко сужался, — я ухватился за голову руками, самого червя обхватил ногами и силой поднял голову лошади так, чтобы она не видела своего тела и второй головы.
Дело в том, что у Червелошади глаза находятся на одном конце — там, где голова лошади, — а рот на другом. И глаза должны координировать действия рта, постоянно держа его в поле зрения. Но я только что лишил Червелошадь возможности следить за своим ртом, а это всегда кончается плохо для самой Червелошади, потому как её тело не обладает никакой чувствительностью — не ощущает ни боли, ни прикосновений.
И действительно, через мгновение зубы впилась в тело Червелошади неподалёку от меня — тварь стала пожирать сама себя, даже не подозревая об этом. Самоедство длилось всего несколько минут, пока обе головы не обмякли.
Эх, отличная визуализированная метафора к моей жизни!
Жаль, что червелошади совершенно несъедобны, — сейчас бы я с удовольствием заморил даже такого червячка… Грустно вздохнув и ещё раз одарив дохлого червя голодным взглядом, я продолжил свой путь через топи.
Я шёл уже много часов. Начало темнеть. Теперь я отлично понимал, что, когда жаловался на голод и усталость, просто драматизировал ситуацию. Но теперь я устал по-настоящему — настолько, что, споткнувшись и упав на землю в очередной раз, был вынужден подолгу копить силы, иначе просто не мог подняться на ноги. А про голод я вообще молчу. Признаться честно, я даже съел нескольких странных горьких жуков, но никакого облегчения это мне не принесло — лишь неприятное послевкусие.
Внезапно я увидел вдалеке огни. Собрав в кулак остатки сил, пошёл на свет. Наконец дорогу мне преградил жуткий деревянный забор, увешанный черепами различных животных и чудовищ. Над ним возвышались очень необычные деревья угольно-чёрного цвета, шириной с небольшой дом. Между деревьями тут и там были наведены верёвочные мостики. Повсюду висели масляные фонари, дававшие тусклый, зловещий красный свет. Я сразу понял, куда попал, — ещё до того, как увидел табличку с надписью: «Тёмная обитель». Это был город тёмных эльфов.
Я шёл вдоль забора, пока не достиг массивных ворот, исписанных таинственными рунами. Створки были открыты, так что я беспрепятственно вошёл внутрь. Кажется, в лесном поселении никого не было, хотя тут и там горели костры, а на земле стояли миски с остатками еды…
И тут показались они — тёмные эльфы. Они выбирались из отверстий, служивших входами в жилища, устроенные прямо в стволах деревьев. Их лица украшали зловещие рисунки, чёрные волосы были идеально расчёсаны и собраны в хвосты, а одежда была чистой и выглаженной, словно они готовились пойти на какой-то праздник. Эльфы собрались в толпу и решительно двигались в мою сторону. Тут и там с веток спрыгивали всё новые и присоединялись к собратьям. Лица их выглядели сурово, но куда суровее звучали их речи:
— Я выпущу тебе кишки!
— Ты не уйдёшь отсюда живым!
— Теперь ты умрёшь!
— Мерзкий хмырь, я ненавижу тебя!
— Всажу свой нож в твоё белоснежное брюхо!
Толпа была совсем близко. Я широко улыбнулся, сбросил на землю своё ружьё и раскинул руки для обнимашек.
— Грязная тварь! — злобно сказал ближайший эльф, заключая меня в свои объятия.
— Я задушу тебя своей роскошной косичкой! — сказал другой, крепко прижимая щёку к моему лицу и хлопая по спине.
— Высосу твои глаза! — яростно сообщил третий, прижимаясь ко второй моей щеке.
Вскоре тёмные эльфы выстроились в очередь, обнимая меня, хлопая по спине и прислоняясь своими щеками к моим (классическое эльфийское приветствие для самых близких друзей).
Продолжая ругаться, они проводили меня к одному из костров, налили горячего травяного супа (мяса тёмные эльфы не ели), принесли разнообразной выпечки и вкуснейшего эльфийского чая.
Тут я должен пояснить происходящее, так как многие из вас наверняка находятся в некотором смятении после описанной мною сцены встречи с тёмными эльфами.
Тёмные эльфы — народ необычный. Главная их особенность — это добродушие: в тёмных эльфах совершенно нет злобы (кстати, именно поэтому они не едят мяса — им очень жалко животных). Но, к сожалению, они жили на одной планете со светлыми эльфами, которым злость не была чужда. Светлые эльфы постоянно пользовались добротой тёмных, забирая у них лучший урожай, лучшие места под строительство поселений, отнимая ценные вещи и даже заставляя бесплатно работать на себя.
Это продолжалось тысячи лет, пока тёмные эльфы, которые, по сути, стали рабами светлых эльфов (пусть и по доброй воле), не решили всё изменить. Они ушли глубоко в леса, построили жуткие города, дали им наводящие ужас названия, сами стали брать «опасные» имена и учиться быть злыми: вместо привычной просьбы «разрешите, пожалуйста» приучались говорить «давай сюда, а то убью», а вместо «здравствуйте» — «убирайся отсюда, пока цел». Тёмные эльфы — народ старательный, они даже не заметили, когда начали перебарщивать и употреблять фразы вроде «выпущу тебе кишки» вместо «спасибо». Так прошли многие тысячи лет. Тёмным эльфам так и не удалось стать злыми, но их речь потеряла всякое сообщение с реальными мыслями и действиями: они говорили совершенно жуткие оскорбления, сыпали угрозами, но совершали при этом абсолютно доброжелательные поступки, потому как никогда не имели в виду того, что говорили. Проще говоря, возможность общаться голосом они утеряли, превратив свой голос в средство защиты, в способ замаскировать свою бескрайнюю доброту.
А людей тёмные эльфы любили гораздо больше других рас. Дело в том, что на планете эльфов всё кончилось войной: светлым эльфам, страдающим от нехватки территорий (перенаселение — самая тяжёлая проблема плодящихся как кролики эльфов, живущих на планете-карлике), надоело терпеть странных соседей, и они начали войну на истребление против темноволосых собратьев. Когда тёмных эльфов осталось совсем мало, в конфликт вмешался «Земной альянс», предложив переселить оставшихся тёмных эльфов на свои земли.
«Земной альянс» солидно потратился на то перенаселение, но взамен получил безграничную любовь тёмных эльфов, а лесные эльфы — бессмертные и крайне умные существа. Они не любят технологии, считая их пройденным этапом, но это вовсе не означает, что они глупы. Благодаря им человеческая наука совершает один выдающийся прорыв за другим вот уже сотню лет.
В общем, тёмные эльфы — добрейшие существа на земле. А об их радушии ходят легенды. За примером далеко ходить не надо: когда я вошёл в город, на улице никого не было, потому как все эльфы, узнав о приближении человека, побежали наряжаться, приводить себя в порядок и готовить угощение, чтобы встретить меня как подобает.
В игру же они играли с удовольствием, предпочитая жить в своих городах и изредка охотиться на светлых эльфов, и ещё реже — на чудовищ. Им нравилось тут, потому что никого нельзя было убить по-настоящему, и нравилось охотиться на светлых эльфов, потому что они лишали их жизни понарошку, на самом деле нанося лишь «финансовый урон». По этой причине тёмные эльфы редко имеют высокий уровень, а из стартовых локаций выбираются по полгода, долго не решаясь убивать чудовищ, даже зная, что их восстанавливают после смерти.
А ещё тёмные эльфы собирали черепа и развешивали их везде, где только можно. Раньше они делали так для устрашения незваных гостей, но потом это занятие переросло в увлечение, и они стали их коллекционировать.
Я доедал уже пятую коричную булочку. Живот мой распирало, но я не мог остановиться — как же вкусно они готовят! Прожевав булку и запив большим глотком эльфийского чая, я обратился к старосте (старшему эльфу):
— Уже слышали новость про игрока с последней жизнью?
— Убью тебя! Прямо сейчас убью! — кивнул староста.
— Это я, — признался я.
Глаза старосты наполнились слезами, и он крепко обнял меня, произнеся:
— Насажу твою голову на свой забор!
— Мне бы какую-нибудь маскировку придумать и узнать, где тут поблизости не сильно опасная локация, где я могу спокойно покачать уровень.
— Задушу тебя во сне! — Староста обвёл руками вокруг, затем схватил бумагу с ручкой и принялся писать.
Через несколько секунд он всучил мне листок с аккуратно написанным текстом: «Оставайтесь у нас, мы вас защитим. Вместе отправимся на охоту».
— Спасибо вам, — от всего сердца поблагодарил старосту я. — Но я не играю в команде. К тому же первым местом, где меня будут искать, станет ваш город, так что оставаться тут небезопасно. Да и нельзя мне оставаться на одном месте. Хоть правила и запрещают экспедиторам сообщать своим игрокам о местоположении других игроков, но сами знаете: правила соблюдаются не всегда.
— Ублюдок! Конец тебе! — вскинул руки староста и выхватил листок из моих рук.
«В нескольких километрах отсюда есть золотоносные шахты. Там бывают монстры, но не сильные, а кроме того, можно обнаружить ценности. Не беспокойтесь о маскировке — мы об этом позаботимся».
Утром, после плотного завтрака, эльфы выдали мне отличную накидку (плюс десять к скрытности), целый рюкзак еды, двадцать патронов для моего дробовика, сорок патронов для моего пистолета и флягу с чаем. Лицо моё сделали неузнаваемым, разрисовав своими эльфийскими узорами и рунами.
От всего сердца поблагодарив эльфийских друзей, я продолжил свой путь. Вслед мне неслись прощальные возгласы:
— Я вырву твой язык!
— Сдохни, гнида!
— Накормлю тобой свиней!
